Текст книги "Перевертыш"

Владимир Поселягин
Перевертыш

© Владимир Поселягин, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

* * *

– Внимание, оглашается решение суда! – громко объявил главный секретарь суда.

Вставать не требовалось, это не привычные земные суды, так что я сидел на своем месте в металлопластиковых кандалах под охраной трех мордоворотов в бронекомбезах и ожидал вердикта. Хотя чего ждать, все и так было ясно, еще за три недели до начала этого процесса. Просветили, адвокат из «ЮрКора» постарался – все же клиент из золотого списка. Но даже такие профи ничего не могли сделать. Дело-то политическое, процесс, можно сказать, показательный, а единственный кандидат на роль козла отпущения – это я. Диктатор, захвативший дикий мир. Да-да, именно это мне и инкриминируют. Одно из самых страшных преступлений в Содружестве. Намекну: убийство только на шестом месте в этом списке.

Не знаю даже, с чего начать свой рассказ. Пожалуй, с того момента, когда я решил перехватить пиратов, захвативших конвой шахтеров из Ахбар. Тогда все получилось у них, как и задумывалось. Пираты отбили все, что им нужно, хотя от охраны и понесли серьезные потери, и вот когда уже мы вышли на игровую доску, поставив ультиматум на сдачу, мои вирусы сорвались с мест и брали часть пиратских кораблей под контроль, и наступила она – глубокая ситуация из четырех букв. Сбрасывая маскировку, в системе появилась эскадра Содружества Центральных миров. Порядка трех десятков серьезных боевых кораблей, из них только линкоров шесть, ниже одиннадцатого поколения не было ни одного. Все это время они находились тут, с интересом наблюдая за тем, что происходит.

Это уже потом, в камере, я сообразил, вернее, расставил все по полочкам, что тогда происходило. Да, мое появление на орбите Земли сразу засек исследовательский крейсер из Центральных миров. Один из университетов спонсировал эту экспедицию. Филологи работали. Ученые изучали культуру на планете. В Диких пространствах кто угодно, имеющий серьезный корабль и абордажников, мог взять себе такую планету в личный лен, главное, чтобы об этом никто не знал. Такие случаи известны, но в них не лезут. Можно, конечно, такие планеты выводить в космос, если у тех у самих технологии дошли до того, что аборигены поднимаются на орбиту и запускают спутники. С натяжкой, но такие государства еще входили в категории миров, которые можно колонизировать – то есть дать знания и технологии Содружества. С Землей такое не прокатит, слишком низкий уровень технологий. Да, ученые видели тут суда работорговцев, но внимания на них не обращали. А те их не замечали – разные поколения судового оборудования. Плевать, что те вывозят жителей в рабство, это особо не воспрещается. Главное, те не лезли управлять местными, не давали технологии. Да вообще старались не афишировать своего присутствия. Ученые отправили запрос в судебную систему Центральных миров Содружества, и те направили главного следователя. Прибыла эскадра в Солнечную систему за неделю до нашего отбытия. Все взяли под контроль, убедились, что тут действительно творится черт-те что, натуральная диктатура, десятки законов нарушаются, ну и так же незаметно сопроводили к пиратской станции, а когда пираты захватили шахтерский конвой, а уж потом мы практически взяли под контроль корабли и суда пиратов, вышли на сцену. Тут я вынужден поаплодировать. Меня вполне можно было взять и в Солнечной системе, доказательств выше крыши, однако где гешефт? Ведь капитаны кораблей эскадры и сам полномочный главный следователь со своими людьми тоже поиметь доход хотели. Именно поэтому они и дождались, когда мы пиратов с шахтерами прихватим, ведь теперь все, что принадлежало мне, принадлежит им, и уверен, что там и треть не отмечена при взятии трофеев и большая часть за эти полгода следствия уже распродана. Вспомнить только фабрику по производству имплантов, так сердце кровью обливается, и все это теперь принадлежит трофейщикам из Центральных миров. Классно сработали, все, что могли, выжали из этой ситуации.

