Текст книги "Второе первое чудо"

Владимир Орих
Второе первое чудо

© Владимир Орих, 2024

© Интернациональный Союз писателей, 2024

И нарёк ему имя: Ной, сказав: он утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при возделывании земли, которую проклял Господь.

Ветхий Завет, Быт. 5:29

Часть первая. Новое рождение

Пролог

Мой сын! Надеюсь, что ты выполнил мою просьбу вскрыть это письмо через двадцать пять лет после нашего расставания. Я и сейчас не могу открыть тебе своё настоящее имя, оно бы сразу многое прояснило. Скажу только, что я посвятил свою жизнь служению Родине, которая, я уверен, уже обретает былое величие на пороге тысячелетнего расцвета.

Глава I

1

Если поднять наружные защитные козырьки под крышей, солнце начинает слепить глаза. Окна огромные, во весь рост. Их совсем недавно мыли и снаружи, и изнутри, но такое ощущение, что пелена на глазах. Оно, это ощущение, уже давно стало постоянным и касается не только окон. Всё притупилось: запахи, звуки. Даже предметы на ощупь как неродные.

Первый раз про переезд я услышал от отца года полтора назад. А сейчас всё чаще – как ему надоела эта планета, грязная, как помойка, и вонючая, как дискотека, где потные тела трутся друг о друга. Хотя в этом доме, на этом острове всё настолько стерильно, что аж противно. Где он находит грязь и вонь? Конечно, улетает куда-то постоянно, иногда на несколько дней и даже недель. «Пытаюсь навести порядок».

Когда отец присылает вместо себя одного из своих клонов, ему кажется, что я этого не замечаю. А я их даже различать научился. Чип каждого из них фонит по-своему. Да, на второго и четвёртого были устроены успешные покушения. Но родного сына он мог бы не бояться.

Карапуз, подогнав мне эту фитюльку со своей встроенной программой, сильно рискует, он вообще безбашенный. Если случайно откроется, что он насквозь видит всю секретную документацию «Глобал Трэвел Корпорейшн», он сразу же окажется в каком-нибудь отдалённом уголке этой грязной планеты без права возвращения к маме, хотя ему всего лишь пятнадцать, он даже на одиннадцать месяцев младше меня. А может быть, просто пропадёт без вести. К секретной документации у меня нет никакого интереса, да и вообще ко всему, что связано с моим дорогим отцом, который сильно переменился за последние лет пять.

Карапуз – один из тех особенных пацанов, в общении вполне себе обыкновенных, у которых с рождения мозги устроены по-другому, то есть они соображают гораздо быстрее, чем мы, нормальные. Такое прозвище он получил потому, что до последнего года был ниже всех своих сверстников на полголовы. А сейчас стал вдруг подниматься, как тесто на дрожжах, и вырос, и возмужал… Но прозвище никак не отклеивается.

Он поделился со мной способом выхода в РедНет – через канал трижды защищённой сети «ГТК», и при этом он утверждает, что сеансы связи по этому каналу не отслеживаются, если этим специально кто-то не займётся. Ну не безбашенный?

Говорит, пообщайся для разнообразия с кем-нибудь инакомыслящим, а то, говорит, кислый ты какой-то, даже скучно с тобой. А как мне не быть кислым, если вот-вот придётся всё здесь родное кинуть и лететь неизвестно куда и непонятно зачем?

Адрес в этом РедНете такой длинный, как будто для связи с другой Вселенной, аж вспотел. Осталась последняя строка, восемнадцать символов.

Милые все такие мордашки на экране – конечно, как же может быть по-другому? Светлана. Смелая у неё маечка.

– Привет! Я – Макс.

– Привет! Я – Светлана.

– У тебя сиськи настоящие? – спросил Макс, показав взглядом на предмет его внимания.

– Дурак! – отреагировала Света и потянулась рукой к клавиатуре, чтобы – понятное дело – отключить связь.

Ни одна из знакомых девчонок Макса не посмела бы назвать его таким словом и первой прервать разговор.

– Нет, погоди! Я… не хотел.

Света, презрительно и мило наморщившись, его рассматривала.

– Все мои знакомые пользуются «Си-Фейсом»… – продолжил Макс.

– Это что?

