Текст книги "Дочь самурая. Три книги в одном томе"

Они некоторое время изучали снимки – корпуса ракет сверкали полированной нержавеющей сталью…

– Иванов – Второй из Департамента говорит, что японцы сумели заметно облегчить вес корпуса, применив новейшие сплавы – сталь легирована редкоземельными, – заметил Дорошин. – Теперь я верю ему.

– А мы знаем, кто сделал эти фотографии? – спросил Борис Акакиевич.

– Один из агентов ОКАА – это все, что мне известно. – Подрясный нажал на кнопку. На экране появилось новое изображение. – Много изменений. У меня такое впечатление, что японцы старались сделать их особенно красивыми, – заметил он.

– Ну и что думает господин титулярный советник о том, какой вес они теперь могут поднять на орбиту? – спросил Подрясный.

– Судя по тому, что нам сообщили наши космолетчики, это облегчило корпус ракеты более чем на четыреста килограммов… – Снова щелчок.

– А ты вот сюда посмотри…

– Действительно странно. Если им требовалось облегчить конструкцию – то отчего бы им не заменить узел крепления??

В боевых ракетах главное – их головная часть. И конструкция ракеты была приспособлена для их крепления. Любая твердотопливная баллистическая ракета летела с непрерывным ускорением с момента начала полёта до полной остановки ракетных двигателей, однако момент наибольшего ускорения наступал перед самой их остановкой. В это мгновение, когда сгорало больше всего топлива, нарастание скорости достигало максимума и перегрузки превосходили все возможные представления. В то же самое время структурная прочность корпуса ракеты, зависящая от содержащегося внутри топлива, становилась минимальной, и потому крепление боеголовки должно быть тяжёлым и прочным, чтобы равномерно распределить ее намного возросшую инерционную массу.

– Интересно почему? Ведь теперь эта «птичка» предназначена для вывода на орбиту космических спутников…

– Но может дело в том что они хотят выводить тяжёлые спутники, обеспечивающие космическую связь…

– Да, верно, однако посмотри вот сюда…

Основание для крепления боеголовок должно быть массивным и прочным по всей своей площади, тогда как крепление спутника связи представляет собой всего лишь узкое стальное кольцо, и всегда кажется слишком лёгким для выполнения такой задачи. В данном случае крепёжное кольцо походило скорее именно на массивное и прочное крепления боеголовки.

Дорошин полез в ящик стола, достал оттуда недавнюю фотографию ракеты «Блэк свордс», сделанную немецким офицером во время инспекционной поездки в Англию, посмотрел на неё и молча передал Подрясному.

– Действительно. Это самое обычное крепление для боеголовок, точно такое же, как было спроектировано англичанами. Может быть, с использованием более качественных материалов, при более тщательной сборке. Японцы изменили почти все, верно? Тогда почему они именно это оставили таким, как раньше? – спросил асессор.

– Мне тоже это кажется странным. Сохранив прежнюю крепёжную конструкцию, они не захотели избавиться от… сколько весит такое крепление? Килограмм сто пятьдесят а то и больше.

– Совершенно непонятно, батенька! Именно здесь они должны были бы стремиться сберечь вес. Каждый килограмм в этом месте равен четырём или пяти на первой ступени ракеты…

Они подошли к экрану.

– Одну минуту… Совершенно верно, это крепление для боеголовок. Никаких изменений. Но тут отсутствует кольцо для крепления спутника. – титулярный советник недоуменно пожал плечами.

– Может быть, они намерены установить третью ступень? Например для лунных аппаратов или каких-нибудь космических телескопов на геостационарной орбите??

Дорошин – бывший выпускник Петербургского Технологического института не прошедший по конкурсу в тот самый космической департамент и с горя принявший в своей время предложение ОСВАГа подумал и решительно покачал головой.

– Нет…. Даже в этом случае такое массивное соединение совершенно излишне! Ступень требует совсем другого крепежа…

– Если бы это не было полной бессмыслицей – изрек Подрясный – я бы предположил что они под видом космических ракет пытаются сделать боевые…

– Но это же полная чушь! Не говоря уже обо всем прочем… Но у Японии нет и не может быть… боеголовок, оправдывающих столь мощную ракету. По некоему суеверию Дорошин избегал произносить «ядерных» вслух.

