Электронная библиотека » Владимир Першанин » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 6 июня 2019, 07:40


Автор книги: Владимир Першанин


Жанр: Книги о войне, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Требовалось продвинуться на двадцать километров юго-западнее. Уничтожить по пути мелкие немецкие заслоны и встать во временную оборону на танкоопасном направлении. Подчёркивая важность задания, из штаба бригады был прислан для дополнительного инструктажа делегат связи, штабной майор на «виллисе» в сопровождении двух автоматчиков.

– Доложите имеющиеся силы, – с ходу потребовал майор.

Шестаков вместе с Калугиным проверял «сорокапятку» на лёгком танке Т-70. Машине не повезло. Бронебойный снаряд небольшого калибра насквозь пробил башню, исковеркав тело младшего лейтенанта, для которого первый бой оказался последним.

Пробоины заклепали, подобрали нового командира машины, опытного сержанта-башнёра из экипажа сгоревшей «тридцатьчетвёрки». Сержант принял деятельное участие в ремонте, проверил все узлы, двигатель, орудие, сделал пробный выстрел и, снова осмотрев «сорокапятку», сказал:

– Надо ещё разок пальнуть. Боюсь, крепления ослабли.

– Пальни, – согласился Шестаков.

– Вы что, глухой? – взвился посыльный. – К вам обращается майор из штаба бригады, а вы из танкетки пальбу устроили.

– Это не танкетка, а танк Т-70, участвовавший в бою, – вытирая ладони ветошью, отозвался комбат. – А командир его погиб во время атаки. Смелый был лейтенант, думаю к награде представить.

– Вы что, издеваетесь надо мной? Какой лейтенант, какая награда? Ваш батальон срочно направляют на танкоопасное направление. Я прибыл сюда для подробного инструктажа, мне надо знать…

Звонкий выстрел башенной «сорокапятки» заставил майора вздрогнуть. Из люка высунулся сержант и, козырнув майору, сообщил:

– Пушка в порядке. Повоюем.

– Шестаков, вы мне доложите, наконец, по существу вопроса или нет?

– Доложу. В наличии имеются четырнадцать танков Т-34, три лёгких Т-70 и два бронетранспортёра «Скаут». В десантной роте шестьдесят восемь бойцов и командиров. Машины заправлены, имеем полуторный запас снарядов и патронов.

– Неплохо, – смягчился майор. – Видать по всему, немцы не сумели организовать оборону, если вы потеряли всего четыре машины.

– Не четыре, а семь, – вытянув руки, показал на пальцах комбат. – Семь танков сгорели и тридцать наших товарищей похоронили – танкистов и десантников. От некоторых один пепел остался. А лейтенанта с этого лёгкого Т-70, мальчишку восемнадцатилетнего, пополам бронебойным снарядом разорвало. Кровь только что отмыли.

Майор вспомнил, что батальон усиленный. Кроме двадцати одного танка по штату, в него входил разведывательный взвод из трёх машин. Семь сгоревших танков – потери для батальона немалые. Сглаживая обстановку, он передал личную благодарность командования и обещание представить к наградам наиболее отличившихся танкистов и десантников.

Майор достал карту и очертил карандашом кружок.

– В этом месте восемь километров фронта прикрывает единственная батарея 1080-го зенитно-артиллерийского полка. Направление танкоопасное – ровная степь и мелкие замёрзшие речушки. Вам надо выдвинуться туда и перекрыть эти восемь километров, сил у вас достаточно.

– Что, и пехоты там нет? – спросил Шестаков.

– Собирались направить роту бронебойщиков, но её перенацелили на речку Мышкову, отражать танковый удар Гота.

– Там она, наверное, и осталась, если до сих пор не прибыла, – покачал головой Калугин.

– Может быть…

– Может, – изучающе рассматривал карту комбат Шестаков. – И батарея существует или нет – неизвестно. Возможно, там фрицы давно засели. Разведка хоть что-нибудь сообщает?

– Двое суток назад батарея находилась на месте. А что происходит сегодня, предстоит выяснить вам, товарищ капитан. И если там находится враг, то его следует уничтожить и организовать оборону.

– Ясно, – коротко бросил Шестаков, надевая танкошлем.