Я знал, что сейчас объявят смертную казнь. Адвокат просветил. Говорю же, дело больше политическое. Давно подобного не было, вот и решили устроить рекламу длинных рук правосудия. Не поможет даже то, что я подал заявку на регистрацию колонии. Ее посчитали незаконной и отменили. Слишком много недругов было на Земле, которые при опросе подтвердили мою тиранию. Стоит ли говорить, что больше всего нагличане орали? Да за это время все мои люди отвернулись от меня. Это их адвокаты поспособствовали, поэтому все, даже мои близкие, были переведены в свидетели. Я не был против, зачем с собой их тянуть, если выхода все равно не было. За эти полгода следствие было закончено, даже успели все вернуть на круги своя, то есть все, что я успел сделать. Граждан других государств Содружества вернули по своим планетам, у всех землян изъяли нейросети, и напрочь заблокировали планету. В системе теперь висела боевая станция. Жителям Земли предоставили право дальше самим развиваться. Лет двести у них впереди, не меньше. Закрытой планета стала.

А так мне инкриминировали четыре самых серьезных нарушения законов Содружества. Описываю по степени уменьшения тяжести нарушения законов. Первое, захват планеты, еще не вышедшей в космос. Второе, хакерство – факт, когда я брал под контроль искины пиратских кораблей у их станции, спецами был зафиксирован точно. Третье, диктатура, и четвертое нарушение – тирания. Вот это все на меня и навесили. С учетом того что за любое из этих нарушение ждет смертная казнь, а тут четыре, шансов у меня не было. И даже суперспецы из «ЮрКор» ничего не могли сделать. Даже оттянуть начало процесса не получилось. Политика, мать ее. Конечно, как таковой смертной казни в Содружестве не было, один из главных законов – не убей, но были такие наказания, где прожить удастся не долго. Таких наказаний было множество, не знаю, что мне подберут, но догадываюсь. Однако не сомневаюсь, что вряд ли проживу больше года.

Несмотря на общественное мнение – а все были против меня, – я себя виноватым не считал. Ну, насчет захвата Земли – да, тут уж признаю, немного переборщил, правитель из меня так себе. В основном из-за этого на Гана управление и повесил, потому-то все на наместнике и держалось. Вот насчет остального я отказывался признаваться. Это была моя официальная позиция, принятая судом. Тут что ни принимай, конец один. Ладно хакерство, тут доказательство железобетонное, но откуда диктатуру и тиранию взяли? Уроды они все же.

Трансляция шла на все Содружества, так что я сидел с каменным выражением лица, лишь раз потянулся, звякнув наручниками, чтобы почесать затылок правой рукой. На месте пилотского выхода было пусто. У меня еще при первых допросах удалили сеть, скачав с нее всю необходимую информацию, так что я эти полгода парился в камере без нейросети. Тогда, при попытке захвата пиратов, взявших шикарную добычу, я не стал геройствовать, велел своим военным не препятствовать боевым группам, высаживающимся на наши суда и корабли. Силы были слишком не равны. Тогда я еще на что-то надеялся. Лучше бы отдал приказ бить по удодам из всего, что есть.