– То – то и оно! – Подрясный озабоченно вздохнул.

⁂

8 сентября

Токио

Ну вот и последний звонок на сегодня. Хикари как обычно накладывала перед зеркалом в туалете скромную косметику. Но в этот раз ее прикрывает Марико. Она, прикусив язычок, пытается одеть сережку-колечко. Поскольку в школе были запрещены не только яркий макияж, но и украшения, то она просто забыла про шкатулку с украшениями. И дырочки в ушах едва не заросли.

Ну вот, ее старания вознаграждены, уши чуть-чуть оттягивает. Теперь еще часики и пару колечек на пальцы.

У выхода из школы ее догнала староста и предложила сопроводить ее на шоппинг – за новым платьем, при этом выразительно намекнув, что это помогает неплохо расслабиться. Не ожидая подвоха, Хикэри согласилась…

Подруга целеустремленно повлекла ее за покупками… Цель визита помещалась в крупном торговом центре. Искомый магазинчик оказался на втором этаже.

– Нам сюда, – сказала Такаги, кивая в сторону стеклянной двери с вывеской «Дизайнерская одежда».

– Здравствуйте. Я могу чем-нибудь вам помочь? – приветливо произнесла молоденькая девушка-продавщица, выходя нам навстречу и слегка кланяясь.

– Да вот… – Саю окинула взглядом зал. – Платье себе новенькое хочу прикупить…

– О! Тогда вы определённо зашли по адресу! У нас всё только самого лучшего качества! – тут продавец-консультант несколько скептическим взглядом окинула нас двоих..

Мы что, настолько неплатёжеспособно выглядим? Вроде на нас школьная форма с эмблемой не самой плохой школы…

– Главное, чтобы понравилось… Ведь так? – флегматично протянула я.

– Угу… – рассеянно произнесла Саю, мечтательным взглядом окидывая платья. – Думаю, мы здесь задержимся…

– Ну как тебе? – покрутилась староста.

– Эээ… – невнятно промычала Хикэри, – так это не платье, а занавеска!!!

Нет, а как ещё назвать это непотребство? Две какие-то полупрозрачные… занавесочки тёмно-зелёного цвета, кое-как скреплённые на поясе и на спине…

– Хикэри, ты ничего не понимаешь в современной моде, – поджала губки Саю. – Я еще займусь твоим вкусом! Так что немедленно снимай эту ерунду!

– Прямо сейчас? Прямо здесь? – захлопала глазами Такаги. – Хотя бы до дома подождала…

– Саю!!

– О, я видела, как ты смотришь на меня в душе! Что тебя нравится больше всего, Хикэри? Это моя грудь? Мои ноги? Кстати, мои бедра покачиваются, когда я иду? – при этом ее шаловливый язычок прошелся по губам.

Хикэри почувствовала, как загорелись уши и вспыхнуло лицо от смущения. С момента последнего свидания с девушкой прошло изрядно времени и все больше хотелось повторить все еще раз.

– Просто любуюсь твоим телом, Саю. У тебя просто совершенное тело. – открытое до невозможного платье оставляло мало простора фантазии. Зачем покупать новое платье, если носишь только школьную форму? – ушла девушка от опасной темы.

– Вот закончим школу, поступим в университет. И буду тогда каждый день по три платья носить!

– Одновременно не получится – будет слишком жарко. Тем более будет лень так часто переодеваться. Не говоря уже о том, что они к тому времени выйдут из моды…

– Зануда – вяло возмутилась Саю.

– Давай следующее платье…

– И ты еще критиковала мои платья! – Возмущалась Саю – А сама купила такое!!! – Да это ж классика! – возмутилась Хикэри. – Нормальное вечернее платье!

– Да!? Пункт номер один, – ее ткнули пальцем в грудь. – Декольте слишком глубокое. Пункт номер два – вырез сзади до самой задницы. Пункт номер три – разрезы снизу до пояса. Пункт номер четыре – кричащий красный цвет… С бабочками!!! Я молчу, что соски видно сквозь ткань.

