Текст книги "Дочь самурая. Владычица Востока"

И третий цветок был гиацинт, сидящий прямо на своем стебельке и совершенно одинокий, не гиацинт обыкновенных садов, но гиацинт – мать лилий чистейшей белизны, нежный, благоухающий, хрупкий гиацинт, который говорит лебедю, выходящему из воды: «Я белее тебя!».

И четвертый цветок – была гвоздика, склонившаяся на своем стебельке и совершенно одинокая, не та вовсе гвоздика террас, которую поливают молодые девушки, но гвоздика, напоминающая раскаленный добела шар, частица восходящего солнца, флакон аромата, заключающий в себе летучую душу перца …

И ничто больше не украшало этот прохладный зал белого мрамора, за исключением этих четырех цветов вокруг бассейна. И восхищенный взор останавливался на них, не требуя ничего более»

Кстати, латинское название христианского рая – «Парадиз» – «paradise» – произошло от древнеперсидского слова «pairidaeza», обозначающего на фарси именно «сад». Марко Поло вспоминал как в общественных садах иранских земель стояли скамейки, на которых прохожие могли отдохнуть, текли ручейки, обитали множество птиц, цвели деревья, кусты, душистые растения и яркие цветы – особенно розы: мы персы обожаем розы.

Хикэри вежливо похлопала.

– Вы просто поразили меня своим интеллектом, мой шах, я даже к своему стыду не могу вспомнить ни одной японской классической сказки про цветы, чтобы вам ее прочитать. Надеюсь, повелитель Бахрам не обидится…

– Простите меня, великая принцесса, – Юкки подошла к их столу, – но могу ли я рассказать для повелителя Бахрама японскую сказку про цветы…

– Разумеется, я и шахбану будем только рады услышать вашу сказку…

– Итак, – Юкки присела за стол рядом с Фарах. – «В древние времена, когда войны еще не раздирали на части прославленную землю Ямато, в дивном замке, скрывающимся в тиши и великолепии заливных лугов, жила чудесная принцесса Ханами, повелительница цветов окрестных земель. Принцесса жила среди своих любимейших цветов и не выходила во внешний мир, разве только для того, чтобы повидать выросшие снова цветы на лугах, полюбоваться ими, и принести особенно понравившиеся в свою оранжерею. Оранжерея занимала обширную площадь, принцесса могла прогуливаться там часами, любуясь своими питомцами и ухаживая за ними. Принцесса пела прекрасные песни своим цветам и играла для них на флейте, а они благоговейно раскачивались в такт чарующей мелодии бамбуковой флейты.

Однажды, весенним днем на закате, принцесса Ханами вышла прогуляться в луга и взяла с собой флейту. Она присела на белый камень посреди луга, поправила прическу и заиграла волшебную мелодию цветов. Цветы зачарованно покачивались, хотя ветра не было тем вечером в лугах.

Увлекшись мелодией, она, однако, заметила цветок, которого никогда не было в этих местах. С виду простенький и неприметный на первый взгляд, он зачаровал принцессу. Она долго сидела перед ним и вдыхала его аромат.

Принцесса поняла, что такой цветок здесь один, и возможно уже завтра его может не стать, и тогда она бережно откопала его, завернула корни в свой пояс и отнесла в свою обширную оранжерею, усадив на приметное место.

Несколько раз в день она приходила в оранжерею повидать своего любимца и вдохнуть его диковатый аромат. Она ухаживала за ним как могла, но цветок хирел день ото дня, и скоро должен был завянуть.

Опечаленная принцесса направилась в ближайшую деревню, в храм, где монах в летах содержал прекрасный храмовый сад и был искусным цветоводом и мастером в знании цветов и трав. Принцесса поклонилась монаху и рассказала о своей печали. Мудрый старец сказал тогда: «Дикий цветок не протянет долго в неволе, хотя бы ты ухаживаешь за ним как за своим любимым. Отнеси его обратно, усади в землю, и тогда, быть может, на следующую весну он возродится и будет радовать тебя снова, о светлейшая, но, ни в коем случае не откапывай его снова!». Принцесса опечалилась еще больше, но пообещала поступить так, как велит ей мудрый монах.

