Текст книги "Сопротивленец"

Знаба тогда ему доложила, что малолетний взломщик смог взломать искин несущей платформы, но он не передал его владельцам, а попросил дать использовать на свои нужды, так он быстрее взломает остальные. Стронг тогда согласился, и не зря, следующий искин был взломан всего за тринадцать дней. Как раз вчера цилиндр с искином восьмого уровня конфедерации Шина отправился на склад, подготовленный для последующей перепродажи на одной из приграничных планет. Товар ходовой и уйдёт быстро. Даже легенда была проработана на случай вопросов, искин был выкуплен у мусорщиков, у тех, кто ищет на местах боёв более-менее уцелевшие корабли и восстанавливает их для последующей перепродажи, ну или разбирает на запчасти. Как ни крути, а парень заработал им миллион триста тысяч. Двадцать процентов прибыли с каждого искина он вытребовал себе, но это даже немного, хотя торговались они тогда долго. Девятьсот за искин с платформы и чуть меньше четырёхсот за навигационный искин восьмого уровня. Отличные деньги.

– Два искина с трофея мы сняли и отправили на склад, – пояснила Знаба, заметив, что капитан немного успокоился. – Валерий сейчас ломает коды управления сразу у двух искинов, как закончит, займётся остальными. Он пока более-менее разбирается в средствах защиты искинов Шины, поэтому решил закончить с ними и только потом начать взламывать искины других производителей. До этого ему не удавалось иметь дел с ними, он пока не знает, какие у них протоколы безопасности.

– В конфедерации делают не особо сильные искины, надеюсь, остальные будут ему по зубам, – вздохнул капитан, но задать следующий вопрос он не успел, на пульте засигналила служба внутренней безопасности, сообщая, что на корабле идёт бой. С капитана мгновенно слетела расслабленность, но дать тревогу кораблю, направляя штурмовиков к месту боя, он не успел, его остановила Знаба.

– Это Валерий и Ксандра, командир звена истребителей Красного крыла.

– Чего они не поделили? – поинтересовался Стронг, озадаченно наблюдая за действом, что передавали ему камеры наблюдения службы безопасности, подчинённой навигационному, а значит, главному искину рейдера.

На картинках было отчётливо видно коридор у столовой и несколько открытых технических и вентиляционных люков в потолке и станах, где периодически мелькала голова молодого взломщика, что строил рожицы разозлённому пилоту, стреляющему игольником на поражение. Если бы в игольнике были бронебойные иглы, то Валерию тут бы и настал конец, но на его счастье, он успевал скрываться в шахте, когда в его сторону наводили ствол оружия и то, что стреляло разрывными. Кроме поцарапанной краски и небольших вмятин, повреждений Ксандра кораблю не наносила, и капитан немного успокоился.

– Не поделили? – неопределённо хмыкнула Знаба, дистанционно управляя камерой, чтобы было лучше видно. У входа в столовую толпились другие члены команды, также с интересом наблюдая за противостоянием, там было и несколько штурмовиков. – Да есть тут причина неприязни.

– Хотелось бы знать.

– Ты в последнее время был занят работой с торгашами, особенно когда общался у них на борту, на предмет выяснения, кто нас сопровождает, так что упустил некоторые моменты, хотя я и пыталась тебе доложить, но ты отмахнулся.

– Сама же сказала, что ничего серьёзного и критичного, – припомнил тот разговор капитан, он тогда действительно сильно устал. – Так что они не поделили?

