Текст книги "Ганфайтер"

Проверив схрон на маскировку, цепляет тут что-нибудь взгляд или нет, я отправился обратно, пресекая все попытки вьючной выбраться на берег. Дойдя того места, где спускался в воду, выбрался на берег.

Стреножив лошадь и немного обсохнув, натянул одежду и спокойно улегся рядом с девушками, благо одеяло уже было расстелено.

Ночь прошла спокойно, несмотря на то, что я постоянно просыпался от любого шороха, но никаких происшествий не случилось, даже волки и койоты не выли, видно, им хватило мяса у каравана, раз они нас не беспокоили.

Встав, я спустился к воде и быстро умылся, после чего, с трудом разбудив девушек, стал готовить лошадей к дальнейшему пути, чистя их и сводив к воде напоить, пока сестры готовили завтрак.

Пока было время, я вытащил из чехла последнее ружье и осмотрел его. Судя по клейму, это была казнозарядная винтовка Шарпса образца 1859 года, причём однозарядная, но, осмотрев патроны, я изменил свое мнение об этой винтовке. Патроны были железные и винтовочные, а не как у винчестера – вроде револьверных. Единственное, что мне не нравилось, так это то, что их было всего семнадцать и все патроны были тупоносыми, то есть остроконечных не было совсем. Осмотрев все патроны, я стал делать ножом крестообразные надрезы на револьверных пулях, не трогая винтовочные, соорудив из них знаменитые «дум-дум». Закончив с винтовкой, не стал убирать её обратно, а положил рядом. Так, на всякий случай. И стал осматривать «кольты» уже не так бегло, как раньше.

«Кольты» были просто произведениями искусства, матовые, с перламутровыми щечками на рукоятке и посеребренной мушкой на стволе. Откинув защелку, я осмотрел барабан одного из них.

«Судя по каморам, он шестизарядный, но камора под курком пустая. Хм, хорошая идея, на револьвере ведь нет предохранителя, так что случайный выстрел исключён. Судя по конструкции, это такой же «кольт», как и у Мэри, так что он может использовать и унитарные патроны, и комбинацию «порох плюс пуля». Совсем хорошо».

Ещё раз осмотрев «кольты», я убрал их в кобуры и, подхватив винтовку, встал и направился к девушкам, которые позвали меня завтракать.

После завтрака мы быстро собрались. Сестры терпеливо ждали, сидя на каурой, пока я загружу тело Веселого Джека обратно на вьючную лошадь, после чего мы тронулись дальше в сторону форта, двигаясь по следам каравана. Если девушки не ошиблись, уже сегодня мы будем у его стен.

– Джон, а почему ты взял тело Джека? – спросила Мэри спустя два часа после того, как мы покинули брод.

– Ну… – собираясь с мыслями, протянул я. Не говорить же девушке, что я так решил легализоваться и заявить о себе.

Славы я не боялся, как и мести со стороны банды Джека, которую он, похоже, кинул с деньгами, да и плевать мне было на их месть, я тоже не подарок. Ехали мы довольно быстро, погоняя лошадей и стараясь скорее достичь форта. По словам Мэри, от него они удалились на два дня пути, это если считать на повозках, на лошадях же будет около одного дневного перехода. Форт находился на самом краю индейской территории, и сейчас мы ехали по их землям.

– И всё же? – поторопила она меня.

– Понимаешь, за него обещают хорошие деньги, а я не настолько богат, чтобы раскидываться ими.

– А-а-а, – протянула та и с одобрением кивнула. – Хорошо, я поняла.

– За нами кто-то едет, – произнесла вдруг Агнесса, которая до этого молчала.

Девушка сидела позади Мэри, частенько тревожно оборачиваясь, и, заметив несколько всадников, которые появились на дальнем холме, немедленно сообщила нам об этом.

Остановив лошадь, я развернул её и присмотрелся к тому холму вдалеке, по которому мы недавно проезжали. Там действительно было с десяток всадников. Ковбойские шляпы на головах намекали на то, что это не индейцы, а бледнолицые.

Протянув руку, я, не глядя, открыл небольшой чехол, достал подзорную трубу, трофей, снятый мной с коня Джека, и присмотрелся к всадникам.