Наутро принцесса Ханами, бережно неся цветок в руках и согревая его своим теплом, отправилась в луга. Она прикопала цветок в землю, склонилась над ним и сказала: «Вернись же к жизни, прекрасный дикий цветок! Да хранит тебя ками цветов», затем она не выдержала и пролила над ним свои слезы, подобные утренним росинкам, сверкающим в траве.

Принцесса просидела так до вечера, когда уже не смогла слышать запаха своего цветка. Возвращалась назад она в темноте, когда уже над полями сверкали огоньки светлячков.

Во сне ей явился молодой человек в красивейших одеяниях цветочных тонов, а глаза его сияли как звезды в ясной ночи. Он преклонил колено и молвил:

«Благодарю тебя, прекрасная принцесса Ханами! Ты спасла меня тогда, когда я уже готов был покинуть этот мир. Я отправлюсь на покой и восстановлю силы, а в следующую весну ты сможешь найти меня там же, где впервые мы встретились с тобой. Прощай, повелительница цветов. Я помню о тебе и жду…». Принцесса проснулась ранним утром и расплакалась. Совершив утренний обход оранжереи, как молитву своим цветам, она отправилась в храм к «монаху-цветоводу», рассказала ему историю прошлого дня, чем погрузила монаха в глубокие раздумия.

На лице монаха отразилась чуть уловимая печаль, и он молвил: «Тяжка твоя доля, о милейшая принцесса… Принцесса цветов Ханами – недаром ведь тебя так зовут – встретила своего принца. Ты передала ему часть своей души, полюбив этот цветок, и ками цветов наблюдал за вами. Но принц не сможет появиться в мире людей – таков наказ ками на века». Принцесса заплакала и склонила голову. Тогда монах молвил: «Дитя мое прекрасное, я могу продолжить рассказ, но сможешь ли ты это пережить?». На что принцесса отвечала: «Я сильна духом, мудрейший. Я переживу. Говори, не таи…».

Тогда старец молвил, коротко и печально: «Но ты можешь пойти за ним…

Прости, если правда тебя сломила, но я не могу утаить слово ками.».

«Благодарю тебя, о мудрейший!», – печально молвила она, затем молча удалилась.

Год ждала принцесса Ханами Поры Цветения, как долгожданного свидания после разлуки, она молилась ками цветов и собиралась духом. И вот настала пора – она почувствовала это вмиг, ведь она была принцессой цветов. Она надела свой лучший праздничный наряд и отправилась в поля с рассветом, никому не сказав ни слова. Ей не потребовалось даже искать свой любимый цветок – он как будто сам вел ее к себе. Увидев цветок, она склонилась над ним, заговорила с ним, вознесла благодарение ками и заиграла на флейте. В той песне были печаль и надежда, светлая грусть и радость встречи. Птицы замолкли, а цветы и трава словно плакали утренней росой. А с дальних полей невидимо парил над землей ками цветов, осыпая цветочной пыльцой луга. И когда божественная пыльца осыпала одежды принцессы, она сияюще улыбнулась, подобная восходящему солнцу, и медленно растворилась в утреннем тумане.

Ее искали всей семьей в окрестных землях, но принцессы словно след простыл. И тогда брат ее, прославленный своим искусством общаться с местной живностью и птицами принц, повстречал у ручья того монаха. Видя на лице брата глубокую печаль, тот поведал принцу всю долгую и грустную историю принцессы Ханами… Мудрейший ожидал уже, что за горькую правду может умереть от молниеносного взмаха катаны принца, но тот лишь печально присел на камни и молвил: «Скорбь моя теперь еще более глубока, но знать правду лучше, нежели пребывать в блаженном неведении. Моя любимая сестра сделала свой выбор. На этой земле она была одинока, а там она нашла своего принца. Принца цветов. Да будет она благословенна…», – и он произнес долгую и проникновенную молитву ками. Монах неслышно покинул его, захватив удочки и мешочек с рыбой, и направился в свою обитель.

