Текст книги "Не то потеряли. Не то ищем"

Часть IX

По пути в отель, открыв окошко в дребезжащем египетском микроавтобусе, Сергей жадно ловил сухой ветер и сочинял признание Египту:

«Я знаком с богами Египта. Солнце, ветер, море, пустыня, небо. Собственно, кого из них поставить на первое место, я не знаю. Богом является каждый и никто не является богом без других.

Солнце. Стремительные восходы и закаты, они придают живой ритм. Желтое на востоке, белое на юге, оранжевое на западе. Солнце большое и жаркое, проникающее везде: в кожу, в мозг, в дом. Без него нет жизни, а ступишь к нему на шаг – убьет.

Ветер. А ведь ветер пустыни – холодный, вопреки расхожему мнению. Он умеет пронизывать, стремительно приносить незнакомые запахи песчаных пустынь и также стремительно их уносить. Он умеет рвать и метать, а безветрие воспринимается, как наступление смерти. Приносимый на зубы песок – пища и жизнь.

Море. Имеет масштабы, цвета, звуки. Люди думают, что оно разрешает им воспользоваться своими дарами. Это не правда. Море живет своей жизнью, в людях не нуждается и ничего про нас не знает. Красота его поверхности и внутренностей неизмерима и неописуема. А каким еще может быть бог?

Небо. Голубое утром, белое днем, черное ночью. Приходит при выезде из освещенного электричеством городка. Одна секунда и ты уже не можешь оторвать взгляд от планет и звезд. Вот она – «Леди в качалке», вот Орион, Волопас и Большая Медведица вниз головой. Вот молодая Луна-лодочка. Вот самолетики, уносящие и приносящие людей из разных стран. Небо – бог навигации.

Все боги вместе придают тот самый ритм и стиль жизни, которому так упорно сопротивляются туристы, это ритм вышагивающего по песку верблюда: раскачивающийся, гипнотический, уверенный. Яркий внутри и выживающий снаружи».

Часть X

В отеле, предназначенном для отдыха «отпетых» дайверов и снорклеров было спокойно и тихо. Режим «все включено» был мало востребован, так как присутствующие отдыхающие не любили пить местные виски и вино, а платить в пятьдесят раз дороже за разбавленные «настоящие» напитки не хотелось.

Сергей поспрашивал работников отеля об Ирине, поездил по соседним отелям и другим городкам – безрезультатно. Тогда он решил, что любимую надо искать под водой.

Он взял в прокат оборудование, присоединился к группе дайверов и вышел в отрытое море на белой, новенькой небольшой яхте. Яхта встала у рифа и дайверы, один за другим, попрыгали в пучину волн морских.

Когда очередь дошла до Сергея, инструктор-египтянин на ломанном русском языке и при помощи жестов показал места, где есть опасные течения. Сергей показал знак «окэй» и прыгнул. Под водой он чувствовал себя, как рыба, он обожал Красное море и когда-то подарил это обожание Ирине.

Он вспомнил, как при первом погружении Ирина бледнела и визжала так, что было видно и слышно сквозь маску, а он вытаскивал ее на поверхность насильно. Она упиралась, будучи дезориентированной, так что Сергею пришлось пинать Ирину под попу, чтобы она пришла в себя.

Вспомнил, как через неделю погружений Ирина уже сама готова была стать инструктором, так быстро она освоилась. «Почему от меня всегда уплывают мурены?» – подумал Сергей и увеличил скорость гребков, чтобы догнать эту длинную загадочную рыбу со смешной головой.

Мурена была крупной, извивалась, как ей положено и направлялась по своим муренским делам, совершенно не обращая внимания на интерес Сергея.

«Она надо мной издевается» – решил Сергей и повернул за выступ рифа. Внизу была видна темно-синяя бездна, тут кончался риф, он посмотрел под себя – где-то в трех метрах под ним косяк мелкой рыбы разносило сильными течениями в разные стороны. Всегда стройный косяк был похож на то, что осталось от целой рыбы на разделочной доске неаккуратного повара.

Одно течение тащило ноги Сергея вниз, второе разворачивало его по оси, третье мешало скоординировать руки. Сергей вспомнил слова своего первого инструктора, которые слышал десятки раз: «Без паники! Паника под водой – это смерть!»