Вредная подруга сопроводила свои слова щипком за упомянутый сосок… Вот зараза!!!

– И вообще, куда ты только собралась идти в таком платье-то? – зловеще поинтересовалась Саю. – И с кем?

– Ни с кем и никуда. Буду ходить в нем дома. – И вообще, это платье известной охотницы на вампиров и международной шпионки!

– Шпионки? Больше похоже на рабочую одежду шанхайской шлюхи.

– Да что ты понимаешь в охоте на вампиров?

– Ты права, ничего. Например совсем не представляю как ты будешь бегать на таком каблуке…

– Надеюсь бегать не придется.

Саю тут же взяла реванш, затащив ее в парфюмернй отдел.

Хикэри подобрали целую коллекцию баночек и флакончиков, и тюбиков. Староста же прибарахлилась по полной с огромным удовольствием.

– Ну и к чему это представление? – поинтересовалась она у Саю, когда спустя где-то полчаса они, наконец, разместились в кафе, закончив покупки.

– Какое именно? – переспросила подруга, эротично облизывая ложечку с мороженным.

– Ты перемерила кучу открытых платьев, но купила в основном довольно скромные….

Саю отчетливо хмыкнула. На мгновение острый, розовый язычок мелькнул между белоснежными зубками.

– Хотела тебя соблазнить, получилось? – спросила девушка еще раз облизываясь.

Хикэри не могла отвести глаз от капризно изогнутых, словно выточенных из кроваво-красного камня губ. Никакой излишней пухлости, четкие линии, совершенство…

– Может зайдем ко мне и еще раз примерим платья? – предложила она, стараясь унять учащенное дыхание.

От Саю исходил запах девичьего тела, смешанный с запахам мускуса. Пока лифт поднимался на нужный этаж, Хикэри смогла взять себя в руки. Действительно, к чему торопиться? Вся ночь впереди и не первый раз ложится в постель с девушкой.

– А у тебя шикарно и стильно. – заметила подруга, оглядывая ее квартиру. – Покажешь где твоя спальня?

– Конечно покажу! – многообещающе улыбнулась Хикэри. И покажу, и расскажу, и дам попробовать. В спальне, кинув сумку в угол, Саю пододвинулась к ней вплотную, нежно обняла за плечи, притянула к себе и притронулась своими горячими губами к ее… Подружка совсем осмелела. Одной рукой она взяла Хикэри за талию, другой притянула ее голову и крепче прижалась к губам. И тут Саю резко остановилась.

– Что-то не так?

– Если ты не против, я хочу увидеть как ты выглядишь в своем новом платье.

– Вот как… – дрожа от возбуждения, сбрасывает с себя школьную форму, оставшись в одних трусиках. Под внимательным взглядом торопливо натягивает платье. Хикэри начала чувствовать как твердеют соски.

– Ну как? – подняв руки, чтобы подчеркнуть грудь, она повернулась к подруге спиной, демонстрируя себя.

– Очеееень… – к спине прижимается упругая грудь, а острый язычок безошибочно находит ушко. Поигравшись с ним, Саю стала покрывать поцелуями шею, потом плечо. Ее руки сквозь тонкую ткань ласкали горячие груди. На секунду она отпрянула, развернув Хикэри к себе. Под ее руками платье стало сползать вниз. Чувствует, как прохладно стало обнаженной груди. Соски попадают в сладостный плен губ. Руки Хикэри скользят по плечам и спине подруги. Какая у нее прекрасная кожа… Платье вместе с трусиками уже спущено до колен. Толчок! Не ожидав подвоха, она путается в собственных трусиках и растягивается на постели. Не дав ей опомниться, Такаги оказывается сверху, прижимая ее. Хикэри мельком замечает мелькнувший под коротким рукавом школьной блузы широкий узорчатый браслет.

– Я хотела тебя с первой нашей встречи – шептала Саю, – и уже устала скрывать свое влечение. Но ты делала вид, что не понимаешь меня. Хочешь чтобы все о исходило от меня, а ты невинная жертва, которую «поимели» против ее воли?