– Как прибудете на место, сразу сообщите в штаб бригады. Ну, счастливо, комбат.

– И тебе, майор, не хворать. По сторонам глядите. Немцев недобитых тут хватает: разведгруппы, заслоны.

– Пробьёмся как-нибудь, – уверенно отозвался майор. – Я тоже не всю жизнь в штабе сидел. Пришлось повоевать…

Танковая колонна капитана Шестакова, набирая скорость, двигалась в указанном направлении.

«Виллис» майора возвращался в штаб. Водитель, из бывалых шофёров, давил на газ, торопясь до темноты миновать как можно быстрее самый опасный участок. Охрана, двое молодых автоматчиков из комендантской роты, держалась настороженно.

Оба служили в бригаде недавно, боевого опыта почти не имели. Снежная сумеречная степь, разбитая техника вдоль дороги, замёрзшие мёртвые тела навевали невесёлые мысли.

– Не дорога, а тоска, – шепнул один из автоматчиков. – И наши, и фрицы рядом лежат, воронами расклёванные.

– Убирать не успевают, земля как камень, – отозвался его напарник. – Глянь, возле сгоревшей «тридцатьчетвёрки» десантники лежат. Так бы и мы лежали, попади в десант.

– Опасные места. В любой момент на фрицев недобитых можно нарваться.

– Не робейте, ребята, – обернулся к автоматчикам майор. – Мы, а не фрицы, наступаем. Пусть они нас боятся. Три автомата, гранаты – отобьёмся, в случае чего.

– Мы не боимся, – дружно отозвались оба автоматчика. – Если что, в момент огонь откроем.

Однако на войне никто не знает свою судьбу. Майор, на год постарше Шестакова, неплохо двигался по служебной лестнице. В начале войны командовал стрелковым батальоном, с боями прорывался из окружения, умело уничтожал вражеские заслоны.

Майор вывел не только свой батальон, но ещё сотни четыре бойцов. С трофейным оружием, захваченными немецкими документами, энергичный, снова готовый воевать. Он чётко доложил обстановку во вражеском тылу, указал сосредоточение немецких войск и дороги, по которым двигалась основная масса наступающих вражеских частей.

Но его крепко подвела правдивость. Отвечая на вопросы, майор рассказал о разбитой, оставленной на дорогах советской технике, колоннах военнопленных, которые под охраной брели в немецкий тыл.

– И много их было, этих предателей? – сощурился кучерявый полковой комиссар. – Десятки, сотни?

– Я не считал, – резко ответил пехотный комбат. – Мы к своим прорывались.

– Не считал, но в панику ударился. Это же надо – колонны предателей! Полки, а может, дивизии? У страха глаза велики. Увидел кучку струсивших отщепенцев и докладывает нам о тысячных толпах!

С подачи кучерявого политкомиссара с тремя шпалами на петлицах комбата едва не понизили до лейтенанта. Вмешался командир дивизии, и майор снова возглавил стрелковый батальон. Воевал, получил тяжёлое ранение и был переведён на штабную работу.

Строевой командир, прошедший финскую войну, майор с трудом привыкал к новому месту службы. Радовалась жена – хватит, Коля, под пули подставляться! Три раза ранен, дети подрастают, ты своё место в тылу заслужил. Так писала она мужу, считая, что самое худшее уже позади.

«Виллис» перехватила в заросшей кустарником степной балке небольшая группа немцев, пробивающаяся из Сталинградского котла. Первыми же очередями был убит водитель и один из автоматчиков.

Раненый в бок майор, выждав, когда из кустов выскочили двое офицеров и несколько солдат, нажал на спуск ППШ, с которым никогда не расставался. Второй автоматчик успел дать одну-другую очередь и получил пулю в грудь.

Майор умел воевать. На снегу лежали двое убитых, унтер-офицер зажимал перебитую руку. «Может, и отобьюсь», – мелькнула несбыточная мысль, но щёлкнул затвор, показывая, что диск опустел.

Чтобы не рисковать, уцелевшие немцы бросили две-три гранаты и осторожно приблизились к смертельно раненому майору. На вопросы он не отвечал, только еле слышно прошептал:

– Подохните вы здесь… Россию хотели завоевать.

