Текст книги "Первая колония"

Владимир Михайлович Мясоедов
Первая колония
Роман

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

© Мясоедов В. М., 2017

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2017

© «Центрполиграф», 2017

Пролог

68 часов после контакта

В рубке космического корабля царила деловая суета, впрочем лишённая каких-либо ноток паники или хаоса. Экипаж полностью находился на своих местах, все приборы работали исправно, да и вообще от штатных учений данную ситуацию отделяло немногое.

– Внимание, сканерами фиксируется запуск ракет. – Оповещение разорвало монотонный рабочий ритм. Между тем его ждали. Давно.

– Решились-таки, – довольно пробормотал один из запасных пилотов, развалившийся в своём кресле в небрежной позе. Пока не случилось чего-то экстраординарного, делать ему было решительно нечего. – Я думал, они раньше начнут. Интересно, они там до последнего надеялись решить дело миром или просто тугодумы?

– Судя по собранной разведкой информации, примерно серединка на половинку, – пожал плечами его напарник. – Туповатые и трусоватые недоумки.

– Ну, это лучше, чем интеллектуальные яростные берсеркеры, – включился в разговор дежурный медик, по расписанию обязанный дежурить в рубке.

– Бесспорно, – были вынуждены согласиться с ним оба пилота.

– Таковые принесли бы нам куда больше проблем, – хмыкнул связист. – Кстати, сколько там ракет? И что выбрано целью? Мы или мелочь?

– Почти пять десятков. Двадцать нам, остальные движутся к барражирующим рядом со столицами рейдерам, – откликнулся медик, сейчас внимательно разглядывающий экран радара. – Не сказать, чтобы предупредительный выстрел, но они в состоянии выдать и в два-три раза больше.

– Это могло бы быть опасно, – задумчиво пробормотал один из пилотов. И когда на нём скрестились недоумевающие взгляды всех присутствующих в рубке, пояснил: – Ну, если бы целью были выбраны только несколько рейдеров.

– Ты переоцениваешь мощь их хлопушек. И недооцениваешь наши системы точечной обороны, – не согласился его напарник. – Хотя да, чисто теоретически, если откажут все системы активной защиты, ракеты имели бы шансы продавить щиты рейдеров. На сколько там каждое их попадание просадит малый корабельный энергобарьер?

– Приблизительно процентов на десять-двадцать, – задумчиво припомнил сведения из оперативной сводки связист. – От мощности боеголовки зависит. А они у этих дикарей пляшут просто в неприличном диапазоне. Ну а что ещё ожидать от варваров, изготавливающих своё оружие методом сбора в одном месте большого количества взрывоопасных элементов?

– Нет, ну всё-таки атомные бомбы, пускай даже примитивные, – это вам не каменный топор, – заметил штатный медик, отходя от экрана, на котором ракеты сближались с кораблями, сгорали в пламени взрывов… И не могли даже поцарапать свои цели, поскольку всё буйство высвобождённой энергии полностью поглощала пассивная защита. Активную ради большей демонстрации своего технологического превосходства командир ещё вчера приказал не задействовать. – Значит, какие-то мозги у данных примитивных существ есть. Законы природы они познают, пытаются пользоваться логикой. Между прочим, последнее и у более развитых существ получается далеко не у всех и не всегда.

– Тогда давайте произведём маленькую демонстрацию того, что не надо в нас кидаться всяким мусором, – предложил связист. – Выстрелим…

– Ты чё, больной? – посмотрел на него первый пилот, ради такого дела отвлёкшийся от своих приборов. – За акт геноцида мирного населения дадут по шапке не то что нам, капитана на пенсию отправят! А группу захвата за теми, кто отдал приказ стрелять, отправлять вообще нецелесообразно. Индивидуальный защитный комплекс – это вам не корабельная броня. Могут быть и потери. А кто за них будет отчитываться, а?