– Ты не знаешь? Видеоредактор. Настраивает твою внешность.

– Зачем он мне?

– Да, ты права. Тебе ни к чему. Ты похожа на Дженнифер Лоуренс в молодости. – Во взгляде Макса теперь читалось такое почти детское восхищение, что Света улыбнулась.

– Ты смешной. За Лоуренс спасибо, она – мой кумир. А какой ты без «Си-Фейса»?

– Ну, я тоже не пользуюсь. И, стало быть, твой английский – это не переводчик?

– Конечно, нет. А ты хочешь перейти на китайский?

– Нет, пожалуй… – Теперь и Макс улыбнулся. – К твоему лицу китайский меньше подходит.

Света кивнула:

– К твоему – тоже. Ты похож на своего тёзку, Макса Пиркиса. В молодости. Чем занимаешься?

Вопрос застал Макса врасплох. Он учился чему хотел и когда хотел: отец с детства внушил ему, что его будущее обеспечено при любых раскладах.

– Я… интересуюсь историей, географией. Ну, техникой. Самолётами. А ты?

– Я хочу всерьёз заняться сейсмологией. Знаешь, что это?

– Да, догадываюсь. Это должно быть интересно. Пришлёшь мне что-нибудь на эту тему?

– Хорошо, а ты мне – что-нибудь из того, что интересно тебе. Позвони, я послезавтра вечером свободна. Договорились? Только не задавай больше дурацких вопросов…

Макс кивнул. И покраснел – это с ним случалось нечасто.

Он сегодня собирался в спортзал. Его персональный тренер-робот Боб легко настраивался для занятий с Максом на любом уровне, хоть чемпиона мира, по теннису, плаванию, боксу, единоборствам. Макс практически ни в одном виде не выходил за рамки способного новичка. Сегодня он решил слегка повысить уровень тренировок.

2

– Привет, мам. Ты что, опять с ним поссорилась?

– Привет, Макс. Да, мне всё труднее с ним общаться. Когда он начал заниматься своим «Шерханом», он превратился в какого-то сноба. Весь мир стал себе представлять состоящим из своих рабов. Включая и меня.

– Включая и меня.

– Что ты говоришь? Он же всегда тебя любил!

Макс пожал плечами.

– А что такое «Шерхан»? Я один раз слышал это слово, случайно.

– Так и я тоже один раз и случайно. Понятия не имею, видимо, какой-то новый проект. Слушай, мне надо слетать в «Инкубатор». Составь мне компанию, вдвоём веселее.

– А что такое «Инкубатор»? Далеко надо лететь?

– Это такое заведение, не очень, конечно, приятное, но. Это пансионат, что ли. Для суррогатных матерей. А лететь не очень долго, минут двадцать пять, а потом ещё на машине полчаса. Ну что, поедешь? Подождёшь меня, я только заберу результаты анализов. Какая-то непонятная инфекция.

– А это безопасно? Мы не заразимся?

– Нет, Макс, что ты! Защита там на высшем уровне.

Они ехали на аэродром. Вероника обходилась без водителя, поскольку сама прекрасно водила машину. Сейчас, на обратном пути, она выглядела, казалось, более озабоченной.

– Послушай, мам, а почему там всё так выглядит, как будто это тюрьма? Такой высокий забор, проволока колючая, охрана с оружием. Они что, эти матери, – преступницы, что ли? И ещё эта надпись на их заборе какая-то странная: «Усэсэрки, чтоб вы скорее сдохли». Это про кого?

Вероника молчала, лихо вписываясь в крутой поворот.

– Понимаешь… они вынашивают детей для состоятельных мужских семей. Однополых то есть. Причём из собственных искусственно созданных яйцеклеток одного из этих мужчин. По разным причинам эти, с позволения сказать, родители не афишируют, кто вынашивает их детей, у них это не принято. А высокие стены с колючей проволокой и охрана нужны для того, чтобы эту тайну никто не узнал. Этих матерей можно только пожалеть. Они приходят сюда молодыми – от безработицы, от безысходности, их вербуют, обещая после вторых или третьих родов много денег и дальнейшую безбедную жизнь. На самом же деле выхода отсюда нет; не доживая в большинстве своём до сорока лет, они оказываются на внутреннем безымянном кладбище.

– Слушай, мам, я что-то не понимаю. Какие яйцеклетки у мужчин?

– Да в том-то и дело, что эти идиоты от псевдонауки давно уже в своих опытах над человеком перешли все разумные границы. Взять хотя бы клонов твоего отца. Зачем они? Разве это нормально? Хоть бы не афишировал.

Сначала цели всех таких исследований были и благородны, и гуманны. Например, помочь женщине, которая по каким-либо причинам не может иметь детей.

Потом разрешили однополые семьи, в которых дети появлялись путём усыновления или удочерения чужих детей.

Затем человека предложили перестать называть мужчиной или женщиной, и он превратился в «оно». Многие продолжали думать, что в этом тоже нет ничего опасного. И вот это оно настолько обнаглело, что решило размножать самого себя в одиночку. Проводятся ведь и такие опыты, в которых женщина может оплодотворить себя своим же сперматозоидом… Это пока не поставлено на поток. Хотя, быть может, я просто не всё знаю.

Но вот мужчине уже можно заиметь при желании свою яйцеклетку. Только вырастить эмбрион мужчине до сих пор негде. Не сомневаюсь, что скоро и тут что-нибудь придумают.

Короче, нет Бога, нет морали. Человеческого в людях становится всё меньше.

А слово «усэсэрки» придумали давно те, кто ещё помнил такую страну – вернее, часть большой Страны Советов: Украинская Советская Социалистическая Республика. Поначалу «Инкубатор» был наполнен только украинками, беженками от войны. Постепенно состав девушек разбавился и негритянками, и испанками, даже англичанками.

Пожелание этим несчастным женщинам сдохнуть – это ещё одна отвратительная особенность нашего времени. Абсолютное большинство людей варится в той информации, которая выгодна властям предержащим. То есть одному проценту населения, виновного во всех бедах остальных девяноста девяти процентов. Разве эти женщины виноваты в том, что появляются на свет «дети из мужчин»? Что кому-то выгодно оскорблять саму природу человека? Но толпу писак на заборах натравливают на них.

Знаешь, Макс, там не всё хорошо с этими анализами. Ты не говори отцу, что ездил со мной, ладно?

Майкл Крот, генеральный управляющий «ГТК», остановил жену на пороге её спальни. Шатен лет сорока пяти, чуть выше среднего роста, гордо посаженная голова, правильные черты лица. Немного полноват, но это не портило впечатления. Портило другое: взгляд человека, который с трудом заставляет себя тратить на вас своё время…

– Вероника, – он взял её за запястье, – что там не так с анализами?

– С анализами? Всё так.

Майкл снисходительно и очень внимательно смотрел прямо в её глаза и молчал, не отпуская её руку.

– Откуда ты знаешь, что что-то не так?

– Ты живёшь со мной много лет и до сих пор не поняла, что я знаю про тебя всё? И зачем тебе понадобилось так подробно рассказывать Максу про «Инкубатор»? Про мужские яйцеклетки?

Вероника, приложив вторую руку к губам, теперь уже с ужасом смотрела на мужа.

– Это я тот самый один и единственный процент, который решает, кто и что должен знать. Так что там с анализами?

– Я ещё ничего не знаю, реактивы будут готовы только к утру. Неизвестная инфекция, непонятные симптомы. И последствия. Да отпусти! – Вероника попыталась высвободить руку, но тщетно.

– Когда информация появится, немедленно и только мне ты должна её предоставить. А я решу, что с ней делать дальше. Ты меня поняла?

– Да, я поняла, – ответила Вероника, разминая онемевшие пальцы.

Наутро они встретились в офисе. Майкл кивком выпроводил своего первого помощника.

– Ну что, дорогая, чем ты меня обрадуешь?

Вероника не верила своим глазам и ушам. Он сам пододвинул ей стул рядом с собой. Устроившись на своём стуле, накрыл её руку своими двумя ладонями и смотрел чуть ли не влюблёнными глазами. Таким приветливым и обходительным она не видела мужа лет десять.

– Это инфекция QR-118, зарегистрирована один раз, восемь лет назад в ЮАР. Тогда заразилось одиннадцать человек, они все в течение десяти дней умерли. Но больше нигде и никогда не проявилась. Работы над вакциной через два месяца остановили из-за прекращения финансирования.

Сейчас инфицированы четыре женщины, они в изоляторе. Их состояние стабилизировали, у двух, самых молодых, налицо даже некоторое улучшение. Но беременности, скорее всего, придётся прерывать. Насколько затронуты внутренние органы и плод, сказать трудно…

– Спасибо, дорогая. Я услышал то, что хотел. Заниматься этим тебе больше не нужно. Всё отдай Джону: анализы, реактивы, что там ещё. Вообще всё. Да, и скажи Максу, что в «Инкубаторе» всё в полном порядке, все здоровы, чтобы он не переживал.

– Ты хочешь, чтобы я обманывала сына?

Ладони Майкла непроизвольно напряглись, а взгляд стал жёстким. Он молча смотрел на жену.

– Хорошо, я поняла.

– Вот и умница!

Вероника вышла. Крот нажал на квадратик селектора – сенсорной панели, встроенной в стол.

– Джон, зайди.

Помощник появился через несколько секунд, сел за стол в ярде от шефа и внимательно смотрел на него. Крот молчал пару минут, постукивая пальцами по столу.

– Помнишь, где ты работал восемь лет назад, Джон? И я помню. В маленькой африканской лаборатории. Ты там опыты проводил. Не всегда удачные. А один опыт оказался совсем неудачным, помнишь? А кто тебя оттуда вытащил, ты помнишь?

– Да, шеф. – Худощавое лицо Джона стало постепенно, в ходе разговора, почти таким же белым, как и его волосы.

– А как могло получиться, что Вероника знает в подробностях про те твои неудачные опыты? Название инфекции, сколько померло, почему не сделали вакцину. Я уже не говорю про то, что эта инфекция опять просочилась сама, без нашей помощи.

– Шеф, я понятия не имею. В «Инкубатор» я взял из той лаборатории двух сотрудников, но я в них уверен. Был уверен.

Майкл сверлил Джона взглядом, не пытаясь скрыть своего крайнего недовольства.

– Ты знаешь, где в «Инкубаторе» изолятор?

– Конечно. В восточной части, ближе к лесу.

– Прекрасно. Хоть в этом повезло. Там должен случиться пожар, лесной пожар. Компьютеры, файлы. Персонал, все, кто в курсе про инфекцию, включая твоих африканских друзей. Мне не нужно объяснять, насколько это для тебя важно? Второй раз я тебя выгораживать не стану, ответишь по двум эпизодам.

3

Под вечер следующего дня Вероника, не дожидаясь, пока Крот, придя из офиса, снимет плащ, взяла его двумя руками за локти. Её глаза были красными и опухшими от слёз.

– Майкл, что происходит? Почему случился этот пожар? Ты ведёшь какие-то грязные дела, ты за последние годы стал совсем другим человеком! Майкл, опомнись, ведь наша жизнь начиналась совсем иначе, разве мы не были счастливы? Теперь эта чёртова «ГТК» для тебя важнее твоей семьи, Макса, меня? И это ведь ты уничтожил в «Инкубаторе» изолятор, живых невиновных людей! Ты же преступник, ты стал страшным человеком… – Вероника уже не произносила, а выкрикивала слова, а потом зарыдала, плечи её затряслись, она бы упала, если бы не вцепилась в плащ мужа.

Майкл аккуратно по очереди высвободился из рукавов, скинул плащ.

– Успокойся. Пожар – это несчастный случай, понимаешь? Меня это потрясло не меньше, чем тебя. Я уже поручил разобраться с этим.

Он, поддерживая Веронику за талию, привёл её в комнату и усадил в кресло. Сам сел напротив.

– Ты что же, – заговорила Вероника уже немного спокойнее, – считаешь меня абсолютной дурой?

– Конечно, нет. Ты же помнишь, я передал всю информацию Джону. Как только узнал о пожаре, я сразу допросил его, он утверждает, что всё произошло по нелепой случайности. И если откроется, что он врёт, он жестоко поплатится за это.

Майкл смотрел на жену, наблюдая за её реакцией.

– Я тебе не верю, – сказала Вероника. – Я уже давно перестала тебе верить. И я сама выясню правду, среди моих хороших знакомых, думаю, найдутся и отлично осведомлённые.

Ты ведь давно перестал делиться со мной, я не знаю, чем ты занимаешься, какие-то новые проекты, новые люди в твоём окружении. Тебе стало неинтересно со мной, да?

Кстати, ты когда в последний раз меня целовал? Слушай! Мне сказали, что у твоего второго помощника. Чёрт побери, или помощницы, как правильно? Это оно, переделанное из мужчины в женщину, потому и выглядит мужеподобно! И зовут её Гретта. Так ты действительно её тр… хаешь? Что, её искусственная дырка нравится тебе больше, чем моя?

Макс тоже обижается на тебя, ему не хватает общения с тобой. С тобой, а не с твоими двойниками. Вообще, зачем тебе двойники? Кого и почему ты боишься? Хоть бы прислал одного из них на ночь вместо себя, проверить, насколько они могут тебя заменить.

Майкл становился всё мрачнее и задумчивее. Но теперь, казалось, новая мысль придала ему бодрости.

– Вероника, дорогая, ты права! Я, конечно, виноват перед тобой и Максу мало уделяю внимания. Я согласен, что должен полностью изменить своё отношение к вам. Дай мне два-три дня, немного уляжется эта история – жуткая история – с пожаром. Я уволю и Джона, и Гретту. А моими настоящими помощниками станете вы: ты и Макс. Он уже большой парень, надо вводить его в курс дела. А пока предлагаю вам несколько дней провести на вилле в Сент-Пойнте, там прекрасная природа, озеро, лес! Хорошо? Ну же, соглашайся! Дорогая, дай мне шанс всё исправить. Завтра утром можете отправляться. Или даже сегодня, ещё не поздно, долго ли вам собираться?

С сумерками они были уже на вилле. Водитель Майкла занёс их вещи в дом. Попрощался, приветливо помахал рукой и закрыл дверь снаружи на ключ. Остальные двери тоже изнутри не открывались.

4

– Карапуз, привет! Слушай, я с мамой в Сент-Пойнте, на вилле, и нас здесь заперли. Похоже, что.

– Макс, остановись, я перезвоню.

Через минуту от Карапуза пришёл вызов. Он снова появился на экране. Симпатичный круглолицый парень с рыжей кудрявой шевелюрой.

– Так, слушай внимательно. Сейчас нас не слышат, но это ненадолго. Минуты три. Ты не забыл взять с собой мой подарок? Отлично.

Вообще вам повезло, что они такие идиоты, есть связь, пока есть. Инструкция такая: вставляешь фитюльку, открываешь, находишь строчку «икс-икс». Пишешь короткое сообщение, чтобы я смог прочитать за десять секунд, отправляешь, считаешь до десяти и удаляешь. За двенадцать его уже расшифруют. Думаю, что у нас будет не больше трёх-четырёх сеансов. Потом они поймут и отключат сеть Нетов. Так что подготовь заранее сжатую инфу.

– Карапуз! Ты мне давал адрес в РедНете, помнишь? Там одна девчонка, Света. Она будет ждать звонка. Как ей сообщить, что у меня проблемы, чтобы она не думала, что я не хочу ей звонить?

– Ладно, сообщу. Запал, что ли, на неё?

– Ну, в общем… да. Но только как ты её найдёшь?

– Ты, похоже, забыл, с кем имеешь дело. Все твои связи у меня как на ладони.

– Карапуз, ты страшный человек!

– Макс, я не страшный. Я полезный. И я не карапуз! Меня зовут Ричард!

– Хорошо, Кара. Ричи.

– Не парься, смотри сериалы. Буду думать, как тебя вытащить.

– Не меня одного, Ричи, со мной мама!

– Да я помню. До связи.

Глава II

1

– Виктор Сергеевич, вы ещё остаётесь? Восьмой час…

– Да, Людмила, задержусь. А вы можете идти. До завтра, всего хорошего.

Виктор Сергеевич, высокий спортивного телосложения мужчина лет пятидесяти, расстегнул пиджак строгого серого костюма, расслабил и вытащил из-под воротника чёрной рубашки галстук, потом снял его через голову. Подошёл к стенному шкафу и закинул галстук на полку. Потянулся, размял шею и плечи. Вернулся к столу и нажал кнопку на пульте:

– Капитан, вызывай вертушку.

Через час полёта они приземлились на небольшой поляне среди густого леса, возле аккуратного домика с почти незаметной охраной из автоматчиков в камуфляже. Оранжевое солнце катилось по верхушкам елей, перескакивая с одной на другую. Сгущающиеся сумерки превращали поляну в арену для плясок сказочных персонажей, а автоматчиков – в серых волков. Казалось, сейчас гостя выйдет встречать Баба-яга с филином на плече. Вместо неё с крыльца спустился седой двухзвёздный генерал в полевой форме.

– Здравствуй, Витя. Извини, что в такой час, я только освободился. Как ты понимаешь, я позвал тебя потому, что в «ГТК» опять засуетились. Но не только. В соседней комнате для тебя сюрприз.

– Здравствуйте, Джеральд! Уверен, вы никак не ожидали увидеть нас так скоро.

– Вот это да! Хау ду ю ду, сэр Джон? Хау ду ю ду, сэр Томас? Собеседники расположились за овальным столом.

– Не то слово – так скоро, – продолжил Виктор-Джеральд. – Я вообще не очень рассчитывал вас снова когда-нибудь увидеть. Время, похоже, над вами не властно – вы прекрасно выглядите. Что же, опять проблемы в вашем королевстве, пардон – Сообществе? Вы снова станете поднимать на поверхность остров Сент?

– Нет. Очевидно, дважды вырастить в океане один и тот же остров не получится. А проблемы у нас и у вас общие. Время идёт, а они не решаются должным образом.

– Тем не менее мы с ними справляемся. Постепенно, – сказал генерал.

– Конечно, но всё-таки давайте всесторонне обсудим сложившуюся ситуацию, – настаивал сэр Джон.

– И хотелось бы начать с того, – взял слово сэр Томас, – что для негативного отношения к нам у вас, Джеральд, нет причин. Мы ведь не причинили вам вреда, напротив, поделились многими своими секретами и, как принято у вас говорить, в целости и сохранности доставили домой. И, кстати, зеркало вам не говорит, что вы помолодели? Не говоря уже о том, что это ведь уже не первое ваше новое земное рождение. Вам нравится жить?

– Конечно, – отвечал Джеральд, – в моём отношении к вам присутствует чувство благодарности. Да, мне нравится жить. Но моя возможность жить и моя молодость несколько меркнут в сравнении с тем фактом, что, пока я ездил к вам в гости, мой сын, не дождавшись моего возвращения, окончательно переселился в мир иной.

– Мы вам, безусловно, сочувствуем, – снова продолжил сэр Джон, – но давайте от личных проблем перейдём к глобальным. Они того стоят.

Итак, шестнадцать лет земного времени тому назад ваша страна, хотя и не без помощи ваших азиатских товарищей, сумела хорошим щелчком по носу остановить авантюристов из Северной Америки. Трудно в абсолютном выражении оценивать потери сторон в той войне – ведь каждая сторона старается подавать информацию так, чтобы выглядеть красивее, чем противник… Но очевидное скрыть невозможно. Уничтоженные несколько десятков военных баз «объединённого Запада», как вы их называете, пара авианосных групп, спутниковая группировка, промышленные мощности ВПК – это вполне адекватная цена за дальнейший мир. Вы тоже понесли существенные потери, но справились и теперь крепко стоите на ногах, с вами сотрудничает, вас поддерживает абсолютное большинство стран планеты. Также и большинство стран бывшего Европейского Союза, которых хозяин из-за «большой лужи», как вам нравится говорить, натравливал на вас, как стаю мелких кусачих собачек, встали в очередь за сотрудничеством с вами.

Но что происходит дальше? Гонка вооружений не прекратилась. Вам стоило большого труда восстановить разрушенные территории, этот процесс и сейчас ещё продолжается. Ваши враги не уничтожены. Что, как бы странно это ни звучало, хорошо. У вас есть интересная особенность: когда нет врагов, ваш прогресс переходит в застой. Ваши враги затаились. На что они теперь тратят свои доходы? Они строят космический флот и базы на ближайших к Земле планетах. А также разведывают в других звёздных системах планеты, пригодные для жизни. Думаю, мы не ошибёмся, если предположим, что космический флот будет нести вооружения, достаточные для завоевания места под иным солнцем на этих далёких планетах. Опыт завоевания и «освоения» Североамериканского материка европейцами никто не отменял.

А теперь главное. Разместив на своих кораблях сотни или тысячи избранных, что сделают они после старта с планетой Земля, с теми народами, от которых они потерпели поражение? Вопрос риторический. Земля на тысячелетия может стать необитаемой и непригодной для жизни. А Космическое Сообщество столкнётся с необходимостью борьбы с межпланетным терроризмом.

– Так что мы с вами в одной лодке, – подытожил выступление сэра Джона сэр Томас. – У нас общие цели и задачи, давайте решать их сообща.

– Не скажу, – заполнил паузу генерал, – что в ваших рассуждениях много нового для нас. И о строительстве космических кораблей мы знаем, и о поисках других обитаемых планет. Всё под контролем. Да мы и сами много чего делаем в этих направлениях.

– Я так понимаю, что у вас должны быть конкретные предложения о направлениях сотрудничества, – предположил Джеральд. – И надеюсь, что на этот раз они состоят не в том, что землянам стоит избавиться от всех вооружений.

– Да, – подхватил его мысль генерал. – Практика показала, что оружие – для победы над врагом вещь не только полезная, но и необходимая. «С помощью кольта и доброго слова вы всегда добьётесь большего, чем одним только добрым словом». Эту бессмертную фразу придумал гангстер, но он был абсолютно прав.

– Хотя эту фразу можно было бы дополнить словами «или одним только кольтом», – продолжил Виктор-Джеральд. – Это тоже подтвердила практика, внешняя политика нашей страны, нашего лидера. В отличие от наших врагов, мы никому не угрожали, а всегда предлагали помощь.

– Пожалуй, в ваших словах есть резон, – согласился сэр Джон. – И действительно, у нас есть что предложить в плане сотрудничества. Сейчас, когда мы услышали друг друга, нам будет проще подготовиться к следующей, более плодотворной, встрече. Джеральд, не поверите, но мы по вам так соскучились…

Когда сэры покинули место встречи, генерал снова усадил Виктора за стол, достав бутылку коньяка.

– Вернёмся к нашим баранам. Есть две новости. «ГТК» организовала новый отдел. В нём специалисты по сейсмологии, гидродинамике, геофизике и вулканологии. Мирового уровня. Так что землетрясение в Турции в 2023 году скоро может нам показаться семечками, если у них получится то, что они планируют. Нужна информация, полная и достоверная, и уже сейчас. Вторая новость лучше. Первый собирается подписать предложения по расширению полномочий «Надзора». Думаю, в том виде, как мы планировали.

– Ну хотя бы. Станет чуть-чуть проще бороться с бюрократами. Хотя эта братия живуча и неистребима, как тараканы или плесень. Так что мне работы хватит на весь третий срок. Что же, за тех, кто в стропах! Завтра встретимся на совещании?

2

– Виктор, ты знаешь, мои хакеры докладывают мне, что они отследили четыре сеанса связи в РедНете, один адрес – в Звенигороде, а второй – угадай с трёх раз. На острове Коппус.

– Это случайно не тот остров, что в тридцати милях южнее Флориды? Там же резиденция «ГТК»!

– А я про что?! Знакомство, разговоры ни о чём, наша девчонка с ихним пацаном выясняют, кто чем интересуется, делятся фотографиями. Но есть в переписке пара зашифрованных сообщений, а мы пока не подобрались к коду. Кстати, девчонка в последнее время очень активно запрашивает из разных источников информацию про турецкое землетрясение 2023 года.

– А пацан этот – случайно не отпрыск Крота?

– Ты зришь прямо в корень.

– Предложения?

– Надо встретиться с этой девчонкой. Но не на Лубянке, лучше прогуляемся в Звенигород. Правильнее было бы, конечно, послать на эту встречу молодого лейтенанта… Но, как всегда, нет ни времени, ни свободных кадров. Придётся нам.

– А я и не против. Поехали?

– Здравствуйте, Светлана. Это представитель Государственной думы по связям с молодёжью Виктор Сергеевич. Ваш покорный слуга, Андрей Юрьевич. Я представляю Университет естественно-научных исследований.

Андрей Юрьевич для сегодняшнего случая тоже был в штатском.

– Вы заместитель ректора, Сергея Ивановича?

Генерал замялся. Непростая девочка, уже посадила его в лужу.

– Нет, с Сергеем Ивановичем у нас разные задачи… Но к делу. Ваш интерес к сейсмологии актуален. Мы намерены стимулировать работы молодых учёных в этой области. Расскажите о себе и о вашей работе.

– Простите, Андрей Юрьевич, может быть, произошла какая-то ошибка. Я никакой не молодой учёный, конечно, сейсмология меня интересует, но когда мой дядя привёл меня к Сергею Ивановичу, а Сергей Иванович – его друг, он сказал, мол, пусть ещё попробует к нам поступить, ей ещё годы и годы нужны.

И тут Света взяла и расплакалась. Генерал приоткрыл дверь комнаты и сказал кому-то:

– Будьте добры, организуйте чай.

Представители думы и университета переглянулись.

– Светлана, – начал Виктор, – на самом деле всё и проще, и сложнее. Мы с вами разговариваем в первую очередь потому, что оказались в курсе ваших сеансов связи в РедНете с парнем по имени Макс. Дело в том, что Макс – сын управляющего крупнейшей компанией оборонного значения, деятельность которой представляет угрозу для нашей страны.

– Всё более чем серьёзно, – сказал Андрей и раскрыл перед Светой своё удостоверение.

– Вы генерал-лейтенант? – изумлённо произнесла Света, вытирая слёзы.

– И уровень Виктора Сергеевича ничуть не меньше.

Дверь открылась, появился чай в стаканах и красивых, похожих на старинные подстаканниках. Конфеты, сахар кусочками, печенье, всё как положено.

– Поэтому, Света, расскажите нам всё, от начала до конца, о ваших разговорах с Максом.

Рассказ занял не более пяти минут.

– Он, по-моему, хороший парень, даже неиспорченный. Так, немного дикий.

– Теперь расскажите про два файла, прикреплённых к третьему письму от Макса. Это не фотографии. Вы их открывали?

– Да. Там то, что мне не очень интересно. Так, сейчас вспомню: корабль «Шерхан», взлётная масса – вроде сто пятьдесят тысяч тонн, сто двадцать пассажиров, экипаж – тридцать два человека. Вооружение – пятьдесят ракет по сто килотонн. По-моему. Всё.

Генерал поперхнулся чаем, Виктору пришлось постучать ему по спине.

Потом несколько минут Андрей и Виктор в упор молча смотрели друг на друга, а Света переводила взгляд с одного на другого.

– А теперь, Светлана, – сказал сдавленным голосом Андрей, переведя дух, – давайте вернёмся к тому, с чего мы начали. Вы запросили много материалов по турецкому землетрясению 2023 года. Зачем? Что в этой теме вас конкретно интересует?

– Ну, сейсмология в принципе мне интересна, я говорила. А здесь… Есть материалы, которые указывают на то, что это землетрясение было специально спровоцированным. Я бы хотела разобраться, как это вообще возможно. – Света замолчала и ждала, что будет дальше. Потом решилась спросить: – Виктор Сергеевич, а мне ещё можно будет общаться с Максом?

Вместо него ответил генерал:

– Не только можно, но и нужно. Твоя жизнь, девочка, становится совсем другой. У нас просто нет права не воспользоваться твоим контактом. Тебе нужно будет полностью сотрудничать с нами. И это не обсуждается.

– Я умею стрелять, – вдруг сказала Светлана, – я занималась плаванием и лёгкой атлетикой. Мои отец и дед погибли в 2023-м на Донбассе.

– Значит, – Андрей посмотрел на Виктора, – у нас всё получится. На сегодня всё, до встречи. Тебя довезти домой?

– Нет, спасибо, здесь совсем недалеко. До свидания.

Генерал открыл входную дверь, пропустил Свету. Она услышала за спиной отрывок фразы:

– …головой отвечаешь.

Виктор стоял у окна.