– Это банда Джека. Впереди, по нашим следам, едут два индейца, а за ними семеро всадников в разномастной одежде, – сказал я, не отрываясь от окуляра.

– Они нас видят? – тревожно спросила Мэри.

Обернувшись, я озадаченно посмотрел на неё.

– Конечно, мы же на виду стоим, нас с любого холма видно.

Вернувшись к наблюдению, я заметил, что стал объектом такого же пристального разглядывания. Причём громила, сидящий на большом монстре, которого с натяжкой можно назвать лошадью, тоже разглядывал меня в подзорную трубу. Заметив, что я на него гляжу, он медленно провел большим пальцем себе по горлу, показывая, что с ним скоро случится. Хмыкнув, я повернулся к девушкам.

– Думаю, что нам пора двигаться дальше… и как можно быстрее, – спокойно сказал я, заметив, что преследователи, настёгивая лошадей, спускаются с холма и скачут в нашу сторону. До них было меньше двух километров.

Скачка длилась почти полчаса и быстро мне надоела. В отличие от девушек, которые довольно сносно сидели на лошади, я быстро натёр внутренние стороны бёдер, и они уже начали болеть. Обернувшись и заметив, как быстро сокращается расстояние, я крикнул девушкам:

– Мэри, дай мне твой «винчестер» и скачите дальше, я их задержу.

Вытащив на ходу винтовку, девушка протянула её мне. Взяв «винчестер», я остановился и, развернувшись к преследователям и положив винтовку поперек седла, вытащил дальнобойный «Шарпс». Вскинув оружие и прижав приклад к плечу, я прицелился в индейца, что скакал сбоку от группы всадников, и нажал на спуск, благо расстояние было то, что нужно.

И первым открытием для меня было то, что патроны были снаряжены дымным порохом, а не бездымным, как я думал.

«Ну, какого рожна я не проверил и не пострелял, тренируясь на незнакомом оружии?! Нет, ведь боялся, что выстрелы услышат», – зло подумал я, машинально перезаряжая винтовку.

Дальнейшее меня изумило: Черныш, который даже не вздрогнул от выстрела, переступая ногами, боком вышел из дымного облака. Вскинув винтовку, я снова выстрелил. Второй индеец свалился с лошади. Отбросив винтовку в сторону, так как я не успевал снова перезарядить её, и, схватив «винчестер», стал выцеливать бандитов. После каждого выстрела Черныш отходил в сторону, явно обученный для подобной прицельной стрельбы. Мне это очень понравилось.

За несколько выстрелов мы с конём пришли к полному взаимопониманию, и последний патрон я выпустил чуть ли не в упор. Отшвырнув «винчестер», я выхватил из кобуры один из «кольтов» и выстрелил в грудь ближайшего бандита с щербатой улыбкой, который, привстав в стременах, целился в меня из обреза. Взведя курок, я выстрелил в следующего, который оказался тем самым громилой, сидящим на здоровенном монстре. Схватившись за грудь, он свалился с коня, проскочившего мимо меня и злобно заржавшего.

«Вот что пули дум-дум «животворящие» с человеком делают», – успел подумать я, мельком взглянув на выходное отверстие лежащего на животе громилы.

Прицелившись в спину ближайшего из пятерки бандитов, которые, настегивая лошадей, скакали от меня в сторону, явно не радуясь развитию своей атаки, я выстрелил. Выстрел подкинул мою руку, и дым сгоревшего выстрела закрыл всадника от меня.

Привычно чуть сжав коленями бока Черныша, отъехал в сторону. Замедлившая бег лошадь бандита двигалась от меня, неся свесившегося вниз головой всадника.

«Ага, нашёл дурака, так я и поверил. Что я не смотрел неуловимых мстителей? Или фильмы про ковбоев?» – с усмешкой подумал я, переводя дыхание. Схватка взывала приток адреналина, и я сейчас чувствовал себя бодрым и полным сил.

Подъехав к брошенным винтовкам и зарядив «Шарпс», я прицелился в удалившегося на сто пятьдесят метров всадника и выстрелил. Заметив, что он свалился на землю, снова выстрелил по нему, слишком хитрозадым тот был, остальные уже скрылись с глаз за очередным холмом.