Принц, охваченный печалью, хотел было податься в монастырь, но однажды по дороге в лес, проходя прекрасные луга, он встретил среди всех остальных цветов пару совершенно незнакомых ему цветков, в которых он сразу же сердцем почувствовал свою сестру, а во втором он узнал ее спутника. Брат не сдержал слез, вдохнул запах цветов и направился дальше в луга как зачарованный. Один цветок был иссиня-беловатый, другой – оранжевый с желтым отливом. Проходя сквозь бесчисленные луга, принц встретил несказанной красоты девушку. Она оказалась принцессой соседних земель, и она несла на себе запах тех самых двух цветков. С того момента они не расставались…»

– Благодарю вас, маленькая принцесса, – шаханшах был изысканно грустен, – вы своей сказкой сумели вернуть меня в тот день, когда я повстречал свою любимую шахбану.

Фарах положила ладонь на руку Бахрама и нежно-нежно на него посмотрела…

Хикэри вспомнила, что Бахрам и Фарах считаются самой крепкой любящей парой Альянса. За все время их брака шаханшах не завел ни одной любовницы и ни одной официальной наложницы.

Ну, мне такое не грозит. Тут уже прямо рядом Юкки есть…

– Мы благодарим вас, принцесса Юкки, – на глазах Фарах дрожала слезинка, – и выполним любое ваше пожелание.

Моим единственным пожеланием является дружба Империи Ямато и Великого Ирана, – Юкки церемонно поклонилась, – и у меня в связи с этим есть одна просьба, выполнение которой поднимет дружбу наших государств на доселе невиданную высоту.

– Мы вас внимательно слушаем принцесса, – шаханшах казался заинтригованным.

По законам Японии – как и Росси совершеннолетие дворян наступает с четырнадцати лет – наследие войны… А в правящих семьях – с шестнадцати.

Принцессе Дарии семнадцать лет и она уже совершеннолетняя. Она обратилась к нам с просьбой помочь ей окончить среднюю школу в Японии и затем помочь получить высшее образование в Императорском Токийском университете.

Посоветовавшись с Великой Вдовствующей императорицей-матерью, мы решили удовлетворить ее просьбу. Со своей стороны считаем, что обучение иранской принцессы в Токио послужит укреплению дружественных связей между Ираном и Японией.

– Теоретически у меня возражений нет, – осторожно начал шаханшах, – но дело в том, что она помолвлена с сыном видного рода, имеющего прочные позиции в армии.

– И что там за мальчик? – Хикери решила вступить в беседу, – может быть направить мальчика по военно-дипломатической работе и открыть военный атташат в Киото?

– Если вы пообещаете посодействовать и упросить Его Величество разрешить нам иметь военного атташе в Киото, – Бахрам заинтересовался предложением, – было бы отлично.

– Я думаю, учитывая то, что нашим военным придется взаимодействовать в Персидском заливе, – Хикэри честно подумала, – император даст разрешение…

– Дорогой, – Фарах нкрыла своей ладонью ладонь шаханшаха. – мы можем отпустить дочь в Японию. Я ей уже разрешила. Думаю, это пойдет на пользу нашим странам. Мать Араша говорила мне, что мальчик довольно неуклюж, но умен и любит военную историю. Почему бы нам не направить его после училища на стажировку в Россию, а потом направим его в Киото.

Родители наверняка согласятся.

– Ну, если ты разрешила, – шаханшах был доволен, – у меня нет возражений.

Забирайте, но прошу не обижать.

– Я обещала Дарие свою дружбу, – поклонилась Юкки, – вы можете не беспокоиться.

– Тогда для меня будет большим удовольствием вручить Вам, моя маленькая принцесса Юкки, – Бахрам был доволен, – наши скромные подарки.

Это шамшир, сделанный по старинному образцу и украшенный золотом и изумрудами. Невзирая на его парадность, он вполне может использоваться в бою.

Там лучший металл – «хорасанский литой булат» – наши кузнецы восстановили его рецепт – и меч не уступит даже вашему мечу, дорогая Хикэри.

Со своей стороны Великий мобед дарит Вам, принцесса Юкки, платиновое ожерелье с бриллиантами и изумрудами.

Вам же, дорогая Хикэри, мы дарим диадему из золота с рубинами и бриллиантами. Брошь в форме двойного узла, сделанного из набора одинаковых рубинов.

Малыш Фируз от имени своего рода просил вам передать три броши с большими жемчужинами – черная жемчужина – в виде утки, а две белые – в виде двух лебедей.

Догадался или…?

