Текст книги "Егерь"

Закончив с поздним ужином – два бутерброда съел и сейчас на ходу добивал третий, – я, управляя машиной одной рукой, направился к окраине столицы, собираясь её покинуть. Вот так, оставив в стороне стационарные посты ГАИ, я выехал на дорогу, что вела в Брянск, и поехал на ней. В Киев, а я направлялся туда, собирался добраться на поезде, машина для меня лишь средство побега из города. Поиски, конечно, будут, причём против меня бросят противодиверсионные группы, но не такие, как если бы Брежнев был убит. Блин, я неверующий, но всё же слава богу, что он жив. Глюки, идите прочь.

Всё же мне удалось уйти за сто первый километр. Тут на краю карты был обширный лес, поэтому, заметив при свете фар съезд к нему, я съехал и, углубившись на сотню метров, остановил и заглушил машину. Бак почти пустой, но ещё на полсотни километров хватит. Замаскировав ветками машину, я забрался на заднее сиденье, убрал чемодан вперёд и спокойно уснул. Мне действительно требовался отдых, чтобы прийти в себя. В этой ситуации, в которую я попал, меня фактически устраивало всё. Главное, я свободен, остальное не важно. Лишь одно я принял как данность: больше в руки советского правосудия я попадать не хотел, то есть если у местных сыщиков будет шанс взять меня, отбиваться буду до конца, а последнюю пулю приберегу для себя. Тюрьма – это не для меня.

Утром, намочив руки росой, я протёр лицо, так умывшись, и сделал ещё бутербродов. Стал неторопливо завтракать, обдумывая свои шаги. Проспал я всего четыре часа, но мне хватило, нужно было торопиться. Сознание был ясным, чувствовал я себя в принципе хорошо, хоть и не отлично, так что ещё побултыхаемся, взбивая масло.

В Брянск двигаться мне пока не следует, на поезд можно сесть и на ближайших станциях, как и планировал, и дальше двигаться до Киева, но нужно немного поработать с документами. Командировочные-то у меня в Москву, а тут Киев.

Позавтракав, я открыл бутылку лимонада и попил. После этого достал карту, вторую уже, всего Союза, и примерно прикинул, где проходит ветка железной дороги на Брянск, а потом и Киев. Закончив изучение карты, тут, похоже, километров двадцать будет до ближайшей станции, я занялся документами. В этом чемодане у меня был набор юного поддельных дел мастера и все необходимые бланки. Так что я за час успел нарисовать себе новое командировочное на вчерашнюю дату и даже немного обмять его, как будто носил его в кармане. Всё, как и положено.

От машины я избавился просто, загнал в реку. Свидетелей не было, так что, побулькав пузырями, та ушла на дно, ну а я, поправив висевший на плече на длинном ремне портфель, взял в левую руку чемодан и энергичным шагом направился в сторону ближайшей железнодорожной станции. Во всей этой истории я сожалел только об одном, что та удобная и разношенная обувь осталась на заимке, эти ботинки были мне велики и была вероятность, что я собью ноги в них, но без обуви было ещё хуже, так что пришлось приноравливаться и идти. В принципе ничего, к обеду вышел к селу, довольно крупному, и прошёл к станции. Там купил билет на ближайший поезд до Киева, это был ночной, и направился на поиски обувного магазина. Ботинки нужно было менять.

Обувного в селе не было, но был небольшой рынок, где торговали всякой всячиной, именно там я завис и именно там приобрёл всё, что нужно. В чемодан отправился трёхлитровый котелок, старое, но чистое одеяло, тарелка с ложкой, вилкой, ножом, ну и специи, конечно же. Там же купил крепкие и разношенные ботинки, они мне были по ноге, пачку носков, кожаную куртку, ну и кепку. Брюки поменял, купил новые чёрного цвета. Подумав, и пару запасных рубах взял, хотя покупка куртки и съела немалую часть моих денежных запасов. Однако надо, холодно бывает по утрам.

Помимо этого я накупил пирожков, свежих овощей и всего того, что пригодится путешествующему поездом пассажиру. Кстати, я взял купейное место. Верхняя полка.

