Текст книги "Мифы о русском пьянстве, лени и жестокости"

Десять заповедей потому так лаконичны, ясны и понятны, что были написаны без помощи советников и экспертов.

Генерал де Голль

XVI–XVII века – начало становления бытовых черных мифов о России. Возникают они на Западе и основываются на записках и воспоминаниях европейских путешественников: Сигизмунда Герберштейна, Альберто Кампенезе, Генриха Штадена, Буссова, Флетчера и др.

Может сложиться впечатление, что стоит любому западному человеку приехать в Россию, и он тут же напишет что-то гадкое. Примерно такой вывод и делают горе-патриоты, считающие любого иноземца по определению врагом России.

У человека же умного тут же появляется мысль: а может, мы знаем не все сочинения иностранцев? Ведь не может быть, чтобы все так просто…

Стоит начать изучать источники, как все оказывается еще более сложным. Мало того, что не все знаем, так и не все авторы, названные «русофобами», на самом деле таковыми являются. Но и те, кто были таковыми, писали не так однозначно, как кажется.

Пожалуй, зачинателем тут был Герберштейн…

Сигизмунд Герберштейн, XVІ в. Посол.

В России барон Герберштейн (Херберштейн, Herberstein), дипломат и путешественник, был два раза. Крупный чиновник, он выполнял деликатные поручения императора Максимилиана I. Император хотел, чтобы великий князь Василий III Иванович выступил против Турции вместе с Польшей и Священной Римской империей.

Итак, Герберштейн дважды был в Московии в роли официального посла: в 1517 и в 1526 годах. Обе его миссии, как и следовало ожидать, не увенчались успехом.

По возвращении домой Герберштейн выпустил книгу «Записки о московитских делах». Основная часть посвящена «не политическим», как бы сейчас сказали, вопросам, а землеописанию России: ее городов, торговых путей, сел, рек. Тут же описываются экономика, быт, религия страны, поведение русских, дается конспективное изложение русской истории.

Герберштейн первым, как считается, написал, что русские патологически нечестны и не способны порядочно вести дела. Они не умеют работать и все время пытаются что-нибудь выклянчить или украсть. В торговле они нечестны, лживы и всегда пытаются обмануть покупателя и продавца. К тому же они пьяницы и безответственные типы, им нельзя доверять совершенно ни в чем. А самые отпетые жулики из русских – это именно москвичи.

Сочинение Герберштейна стало настоящим бестселлером своего века. При жизни автора оно переиздавалось несколько десятков раз, и бессчетное число – после его смерти. Любопытно, что Герберштейн, по сути, писал эту книгу всю свою жизнь, дополняя и переделывая ее к каждому изданию. Поэтому современные издатели зачастую не знают, какое из прижизненных изданий взять за образец: так сильно они отличаются друг от друга и по полноте, и по резкости суждений.

В моей библиотеке находится, пожалуй, последнее отечественное издание «Записок о Московии» – Москва, 2007 год.

Альберто Кампенезе, XVІ в. Сам в России никогда не был.

Для своего сочинения о Московии Кампенезе использовал чужие отзывы: прежде всего собственных отца и брата, действительно бывавших у нас по купеческим делам, а также нескольких поляков. Его произведение, которое было представлено Папе Римскому, основано, так сказать, на серии интервью. Докладывая Папе о своих изысканиях, Кампенезе сообщает: русские не умеют и не любят работать, они лживы и вечно пьяны. Одновременно, правда, он пишет, что у русских «почему-то» полное изобилие товаров, продовольствия, золотых и серебряных денег[77]77
  Кампенезе А. Письмо к Папе Клименту VII о делах Московии. Киев, 1993.


[Закрыть].

Он пишет о языческих «суевериях» и «сказочных представлениях» русских, – и тут же о высоком уровне бытовой морали и честности в делах.

Очень противоречивое произведение, из которого легко сложить прямо противоположные образы страны – от омерзительного до прекрасного. Очень характерно, что современники сразу же сложили образ чисто отрицательный. Видимо, у европейцев уже была к тому времени готовность принимать за истину только скверные сведения о России. Из рассказов путешественников они извлекали в основном факты, подтверждавшие их предрассудки.

Антонио Поссевино, XVI в. Иезуит.