Он остановил дыхание, выдохнул, вдохнул, сконцентрировался и толкнулся к поверхности. У него получилось, из течений он вышел, толкнулся еще раз. Перед его лицом, по ту сторону маски парила мурена с лицом Марии:

– Куда торопимся?

Мурена-Мария открыла пасть, хвостом запихала в него белую крысу, проглотила ее и повернулась хвостом. Вместо хвоста была голова Настёныша:

– Нет твоей Ирины, умерла она!

Сергей неуклюже замахал руками и сорвал с лица маску. Отплевавшись и просморкавшись на поверхности, он оглянулся, яхта стояла далековато, повернувшись на спину, он отдышался и проверил снаряжение. Дышать под водой было уже нечем, счетчик стоял на нуле. «Долбанные жулики!» – утвердил Сергей.

Он хотел снять и бросить снаряжение, но не стал этого делать, вспомнив, что стоит оно дорого и придется платить крупный штраф. Сергей снял с себя «бутылки», обхватил по-удобнее и поплыл на боку к яхте.

– Умерла Ирина? Это вы умерли обе, под водой они плавают. Кто ж плавает под водой без снаряжения? Покойницы!

Нахлебавшись морской воды, Сергей посмотрел на яхту, египтяне где-то отдыхали, и его никто не видел.

– Конец тебе, Серёга. Вот такая нелепая смерть, в нескольких метрах от яхты… Море живет своей жизнью, в людях не нуждается и ничего про нас не знает.

Поговорив сам с собой, Сергей попытался крикнуть:

– Помогите! Тьфу, ёлки. Хэлп! Хэлп! Сос, ёлки, тону. Хэлп!!

Снаряжение тянуло под воду, он лёг на спину, чтобы отдышаться. Нравилось ему болтаться на спине, но без снаряжения. Он снова лёг на бок и погрёб. Когда яхта стала ближе, он увидел на палубе Ирину. Она стояла и смотрела в морскую даль.

– Ира! Что же ты! Ира, я здесь! Я здесь, Ира!!

Ирина его не услышала, но повернулась, чтобы уйти с палубы. Вдруг остановилась, подняла руку, чтобы солнце не слепило глаза и, увидев «человека за бортом», куда-то убежала, вернувшись с инструктором.

Сергей засмеялся и был готов утонуть хоть прямо сейчас. Жива его Ирина, вот она, она его спасет, она хорошая.

Инструктор долго всматривался, позвал товарищей. Они стояли на корме и что-то обсуждали, размахивая руками. Сергей опять лег на спину:

– Да что они за тормоза-то такие?! Ира, Ирочка, я нашел тебя. Я знал, любимая, я знал.

В этот момент ровно в голову Сергея прилетел спасательный поплавок радостного оранжевого цвета. Он был рад и этому. «Конец» тянули с такой скоростью, что Сергею пришлось несколько раз кричать: «Египтяне, я же не на водных лыжах!!»

На борт сначала подняли снаряжение и чуть было не забыли про Сергея, так как инструктор первым делом бросился проверять именно снаряжение. Сергея подняли на яхту. Он расстегнул «гидрашку»:

– Ира! Ирусик! Ирёночек, иди ко мне!

Он отодвинул египтян, пытающихся дотянуться до его глаз, чтобы посмотреть в зрачки и пошел искать Ирину. Ирины на яхте не оказалось. Сергей поругался с инструктором и пробовал его побить, решив, что Ирина ушла на дайв, пока его тащили на яхту, а инструктор не хочет пересчитывать дайверов. Инструктор, ошалев от непонимания, вслух пересчитал комплекты снаряжения, пересчитал утомленных дайверов, хватая каждого за волосы, он демонстративно проделал это несколько раз, потом связался с берегом, на берегу нашли русского, который подтвердил количество дайверов, ушедших на этой яхте.

Весь путь обратно Сергей стоял на корме и курил, глядя на морскую пену, разлетающуюся из-под яхты.

Часть XI

В холле отеля Сергей увидел Марию и Настёныша, мирно попивающих кофе, они сидели на диване и щебетали о чем-то своем, о девичьем. Он уверено подошел, развернул каждую и отправил обеих на напольную кафельную плитку двумя меткими ударами по красивым носикам.