И только немного расслабившись, я почувствовал влагу на боку, проведя рукой по рубашке и поднеся мокрую от крови ладонь к лицу.

– Всё-таки попали, а я-то думал, что при такой скачке «фигвам» будет, а попали, суки, – хрипло пробормотал я, зажимая ладонью рану.

Сзади послышался стук копыт. Я, обернувшись и продолжая прижимать ладонь к ране, чтобы остановить кровь, посмотрел на подъезжающих ко мне девушек.

– О, ты всех убил? – изумлённо спросила Мэри, смотря на меня восхитительными глазами. Красивыми – в смысле, хотя восхищения в них тоже хватало.

Смущенно буркнув, что четверо смогли уйти, я развернул коня и стал, подъезжая к каждому бандиту, стрелять им в голову из револьвера, добивая, подранки мне были не нужны. Закончив с этим малоприятным, но надо сказать, нужным делом, я направился к девушкам. Те успели поймать трёх лошадей и сейчас, не обращая внимания на убитых, организовывали лагерь, разведя костер из сушняка. Подъехав к одинокому высохшему дереву, неподалёку от которого бил маленький родничок, я с трудом сполз на землю, не удержался на ногах и плюхнулся на зад, не сдержав стон.

– Что с тобой, ты ранен? – кинулась ко мне первой Агнесса, опередив на мгновение Мэри.

Отведя полу куртки в сторону, они осмотрели место ранения и безапелляционным тоном потребовали раздеться, явно собираясь меня лечить.

Поддерживаемый по бокам девушками, я дотащился до костра, с трудом переставляя ноги. Быстро разложив шерстяные одеяла, девушки усадили меня на них и ловко раздели в четыре руки. Посмотрев на рану в боку, я облегчённо вздохнул. Всё оказалось не так страшно, как думал, пуля прошла по касательной, вызвав сильное кровотечение. Так что никаких операций не требовалось, только перевязки и постоянный уход, с обильной едой и питьём для восстановления потери крови.

Озаботившись нашей безопасностью, ведь эта четверка бандитов могла вернуться, я поставил на часах Мэри, которая явно была более воинственной, чем Агнесса, и могла выстрелить в живого человека без особых колебаний. Хорошая девушка.

Объяснив Агнессе, что требуется делать, я подождал, пока она не нарежет запасных рубах бандитов, собранных из чересседельных сумок, длинными лентами и прокипятит самодельные бинты. Рубахи явно давненько не стирали. Промыв рану, которую я зажимал, стараясь снизить потерю крови, и перевязав меня сухой чистой тряпкой, Агнесса стала готовить жидкий суп и чай. Как накормили меня, я ещё помнил, а вот, как укладывали, – уже нет, провалившись в беспамятство.

Очнулся я не сразу, было какое-то неудобство в животе, видимо, из-за этого я и очнулся. Открыв глаза, несколько секунд полежал неподвижно, мысленно пройдясь по телу, когда рядом послышался напевающий голосок Агнессы, похожий на текущий ручеёк. Закрыв и открыв несколько раз глаза и проморгавшись, попробовал приподняться.

– Лежи-лежи, – послышался рядом голос Мэри. Повернув голову, посмотрел на сидящую рядом со мной девушку с «Шарпсом» в руках.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

Я снова мысленно пробежал по своему телу и понял, что довольно хорошо себя чувствую. Голова была ясная, однако надежда на то, что рана затянется, как после перехода, не сбылась, рана была прежней. Откинув одеяло в сторону, внимательно осмотрел повязку, кровотечения не было, хотя несколько пятен на самодельных бинтах было, но кровь всё-таки не шла. Уже хорошо.

– Хорошо я себя чувствую и… похоже, хочу в туалет, – наконец понял я, из-за чего тяжесть в животе.

Встав с помощью Мэри и подбежавшей Агнессы, подождал, пока пройдёт головокружение, и направился к Чернышу, пасущемуся неподалёку.