– Да нет, вы не дослушали, – смутился связист. – Давайте выстрелим в Луну. Сфокусированным лучом главного калибра. Чтобы образовалось маленькое сквозное отверстие. Если они логикой пользуются, то намёк поймут.

– А здесь есть Луна? – удивился медик.

– Имеется, пусть и не слишком-то большая, – признал первый пилот. – Ладно… Каменюку покрошить можно, за такое у нас не наказывают. Найдите мне район, где нет жилых куполов, исследовательских станций или разрабатываемых месторождений.

– Куда тебе понравится, туда и целься, – буркнул один из его заместителей. – Ты что, забыл? Эти дикари свой естественный спутник пока не осваивают. Совсем. Сочли нерентабельным.

– А не получим потом за разрушение памятников природы? – на всякий случай уточнил его напарник. – Хотя вроде бы не должны… В последнем списке подобных объектов об этой системе ничего не было, а мнение местных в верхах никого не волнует.

– Ну, тогда точно жахнем. Заодно их будущим промышленникам облегчим доступ к глубинным залежам, сделаем благое дело, – хмыкнул первый пилот. – Кстати, а кто-нибудь мне напомнит, как этот примитивный вид вообще называется? Брифинг-то я, если честно, проспал, объевшись накануне привезённых с поверхности планеты деликатесов…

– Да вроде бы людьми, – подал голос медик. – Или же человечеством…

Глава 1

13 дней после контакта. 13 дней после того, как мир погрузился в хаос

Агентство по работе с недвижимостью – это звучит гордо. И оплачивается соответственно. Не говоря уж о дополнительных услугах специалиста по компьютерной безопасности, временами добывающего нужную начальству информацию не совсем законными методами. Эх, если бы наши клиенты только знали, какой дрянью периодически занимаются те, кому они доверяют свои совсем немаленькие капиталы!..

– Борис, ты чего, совсем офигел?!

Я меланхолично посмотрел на своего непосредственного начальника, красного, словно варёный рак, и дышащего, как снимающаяся в на диво продолжительном клипе порнозвезда. И затем демонстративно и с ясно видимой неохотой убрал ноги с монитора. Жалобно скрипнуло где-то в районе сидушки офисное кресло, явно рассчитанное на субтильных секретарш-фотомоделей. Надеть обратно туфли или ну их? Сложный вопрос. Обувь-то приобретена на днях и ещё не растоптана. Зато носки уже вполне старожилы. Протёрты до дыры на левой пятке и занимают своё законное место уже четвёртый день.

– Думаешь, всё теперь можно, да?! Уволю к чёртовой матери! Вот, ей-богу, уволю!

– Меня это не волнует, – пожал я плечами и почесал открытую часть ступни. – Дерзай!

Юридически уволить меня он не мог, поскольку в нашу фирму официально никаким боком не входил. Запрещено у нас политикам заниматься бизнесом. Но… Ох уж это «но». Суровость законов в России всегда компенсируется необязательностью их исполнения. Хозяин по бумагам был, по сути, высокооплачиваемым подставным лицом. Безвольной марионеткой на ниточках, вынужденной беспрекословно исполнять приказы совсем другого человека. Того самого, которого создал нашу организацию, а также ещё пару десятков исправно приносящих немалую прибыль контор, а после ушёл во власть. Но раз в два-три дня обязательно возвращался – проверить, как идут дела, снять сливки или разгрести рабочие вопросы. И сейчас этот человек стоял буквально в двух шагах. И очень злился.

– Засранец! – В меня полетела какая-то канцелярская дрянь – не то фломастер, не то маркер, который шеф схватил с ближайшего стола. Впрочем, в цель она не попала. Косорукость для начальства вовсе не недостаток, скорее это даже достоинство. С точки зрения подчинённых, конечно. – Доведёшь ведь однажды! Точно уволю! С таким волчьим билетом, что никуда тебя больше не возьмут! В «Макдоналдс» пойдёшь, резиновые бутерброды клиентам впаривать и мусор со столов убирать!