В общем, наполовину потратив свои средства, я покинул рынок. А он находился у станции, видно, большая часть покупателей была с поездов, что стояли тут до десяти минут, и засел в буфете, где продолжил ждать. Меня никто не трогал, я так сидел и спокойно дожидался темноты. Лишь одно я не делал: не покупал местную еду, – пообедал и поужинал купленными на рынке пирожками, закусив их огурцами и луком. Хорошо и вкусно. Хотя нет, всё же соврал, купил в буфете чай и розетки с зефиром, свежие и вкусные. Их только принесли, и я не смог удержаться.

Поезд подошёл вовремя, в час ночи, я в небольшой толпе также направился на перрон, там нашёл свой вагон, предъявил билет проводнику, у меня был мужчина, и был, как и трое других новых пассажиров, сопровождён в купе. Один из пассажиров оказался моим попутчиком по купе, его была нижняя полка. Стараясь не разбудить ещё одного пассажира – четвёртое место было свободным, – мы положили вещи на багажные полки, после чего получили от проводника слегка сыроватое бельё, застелили, за это время всё же разбудив пассажира, парня лет восемнадцати на вид, познакомились, ну и уже тогда легли спать. Тот, что сел со мной на одной станции, предложил для знакомства водочки, но мы с парнем отказались, так что, выключив свет, мы уснули.

За ночь мы проскочили Калугу, Брянск, и к утру уже тихо шли по окраине Киева. Пока паренёк бегал за чаем, мы собрали всё, что было на завтрак. То есть всё, что у меня оставалось, у других запасы поболее будут.

– Сам откуда будешь? – спросил полный пожилой и усатый мужчина, тот, что со мной сел, у молодого парня. Его Сергеем звали, тёзки по моей легенде.

– Москвич, – гордо ответил тот. – В милиции после армии работаю.

Я, как и толстяк, удивился, парень выглядел моложе.

– Два месяца уже, водителем, – пояснил тот, заметив наше удивление.

– Понятно, – усмехнулся я. – Ты, оказывается, не только тёзка мне, но ещё коллега. Тоже в Киев по работе?

– Не-е, на похороны еду. Бабушка у меня умерла. А вы кем работаете, где?

– Уголовный розыск.

Особо я распространяться не спешил, да и мало разговаривал с попутчиками, играя молчаливого бирюка.

– О, серьёзно, – кивнул тот и тут же добавил: – Сейчас за чаем к проводнику бегал, так узнал, что документы проверяют. Три наряда на последней станции село.

– А, это побег был в Москве, – махнул я рукой. – Обычные розыскные мероприятия.

– А что за побег, кто сбежал? – тут же заинтересовался тёзка, который, похоже, был не в курсе моего побега, но ответить ему я не успел, в дверь постучались, и она отошла в сторону. В коридоре стоял сержант милиции. Козырнув, он представился:

– Младший сержант Никаноров. Транспортный отдел милиции, попрошу предъявить ваши документы.

Особо разоблачения я не боялся, родинка на месте, я её перед сном снимаю, а утром надеваю, точно на нужное место, чтобы с фото в документах соответствовало. Мы с тёзкой прошли проверку нормально, а вот к попутчику сержант прицепился было. Оказалось, усатый был из недавно освобождённых по УДО, но к счастью, у него было разрешение участкового покидать село, так что разобрались. То-то он так насторожился, когда мы познакомились, да и представился трактористом. Судя по статье, он кого-то убил. Особо мне было не интересно узнать, кого, но тёзка насел на него, и тот пояснил. Задавил во время погрузки трактором спавшего в стогу сена напарника. Причём трезвым был. Несчастный случай, но три года колонии дали. Отсидел два.

Мы успели позавтракать, пока поезд заходил на станцию, сдать бельё и посуду, так что когда поезд замер у перрона, я следом за остальными пассажирами – шёл в середине приезжих – покинул вагон, осмотрелся, и энергичным шагом направился к выходу. Тёзку тут встречала родня, усатый куда-то пропал, так что, покинув вокзал, я отошёл подальше и тормознул частника.