Мы благодарим повелителя Бахрама за столь щедрые дары, – Хикэри церемонно поклонилась, – прошу также передать нашу благодарность Великому мобеду.

Передайте Фирузу, что его подарок пришелся мне по душе, и мои наилучшие пожелания.

⁂

21 ноября 1992 года

Иран

Ктесифон

аэропорт имени Хосрова Великого

Зал официальных делегаций

13 часов 20 минут.

Хикэри подозвала к себе Юкки и принцессу Дарию.

– Сестра, я забыла тебя расспросить, – Хикэри бросила взгляд на Дарию и продолжила, – о результатах поездки в Храм Огня. Стоит ли давать разрешение на строительство храма и не будет ли из-за этого храма каких-бы то ни было проблем?

– Данная вера, безусловно, вера Добра, – Юккки покосилась на ирани и видимо решила смягчать выражения, – однако ее коренные недостатки не позволят ей занять какое-либо место в сознании нашего народа.

В – первых, однозначное требование зороастризма почитать лишь одну из сторон мировой борьбы – Добра – будет трудно для восприятия синтоиста, привыкшего приносить жертвы всем богам, невзирая на их «моральные качества».

Во-вторых, для распространенного среди японцев христианства зороастрийцы останутся по-прежнему чужими: для христиан, искренне уверенных, что «Бог есть свет, и нет в нём никакой тьмы», «благоприверженность» уже недостаточна. Имеющиеся в зороастризме представления об изначальном единстве доброго и злого начал как порождений божественного Времени – Зурвана дадут повод ревнителям христианства ставить зороастрийцам в вину, что они-де «поклоняются брату дьявола»;

Во-вторых, для распространенного среди японцев христианства зороастрийцы останутся по-прежнему чужими: для христиан, искренне уверенных, что «Бог есть свет, и нет в нём никакой тьмы», «благоприверженность» уже недостаточна. Имеющиеся в зороастризме представления об изначальном единстве доброго и злого начал как порождений божественного Времени – Зурвана дадут повод ревнителям христианства ставить зороастрийцам в вину, что они-де «поклоняются брату дьявола»;

В-третьих, почти абсолютному препятствию широкому распространению зороастризма станет освящённое учением и традицией монопольное положение персов-атраванов, из которых набираются кадры для касты священников-мобедов.

Неважно, насколько праведным последователем учения Заратустры будет тот или иной новообращённый японец, – сделать карьеру по духовной стезе ему будет невозможно.

В-четвертых, не будет способствовать успеху прозелитизма и отвращение зороастризма к смерти, что полностью противоречит японскому менталитету.

В общем пусть будет, вреда не будет, пользы тоже, окромя того, что принцессе будет куда сходить помолиться.

– Принцесса Дария, – Хикэри перевела взгляд на ирани, – ты слышала Юкки, и у тебя есть какие-нибудь возражения?

И эта серая мышка?? Даже не верится. Но как Юкки на нее смотрит… Принцесса Дария…

– Мне нечего возразить по-существу, то, что в Иране и для ирани создано, должно там и оставаться, хотя мне, безусловно, будет приятно сходить в храм огня вдали от родины. Но не более того.

– Значит все хорошо, Юкки напиши доклад императрице-матери, а я тем временем поговорю с Его величеством о том, где Дарию разместить… Хотя, скорее всего тебя разместят в покоях у Юкки, там пустуют покои компаньонки. Надеюсь, ты не обидишься на их скромность. Юкки лично просила Ее Величество о скромной обстановке своих комнат и об исключении роскоши в любой форме. Так что и твои комнаты будут не роскошно отделанными.

Единственно, о чем я хочу попросить, – Дария склоняется в поклоне, – это о нормальном размещении моих двух служанок и о возможности расставить свою библиотеку с любимыми книгами.

– Я думаю, с этим не будет проблем, – Хикэри подзывает к себе секретаря, – Арэто сообщи в Акасака, пусть приготовят покои для принцессы Дарии и сообщи, что принцесса Юкки просит поместить ее и сопровождающих ее служанок в покоях компаньонки.

– Будет исполнено, Ваше Императорское Высочество…

⁂

– Ваше Императорское Высочество! – Командир экипажа отдал рапорт Хикэри, – корабль к полету готов. Докладывает командир корабля гвардии подполковник авиации Гладун Петр Васильевич.