Поссевино родился в Мантуе, вступил в Орден езуитов и сделал в нем блестящую карьеру.

В 1581–1582 годах Поссевино исполнял дипломатическую миссию в Московии: Папский престол рассчитывал склонить Русь к Унии с католицизмом, с этой целью Поссевино несколько раз встречается с Иваном Грозным.

Но безрезультатно.

Впрочем, карьеры Поссевино эта неудача не испортила. Он стал ректором Академии в Падуе. Находясь на этом посту, он и написал свои знаменитые сочинения: «Московия», «Московское посольство» и «Ливония»[78]78
  Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. В 3 кн. М., 1983.


[Закрыть]. Умер в 1611 году, в зените уважения и известности.

Поссевино сетовал на полуязыческую веру русских – по его мнению, она мешала им стать до конца хорошими людьми. Именно эта идея «изначальной консервативности и, следовательно, вредности» православия часто впоследствии доставалась «из заначки» нашими критиками (вплоть до Макса Вебера и представителей доморощенной интеллигенции в попытке объяснить, «откуда есть пошла такая отсталость на русской земле»).

Это, утверждал Поссевино, все из-за православия: тиранство в государстве и в семьях, повальное пьянство, воровство, невежество, зазнайство.

Альберт Шлихтинг. Дворянин на подхвате.

В 1570 году Папа Пий V и Венецианская республика в очередной раз вознамерились привлечь московского царя к антитурецкой лиге. Польский король Сигизмунд II Август сильно боялся, как бы не завязалась между Москвой и Папской курией дружба, вредная для интересов Польши.

И здесь, очень вовремя, в Польше оказался некий Альберт Шлихтинг, недавно бежавший из московского плена. Немецкий дворянин А. Шлихтинг (годы рождения и смерти неизвестны) в Москве далеко не бедствовал.

Зная русский и латынь, он устроился в качестве слуги и переводчика к некому «итальянскому врачу», лечившему самого царя Ивана IV. Впрочем, никаких итальянских врачей у Ивана Грозного не было, был голландец… Возможно, Альберт Шлихтинг имел в виду именно его. Уже такие неточности заставляют усомниться в достоверности любых других сообщаемых сведениях.

О Московии, ее нравах Шлихтинг рассказывал такие ужасы, что король захотел с ним лично познакомиться. А познакомившись, попросил записать все, что Шлихтинг знает о Московии и «злодействах московского тирана». Получилось действительно жутковато.

Назывался документ «Краткое сказание о характере и жестоком правлении московского тирана Васильевича» (так в тексте! – Авт.).

В записках Шлихтинга нет никаких политических обобщений, никаких заключений – что именно делалось и для чего. Просто перечисление пыток и казней, такой средневековый фильм ужасов. Цифры убитых и умерших под пытками он называет такие, что, если их сложить, получится больше миллиона человек. Все городское население России того времени. Смешно!

Любопытно, что тексты Шлихтинга на немецком и латинском языках различаются. Свое латинское сказание Шлихтинг начинает торжественным заверением: «То, что я пишу вашему королевскому величеству, я видел сам собственными глазами содеянным в городе Москве. А то, что происходит в других больших и малых городах, едва могло бы уместиться в (целых) томах».

В немецкой записи тон куда менее решителен: «То, что я только что описал вашему королевскому величеству, не выдумано, Бог тому свидетель, что я все это отчасти сам видел и слышал».

Естественно, в Ватикан был послан текст на латыни. Там творение Шлихтинга произвело сильное впечатление. Своему посланнику Папа отправил такую инструкцию: «Мы ознакомились с тем, что вы сообщали нам о московском государе; не хлопочите более и прекратите сборы. Если бы сам король польский стал теперь одобрять нашу поездку в Москву и содействовать ей, даже и в этом случае мы не хотим вступать в общение с такими варварами и дикарями». Таким образом, всякая мысль о переговорах с Московией была оставлена.

Виват польской дипломатии! Поздравим короля Польши, он блистательно добился того, чего хотел.