– Куда? – спросил тот.

В городе мне могли встретиться знакомые, закон подлости ещё никто не отменял, и хотя я довольно сильно изменил свою внешность, меня могли узнать. Поэтому я решил не рисковать, а сразу заняться делом. Было шесть утра, у меня достаточно времени, чтобы подготовиться. Частник довёз меня до окраины, где и оставил. Дальше просто. Пользуясь тем, что на улицах пока мало народу, город только просыпался, я спрятал чемодан в кустах сирени и направился на поиски средства передвижения. Использовать я его собирался довольно продолжительное время, так что выбор должен был быть хорошим, я бы даже сказал, качественным. Не хочу заниматься ремонтом в полевых условиях, тем более при отсутствии запасных частей.

В одном дворе я заметил три машины, что накрыты автомобильными чехлами. Под одним стояла «Победа», машина неплохая, но слишком прожорливая. Под другой был «Москвич», причём древний, как яйцо мамонта, ну и под третьим – зелёный «запор», вот его-то я и взял. Тем более чехол был замусорен, что ясно показывало, что машину давно не трогали. Перебросив чехол на соседний «запор», я проверил машину и запустил давно стоявший мотор. Машина оказалась в порядке, в этом мне повезло, так что спокойно выехал со двора, из которого уже начали выходить первые жители. Кто детей в садик повёл, кто на работу шёл. Хорошо, машина стояла в глубине двора, и на меня особо не обращали внимания. Это в плюс.

Забрав свои вещи из кустов, я заехал на заправку, бак был практически пустой, на донышке, и заправился под пробку. Более того, купил у заправщика канистру, переплатив вдвое, и залил её под завязку. После чего проехал в нужный район – тут рядом находился дом родителей, – припарковал машину в тени дерева – место укромное, – перебрался на заднее сиденье и, достав из чемодана нужные бланки, стал рисовать поддельные документы на машину. Номера я сменил, так что писал на них. А сделал просто. Заметив машину со схожим номером, но всё же другим, я просто перекинул номера с «запора» на тот «Москвич». Правда, по только что написанным документам у меня значился другой номер, но что мне – трудно из тройки сделать восьмерку, а единицы четвёрку? Сейчас времени нет, спалюсь, а вот покину город, сделаю. Ладно хоть, на подделку документов время нашлось.

К восьми, как и ожидалось, вдали на улице показалась «Волга» отца, та зелёная, первая моя, подаренная потом бате. Он доехал до садика, который я караулил, и припарковался. Наблюдая, как тот неловко выбрался из машины, припадая на один бок, с клюкой в руке обошёл машину и стал помогать моим дочкам выбираться из салона на улицу, я вздохнул. Родные мне люди. Батя помочь не успел, дочки уже открыли дверь и егозами скакали у неё. Закрыв дверь, он замер на секунду и обернулся, пристально меня разглядывая. Я стоял на другой стороне улицы, но он всё равно меня узнал.

Пока тот ехал и парковался, я вычислил топтунов. Машина была одна, старая на вид «Победа». Так что пока отец парковался, я покинул свой «запор» – тот стоял в переулке и не бросался в глаза – и легкой походкой вышел на улицу к садику. Проходя мимо машины топтунов – её как раз покидал один, – вырубил сперва его, закинув обратно в салон бессознательное тело, а потом ударом по затылку погасил сознание и у второго, водителя. Их было всего двое, уже хорошо. Особо на нашу возню никто не обратил внимания, хотя молодых родителей, что вели детей в садик, хватало. Так что, посадив топтунов так, как будто они просто отдыхают, я покинул машину и встал у капота, вот тогда-то батя меня и заметил. Он-то меня знал, так что, несмотря на маскировку, опознал сразу по тысяче мелких деталей.

Махнув ему рукой в приветствие, я перешёл проезжую часть и подошёл ближе.