Сергей перепрыгнул через диван, чтобы продолжить диалог, но набросились египтяне, повиснув на нем гроздьями и потребовали привычное:

– Нельзя! Нельзя! Дуруг, нельзя! Дуруг, нельзя!

– Всё. Всё, я сказал.

Сергей стряхнул с себя защитников спокойствия. Около побитых девушек ворковал инструктор по дайвингу:

– Наташа! Как деля, Наташа! Наташа, как деля!

Девушек подняли на ноги и Сергей увидел, что ни на Марию, ни на Настёныша ни одна из них совсем не похожа. Инструктор по дайвингу махал рукой и внушал Сергею:

– Крэизи руски. Наташа мой дуруг, Наташа хороший. Не пой! Не пой многа, крэизи руски!

– Я не пою, ты дурак что ли!?

– Не пой! Не пой много! Вискей, коля, вискей, вискей, не пой! Онли коля! Онли коля! Не пой!

Повторил инструктор и пощелкал двумя пальцами по своей шее. Сергей махнул рукой и ушел в номер. На удивление Сергея, полицию никто не вызвал.

Оставшиеся дни от купленной у Далиты недели в Макади, он провел бестолково, на дайв больше не пошел, общение с местными не сложилось, от него все шарахались, а русские барышни все были при кавалерах-дайверах. За пределы отеля Сергей тоже не стал выходить, он зарёкся ездить в Египет.

– Далита, алё, Далита! Это Сергей, помнишь, мы с твоим парубком… Да! Помнишь? Хорошо! Я тут подумал, она не поехала бы в Египет летом, здесь слишком жарко в это время года, мы всегда ездили зимой. Ты можешь сделать билет не в N-ск обратно, а в Анталию или Стамбул? Ага, жду.

Сергей закончил звонок и кинул на стойку администратора двадцать долларов.

Часть XII

В Анталии Сергей не стал отвлекаться на мелочи и сразу приступил к поискам Ирины. Он прошел по всему Кони Алты, заглянув в каждый отель, заглянул в отели, которые успели построить за время после последнего визита в Анталию. Турки были приветливы и внимательны, но совершенно бесполезны.

Ближе к вечеру, Сергей, устав от безрезультатных поисков, лёг на подушки платного пляжа, открыл бутылку пива и стал смотреть на Луну. Было полнолуние.

Вечный спутник Земли, казалось, находился ближе, чем в северных широтах. Луна была огромной, ярко оранжевой, на ней были видны кратеры, также как были видны когда-то в принесенную отцом подзорную трубу.

На море был полный штиль, кораблики, утомившиеся извозом туристов, отдыхали в гавани, а у берега, по морскому дну гуляли подводные прожекторы дискотек. Сергей заплакал. К нему подошел пожилой турок, работник отеля и тихо, по-отечески спросил:

– Тудэй из э ласт дэй?

– Ес, ит из. Тудэй риали из э ласт дэй.

Турок подал бутылку пива:

– Презэнт. Фри. Тэйк.

– Офкоз. Тудэй из э ласт дэй.

Турок похлопал Сергея по плечу и удалился.

Быстрый южный вечер превратился в ночь, и Сергей побрёл туда, куда вели его ноги. Он захотел поужинать, оглянулся и обнаружил себя в тихом месте. Где-то ниже, у моря, тускло горели огни.

Он спустился по лестнице, по пути его щеку задела летучая мышь, её крылья оказались бархатными и теплыми. Сергей вышел на небольшую площадку, на которой стояло несколько небольших шатров, около каждого из которых висел красный фонарь.

К нему подошел турок, хорошо говорящий по-русски:

– Добрый вечер! Все девушки здоровы. Хочешь двух?

– Двух? Нет, спасибо. Две мне уже надоели.

– О! Давно отдыхаешь?

– Я не отдыхаю.

– Понял, уважаемый. Зайди в этот шатер.

Изнутри шатер оказался больше, чем снаружи. Среди пошлых, ярких занавесок, лежала девушка, она приподнялась и скучающим тоном позвала:

– Эпименя, это к тебе!