Она прошлась язычком по шее, Хикэри так и не поняла что произошло, но уже через мгновение сама впилась в её губы. От поцелуев она почти потеряла контроль над собой. Низ живота запылал и жар начал распространяться по всему телу.

«Прости, подруга, но я предпочитаю быть сверху…»

Резким движением сбрасывает ее с себя и наваливается сверху, игнорируя протестующий вскрик. Несколько секунд Саю пыталась вернуть утраченное лидерство, но Хикэри оказалась заметно сильней. Снова впивается ей в губы, просовывает свободную руку под ткань ее юбки, раздвигает ножки и между обжигающими прохладой бёдрами находит на ощупь лоно… Поглаживает их, раздвигает, просовывает пальчики внутрь… Девушка, прекратив сопротивление, сладостно извивается и стонет.

Такаги, издав громкий крик, выгибается навстречу. Все тело, блестящее от пота, содрогается в сладостных судорогах. Издав еще одни громкий крик, Саю замирает. Только вздымающаяся грудь и прерывистое дыхание показывают, что она жива. После оргазма она долго приходила в себя, а Хикэри лежала, подперев голову рукой, и разглядывала это чудо. Минут через пять Такаги пришла в себя.

– А теперь моя очередь делать тебе приятно….

Саю резко припала к ее лону и Хикэри потекла.

Она словно плыла от невыразимого наслаждения и не ощутила как левое запястье что – то охватило. Когда ее правое запястье охватила кожаная полоска, Хикэри только удивилась. Два коротких щелчка и ножки оказались в подобном прочном плену.

Да что за? В раскрытый для крика ротик был воткнут резиновый мячик. Не дав ей опомниться, с еще одним шелком его фиксирует ремешок. На ярко-алых губках Саю играла обольстительная и в то же время жесткая усмешка.

– Что подруга, думала на этом все закончится? Нееет, слишком долго я за тобой бегала чтобы удовлетвориться такой малостью. У нас с тобой еще вся ночь впереди.

Не обращая внимания на возмущенное мычание, Саю извлекла из школьной сумки небольшую бутылочку. Только сейчас Хикэри заметила появившийся на туалетном столике бокал, перекочевавший сюда с кухни. Саю быстро перелила содержимое в бокал. Как по волшебству появился еще один маленький пузырек, который тут же был перемешан с содержимым бокала.

– Хикэри, я сейчас выну кляп, но ты должна вести себя тихо. – ее пальчик прошелся по моим губам.

– Иначе… – она продемонстрировала кляп в виде члена, соединенный трубочкой с маленьким насосом. Шевельнув челюстью, Хикэри попыталась размять затекшие мышцы лица и упустила Саю из вида. Как оказалось зря…

Быстрым движением она опустошила бокал и прильнув к распахнутым губам Хикэри, влила все в нее. По вкусу очень хорошее вино…

Хикэри разделилась на две части – разум возмущался сложившей ситуации и насилию, которому ее подвергли, тело же всячески наслаждалось происходящим, игнорируя доводы разума.

Возбуждающее… Вместе с вином… Прощай, разум, встретимся утром… – мелькнула мысль, прежде чем ее в который раз стало накрывать волной возбуждения.

Следующие пару часов в памяти сохранились фрагментарно.

Щелк, Саю обессилено скатывается с Хикэри и спустя минуту начинает ласкать ее. Совсем скоро та растворяется в блаженной неге. Щелк. Она сидит на коленях Такаги, подставив грудь ее умелому ротику и откинув голову, тихо постанывает. Щелк. Наши сплетенные тела скатываются с кровати на покрытый ковром пол… Щелк. Они исступленно целуются, клянясь друг другу в любви. Щелк. Хикэри опять накрывает волной удовольствия. Щелк. Щелк. Щелк…

В какой то момент сладостное забытье сменилось обычным сном.