В машине обнаружили консервы. Штыками вскрыв банки, немцы жадно грызли мороженую тушёнку. Потом стащили тёплую одежду с убитых и, на всякий случай проткнув штыками их тела, побрели дальше на запад.

Далеко уйти немцы не смогли. Подступали сильные морозы, ночевать приходилось в степи. Через два дня группа окруженцев окончательно выбилась из сил и заснула возле небольшого костра. Утром никто из них не проснулся. Стая волков, старательно обходившая вооружённых людей, долго принюхивалась.

Вожак понял, что опасности нет, и повёл за собой остальных. Хищники были голодные. На этот раз еды хватило на всех, степная балка была пустынная, и никто волкам не мешал. От неудавшихся победителей остались лишь клочья одежды, разбросанное оружие и обглоданные арийские кости.


Командир зенитной батареи, старший лейтенант Николай Антюфеев, уже получил известие, что к нему направлено подкрепление. Наскоро сформированная из резерва, батарея 76-миллиметровых зениток полторы недели стояла в одиночку посреди степи.

Можно было назвать большой удачей или везением, что заброшенная на обширную нейтральную полосу батарея ещё существует и даже ведёт огонь, понеся сравнительно небольшие потери.

У зенитчиков были две главнее задачи. Не пропускать к Сталинграду транспортные самолёты с продовольствием, боеприпасами и препятствовать прорыву немецких войск. Обе задачи были существенно затруднены. Кроме старшего лейтенанта Антюфеева, бывшего учителя математики, прошедшего ускоренные курсы, на батарее имелся всего лишь один офицер – лейтенант Богаури, начальник связи.

Стрельба из зенитных орудий, особенно по воздушным целям, требует особой подготовки. Штат трёхдюймовой зенитной батареи, способной сбивать вражеские самолёты на высоте до девяти километров, состоит обычно из 6–8 офицеров.

Но слишком сложной была обстановка в то время. Поэтому на всю батарею приходилось всего два офицера. Расчётами командовали сержанты, зенитчики были наскоро обучены, а часть должностей укомплектована девушками.

К этому необходимо добавить, что весь транспорт батареи состоял из двух повозок. Пулемётов не было вообще, а на весь личный состав приходилось полдесятка винтовок и два нагана у офицеров.

Это не преувеличение и не выдумка. Мне рассказывал о своей службе на батарее мой земляк, житель Красноармейского района города Волгограда Виктор Часовской.

С транспортными «Юнкерсами-52» расчёты справлялись. Сбить, правда, не удалось ни одного. Но дружный огонь из четырёх стволов заставлял нагруженные самолёты шарахаться в сторону, менять курс, а пара-тройка транспортников получила осколочные повреждения. Может, где-то и брякнулись в снег, но бойцы их падение не засекли.

Однажды на скорости прошли вдалеке два бронетранспортёра и танк. Кто-то пытался прорваться из осаждённого Сталинграда. Николай Филиппович Антюфеев дал команду открыть огонь. Машины резко повернули и, не приняв бой, ушли в сторону.

Другой случай мог закончиться для батареи плохо. В пургу часовой разглядел десятка три фигур, быстрым шагом уходящих на запад. Боец выстрелил, давая сигнал тревоги. С опозданием ударили осколочными снарядами зенитки, нащупывая врага в снежной круговерти.

Группа рассыпалась среди клубящегося снега и, прикрываясь пулемётным огнём, упорно продолжала свой путь. Если бы немцы знали, что у зенитчиков из стрелкового оружия имеются всего лишь пять винтовок, а расчёты состоят из молодых необстрелянных парней, они окружили бы и уничтожили батарею.

Тяжёлые орудия массой четыре тонны, не имевшие даже щитов, вряд ли бы сумели отбить стремительную атаку опытных солдат вермахта, прошедших отчаянные бои в Сталинграде.

– Они уже повернули в нашу сторону, – рассказывал старший лейтенант Антюфеев. – Врассыпную, да под прикрытием пулемётов, всех ребят бы побили, а про девчонок и загадывать страшно.

– Но отогнали гадов всё же? – спросил начальник разведки Пётр Бельченко.