(«Привет старому знакомому!»)

До Дели нам лететь примерно два часа.

– Благодарю, полковник – Хикэри направилась к трапу.

Хикэри, Юкки, Дария и Ёкота заняли первые кресла. Три серебряные фрейлины и ее секретарь заняли второй блок кресел. В малом салоне поместились служанки. Одна фрейлина со служанкой заняли места в медицинском отсеке рядом с кроватью Хиршад.

Стюардесса закрыла входную дверь. В салоне становится тихо…

«Ваше высочество Великая принцесса Хикэри, принцесса Юкки и сопровождающие их лица, командир корабля и экипаж от имени Гвардейского авиакрыла гвардии Российской империи приветствуют вас на борту сверхзвукового пассажирского самолёта Су-50, выполняющего спецрейс литера «А» по маршруту Ктесифон, аэропорт имени шаха Хосрова Ануширвана.

– Дели, аэропорт имени Неру. Полет будет происходить на высоте 16000 метров со средней скоростью 1700 километров в час. Время в пути – два часа. Весь полет будет проходить под эскортом истребителей.

Стюардесса провела стандартный инструктаж о правилах поведения на борту.

Включили спокойную музыку.

Через несколько минут все уже ощущали ровный хор трех двигателей сверхзвукового, работающих на малом газу. Су-50 начал разбег.

⁂

В иллюминаторы были видны силуэты истребителей эскорта. Тоже фирмы Сухого – но только Су-29. Не самые новые – им на смену уже шли «тридцатьчетвертые» – но все еще сильнейшие в своем классе.

Стюардессы разнесли воду, соки и легкие закуски. Юкки набрала себе тарталеток с мясом краба.

К Хикэри подошла «серебряная фрейлина».

– Ваше высочество, Хуршид проснулась.

– Сестра, зачем ты взяла эту распутную убийцу с собой, – Юкки была немного возмущена.

– Не гневайся, сестра, – Дария положила руку на коленку Юкки, – я в курсе этой истории, мне ее перед отлетом рассказал принц Дарий. Я расскажу тебе правду об этой девушке.

– Дария расскажи Юкки правду, а я пошла общаться с доставшейся мне… – Хикэри на минуту задумалась, – Ширин…

– Почему Ширин? – Юкки удивилась до такой степени, что застыла с тарталеткой в руке.

– Его величество шаханшах подарил Хуршид как одушевленную вещь не имеющую имени, – Дария сжала коленку Юкки, – она официально казнена. То, что в самолете просто вещь без имени. Великая принцесса даровала ей имя, это очень благородно с ее стороны. Так вот сестра, подлинная история той, кто ныне именуется Ширин, такова…

Хикэри в сопровождении Ёкоты вошла в медицинский отсек. Бледная изможденная Хуршид лежала на кровати и ей делали перевязку. Хикэри посмотрела на тело.

– Что это за ссадины на лице, синяки и порезы на теле и что за следы крови на внутренней поверхности бедер?

– Отвечаю Вашему императорскому высочеству (Хикэри заметила как у Хуршид, впрочем, уже Ширин, удивленно расширились глаза), – «серебряная» склоняется в поклоне, – ссадины на лице и синяки от камней которые добрые горожане кидали в нее, порезы от острых палок которыми они в нее тыкали, следов пыток много, но они все более чем пятнадцатидневной давности. Кровь на бедрах говорит о том, что ее при приготовлении к казни лишили девственности согласно древним персидским законам. Переломы простые, без смещения, зафиксированы, воспаления не наблюдается. Но заживать будет долго из-за общего истощения организма и стресса.

Стоящая в дверях Юкки матерно выругалась по-русски, перейдя впрочем, потом на японские выражения.

Тихоня, а такие слова знает… Однако дикие законы – девственниц перед казнью дефлорируют. Надеюсь как в Древнем Риме – статуэткой местного бога похоти а не членом палача! Как будто казни недостаточно или на тот свет нераспечатанную не примут!

– Могу ли я узнать, кто вы и где я нахожусь? – Ширин попыталась сесть в кровати, но у нее ничего не получилось, – и какова моя участь?