Проснувшись от жара и нехватки воздуха, она обнаружила, что лежит на постели, заботливо прикрытая одеялом. Руки и ноги свободны, что просто отлично… И главное к ее спине, обняв и для верности еще и закинув сверху стройную ножку, лаская своим теплом, прижимается подруга.

Такаги так и не проснулась, когда Хикэри зафиксировала сведенные вмести ее руки и раздвинутые ноги. Но после пары пощечин она открыла затуманенные глаза. она грубо впихивает в ее ротик кляп и несколькими движениями накачивает его, распирая развратный ротик со злорадной улыбкой смотрит на распятую девушку с призывно раздвинутыми ножками.

Начинает гладить ее ножки, они такие гладенькие, с нежной кожей. Сначала ласкает своей рукой внешнюю сторону, ее дыхание уже начинает прерываться…. «А в ведь мы только начали…» И без предупреждения сжимает ее соски. Из под кляпа вырвалось слабое мычание и тонкая струйка слюны.

– Теперь моя очередь – Хикэри нагибается к ее ушку.

– Продолжим? – молчание.

– А игнорировать собеседника это невежливо, Такаги. – Подумай, какой пример ты подаешь всему классу.

⁂

Увидев свое отражение в зеркале, она ужаснулась – все тело покрывали синяки и разводы, на груди и шее – засосы, на спине шикарный след острых коготков… Ванну огласила матерная тирада, в которой причудливым образом сплелись русские, японские и немецкие выражения с поминанием азиатских демонов и методов их употребления.

Не слабо оторвались… Целый час она осторожно отмывается от следов разгула и обрабатывала ссадины и царапины. Как намучилась, протирая царапины на спине, это надо было видеть. Ух, тигрица недоделанная!!! Зато, к собственному немалому удивлению, девственность осталась на месте. – Девственность… – Хикэри понимает, что улыбается как безумная, – кто бы мог подумать, что в ней до сих пор с живет вот такая романтическая девочка, которая твердо настроена найти любовь всей жизни и именно с ней лишаться невинности. Понятно, что староста – любительница садо-мазо – в эту категорию ну никак не попадает.

Удивительно, но злости на подругу за произошедшее не было. «Ну покувыркались, ну предпочла подруга побыть сверху, что с того? Можно подумать, предложи она такой вариант, я бы отказалась. Нет, но сюрпризы я не люблю. Значит получит по попе именно за это. Ой, а она там удовольствие получает, пока я тут валяюсь.»

Машинально Хикэри отмечает время – настенные часы показывают два ночи.

«Ну это как раз понятно. Ладно, утром поговорим. Мне еще обещанное выполнить придется. Раз обещала, нужно выполнить. Иначе мое слово, слово титулованной дворянки, стоить ничего не будет. И всем плевать, что даешь его в запале и не подумав.»

С наслаждением вытягивась на постели рядом с Саю, она заснула едва коснувшись подушки.

⁂

– Хи…ри! … На… … ат! … Мы … … опо……лу! – чей-то крик пытается достучаться до сознания.

Хикэри подкинуло чем-то мягким и теплым.

Спустя пару минут она смогла прийти в более-менее работоспособное состояние и понять, что источником шума является жужжащий комт, бог весть как оказавшийся на подушке. Еще и утренние солнце через незакрытое вечером окно светило прямо в глаза. Но как мягко лежать… В этот момент подушка подпрыгнула, откидывая в сторону, а в самое ухо рявкнул голос:

– Мда… за время сна она подгребла связанную подругу под себя и лежала, уткнувшись носом в ее грудь. А та, изогнувшись в путах, смогла почти подпрыгнуть из положения лежа, скинув ее с себя. Взгляд упал на комт.

«Боже! Пять сорок пять утра!»

«И после всего произошедшего она еще смеет будить чуть свет?» Возмущенная мысль угасла под напором всепоглощающей лени.

– Ни в какую школу мы сегодня не пойдем… – переворачивается на другой бок и собирается спать дальше.

– Как не пойдем!? Это наш гражданский долг! – по голосу легко можно понять, что Саю возмущена до глубины души.