Пройдя несколько шагов, я понял, что могу идти самостоятельно, поэтому, попросив отпустить меня, слегка пошатывающейся походкой направился к лошади, сверкая голым торсом. Взяв флягу с неснятого седла, девушки только ослабили подпругу, и умывшись, достал запасную рубашку и, старясь не потревожить рану, надел её. После чего вернувшись к лежаку и собрав винтовки, сел на одеяло и приготовился чистить оружие от нагара, начав с «кольтов». Мне нужно было прийти в себя, а подобная монотонная работа в этом очень хорошо помогала. Да и выручившее нас оружие требовало чистки. Дымный порох сильно загрязняет его. Чистил осторожно, стараясь не тревожить бок, что, кстати, у меня не очень получалось.

«Нужно набить руку в стрельбе из этих винтовок, а то пятьдесят процентов пуль ушло в молоко», – решил я на будущее и, тут же посмотрев на ближайшую молодую переселенку, пояснил:

– Не люблю грязное оружие… Мэри, ты вроде говорила, что хорошо умеешь обращаться винтовками?

– Да, Джонни.

– Тогда почисти, а я посмотрю и подскажу как. А то я бок тревожу при чистке.

Я лёг на здоровый бок и стал подсказывать, как разбирать и чистить винтовки, «кольты» я сам почистил. После того как мы закончили, Агнесса позвала нас ужинать, так как я проспал почти весь день и скоро должна была начаться ночь. Покушав жидкого супчика в двойной порции и попив чаю, я встал и прогулялся до ближайших кустиков, где наконец облегчился, так как терпеть уже не было мочи. Вернувшись к девушкам, которые готовили выстиранные и высушенные бинты, и сев на сброшенное с одной из лошадей седло, с помощью Агнессы стянул рубаху.

Мэри аккуратно намочила повязку и стала её разматывать. Благодаря тому, что повязка промокла, в местах, где она слиплась от крови, отдирать почти не надо было, хотя в паре мест и пришлось дернуть, отрывая приклеившиеся бинты.

– Так, молодцы, а теперь промойте рану… Да вон хоть чаем, только чтобы соринки не попали, и заново перебинтуйте, – продолжал учить я девушек, проводя быстрый учебный медкурс.

Девушки справились на отлично и, ещё раз покормив меня супчиком, уложили спать, так как глаза у меня стали закрываться сами собой.

Разбудило меня ржание одной из стреноженных лошадей. Открыв глаза, я посмотрел на тёмное, усыпанное яркими звёздами, ночное небо. Слева снова послышалось ржание, и чувствовалось, что лошади обеспокоены.

Попытка встать увенчалась успехом, даже голова не так кружилась, как я думал. Встав, я провел рукой по повязке, обнаружив, что она сухая, после этого присел, взял рубашку и надел её, действуя одной рукой. Потом пришлось снова с кряхтением наклоняться, на этот раз за оружием. Подхватив пояс с «кольтами», лежащими до этого у меня в изголовье, и застегнув его, завязал кожаные шнурки на бедрах, чтобы кобуры не бултыхались, после чего уже привычно выбив шляпу об колено, надел её на голову.

Сна не было ни в одном глазу, отоспался. Около потухшего костра сидела Мэри с винтовкой в руках и тихо посапывала носиком во сне.

«Яркий представитель часового на посту», – подумал я, с улыбкой посмотрев на спящую девушку. Агнесса обнаружилась спавшей возле брошенных кучей сёдел, с дробовиком в руках. По привычке проверив «запазуху», я всё так же не смог обнаружить контакта с ней. Печально.

Осторожно потянувшись и зевнув, я взял лежащую неподалёку флягу и, попив, положил её на место. Лошадь снова заржала, и на этот раз другие парнокопытные её поддержали.

«Да что там такое?!» – насторожился я.

Не будя девушек, пусть поспят, я направился к лошадям, которые беспокойно перебирая ногами и настороженно прислушиваясь стоящими торчком ушами, всхрапывали с явным испугом.

– Ну-ну, спокойней, что у вас там? – так трепля по холкам тех лошадей, мимо которых я проходил, показывая, что рядом, успокаивая, вышел на открытое пространство и при ярко светившей луне всмотрелся в прерию.

– А, так вон вы чего боитесь, волков.

Вдали, где лежали трупы бандитов, носились стремительные тени и слышались повизгивания. В том месте, где я свалил громилу, стояла та огромная лошадь и копытами отбивалась от волков. Послышалось знакомое ржание.