– Их же вроде закрыли в очередной раз. – Угроза меня нисколько не впечатлила, и я вернулся к тому, чем был занят до того, как в помещение ворвался шеф: разглядыванию собственного отражения в зеркале. Щёки округлились, скулы больше не острые, даже вроде бы сломанный на занятиях боксом нос как-то раздался в стороны. Жирею. Впрочем, в ближайшем будущем могут начаться такие стрессы, что после них от меня и скелета не останется. Плазменный душ или ядерный взрыв пугают людей настолько, что близко соприкоснувшиеся с ними представители человечества теряют вес прямо на глазах. Иной раз даже пепла от костей может не остаться. – Или решили по такому случаю вновь открыть, чтобы людям было где пожрать и выпустить пар, круша всё на своём пути?

– Ты хам и быдло, сидящее на моей шее. – Шеф перешёл на личности. Видимо, он сегодня не в духе. Обычно раскачка полноценного скандала, к которым он питает некую противоестественную тягу, занимает куда больше времени. – Если бы не то, что ты мой племянник…

– Чёрта бы лысого я остался на этой работе, где за пять лет мытарств на ниве компьютерной безопасности вымотали килограмм нервов, выпили с десяток литров крови и вырвали пулей пятьдесят граммов родного мяса! – Никогда не любил охоту, хотя она и является одним из древнейших видов развлечений, известных человечеству. А уж после того, как один из егерей, подкупленный конкурентами, старательно «перепутал» нас не то с зайцами, не то с кабанчиками… Хорошо, что он целился в корпус. И слегка задержавшая пулю прочная стальная фляжка во внутреннем кармане удачно подвернулась. Да и как киллер тот охотничек явно не имел шансов состояться. Только полный идиот после одного удачного выстрела в упор позабудет провести контроль подранка и переключится на вторую цель, от которой его отделяют шестьдесят метров дистанции и плотные кусты. Свинцовый гостинец, разворотивший ему шею, был фактически актом милосердия с моей стороны. Ну и ещё немного местью, для которой имелся вполне законный повод. Несмотря на помощь перепуганного до заикания дяди, отделавшегося исцарапанной об траву мордой и потерянным ружьём, я после совершения возмездия отключился от кровопотери и болевого шока. И имел все шансы скончаться до своего попадания в больницу. Спасли нарушивший штук двадцать правил дорожного движения водитель, дожидавшийся нас в машине бизнесмена-политика, да толстостенная фляжка-термос, ныне ставшая чем-то вроде талисмана. – Хоть завтра готов послать всю эту лабуду лесом и переехать куда-нибудь на Сахалин или в Сыктывкар! Уж там мотать мне нервы и заставлять меня выуживать компромат на конкурентов никто не будет! А уже покоящихся в пятёрке отечественных и зарубежных банках накоплений с запасом хватит, чтобы прожить на умеренно широкую ногу ещё лет сто!

Козыри с обеих сторон в очередной раз оказались выложены на стол, столкнулись взгляды, в которых читалась готовность стоять на своём и идти напролом… И двое мужчин, молодой и значительно постарше, как ни в чём не бывало вернулись к нормальному стилю общения. Ну, для нашей семьи нормальному. Моим родственникам точно надо пройти курс успокаивающей терапии, попутно доведя до истерики на почве профессиональной некомпетентности пару-тройку модных ныне специалистов по лечениям стресса. А я так и вовсе всех таблеток возьму двойную дозу и запью соком, поскольку спиртное навсегда запретили вытаскивающие пулю из желудка врачи.

– Чего припёрлись-то, многоуважаемый вы наш дядя Стёпа-депутат? Времени всего одиннадцать часов дня. И в обычные-то дни вас раньше полудня не ждут, а сегодня так и подавно.