– С Вашего позволения, великая принцесса, – Ёкота, отвесив поклон Хикэри, подошел к Ширин, – вы находитесь в самолете Кронпринцессы Хикэри, дочери повелительницы Альянса Асэми, Великой вдовствующей императрицы-матери Империи Ямато. Рядом с ней младшая дочь вдовствующей императрицы – матери принцесса Юкки.

Мы направляемся в Токио с промежуточной остановкой в Дели. Вы были переданы в дар кронпринцессе Его Величеством шаханшахом Бахрамом. Теперь вас зовут Ширин.

– Значит, я вижу будущую императрицу Ямато (– и императрицу России, – добавил Ёкота), – голос у Ширин начал подрагивать, – меня отдали как вещь, не имеющей имени… пусть будет так.

Я благодарю повелительницу Альянса за милость… вы осчастливили ничтожную, дав мне имя. Ширин должна благодарить на коленях, – девушка, плача, отчаянно попробовала еще раз сесть, – прошу дать указания о том, чтобы меня поставили на колени. Я не имею права лежать перед повелительницей двух миров…

– Успокойся, Ширин, – Хикэри подошла к кровати, – с твоим братом все в порядке и он подарил мне брошь с уточкой, и я думаю отдать ее тебе.

Хикэри вложила в руку Ширин брошь с уткой. Та посмотрела на нее безумным взглядом, затем сжала ее в кулаке и прижала к груди.

– Старший брат меня звал утенком, когда я была маленькой. Он учил меня плавать и смеялся, когда я с надувным кругом бултыхалась в бассейне. А теперь… Это все, что осталось у меня от семьи. Я благодарю вас принцесса, – у Ширин началась истерика, – вещь будет верной и покорной, вещь знает, что не должна оскорблять зрение властительницы своим ничтожным больным видом…

Монитор резко запищал, и фрейлина спешно набрала в шприц лекарство.

Отдыхай, Ширин, тебе здесь ничего не угрожает… – Хикэри вышла из медицинского отсека, – и покормите ее.

– Разумеется, Ваше Высочество, обед ей сейчас принесут.

Юкки вернулась на свое место с несколько ошалевшим видом.

– Сестра, а собственно, что ты собираешься с ней делать?

– Как выздоровеет, отправлю к «Черным воронам», там есть женское подразделение, или может Асэми что-нито надумает, она тоже хочет ее увидеть. Редко встретишь такое мужество во имя рода… Кстати, неплохо было бы что-нибудь перекусить.

Через несколько минут стюардессы разнесли всем обед.

Хикэри выбрала на обед салат из свежих овощей с артишоками; суп мясной с грибами и петрушкой; перепёлку, фаршированную овощами, с тыквой и пюре из брокколи и на десерт ванильное мороженое с хлопьями миндаля, употребив это все с бутылочкой токайского.

Юкки для себя и Дарии сконструировала рыбный обед, взяв ассорти из угря, лосося и креветок со свежими овощами; палтуса, запечённого в листе Хоба, с рисом и брокколи; на десерт ореховый торт, запив все это бутылкой белого рейнского вина.

То, что у Юкки нет плавников, удивительно, но у Дарьи они точно появятся.

…Хикэри пожала плечами и принялась изучать материалы по Индии параллельно вспоминая то что учила на уроках истории.

Хикэри, время от времени поглядывая в окно, читала в комте информацию по Индийской империи.

Население – около 640 миллионов человек, территория – 2 870 000 кв. км.

Столица – Нью-Дели. Государственные языки – хинди и урду. Император (махараджадхираджа) – Рахул, принадлежит к династии Неру, которая при поддержке Альянса пришла к власти в 1945 году. Вступил на трон 15 ноября 1992 года. Его отец, император Раджив, отрекся от трона в знак протеста против передачи Восточной Бенгалии и Северо-восточного наместничества империи Ямато. Наиболее близкие отношения в Альянсе – с Германской империей.

Федеративная империя, состоит из владений императора и княжеств – княжества Кашмир (фактически независим), Пенджаб (сикхское, фактически независим), Барода, Гвалиор, Индаур, Удайпур, Колхапур, Бхаратпур, Джайпур, Майсор, Наванагр, Орчхи и Тихри а также тамильская Мелухха – крайний юг Индостана и треть Цейлона(прочие две трети – имперские земли) Ранее входившие в состав Индийской империи княжества Куч-Бихар и Сикким стали вассальными опекаемыми княжествами империи Ямато.