– Так вот кто меня разбудил. Не, мне туда идти не охота, – сказал я, обернувшись на спящих девушек. Вопрос, будить их выстрелами или нет, не стоял, поэтому, немного посмотрев на драку вдали, направился обратно. Ещё раз пройдясь мимо лошадей и успокаивая их, я подошёл к костру и, разворошив угли, сорванной сухой травой заново развёл костерок.

Время до рассвета я провел за осмысливанием своих действий и ближайших планов, поэтому, разминая руку, я крутил один из «кольтов» на пальце туда-сюда, привыкая к нему. Конечно, до нормальной тренировки мне ещё далеко, но кисти рук я разрабатывать уже начал. Правда, делал я это осторожно, любое резкое движение отдавалось болью в боку.

– Доброе утро, – сказал я зашевелившейся под серым одеялом Мэри.

Выглянув из-под одеяла, которым я её укрыл, она смущенно посмотрела на меня, понимая, что в другой ситуации за то, что она уснула на посту, её могла ждать хорошая порка, однако я, приветливо улыбнувшись, сказал:

– Кофе сварился, пора вставать, уже утро, – получилось несколько суховато, но других слов у меня не было, я не знал, как мне с ними себя вести.

– Доброе утро, – ответила девушка и, выбравшись из-под одеяла, потянулась, игриво стрельнув в меня глазками. Покачивая бедрами, она отправилась к сестре, оставив меня в недоумении.

«Это что, она заигрывает со мной? – озадачился я, с недоумением глядя ей вслед. – Однако быстро она забыла о своей семье… хотя да, новая жизнь полна опасностей, тут не место переживаниям, нужно жить дальше».

Пока девушки умывались, я сходил к пасущимся лошадям и посмотрел вдаль – коняга был там же и продолжал стоять у тела бывшего хозяина.

«Однако вот привязанность какая. Схожу-ка я посмотрю, что там», – положив руку на рану и предохраняя её от толчков и ударов, я направился к телам, где были видны головы грифов и другой живности.

Распугивая по пути разных мелких тварей, я дошёл до зверюги. Тот стоял у тела хозяина и злобно смотрел на меня, вся его шкура была покрыта засохшей кровью. Было видно, что зверюга едва стоял на ногах, однако он продолжал охранять своего хозяина. Посмотрев на пену на губах коня, я левой свободной рукой достал «кольт» и прицелился ему в голову. Такое впечатление, что он понял, что сейчас произойдёт, и закрыл глаза, чуть опустив голову, подставляясь под выстрел.

Не дождавшись выстрела, конь открыл глаза и посмотрел на меня, в его глазах была отчетливо видна мольба. Несколько минут я смотрел прямо в глаза коню, у которого был довольно жёсткий взгляд, и только тогда, когда он опустил глаза, я сказал:

– Да пошёл ты.

Убрав «кольт» обратно в кобуру, развернулся и, осторожно ступая, чтобы не растрясти рану, направился обратно.

– Ну что, готовы? Как там с завтраком? – весело спросил я у девушек, медленной походкой приближаясь к костру, на котором ароматно булькал котелок.

– Сейчас всё будет готово… – сказала Мэри и, обернувшись ко мне, осеклась. Проследив за её взглядом, я обернулся и увидел в трёх метрах от себя зверюгу.

– Тебе ещё что надо?! Пшёл отсюда!

– Не гони его… бедненький, поранили тебя, – защебетала около коня Агнесса. В отличие от Мэри, которую бросало в дрожь от одного вида зверюги, Агнесса явно с радостью возилась с понравившимся ей конём.

– Мы вчера никак подойти не могли, чтобы оружие забрать у того большого бандита, он не пускал, – пояснила Агнесса, ласково гладя коня по морде, после чего взяла его под уздцы и повела к родничку, где недавно мы напоили своих лошадей. Проводив их взглядом, я пожал плечами на недоумённо поднятые брови Мэри.

– Агнесса! – окликнул я девушку, которая осматривала раны на ногах коня, пока тот аккуратно пил воду.

– Да?

– Он теперь твой. Подарок.