– Не хочу вставать…

– Надо! Долг тяжелей чем гора, смерть легче пера! – удивление Хикэри столь сильно, что пробивает ленивую апатию и заставляет открыть глаза. «Она мне еще тут кодекс Бусидо цитировать будет? Значит вчерашние развлечения это нормально, а в школу не пойти это плохо?»

– Спасибо что напомнила.

– Требую поцелуя в знак примирения! – неожиданно даже для самой себя кричит Такаги. Она улыбается в ответ.

– А вот это всегда с удовольствием.

Подруга заключает ее в объятия и держит там чуть дольше, чем следовало бы.

– Эм… Саю я… мы… – сдавленно шепчет Хикэри.

Девушка убирает руки и подмигивает.

– Ты очень мило смущаешься.

– Саю, я не смущаюсь, но если ты и дальше станешь меня обнимать, то в школу мы точно не попадем.

Угроза подействовала.

– В другой раз.

– Непременно.

Спровадив девушку в душ, пытается навести относительный порядок.

– Ой, железные демоны! – только сейчас до нее дошло, что весь вечер и ночь ярко освещенное окно оставалось открытым, заботливо предлагая всем полюбоваться на происходящее. Видели бы нас одноклассники…

– Это было бы здорово! Половина этих инфантильных подростков сгорела бы со стыда, и мы не слабо оттянулись бы на их похоронах. А остальные получат от такого созерцания острый комплекс неполноценности…»

– Хикэри! – Такаги уже приняла душ и завернутая в традиционное кимоно, выглядела очень даже… И что ей еще?

Эта стервочка облизывалась на меч, но видно сохранила остатки совести и приличия. И если за произошедшее ее можно понять и простить, то за лапание чужого оружия – категорически нет.

– А тренировочные мечи есть? – поинтересовалась она.

– Есть. – охотно киваю, уже понимая ее идею.

– Может потренируемся немного?

– Без защиты? Если только не в полную силу, а то наставим синяков… И после разминки!

Они взяли по учебному мечу с рукоятью, рассчитанной на хват как одной, так и двумя руками и замерли друг против друга. Слишком уж маленькая комната для такого развлечения.

⁂

Хикэри медленно сделала пару шагов вперед и была вынуждена тут же поставить блок, шаг вбок, контрудар, отход, защита, удар справа, снизу, сверху-слева, блок! Подшаг, контратака. Отскок, блок! Откуда-то пришло понимание, что она должна обязательно победить… Или эта извращенка не будет воспринимать ее – Хикэри Накамото, дочь самурая всерьез.

Слишком мало места! Все маневры ограничивались парой шагов, вынуждая их постоянно возвращаться в центр комнаты.

Они старались не драться в полную силу, но каждое столкновение их оружия разжигало желание достать противника, каждый промах, каждое отступление будили неудовольствие собой, заставляя выкладываться все больше и больше.

Шаг, отбить два быстрых удара крест-накрест. Шаг, поворот, меч обратным хватом – удар в горизонтальной плоскости остановлен. Резкий тычок рукоятью вперёд, и меч ощутимо врезается в живот Такаги. Не слишком сильно, но Саю сгибается И тут меч Хикэри нарочито-медленно опускается ей на плечо в паре сантиметров от шеи.

– Поражение, Такаги, – выговаривает это как можно более ровным тоном.

Девушку послушно замирает и слегка наклоняет голову – похоже, что признаёт поражение. Чувствуя облегчение от окончания непростой схватки, Хикэри убрала меч от шеи и опускает его «остриём» вниз…

⁂

Остров Иводзима.

Космодром Национального института

по аэронавтике и изучению космического

пространства Японии.

