Текст книги "Самые громкие преступления XXI века в России"

Мужчина № 2

Все это время Валерий Хомицкий обязан был докладывать ситуацию руководству Следственного комитета России, для чего его регулярно вызывали в Москву. И вот во время одного из своих приездов он изложил свои соображения, добавив, что уверен в своей правоте, интуиция подсказывает, что следствие движется в верном направлении. Его спросили в ответ: «Как же будешь все это доказывать?» Он честно сказал, что пока с трудом себе представляет, как именно, но уверен, что докажет. В работе следователя огромную роль играет не только профессионализм, но еще и такое качество, как интуиция. Она-то и подсказывала Валерию Николаевичу, что на этот раз преступник не уйдет от ответственности.

Вернувшись в Ростов, он отдал всей своей следственно-оперативной группе команду – готовить опознание. А это было очень непросто – прошло почти четыре года после совершения преступления. Студенты уехали по распределению. Физкультурник находился в длительной командировке. Остальные очевидцы тоже были в разных местах, в том числе и за пределами Ростовской области.

Валерий Хомицкий вспоминал, как трудно было собрать всех очевидцев в Таганроге в определенный день. Всему оперативному составу, участвовавшему в работе по уголовному делу, он поручил в течение месяца найти десять статистов, похожих на Сидляра как родные братья. Согласно процессуальному законодательству следователь имеет право проводить опознание, подобрав двух приблизительно похожих на подозреваемого людей. Но на этот раз был особый случай, и Хомицкий решил найти не приблизительно и даже не просто похожих, а чуть ли не десять близнецов Сидляра. Это вообще исключительный случай в практике. Конечно, с одной стороны, он шел на огромный риск. Потому что узнать среди десяти абсолютно похожих друг на друга лысых мужиков именно одного, да еще и спустя столько лет, – казалось чем-то нереальным. Зачем он так усложнял задачу? Но в том-то и был смысл этого опознания, чтобы ни у кого – ни у самих опознающих, ни у будущих присяжных заседателей – не осталось ни малейшего сомнения, что девочек убил именно Сидляр, а не кто-то, похожий на него. И вот настал тот самый решающий день. Я считаю, что тактику проведения этого следственного действия можно использовать как учебное пособие не только начинающим, но и следователям со стажем.

И вот настал тот самый решающий день. Я считаю, что тактику проведения этого следственного действия можно использовать как учебное пособие не только начинающим, но и следователям со стажем.

Если когда-нибудь кто-то будет снимать художественный фильм про эту историю, то сама по себе сцена опознания, без всякого художественного вымысла, несомненно станет апогеем в этом захватывающем триллере. А может быть, потянет и на отдельный фильм. Вы сами сможете убедиться в этом, даже услышав нехитрое описание с моих слов. В кабинете следователя расставили по номерам десять стульев. Сидляру, как опознаваемому, было предоставлено право занять любое место по его собственному выбору – так велит закон. Он сел на стул под номером 2. На остальные стулья рассадили статистов. Все было готово к опознанию. Напряжение достигло своего предела.

Валерий Хомицкий понимал, что в этот день решалась не только судьба подозреваемого, но и судьба уголовного дела, тянущегося уже четыре года, и его собственная судьба тоже. Если опознание принесет желаемый результат, то, даже не имея других доказательств, материалы дела можно будет направить в суд. Если нет – это будет означать окончательный провал расследования. Начать решили со спортсмена Дмитрия Пычки. Войдя в кабинет, он внимательно осмотрел всех, сидящих перед ним на стульях, и уверенно указал на того, кто сидел на стуле под номером 2, заявив, что именно этого человека он видел во время пробежки у лесополосы 20 мая 2007 года и его описывал в своих первоначальных показаниях.

Настала очередь той пары, что тогда отдыхала на природе и нашла мертвых детей. Во время разъяснения прав участникам процесса следователь указал, что опознающие вправе требовать, чтобы все, кто участвует в этом следственном действии, занимали те позиции, в которых они видели предполагаемого убийцу в лесополосе. То есть можно предложить им лечь, показать нанесение ударов, даже раздеться до пояса, потому что того мужчину в лесополосе видели полуголым и запомнили, что на его теле была обильная растительность.

Первой вошла Наталья. Внимательно осмотрев всех представленных для опознания лиц, она с разрешения следователя просила их раздеться до пояса, встать на четвереньки, имитировать нанесение ударов и тому подобное. Это продолжалось довольно долго.