«Московитам врожденно какое-то зложелательство, в силу которого у них вошло в обычай взаимно обвинять и клеветать друг на друга перед тираном и пылать ненавистью один к другому, так что они убивают себя взаимной клеветой. А тирану все это любо, и он никого не слушает охотнее, как доносчиков и клеветников, не заботясь, лживы они или правдивы, лишь бы только иметь удобный случай для погибели людей, хотя бы многим и в голову не приходило о взведенных на них обвинениях»[79]79
  Шлихтинг А. Краткое сказание о характере и жестоком правлении московского тирана Васильевича//Новое известие о России времени Ивана Грозного. Л., 1935.


[Закрыть]. Сильно сказано…

Генрих Штаден, XVI в. Опричник.

Генрих Штаден родился в Вестфалии. Бедная семья бюргера, нищета… Активный юноша нанимается в полуразбойничий отряд, идущий в Ливонию. Как он служил в немецкой Ливонии, мы не знаем, но, по его собственным словам, «бежал под страхом виселицы».

Бежит он своеобразно: предлагает свою службу русскому царю. Приняли его в Московии более чем хорошо, даже дали имение. Правда, сам Штаден тут же начал в своих имениях гнать водку – русским это запрещалось, а иноверцам было можно. Впрочем, бутлегерством дело не ограничивалось.

Служба в опричнине давала и другие способы обогащения.

Штаден откровенно рассказывает об этом в связи с походом Ивана IV на Новгород: «Тут начал я брать к себе всякого рода слуг, особенно же тех, которые были наги и босы; одел их. Им это пришлось по вкусу. А дальше я начал свои собственные походы и повел своих людей назад внутрь страны по другой дороге. За это мои люди оставались верны мне. Всякий раз, когда они забирали кого-нибудь в полон, то расспрашивали честью, где – по монастырям, церквам или подворьям можно было бы забрать денег и добра, и особенно добрых коней. Если же взятый в плен не хотел добром отвечать, то они пытали его, пока он не признавался. Так добывали они мне деньги и добро».

В общем, шайка-лейка, а-ля «Черная кошка». Только «Горбатый» – главарь – параллельно состоит на довольствии непосредственно в «службе безопасности Президента», то бишь в опричном войске царя Ивана.

Кстати, о «горбатых» и топорах. Среди разбойничьих набегов Штадена описывается такой случай: «Из окон женской половины на нас посыпались каменья. Кликнув с собою моего слугу Тешату, я быстро взбежал вверх по лестнице с топором в руке. Наверху меня встретила княгиня, хотевшая броситься мне в ноги. Но, испугавшись моего грозного вида, она бросилась назад в палаты. Я же всадил ей топор в спину, и она упала на порог. А я перешагнул через труп и познакомился с их девичьей»[80]80
  О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника. М., 1925.


[Закрыть]. Ну, прямо кино!

Однако спустя год опричные войска не смогли отстоять Москвы, и татары сожгли ее дотла. После этого доверие царя к опричнине пошатнулось.

Начался новый «перебор людишек», по выражению Грозного, то есть пересмотр военных списков. У опальных опричников отнимали поместья и возвращали прежним собственникам. Штаден не был принят ни в один из новых списков, лишился всех своих владений, но благодаря своей изворотливости избегнул прямой опалы.

После разных нечистоплотных приключений в России и за границей Генрих Штаден составил описание Московии, а также план ее военной оккупации, представленный императору Рудольфу II Габсбургскому. Суть плана довольно проста: союз с Польшей и Швецией, а Московию подчинить Германии. Как? Тоже просто.

«Потребная для того первоначальная сумма равна 100 000 талерам. И воинские люди должны быть снаряжены так, что, когда они придут в страну (великого князя), они могли бы служить и в коннице. Это должны быть такие воинские люди, которые ничего не оставляли бы в христианском мире: ни кола, ни двора. Таких ведь много найдется в христианском мире. Я видел, что такое великое множество воинских людей побиралось, что с ними можно было бы взять и не одну страну. И если бы великий князь имел в своей стране всех побирох из военных, которые шатаются по христианскому миру – причем некоторые из них поворовывают, за что кое-кого вешают, – то он захватил бы все окрестные страны, у которых нет государей и которые стоят пустыми, и овладел бы ими».