Такеда Ирая – старший инженер космодрома Иводзима знал, что не он первый обратил внимание на то что их работа сродни изготовлению самурайского меча… представитель страны, где стремление к совершенству началось скорее всего с той заботы и того внимания, которое уделялось изготовлению метровых двуручных мечей катана – оружия самураев. Мало было подобрать заготовки и выдержать их в болотистой земле. Мало бесконечно долго проковывать молотом, перегибая и складывая и вновь расковывая… Мало было точнейшими ударами молотков и молоточков вывести из гшрубой заготовки тело меча должным образом изогнув. Нужно еще и отполировать клинок должным образом – во много стадий – и на каждой стадии – свой сорт шлифовального камня – а то и свой мастер… Нередко заказчик умирал или погибал не дожидаясь пока меч будет готов… Но рано или поздно оружие выходило из кузницы и занимало свое место на поясе даймё или ронина…

…Китайцы – старые враги и старые учителя Ниппон говорили – «Война – это путь обмана». По сути дела то что стояло на стартовом столе было овеществленным обманом. И хитроумие обмана и красота вложенного в него технического замысла вызывали восхищение инженера, принимавшего участие в его создании. Но об этом знали всего шесть человек, и последним из них был он сам, который спускался сейчас по металлической лестнице на среднюю площадку башни. Отсюда лифт доставит их к бетонному основанию стартового комплекса. Там уже стоял наготове автобус, который отвезёт всю группу в бункер управления. Войдя в автобус, инженер попытался расслабиться. Десять минут спустя он сидел в удобном вращающемся кресле и пил чай. Вообще-то необходимости присутствовать в бункере и на стартовой площадке не было, но, когда ты сумел добиться чего-то выдающегося, всегда хочется стать свидетелем своего триумфа. К тому же это совпадало с желанием Его высочества сиккэна.

…Ракету-носитель R-4 разработали совсем недавно. Это будет всего лишь второй её запуск. Принципиальная схема основывалась на конструкции английской баллистической ракеты «Черный меч». Та в свое время была новым словом в ракетостроении но давно устарела и Национальный институт аэрокосмических исследований весьма дёшево купил лицензию. Затем он передал чертежи корпорации «Асано» для доработки. Добиться лучших показателей оказалось нетрудно. Высококачественная сталь для корпуса и улучшенная система наведения позволили уменьшить вес ракеты на тонну с лишним – тут российский инженер из ОСВАГ ошибся, а после некоторых изменений в химическом составе топлива тяга двигателей должна возрасти на семнадцать процентов. Соответственно масса третьей ступени выросла до двух с половиной тонн. Японские ракетчики проявили себя с лучшей стороны и сумели добиться успехов, о каких и не догадывались специалисты из Объединенного Космического Агенства и Российского императорского департамента по изучению космоса. Трое из них сидели сейчас в бункере в качестве наблюдателей. Не правда ли, поразительная ирония судьбы?

Стартовый отсчёт прошёл в соответствии с планом. Башня откатилась на рельсах. Прожекторы ярким светом залили ракету, которая возвышалась на пусковой площадке подобно обелиску.

– У вас чертовски большой приборный отсек, – заметил немец из ОКАА.

– Мы хотим убедиться в способности выводить на орбиту тяжёлую последнюю ступень, – отозвался один из японских инженеров-ракетчиков.

– Ну что ж, – пожал плечами русский на котором штатский пиджак сидел как мундир. Как говорил князь Гагарин – «Поехали»!

Вспышка сработавших ракетных двигателей на мгновение ослепила камеры наблюдения – но фотоэлементы притушили на них яркость белого пламени. Ракета-носитель буквально подпрыгнула на столбе раскалённых газов, оставляя за собой дымный след.

– Что вы сделали с топливом? – негромко спросил русский наблюдатель.

– Всего лишь улучшили его химический состав, – ответил японец, глядя не на экран, а на приборную панель. – Более совершенные составляющие, высокая чистота окислителя – собственно, вот и все.

– Да – конечно – технологии не стоят на месте…

«Он смотрит, но не видит!» –, одновременно подумали оба японских инженера. Его высочество был прав.

Телекамеры продолжали следить за ракетой, исчезающей в безоблачном небе. Сначала она поднималась вертикально вверх, затем начала постепенно и плавно уклоняться, язык яркого пламени превращался в бело-жёлтый диск.