– Ой, спасибо! – воскликнула та и, повернувшись к коню, радостно хлопнув в ладоши, сказала: – Я буду звать тебя Зверюга.

Услышав новое имя коня, я вздрогнул.

После завтрака я стоял на страже и поглядывал, как девушки, работая конвейером, подводили лошадей по одной и, вдвоём накидывая седла на спину, застегивали ремни. Всего у нас новых лошадей было четыре, последнюю не поймали, успела сбежать. Так что теперь у меня был табун на продажу в семь голов, хотя одного я обещал Агнессе, так что шесть.

После завтрака мы собрались и медленно, в основном из-за того, что я ранен, да и Зверюга передвигаться быстрее просто не мог, поехали к форту. Где-то к полудню я заметил небольшую горстку всадников, направляющихся к нам.

– Дьявол, вот бы сейчас «печенег» сюда или «максим» в крайнем случае, – простонал я, доставая подзорную трубу.

– Кто это? – спросила одна из девушек. Обе были позади, и я не понял, кто спросил, но вроде Агнесса, у неё голосок звонче.

– Армейцы вроде, – ответил я, продолжая смотреть в трубу.

– Из форта? – с надеждой спросила Мэри.

– Не знаю. На, посмотри, может, узнаешь кого-нибудь, – сказал я, передавая ей подзорную трубу.

– Ой, как близко, – восхитилась она, приложив медную трубу к правому глазу.

– Есть знакомые? – спросил я у неё.

– Мутновато, но впереди, похоже, едет сержант Андерс, он всё со вдовой О’Генри рядом был, когда мы в форте стояли.

Показав ей, как настраивать видимость по своим глазам, я добился успеха. Мэри опознала ещё двоих солдат.

– Уже лучше, похоже, что это действительно армейский патруль, – сказал я, убирая трубу обратно в чехол.

Тронув бока коня шпорами, заставил его идти вперед, навстречу солдатам, которые уже приблизились к нам на расстояние ста метров.

Заметив, что они охватывают нас полукругом, я положил руку на рукоятку «кольта», с подозрением провожая каждое движение солдат. Так просто я не дамся и прихвачу с собой хотя бы парочку.

– Мистер Андерс! – замахала рукой Мэри.

– Мисс О’Брайн? Это вы? – спросил сержант, прикрываясь рукой от бившего прямо в глаза солнца.

– Да это мы с сестрой, – ответила она.

Охватив нас полукругом, солдаты остановились, держа винтовки в руках, но пока не направляя их в нашу сторону. Оставив своих людей, сержант подъехал к нам и, коснувшись пальцами краев форменной шляпы, поприветствовал нас.

– Мисс, как вы тут оказались? И кто ваш спутник, на такой хорошо знакомой лошади? – спросил их сержант, с подозрением осматривая меня.

«Зараза, зря я на коня Веселого Джека сел, когда решил дать отдохнуть своему Чернышу», – подумал я.

– Ой, мы сейчас всё расскажем… – начала, было, Мэри, Агнесса как всегда молчала, но я, перебив их, спросил:

– Может, кофе попьем, а то у меня голова начала кружиться?

Я действительно чувствовал себя не очень. Похоже, сказалось долгое время, проведённое в седле.

– Мистер Андерс, Джонни ранен в перестрелке с бандой Джека Крисмана. Он убил его самого и пять человек из его банды.

– Вот как? – искренне удивился сержант и крикнул своим людям: – Лойс, Хекман, займите тот холм для наблюдения; остальным – встаем на бивуак.

Попивая кофе из кружки, я тоже слушал рассказ Мэри, изредка вставляя в него свои комментарии. А так как надо было устраиваться в этом мире, то есть легализоваться, то я в лицах описал свою встречу с Веселым Джеком, даже осторожно показал, как достал нож и кинул его, что вызвало полные одобрения возгласы сержанта и солдат, которые слушали нас.

После того как Мэри закончила, мы собрались и уже вместе с солдатами, время патрулирования которых закончилось, направились в форт, к которому прибыли практически в потёмках, так что встреча с командиром форта произошла уже ночью.

Девушек устроили рядом с моим номером в небольшой служебной гостинице, что была в форте. Быстро поужинав, я в сопровождении вестового, что ожидал меня, направился к зданию штаба, где и находился сейчас майор, изучая рапорт сержанта Андерса.