– Эх, Бориска, муторно дома как-то, – вздохнул мой дядя и плюхнулся на диванчик для посетителей. – Жена пилить ещё с ночи начала, дочка истерит не переставая… Всё ждут и боятся. Сами не знают, чего именно, но страшно им до усрачки. Вот и сбежал от них подальше, проверить, как тут наша компания работает в экстремальном режиме.

– Фигово работает, если быть честным, – пожаловался я ему. – Из пяти десятков сотрудников не пришло человек двадцать пять. Причём эффективные менеджеры с золотыми дипломчиками Оксфорда и МГИМО испарились поголовно. Даже директора нашего нет, хотя, по правде, нужен он тут как собаке пятая нога. Лямку исправно тянут лишь занимающиеся второстепенными делами: охранники, уборщицы, гардеробщица, врачиха и сисадмин в моём лице. В нашей святая святых, бухгалтерии, так вообще всего две пожилые тётки сидят. Они помнят ещё СССР, тянут на себе девяносто процентов обычного документооборота и не намерены покидать рабочего места раньше начала орбитальной бомбардировки.

– Думаешь, всё-таки будет война? – Дядюшка не захотел говорить о деятельности созданного им агентства по работе с недвижимостью, на самом деле служащего этаким «лягушатником» для золотой молодёжи. Реального толка от разных фифочек с дипломами МГИМО или сынков высокопоставленных чиновников нет. Зато налаженные связи с их отцами, успешно сбагрившими чадо на тёплое местечко, где за великовозрастными недорослями присмотрят почти как в детском садике, значат очень много. Думаю, если бы мы без его непосредственного руководства скатились в убыточность, то тут же нашлись бы дополнительные источники финансирования. Прибыль-то родственничку приносят десятки организаций, фирм и контор. А вот с политическим весом сложнее. Даже моё умение читать постороннюю электронную почту или исследовать память чужих компьютеров, находящихся хоть на другом конце страны, но подключённых к Интернету, вовсе не панацея. – Всё-таки решатся?

– С нашей стороны война, может, и будет. – Я пожал плечами и кинул взгляд на часы. До начала прямой трансляции особого заседания ООН оставалось всего пара минут. Скоро жители нашей планеты получат ответы на некоторые из мучающих их вопросов. Но далеко не факт, что они нам понравятся. Скорее уж я уверен в обратном. – А вот со стороны пришельцев будет максимум акт дезинфекции. Мы даже на дератизацию не тянем. Поскольку в глазах тех, кто летает по космосу на Австралазии, выглядим скорее микробами, чем крысами. Одно только радует в сложившейся ситуации. Они, похоже, достаточно миролюбивы, чтобы замечать разумную плесень под своими ногами. Вон, даже посла с разъяснениями согласились к нам направить… Через две недели наглого расхищения наших природных и минеральных ресурсов.

– На чём они летают? – насторожился дядя, которого всё, связанное с пришельцами, в настоящий момент интересовало очень и очень. Впрочем, как и всех мало-мальски способных мыслить людей. Доказательство существования инопланетного разума земляне пропустить не смогли: сложно не заметить на орбите громаду, периодически закрывающую солнце и превращающую день в ночь. Тем более когда она выпускает из себя тысячи более мелких судов, которые при помощи телепортации нагло тырят чем-то понравившиеся им объекты. Гектары леса, стаи животных, склады готовой продукции металлургических предприятий, железные рельсы, квадратные километры грунта, в которых залегали недалеко от поверхности месторождения разных минералов, свалки токсичных отходов… После того как сборщиков от большого ума попытались накрыть ядерными боеголовками сразу несколько стран, к списку экспроприируемых вещей добавилось атомное оружие и ядерное топливо. Ракеты таинственным образом исчезли даже из прячущихся на максимальной глубине подводных лодок. А все реакторы мира встали намертво по причине пропажи в никуда урановых стержней. В настоящий момент вряд ли у людей осталось хотя бы одно взрывное устройство, работающее на делящихся материалах. – Они разве сказали, как их транспорт называется?