– Повезло, – отмахнулся Антюфеев. – Ребята такой отсечный огонь открыли. Да и я за прицел встал, десяток снарядов выпустил. Потом нашли двоих убитых фрицев, в том числе офицера. Ну, а без офицера они атаковать не рискнули.

Молодой лейтенант Арчил Богаури, обросший густой щетиной, в кое-как заштопанном полушубке, возбуждённо рассказывал, как шипел снег на раскалившихся орудийных стволах. Сам он стрелял из винтовки, а когда опустел подсумок, помогал подносить снаряды.

– Они нас пулемётами хотели прижать. Пули над головой свистят, о казённик плющатся, гильзу снарядную насквозь пробило. Ребята молодые, страшно, но никто не убежал.

– А тебе-то не страшно было? – насмешливо спросил его Бельченко.

– Нэт! – с такой горячностью выкрикнул грузин, что все вокруг засмеялись. – Дэвушек в батарее одиннадцать человек, их защищать надо.

– Мы и сами за себя постоим, – насмешливо отозвалась зенитчица с медными сержантскими угольниками в петлицах. – А ты бы, Арчил, побрился. Гости у нас всё же.

И внимательно оглядела рослого командира десантной роты Павла Мельника, туго затянутого в портупею, с трофейным пистолетом на поясе.

– Вот командир – сразу видать! Кубанка со звездой, автомат, пистолет у фрица отбил.

– Держи его, Настюха, пока не увели!

Весело стало на одиноко заброшенной в степи батарее, когда подошёл целый танковый батальон. Все хорошо понимали, что не выстоять зенитчикам, если окажутся на пути прорывающейся немецкой части. Некуда в степи бежать. Одна надежда на четыре пушки с обгоревшей краской на стволах и вмятинами от пуль.

С танкистами надёжнее… и веселее.

– Наслышаны мы про вас, товарищ капитан, – улыбалась Шестакову светловолосая девушка-сержант Настя Вересова. – Крепко фрицам врезали, целый дальнобойный дивизион раскатали. Не зря вас Снежным Лисом прозвали. В степи как из-под снега вынырнули, пока немцы чухались.

– Не чухались они, Настя, – тоже улыбнулся в ответ Андрей Шестаков. – Дрались упорно. Тридцать наших товарищей на том холме похоронили.

Медсестре Кире Замятиной, которая курила трофейную сигарету с золотым ободком, не понравились взаимные любезности комбата и зенитчицы.

– Товарищ капитан, люди с дороги устали, где прикажете размещаться?

– А вы, товарищ Замятина, не торопитесь впереди паровоза. Угостите-ка лучше девушек своими сигаретами, а то они самокрутки сворачивают.

– На всех не напасёшься, – буркнула Кира, но протянула сигаретную пачку.

Однако её опередил командир разведки лейтенант Пётр Бельченко. Тоже достал яркую пачку сигарет.

– Угощайтесь, девчата, и вы, Настя. Вечером, если комбат разрешит, отметим встречу. У нас хороший трофейный ликёр имеется.

В эти последние декабрьские дни 1942 года вокруг Сталинграда продолжались упорные бои. На юго-западном направлении, где находился танковый батальон капитана Шестакова, 51-я армия с боями продвигалась вперёд, сжимая кольцо окружения.

В исторической литературе эти бои характеризовались как успешные. Противник в беспорядке отступает и несёт большие потери – такой был мажорный тон сообщений Информбюро и газетных статей.

В целом так оно и происходило. Двадцать четвёртого декабря перешли в наступление части 2-й гвардейской и 51-й армии, шло окружение Котельниковской группировки противника. 28 декабря была перерезана железная дорога западнее Котельниково, а на следующей день был освобождён и сам город Котельниково – крупный железнодорожный узел.

К концу декабря расстояние, отделявшее 6-ю немецкую армию от внешнего фронта окружения, увеличилось на большинстве участков до 200 километров. Были освобождены более ста населённых пунктов.

Однако до полного успеха было ещё далеко. Немцы, зажатые в кольцо в развалинах Сталинграда и на подступах к городу, упорно оборонялись. Несмотря на скудный рацион (варёная конина, небольшие порции хлеба, жидкая похлёбка), в частях поддерживался жёсткий порядок, действовала военная полиция.