Индийская империя граничит с Ираном на западе, Тибетом и Непалом на севере и северо-востоке, с Империей Ямато (территория в процессе передачи) на востоке, с Германской Индией (Пондишери) а также с Запретными Землями на северо-востоке «Индийский субконтинент является родиной древней индской цивилизации. На протяжении большей части своей истории Индия являлась центром важных торговых маршрутов и славилась своими богатствами и высокой культурой. В Индии зародились такие религии, как индуизм, буддизм, сикхизм и джайнизм. В первом тысячелетии нашей эры на индийский субконтинент пришли также христианство и ислам, оказавшие значительное влияние на развитие разнообразной культуры региона. В XVIII – первой половине XX века Индия постепенно была колонизирована Британской империей. В 1945 году после краха Британской империи, страна получила независимость.

Однако значительная часть населения продолжает жить за чертой бедности.

Насущными проблемами являются высочайший уровень коррупции деградация природы и экономики и отсталая система здравоохранения и образования.» А что говорит справка МИД?

Развивающаяся аграрно-индустриальная страна с относительно развитой промышленностью Основными сельскохозяйственными культурами являются рис, пшеница, хлопок, джут, чай, сахарный тростник и картофель. Основные отрасли промышленности: автомобилестроение, химическая, цементная, потребительская электроника, пищеобрабатывающая, машиностроение, добыча полезных ископаемых, нефтяная, фармацевтическая, металлообрабатывающая и текстильная.

Денежная единица – рупия. 100 рупий=10 марок Германской империи=1 рубль (уравнены по золотому содержанию) Из 4161 индийского города 3261 не имеет канализационных сетей. Даже в Дели более половины населения не имеют доступа к канализации. Доступ к водопроводной воде имеют только 50 % городов, да и то это означает, что вода есть только от часа до шести часов в сутки. Перебои в электроснабжении также совершенно обыденное явление, а 400 миллионов населения вообще не имеют доступа к электричеству…

Ну это статистика… А что там по обществу… А вот – касты.

Хикэри попробовала разобраться в кастах – точне в «джати» они же «варны» – и поняла что ни оставшегося времени полета ни, пожалуй, недели на это не хватит. Она то думала что каст – четыре. Ан нет – внутри каждой варны было множество больших и малых «касточек» – члены которых бывало были ближе к другим кастам чем к собратьям по варне и отличались от них в тысяче мелочей – начиная от того – можно ли вкушать мясо и заканчивая брачно-семейными делами и похоронным обрядом. Издавна все эти джати селились вместе, чтобы соблюдать свои правила. Группы больших семей решали все вопросы касаемо работы, образования, женитьбы своих членов. Также джати носили опознавательные знаки, чтобы понимать, с кем можно иметь дело, а с кем нет. В тех случаях, когда семья не могла принять решение, его принимал панчаят – совет из пяти авторитетных членов, по сути являющийся и законом, и судом. Панчаяты были узаконены поправкой к конституции 1952 года и зачастую как сообщали справки являют в деревнях Индийской империи и городских кварталах большую власть чем чиновник – и чем дальше они от крупных городов, тем важнее панчаят. Панчаяты прославились своими запретами, которые периодически будоражили прессу: то где-то запретят девушкам носить брюки, то отберут у школьников комты (чтобы не болтали с кем не следует), то запретят ту или иную музыку.