– Думаю, нужно начать с самого начала, когда мы отбыли из системы Турии. Валерия, как и планировалось, заселили в двухместную пустую каюту, соседа у него нет пока, и прикрепили стажёром к старшему технику Трутню, он у нас самый опытный корабельный электронщик, который в охотку делится знаниями, хоть и зануда редкостный. В общем, до обеда он стажируется у Трутня, а после обеда уже занимается искинами в нашей тайной комнате. Для конспирации я выделила ему отдельный верстак в ремонтном доке, он уже и там успел поработать, ремонтируя некоторые блоки под присмотром Трутня. В свободное время, в основном по ночам, он ремонтирует разное устаревшее барахло, которого притащил с собой довольно приличное количество. Коммуникаторы, планшеты и тому подобную дребедень. Он её уже всю отремонтировал и сдал мне, для продажи в дикие миры, там хорошую цену дают, думаю, он в выигрыше будет, моя такса посредника стандартная. По легенде, он после обеда отдыхает у себя в каюте, мол, весь день стажироваться, а это слишком напряжённо для юного организма.

– Не очень хорошая легенда, – поморщился капитан.

– Но очень действенная, – возразила Знаба. – Правда, паренёк заинтересовал некоторых членов команды, и прошёл слух, что ему дали такое послабление, потому что он оказывает тебе некоторые интимные услуги.

– Идиоты, – хмыкнул капитан, причём с заинтересованностью. То, что капитан был бисексуален, знали все. – Как к этому отнёсся сам Валерий?

– Посмеялся и только, – ответила Знаба и тут же предупредила: – Он ярый гетеросексуал. Его принципы очень близки к канонам церкви Чистоты.

Капитан вздохнул, мальчики его тоже для разнообразия интересовали. Когда-то в бытность молодым пиратом ему после захвата шахтёрской станции с дележа достался раб-мальчик. На станции проживала мужская секта, и ни одной женщины там не обнаружилось. В рейде они были давно и, не терзаясь особыми моральными принципами, он использовал мальчишку и для удовлетворения некоторых своих потребностей. Тот был с ним в течение двух лет, именно тогда он понял, что его влечёт и к мужчинам, и не продал его, как остальных, на ближайшей пиратской станции. Жаль, тот погиб в одной из стычек, корабль, на котором служил Стронг в качестве старшего пилота, получил серьёзные повреждения, и его каюта вместе с рабом была уничтожена, потом были другие попытки, и Стронг определился со своими увлечениями, его интересовали молодые мужчины и женщины. По настроению, конечно, о чём Знаба прекрасно знала, ей уже приходилось участвовать в играх втроём, один из пилотов лётной палубы тоже был бисексуалом.

Сам Стронг был с одного из центральных государств Содружества, его история была бы занимательной, но в принципе по меркам Фронтира обычной. Тяга к космосу, интеллект выше пилотского минимума, ну и служба на флоте, потом разрыв контракта после убийства другого офицера-дворянина, побег к пиратам, служба у них, бой с флотским патрулём одного из государств Содружества, где он и несколько членов экипажа чудом остались в живых. Стронг тогда не сплоховал и, уничтожив выживших, остался один с ценными ресурсами погибшего корабля и повреждённым грузовым ботом. Продажа того, что уцелело от их носителя, и вот, первый собственный корабль, легкий крейсер-разведчик. Потом участие в разных разовых акциях в партнёрстве с другими наёмниками, пока он не собрал за эти десять лет свою команду и не заимел этот крейсер, купленный им три года назад. В планах у капитана добыть свою станцию и создать небольшую эскадру, совсем небольшую, вымпелов на пятнадцать-двадцать, а там уже можно браться и за серьёзные дела.

– Так что они не поделили? – напомнил капитан.

– Именно это не поделили. Вы же знаете, как Ксандра относится ко всяким, на её взгляд, извращениям. Всё-таки последователь церкви Чистоты. Вы её наниматель, с трудом, но терпит, но вот мальчишку она начала всячески третировать при их мимолётных встречах. Вот Валерий и обиделся. Он не стал наносить ей физический урон, нанёс моральный. Как-то подсел в столовой за столик к десантникам штурмового взвода, завёл разговор о том, о сём и как бы между прочим перевёл разговор на Ксандру. Так вот, он сказал, что, по его сведениям, у Ксандры не как у всех женщин между ног, а поперёк. Ксандра ни с кем из команды так и не сошлась, поэтому Валерий подогрел интерес, сделав ставку, что он прав, поставив десять кредитов на то, что у неё поперёк.