– Да нет, это его так в Интернете обозвали, – пояснил родственнику я, нервно потирая руки. Первые несколько дней пришельцы занимались своими делами, не снисходя до представителей человечества, а потом внезапно сделали одно-единственное объявление по радио, в котором назначили дату и место для официального контакта. И до указанного ими срока оставались считаные минуты. – Их исполинский корабль просто очень напоминает наш самый маленький континент. Ну, если брать не только поверхность, но и саму материковую плиту. У него форма более-менее правильного кирпича, а в тыловой части есть пара крылышек, размером с Италию. В общем, кто-то решил, будто это похоже на Австралию, а форумным хомячкам понравилось.

– Так всё-таки, как ты думаешь, будет война? – Мой дядя не такой уж и плохой человек. Для политика и бизнесмена, наверное, вообще замечательный. Ну, во всяком случае, на обмане старушек и откровенном криминале не наживается. Да и ворует последние лет двадцать с прибылей, а не с убытков. Однако иногда его заклинивает. И в эти моменты он сильно напоминает супергероя, о котором в Голливуде вряд ли когда-нибудь снимут фильм. Человека-осла. – Ведь они, по сути, напали на нас. Да, эти твари более развиты, но ведь можно же бороться! Не признавать их власти, уйти в подполье…

– Какая война, дядь Стёп? – Я вздохнул и щёлкнул кнопкой на мониторе: мало ли, вдруг прямая трансляция чуть раньше начнётся или будут показывать, как приземляется на лужайку перед зданием ООН инопланетный транспорт. – Им достаточно пройти в атмосфере Земли на бреющем полёте, и всю нашу цивилизацию сдует на фиг. Их аппараты долбили термоядерными взрывами, самым страшным, что сумела придумать человеческая раса. Не сбили ни одного. Более того, заметных повреждений наблюдатели не обнаружили. Максимум, которого мы, возможно, смогли добиться, так это поцарапали краску. Если они захотят, то уничтожат людей как вид. Возможно, вместе с планетой. Партизань тут, не партизань… У таракана есть шансы укусить расплющивающий его тапок, но нет возможности его сломать.

Окна задребезжали, и мимо нашего здания пролетела размытая тень, размером с самосвал. Краем глаза я успел заметить только сверкающий металлом горб, отчётливо выделяющийся над овальным корпусом белого цвета. Следом за ним прострекотал вертолёт, непонятно зачем сопровождающий машину чужих. Если её хозяева решат навредить как-то людям, остановить их пулемётами и ракетами не получится. А представители человечества эту штуку повредить не смогут при всём желании. Проверено.

– Снова эти мрази над нашей головой крутятся. – Дядя Стёпа подошёл к окну и стал осматривать с высоты город. Впрочем, сейчас вся жизнь на улицах, скорее всего, замерла в испуге при виде инопланетного летательного аппарата. Одного из многих тысяч ему подобных. Опять будут выть и стонать собачники, недосчитавшиеся своих питомцев. Все бродячие псы исчезли с улиц уже в первые два дня после появления на орбите пришельцев. Как и раскормленные на отходах воробьи и голуби. Только находящиеся внутри зданий животные были в безопасности. Теперь охота идёт уже за залетевшими с открытого пространства случайными птицами и выведенными в туалет домашними любимцами. По форме аппараты чужих напоминали самую обычную каплю, а вот по наполнению… А чёрт его знает, что у него внутри. Термоядерный реактор? Карманная чёрная дыра? Взвод дрессированных магов-хомячков с котом-надсмотрщиком в ранге святого инквизитора? После ворующих бродячих шавок пришельцев, рассекающих по Галактике на звездолёте размером с континент, я уже ничему не удивлюсь. – А ты паникёр и пессимист!