– Привет, батя, – подойдя, обнял я отца, тот тоже похлопал меня по спине, крепко обнимая. – Осьминожки, привет.

Дочки поначалу настороженно разглядывали меня, прячась за деда, но так называл их только я, голос узнали, да и внешность тоже, так что с радостным визгом бросились ко мне в объятия. Пришлось присесть, чтобы подхватить их всех троих на руки.

– Какие тяжёлые стали, это вас бабушка так откормила? – спросил я под их хихиканье.

– Мы уже в старшей группе, – похвалилась Женя. – Скоро в школу пойдём.

Александра, Евгения и Максимилиана очень радовались моему появлению и, перебивая друг друга, стали со щебетом рассказывать, как они скучали и хотели видеть папу. Судя по загару, недавно дочки и батя вернулись с Чёрного моря после традиционного семейного отдыха.

– Давно от бабушки приехали? – спросил я батю.

– Неделю уже как, – после чего немного помолчал и неуверенно спросил: – Ты, значит, сбежал?

– Да, сидеть пятнадцать лет желания у меня не было.

– Пятнадцать лет?! – ахнул батя.

– Я тоже был удивлён, но именно пятнадцать дали, вот и, вырубив конвой, сошёл с этого пути. Батя, жизни мне тут не дадут, так что я забираю дочек, вас, и хочу уходить за границу. Времени мало, решай быстро.

Батя молодец, проанализировал ситуацию и покачал головой. В принципе я этого ждал и просто предложил наудачу.

– Вот что я тебе скажу, сынок. Ты езжай, забери внучек и езжай, я знаю, ты сможешь уехать, но мы не поедем. У меня тут семья, все родственники, друзья фронтовые, наконец. А вот брата с женой тебе лучше забрать, житья ему не дадут, затравят.

– Лады. Сейчас я забрать его не смогу, обузой будет. Пусть живёт в моей квартире, переоформит её на себя. Я собираюсь инсценировать свою гибель, так что всё законно. Машина моя, я так понимаю, и так у него.

– Да. Он забрал её, как ты и просил, когда тебя арестовали, да и в квартиру переедет. Думаю, со службы его попрут, пока там будет жить.

– Ладно, батя, уговаривать тебя не буду, вижу, что ты всё решил и это не спонтанное решение. Толю предупреди, чтобы ждал, я обязательно за ним вернусь. А сейчас давай прощаться, сам понимаешь, времени у нас остаётся очень мало.

– Это да.

Мы пообнимались, прощаясь, дочки, уже зная, что уезжают со мной, тоже прощались. Отец обнял каждую из внучек, поцеловал на прощание, я знал, что они были его любимицами. Перед тем как уйти, я сказал:

– Где в квартире у меня сейф, ты знаешь, где запасной ключ – тоже. Там все документы и мои награды прибери, как память будут. Счета потом переведите на себя, там солидные суммы. У нотариуса все документы, его данные ты знаешь.

– Хорошо, – кивнул он и со слезами на глазах провожал нас, пока мы шли к «запору».

Чтобы не привлекать внимания, он сел в машину и поехал домой, мы помахали ему вслед, он в ответ посигналил, после чего мы сели в машину, дочек я устроил на заднем сиденье и, выехав из переулка, поехал к выезду из города. В поезде с дочками мне делать нечего, сразу вычислят, слишком приметные они, а вот на машине, не торопясь объезжая по просёлочным дорогам все посты, можно спокойно добраться до Ленинграда, а ехал я именно туда. В течение одного, а скорее всего двух месяцев меня будут активно искать. Конечно, можно пересидеть где-то в укромном месте и уже спокойно вернуться, но к чему? Если есть время, то можно покинуть страну и легализоваться за границей, получив там настоящие документы. Есть люди, которые легко это пробьют. Я про тех двух юристов, нанятых мной за проценты по патентам. Оба довольно крупные игроки и нужные связи имеют. Получу французские документы на себя и дочек, и тут же через посольство попрошу сменить его на штатовские. Да-да, я подумывал перебраться в Штаты. В принципе можно обойтись и приобрести документы, но уже коренного американца четвёртого поколения в самих Штатах, поддельные, но всё же. Нужно подумать. Хорошо, у меня все деньги с патентов шли на номерные счета, и требовался лишь специальный код, чтобы получить доступ к счёту, и кроме меня его никто не знал. У меня, конечно, есть сбережения, большая часть, естественно, заморожена в Сбербанке, но и часть валютой находилась в схроне. Заберу это всё, и в бега. Думаю, денег хватит. Не думаю – уверен в этом.