– И что? – спросил капитан, начавший догадываться, что было дальше.

– Ну десантники, они же как дети, всему верят, – вздохнула та. – уже вечером отловили пилота и, раздев, подвесили её вверх ногами в кубрике. Та плевалась и шипела, но подтвердила своим видом, что у неё всё нормально. Тогда вся команда сбежалась посмотреть, правда, в кубрике поместилось не больше сорока человек из двухсот, остальные из коридора смотрели и советы давали.

– За десять кредитов провернуть такую месть, – отсмеявшись, прокомментировал капитан.

– Ну да, но только после этого Ксандра быстро выяснила, кто это всё организовал, тем более Валерий особо и не скрывался, даже гордился шуткой, и устроила на него форменную охоту. Допуска в технический сектор у неё нет, вот она и подстерегает его у столовой или у жилого кубрика. Так что наш молодой взломщик научился профессионально ползать по вентиляционным шахтам и техническим туннелям, игнорируя коридоры, где его подстерегает Ксандра, и спит теперь у себя в помещении, где он действительно работает на нас, а не делает вид.

– Наверное, и тотализатор устроили? – скорее утверждающе, чем с любопытством сказал капитан.

– Да, банк Севрюк держит, наш завскладом.

– А ты чего? Ты же всегда банк держала?

– Сам же знаешь, тому, кто держит банк, ставить нельзя, а я на Ксандру поставила, то, что она отловит Валерия в течение месяца. Девять дней осталось до окончания срока.

На несколько секунд капитан замер, явно общаясь с кем-то по сети, закончив, он встал из кресла и направился к выходу из рубки. Что он делал, Знаба поняла сразу, поэтому, догоняя капитана, спросила:

– На кого поставил?

– На Валерия, естественно, – ответил тот. – Десять тысяч на то, что он так и будет водить её за нос, пока ей не надоест.

– Пять к одному, – задумалась Знаба и не сразу заметила, как капитан сблизился с ней и приобнял, а после длительного поцелуя они направились в их общую каюту.

Борт рейдера «Темиур», ничейная система Куон, свободная станция «Куон».

Два года спустя

Потянувшись, я сел в постели и, сонно разлепив один глаз, посмотрел на роскошное тело Ксандры, которая разметалась на моей постели. Улыбнувшись, припомнив то, что поспособствовало нашему сближению, я потёр щеку и, осторожно покинув двуместную койку, направился в санузел. Принимая контрастный душ, я потянулся и снова улыбнулся. С того момента, как рейдер покинул Турию, прошло два года и один месяц, на данный момент мне было пятнадцать лет, до шестнадцатилетия ещё девять месяцев, несмотря на то что я несколько месяцев себе прибавил возраста, когда подписывал контракт, мой реальный возраст определит любая медкапсула. Жизнь идёт, я расту, и вполне возможно, что в будущем стану довольно состоятельным человеком. Да что в будущем, уже сейчас на банковских чипах, что у меня находились в тайнике, было четыре миллиона двести тридцать тысяч кредитов. Плод нашего сотрудничества с главой корпорации командором Стронгом и его помощницей.

Наверное, стоит описать, как я жил и воевал на рейдере всё это время, драки и абордажи. Можно, но нечего. Если только соврать чего и нафантазировать. За всё это время со мной возились как с хрупким цветком, при любом боевом столкновении прятали в самом защищённом месте, так что за всё это время я лично не участвовал ни в одном из боёв, хотя смерть на борту крейсера видеть мне приходилось. Случайно, но всё же. Это было единственное яркое воспоминание за всю серую службу и рутину на борту рейдера. Я тогда находился у себя на рабочем месте, не реальном, а в том, что по легенде, где возился с восстановлением силового каркаса штурмового скафа. Мы уже вышли из гипера и двигались в обычном пространстве, когда у левого борта произошёл взрыв, а я менял несколько усилителей мышц, решая, когда займусь восстановлением повреждённого ПО этого скафа третьего поколения, как вдруг переборки испарились, и я увидел космос. Половины ремонтного дока как не бывало.