А есть еще неприкасаемые… Каста неприкасаемых находится за пределами общества Индии. Они работают на самых грязных работах, убирают мертвых животных, чистят туалеты и занимаются выделкой кож. Для неприкасаемых закрыты двери храмов. Люди ничего не могут сделать со своим положением, определяющимся только по праву рождения. Вход во дворы домов любого из членов высших каст неприкасаемым строго воспрещен, а того далита, кто рискнет осквернить общественный колодец своим ведром, ждет быстрая и жестокая расправа прямо на улице. Маленькие дети далитов хорошо чистят канализационные трубы. Они без труда пролазят по всем этим трубам и очищают их от отходов. Печально девушке было смотреть на фотографии, где маленькие мальчики все в грязи и в рваной старой одежде ползают по темным туннелям. И ведь они выполняют эту работу изо дня в день вместо того, чтобы ходить в школу или бегать и веселиться с другими детьми. Конечно – в Японии например есть «баракумины»(она вспомнила встречу с ними – брр!) и «этта» – но их горсточка среди массы японцев. Да и рождение среди них не приговор – тот же подполковник Японского лейб-гвардии полка и герой Японии Арато Сайто – сжегший атаковавшие штаб дивизии три «Льва» троцкистов – именно из них – и из ефрейторов поднялся в высшее общество… Здесь же – каста это пожизненно. Разве что если будешь смиренен и приобретешь хорошую карму – в следующей жизни родишься на касту выше(ну и наоборот – переродишься в теле крысы или червяка)! Великий Неру обсудил как – то с приближенными идею уравнивания прав с неприкасаемыми – но те дружно воспротивились – причем главным аргументом была угроза всеобщего бунта. Даже на создание суда по делам далитов пошли с трудом – и весьма трудно было найти желающих работать в этом ведомстве хоть как то (больше формально) ограждающем неприкасаемых от произвола и ненависти.

А когда Хикэри начала читать о положении женщин в Индийской империи то еще раз ужаснулась… С давних времен девочка считалась в семье обузой, а мальчик – благом, поскольку он мог помогать в поле, зарабатывать на жизнь и наследовать хозяйство. Старейшины могут объявить семье нарушительницы бойкот (все ее родственники становятся изгнанниками в собственной деревне), организовать «убийства чести» или групповые изнасилования. Её взбудоражила история Суниты Мурму – пятнадцатилетней девушки из Кералы. Старейшинам ее племени, решившим бороться с «падением нравов», кто-то донес, что Сунита встречается с парнем из другой общины. По приказу старейшин Суниту раздели донага и водили по деревням общины, где ее оскорбляли, били и, в конце концов привязали голой к дереву – и любой желающий мужчина мог ее изнасиловать. А не так давно по все стране прогремело дело о групповом изнасиловании студентки в Дели. Девика Сингх со своим спутником вечером возвращалась домой на общественном автобусе. Внезапно шестеро пассажиров – мужчины из касты вайшьев, напали на обоих, жутко избили, а девушку все шестеро насиловали несколько часов – причем к ним присоединился и водитель. После чего её и её избитого до полусмерти спутника выбросили из автобуса. Девушка получала страшные травмы внутренних органов, разрыв кишечника, череп был разбит… Девушка, находясь в тяжёлом состоянии все же придя ненадолго в создании дала показания. Врачи сделали все что могли – даже личный доктор императорской семьи участвовал, но все было напрасно… Через три дня она умерла от травм, несовместимых с жизнью. «Девика хотела стать медиком, была очень красива и добра…» – прочла она со сжавшимся сердцем отзыв кого-то из однокашниц….В империи даже запретили указом называть пол будущего ребенка во время обследований при беременности. Но найти за дополнительную мзду врача, готового и пол назвать, и сделать аборт, было несложно. В деревнях же проблема решается и того проще – новорожденных девочек просто убивают. По некоторым подсчетам, страна ежегодно не досчитывается до полумиллиона девочек: от них избавляются до рождения, сразу после, в случае неурожая кормят в последнюю очередь… Убивали новорождённых девочек по-разному в разных местах. На севере им ломают спинки или засовывают в горлышко свёрнутые табачные листья. На юге – просто топят в вёдрах с водой. Младенцев закапывают живыми в землю. Иногда семья травит ребенка или оставляет в лесу, где девочка погибает… Просто перестают кормить. Заворачивают в мокрые полотенца и кладут на сквозняк. А то и просто выбрасывают. И происходит это не только в глухих деревнях, но и в городах, и даже в мегаполисах. Кроме убийства новорожденных девочек, во многих местах детей приносят в жертву богам. («Вот ужас!!!»)А еще бывает что новорожденных – девочек прежде всего – специально калечат, что-то у них отрезая, отрубая, выворачивая ручки, чтобы они, в будущем попрошайничая, вызывали своим уродством сочувствие.