– Выключение первой ступени, – выдохнул представитель ОКАА – он он хоть и немец был пацифистом и думал о ракете исключительно как о средстве вывода полезного груза на околоземную орбиту. – Включается маршевый двигатель второй ступени…

Теперь, когда визуальный контакт с ракетой был потерян, все повернулись к панели с приборами телеметрии. Ракета продолжала ускорение, следуя точно по расчётной траектории и направляясь на восток. На экранах демонстрировался её полет в графическом и дискретном вариантах.

– Разве траектория полёта не высоковата?

– Мы хотим убедиться в том, что можем вывести полезный груз на достаточно высокую орбиту, – объяснил руководитель проекта. – Убедившись в точности вывода на орбиту, оставим полезный груз в космосе, через несколько недель он войдёт в плотные слои атмосферы и сгорит.

– Правильно. Сейчас в околоземном пространстве скопилось столько мусора, что это того и гляди станет угрозой для наших пилотируемых кораблей. – Сотрудник ОКАА задумался, а затем решился на интересующий его вопрос: – Какова полезная нагрузка ракеты?

– Две с половиной тысячи килограмм. Для нашего ракетостроения это большой шаг вперед.

– Неплохо, – вежливо согласился с ним русский.

Вы планируете геостанционарные системы? Тогда третья ступень вашей ракеты должна обладать мощной тягой?

Японский инженер улыбнулся и уклончиво ответил;

– Эти данные – коммерческая тайна.

– Отстрел и отделение второй ступени, третья ступень и полезный груз продолжают полет. Вспышка двигателей ориентации, корректирующих направление полёта, сейчас включится маршевый двигатель третьей ступени…

– Потеря сигнала, потеря телеметрии! – послышался голос в центре управления полётом.

Старший японский инженер проворчал что-то, принятое представителем ОКАА, не отрывавшим взгляда от дисплея, за ругательство. Сигнал пропал через несколько секунд после включения ракетного двигателя третьей ступени, предназначенного для вывода спутника на орбиту.

– Такое не однажды случалось и у нас, – сочувственно заметил русский.

Японский инженер-ракетчик, в отличие от оператора, следившего за полётом ракеты, не потерял самообладания. Немец из ОКАА, сидевший рядом с ним, счёл его сдержанность проявлением профессионализма, что, впрочем, соответствовало действительности. К тому же он не знал, что японский инженер занимался военным ракетостроением. Более того, японец имел все основания испытывать удовлетворение – пока всё шло в полном соответствии с планом. Баки маршевого ракетного двигателя третьей ступени были наполнены не топливом, а взрывчатым веществом, и взрыв произошёл сразу после отделения второй ступени.

Полезный груз ракеты представлял собой конический предмет.

Он был изготовлен из титана и урана-238, что удивило бы и расстроило всех наблюдателей. Говоря по правде, предметы, очень похожие по форме и размерам, находились в носовой части боеголовок стратегических ракет с термоядерными зарядами России, Квебека, Англии, Латинского союза, USA(США) и DSA(Демократических Штатов Америки)… Теперь пришел черед японцев приобщиться к клубу Великих… Не держав – а просто Великих.

⁂

Токио

По её возвращению в классе было на удивление тихо. Часть парней опасливо жалась к стенкам, стараясь прикинуться деталями интерьера и всем видом показывали, что их тут нет. Другая часть, много меньшая, вела себя более спокойно, но за происходящим следили внимательно и с затаенным сожалением. Девушки на происходящее смотрели одобрительно. Ах, да! Взгляды всех скрестились на Такаги и Оноде. Картина открывалась презабавнейшая.

– Ты, извращенец! Опять принялся за старое? – тихо шипела староста в лицо парню. Хрясь!! Не страдающий дистрофией парень ощутимо приложился спиной о стену.

– Ээээ, а что происходит? – поинтересовалась Хикэри у первой попавшейся одноклассницы.

– А ты послушай, тут всё понятно и так, – хмуро ответила Хороми.

Она прислушалась внимательней… Ага! Ясно.

– Если ты еще раз полезешь в нашу раздевалку с камерой … – староста с неженской силой опять энергично встряхнула Оноду. – Я тебя лично отведу к директору! А перед этим сделаю так, что ты еще долго не сможешь смотреть в сторону девочек!