Хорошо, у меня был технический комбез, и я не чурался проводить время на инструктаже по технике безопасности, поэтому, когда комбез мгновенно загерметизировался, я ухватился за ножку стула и так провисел, пока не вышел воздух. Сил хватило, несмотря на взрывную декомпрессию, как-никак я с планеты с полуторным тяготением. Тогда я и увидел, как вынесло в открытый космос двух техников, они махали руками, пытаясь хоть за что-то зацепиться, и тела тех, кто погиб. Неподалёку от меня был насажен на острый заусенец порванной переборки знакомый техник. Он ещё несколько секунд жил, несмотря на страшную рану, но вскоре замер и начал покрываться тонким слоем льда. Я бы даже сказал, паутинкой.

Позже, когда была проведена спасательная работа и нас доставили в неповреждённый отсек, тех, кого вынесло в открытый космос, тоже подобрали, удалось выяснить, что мы выскочили на мёртвое минное поле, где всё же нашлась контактная мина. Пилоты не успели увести рейдер в сторону, когда сканеры обнаружили, где мы вышли из прыжка, и вот результат. Мы потом месяц ремонтировались в одном из миров Содружества, я тогда на тропических пляжах планеты хорошо отдохнул и позагорал, даже жалел, что мы улетали, очень понравилось. Наверное, этот единственный отпуск можно считать вторым ярким воспоминанием моей жизни в составе корпорации «Темиур».

В принципе, работа мне нравилось, и я с улыбкой вспоминаю, как входил на борт рейдера ещё несмышлёнышем, можно сказать, с базовыми знаниями по взлому и ремонту кораблей. Сейчас-то другой разговор, практика была такова, что я изрядно поднялся в умениях и теперь реально щёлкал любой искин, взламывая его. Даже переписывал базовые программы, убирая закладки и маячки. По приказу командора, когда мы отдыхали, убрал все маячки со всех трёх наших кораблей. По пять-шесть на каждом искине было, где СБ подсуетилась, желая всех контролировать, где производители. Убрал, естественно, не всё, чтобы не насторожить при проверках, но обезопасил корабли, поставив пустышки. Они могли только получать сигнал, подтверждать его, вот и всё.

А я развернулся так, как мог, даже организовал скупку битого оборудования и вооружения, ремонтировал его и тайком продавал на тех станциях и планетах, куда мы заходили. Тот штурмовой скаф я тоже приобрёл у десантников и, восстановив, продал, но вспоминая взрыв мины, понял, что нужно иметь нечто серьёзное, кроме двух комбинезонов техника, которые я постоянно ношу, и легкого скафандра, хранимого мной в каюте. Нужно было что-то достаточно серьёзное с функцией латания дыр и саморемонтом. Такие скафы были не ниже четвёртого поколения, то есть очень дорогие.

Тогда я и заинтересовался возможностями сохранения своей жизни, а то командор и Знаба так дорожили мной, я им реально за это время миллионов пятнадцать принёс, что на борту вёл себя несколько беспечно, хотя корабль был всё же боевой, и контракты мы получали разной степени сложности. Это от сопровождения торгашей или научных экспедиций до уничтожения по заказу конкурентов шахтёрских баз или других станций, принадлежавших разнообразным сектам. Часто работали не одни, а в группах.