На участке между внутренним и внешним кольцом окружения во многих местах с переменным успехом шли бои. Случаи сдачи в плен немецких солдат были единичны. Многие верили, что кольцо прорвут и вызволят попавшую в тяжёлое положение армию Паулюса.

Другой мой земляк Пётр Соловьёв воевал в составе десантной бригады. Прибыв под Сталинград в начале января, десантники были настроены на скорый разгром врага.

– Фрицы в кольце, осталось только добить их.

– И добьём, куда они денутся!

Такие вот бодрые возгласы раздавались, когда бригада разгружалась из эшелона. Однако действительность оказалась совсем иной.

Батальон, в котором находился красноармеец Пётр Соловьёв, занял позиции у подножия Мамаева кургана. Ждали сигнала к атаке, не сомневаясь, что немцы не выдержат их натиска. Плохую роль в таком настрое сыграли победоносные статьи в газетах, недооценка врага со стороны командиров и политработников.

Вместо ожидаемой лихой атаки на батальон в первый же день обрушился с высот артиллерийский огонь. Немцы пошли в атаку, и десантникам оставалось лишь обороняться, чтобы не быть отброшенными от города.

Соловьёв откровенно признавался, что он и его товарищи не ожидали такой активности от окружённого врага. Батальон отражал бесчисленные атаки и не дал солдатам Паулюса прорвать оборону на этом важном участке. За две недели непрерывных боёв из 300 десантников остались в живых 60–70 бойцов и командиров, а склон Мамаева кургана был усеян телами убитых немцев. В братских могилах похоронили более ста своих товарищей, многих увезли с тяжёлыми ранениями в госпиталя.

Осенью и зимой сорок второго года в частях вермахта под Сталинградом появились модифицированные танки Т-4 с усиленной бронёй и длинноствольными пушками, способными поражать наши «тридцатьчетвёрки» за километр и более.

В условиях зимы и бездорожья эффективно действовали немецкие самоходные установки «Мардер-2». Их масса составляла всего одиннадцать тонн, но противотанковая пушка калибра 75 миллиметров пробивала восемь сантиметров брони на расстоянии километра. Эти, а также другие самоходные орудия наносили немалые потери нашим танковым частям.

Поэтому комбат Шестаков, выстраивая линию обороны, сразу послал в разведку взвод Бельченко и один из бронетранспортёров. Внезапного удара можно было ожидать с любой стороны. Капитан не хотел повторить судьбу разгромленного им дальнобойного дивизиона.

Бельченко, небольшого роста, худощавый, больше напоминал мальчишку, хотя ему недавно исполнилось двадцать лет. Воевал он с января сорок второго года и за год прошёл путь от командира танка до командира разведвзвода. По-деревенски основательный, начавший работать с тринадцати лет, Петя Бельченко к любому зданию относился ответственно. Умел, когда надо, рискнуть, но людей и технику берёг.

Одну «тридцатьчетвёрку» он оставил в батальоне и двигался по слабо накатанной колее в сопровождении лёгкого танка Т-70. Лейтенант считал, что двух машин и отделения десантников для разведки вполне хватит. Тем более, расширяя зону поиска, в другую сторону ушёл бронетранспортёр «Скаут».

Осторожно приближались к разрушенному хутору. Дома в здешних местах за неимением леса обычно строили из самана (смесь глины и соломы), крыши были из камыша. Загоны для скота, плетень из ивовых прутьев, колодец – всё было разрушено. Немцы тащили в свои траншеи всё, что попадалось под руку: утеплять блиндажи, готовить пищу.

Из сарая выбрались двое чумазых мальчишек, и хотя на танках были красные звёзды, радоваться они не торопились. Затем вылез дед в латаном-перелатаном полушубке и, сняв шапку, поклонился.

– Чего кланяешься? – засмеялся лейтенант. – Не видишь, что мы свои, советские?

Старик оглядел танки и вздохнул:

– Кого тут только с лета не перебывало. И своих, и чужих, хутор порушили, всё увезли, даже сковороды и тряпьё.

– Не мы же, а фашисты вас грабили.