Вот и весь план! Собрать побольше бездомных авантюристов, «побирох» и на кораблях вывезти их в Русское Поморье. Там пересядут на коней… И порядок. Россия завоевана и становится колонией Священной Римской империи германской нации. Ивана IV надо вывезти в Германию и держать под сильным надзором, чтоб не сбежал.

В книге о Московии Штаден пишет прямо-таки обвинительный акт против московского царя.

Какое моральное право имеет Штаден это делать – отдельный вопрос. Он ведь не только очевидец, но и участник, даже организатор ужасов и злодейств, которые описывает. Нет у него ни чести, ни совести: наживши и награбивши в Москве кучу добра, он не питает к народу и государю, его приютившим, иных чувств, кроме презрения и ненависти.

Избегая называть Ивана IV царем и применяя к нему только прежний титул великого князя, Штаден старается возбудить против него общественное мнение в Европе. Это своего рода подстрекательство государей и всего дворянства к борьбе против восточных «нехристей».

Книга Штадена вполне достигла этой цели. Она много содействовала тому, что в дипломатии, публицистике и литературе Запада за Иваном IV утвердилась невыгодная репутация… Даже на фоне массовых казней при Генрихе VIII в Англии, Варфоломеевской ночи во Франции Ивана Грозного стали считать кровожадным чудовищем.

Опричник– «обличитель» бросил мрачную тень на весь русский народ. Ведь кто такие московиты у Штадена? Это дикие и грубые невежды, которым нравится насилие и которых чарует жестокость. Которыми можно управлять только палкой. Это толпа дикарей, грабителей и насильников.

Джером Горсей, конец XVI – начало XVII в. Коммерсант.

Джером Горсей[81]81
  Горсей Д. Записки о России. XVI – начало XVII в. М., 1990.


[Закрыть] – из «нового английского дворянства», не брезговавшего торговыми делами. Горсей жил в России в 1573–1591 годах. Он управлял конторой торговой компании, его лично знал и привечал царь. Доставляя в Россию порох, медь и другие припасы, необходимые для ведения Ливонской войны, Горсей приумножил в России немалое наследственное состояние. Вернувшись в Англию, получил рыцарское звание и избрался в парламент.

Тем не менее он редко называл Россию иначе, чем «долиной печали» или «областью скорби». Постоянно упоминал, что жизнь в России безмерно трудна, жестока, полна лишений и всяческих ужасов.

Порой Горсей сообщает вовсе уж фантастические сведения. Скажем, о походе опричников на Новгород. Он пишет, что московиты убили в Новгороде 700 тысяч (!) человек[82]82
  Путешествие сэра Джерома Горсея. М., 1870.


[Закрыть]. Р. Г. Скрынников[83]83
  Скрынников Р. Г. – профессор, один из лучших популяризаторов исторической науки. (Прим. ред.)


[Закрыть] называет другую цифру – «от 2 до 3 тысяч человек»[84]84
  Скрынников Р. Г. Опричный террор. Л., 1969. Скрынников Р. Г. Иван Грозный. М., 1975. Скрынников Р. Г. Царство террора. СПб., 1992.


[Закрыть].

Итак, книги всех этих авторов стали основой для черного антироссийского мифа. Это так. Но есть, правда, нюансы.

Дело в том, что в этих книгах попадаются позитивные оценки! Причем повсеместно, в одном и том же сочинении. Альберто Кампенезе, например, писал о том, что русские ленивы… А через несколько страниц: «Московия весьма богата монетою, добываемою больше через попечительство государей, нежели через посредничество рудников, в которых, впрочем, нет недостатка, ибо ежегодно привозится туда со всех концов Европы множество денег за товары, не имеющие для москвитян почти никакой ценности, но стоящие весьма дорого в наших краях».

Так, простите, мы ленивы? Или во всех концах Европы покупают наши товары?

Сигизмунд Герберштейн утверждал: «Народ в Московии, как говорят, гораздо хитрее и лукавее всех прочих и в особенности вероломен при исполнении обязательств». Это высказывание перекочевало затем в отчеты некоторых других заморских посланцев.

Однако совсем иное мнение о жителях Московии выражает несколько лет спустя Альберто Кампенезе: «Обмануть друг друга почитается у них ужасным, гнусным преступлением, а о клятвопреступлении и богохульстве и вовсе не слышно».