Единственное, что мне не нравилось, так это отношение к пленникам. При выборе корабля, на котором собирался сбежать с Турии, я как-то не учёл, что наёмники в большинстве своём из империи Ахбар, где было узаконено рабство, да и порт приписки у всех трёх наших кораблей, что мы на данный момент имеем, именно один из миров этой империи. Одним словом, всех пленных спокойно продавали в рабство, цена зависела от специализации пленника, к моему удивлению, тут тоже выходили солидные суммы, и я уже спокойнее смотрел на то, что людей лишают свободы, получая свою небольшую долю. Ведь только свободы лишают, не жизни же. В империи к рабам довольно мягко относятся, побить или наказать болью за непослушание могут, но не убить, по закону даже раба убить нельзя, если только в целях самозащиты.

Так вот, после того памятного случая с миной я озаботился средствами спасения. Тот штурмовой скаф я продал, он мне не подходил, всё равно я им без нейросети управлять не мог, но на одной из станций, когда Ксандра, с которой я уже вполне сошёлся, сопровождала меня, на местной барахолке, где продают всякий хлам, я заметил целый боевой скаф техника четвёртого поколения модели «Сфинкс». Штука редкая и крутая. Я о таких только в рекламках читал, самому видеть не доводилось. Оказалось, тот был повреждён после боя, реактор штатно сброшен, его место пусто, генератор щита повреждён, бронепластины на груди имеют сколы. Но главное, что после электромагнитного импульса выгорела вся электроника, даже защита не выдержала, так что комп управления тоже на выброс. После изучения повреждений я не удивился, что скаф продают всего за семьдесят тысяч, хотя реальная его стоимость, правда нового, за четыреста, да и то базовой версии, без генераторов накачки щитов, да и без самого щита с реактором, так, чисто рабочие функции и лёгкая защита, всё остальное покупается отдельно. Запчасти у меня были, третьего поколения правда, парочка и четвёртого была, но должны подойти.

Поторговавшись, я купил скаф за шестьдесят семь тысяч. Это было достойной целью для восстановления, фактически на грани своих возможностей, используя похожие комплектующие, что подходили к скафу, хоть и разных производителей, я всё же восстановил его до стопроцентной работоспособности. Труднее всего было с ПО, пришлось писать его от начала и до конца, чего я раньше никогда не делал, но зато теперь скафом мог бы пользоваться любой, кто не имеет нейросети на ручном и голосовом управлении. Правда, кроме меня, никто не сможет, тот был жёстко ориентирован на моё использование, кроме меня никто его даже надеть не сможет, комп скафа не даст.

Среди экипажа я считался неплохим техником-ремонтником. Всё же мне пришлось выйти из тени, чтобы убрать некоторые несуразности в поведении. С программными работами для конспирации я не занимался, у нас на борту был штатный сертифицированный программёр, который обновлял программы, а я занимался только ремонтом. В общем, я действительно отлично стал разбираться в ремонте разных стреляющих игрушек, средствах защиты или связи. Часть я выкупал, говоря, что восстановить повреждения невозможно, например, где были уничтожены компы или ПО, после чего восстанавливал их и тайком продавал на разных рынках. Это была отдельная статья дохода, о которой глава корпорации знал. Не много и не мало, но полмиллиона за это время я таким способом заработал. Кто-то скажет, что деньги отличные и их мне надолго хватит, то разочарую. Этих денег мне с трудом хватит на нейросеть и имплантаты, на базы знаний уже нет, не хватает. Я ведь за эти два года тоже без дела не сидел и составлял программы, тренируя интеллект в активной работе, развивал его, можно сказать, в общем, базовый уровень у меня уже наверняка выше двухсот. Точно не знаю, не проверял, а палиться перед командой и капитаном не хотелось. Для всех у меня чуть выше пилотского минимума. Я всем так говорил, добавляя грусти в голос.