Вот, например, всем опознаваемым предложили надеть кепку, чтобы Наталья смогла вспомнить именно тот образ, в котором преступник запечатлелся в ее памяти в тот день. Представьте, все десять человек стоят вдоль стенки в колонну друг за другом. И вот кепку надевает первый статист. Наталья практически без раздумья просит передать ее следующему. А следующий, под номером 2, как мы знаем, был Валерий Сидляр. Он спокойно напялил на себя головной убор и равнодушно, пустым взглядом смотрел в затылок впереди стоящего. В глазах Натальи отразился страх и ужас, которые она с женихом испытала в тот роковой день. Она практически сразу его узнала и готова была это сказать. Но ее как будто парализовало от увиденного, и она словно снова оказалась в той лесополосе четыре года назад. Несомненно, это именно тот человек, который был тогда на месте убийства девочек, и именно он забивал малышек. Поскольку условия опознания требовали провести следственное действие до конца. Кепку надели поочередно остальные статисты, но это было сделано скорее для соблюдения формальностей.

Но ее как будто парализовало от увиденного, и она словно снова оказалась в той лесополосе четыре года назад.

Ее попросили еще раз хорошо подумать. Она убежденно ответила – полностью уверена, что в лесополосе был именно этот человек и никто другой из присутствующих!

Затем Константин так же без колебаний показал на Сидляра. И женщина, гулявшая с малышом и видевшая у детской площадки подозрительного мужчину, который присматривался к играющим детям, тоже дала такой ответ.

Представляете, прошло четыре года, но все свидетели однозначно говорили – да, это был он!

Но самое сложное было впереди. Предстояло провести опознание с детьми – Аней Васильевой, которую «режиссер Федор Бондарчук» настойчиво звал сниматься в кино, и Натальей Сосновских, которой Альбина показала своего взрослого друга, катавшего ее на машине и одаривавшего красивыми вещами и конфетами.

Чтобы провести опознание с их участием, необходимо было решить несколько важных вопросов. Во-первых, опознаваемые не должны были видеть лица малолетних девочек – этого требовали интересы безопасности последних. Во-вторых, надо было свести к минимуму все различия в одежде опознаваемых, чтобы исключить всякую возможность ошибки из-за переключения внимания детей на отдельные детали.

В здании таганрогского УВД подготовили специальную комнату, перегороженную стеклом особого свойства, прозрачным лишь с одной стороны. То есть дети могли видеть Сидляра и статистов, а те их – нет.

Кроме того, закупили для всех участников мероприятия одинаковые лыжные костюмы и белые халаты, не скрывающие роста и телосложения. Тем самым был создан эффект «абсолютной похожести» и будущие адвокаты подозреваемого были лишены возможности заявить о какой-либо предвзятости и необъективности.

Аня Васильева долго разглядывала через стекло десятерых взрослых мужчин в абсолютно одинаковой одежде. Ей разъяснили – спешить не стоит, главное – не ошибиться и узнать того, кто выдавал себя за режиссера. Сказали, что она имеет право поднять любого из этих десяти и предложить ему совершить те самые движения, которые совершал человек, в чьей машине она сидела 20 мая 2007 года. Можно попросить его подойти к стеклу вплотную и тщательно разглядеть черты лица – ведь он все равно не увидит девочку.

После раздумий Аня предложила номеру 2 пройти по комнате сначала в одну сторону, потом в другую. Развернуться к ней лицом, подойти к стеклу и произнести несколько фраз. Затем подтвердила, что именно этот мужчина уговаривал ее стать кинозвездой. Вот он – фальшивый «Федор Бондарчук».

Остался всего один свидетель – малолетняя Наталья Сосновских. И тут в этом спектакле настала кульминация. Сидляр, прекрасно осознавая, что против таких аргументов трудно что-то придумать, даже с его изощренным умом, вдруг бросается навзничь на пол перед входом в кабинет, где проводилось опознание, упирается руками и ногами, проклинает всех и вся. В общем, устроил настоящую истерику с одной целью – сорвать это следственное действие. Но было уже поздно. Все свидетели, как я уже сказал, опознали его, все эти действия были запротоколированы и засняты на видео, в том числе и сама истерика Сидляра. Это, кстати, дало следователю основания провести опознание с Натальей Сосновских по фотографиям. Это тоже подтвердило версию следствия. Девочка опознала Сидляра.

Итак, результат получен, причем стопроцентный. Казалось бы, можно было направить дело в суд. Но он все-таки решил, что пока это слишком рискованно. Ведь у обвиняемого будет право выбрать суд с участием коллегии присяжных, и он наверняка им воспользуется. Значит, его судьбу будут решать не профессиональные судьи, а обычные люди, для которых эмоции могут оказаться важнее доводов рассудка.

Результат получен, причем стопроцентный. Казалось бы, можно было направить дело в суд. Но он все-таки решил, что пока это слишком рискованно.

Поэтому следователь не стал успокаиваться, а поставил перед собой следующую задачу – разрешить все спорные вопросы по поводу несоответствия генетического кода, телефонных звонков во время убийства, несовпадения автомобилей, в которых видели Сидляра. Сам же Валерий Сидляр был арестован и отправился в камеру следственного изолятора. Расследование вышло на качественно новый этап.

На дворе был июнь 2011 года. С момента убийства Альбины Худяковой и Наташи Соболевской минуло ровно четыре года и всего год с того момента, когда за дело взялся Валерий Хомицкий.

Итак, Валерий Сидляр в камере. На первом допросе он категорически отказывается от дачи показаний, изображая невинно пострадавшего, ложно обвиненного. Но, проанализировав сложившуюся ситуацию и все продумав, уже через день он обращается к следователю с заявлением: «Прошу меня допросить, я все подробно вспомнил, у меня есть алиби, я готов доказать, что полностью невиновен». Просьбу, разумеется, удовлетворили.

И тут следователю пришлось в полной мере ощутить, что напротив него сидит невероятно хитрый противник, соперник, продумывающий каждый свой шаг, каждое слово и способный заранее просчитать возможные ходы следствия. Все дальнейшее общение следователя с обвиняемым стало напряженным поединком, состязанием умов и характеров, в котором обе стороны выкладывались до конца, не жалея ни сил, ни времени, ни нервов.

Все дальнейшее общение следователя с обвиняемым стало напряженным поединком, состязанием умов и характеров, в котором обе стороны выкладывались до конца, не жалея ни сил, ни времени, ни нервов.

Валерий Хомицкий вспоминал потом, что они с Сидляром смотрели друг другу глаза в глаза и он читал в его взгляде: «Ты ничего не докажешь, не найдешь, я сильнее тебя, все продумал и ко всему подготовился, ничего у тебя не выйдет». А следователь, так же молча, одним только взглядом отвечал ему: «Нет, это у тебя ничего не выйдет. Я докажу! Я покажу, кто ты есть на самом деле». Напряжение между ними не ослабевало ни на секунду. Это невидимое противостояние ощущалось буквально до вынесения приговора. Это был самый настоящий поединок добра со злом.

Непригодившееся алиби

Сидляр сделал свой первый ход. Он заявил, что якобы вспомнил, что в воскресный день, 20 мая 2007 года, в своем гараже ремонтировал двигатель своего микроавтобуса «Мерседес Бенц». И начал очень подробно – чересчур подробно – описывать все обстоятельства, при которых этот двигатель вышел из строя. Оказывается, в апреле 2007 года он, выполняя заказ на перевозку людей, возил некий танцевальный ансамбль в Москву, откуда эти танцоры должны были лететь в Турцию (хотя в Турцию вполне можно улететь из Ростова, это сразу показалось следователю странным). При въезде в Москву движок начал стучать, и он высадил пассажиров и стал искать ремонтную мастерскую. Нашел там разобранный двигатель, но ремонтировать его оказалось дорого. И он принял решение добираться из Москвы до Таганрога… на буксире. С помощью своего московского родственника нашел тягач, который дотащил его до Каширского шоссе, а дальше добирался, останавливая попутные грузовые машины, которые также цепляли его на буксир. При этом постоянно подчеркивал, что выехал из Москвы 28 апреля. Ну а добрался только через несколько дней, к началу мая. Действительно, от Москвы до Таганрога по трассе 1146 километров и на попутках без двигателя быстрее не доберешься.

Следователь сначала не понимал, для чего обвиняемый ему так подробно все это рассказывает. При чем тут поездка в Москву, сломавшийся двигатель, транспортировка машины? А потом вспомнил. Когда он приехал в Таганрог осенью 2010 года и принял к производству дело об убийстве двух девочек, то запросил все уголовные дела по России, связанные с убийствами детей при схожих обстоятельствах. И оказалось, что 30 апреля 2007 года в лесу близ города Ивантеевка Московской области была убита 4-летняя Настя Мокрякова. Преступник изнасиловал ребенка, потом перерезал горло. Сидляр в этот момент был в Москве! Следствию удалось найти человека, который вытаскивал его микроавтобус из пригорода Москвы на буксире. Он вспомнил, что это было не 28-го, а 30 апреля. И этот водитель очень удивился – уже через десяток километров Сидляр сказал ему спасибо и объявил, что дальше найдет кого-нибудь другого. Стоило ли вызывать тягач, чтобы он протащил неисправный микроавтобус всего 10 километров из 1146? Странно. Тем более странно, что на следующий день он встретил родственника Сидляра, который обращался к нему с просьбой о помощи. Тот сказал, что Валера уже приехал домой, звонил, просил передать свою благодарность. Как же он мог так быстро оказаться в Таганроге на машине без двигателя?

Кстати, в Таганроге, на самом последнем отрезке пути, его тоже тащили на буксире. И это тоже выглядело странно. В тот же день, 30 апреля 2007 года, Сидляр позвонил в Таганрог своему знакомому и сообщил, что у него «накрылся движок», его машину тащат на буксире. При этом попросил завтра к определенному времени подъехать на площадь, где его оставят, и оттуда отбуксировать его в гараж. Если его буксировали от Москвы до Таганрога, то зачем подключать еще одного водителя, чтобы он буксировал его последние пять минут пути? Еще одна загадка.

А на самом деле микроавтобус «Мерседес Бенц» с Сидляром за рулем – делает для себя вывод Хомицкий – тащился на буксире только первые десять километров и последние два квартала в Таганроге. Остальное время он мчался по трассе на полной скорости с вполне исправным двигателем. Но – если бы у кого-то возникло подозрение о причастности Сидляра к гибели маленькой Насти Мокряковой из Подмосковья, то у него было бы железное алиби.

Сидляр понял своим изощренным умом, что следователь интересовался делом об убийстве ребенка в Подмосковье. И постарался отвести от себя все подозрения. Лишь дотошность Валерия Хомицкого помогла установить, что день его выезда из Москвы совпал с днем гибели Насти Мокряковой – Сидляр надеялся, что никто не вспомнит число спустя столько времени.

Позже следователь поймет и другое – почему обвиняемый так настойчиво повторял, что 20 мая 2007 года он ремонтировал свой микроавтобус. Да потому, что этот микроавтобус, как выяснится позже, тоже «засветился» на месте преступления. И весь этот маскарад с неисправным двигателем был заранее тщательно спланирован и исполнен для возможного алиби в случае, если на него не дай бог выйдут следователи по убийству Насти Мокряковой. А так, машина сломалась еще в Москве, всю дорогу полз на буксире. Не меньше десятка тягачей поменял. Свидетели нужны? Пожалуйста! Есть в Москве и в Таганроге. Остальные? Случайные люди на трассе, я их и не помню…

Примерно такой логикой руководствовался Сидляр. Но для Хомицкого было это очень важным дополнительным штрихом в понимании психопортрета Сидляра. Он только лишний раз убедился, что этот человек всегда готовит себе тщательное алиби или до или после совершения циничного и жестокого преступления. При расследовании этого дела Хомицкий не просто изучил весь жизненный путь Сидляра, он, по сути, мог быть его психотерапевтом. Он был знаком с его внутренним миром больше, чем кто-либо другой. Включая его родственников и близких. Более того, в ходе расследования были отработаны все убийства в Таганроге и области, по распоряжению Хомицкого были прочесаны все места, где, как правило, прячут трупы. В результате на свалках были обнаружены несколько расчлененных трупов женщин. Один из них был обнаружен недалеко от дома Сидляра, причем по результатам экспертизы, смерть женщины наступила примерно месяц назад. И что характерно, все женщины были по всей видимости неместными, потому за это время ни в самом Таганроге, ни в Ростовской области не было зафиксировано ни одной без вести пропавшей. Конечно, чутье следователя подсказывало Хомицкому, что убийство Насти Мокряковой и этих женщин – дело рук Сидляра, и он готов был это доказать. Но в тот момент не было ни возможности, ни времени распылять силы и средства на другие эпизоды. Необходимо было сосредоточить весь потенциал именно на таганрогской истории и довести ее до логического завершения, чтобы Сидляр как можно быстрее получил свой пожизненный срок и перестал представлять опасность для окружающих. А в деле об убийстве Насти Мокряковой и тех женщин еще будет поставлена точка.

Он должен был сосредоточиться и довести до конца таганрогскую историю, чтобы Сидляр как можно быстрее получил свой пожизненный срок и перестал представлять опасность для окружающих.

Юбилей-невидимка

Давление Хомицкого на Сидляра увеличивалось. Фактически на каждом допросе он методично вбивал очередной гвоздик фактов и доказательств в будущую «шконку» его одиночной камеры в «Вологодском пятаке»[1]1
  Колония особого режима на острове Огненный в Вологодской области.


[Закрыть].

И тем не менее Сидляр цеплялся за любую соломинку, которая смогла бы вынести его на берег. Но тут уже не то что соломинка, ни бревно, ни плот не помогли бы. И в качестве такой соломинки он выдумал еще одно алиби вместо ранее провалившегося (его нахождения в районе дома и разговоров по телефону во время убийства).

Сидляр заявил, что 20 мая 2007 года, закончив дела в гараже, он вместе с супругой (так он называл свою сожительницу) и с детьми (у гражданской супруги была старшая дочь) сел в машину «Мицубиси Галант» и поехал отмечать день рождения, юбилей ее сестры, в город Новошахтинск. При этом обещал предоставить все фотографии с этого юбилея, рассказать все детали, как они туда ехали и приехали, где сидели, что там делалось. По его мнению, это должно было стать убедительным доказательством его полной невиновности.

Что ж, это было достаточно серьезно. Тогда следователь проводит обыски по всем адресам семьи виновницы торжества, в ходе которых было изъято множество фотографий. В том числе и с названного юбилея. Но среди празднующих и пирующих следователь не увидел Сидляра. Впрочем, того это нисколько не смутило, он тут же показал фотографии, где он вместе с мужем дочери виновницы торжества разделывает барана для праздничного стола. Объяснил, что он считается мастером по разделке бараньих туш, вот его и попросили этим заняться.

Хотя и очевидно, что здесь что-то не так, но необходимо было искать встречные доказательства, способные разбить состряпанное преступником алиби. На фотографиях были запечатлены десятки людей. И вот каждого из них стали вызывать на допрос, представлять фото и задавать одни и те же вопросы: что это за праздничное мероприятие? Где вы находитесь и кто находится рядом с вами? Допрашивали поголовно всех. При этом следователь обратил внимание на еще одно важное обстоятельство. В день, когда обнаружили трупы девочек, 20 мая 2007 года, в Ростовской области стояла ужасная жара, не меньше 35 градусов выше нуля. Это подтвердила и метеосводка, которую запросили, чтобы сомнений не осталось. А люди на фотоснимках сидят за столом во дворе довольно тепло одетыми – кто в кофте, кто в пиджаке, и так далее.

Появились и другие основания для сомнений, что все происходило именно в тот день и даже в тот год. Так, одна женщина сказала: «Да, это действительно я, а рядом со мной – наша бывшая сотрудница, которая уволилась в 2005 году и уехала куда-то из области».

Другая сказала, что себя, конечно, узнает, но не помнит, в каком именно году был этот юбилей. Однако такая прическа и такой цвет волос у нее были еще до 2004 года, потом она изменила свой внешний вид. Третья вспомнила, что кофту, в которой она сидит за столом на снимке, она подарила своей дочери году примерно в 2005-м.

В итоге удалось установить, что это действительно юбилей той самой женщины, о которой говорил Сидляр, но не в 2007 году, когда ей исполнилось 40 лет, а в 2002-м, когда ей стукнуло только 35.

Мало того, следователь разыскал человека по фамилии Ковалев, который якобы вместе с Сидляром ремонтировал микроавтобус в его гараже. Тот подтвердил: «Да, я приходил к Сидляру и помогал чинить двигатель, но точно помню, что это было после работы, а воскресенье – это единственный день, когда я не работаю». Допросили всех его родственников, допросили супругу, те подняли какие-то свои домашние записи и точно вспомнили, что в воскресенье, 20 мая 2007 года, они делали ремонт у себя дома, так как незадолго до этого переехали в новую квартиру. Так что к Сидляру в этот день однозначно никто из их семьи не ходил. Видимо, в логике и тактике поведения Сидляра появились очень заметные пробоины. Главное еще, что все описанные в новом алиби события происходили после обеда, а убийство произошло – до. Видимо, Сидляр уже от безысходности выдвигал свое последнее алиби с очень хрупкой надеждой на какое-то чудо. Но чуда не произошло.