– Реалист и прагматик, – скромно поправил я, подумывая, не водрузить ли ноги обратно на монитор. Конец света надо встречать с комфортом… А шансы всё-таки отметить сегодня этот праздник, который бывает максимум один раз в жизни, очень даже неплохи.

– Нет, ты пессимист! – громко заявил повернувшийся к окну спиной дядя и даже не смутился под моим укоризненным взглядом. Похоже, пребывание в верхах действительно скверно сказывается на состоянии психики. Но нельзя же отрицать реальность. Политики имеют много рычагов влияния. Количество доступных им ресурсов, по мнению среднестатистического человека, близко к невозможному. Подобный статус также автоматически даёт определённый иммунитет перед законами. А телохранителей подобные персоны и сами как-нибудь наймут. Однако умирают они точно так же, как и обычные люди. Инопланетный враг, который не собирается особенно церемониться с неразвитыми дикарями, вряд ли будет сортировать пленных человечков. Зачем ему проявлять деликатность с их наиболее влиятельными представителями? – Не понимаю, почему в таком случае ты заявился на работу, да ещё и расположился в приёмной генерального директора, чтобы поддерживать хоть какое-то подобие порядка. Махнул бы в Сибирь на своём внедорожнике, куда точно никакой шальной снаряд не залетит.

– Не успел подготовить хорошую нычку, а без оборудованного бункера в лесу не выживу, – честно признался я. – И потому решил идти по пути наименьшего сопротивления и минимализации личного дискомфорта. Посмотри за окно, видишь, как мы высоко? Тридцать шестой этаж. Пентхаус! Одно из самых высоких зданий Москвы. Если пришельцы начнут боевые действия, то находящиеся здесь люди умрут сразу. И почти совсем не будут мучиться. Выжить при обрушении здания физически невозможно. Да и гибель в результате обрушения подобной махины должна оказаться практически мгновенной. А коли по улицам пойдёт вражеский десант или наши родные погромщики, то так высоко они вряд ли заберутся без существенного повода. А все лифты могут в любой момент остановить. Ну, вот скажи, разве я не гениален?

– Иногда меня пугает ход твоих мыслей, – передёрнулся дядя, а потом взглянул в монитор компьютера: – Звук включи! Уже началось!

– Ёп! – Я лихорадочно потянулся к колонкам, на которых полчаса назад установил беззвучный режим работы. Всегда так делаю, когда смотрю в публичном месте клубничку. Привычка к соблюдению конспирации в подобных вещах осталась ещё со времён подросткового буйства гормонов. – Почему трансляция уже вовсю идёт, если до назначенного времени ещё пять минут осталось?! Неужели наша концепция времени настолько сложна, что пришельцы не сумели её освоить и заявились на встречу раньше?!

На экране инопланетянин, выглядящий как нечто среднее между человеком и медузой, безразлично взирал на зал, заполненный послами и президентами разных стран. Ну, во всяком случае, мне казалось, что безразлично. Я не очень-то разбираюсь в мимике студенистых разумных жителей иных планет, затянутых в некое подобие тёмно-синего мундира с отдельным рукавом и штаниной для каждого из двух десятков отходящих в разные стороны щупалец. Часть их использовалась для поддержания вертикального положения, а остальные, очевидно, служили хватательными конечностями. Интересно, могут ли они меняться местами? И точно ли нам показывают голову? Возвышающийся покрытый несколькими рядами оборок и пигментными пятнами объект вполне может оказаться и задницей. Показать столь пикантную часть тела при официальном Первом контакте… Это было бы забавно.

– Скажите, а вы верите в Бога? – спросил пришельца папа римский.

Кстати, сидящего рядом с ними далай-ламу этот вопрос, похоже, тоже интересовал.

– Нет, нам в богов верить нельзя категорически. – Пришелец колыхнулся непонятным образом, оставаясь при этом вроде бы и неподвижным. Аналог мимики? – Иначе эти заразы совсем оборзеют.

– Почему вы всегда говорите о себе во множеством лице? – спросила женщина-президент из Франции.

Несмотря на то что ей ещё не было и сорока, выглядела она страшной мымрой с воистину лошадиным лицом. Неужели у выдвинувших её во власть либерастов и сторонников равноправия с женским доминированием над мужчинами не нашлось хотя бы более-менее симпатичной представительницы? Этой-то точно беспокоиться о домогательствах к своей персоне не стоит. На подобную красоту может польститься только не утративший боевого духа пенсионер. И то он должен быть слабовидящим или находиться в условиях недостаточного освещения.

– Мы представляем собой симбиотический организм, состоящий из трёх существ, – ответил…ли инопланетяне. Они не говорили в привычном понимании этого слова. Просто после пары движений щупальцами перед ним в воздухе зависал небольшой светящийся экранчик, по которому бежали буквы английского алфавита. Биологи сейчас, наверно, бьются в корчах, строя одну за другой гипотезы об анатомии пришельца. Но думать из этих тварей, наверное, может только одна. Или перед нами сейчас пример коллективно-коммунального разума. – Предлагаем пропустить малофункциональные вопросы. Наше время не ограниченно, но слишком ценно, чтобы тратить его по пустякам.

– Вы вычерпали до дна озеро Чад! – тут же вскричал какой-то чернокожий депутат с крупными бусами поверх криво сидящего на нём смокинга. Ну да, костюм вам – это не повязка из пальмовых листьев, его ещё правильно носить уметь надо… Я вот, например, так и не научился. Разговаривал негр не то на своём родном языке, не то на английском, но отвечающие за трансляцию телевизионщики оперативно прикрутили к изображению и субтитры с переводом. – Во имя пресвятой матери Девы Марии, зачем вам понадобилось ловить всех наших розовых фламинго?!

– Популяция синих китов уничтожена вашими аппаратами целиком и полностью, – вторил ему представитель Швеции. – Вообще в морях и океанах, по данным служб экологической безопасности, почти не осталось крупных живых организмов. Уж не знаю, сумеют ли восстановить свою популяцию хотя бы дельфины.

– К чертям ваших куриц и рыб! – Дипломат из США, на которого сместился фокус камеры, мог похвастаться воистину выдающимися знаниями биологии. Примерно такими, какими обладали те из соплеменников давешнего негра-посла, кто ещё не отказался от родо-племенного строя, каменных топоров и привычки мыться два раза в жизни. При рождении и после смерти. – Расхищаются минеральные богатства! В том числе и те, которые были законсервированы нашим правительством для будущих поколений! Уран, нефть, железо, даже уголь! Мы решительно требуем объяснений, извинений и компенсаций!

– Нас не волнует, чего вы требуете. – Пришелец, для простоты я решил считать его единым организмом, слегка качнулся на своих щупальцах-подпорках. – Мы делаем то, что должны, и не собираемся ни перед кем извиняться.

– Где наш-то? – Дядюшка пристально выискивал глазами первое лицо Российского государства. – Собирался же вроде. Неужели струсил в последний момент и в бункере спрятался? На него не похоже…

– Да вон он, в уголке сидит, как в засаде, – ткнул я пальцем в монитор, оставив на чужой собственности шикарный отпечаток. – Только на себя не похож, зеленый весь какой-то… Видимо, на стимуляторах прошедшую неделю сидел, пытаясь навести порядок в воцарившемся бардаке. Или сердце начало пошаливать, и врачи таблетками по самую шею накачали.

– Прошу прощения, но зачем вы всё это делаете? – спросил император Японии, лично прибывший на эту встречу. И на всякий случай, а может из-за впитанного с молоком матери этикета, неглубоко поклонился инопланетянину. Впрочем, тот если данный жест и заметил, то никак на него не отреагировал.

– В ходе столкновений с пиратами наше исследовательское судно получило ряд повреждений. – К моему удивлению, медуза не замедлилась с ответом. Секундочку, если это мирное судно, то каковы же у них тогда военные корабли?! И что же тогда должны представлять собой космические джентльмены удачи, чтобы напасть на такую махину?! – Часть систем вышла из строя. Понадобились материалы для их ремонта или замены. При помощи сканирования вашей планеты были установлены наиболее подходящие образцы. Наши действия по их изъятию могли доставить вам неудобства, но не привели к сколь-либо значительным долговременным последствиям.

– Восстанавливаться, беря то, что вам не принадлежит, – это не цивилизованно, – подал голос император Японии, видимо не испытывающий страха перед инопланетным гостем. Впрочем, гордым самураям это чувство вообще не положено. – И бесчестно.

– Нас не волнуют ваши представления об этичном и неэтичном. – Медуза странно дёрнулась, переплетя несколько верхних щупалец. Жест агрессии? Презрения? Недоумённое пожатие плечами? – Хотя да, действия по изъятию вышли немного грубоватыми.

– Действия по изъятию?! – На посла США напал нервный тик. – Это так вы называете кражу всего нашего ядерного арсенала?!

– Делающиеся материалы являются довольно редкими. – Текстом довольно сложно передать эмоции, но почему-то я был уверен, что сейчас разумная медуза просто издевается над окружающими её дикарями-людьми. – Спасибо, что подготовили для нас полуфабрикаты.

Посол Штатов вскочил и принялся что-то кричать, но ему оперативно выключили микрофон. Наблюдающие за происходящим специалисты по безопасности явно не зря ели свой хлеб. Молодцы ребята, успели вовремя устранить опасность межпланетного конфликта.

– Ладно, пока оставим этот вопрос. В конце концов, урон, понесённый экосистемой планеты Земля и промышленностью наших народов, действительно, со временем будет возмещён. – Слово взял наш президент, до того смирно сидящий на своём месте и внимательно наблюдающий за своими коллегами. Ну и за пришельцем, разумеется. Интересно, сколько в него сейчас целится спрятавшихся снайперов, просто обязанных охранять глав государств? – Скажите, можем ли мы обменяться информацией? Разумеется, речь идёт только о той её части, которая является общедоступной для всех. Язык, законы, культура, может быть, карта территорий, которые вы считаете своими. Ну и, естественно, нам хотелось бы узнать ваши дальнейшие намерения в отношении нашей планеты.

– Мы не намерены давать вам какие-либо сведения, – спокойно ответил инопланетянин. – Также нас не интересует продолжительный контакт с вашей примитивной расой. В течение двух ваших суток ремонт корабля будет закончен, и мы уйдём.

– Фух! – выдохнул дядя, словно ставший теперь жутко дефицитным на планете Земля кит. – Пронесло!

А я с недоумением уставился на компьютерную мышь… Вернее, её обломки. Сам не заметил, как раздавил хрупкую электронику в то время, когда ожидал решения о судьбе человечества.

– Народ Китая очень волнует, намерены ли вы в дальнейшем проводить подобные акции, – подал голос президент нашего многолюдного соседа, также прибывший на это мероприятие.

По лицу правителя более чем миллиарда человек тёк пот, но он старался держаться максимально невозмутимо. Видимо, боялся уронить себя в глазах сидящего рядышком Микадо.

– Маловероятно, – отозвалась медуза. – Данный сектор пространства беден и для нас не интересен.

– А для других? – живо уточнил представитель какой-то страны, чей флаг я не узнал… Ну, политическая география никогда не интересовала меня с практической точки зрения. Какой может быть смысл в запоминании реквизитов какого-нибудь архипелага в Тихом океане или маленького клочка земли в Африке, где даже туризм не развит? – Нас долгое время волновал вопрос жизни и разума на других планетах. Но не было твёрдых доказательств их наличия.