Так вот, по ценам на нейросети и имплантаты. Ставить я собирался не узкоспециализированную, как практикуется в Содружестве, а совершенно другую, что могут позволить себе небедные люди. Специализированную универсальную, что вырастят специально под меня. Были у корпорации «Нейросеть» такие возможности, коими она предлагала воспользоваться всем желающим. Такая нейросеть стоила от двух миллионов и выше. Если нейросеть пилота пятого поколения, например «Пилот-5МУ», стоила около ста двадцати тысяч, а зарплата у меня как у техника была шесть с половиной, становится понятно, что это очень дорого. А брать я собирался ту, что за три миллиона с поддержкой для инженерных работ. Там некоторые дополнительные опции имеются, что позволяют работать по этой и другим специальностям, а так я хочу стать разноплановым специалистом, быть узкоспециализированным не для меня. Такие дорогие нейросети позволяют становиться сертифицированным специалистом в разных областях, что мне и было надо. Так что тут не на все имплантаты хватало, не то что на базы знаний. Ничего, у меня ещё чуть меньше трёх лет впереди, наберу недостающую сумму. Сначала я стану инженером, это самая высокооплачиваемая работу, потом пилотом и врачом. Дальше посмотрим. Базы на программиста я тоже учить буду, но тайком, проходить сертификацию – увольте, все программисты обычно под контролем, мало ли. Был один такой сумасшедший, что в прошлом переделал основные установки, и искины взбунтовались. Их, конечно, перебили, но то, что произошло более четырёхсот лет назад, до сих пор помнят, две густонаселённые планеты были полностью уничтожены.

В это время ко мне в душ скользнула гибкая фигурка Ксандры, и мы занялись отнюдь не помывкой, а кое-чем другим. Девушка мне в принципе нравилось, несмотря на то что была старше меня на четырнадцать лет. Я с улыбкой вспоминаю, как мы познакомились, несколько жестковато я тогда её разыграл, используя десантников, но ничего, потом через год помирились. Год за мной гонялась, других науськивала, ужас какая упрямая и злопамятная была. За это время я и забыл, как ходить по коридорам, но зато столько интересного узнал про рейдер и подружился со всеми техниками, которые подсказывали, где безопаснее всего двигаться, тогда же я узнал и про тотализатор. Так вот, всё же через некоторое время мы перестали быть врагами, полгода даже дружили, пока не сошлись, та напилась на одной вечеринке, мы праздновали окончание довольно сложного контракта, и я воспользовался её беспомощным состоянием, банально соблазнив. Подтвердив опытным путем ещё раз, что пьяную женщину легко уговорить на постельные утехи.

Особо та утром моральных терзаний не испытывала, кроме похмелья. Оказалось, в мире Ксандры были узаконены браки и постельные игры при наступлении четырнадцати лет. Так что я для неё к тому моменту уже был вполне сформировавшимся полноценным мужчиной, что и доказал ночью. Всё бы ничего, но Ксандра оказалась не прочь продолжить наши отношения, но уже узаконив их контрактом. Я за голову схватился, когда прочитал его. Это не брачный контракт, а именно для секса, с перечнем, когда и сколько раз. У меня было такое впечатление, что меня хотят заездить.

Для советов у меня была Знаба, только она и капитан были посвящены в секрет нашей тайной работы по взлому искинов. Работа была поставлена на поток, капитан занимался добычей искинов и того, что на них походило, я взламывал и ремонтировал, Знаба продавала, и делилось всё это между нами троими. Искины по документам уничтожались, всё равно ни продать, ни взломать, по мнению всего экипажа, никто у нас не мог. Вот такая у нас была тайна.

Ну да ладно, это дело обычное и уже привычное, вернёмся к Ксандре и её контракту. Знаба, прочитав его, рыдала от смеха и посоветовала перейти к дружеским отношениям, где возможен секс по взаимному согласию обеих сторон, но нет контрактов и обязательств. Ксандра была против, но мне всё же удалось её уговорить, вот с тех пор мы уже больше полугода были вместе. Не жили, ночевали в разных каютах, то я у неё, то она у меня, мы были друзьями, но всё же с интимом без последствий и договорённостей. Обоих это устраивало, так что пока всё шло хорошо. В общем, кучеряво я устроился, и хотелось бы, чтобы это продолжалось подольше.

Вот так и проходила моя жизнь и, можно сказать, служба на борту рейдера. Как я уже говорил, особо рассказывать нечего, мы выполняли контракты, получали оплату и потихоньку наращивали свои силы. Сперва мы отбили у пиратов средний носитель третьего поколения конфедерации Шина, изрядно его повредив. Но используя один из взломанных мной до этого искинов, вытащив из шахты корабельный, смогли привести захваченный трофей на ближайшую станцию, естественно, после ремонта по восстановлению, ну а потом уже нормальный ремонт, набор команды, треть с рейдера на носитель перешла, и покупка москитного флота. Так «Эдим» с полусотней бортов малой авиации на лётных палубах встал в строй корпорации, его регистрация прошла без проблем. Третий крейсер, малый разведчик модели «Стун», уже постройки империи Ахбар, был нами куплен в повреждённом состоянии на окраине системы одного независимого мира, на транзитной станции. Силами корабельного инженера он был восстановлен и теперь использовался по прямому назначению, для разведки систем, где должны были появиться из гипера рейдер и носитель, сопровождавшие очередной конвой. На разведчике был экипаж всего шесть человек, вооружён он был хоть и слабо, всего две башни средних орудий да десяток скорострелок, главное его достоинство – скорость, он не раз выручал нас доставленными разведданными. То есть ценное приобретение.

В данный момент наш рейдер был пристыкован к какой-то станции на ничейных территориях, то есть на станции действуют только законы Содружества, а ни одного из государств, что входят в него. То есть частная станция со своими законами. Прибыли мы сюда вчера вечером после закрытия очередного контракта. Командор Стронг обещал членам корпорации отдых на две недели, а то на самом деле последние четыре месяца мы работали без продыху, вон, абордажная команда на треть обновилась после потерь, да и у пилотов такие же потери, восемнадцать человек потеряли. Так что на этой станции нас ждал только отдых. Я вчера по прибытии вошёл на сайт станции, просмотрел список предоставляемых услуг для отдыха и, обнаружив пляжи с полным эффектом присутствия, тут же забронировал их на десять дней. Хотел и Ксандру с собой утянуть, но нет, та записалась в одну из фирм на замену некоторых имплантатов на более мощные, та предоставляла такие услуги, так что ближайшие три дня мы с ней не увидимся, она будет лежать в капсуле. Потом уже видно будет.

Носитель и наш разведчик висели на парковочной орбите, экипажи для отдыха переправлялись на станцию с помощью челноков «Эдима», это только рейдер был пристыкован, поэтому я не удивился, покинув борт рейдера, встретив пару знакомых с носителя. Мы поприветствовали друг друга, я, придерживая рюкзак, висевший на правом плече, направился в сторону ближайшей остановки местного транспорта, станция была огромной, на двести тысяч жителей, а парни куда-то в сторону улиц красных фонарей. Капитан был в курсе, что я собираюсь отдыхать, как и все, охрану он мне предоставить не мог, это бы вызвало вопросы, но, получив информацию, что отель и пляжи, где я собираюсь отдыхать, серьёзно охраняемые, успокоился и послал со мной Знабу. Та сопровождала меня со стороны, делая вид, что нам в одну сторону. Она так и довел меня до нужного района, убедилась, что я устроился в отеле, уплатив сразу за десять дней вперёд, теперь я под охраной местной службы, и отправилась по своим делам, а я, оставив вещи в номере-люкс, побежал на пляж.

Сегодня утром после подъёма и сексуальной зарядки с Ксандрой мы разделились, та быстро собралась и покинула борт рейдера, направившись в фирму менять имплантаты, а я чуть позже уже потопал в развлекательный центр. Между прочим, самый дорогой на станции, за десять дней с меня сняли пятьдесят семь тысяч, но после такого длительного рейда эта сумма уже не казалась мне такой большой за подобный отдых.

Своего счёта ни в одном из банков я не имел, до шестнадцати лет привязать его к себе не смогу, поэтому расплачивался деньгами с одного из банковских чипов, что носил с собой, там у меня лежало около ста тысяч, как раз на подобные расходы. Многие пользовались подобными универсальными платёжными средствами. Четыре у меня были запечатаны в филиале Главного банка Содружества, имевшего эти филиалы практически везде, там было по миллиону, и на трёх раскиданы оставшиеся двести тысяч с мелочью. Всего таких банковских чипов у меня было девять.

В принципе, я могу пойти в любой банк и открыть счёт, но для этого мне нужно стать гражданином одного из государств Содружества, чего я делать не спешил, и иметь нейросеть, так как под кожу вживлялся банковский имплантат и подключался к нейросети. Тогда я смогу свободно использовать средства на счету. То есть до восемнадцатилетия я не мог использовать счет, даже если бы открыл его. Такая возможность существует. Открывается счёт после шестнадцатилетия и кладутся деньги, где они лежат… до того же восемнадцатилетия. Вот такие дела.

Устроился на мелком золотистом песке, я уже накупался вдоволь в морской воде бассейна, имитирующем акваторию моря, и сейчас загорал под лампами, имитирующими солнце. Я, конечно, просто поясняю, но реально казалось, что я находился на планете, на настоящем берегу под настоящими лучами солнца, у ног плещется прибой океана, в глубине которого у дна прорастают роскошные и красивые коралловые рифы с вьющейся вокруг мелкой разнообразной рыбёшкой. Чуть в стороне негромко играла музыка, там бармен разливал напитки всем желающим, а я, проигнорировав шезлонг, лежал прямо на горячем, прогретом песке.

Почувствовав тень, что закрыла меня, я нехотя приоткрыл один глаз и обнаружил знакомого пилота из звена Ксандры. Приветливо кивнув, он присел на свободный шезлонг рядом и спросил:

– Привет, Валер, как тут вообще? Я только пришёл, ещё не освоился.

– Отлично, но сначала нужно прочитать инструкцию по поведению на пляже, там стенд у входа, я проигнорировал и получил сто кредитов штрафа.

– Что натворить успел?! – искренне удивился тот.

– Отлил в море, выходить было лень, а у них датчики, вот и получил штраф в пятьдесят кредитов.

– А ещё пятьдесят? – заинтересовался тот, улыбаясь.

– Проверил, есть ли на песке такие же датчики, – буркнул я под хихиканье пилота.

Тот направился к бару, а я продолжил отдых, нежась под тёплыми лучами «солнца». Чуть позже перевернулся на спину, подставляя белоснежное пузо, а потом побежал купаться. Народу хватало, большая часть просто приходила купаться, а не как у меня «всё включено», поэтому я направился в отель обедать, там вроде как подавали настоящую, не синтезированную, к которой я привык на рейдере, пищу. Местные служащие говорили, что вечером пляж не так полон, так что в это время даже лучше отдыхать, загорать и плавать. Тогда для пришлых пляж закрывался, и оставались только те, кто жил в этом развлекательном комплексе, вроде меня. Ночью иллюминация бывает, и есть много желающих поплавать при свете нескольких лун. Ничего, мы тут всё попробуем. Особенно аквапарк, уже больно его хвалят.

Следующие пять дней я реально провёл в неге и ничегонеделанье, оставив позади спешные и экстренные работы и всё, что со мной было на рейдере. Я просто отдыхал и получал от этого огромное удовольствие. Правда, на пятый день я немного расстроился, больше суток прошло, как Ксандра должна была прийти ко мне с процедур, а её всё не было и не было. За время отдыха, предупредив всех, я оборвал все связи, банально оставив свой наручный искин, новенький, не тот, с которым я покинул Турию, и выполнявший роль коммуникатора, в номере и отлично провёл время. Никто меня не трогал, не тормошил.