Часть XIII

Девушка исчезла, а откуда-то из складок занавесок появился Эпименя – русский пенсионер в тельняшке и с кровоподтеком под глазом. Видимо, недавно подрался.

Эпименя почесал живот и дунул на прилипшую к губам занавеску:

– Не люблю я всего этого антуража. Садись.

– Я-то сяду. А ты кто?

– Прорицатель, я тебе нужен, по глазам вижу.

– На кой ты мне нужен?

– Видел я твою Ирину.

Сергей сел:

– Где ты видел Ирину? Она жива?

– Не ори на меня, у меня и так день тяжелый был. В поезде ее видел.

– Где? В каком поезде? Куда она ехала?

– Прошу, не ори, прорицательство крика не терпит.

Эпименя сел на маленькую, невесть откуда взявшуюся, табуреточку, наклонился, что-то прошептал, поднялся и предстал совсем в другом виде.

Белоснежная туника, вышитая золотыми нитями напомнила Сергею ту скатерть в гостинице, которую он видел то ли во сне, то ли наяву, он вскочил:

– Тааак, понятно!! Где эти? Покойные земноводные! Где? Вся шайка в сборе или нет?

Эпименя стукнул посохом Сергея по лбу:

– Сиди и слушай. Я говорить буду, а ты отвечать.

Эпименя закрыл глаза. Сергей сел, удивившись сам себе.

– Ты потерял девушку?

– Да.

– Ты потерял душу?

– Нет.

– Ты потерял себя?

– Да. Нет. Да, наверное. Я не знаю.

– Кто ты?

– Сергей. Человек. Мужчина я.

Эпименя приоткрыл глаз:

– Ты любишь ее?

– Да, конечно.

– Зачем ищешь?

– Хочу, чтобы она была со мной.

– Для чего ищешь?

– Чтобы быть с ней.

Эпименя закрыл глаз:

– Зачем ты ее ищешь?

– Ты уже спрашивал. Слушай, кончай этот цирк, в каком поезде ты ее видел, куда она ехала?

– Лично я ехал из Болгарии!! С двадцать пятого юбилейного слёта прорицателей!

Заорал Эпименя и опять стукнул по лбу Сергея посохом:

– Не возможно работать! Сергей, человек, мужчина ты, для чего ты ищешь её?

– Она моя, понимаешь, моя женщина. Нет без нее жизни.

– Так ли это?

Сергей опустил голову, он не знал – так ли это:

– Не знаю, но мне плохо без нее.

– Без кого?

– Да без Ирины же! Сколько можно? Где ты ее видел?

После очередного удара посохом по лбу, Эпименя произнес:

– А теперь слушай. Не ту ты потерял. Не ту ищешь.

– Что?

– Не ту ты потерял. Не ту ищешь.

– Что за бред?! Где ты видел ее?

Эпименя стряхнул с себя одеяние, оказавшись опять в тельняшке:

– Так-с, Сергей. Помочь я тебе не могу, не готов ты еще к ответу. Скажу лишь, что Ирина сейчас у себя дома, делает ремонт в квартире и ищет тебя в других мужчинах.

– Что? Кто? Где? Ты чего несешь?

– Сначала верни себе то, что потерял. Не ту потерял. Не ту ищешь.

– Да пошел ты нахрен!

Часть XIV

Послал Сергей Эпименю и рухнул вниз. Ему показалось, что он летит. Вниз. Летит долго. Очнулся от противного запаха мяса с чесноком. Перед ним на столе стояло блюдо с бараниной, а турецкий официант тряс его за плечо:

– Дуруг, ты спат. Дуруг, ты спат, баран холодно станэд, кушай, приятно апетит.

Сергей обрадовался, когда сознался сам себе в том, что он просто сошел с ума.

Он вцепился зубами в мясо и успел проглотить кусочек, как по другую сторону стола появились Мария и Настёныш.

– Сгиньте к вашей матери, дайте пожрать, дуры мёртвые!

– Ты кушай, кушай, милый. Нам тебя ужином кормить не впервой.

Сергей поперхнулся и с подозрением посмотрел на баранину:

– Чего надо вам, барышни?

– Торговаться будем. Эпименя велел. Противный старик, из ума выжил, а ослушаться не можем.