– …по приговору суда Содружества, назначить Валерию Шихту, гражданину империи Эгион, наказание в виде лишения гражданства империи Эгион, понизив рейтинг социальной безопасности до нуля, лишить всего имущества в пользу судебной системы Содружества и приговорить его к ренийским рудникам пожизненно. Класс приговора «А». Перед отправкой приговоренного к месту назначенного наказания провести ему Н-процедуру. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Дородная тетка, которая и являлась судьей, закончила зачитывать приговор и села на свое место, давая возможность присутствующим, а огромный зал был полон, осознать степень наказания. М-да, ренийские рудники. Общепринятое разговорное их название – Адские рудники. Руда, что добывалась в них, была важной составной при изготовлении искинов. По всему Содружеству известны всего восемнадцать рудников, и насколько я помню, ближайший в двух месяцах лёта. Хотя это и не точно, не все координаты я знал, всего три, но их точно восемнадцать. Радиоактивность руды при ее добыче была настолько плотной, что техника выходила из строя в считаные не дни, в часы, а заключенные-смертники могли работать там до нескольких месяцев, причем в обычных комбезах, не имеющих электроники. Это если добыча на атмосферных планетах ведется, что бывает редко, обычно на астероидах или звездах. Там используются простейшие скафы, управляемые вручную. Электроника сгорала под губительным воздействием радиации. Радиация не сразу убивала людей, происходили мутации, которые приносили постоянную, каждодневную боль, и она снималась только в медкапсулах, и то лишь частично. Я как-то ролик в нэте видел, сняли, чтобы жители Содружества видели, к чему может привести несоблюдение закона, так что более-менее представлял, что там и как. После восьми часов работы на руднике, обычно с кувалдами, ломами или пневматическими дробилками, заключенных вывозят в тюремный жилой блок и кладут на ночь в медкапсулы. Картриджи летят только так, однако помогают заключенным протянуть подольше, рекорд – полтора года. Не все эту боль выдерживают. Попытки суицида там обычное явление. Хотя я так и думал, что на эти рудники пошлют, там постоянно требовались работники. Текучка, как вы понимаете, просто сумасшедшая. Правда, судебная система Содружества большим потоком отправляет туда рабочую силу.

Ну, с этим все понятно, как я уже говорил, именно этого и ждал. Да и адвокат предсказывал, что меня ждут Адские рудники. Ничего более серьезного в Содружестве пока не придумано. Конечно, бывает, что приговоренных с таким высоким интеллектом отправляют пожизненно в какие-нибудь научные центры, или где еще требуются подобные сотрудники. Но данный процесс был показательным, так что на это наплевали. Могли отправить туда же в качестве подопытного – у приговоренных моего уровня никаких социальных гарантий и прав, поэтому в Содружестве законно ставили над ними опыты. Тут можно протянуть подольше, если повезет. Но суммарно вина была слишком высока, из-за этого меня ждут все-таки Адские рудники. В данном случае интересно другое, а именно – непонятная мне Н-процедура. Что-то я о подобном не слышал. Судя по озадаченному лицу адвоката, тот тоже понятия не имел, что это такое. Да и в зале раздавались вопросы, поэтому главный секретарь суда поспешил развеять недоумение.

Говорил долго, но вполне понятно, разжевал суть этой самой Н-процедуры. Как оказалось, она еще находилась в стадии исследований и испытаний. Так как после приговора я уже мог проходить в качестве подопытного, то была удовлетворена заявка на опыты надо мной. Кстати, я буду одним из первых, кому ее будут проводить. Сырая еще разработка. Ну, если в двух словах, то это локальное стирание памяти. Вернее, память оставят всю, чтобы я помнил, за что получил наказание. Стирают только мои базы знаний. То есть после этой процедуры я потеряю все, что нарабатывал последние годы, и стану чистым новичком. В Адских рудниках мне знания все равно не нужны, знай махай кайлом и бегай с тачкой. А так как процедура до конца еще не исследована, в качестве побочного эффекта подтиралась и часть памяти. Вот и нужны подопытные, чтобы усовершенствовать Н-процедуру и довести ее до идеала. Надеюсь, память мою не тронут, она мне дорога как память.

Сломленным я не казался. Немного угрюмым, но не сломленным. Надежда, как говорят, умирает последней, вот и я ее не терял. Характер такой. Даже в Адских рудниках, плюясь желчью и захлебываясь своей кровью, я еще буду на что-то надеяться. Хрен меня сломаешь! Если кто из зрителей и прессы надеялся увидеть на моем лице испуг или ужас, то не дождались. Встав, я ударил правой рукой по сгибу локтя левой руки – длина цепочки кандалов это позволяла. Тут этот жест был известен, так что когда я послал таким образом и судью, и зрителей, послышались смешки и возгласы одобрения. Вот тут мне дали слово. Не всегда дают, но мне дали. Это уже была работа адвоката, попросил его, когда секретарь заканчивал объяснять особенности Н-процедуры.

– К-хм, – я прочистил горло. Судья никак не отреагировал на мой жест. – Как вы знаете, свою вину я не признал и признавать не собираюсь. Осудили, ладно, Творец вам судья, это вы свою совесть запятнали. Я бы хотел сообщить о другом. Нигде не были перечислены трофеи, взятые при моем захвате. Но только одна фабрика по производству нейросетей третьего поколения стоит миллиард кредитов, а ее взяли при абордаже моего судна целой…

Судья тут же подался вперед, внимательно вслушиваясь в перечень. Я даже шахтерскую станцию включил в этот список и пиратские корабли. Еще бы, конфискация имущества шла на поддержание штатов судебной системы, так что то, что их кинули, а это действительно было так, стало ясно как день. Вот пусть судейские и разбираются с крысами из военных, что так хорошо погрелись на моем имуществе. Месть мелкая, но и она грела душу. Официально, «под протокол», подтвердив, что сообщил правду, я в сопровождении конвоя направился к выходу из зала.

Где шел суд, мне было известно. На торговой планете империи Ахбар. Остальные были закрыты для посещения неимперцами. В этой же системе я покупал свой транспорт «Россия». Судили меня в здании Главного суда империи, но не представители судейской системы империи Ахбар – прибыли специальные сотрудники, включая эту женщину-судью, из Центральных миров. Не меня отвезли, сами прилетели. А так зал не пустовал.

Меня вывели, зрители начали покидать зал, и почти сразу заходили другие и менялся судья. Через час начинался процесс над очередным бедолагой. Как я слышал в камере ожидания, будут судить группу террористов из местных. В зале кроме меня были Ган, Один и остальные мои приближенные – на лавках свидетелей. Во время процесса, а он шел две недели с частыми перерывами, все успели капнуть яда в мой приговор. Ладно, я их особо не осуждал, более того, через адвоката сам велел на меня все валить, чтобы их не зацепило. Помогло, приговорили только меня. Остальные легким испугом отделались – десятью годами, будут новые планеты колонизировать.

Дальше понятно. Приговор зачитан, с адвокатом разъединили, больше нам встречаться ни к чему, и отправили в одиночку в местную тюрьму. Просидел я в ней почти два месяца после окончания процесса и приговора суда, когда, наконец, прибыло оборудование для Н-процедуры и специалисты из Центральных миров. После этого смутно помню, что со мной делали. Однако это длилось недолго, и уже через три недели тюремный транспорт забрал меня с толпой таких же заключенных и полетел к ближайшим Адским рудникам, по пути пополняя контингент на борту.

Открыв глаза, я прислушался к своим чувствам. С момента, как мы покинули торговую систему империи Ахбар, прошло две недели. Именно такой срок с промежуточными выходами из гипера, чтобы забрать заключенных с других планет, мы летели навстречу своей смерти – Адским рудникам. Сидел я в одиночке – особенности приговоренного по классу «А». Даже на этапе заключенные этого класса должны чувствовать всю тяжесть своего грехопадения. Спать я мог только сидя – койки нет, можно встать и воспользоваться туалетом, что тут был, но на пол не ляжешь, размеры камеры не позволяли. Полтора на полтора метра. Как я мог понять, треть камер на этом тюремном транспорте имели такие боксы, на этой палубе так все, как я успел рассмотреть, пока меня вели к моей. Кормили солдатскими пайками. Не просроченными, но самыми худшими по качеству – пластилин по вкусу лучше, – но сытно, хватало. Вода в туалете – хоть упейся. Однако я на это все особо не реагировал, если охрана еще на что-то надеялась, то зря. Я был углублен в себя, изучал свою память. Можно сказать, внутренне закапсулировался, особо не реагируя на внешние раздражители – такая психологическая блокировка.

Ну, что я скажу, Н-процедура работала – это факт, никаких теоретических знаний у меня не осталось. Удалили, твари. Однако не подлежит сомнению, что она плохо отработана. Часть личных воспоминаний отсутствовала. При этом не все знания были удалены – отрывочно что-то осталось. Причем пропали воспоминания о том же времени, когда я занимался усиленным изучением баз. Остальные воспоминания были не тронутыми. Ревизия этой памяти, то есть моментов, когда что-то отсутствовало, показала, что вроде ничего серьезного я не потерял. Хотя, может, и потерял, я уже и не помню.

Сидя с открытыми глазами, я неожиданно улыбнулся. Казалось бы, ситуация не совсем та, чтобы предаваться радости или веселью, но причина была в том, что давление на судне, как я успел почувствовать, упало процентов на пять-восемь. Упало бы больше, но явно сработали аварийные переборки. Для специалиста это чувствительно, а я в прошлом был специалистом. Ошибка создателей Н-процедуры было в том, как я успел разобраться за время этого двухнедельного полета, что они удаляли только базы знаний, вернее знания по ним, однако опыт никуда не денешь. Ведь после разучивания баз я старательно вырабатывал личный опыт применения новых знаний, и если эти распакованные знания удалили, то опыт остался при мне. Да, я, возможно, не смогу отремонтировать что-то серьезное или пилотировать, но я знал, как это делать, как лечить в капсулах, и все остальное. Воспользоваться не могу даже хакерством, но опыт-то при мне. Сам понимаю, странная ситуация, однако если выберусь, мне придется учить базы знаний заново. Но с этим не так просто. Разница между базами знаний Окраинных миров и Содружества существенная. Вы думаете, я летал в Центральные миры, только чтобы гражданство получить? Ну, не без этого, но главным для меня были именно базы знаний. Базы знаний Окраинных миров также имеют планку по поколениям. Если в государстве Ахбар используются корабли седьмого поколения – это у военных, а гражданские – четвертого и пятого, то базы знаний по технике выше пятого поколения не купить. А если мне достанется корабль шестого поколения, седьмого или восьмого? С местными базами знаний я просто не смогу с ними работать – ни ремонтировать, если он поврежденным достался, ни пилотировать. Нужны базы из Центральных миров.

Ну, это я что-то размечтался. Сижу в камере, а уже думаю, как вернуть знания – так всколыхнула меня дикая надежда на освобождение с заметными толчками по корпусу. Судно явно попало под обстрел. Я уже воспринимал спокойно, что учиться нужно заново, не бесился, как в первые дни после стирания знаний. Жив – уже хорошо. Главное, не сдаваться. Я по характеру такой: отстрелят руки – побегу к врагу, ноги – буду извиваться к нему, позвоночник отстрелят – буду цепляться зубами за землю и все равно ползти к противнику, чтобы вцепиться в него. Никогда не сдаюсь.

Последующий скрежет, что раздался через пару секунд после скачка давления, а также сирены тревоги, только прибавили мне настроения. Даже если будет декомпрессия, это хорошо – уйду без Адских рудников. Покончить жизнь самоубийством я не пытался. Во-первых, не хотел сдаваться. Во-вторых, браслет на ноге не даст. Следит за состоянием и при попытке суицида или накажет болью, или вырубит. Это не ошейники, как у рабовладельцев местной империи, Содружество проповедует равенство, но вещь по сути та же. На шею не повесишь, к рабовладельцам могут причислить, а на ногу пожалуйста. Специальные браслеты для ног. Однако где ни вешай, сути это не меняет, на мне, как и на всех заключенных, что перевозит этот транспорт, имелся такой ножной ошейник.

По телу как бы рябь пошла, такое неприятное чувство, но я лишь шире улыбнулся и, согнув ногу в колене, подтянул ее поближе и стал изучать браслет, чтобы снять его. Теперь тот на такие попытки не реагировал, так как был мертв. Судя по ощущениям, нас только что обработали ЭМ-ракетой. Было дело, уже попадал под это излучение, вся техника на судне сдохла. Вот охране сейчас кисло. Хотя конструкторы, создавшие этот транспорт, должны были это учесть. То-то замки не столько электрические, сколько механические. Но я думаю, что цель нападающих – а наш транспорт явно собирались взять на абордаж, иначе не вывели бы принудительно из гипера – освободить кого-то из заключения. И не думаю, что меня, не имею таких друзей. Так что подождем, вдруг появится шанс свалить с этого чертового транспорта.

Судя по выстрелам, у охраны действительно есть какое-то кинетическое оружие, даже крупнокалиберные пулеметы, их заполошные голоса слышались отчетливо. Похоже, все это тоже было предусмотрено и охраной не раз отработано. Вон, уже до гранат дело дошло. Так что я сидел и спокойно ждал. Ну, почти.

Когда в окошечко для подачи пищи просунулся ствол дробовика, я не стал хватать за него и дергать на себя, лишь продолжал упираться руками и ногами над дверью – единственная мертвая зона в камере. Охранник, который должен был меня ликвидировать – как я понимаю, действовали те по инструкции, – обнаружил пустую камеру. Воспользоваться встроенной камерой наблюдения тот не мог, вырубило всю сеть. Но тот был профессионалом и быстро меня нашел – совсем мертвых зон в камере не было, и догадаться, где я нахожусь, было нетрудно. Ствол начал подниматься, тот выцеливал щиколотку левой ноги, ее он достанет оттуда, пришлось убрать и удерживаться на одной правой ноге.

Сработало. Глухо ругнувшись, охранник с шумом запер окошко для подачи пищи. Однако дверь не открыл, а видимо, двинул дальше. В какофонии стрельбы, что царила снаружи, такие редкие хлопки дробовиков вычленить было сложно, другие звуки накрывали, но похоже, отстрел начался после того, как охрана вступила в бой на других палубах. Я не знаю точно, какие инструкции на этот счет у охраны, только предположил, вот на всякий случай и обезопасился. Охранник, к моему сожалению, не стал открывать дверь. Ну, или облегчению, тут как посмотреть – я бы обрушился на него сверху. Возможно, у меня и не было шансов в бою с ним, но просто так сдаваться не хотел, а сейчас появился хоть какой-то шанс. Спрыгивать на пол я не стал, мало ли тот вернется. Поэтому продолжал цепляться за стены еще минут пять, пока бой не пошел на убыль. Даже мускулы начало сводить от скрученной позы, да и руки с обувью скользили по стенам.

Кто бы ни победил, ждать тут не стоило, так что спрыгнул на пол. Палуба больно ударила по тонкой, практически картонной тюремной подошве. Поправив свой ярко-оранжевый комбинезон, я сел на место, снова согнул ногу в колене и, наклонившись вперед, стал изучать браслет. Нет, просто так не снять. Никаких отверстий в этом сером, похожем на серебро материале кольца я не находил. Тут еще одна проблема встала. Искины, видимо, вырубило, и начала падать гравитация, потом пропала совсем. Ладно хоть воздуха хватало дышать, комбез у меня обычный, без встроенного скафандра, поэтому я, приняв любимую позу для медитации, стал дрейфовать по камере, изредка стукаясь о стены, потолок или даже пол. Мне это не особо мешало.

Ждать пришлось недолго. Шумов на судне хватало, так что когда распахнулось окошко, я даже вздрогнул. Хоть и прислушивался к звукам, а все равно получилось неожиданно. Да и не услышал бы шагов, гравитации-то нет.

– О, здесь живой! – воскликнула харя, что заглядывала ко мне, и, обернувшись, повторила куда-то в сторону сказанное ранее.

Судя по забралу, тот был в бронескафе – что за модель, не понял, но вроде старье. Не выше четвертого поколения, у пятых уже не было видеоискателей на затылке, там незаметные датчики располагались. Ха, эти знания у меня сохранились!

А когда этот десантник обернулся, я камеру на броне воротника отчетливо рассмотрел. Точно старье. Хотя для Фронтира как раз третье и четвертое поколение – это очень круто.

Что ответили этому неизвестному, я не слышал, только какие-то малопонятные восклицания, но тот достал вибронож и срезал замок. Хм, хороший нож. Распахнув дверь камеры, вошел – вроде третьего поколения бронескаф, а вот винтовка у него на спине в зажимах уже четвертого. Присев, тем же ножом срезал мне браслет, виртуозно не задев ногу. Такие у штурмовых подразделений бывают.

– Давай вали на нижнюю палубу. Там шлюзовая на борт нашего крейсера. Поторопись, а то оставим тебя тут, – хохотнул тот и направился осматривать остальные камеры.

Как я понял, большая часть заключенных этого блока была мертва, то-то тот удивился, обнаружив меня. Хотя выжившие все же были. Впереди еще двое заключенных привлекали внимание своими оранжевыми робами – отталкиваясь от стен, они летели к лифтовому холлу судна. Ну, лифтом воспользоваться вряд ли получится, но там еще лестница должна быть. Значит, не я один такой хитрый, есть люди не тупее меня. Ха, сзади спешил еще один освобожденный. Были выжившие в этом блоке! Следом за той парой я и выбрался к шлюзовой, ведущей на борт крейсера. Там уже действовала гравитация, так что я упал и, перекатившись, вскочил на ноги и рванул за парой. Все бегом, несколько местных техников торопили нас криками. Правильно торопили, откуда-то с нижних палуб с ревом полезла толпа в оранжевых комбезах, но нас не смяли, успели проскочить. Загоняли нас, как оказалось, в недавно расконсервированные казармы. Я могу ошибиться, но кажется, это был тяжелый крейсер, вполне возможно, авианесущий – без москитного флота так просто взять на абордаж тюремный транспорт очень сложно. Да и корабль, возможно, не один.

Кто нас освободил, я уже понял. Это было не трудно, эмблемы на бронескафах десанта и комбезах корабельных техников крейсера подсказали. Революционеры. Самые крупные и отмороженные фанатики. Даже я о них слышал. Видимо, кого-то из своих освобождали, ну и нас по случаю решили забрать – пополнить свои ряды, скажем так, асоциальным элементом. Но мне как-то с ними не по пути. Если раньше я особо не задумывался о том, что буду делать дальше, а будущее было предопределено – Адские рудники, то сейчас можно было и подумать. Добрел до свободного места, улегся на койке и ушел в размышления.

Так как в казарму десантников десять заключенных из нашего блока успели прибыть первыми, то и заняли лучшие места. В офицерский блок я не полез, контингент такой наглый, может и свару устроить за лучшие места, поэтому я поступил умнее своих попутчиков – выбрал рядовой блок. Я устроился на верхней койке, подо мной лег какой-то мелкий шкет весь в татуировках. Я по жизни одиночка, привык заботиться о себе сам, а идти под чью-то руку не хотел категорически. Значит, придется бежать. Как, еще не придумал. Про Землю я уже не вспоминал, это отрезанный ломоть, стоит об этом побыстрее забыть, так что фактически можно начать новую жизнь, раз уж выпал такой шанс. Однако сообщать о своих планах кому бы то ни было я не спешил. Друзей тут не было. Посмотрим по ситуации. Черт его знает, что это за народ. В сети ими серьезно пугали. Одна из самых отмороженных фракций революционеров. Кстати, из конфедерации Шина. Что они на территории империи Ахбар забыли? Или мы уже вышли за ее территории? Не люблю находиться в неведенье.