До того как покинуть Киев, чувствуя, что утекает время – скоро топтунов обнаружат, я их крепко вырубил, – мы заскочили в магазин детской одежды, всё же дочек я, можно сказать, неподготовленными перехватил, без вещей, и эти вещи нам были нужны. Пока мы ехали, те щебетали, не умолкая, Женька так вообще ко мне на колени перебралась и довольная млела. Я многое узнал из их жизни, как они отдыхали на море, как вернулись и вот уже три дня как ходили в тот садик, где обзавелись новыми друзьями. В общем, огромное количество информации на меня одного. Я даже слова вставить не мог, лишь когда подъехали к магазину, я выпустил их и велел идти за собой.

Магазин только открылся, но это не мешало сонной продавщице выдать нам комплект детского девичьего белья, каждой по паре штанишек, шорт и рубах. Платья у них и так были, они в них в садик приехали. Взял я также пару полотенец, обувь дополнительную и, главное, в соседнем отделе детский горшок. Вещь в походе нужная, поверьте мне. Одного пока хватит, по очереди ходить будут. Как ожидалось, продавцы тут тоже торговали дефицитом из-под прилавка, так что я дополнительно купил у них два куска мыла с яблочным ароматом, детские зубные щётки, расчёску и зубную пасту. Она и для взрослых годилась, но зубная щётка у меня была. В общем, собрались хорошо. Покинуть город мы вполне успели и стали от него удаляться. Потом, спрятав машину в посадке, я сходил в деревню, где в сельском магазине накупил продуктов. Детей и машину я не светил. Ну, а дальше мы так и ехали, больше всё просёлками, не выезжая на трассу. К вечеру мы проехали половину дороги, после чего я вернулся на трассу. Документы теперь были в норме, номера я переделал, чтобы соответствовало написанному в документах на машину. Более того, написал ложные метрики для дочек. Теперь у меня было две дочки и сын, Максим, так что я убедил Максимилиану убедительно играть мальчика. Не пригодилось, за всё время нас ни разу не остановили, хотя пару раз мы и проезжали мимо постов, где не смогли объехать.

За час до темноты я свернул с трассы, Москва уже осталась за спиной, мы ехали по трассе на Ленинград и, немного проехав по полевой дороге, заехали в лес. На опушке я вставать не стал, а проехав чуть дальше и найдя малоезженую, я бы даже сказал заброшенную лесную дорогу, загнал свою крохотную машину вглубь, пока не убедился, что техника и лагерь с воздуха не просматриваются. Да-да, я видел вертолёты и уверен, что даже с неба ведутся поиски, однако, несмотря на то что мы давно ушли из зоны поисков, я всё равно осторожничал, всё же не один.

За время пути мы питались в основном бутербродами. Так что на ужин я решил приготовить горячее, сварить суп, хлеб у нас был. Канистра с водой имелась, в пути купили в хозяйственном магазине, тоже, кстати, из-под прилавка, а наполнили, предварительно помыв, на ближайшей колонке. Так что, достав купленную в том же магазине, где и канистра, складную лопатку, я вырыл ямку и развёл бездымный костёр, пока мои осьминожки бегали вокруг, изучая местность. Горшок я уже достал и поставил отдельно, если захотят, знают, где. В принципе в дороге по этому делу мы останавливались часто, так что уверен, терпеть не будут. Пока над костерком булькал котелок с водой, я всё приготовил. В машине решил расположить дочек, одеяло им пойдёт, а сам, укрывшись курткой, устроюсь на земле, нарубив маленьким топориком лапника. Топорик я приобрёл там же, где лопатку и канистру. Правда, после вкусного и горячего ужина, когда дочек разморило, выяснилось, что отдельно устроиться мне не удастся, им хотелось спать с папой. Так что я подумал, и мы уснули прямо в салоне машины. Хитрая и быстрая Саша успела устроиться на мне, ну а две остальные дочурки рядом. Одеяла хватило, большое было, всех укрыло.