– Выкладывайте! Чего там у вас? Мурены? Туники из скатертей? Групповуха? Крыса белая? Что надо?

– Ты полегче, полегче, милый. Мы ведь можем передумать, а старика потом уговорить, чтобы наказал так же, как ты, как ты… «А! А! Звездочки на питерском небе! Да! А! А!»

Девицы передразнивали Сергея, корчась от смеха. Сергей кинул в собеседниц куском мяса, но он пролетел сквозь них:

– Чем торговаться? Что собрались выторговывать?

Мария встала в полоборота, она выглядела так, как тогда в холле гостиницы и на два голоса – свой и Сергея, повторила, кривляясь:

– Здравствуйте, у меня кое-что пропало, я вам звонил сейчас.

– Что? Секундочку, пожалуйста!

– У меня… Пропала моя девушка, мы вчера вселились. Она ушла. И не пришла.

– Так что у вас пропало? Пропало – что?

Сергей словно окаменел, он побледнел, но глубоко вздохнув, спросил:

– Что вы хотите взамен?

– Взамен чего?

– Души. Чего? Я сказал тогда, что пропала душа…

– Глупый ты, милый. За душу в объеме одна полная единица тебе пришлось бы торговаться с Самим! Да и не любит он души обратно отдавать. Ты потерял меньше, ты потерял часть.

– Какую нахрен часть? Душа разве по кускам пропадет?

– Да, по частям, да по кускам и еще как пропадает!

Мария и Настёныш потешались над Сергеем. Они то и дело меняли наряды, то растворялись в воздухе, то появлялись вновь. Сергей оглядывался по сторонам – обычная турецкая забегаловка, ничего особенного, только вот нет никого, кроме троих.

– Хватит ржать, мурены двухголовые. Торговаться, так торговаться. Какие ваши предложения?

– Имя назови.

– Сергей.

– Не верно, Сергей. Имя назови.

– Ирина. Имя – Ирина.

– Не верно, Сергей. Имя назови.

– Душа? Душа. Имя – Душа.

Мария повернулась к Настёнышу:

– Слушай, а он совсем тупой! Имя назвать не может!

Они продолжали хохотать. Хохотали громко и на все лады, трясли телесами перед Сергеем, визжали и похрюкивали, передразнивая его ответы, это длилось целую вечность.

Сергею стало противно, а потом скучно, он зевнул и, чтобы не слышать и не видеть кривляний, закрыл глаза и послушал самого себя.

Часть XV

Внутри себя он увидел Ирину, волосы которой он гладит. Это было тогда, зимой, они гуляли в центре города, вдруг стали играть в «ляпки», и с Ирины упала шапка.

Сергей вдохнул запах ее волос, она посмотрела на него как-то слишком серьезно и спросила: «Почему ты никогда не говоришь мне, что ты меня…»

Сергей открыл глаза, девушки продолжали хохотать, но вдруг посмотрели на него, заметно побледнев, почти также серьезно, как тогда смотрела Ирина.

– Любовь. Имя – любовь. Я потерял любовь. Верните лю…

Недослушав, Мария и Настёныш сделались совсем прозрачными, они что-то угрожающе шептали на непонятном Сергею языке, а порыв ветра унес их останки в неизвестном направлении.

Сергей почувствовал легкость, тепло, он улыбался, и в его глазах появилось что-то, чего раньше не было.

– Дуруг, май фрэнд. Плохой баран? Не кушаешь пачыму?

– Баран – хороший! Самый хороший баран!

Сергей поцеловал баранью ножку, поцеловал турка-официанта, положил на стол пятьдесят долларов и поехал в аэропорт.

Часть XVI

Ирина выключила телевизор, в котором показывали передачу о египетских курортах и набрала номер телефона подружки:

– Привет, можно приехать?… Нет, я одна. Сергей… он как обычно. Мы потерялись… Да. Давай я приеду и поговорим.

Она пришла к перекрестку улиц, встала у обочины. Перед Ириной притормозило модное «точилово», модное для дальних городских окраин, новая «десятка» с затемнёнными стеклами.

За рулём оказался молодой человек, младше Ирины лет на шесть-семь, коротко-стриженный гопник с узким прямым носом и острым, строго очерченным подбородком.

«Наверное, первый парень на деревне» – подумала Ирина, также отметив атмосферу, царящую в автомобиле, она была пропитана сексуальным желанием.

Гопник выехал не «таксовать», а «снять» барышню на вечер, что совершенно не скрывал, а транслировал спокойно и уверенно. По пути Ирина попросила остановиться у магазина, в котором неожиданно для себя купила несколько бутылок крепких напитков.

Гопник оценивающе изучил содержание полупрозрачного пакета с бутылками, по его взгляду Ирина поняла, что стоимость купленного – это его заработок за пару месяцев. «Наверное, он за секс будет деньги просить» – подумала Ирина.

Молчаливый диалог был прерван просто. Гопник подвез Ирину к подъезду подружки, достал телефон и сказал:

– Диктуй!

Ирина продиктовала номер:

– Тебя как зовут-то, смелый юноша?

– Стёпа. А тебя как зовут, старушка-алкоголичка?

– Ирина.

– Подъеду через два часа. Будешь Юрой у меня в телефоне.

Так Ирина узнала, что гопник женат. Два часа с подружкой прошли быстро, за обсуждением произошедшего, да так бурно, что все бутылки со спиртным так и остались не открытыми, а рассказ о потере Сергея остался скомканным и не развернутым.

Через два часа Ирина и Стёпа молча сидели в кафе, друг напротив друга. Стёпе было явно скучно, он мало говорил, а когда говорил, Ирина думала: «Лучше бы ты молчал». Она изучала его и свои ощущения в столь странной ситуации.

Часть XVII

Квартира Ирины очень понравилась Стёпе, даже невзирая на развивающийся ремонт и множество еще не распакованных коробок. Особенно Стёпе понравился единственный предмет мебели – новый огромный матрац престижной марки.

Ирина медлила, пригласила выпить коньяку из той самой, купленной бутылки. Стёпа, как истинный гопник, сообщил, что такой дорогой коньяк ему не нравится, но он его выпьет и легко сядет за руль пьяным.

Они выпили, посидели, выпили еще чуть-чуть. И тут Ирину прорвало в буквальном смысле. Ее стало тошнить, Стёпа потащил Ирину к унитазу и мастерски ее обслужил, терпеливо придерживал за попу, нажимал на желудок, поил водой и даже искупал в ванной, не забыв провести руками по всем интересным женским местам.

Потом он положил ее на модный матрац и после слов «я приеду завтра в семь», испарился. Завтра в семь Стёпа стоял на пороге, одетый во все самое нарядное, свеже-помытый и политый отвратительным одеколоном. Они разделись и легли на матрац, вдруг Стёпа поинтересовался:

– У тебя есть чулки?

– Есть.

– Надевай.

Ирина действительно любила чулки, она сползла с матраца и стала рыться в многочисленных коробках, свет вечернего города легко проникал в незашторенное окно. Она нашла чулки и надела первый, стоя к Стёпе спиной. В момент, когда Ирина стала натягивать второй чулок, Стёпа прижал женщину к стене и вошел в нее сзади. «Какая странная краска за стенах, пачкается» – успела подумать Ирина, заодно почувствовав как рвется чулок. Стёпа стонал:

– Сука. Какая же ты сссука.

У Ирины подкосились ноги, и она была перенесена на матрац сильными руками Стёпы. Гопник любил командовать, он отдавал приказы, как солдату:

– Соси! Повернись! Так хорошо!

Он наматывал длинные волосы Ирины на кулак и вертел ею, как игрушкой. Когда Ирина орала от боли и блаженства, он просил:

– Тише, тише, любимая!

Ирина кончала с ним каскадами. Уже через неделю Ирина стала любимой покупательницей в ближайшем галантерейном магазине, две пары чулок второго размера и шелковый пеньюар сорок четвертого размера продавщица молча выкладывала на прилавок, только завидев Ирину.

Они почти не разговаривали и больше не пили спиртного. Однажды Ирина приготовила Стёпе «греческий салат», который Стёпа откровенно обсмеял, в салате не было жаренного мяса.

Иногда они просто ездили по городским скоростным трассам, Ирина орала от страха, так как Стёпа любил бешеную скорость и на дороге вел себя совершенно по-хамски по отношению к другим участникам движения.