То, что казарма не так давно расконсервирована, было понятно по множеству мелких деталей. Например, недавно дроид притащил комплект запасных пищевых картриджей в столовую, которая должна обслуживать две соседние казармы, включая нашу. Каждая казарма на две сотни десантников, и все они, как я понял, забиты под завязку. Переполнены. Это сколько же освободили народу на транспорте, если учесть, что только этот крейсер, если я правильно расслышал разговоры соседей, мог принять на борт пехотный полк полного штата? Много. Слухов по казарме ходило множество, тут стоял гул, меня тоже пытались втянуть в разговор, но я отмахнулся. Не один такой бирюком лежал, хватало среди заключенных ярых одиночек. Чуть позже я сходил в столовую и нормально поел. Хотя и синтезатор был туфтовый, но после пищевых пайков блюда пошли на ура. После этого узнал, что все же нужно было прибиться к какой-нибудь группе. Пока я обедал, какой-то наглый тип занял мою койку и, судя по соседям, вернуть ее мне не дадут. Я прикидывал, что делать дальше, сойдя в сторону от коридора, чтобы не мешать другим зэкам, когда наконец нас навестили местные. До этого они через внутрикорабельную сеть только назначили старших по казармам, чтобы беспорядков не было. Вот те и разбили на дежурства, занимаясь переписью спасенных. Я записался под своим именем, смысла врать не видел, процесс по сети шел по всему Содружеству. Вот меня и включили в очередь на посещение столовой, коей я и воспользовался. Кстати, когда я ел, то почувствовал легкую щекотку по всему телу. Такое бывает, когда судно или корабль совершает прыжок в гипер. Это хорошая новость, место захвата транспорта мы, похоже, покинули. Теперь осталось узнать, куда летим.

Обернувшись, я стал изучать входивших в казарму местных. Благодаря тому, что я стоял у входа в коридор между койками, оказался в первых рядах. Было трое десантников в бронескафах, два явно местных офицера в бронекостюмах и трое в таких же оранжевых робах, как и мы, только увешанные оружием. Похоже, это и были те, кого освобождали с борта тюремного транспорта. Те два офицера в бронекостюмах вели себя по отношению к ним подчеркнуто вежливо – как подчиненные со своими командирами.

– Други! – громко воскликнул бородатый кудрявый тип в оранжевой робе, взметнув вверх в поднятой руке бутылку с каким-то пойлом, из которой только что отхлебнул. – Камрады! Мы, революционеры Братства порядка, рады сообщить вам, что вы спасены, и предлагаем вступить в наши ряды.

Сделав еще один глоток, он передал бутылку ближайшим заключенным, что обступили его. Та быстро пошла по рукам, но опустела еще быстрее.

– А если кто не хочет? – послышался вопрос из задних рядов.

– Тогда мы посмотрим, сможете ли вы дышать в вакууме, – заржал бородатый.

Он стоял метрах в шести от меня, но я смог рассмотреть, что глаза у него бешеные с расширенными зрачками. Похоже, закинуться чем-то успел – нарик. Среди революционеров это обычное дело, как говорилось в той статье, что я читал. Не совсем приятные работодатели, от них чего угодно можно ждать. Поэтому когда тот же заключенный, что задал вопрос, ответил, я был полностью с ним солидарен:

– Ну, тогда я выбираю ваши ряды.

Нас даже провели через процедуру клятвы, что меня удивило, но я спокойно проговорил за одним из офицеров крейсера эту клятву, как и остальные заключенные. Все равно мне с ними не по пути, а как сбежать, я еще придумаю. Дальше освобожденные революционеры с телохранителями ушли, видимо в следующую казарму направились, а один из офицеров остался. К нему подошел старший нашей казармы со своими помощниками, и им начали включать сети с помощью медицинского планшета. Не всем, у многих они были удалены, у заключенных класса «А» так точно у всех, а были в основном у класса «В» и «С». Проверив всех по спискам, стали решать, кого куда направить. Основная масса шла в боевые части, в тот же десант, кто-то в технические подразделения, но были и те, о ком можно сказать «не пришей рукав». Среди подобных числился и я. А таких, как я, набралось почти полсотни с отсутствующими нейросетями, а вот прошедших Н-процедуру было всего трое. Это только в нашей казарме, думаю, их больше. Кстати, всех революционеров тоже провели через эту Н-процедуру, поэтому офицер уже знал, что это такое, описали. Объяснять не нужно.