Пройдя через открытую вестовым дверь, я подошёл к столу и, пользуясь тем, что ранен, сел на стул, стоящий напротив стола майора. Разрешения я не спрашивал, просто не посчитал нужным это сделать.

Майор мне сразу понравился, было в нём что-то такое, надёжное, армейское. Было видно, что майор из тех, кто шёл в армию по зову сердца и чувствовал в ней себя как рыба в воде.

– Мистер Маккена? Я майор Томпсон, командир форта Джойс, – представился он.

– Джон Маккена, – кивнул я в ответ.

– Вы ведь не американец, судя по вашему акценту?

– Дед был из Ирландии, фамилия сохранилась, а я поляк. Был с отцом проездом по вашей замечательной стране, но случилась трагедия… наша лодка перевернулась на реке, и отец не сумел выплыть… а я… я… остался один, – пустив в голос слёз, ответил я.

– Ну-ну, успокойся, ты же мужчина, – подойдя, похлопал меня по плечу майор.

– Да всё нормально, я уже успел оплакать отца, – ответил я, оставив в голосе печаль.

– Расскажи мне во всех подробностях всё, что случилось с тобой. А особенно о встрече с Джеком Крисманом, а то по форту начали уже гулять такие слухи… – попросил майор, усаживаясь обратно.

– Мы с отцом плыли по реке на пироге, когда стало убыстряться течение, а потом появились пороги. Отец приказал править к берегу, но было поздно…

Выйдя из здания штаба, я направился к гостинице, надеясь успеть выспаться. Майор пообещал выплатить за голову Джека требуемую сумму. Оказалось, у него были на это полномочия. Была и приятная новость. Месяц назад награда за голову Весельчака была увеличена на пятьсот долларов, что мне очень понравилось.

Когда я, умывшись, уже засыпал в своей постели, ко мне в комнату через незапертую дверь скользнула гибкая девичья фигурка и, стараясь не потревожить мою рану, прижалась ко мне.

«Зашибись, это я подумывал пробраться к ним, а тут такой подарок», – ошарашенно подумал я, впившись в полуоткрытые губы, потом прижался лицом к пышной груди Мэри.

«Мэри?» – озадачился было я, как понял, что рядом не более смелая Мэри, а тихоня Агнесса. Четвёртый размер был у неё.

Уснули мы под утро, а проснулся я от тихого плача у двери. Открыв глаза и старясь не потревожить утомлённую бурной ночью Агнессу, по-хозяйски положившую на меня ногу, я привстал на локте и посмотрел на дверь, где в открытом проеме стояла Мэри и плакала, закрыв лицо ладонями.

– Что случилось? – проснулась Агнесс и, спрятавшись за одеялом, с испугом посмотрела на сестру.

– Гадкая-гадкая, он мой! – выкрикнула Мэри и, развернувшись, выбежала в коридор, плача на ходу.

– В чём проблема? – с лёгкой озадаченностью спросил я у Агнессы.

Густо покраснев, та стала прикрываться одеялом, явно пытаясь закрыться от моих нескромных взглядов.

– Она в тебя влюбилась, а я… я… я тоже-е-е, – завыла она в слезах.

«И что у этих женщин за привычка, чуть что, сразу в слёзы?» – подумал я, прижимая хрупкую девушку к себе.

– Я предала её, – продолжала стенать та.

Через десять минут мне это надоело, да и гормоны возобладали над разумом. Начав ласкать Агнессу, вспомнил про одну религию в Америке.

– Любимая, а я ведь мормон, так что… – не договорил я, впившись поцелуем в распухшие после ночи сладкие губы девушки. Ненадолго, нужно было принять меры, чтобы нам не помешали.

Сходив и заперев дверь, я вернулся в постель, где мы продолжили постельные игры… хотя нужно сказать, что продолжил я, так как Агнессе ещё учиться и учиться.

Через час, быстро одевшись, девушка выскользнула из моей комнаты, явно убежав на поиски сестры.