– Кто их сюда пустил? Вы, вояки хреновы. А сейчас хотите, чтобы мы от радости обнимать вас кидались. На дворе зима, а мы в сарае ютимся, печку бурьяном топим да кизяками.

Появились женщина в телогрейке и девочка лет двенадцати, поздоровались.

– Что, прогнали германцев?

– Прогнали, – отозвался сержант из отделения десантников.

– Это хорошо.

– Чего хорошего? – взвился старик. – Верь ты им больше. Фрицы третьего дня на грузовике подъезжали. Пока воду набирали, остатки плетня порушили и последнее ведро забрали.

– Далеко немцы отсюда? – спросил Бельченко.

– Почём я знаю? Это у вас колёса – везде разъезжаете, а мы сидим как мыши, молимся, чтобы сарай не развалили. Тогда точно пропадём. От вас помощи хрен дождёшься.

– Полушубок не продувает? – добродушно усмехнулся Петя Бельченко.

– Можно подумать, ты свой подаришь!

– Полушубок не подарю, мне в нём воевать. А шинель и бушлат дадим. Фланель для портянок есть, тоже поделимся.

Когда достали из люка ворох одежды, женщина заплакала и перекрестилась.

– Спасибо вам. С одежонкой у нас туго, штопаем остатки тряпья да перешиваем.

– Шинель-то германская, – встряхивая утеплённую артиллерийскую шинель, удивился дед. – Но сукно справное, в хозяйстве пригодится.

Поделились и харчами: трофейными консервами, хлебом, а девочке протянули пачку сахара.

– Пей с чаем, не хворай.

Хозяин хутора рассказал, что немцы, приезжавшие за водой, имели танковые эмблемы и были одеты в чёрные куртки.

– Обозлённые твари, ходят, пинают, что под ноги попадётся. Девчонку напугали, а ей всего двенадцать лет. Может, изнасиловать хотели, только старший приказал им от девки отстать. «Мы, – говорит, – «Панцерваффе», боремся с большевиками и евреями, а русских людей не обижаем».

Когда отъехали с километр от разрушенного хутора, остановились посовещаться.

– Немецкая танковая часть поблизости, – уверенно заявил Бельченко. – Как бы нам на боевое охранение не нарваться. Кузовлев, пойдёшь метрах в ста пятидесяти позади. Если что, поддержишь огнём.

– Есть, – козырнул младший лейтенант Саня Кузовлев, командир танка Т-70. – А может, мне лучше головным пойти? У меня машина лёгкая, приземистая, а вашу «тридцатьчетвёрку» за километр видно.

Экипаж Бельченко, наверное, тоже был не против идти следом за лёгким Т-70, но маршрут выбирает командир, так что других вариантов нет.

Конечно, идти вторым безопаснее, но война решает всё по-своему. Не угадаешь, что хуже, что лучше.


Одно из самых многочисленных штурмовых орудий вермахта «Артштурм» застыло на склоне холма в небольшой заросшей кустами ложбине. Машина высотой два метра с короткоствольной пушкой калибра 75 миллиметров напоминала стального паука с утопленной в корпус рубкой.

Эти самоходки хорошо маскировались даже в здешних степных местах, среди голых прутьев кустарника, практически на открытом месте. Сугроб, наметённый ветром, закрывал машину до верхнего края гусениц, виднелась лишь плоская рубка, окрашенная в зимний камуфляж.

Лейтенант, командир машины, которую чаще именовали «штурмгешютце», или проще «штуга», внимательно следил за русской разведкой. Оба танка огибали холм по заснеженной дороге и должны были пройти метрах в шестистах от замаскированной позиции «штуги».

Экипаж замер на своих местах, в казённике пушки ждал своей минуты подкалиберный снаряд, способный пробить броню «тридцатьчетвёрки» в любом месте. Правда, расстояние было великовато, но лейтенант был уверен, что опытный наводчик не промахнётся.

Главное, следовало вывести из строя массивную «тридцатьчетвёрку» с её сильной трёхдюймовой пушкой, а недомерок Т-70 никуда не денется – его можно будет подстрелить даже осколочно-фугасным зарядом.

– Приготовились, – негромко скомандовал лейтенант, воевавший в России с осени сорок первого года.