Утром мы позавтракали вчерашним разогретым супом, его было немного, так что я потом ещё и чай вскипятил с бутербродами, мы собрались, заняли свои места в машине и, покинув лес, направились дальше. На ближайшей заправке я залил полный бак, снова пополнил опустевшую канистру.

Гнать прямо по трассе я не спешил. В основном по просёлочным двигался, по второстепенным, но всё же в сторону Ленинграда. Это, конечно, заметно сказывалось на времени и скорости движения, но в принципе я действительно не спешил. Кто-то скажет, что я зря направляюсь в Ленинград, да у меня там есть знакомый отлаженный контрабандный канал, о котором в комитете наверняка знают, так ведь я на него и не рассчитывал. Перед арестом я стал пользоваться другим, недавно созданным каналом. Уверен, он пока был известен малому числу людей, так что именно так, морем, я и собирался покинуть территорию ранее родной страны. Схронов на корабле хватало, главное, чтобы он был на месте. Если нет, подождём, не страшно.

За двадцать километров до Ленинграда я съехал с трассы, так как уже километров тридцать ехал по ней, сокращая расстояние, и дальше ехал второстепенной дорогой. Так мы и передвигались, от села к деревне, от деревни до другой деревни, пока не оказался на окраине города. Постов тут не было, так что, незаметно для следящего органа Союза, я оказался в нужном мне городе. Можно сказать, в конечном пункте. Кстати, пока мы по окраине пробираемся к порту, стоит помянуть об одной особенности, которую я пока не озвучивал. Дочек я учил английскому с полутора лет, как они говорить начали, так что за эти четыре года они вполне научились на нём разговаривать, по крайней мере всё прекрасно понимали. Поэтому, ещё отъехав от Киева, я сказал им, что мы будем теперь разговаривать только на этом языке, чтобы, мол, они учились дальше, не забывали его. Ну, мы и учились. Дочкам, конечно, было сложно, они постоянно путали английские слова, заменяя их русскими, но главное дело шло. Ничего, за пару месяцев они восстановят знания и наберутся новых, уж я-то позабочусь. Да и ещё о причинах выбрать для жизни Штаты. Причины были. Например, сейчас они ещё не успели оскотиниться до тех, что я помнил в будущем, то есть нормальные люди, более или менее нормальная страна, главное, чтобы дочки росли хорошими людьми. Дальше видно будет. Ну, и образ жизни в Штатах мне импонирует, и я бы даже сказал, привычен. Да-да, он мне был ближе, чем в Союзе. Я, конечно, и тут неплохо устроился, однако множество ограничений всё же сказывалось. В общем, я хотел перебраться в свободную страну, где всё можно, и Штаты меня вполне устраивали. Хочешь самолёт – пожалуйста. Яхту – так только плати. Не-е, в Союзе мне всё же душно. Думаю, я давно бы свалил, если бы не семья и дочки, из-за них держался, прикипел душой, а сейчас всё, без шансов, только рывок на волю. Задыхался я тут. Правильно про Союз кто-то сказал: эта страна – одна большая тюрьма со множеством мелких. Выйдя на свободу из зоны, ты оказываешься в другой зоне, которую некоторые принимают за свободу. Нифига подобного, тут всё от размеров зависит.

Когда вдали показались портовые краны, первый признак приближения порта, я свернул с улицы на параллельную и направился по ней. Тут были дома частной постройки, дальше окраина и дачи жителей города. В этих районах я плохо ориентировался, но мне это было и не нужно. Причина банальна: я искал место, где смогу переждать с дочками некоторое время, желательно заброшенный с недавних пор дом. Такой попался один, но он мне не подошёл, по приусадебному участку было видно, что за ним ухаживают, хотя дом и осмотрел. Женька меня давно уже теребила за рукав, просясь в туалет, долго терпела, вот и сводил её, пока никого не было, а берлогу я нам всё же нашёл. Сделал просто: купил газету и в разделе объявлений нашёл, где сдают комнаты, квартиры и дома. Во многих объявлениях предлагалось жить с хозяевами, то есть они помещения сдавали, что меня не устраивало, так что я искал отдельное помещение без присмотра чужих людей. Нашёл один такой, даже не дом, а дача на окраине. Сдавали её недорого, хозяева находились за границей, как я понял, они были из министерства торговли. Квартиру уже сдали, сейчас и дачу нам пристроили. Мы доехали до места, оформили всё, и я уплатил сразу за месяц вперёд. Родственники хозяев уехали, а я с детьми, закончив изучать дачу, у неё было три жилые комнаты, стали разгружать машину – я загнал ее на участок и поставил у сарая.

Уже вечерело, когда я оставил детей одних – взрослые, уже четыре с половиной годика, приученные – и покатил в порт. Через час у меня уже была необходимая информация. Не через свои старые связи узнал – у одного работника порта, – что французский сухогруз, работавший на постоянной линии Кале – Ленинград, ещё не пришёл. Дня через четыре ожидается. Парня я встретил в точке общепита, где он накачивался пивом, так что информация получена из сторонних источников. Я ещё походил по соседним пивным и получил ту же информацию. Подтвердилась, значит.

Когда я вернулся, все три дочки сидели в большой комнате и рисовали раскраски. Думаете, почему я их в таком возрасте одних оставил? Да всё просто, есть у них такой пунктик, раскраску дашь – три-четыре часа полной тишины гарантированы, любят они это дело, знай цветные карандаши покупай и затачивай. Я об этом прекрасно знал, и всё, что нужно, заранее купил. Ещё там, в Киеве, а тут пригодилось. По возвращении я заскочил в магазин и купил продуктов на неделю, так что пока дочки продолжали заниматься своими делами, пришлось отвлечься, чтобы поточить карандаши, и приготовил ужин. Вот так вот мы и добрались до Ленинграда. Осталось только дождаться. Дождаться возможности обрести свободу.

Следующие четыре дня прошли вполне нормально, я ждал прихода участкового, он мог проверить, кто заселился на подведомственной ему территории, однако тот так и не появлялся. Это хорошо. За эти четыре дня, докупив всё, что надо, водил по одной дочек в разные парикмахерские и сменил имидж, теперь у них были стрижки-каре. Короткие такие, почти мальчишеские.

Нужный сухогруз пришёл ещё ночью, я узнал это от своего осведомителя, завербованного на днях. Удостоверения сотрудника милиции вполне хватило. Он и сообщил о прибытии нужного судна. Как я уже говорил, эти дни я не сидел на месте ровно, вернее хорошо так поработал. Теперь у меня были документы на гражданина Франции Мишеля Лурье, со штампами таможенного контроля разных стран, то есть я успел попутешествовать, и сделал метрики своим дочкам. Звали их теперь по новым документам Жанна, Мишель и Алекс. То, что они не говорят на этом языке, меня волновало мало. Главное документы есть, это важно. Даты рождения вписал настоящие, мудрить тут не стал.

Думаю, стоит пояснить, как образовался этот стабильно работающий канал. Я ведь не раз приезжал в Ленинград встречать свои особо важные грузы, родственники через меня много чего заказывали, так вот, там я познакомился со старпомом этого корыта, выпил с ним пару раз – ну, мы после знакомства и создали этот канал. Не так просто, сперва он мне по мелочи заказы доставлял, пробовали, как пойдёт, а потом уже серьёзный поток грузов пошёл. Тот, что основной, меня излишне напрягал. Часть заказов, что я делал, мои партнёры или не спешили выполнять, или отказывались, объясняя невозможностью, а этот Франциск доставлял всё, что нужно. Он даже организовал несколько схронов на борту и хвастался, что не только крупногабаритные грузы прятать может, но и людей. Намёк был понятен, так что воспользуемся этим.