Зевая и почесываясь, я стал приводить себя в порядок. Одевшись и умывшись принесённой горничной водой, помечтав о ванне, я спустился вниз, в небольшой обеденный зал. Позавтракав вкусными тостами с домашним сыром и запив всё это кофе, направился на поиски майора – за своими наградными деньгами, так как официальное опознание Джека уже состоялось, о чём мне сообщила официантка.

Как ни была осторожна Агнесса, но рану мы тревожили не раз, о чём свидетельствовало немалое пятно крови на бинтах, поэтому я решил сперва зайти к местному эскулапу, чтобы он осмотрел меня.

– Ну-с, молодой человек, это о вас все говорят в форте? – спросил меня доктор, аккуратно снимая бинты. Местный врач оказался довольно не плохо подготовлен для подобных случаев, явно не раз имел дела с огнестрельными ранами.

– Наверное, – ответил я.

– Ну, тогда привыкайте. С той минуты, как вы убили Джека, вы – знаменитость, – сказал доктор, снимая последний бинт.

Мне пришлось почти полчаса ждать, пока доктор чистил и зашивал рану, и это практически без наркоза, от настойки опия я сам отказался, решив, что потерплю. В принципе вытерпел, но серьёзно потерял в силах.

После ни о каком майоре речи уже не шло, лишь бы до комнаты доползти. Отказавшись от помощи доктора Перри помочь дойти до своей комнаты, я вышел из его кабинета.

Морщась, я изображал улыбку, пока осторожно шагал до гостиницы.

«Какая всё-таки это болезненная вещь, слава», – думал я, вздрагивая от очередного дружественно-восхищенного хлопка по плечу. Подойдя к двери гостиницы, я обернулся и помахал зевакам, которые рёвом встретили моё приветствие. Как я дошёл до комнаты, этого уже не помнил.

Проснулся я от сильной жажды, которая буквально высушила меня изнутри. Открыв глаза, несколько секунд недоуменно смотрел на потолок, побеленный известкой, с мелкими трещинами на нём. Повернув голову, посмотрел на лежащую справа Агнессу, с левой стороны лежала и тоже посапывала носиком Мэри. Пытаясь не разбудить это сонное царство, осторожно сполз на подножие кровати, аккуратно ступив босой ногой на холодный пол, тихо скрипя половицами, приблизился к графину с питьевой водой.

Допив второй стакан, я задумался и налил третий.

– Ты проснулся, – не то осуждающе, не то вопросительно сказала Мэри. Спустив ноги на пол, она села на кровати и из-под выбившейся челки посмотрела на меня.

– Проснулся, пить захотелось, – ответил я ей.

– Доктор так и сказал, что у тебя будет сильная жажда из-за потери крови, и велел поставить рядом с кроватью графин с водой.

– Хороший доктор, – кивнул я, допив стакан.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила у меня Мэри, расталкивая Агнессу.

На несколько секунд замерев, я мысленно обследовал себя, после чего ответил с некоторым удивлением:

– Как ни странно, но достаточно хорошо. Пить хочется, это да, несмотря на полный желудок, да и повязка несколько тугая, а так нормально. Вот только не помню, как я дошёл до комнаты.

– Ты и не дошёл, это мы тебя с мистером Киллером принесли. Ты у лестницы упал, – ответила Агнесса.

– С кем? – озадачился я.

– Принесли? Мистер Киллер, он главный в гостинице.

– А-а-а, понятно. Что нового произошло в мире, пока я спал? Кстати, сколько я спал? – поинтересовался я и, прихватив полный стакан, направился к окну, отхлёбывая на ходу.

– Ты упал вчера утром, сейчас тоже утро, значит, ты спал сутки.

– Так значит, – протянул я, задумчиво разглядывая, как по улице проскакало трое всадников. Да и простых прохожих хватало. Тут я вспомнил о своих вещах, которые, насколько помнил, лежали на складе хозяина местной конюшни Сэма Виткинса, у которого мы оставили своих лошадей.

– Кстати, надо узнать, как там моё имущество поживает, – сказал я, но сначала пригласил девушек на завтрак, решив хорошенько отблагодарить их.

Во время завтрака я с интересом рассматривал девушек, сидящих передо мной. Первое, что привлекло моё внимание, это их одежда. Судя по всему, она у них была парадно-выходная, но, несмотря на это, вид имела заношенный.