Он выжидал, когда «тридцатьчетвёрка» пройдёт ещё немного и подставит под выстрел менее защищённый борт. Но Т-34 остановился и, дождавшись, когда подойдёт лёгкий танк, показал его командиру на холм.

Ситуация менялась. Недомерок свернул в сторону холма и резво пошёл вверх, выбрасывая из-под гусениц комья снега. «Тридцатьчетвёрка» стояла внизу, дожидаясь, что сообщит сверху младший лейтенант Саня Кузовлев, – с холма открывался хороший обзор на десяток километров.

– Что будем делать, господин лейтенант? – повернул к своему командиру напряжённое лицо наводчик «штуги».

– Выжидать. Недомерок, возможно, забуксует на крутом склоне. В любом случае, главная опасность – это Т-34, но до него далековато.

Десятитонный Т-70 со 140-сильным двигателем действительно забуксовал на крутом участке склона.

– Бери правее, – командовал механику Кузовлев.

– Перевернёмся…

Трое десантников во главе с сержантом Василием Дарькиным напряжённо следили за действиями механика. Тот, опасно кренясь, прошёл с полста метров. Машину выручала малая высота (всего два метра) и низкий центр тяжести.

Выбрав пологое место, механик-водитель развернулся и снова пошёл вверх. «Тридцатьчетвёрка» двигалась по дороге, сопровождая товарища.

– Кого будем уничтожать первым? – подал голос наводчик.

– «Тридцатьчетвёрку». Она уже подставила борт.

Но обстановка снова изменилась. Сержант Василий Дарькин разглядел плоскую рубку и ствол пушки.

– Фрицы! – замолотил он кулаком по бортовой броне. – Немецкий танк впереди!

Саня Кузовлев тоже увидел самоходку. До неё было метров двести. Снаряд башенной «сорокапятки», пожалуй, пробьёт её броню, однако немецкая машина находилась в ложбине – практически в мёртвой зоне.

– Сучка, глубоко зарылась, – бормотал Саня.

Но я тебя всё равно достану…

Маховик вертикальной наводки ствола был опущен до нижнего упора, но в прицеле маячили снег и плоская бронированная крыша. У Кузовлева оставалось в запасе с полминуты. Немецкий офицер, оттолкнув наводчика, тоже ловил в прицел лёгкий русский танк, который сейчас представлял наибольшую опасность.

– Бей, Саня! – кричал механик-водитель. – Он нас разнесёт!

Но у Кузовлева не оставалось времени объяснять товарищу, что не хватает угла наводки. И всё равно надо рискнуть.

Бронебойный снаряд весом полтора килограмма, летевший со скоростью 750 метров в секунду, ударил в верхний выступ брони над орудийной подушкой «штуги». Брызнул сноп искр, снаряд с воем отрикошетил вверх.

Все трое десантников спрыгнули в снег, а младший лейтенант лихорадочно загонял в ствол очередной снаряд.

– Ловите, сволочи! – срывал голос Саня, понимая, что выстрелить второй раз вряд ли успеет, а жизнь отсчитывает последние секунды – наводчик «штуги» с такого расстояния не промахнётся.

Механик-водитель выкрикивал что-то невнятное, выжимая до упора педаль газа. Подкалиберный снаряд, раскалённое вольфрамовое жало, пробил лобовую броню башни и тело маленького отважного лейтенанта Сани Кузовлева.

До последнего продолжая свой безнадёжный бой, он не почувствовал ни боли, ни страха, всё оборвалось мгновенно. Это была единственная награда за короткую и простую жизнь сельского парня, шагнувшего из детства прямиком на войну.

Саня не услышал обречённого крика своего друга, механика-водителя, заживо горевшего вместе с машиной. Вслепую выстрелила раскалившаяся от огня башенная «сорокапятка», выпустив снаряд, как салют гибнувшему экипажу. Он прошёл над самоходкой, заставив немецкого лейтенанта выстрелить ещё один раз в упрямый русский танк.

Внутри машины детонировали фугасные снаряды, вышибая люки. Вспыхнул бензобак, выстилая над склоном маслянистый шлейф дыма. Один из десантников, не выдержав, побежал – его опрокинула пулемётная очередь. Двое других медленно отползали по снегу.