Сегодня встречаться не будем, пока разгрузка идёт, а за неё как раз старпом отвечает, лучше к нему не лезть, а вот когда он сойдёт на берег отдохнуть – у него обычно около суток бывает, а если какой груз задерживается в пути, то и больше, – там и пообщаемся. Так что этот пятый день я посвятил сборам. Машину утопил в болоте, так что при нас остался чемодан и тот портфель, больше, в принципе, и не надо. Одежда у меня одна, хватает пока. Все детские вещи в чемодане, документы в портфеле. Прорвёмся.

К счастью, всё получилось, и сейчас я слушал шум судового двигателя, находясь в тайнике, что располагался в схроне ниже ватерлинии, рядом с машинным отделением. Встреча с Франциском, что произошла три дня назад, прошла нормально, тот не удивился моему желанию покинуть страну, озвучил сумму за нас четверых, просил в советских рублях, видимо, что-то тут хотел купить, и ночью, в обход погранцов и таможенников, провёл к себе на борт. Не по пирсу, лодку небольшую использовал и по верёвочной лестнице помог подняться на судно, жалуясь, что трап излишне сильно охраняют. Укрыв нас в схроне, он указал, как тут работает туалет: всё замкнуто, идёт в отдельный бак, поэтому постоянно попросил не использовать, не то переполнится, а освободить до стоянки в порту он его не сможет. Палиться перед командой не хотел. Врёт, скорее всего, наверняка кто-то из команды был в доле. А так душ тут тоже был, и две койки. Он реально подготовился к тому, что будет вывозить людей. Просил он за это нехило, я бы сказал, очень нехило. Судя по новизне, мы были у него первые, чем его изрядно обрадовали: видимо, он радовался, что не зря старался.

Вот так мы прожили с дочурками два дня в этой небольшой, но в принципе уютной каюте без иллюминаторов, после чего судно покинуло порт и теперь шло в нейтральные воды. Уф, неужто получилось? Ещё раз вздохнув, в этот раз с облегчением, я поднял книжку и продолжил читать сказку на английском языке. Время было вечернее, пора укладывать дочек. Ужин был хороший, старпом принёс, хотя у нас и своё есть, НЗ, так что норма. Отравить или усыпить никто нас не пытался, везут к свободе, так что почему не радоваться? Я и радовался. Схроны, что сделал в Ленинграде, подчистил, я теперь при деньгах и документах. Есть чему радоваться, но пока загадывать на будущее всё же не буду, примета плохая.

* * *

Рейс сухогруза был прямой, без заходов в другие порты, поэтому спустя одиннадцать дней судно вошло в порт. Самое сложное было ждать. Не мне, дочкам. Ох и пришлось покрутиться, чтобы занять их. Ничего, справился, хотя и пришлось по несколько раз проигрывать одно и то же, но им даже нравилось. Разве что из-за отсутствия солнца страдали. Потом мы ещё два дня находились на борту, пока старпом, наконец, не пришёл за нами. Он и так приходил: когда еду приносил, когда мусор в мешке уносил, пустые консервные банки, там, и остальное, – но сейчас всё, конец морскому путешествию.

– Капитана на борту нет, минимальный экипаж, да и тем я разрешил выпить, так что не помешают. Идём.

– Разгрузиться успели? – поинтересовался я, помогая дочуркам покинуть тайную каюту, а потом и чемодан подавая. Тут порог высокий был. По пояс.

Старпом его принял и также поставил на решётчатый пол перехода. Тайник был сделан с умом, честно признаю, но вот чтобы без осведомлённости капитана – хм, сильно сомневаюсь. Хотя смотря какой капитан.

– Нет, встали в очередь на разгрузку, но это через три дня будет. Были проблемы с судовым двигателем, мелкие, поэтому управились за полтора дня. Час назад команда сошла на берег, капитан ушёл раньше. Вахта в кают-компании, отдыхает.