Таким образом, даже эти книги трех авторов нельзя считать абсолютно негативом, только для этого нужно не «выдергивать» цитаты из контекста, а пытаться прочитать целиком.

Как правило, эти противоречия, взаимоисключения не принимались в расчет другими «туристами». И негативные мифы находили «подтверждения» в каждом новом описании, подкреплялись поверхностными сторонними наблюдениями других путешественников.

Джильс Флетчер, конец XVII в. Дипломат.

Джильс Флетчер учился в Кембриджском университете. Ездил с дипломатическими поручениями в Шотландию, Германию, Нидерланды. Обычная биография «джентльмена». В 1588 году был послан в Москву для поддержания перед русским правительством ходатайства англо-московской компании о монополии на торговлю с северорусскими портами.

Посольство Флетчера оказалось неудачным, причем по его собственной вине. На первой же аудиенции у царя Флетчер вступил в нелепые для дипломата пререкания о царском титуле: он не пожелал прочитать его целиком, чтобы не признавать Федора Ивановича царем (а не только великим князем). Подарки, присланные с Флетчером от королевы Елизаветы царю и Годунову, были найдены неудовлетворительными (хотя неясно, как повернулось бы, признай Флетчер Федора Ивановича царем).

Известное выражение «Государство – это я» приписывается Людовику XIV. На самом деле он никогда такого не говорил. Как многие полагают, эту фразу произнесла та самая королева Елизавета I.

В результате Флетчера приняли сухо, то есть, по современным понятиям, просто «опустили уровень переговоров»: не пригласили его к царскому столу, и для ведения с ним дальнейших дел назначили дьяка. В даровании компании монополии Флетчеру было отказано. Более того: у компании было отнято право беспошлинной торговли в пределах России.

В 1591 году Джильс Флетчер издал книгу о России. Это сочинение имело странную судьбу: книгу старалась уничтожить сама торговая компания, в которой служил Флетчер, убоявшись, что ее распространение еще более восстановит против компании русское правительство. Видимо, понимали, что многое в ней оскорбительно[85]85
  Флетчер Д. О государстве Русском, или Образ правления русского царя (обыкновенно называемого царем Московским) с описанием нравов и обычаев жителей этой страны//О государстве русском. СПб., 1906.


[Закрыть].

Управление, общественный быт и народные нравы, даже природу России Флетчер изображал в самых мрачных тонах. При составлении своего труда Флетчер уже ссылается и на Горсея, и на Герберштейна. Невольно возникает подозрение: может, он заранее знал, что увидит в России?

Идеологическая мина сработала, только и всего…

Но одновременно с этими сочинениями на Западе выходили другие, в которых русские вовсе не выглядели смрадными чудовищами.

Познакомимся и с этими сочинениями.

Рафаэль Барберини, XVІ в. Дипломат-аристократ.

Знатная семья Барберини известна с XII века. По заданию английских купцов Рафаэль Барберини в 1564 году выехал в Московию с рекомендательным письмом от английской королевы Елизаветы. Миссия Рафаэля Барберини оказалась удачной лишь отчасти, но это не сильно расстроило дипломата: деньги были «диверсифицированы», вложены в весьма разные мероприятия.

Барберини описал все, что видел и слышал в России. Его рукопись до сих пор хранится в Риме, в Барберинской библиотеке, под заглавием: «Relazione di Moscovia Scritta da Raffaello Barberino al conte di Nubarola, Anversa li 16 ottobre, 1565»[86]86
  Барберини Р. Путешествие в Московию Рафаэля Барберини//Сказания иностранцев о России в XVI и XVII вв. СПб., 1840.


[Закрыть].

Барберини проявил себя взвешенным и спокойным исследователем. Поругивая русских за мотовство, Рафаэль Барберини относится к ним скорее с интересом.

М. Авилов «Царевич Иван на прогулке с опричниками».

В отличие от своего большого поклонника Иосифа Джугашвили, царь Иоанн Васильевич среди собственных опричников регулярных «чисток» не устраивал[87]87
  Правда, когда Грозный решил покончить с опричниной, он покончил и с опричниками, с некоторыми – в буквальном смысле слова. Из летописи: «Того же лета (1572 г. – Авт.) царь православный многих своих детей боярских метал в Волхову-реку, с камением топил».


[Закрыть]

Ричард Ченслор, XVI в. Моряк.

Ричард Ченслор[88]88
  Ченслор Р. Книга о великом и могущественном царе России и князе московском//Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. М., 1937.


[Закрыть] – английский мореплаватель. В 1553 году король Эдуард VI отправил три корабля в Северный океан, под начальством капитана Ченслора. Англичане искали ни много ни мало – северо-восточный путь в Индию. Все, что дальше «земли норманнов», то есть Скандинавии, оставалось неизведанным. Некоторые ученые того времени предполагали – может, сразу за Скандинавией кончается материк, и можно держать курс на юг и постепенно приплыть в Индию?!

В Индию Ченслор не попал, но благополучно доплыл до Белого моря, вошел в Двинский залив и пристал к берегу, где был тогда монастырь св. Николая.

Местные жители изумились, увидев большой корабль, и рассказали, что этот берег – русский. Тогда англичане объявили, что имеют от английского короля грамоты к русскому царю. Такие грамоты на всякий случай действительно заготовили. Начальники Двинской земли немедленно отправили гонца к царю Ивану Грозному, и тот пригласил Ченслора в Москву. Начальство снабдило англичан всем необходимым и неплохо организовало путешествие.

В Москве Ченслор подал царю Ивану грамоту Эдуарда, писанную на разных языках ко всем северным и восточным государям. Он обедал у царя, а после вел переговоры с боярами. Бояре ему понравились, а Ченслор – им.

Вскоре Ченслор был отпущен Иваном Грозным с ответом английскому королю.

Уже на следующий год Ченслор вторично отправился в Россию на двух кораблях, с поверенными, представлявшими английское общество купцов, чтобы заключить торжественный договор с царем. Иван милостиво принял Ченслора и его товарищей, называя королеву Марию любезнейшей сестрой. Был учрежден особенный совет для рассмотрения прав и вольностей, которых требовали англичане.

Иван дал англичанам торговую грамоту, объявив в ней, что они свободно и беспошлинно могут торговать во всех городах России.

В 1556 году Ченслор отплыл в Англию с четырьмя богато нагруженными кораблями и с русским посланником. К сожалению, буря рассеяла его корабли; только один из них достиг Лондона, остальные погибли близ шотландских берегов. Сам Ченслор оказался в числе погибших; русский посланник спасся.

В своих записках о России Ченслор отмечал хорошее качество дорог, быструю езду, обилие вкусной еды и честность населения.

Исаак Масса, начало XVII в. Голландский торговец.

Находился в Московском государстве в 1601–1609 годах. Вернувшись в Нидерланды, он по просьбе других купцов и правительственных чиновников составил свое описание исторических событий в Московии, начиная со времен Ивана Грозного.

В 1612 году, во самый разгар Смутного времени, Масса снова поехал в Москву. С тех пор он не прекращал дипломатическую и торговую деятельность на Руси.

Сведения Массы основаны как на его собственных наблюдениях, так и на слухах и общении со многими людьми.

Он крайне редко высказывает негативные суждения. По крайней мере, никогда не обвиняет русских в жестокости или в склонности к холопству.

Описывая двор и поведение Ивана Грозного, Масса сдержанно замечает: «Мне надлежало бы немного рассказать об его ужасной тирании, но это не относится к предмету предлагаемого сочинения, и об этом много раз помянуто во всех историях, и посему здесь неуместно; к тому же говорят о нем столь различно, что писать о сем совершенно правдиво невозможно»[89]89
  Сказания Массы и Геркмана о Смутном времени в России. СПб., 1874.


[Закрыть].

Конрад Буссов, начало XVII в. Немецкий перебежчик.

Конрад Буссов[90]90
  Буссов К. Московская хроника. 1584–1613. М.-Л.: АН СССР, 1961.


[Закрыть] родом из Люнебургского герцогства. Он получил довольно хорошее образование. В 1601 году находился на службе у шведского герцога Карла (впоследствии короля Карла IX) в Лифляндии, где занимал важные должности.

Весной 1601 года он вызвался сдать царю Борису Годунову Мариенбург (Алукскене) и Нарву. Попытка провалилась, и Буссов вынужден был бежать в Московию.

Лжедмитрий I (Григорий Отрепьев). Гравюра XVII в.

Весьма неглупый был на троне персонаж. И не злой. Что его и сгубило

Буссов описал события 1584–1612 годов, Смуты. Свидетель и активный участник многих из них, лично знавший Годунова и Лжедмитрия I, Конрад Буссов считал, что у русских хороших черт больше, чем плохих.

Яков Маржерет, начало XVII в. Французский офицер.

Маржерет начал карьеру с того, что участвовал на стороне известного нам всем по романам А. Дюма Генриха Наваррского (гугенота) в его борьбе с католиками.

Затем Маржерет уехал на Восток, успел побывать на службе во многих странах, а в 1600 году перешел к царю Борису, которым был поставлен во главе конного отряда иноземцев. Позже Маржерет перешел к «Димитрию», которого искренне считал истинным сыном Грозного.

Маржерет стал начальником его личной охраны. После гибели «царя Димитрия» Маржерет в сентябре 1606 года уехал на родину, во Францию.

Продолжающаяся смута в России снова увлекла его. Он оказался в Тушино, потом перешел на службу к польскому королю Сигизмунду. Яков пришел с поляками в Москву и оставался в ней до сентября 1611 года, Маржерет проявил выдающиеся доблесть и воинское искусство в обороне Кремля во время восстания москвичей.

Сигизмунд щедро наградил французского капитана вотчинами и поместьями в России. Казалось бы, вот она – заслуженная награда за многолетние труды. Но что типично для Маржерета, он не остался ни в России, ни вообще на службе у короля.

Служил полякам, а 1612 год застал его в Гамбурге, откуда Маржерет с разноплеменным отрядом искателей приключений снова собрался в Россию. На этот раз он предлагал свои услуги князю Дмитрию Пожарскому – воевать против недавних своих нанимателей. Предложение вызвало у Пожарского недоумение.

Маржерет остался в Германии, и дальнейших сведений о нем нет. Умер, видимо, естественной смертью.

Книга Маржерета о России сразу получила широкую известность. Ее издали еще при жизни автора в 1607 году, потом многократно переиздавали.

Маржерет долго служил в России, хорошо знал русский язык, имел широкий круг знакомств и немалый талант к наблюдениям и оценкам. Язык у него простой и ясный, свои мысли он излагал конкретно и обстоятельно. Профессиональный наемник, Маржерет ни об одном народе не был хорошего мнения. Тем не менее он считал русских более честными, чем поляки, и более стойкими в бою, чем немцы. Он полагал, что особенно неоценимы русские в осадах и что здесь с ними никто не сравнится. «Они могут жить в крепости сколько угодно, если у них есть вода, мука и водка, а немцы так не могут и сдают даже сильные крепости»[91]91
  Маржерет Я. Состояние Российской державы и Великого княжества Московского с 1590 по 1606 г. //Сказания современников о Дмитрии Самозванце. Ч. 1. СПб., 1859.


[Закрыть].

Адам Олеарий, XVІІ в. Ученый.

Олеарий прошел через суровые испытания бедностью, которые выпадают на сиротское детство. Однако он смог поступить на учебу в Лейпцигский университет и даже стать профессором философского факультета.

В 1633 году некий немецкий герцог отправил посольство к русскому царю Михаилу Федоровичу и персидскому шаху с целью завязать торговые сношения с Москвой, и в особенности с Персией.

Олеарий понравился царю Михаилу Федоровичу, который предложил ему остаться в Москве в качестве придворного астронома и землеведа. Однако Олеарий отказался.

В 1643 году он опять побывал в Москве. Царь вновь приглашал его к себе на службу, но Олеарий снова отказался и вернулся в Германию.

Олеарий описал оба посольства подробно, день за днем. Его наблюдения удивительно точны и в то же время художественно сочны и ярки[92]92
  Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1905.


[Закрыть]. Он был не только крупным ученым, но и одним из лучших немецких прозаиков своего времени. К тому же свободно знал русский и персидский языки и даже переводил с персидского литературные произведения.

В России Олеарию нравилось далеко не все. Но он обладал качествами, которыми не могли похвастаться иные мифотворцы: наблюдательностью, осторожностью, критичностью, тактом.