Развернув «тридцатьчетвёрку», снизу вёл огонь лейтенант Пётр Бельченко. Его трёхдюймовая пушка пробивала на полкилометра броню толщиной 70 миллиметров, и немецкий лейтенант, командир «штуги», отчётливо понимал опасность, которая грозила экипажу.

Очередная болванка снесла мёрзлый гребень бруствера и ударила по броне, встряхнув машину массой 24 тонны. Заряжающего отбросило на контуженного наводчика, который лежал запрокинув голову – из носа и ушей сочилась кровь.

Мощности короткоствольной пушки не хватало, чтобы на равных вести поединок с русской «тридцатьчетвёркой». У немецкого лейтенанта оставались в запасе два кумулятивных снаряда. Они наверняка пробьют броню Т-34 и подожгут танк.

Но сделать это было не просто. Русские снаряды и дым от горящего танка не давали как следует прицелиться. Капонир защищал «штугу», но тоже ограничивал видимость. Между тем, очередной снаряд снизу, осколочно-фугасный, разнёс бруствер и обрушил на самоходку груду мёрзлой земли и снега.

– Вилли, – приказал лейтенант ефрейтору из экипажа. – Возьми лопату и расчисти сектор стрельбы. Быстрее!

Ефрейтор вылез наружу, с тоской взглянув на бескрайнюю русскую степь. Здесь когда-то бесследно исчезла огромная армия Наполеона, а их бронированная машина – всего лишь песчинка среди заснеженной равнины. Снаряд пронеся рядом, опрокинув волной сжатого как резина воздуха двадцатилетнего ефрейтора Вилли.

Снаряд был бронебойный. Он прошёл впритирку к правому борту. С лязгом смял и отбросил прочь запасное колесо, оставив на броне глубокую борозду.

– Вилли, быстрее! – кричал оглушённый новым ударом лейтенант.

– Сейчас… я быстро.

Вставать не хотелось. Сейчас он окажется между молотом и наковальней. Первый же осколочный снаряд искромсает его тело. Всегда исполнительный ефрейтор отчётливо предчувствовал смерть. Он лихорадочно работал лопатой, оглядываясь на русский танк у подножия холма. Снаряд из его пушки прилетит раньше, чем ты услышишь выстрел.

Однако смерть пришла с другой стороны. Сержант Василий Ларькин, оставивший в селе под Ульяновском жену и пятерых детей, целился в ефрейтора из снежного окопа, выставив дырчатый кожух автомата.

– Нет! – ахнул ефрейтор.

Очередь пробила грудь под горлом и плечо. Тело ефрейтора отбросило на броню, затем он медленно сполз на взрыхлённый снег, зажимая ладонями раны.

– Вилли ранен, – крикнул механик-водитель.

– Вижу, – коротко отозвался лейтенант.

Он видел и то, что бруствер уже не защищает машину, и она находится под прицелом «тридцатьчетвёрки». Было не до ефрейтора.

– Задний ход! В этой норе невозможно прицелиться.

Лейтенант рисковал, выводя машину на открытое место. Но там он мог как следует навести пушку на цель и поджечь русский танк двумя оставшимися кумулятивными снарядами.

Самоходка простояла в капонире почти сутки. Приходилось постоянно прогревать двигатель. Теперь она выбиралась по растаявшему снегу, превратившемуся в лёд. Машина шла рывками, слишком медленно, и русские это хорошо видели.

– Стреляйте, господин лейтенант! – двигая рычаги, кричал механик. – Они целятся в нас!

Торопливый выстрел, когда машина дёргается, не давая прицелиться, ничего не дал. Возможно, близкая вспышка на секунды отвлекла русских, но когда «штуга» выбралась на ровное место, сильный удар встряхнул самоходку.

Светящаяся от жара болванка проломила броню и разорвала тело заряжающего. Отрикошетив от задней стенки, она бешено закрутилась, разбрасывая искры и дырявя осколками снарядные гильзы.

Лейтенант успел выскочить из люка. Контуженному и обожжённому наводчику он бы помочь не смог. Когда выбирался из пламени, по ногам хлестнули мелкие осколки и крошки окалины. Он скатился по броне и пополз в сторону от горевшей машины, не в силах подняться.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации