Текст книги "Уловка авторитета"

Глава 8

Он приехал домой уже затемно. Было часов десять вечера, и по случаю мерзкой погоды народ на улице практически отсутствовал. Хоть дождем и не пахло, но дул такой холодный ветер, что хотелось побыстрее скрыться в теплом помещении. Олег поставил машину на стоянку, расположенную возле дома, выключил зажигание, открыл дверцу. И услышал в близлежащих кустах какую-то возню. Он поначалу не обратил на нее внимания – мало ли кто и что делает в кустах. Уже вылезая из машины, он прислушался, и шум показался ему подозрительным.

Оттуда, из кустов, доносилась мужская ругань и слабый женский стон. Причем, женщина стонала так, словно ее замучили до такой степени, что она даже не могла закричать. Олег замер, стараясь не шуметь, и еще больше напряг слух. Да, точно, какой-то мужик что-то производил над женщиной, грязно ругаясь при этом, а женщина пыталась звать на помощь. Именно пыталась, а не звала. Видимо, он зажимал ей ладонью рот, и у нее выходили только резкие отрывистые вскрики.

Олег громко хлопнул дверцей машины, прыгнул в кусты и, обойдя свисающие ветки, двинулся прямо на крики. Он не прошел и пяти шагов, как увидел человеческую фигуру, склоненную над лежащим на земле телом. Тело явно было женское.

– Ах ты, гад! Оставь ее, сволочь! – крикнул Олег и бросился вперед.

Еще в прыжке он размахнулся и сходу заехал мужику по голове. Куда он попал, было непонятно, но удар получился сильным – кулак обожгло резкой болью. Но, как ни странно, мужик устоял на ногах, да еще и выбросил вперед руку, ответив своим ударом. Кулак мужика пришелся Олегу по скуле. У него помутилось в глазах, но он удержался на ногах и хотел сбить мужика с ног, вложив в удар всю силу, на которую только был способен. Но мужик совсем не собирался драться, он не стал выяснять отношения, а вдруг ломанулся в сторону, сломал с жутким хрустом несколько веток и побежал к выезду на улицу. Олег услышал быстрые удаляющиеся шаги, и через мгновение они стихли. Тяжело дыша от напряжения, Олег хотел догнать мужика и добавить ему парочку хороших оплеух. Но вдруг услышал слабый стон. Он наклонился над лежащим плашмя телом. Женщина стонала, и значит, была еще жива.

– Что с вами? Он вас бил? – спросил он.

Его вопросы остались без ответа. Видно, женщина теряла сознание и уже не слышала его. Олег обхватил ее за талию и попробовал приподнять. Но женщина только вскрикнула от боли. Он опустил ее на землю и почувствовал на руках что-то липкое и горячее. Вне всякого сомнения, это была кровь. Женщина застонала и еле слышно прошептала одно слово.

– Что вы говорите? – крикнул он. – Что?

Она не ответила. Олег снова наклонился, приподнял ее под мышки и потащил из кустов к свету. Там хоть можно позвать на помощь и перевязать чем-нибудь ее рану. Насколько она серьезна, в темноте установить трудно.

– Нож… – слабо прошептала женщина и, наконец, Олег понял ее.

Женщина была в светлом плаще, и Олег заметил на нем темное пятно. Он ощупал это место и наткнулся на рукоятку ножа, торчащую у нее в боку. Как он не заметил этого раньше? Олег схватился за рукоятку, выдернул нож и отбросил его в сторону. Женщина вскрикнула и замолкла. Кажется, теперь она потеряла сознание окончательно. Он положил обмякшее тело на землю, вытащил из своего кармана платок, обтер руки от крови и достал мобильный телефон. Быстро набрал ноль три и дождался ответа дежурной.

– Пришлите машину на Прибрежную улицу, дом шестнадцать, – торопливо заговорил он. – Во дворе дома зарезали женщину. Она жива, но без сознания. Попробую задержать кровь. Приезжайте скорее, а то опоздаете!

Олег отключился и стал расстегивать на женщине плащ. С трудом расстегнул, отвернул полу назад, задрал свитер, и стал искать рану в том месте, где текла кровь. С трудом нашел, рана была сбоку прямо под ребрами. Он зажал ее рукой и почувствовал, как у него между пальцев течет липкая и теплая кровь. Тогда он скомкал платок и прижал его к разорванной коже.

Минут через двадцать раздался вой сирены, и темный двор осветился всполохами мигалки. «Скорая» залетела на стоянку и тормознула между машинами, не зная, куда ей ехать. Следом за ней во двор залетел ментовский «жигуль». Он объехал ее, встал впереди и высветил фарами самую темную часть двора. Но там было только скопление машин, больше ничего.

Олег сразу подумал, что ментов он как раз и не вызывал. По всей видимости, их вызвали на станции скорой помощи, когда получили сообщение о ножевом ранении. Все-таки это правильно, что они приехали, подумал Олег, хоть разберутся что к чему. Но подсознательно укорил себя за легкомыслие. Ведь сейчас менты начнут разбираться не с раненой, а с тем, кто он такой и как он оказался в столь необычном положении – с этой самой раненой на руках. Но Олег старался отогнать эту мысль, сейчас было важнее оказать помощь женщине. И он крикнул:

– Сюда! Она здесь!

«Жигуль» развернулся на его зов, словно водитель обладал отменным слухом, и направил сноп света на Олега. Олег прикрыл глаза рукой. «Скорая» дернулась с места, подъехала к нему вплотную. Из нее вылезли два врача в белых халатах. Один склонился над женщиной, проверил пульс на шее, бросил взгляд на кровавые пятна на ее светлом плаще.

– Жива! – констатировал он. – Грузим!

Они вытащили из машины носилки, положили на них раненую и погрузили их обратно. Женщина тяжко и монотонно стонала, словно уже отходила. Врачи закрыли дверцы, и скорая отъехала, светя мигалкой на весь двор, выехала на улицу, и оттуда сразу запела трель сирены.

– Как вы здесь оказались? – услышал Олег за спиной хрипловатый голос.

Он обернулся. Рядом с ним стояли два мента – один довольно внушительных размеров, другой пониже, совсем молоденький сержант. Здоровяк равнодушно смотрел Олегу в глаза.

– Капитан Смирнов, – представился он. – А вы кто такой?

– Олег Мещеряков. А что? – недовольно сказал Олег. Неужели сейчас нужно выяснять его личность! Гораздо важнее все-таки выяснить, что же произошло. Кто был тот мужик, который сбежал с места своего преступления, и почему он хотел зарезать эту женщину? Или он все-таки ее зарезал! Выживет ли она, еще неизвестно! Вполне возможно, что тот мужик – убийца.

– Так вы не ответили на вопрос, – напомнил капитан.

– Как оказался? Приехал домой, – сказал Олег и почувствовал какую-то тяжесть внутри. Словно его уже подозревали в чем-то предосудительном. – Я здесь живу. Вот в этом доме.

Он показал рукой на дом. Там светилось множество окон, в некоторых торчали темные силуэты жильцов, с любопытством выглядывающих во двор. Они словно смотрели вечерний спектакль, а он, как актер на сцене, торчал в свете рампы и в окружении второго состава. Героиню уже унесли со сцены, остались только он и главный злодей, который временно пропал до конца спектакля. Похоже, начиналось второе действие.

– Проверим, – сказал капитан Смирнов. – А пока пройдемте с нами.

– Куда? – не понял еще Олег.

– К машине. Там удобней.

Олег посмотрел на мента внимательно, решив, что тот, может быть, предлагает просто отойти, пока его подчиненные будут тут искать следы. Но лицо капитана выражало только тупую злобу. Олегу страстно захотелось послать всех подальше, развернуться и уйти домой – вот он, подъезд, в двух шагах, на лифте на восьмой этаж, открыть входную дверь, и он дома. Там жена, сын, уют, горячий ужин. Но попробуй сейчас дернуться в сторону, заломят руки, посадят в тачку, обвинят в попытке побега и увезут до выяснения личности.

И он шагнул в направлении ментовской машины.

– Садитесь сюда, – сказал капитан Смирнов, услужливо открыв заднюю дверцу.

– Зачем? – насторожился Олег.

И увидел на лице мента натянутую улыбку.

– Нам поговорить надо. Выяснить, что произошло. Откуда взялась раненая женщина. Расскажете, что вы видели, и пойдете себе домой.

– Да я почти ничего не видел! – пожал плечами Олег. – Тут во дворе темень жуткая.

– Ну, ничего страшного. Поговорим и все.

Мент слегка подтолкнул его к машине. Олег оглянулся. Рядом с ним стояли два сержанта и, нахмурившись, смотрели на него. Видно, ждали, что он сейчас побежит, и готовы были броситься вдогонку. Что-то останавливало Олега, какая-то сила тащила его в другую сторону, он даже почувствовал легкий страх перед этой машиной. Если он сейчас сядет в нее, почему-то подумал он, то возможности отступления уже не будет. Капитан, заметив его замешательство, вежливо, но строго, сказал:

– Вы единственный свидетель. Больше никого ведь не было. Расскажете, что видели, и мы вас отпустим.

При слове «свидетель» Олег почувствовал облегчение. Конечно, он всего лишь свидетель, причем единственный. Ментам ведь тоже надо кого-то допросить. Составят протокол, запишут его показания и отправят восвояси. Чего тут бояться? Обычная формальность.

И он сел в машину. На заднее сиденье. Один из сержантов забрался следом за ним, захлопнул дверцу. Капитан Смирнов сказал что-то оставшимся двум ментам. Олег едва расслышал его слова из-за шума работающего движка. Долетели какие-то обрывки фраз:

– Посмотрите тут… Может, что и найдете…

Затем капитан обошел машину и забрался на заднее сиденье с другой стороны. Олег оказался зажатым между двумя ментами. Не дернешься, не повернешься. Словно, арест какой-то, подумал он. И спросил:

– Мы что, не здесь будем разговаривать?

– Сейчас подъедем в отделение на полчасика, – усмехнулся капитан. – Там проще составить протокол.

А за рулем уже удобно устроился водитель. Не долго думая, он нажал на газ. Машина выехала со двора и пошла в сторону отделения милиции.

Олега привезли во двор отделения, выгрузили из машины и проводили в дежурку. Капитан Смирнов посмотрел при свете на его окровавленные руки. Перевел взгляд на сержанта, криво усмехнулся:

– Егоров, проводи его в туалет. Пускай вымоет руки! А то прямо, как мясник…

Сержант открыл служебную дверь, встал рядом, как швейцар, приглашая пройти. Олег вышел в коридор, затем в туалет. Там над раковиной смыл кровь с рук каким-то обмылком. Вытер руки замызганным вафельным полотенцем, висящим рядом с раковиной на крючке. Затем вернулся в дежурку.

– Документы какие при себе есть? – спросил дежурный старлей.

– Есть, конечно, – недовольно буркнул Олег и достал из кармана бумажник. Вынул из него паспорт и водительское удостоверение.

Смирнов внимательно изучил его документы и передал старлею. Тот записал все паспортные данные в журнал. Но документы возвращать не спешил. Капитан повернулся к Олегу.

– Извините за формальность. Нам надо снять отпечатки ваших пальцев. Без этого никуда. Вы садитесь вот сюда! – И кивнул сержанту. – Сними с него пальчики.

Олег сел на предложенное место. Посещение ментуры ему все меньше нравилось. Хотя никто на него не кричал, и тем более никто его не бил, но Олегу показалось, что его сейчас оприходуют, обыщут, отберут все вещи и проводят в камеру. Сержант вынул чистый формуляр дактилоскопической карты и коробочку с поролоном, пропитанным черной тушью. Начал по очереди пачкать в туши пальцы Олега и прикладывать их к бумаге. Листок был разграфлен на квадраты, и каждый квадрат предназначался для определенного пальца.

– Расскажите, что вы видели там, во дворе, – спросил капитан и кивнул старлею.

Тот вынул формуляр для протокола, взял на изготовку ручку и приготовился записывать.

Олег откашлялся. И решил рассказать все, что произошло. Ему скрывать было нечего. Но начал говорить торопливо, сбивчиво и отрывисто.

– Я подъехал на своей машине к дому. Я в этом доме живу. Вылез, закрыл дверцу. Вдруг слышу, в кустах возня. Мужская ругань и женский крик. Приглушенный такой крик. Видно, он ей затыкал рот. Я понял, что какой-то мужик женщину насилует. Или еще что.

Стралей небрежно записывал его показания. Писал быстро, часто сбивался и что-то выправлял.

– Не торопитесь, помедленней, – наконец сказал он.

Олег кивнул и принялся рассказывать снова, уже более обстоятельно и подробно.

– Ну, я и рванул туда, в кусты! А там мужик какой-то над женщиной склонился, она уже на земле лежала. Ну, я ему по зубам дал! Думал, сейчас заломаю и в милицию. Но он устоял на ногах и мне в ответ по зубам. Я немного пришел в себя и хотел его достать. А он уже повернулся и бежать! Как ломанулся через кусты! Я бы все равно его не догнал. Спрашиваю женщину, как она. Она стонет. Я к ней наклонился, а у нее кровь. Приподнял, чтобы оттащить на свет, а она говорит, нож, мол, у меня. Я нож выдернул, рану платком зажал и по мобильному скорую вызвал. Вот и все.

Старлей, торопясь, записал его показания, где-то ошибся, переправил, наконец, поставил точку.

– Ну что ж, похоже на правду, – сказал капитан, но сказал это так пренебрежительно, что Олега передернуло от его тона.

– Вы что, мне не верите?

– Верим, верим, – успокоил его мент. – Только соблюсти формальности требуется. Мало ли что.

– Что? – Олег внимательно смотрел ему в глаза.

– Всякое бывает, – пробормотал капитан и отвел взгляд.

Сержант закончил снимать отпечатки и заполнил формуляр, списав данные Олега с его паспорта.

– Я могу руки опять помыть? – спросил Олег, разглядывая свои пальцы, перепачканные черной тушью.

– Да, пройдите! – махнул капитан.

Олег удалился в туалет, снова вымыл руки с мылом, чтобы они не имели такого жуткого вида. И когда он вернулся, обстановка в дежурке была уже иной. Дежурный старлей писал что-то в журнале, отвернувшись, а капитан и сержант смотрели на Олега как-то подозрительно, если не сказать злобно. Ему даже показалось, что они не верят ни одному его слову. То есть думают, что он оправдывается и пытается скрыть истину.

– Ну все, я могу быть свободен? – спросил он и увидел, как перекосилось лицо капитана.

– Обождите. Есть еще некоторые вопросы, – ответил тот.

– Какие?

– Сейчас приедет наш криминалист, он скажет, какие. Посидите пока вот тут.

Капитан Смирнов открыл дверь в какую-то маленькую комнату. Там стоял стол и несколько стульев. Видимо, комната предназначалась для допросов, которые должны быть не доступны для посторонних ушей. Олег прошел и сел на один из стульев. Капитан не стал закрывать дверь на замок, а только слегка ее прикрыл. Олег услышал, как в дежурку притопал мент, вернувшийся с места преступления. Он стал что-то вполголоса рассказывать капитану, о чем-то его спрашивал, тот отвечал. Потом капитан позвонил куда-то по телефону, стал что-то докладывать кому-то, и, по-видимому, получать указания от кого-то.

И сколько Олег не прислушивался, он так и не смог разобрать, о чем они говорят и что выясняют. И вдруг у него зазвонил мобильный телефон. Он даже забыл про него, настолько был потрясен всем происходящим. Олег выхватил трубку.

– Ты куда пропал? – нервно спросила жена. – Я тебя жду, жду! А ты все не едешь!

– Представляешь, Надь, я сижу в нашем отделении милиции! Я – свидетель нападения на женщину. Сейчас они тут все проверят, и я приеду домой. Я уже дал показания.

– Постарайся побыстрей! Жду!

Но тут открылась дверь, и в каморку зашли капитан с сержантом. На их лицах была вселенская скорбь. Словно они похоронили только что своего боевого товарища.

– Ситуация несколько изменилась, – хмуро глядя на Олега, сказал капитан. – Женщина скончалась. По всей видимости, рана у нее была смертельной.

– Жаль, – только и пробормотал Олег, не зная, что и сказать по этому поводу.

– Но это не все! – Смирнов в упор смотрел на Олега, выдержав паузу. Видно, собирался сказать какую-то важную вещь. – Дело в том, что мы нашли нож. И на рукоятке ножа обнаружили ваши отпечатки.

– Естественно! – Олег даже возмутился. – Я вытащил его из ее тела. Что, по-вашему, я должен был оставить нож у нее в боку?

Капитан поморщился.

– Нет, не оставить, конечно. Но почему-то других отпечатков на рукоятке нет. Вообще! Если бы перед вами нож держал убийца, то он наверняка оставил бы на нем свои отпечатки. Которые ваши пальцы не смогли бы стереть. А таких отпечатков нет!

– А может, он был в перчатках! – высказал предположение Олег. – Вы такой вариант не берете в расчет?

– Берем! Но пока вас придется задержать до выяснения всех обстоятельств этого дела. Слишком все это странно.

Олег возмущенно вздохнул. Кажется, его подозревают в серьезном преступлении. И, похоже, он должен сам доказывать свою невиновность. Во всяком случае, здесь защитников нет. Жаль, что он не позаботился раньше о том, чтобы завести собственного адвоката. Сейчас мог бы спокойно бросить в лицо этим ментам: «Я буду разговаривать только в присутствии своего адвоката!» Подумал об этом, но сказал совсем другое:

– И надолго?

– По закону на семьдесят два часа, – буркнул капитан.

– Это что, мне здесь три дня припухать?! – не поверил своим ушам Олег.

– Ну почему? – пожал плечами мент. – Возможно, только до утра.

– До утра?! А часа за два все выяснить нельзя?

– Можно. Но сейчас на улице такая темнотища, что на месте преступления ни хрена не найдешь! А вот завтра с утречка пораньше, может, что и обнаружим!

Вот это да! Провести ночь в милиции – об этом он даже не мечтал! У него и в мыслях не было пойти поискать себе ночлег в таком сомнительном заведении. Пожалуй, лучше бы он оставил эту бедную женщину на растерзание бандиту. Ей-то он все равно не помог – она скончалась. А себя подставил под обвинение в убийстве, от которого не так просто теперь отмазаться. И какие же дураки мы все!

– Я могу позвонить жене? – поинтересовался он.

– Можете! – сказал Смирнов. – Но только один звонок. И телефон мы у вас отберем. Это всего лишь формальность, но она предписана законом. Так что не обессудьте!

Олег набрал на мобильном телефоне домашний номер. Жена ответила сразу, наверное, сидела рядом с домашним телефоном и ждала его звонка.

– Послушай, Надя! – быстро, но сдержанно заговорил Олег. Не хотелось распространяться о своих чувствах при свидетелях. – Обстоятельства несколько изменились. Мне придется остаться здесь до утра. Ты только не волнуйся! Завтра утром все выясниться и я приду домой. Здесь какая-то непонятная ситуация. Я должен опознать убийцу.

Он выразительно посмотрел на мента. Тот кивком согласился. В принципе, так оно и было. Олег действительно должен его опознать. Если, конечно, когда-нибудь его поймают. Хотя в том случае, если его все же поймают, опознать Олегу будет трудно. Потому что в темноте он плохо разглядел его лицо. Запомнил только глаза – в них был отблеск уличного фонаря со стоянки. До сих пор видит перед собой этот спокойный, злой, уничтожающий взгляд бандита. Выходит, ловить убийцу вообще смысла нет. Лучше заняться свидетелем, который вроде как уже пойман.

Сержант Егоров обыскал карманы Олега, вынул все, что в них находилось. Бумажник с деньгами, его визитками, кредитной карточкой и записной книжкой, ручку, ключи от дома и машины, снял с руки часы и напоследок отобрал мобилу. Старлей переписал все найденные вещи в протокол изъятия и заставил Олега расписаться в обоих протоколах. Затем его проводили в другую комнату с зарешеченным окошком. По всей видимости, это была камера. Только выглядела более уютно, почти как жилая комната. В ней стояли стол, стул и небольшой топчан, на который можно было прилечь.

– Спокойной ночи! – сказал капитан. – Если захотите в туалет, постучите.

– Может, вы мне еще баланду принесете? – усмехнулся Олег.

– Могу предложить только чай, – хмуро сказал мент.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Олег услышал, как щелкнул замок. Его заперли! Выходило так, что он оказался арестованным.

Полковник Самохин еще не ложился спать и смотрел по телевизору ночные новости, когда звякнул телефон, и дежурный из Управления сообщил, что произошло убийство на Прибрежной улице. Зарезали ножом женщину лет тридцати – тридцати трех, которую опознать не удалось в виду отсутствия у нее документов, удостоверяющих личность. Зато легко опознали убийцу, потому что у него как раз документы при себе были. Его задержали на месте преступления, хотя он и пытался выдать себя за прохожего, который якобы вызвал «скорую». Им оказался генеральный директор строительной фирмы «Корвет-строй» Олег Мещеряков. Пока есть только косвенные улики против него, то есть отпечатки его пальцев на рукоятке ножа, но на всякий случай директора задержали в местном отделении милиции до выяснения всех обстоятельств.

Самохин положил трубку и минут десять просто пялился в экран телевизора, при этом не слыша ни одного слова диктора. В его голову больше не входило никакой информации, он не воспринимал ни военные сводки с кавказского фронта, ни события на мировых биржах, ни сообщение о встрече на высшем уровне. Он думал над весьма странным фактом, который ставил всю его многолетнюю практику под сомнение – а все ли он понимает в своей профессии? Нет, в самом деле, это что ж такое делается! Генеральный директор зарезал молодую женщину в темном дворе! Он что, этот директор, маньяк? А даже если и так, то он что, вдобавок еще и полный идиот, если носит с собой на дело удостоверение личности? И зачем маньяку дожидаться «скорой помощи» вместе с милицией?

Нет, тут все гораздо проще! Этот парень никакой не маньяк, он просто зарезал свою любовницу, которая хотела прийти к нему домой и рассказать его жене об их отношениях. Вот, это похоже на правду. Хотя ни хрена не похоже! Это как же надо любить свою жену, чтобы из-за страха ее расстроить кокнуть женщину, с которой несколько раз по глупости переспал. А может быть, эта женщина шантажировала директора, требуя у него энную крупную сумму за какие-нибудь совместные махинации? И директор решил расправиться с шантажисткой с помощью кухонного ножа. Нет, и это тоже мало похоже на реальность! Директор бы нашел другую возможность избавиться от ненужного человека. Таким людям всегда может прийти на помощь киллер.

Что-то здесь не все так просто, как сообщают милицейские сводки! Надо посоветоваться с кем-нибудь из архаровцев! Может, они знают какие-то более точные детали. И полковник набрал номер телефона Корнюшина. Этот парень хоть и с ветром в голове, но иногда может сообразить что-то толковое по делу.

– Костя, тебе сообщили об убийстве на Прибрежной?

Капитан, судя по раздраженному голосу, был чем-то недоволен, но от разговора с полковником отказаться не мог. Как никак начальник! Хотя и в нерабочее время указания дает, а выполнять надо.

– Да, меня уже обрадовали, – без всякого интереса подтвердил Костя.

– И что ты об этом думаешь? – тут же спросил Самохин, очевидно, полагая, что все сейчас должны только тем и заниматься, как обдумывать странное происшествие. Оперативник, он же не обычный человек, личной жизни у него никакой быть не должно. Даже во сне он должен сопоставлять факты и придумывать новые версии, чтобы утром на летучке выложить их на стол шефа.

– Пока ничего не думаю, – честно признался Костя, которого оторвали от футбола. – По-моему, обычная бытовая мокруха. Надо на месте посмотреть. А чего там сейчас смотреть – трупа нет, подозреваемого тоже? И темно.

Самохин осмысливал доводы подчиненного и не нашел, чем ему возразить. Действительно, ехать сейчас на место глупо. Ничего они там в темноте не найдут, только натопчут. Можно, конечно, съездить в местное отделение и допросить подозреваемого. Но это тоже ничего не даст. Скорее всего, этот директор будет отказываться от убийства и валить на кого угодно, лишь бы только оправдаться. А если ночью дождя не будет, так утром там, на месте преступления, можно будет изучить все следы и пятна крови – и вот тогда предъявить обоснованные обвинения.

– В общем, Костя, завтра с утречка пораньше тебе надо будет подъехать на место, – выдал решение полковник. – Посмотреть, как там и что! Какие есть следы и какие есть свидетели. И тогда поглядим. Но мне вот что странно! Непонятно, зачем директору крупной фирмы убивать молодую женщину. А, как думаешь?

Костя немного помолчал, наверное, ворча себе под нос что-то нелестное в адрес полковника, который задает лишние вопросы на ночь глядя. Ну, чего сейчас разбираться, сидя дома в кресле. Надо факты изучать и улики смотреть! Вот завтра они и разберутся. Подозреваемый-то никуда не денется! Труп тоже.

– Честно говоря, Аркадий Михалыч, мне это не кажется странным. Мало ли кто кого сейчас убивает! Директор женщину или, наоборот, женщина директора! Сейчас такое время, что кто угодно кого угодно убить может! Наше дело улики собирать и доказательства вины искать.

– А тебе разве ничего не говорит фамилия подозреваемого?

– Олег Мещеряков? – уточнил Костя. – Говорит.

– Что говорит?

– Это как раз мы его сейчас раскручиваем, – самодовольно сказал Корнюшин. – Я так думаю, что он спокойно мог убить, потому как он – натуральный бандит. Мы тут с Юрой выяснили, все подтвердилось, он друг детства небезызвестного вам авторитета Назарова. Вместе лампочки в подъездах били, вместе в дворовых драках участвовали. Только один потом на зону потопал, а другой как-то отвертелся. Так что все они из одной банды!

Самохин что-то проворчал, чего Костя не мог разобрать. И полковник сказал более внятно:

– Ну, положим, друг детства бандита может быть и не бандитом, а нормальным человеком.

– Да, конечно! – недовольно крякнул Костя. – Если бы он так и остался другом детства. А, как мы выяснили, Мещеряков продолжает до сих пор поддерживать тесные отношения с Назаром. Это о чем-то говорит или нет! Я уверен, что именно он и заказал Кравцова. Это же его конкурент!

– Ладно, пускай бандит! – согласился Самохин. – Только зачем ему самому пачкаться в мокрухе? Он что, не мог киллера нанять? Как он это сделал с тем же Кравцовым?

– Да кто ж его знает, почему он сам бабу пырнул! – раздраженно высказался Костя, осознавая, как уходят последние минуты матча, а он в это время выясняет какой-то бессмысленный вопрос – кто является бандитом, а кто нет. Если кто-то интересуется его личным мнением, то оно таково – все они бандиты с большой российской дороги: и бизнесмены, и банкиры, и авторитеты. Только разного пошиба. И всем им место там, в не столь отдаленных.

Полковник, наконец, услышал в трубке крики футбольного комментатора и понял, что Костя не настроен сейчас говорить на производственные темы.

– Ладно, болей дальше! – обиженно сказал он. – Только завтра с утра будь на Прибрежной улице и распорядись, чтобы этого директора доставили к нам в Управление.

– Есть! – устало ответил Костя, пропустив мимо ушей высказывание комментатора по поводу только что забитого гола.

Самохин положил трубку и еще долго сидел в кресле перед горящим экраном, без всякого интереса глядя на него и думая о необычном убийстве. В принципе, за много лет службы в уголовном розыске давно надо было привыкнуть к убийствам, какими бы странными они не казались. Иной раз за самым необычным убийством стоит самое простое объяснение. Нельзя только привыкнуть к их угрожающему количеству. На этой неделе это уже восьмое убийство. Но те, предыдущие, были самыми заурядными, каких во всей России совершается по несколько десятков в день. А это, последнее, уж очень необычное, непонятное и пока никак необъяснимое. И Самохин хорошо осознавал, что оно-то как раз и будет самое запутанное. Несмотря на то, что убийца уже задержан. Уж очень легко он задержан! Слишком легко!