Текст книги "Любимец Сталина. Забытый герой"

Характеристика

на пилота Московского управления ГВФ орденоносца ГОЛОВАНОВА А. Е. 1940 год.

По обслуживанию фронта пилот Голованов начал работать с декабря 1939 года. Обладая высокими лётными качествами, самоотверженной работой пилот обеспечил постоянную работу самолёта на всём протяжении обслуживания действующей Красной армии. За это время его самолёт выполнил ряд различных заданий, направленных на укрепление боевой мощи Красной армии, действующей на Северо-Западном фронте. Значительную часть полётов пилот произвёл в сложных метеоусловиях и ночью в глубокий тыл Белофинляндии, во время которых были выполнены особо важные задания, в том числе и разбрасывание листовок.

Мужественный пилот Голованов за короткий срок воспитал свой экипаж в духе преданности делу партии Ленина – Сталина. Летая в глубоком тылу Белофинляндии, тяжёлый, не имеющий средств защиты самолёт Голованова неоднократно попадал в зону артиллерийского обстрела, при этом весь экипаж во главе с командиром Головановым проявлял мужество и отвагу. Несмотря на тяжёлые условия, пилот каждый раз при выполнении заданий достигал поставленной перед ним цели.

За образцовое выполнение задания по укреплению боевой мощи действующей Красной армии и проявленное при этом мужество и отвагу пилот Голованов и его экипаж представлены к правительственной награде.

Командир 31-го отряда Дроздов

Замкомандира по политчасти Николаев

ЦАМО. Ф. 133. Оп. 3685. Д. 13. Ч. II. Л. 8.

Заверенная копия. Машинопись.

После финской кампании на груди А. Е. Голованова появилась вторая награда – орден Ленина.

В слепых полётах экипаж А. Е. Голованова вышел на передовые позиции. Его попросили поделиться опытом, дать советы и рекомендации лётчикам по внедрению таких полётов. Ответом явилась статья, опубликованная в журнале «Гражданская авиация»: «…Мы приобрели большой опыт полётов вслепую, вне трасс, в сложных метеорологических условиях, – подытоживал Голованов. – Я убедился, что, если пилот владеет слепым полётом, радионавигацией, он может выполнить рейс в любых условиях. Даже в тех случаях, когда пользование радионавигацией невозможно, грамотный пилот, пользуясь богатейшей навигационной аппаратурой современного самолёта, всё же может выполнить рейс, и притом весьма точно… Пользуясь системой радиосигналов, мы точно выходили на аэродром и благополучно приземлялись».

Начало службы в авиации

Однажды Я. Смушкевич, бывший в то время генеральным инспектором ВВС, сказал А. Е. Голованову, что он должен написать письмо Сталину. Смушкевич пояснил: зная лётную работу ВВС, Александр Евгеньевич должен был понять, что военные вопросам слепых полётов и использованию средств радионавигации надлежащего значения не придают, а руководители этого направления сами недостаточно подготовлены. «…Далее напишите, что вы можете взяться за это дело и поставить его на должную высоту», – закончил Смушкевич.

После долгих размышлений Голованов написал: «Товарищ Сталин! Европейская война показывает, какую огромную роль играет авиация при умелом, конечно, её использовании. Англичане безошибочно летают на Берлин, Кёльн и другие места, точно приходя к намеченным целям, независимо от состояния погоды и времени суток. Совершенно ясно, что кадры этой авиации хорошо подготовлены и натренированы…

Имея некоторый опыт и навыки в этих вопросах, я мог бы взяться за организацию и организовать соединение в 100–150 самолётов, которое отвечало бы последним требованиям, предъявляемым к авиации, и которое летало бы не хуже англичан или немцев и являлось бы базой для ВВС в смысле кадров и дальнейшего увеличения количества соединений.

Дело это серьёзное и ответственное, но, продумав всё как следует, я пришёл к твёрдому убеждению в том, что если мне дадут полную возможность в организации такого соединения и помогут мне в этом, то такое соединение вполне возможно создать. По этому вопросу я и решил, товарищ Сталин, обратиться к Вам. Лётчик Голованов».

Шло время, а ответа не было. Голованов уже перестал ждать. И вот однажды, когда он по заданию улетел в Алма-Ату, туда поступила телеграмма, предлагавшая ему срочно вернуться.

Вскоре после возвращения прислали машину, и Александр Евгеньевич оказался в кабинете секретаря ЦК Г. М. Маленкова. Они вошли в небольшой подъезд, поднялись на второй этаж.

– Здравствуйте, – сказал Сталин. – Мы видим, что вы действительно настоящий лётчик, раз прилетели в такую погоду. Мы вот здесь, – он обвёл присутствующих рукой, – ознакомились с вашей запиской, навели о вас справки, что вы за человек. Предложение ваше считаем заслуживающим внимания, а вас считаем подходящим человеком для его выполнения.

Как во сне. Для А. Е. Голованова началось всё снова, с нуля. Потом он изложил план, как реализовать на практике это предложение: создать сначала полк и для пользы дела подчинить его не округу, а центру. Через день Голованова опять вызвали в Кремль. В ходе беседы со Сталиным были обговорены вопросы формирования 212-го отдельного авиаполка. Его командиром назначили А. Е. Голованова, призвав в феврале 1941 года в Красную армию с присвоением ему воинского звания подполковник.

Оклад командира авиационного полка составлял 1600 рублей в месяц (очень большие деньги в то время, среднемесячная заработная плата рабочих и служащих в целом по народному хозяйству составляла 339 рублей). Узнав, что Голованов как шеф-пилот «Аэрофлота» получает четыре тысячи рублей, а фактически с премиями зарабатывает ещё больше, Сталин распорядился, чтобы именно эта сумма была назначена новоиспечённому комполка в качестве персонального оклада. Это было беспрецедентное решение. Присутствовавший при этом нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко заметил, что в Красной армии даже нарком не получает такого большого оклада. Ушёл Александр Евгеньевич от Сталина как во сне. Всё решилось так быстро и так просто. Именно эта быстрота ошеломила А. Е. Голованова и предопределила его отношение к Сталину на всю оставшуюся жизнь.

Полк не подчинялся ни командующему округом, ни начальнику ВВС. Этот же особый статус А. Е. Голованов сохранил и на посту командира дивизии, и на посту командующего Авиацией дальнего действия. В 1941 году начался стремительный взлёт подполковника Голованова.

Он блестяще справился с задачей, поставленной перед ним Сталиным. Уже на второй день войны полк во главе со своим командиром бомбил скопление немецких войск в районе Варшавы.

В августе А. Е. Голованов возглавил 81-ю дивизию, сменив Водопьянова. Комдив дал о себе знать не мелкими уколами и разного рода указаниями насчёт наведения порядка и своевременных докладов, с чего обычно, даже на войне, начинали вступающие на более высокие посты новые назначенцы. Тут всё пошло по-крупному, с нарастанием. Экипажи его дивизии наносили деморализующие мирное население бомбовые удары по Берлину, Кёнигсбергу, Данцигу и другим немецким городам. А. Е. Голованов принимал личное участие в организации этих вылетов и нередко сам летал за штурвалом самолёта, сбрасывавшего бомбы на немецкие города.

Авиация дальнего действия

После формирования в начале 1942 года Авиации дальнего действия, которая подчинялась непосредственно Ставке, командующим был назначен А. Е. Голованов.

А. Е. Голованов: «…у меня не было никаких иных руководителей или начальников, которым бы я подчинялся, кроме Сталина. Ни Генеральный штаб, ни руководство Наркомата обороны, ни заместители Верховного главнокомандующего никакого отношения к боевой деятельности и развитию АДД не имели. Всё руководство боевыми действиями и развитием АДД шло только через Сталина и только по его личным указаниям. Никто, кроме него, к Авиации дальнего действия отношения не имел. Случай, видимо, уникальный, ибо мне другие подобные примеры неизвестны»[4]4
  Из книги А. Е. Голованова «Записки командующего АДД».


[Закрыть]. О результатах своей деятельности А. Е. Голованов не отчитывался ни перед маршалом Г. К. Жуковым, ни перед командующим ВВС, ни перед Генеральным штабом. Александр Евгеньевич ценил свой особый статус и ревниво его оберегал.

«№ 36412/42

Секр. 4-й отд. РУ ВВС ГЕРМАНИИ

ВОЕННО-ВОЗДУШНЫЕ СИЛЫ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

АВИАЦИЯ ДАЛЬНЕГО ДЕЙСТВИЯ (АДД)

Сентябрь 1943 года

4-й отдел Разведуправления Генштаба ВВС

(перевод с немецкого)

…Данные для этой разработки были неоднократно проверены, ибо для этого много благоприятных обстоятельств. На достоверность всех данных было обращено особенно серьёзное внимание…

1. История развития АДД

…В начале войны перед военным руководством Советского Союза встала серьёзная задача создания единой системы подготовки и обучения всех соединений дальней бомбардировочной авиации, ибо налицо были грубые ошибки в её боевом применении и ощутимые потери. Уже в первые дни войны высшее командование ВВС КА благодаря неправильному использованию соединений дальней бомбардировочной авиации потеряло весь состав самолётов-бомбардировщиков и отлично подготовленный для ночных и слепых полётов лётный состав. При дневных действиях по переднему краю обороны дальнебомбардировочная авиация выполняла свои задачи без сопровождения истребителями, что привело к огромным потерям…

В апреле 1942 года военным руководством были приняты решительные меры, и в удивительно короткий срок был создан “Оперативный воздушный флот” – АДД…

АДД выводят из состава ВВС КА и ставят во главе её признанно способного, имеющего боевой опыт генерал-полковника Голованова, который быстро был произведён в маршалы авиации и пользуется чрезвычайно большим доверием у Сталина.

Принимая во внимание её особые задачи, АДД в дальнейшем получает самостоятельность…

2. Организация АДД

…Во главе АДД стоит Главнокомандующий – лётчик дальнебомбардировочной авиации А. Е. Голованов, который 3 августа 1943 года был произведён в маршалы авиации.

По всеобщему мнению, он считается одним из способнейших генералов ВВС СССР. Имея долголетний опыт как лётчик гражданской авиации, он обладает большими лётными данными и отличным организаторским талантом.

В Академии гражданского воздушного флота и во время своей работы в качестве руководителя территориальных управлений ГВФ в Средней Азии и Сибири он получил всесторонние знания в области авиации и, в частности, в области дальних воздушных сообщений, а также организационно-административные навыки, которые он и использует в настоящее время в военной авиации.

Кроме того, он имеет большую популярность, хорошее общее развитие и обладает большой энергией.

Значительно то, что до сих пор никто из пленных лётчиков не мог сказать про него ничего отрицательного, что совершенно противоположно по отношению ко многим другим генералам ВВС СССР.

Положение Голованова, а также всей АДД знаменуется очень близким отношением Голованова к Сталину. Согласно показаниям военнопленных, Голованов ещё в первые годы существования Советской власти, очевидно, был активным деятелем ЧК. Впоследствии он сменил свою работу в партийных органах на профессию простого лётчика, где также успешно проявил себя. В 1938 году советская пресса отмечала его как лётчика-миллионера, налетавшего миллион километров.

Голованов в числе немногих имеет право на свободный доступ к Сталину, который называет его по имени в знак своего особого доверия.

Как представитель Ставки Верховного Главнокомандования Голованов – не менее значительная личность, чем маршал Новиков, не говоря уже о его обширных знаниях в тактических вопросах.

АДД особенно обязана личности Голованова тем, что она к сегодняшнему дню является предпочтительным видом авиации ВВС СССР, имеет больший авторитет, чем другие виды авиации, и стала любимицей русского народа».

И это писал враг. Для себя.

Из воспоминаний заместителя А. Е. Голованова маршала авиации Н. С. Скрипко: «…со вполне объяснимым интересом я присматривался к Голованову. Внимательно слушал его разумные суждения и всё более убеждался, что он такой же, каким я знал его раньше. И вместе с тем заметно вырос, обогатил свой оперативный кругозор. А внешне Александр Евгеньевич был по-прежнему худощав, подтянут. Его мужественное лицо с крупными чертами выражало сосредоточенность, решительность, упорство. Но в его манере держаться появилось что-то новое, значительное, незнакомое. И хотя он придерживался прежнего демократизма в общении, был по-товарищески прост и приветлив, чувствовалось, что этот волевой и решительный человек будет достойным командующим.

К выполнению боевых задач генерал Голованов подходил творчески, смело, он продуманно и обоснованно вносил в Ставку свои предложения по наилучшему использованию авиасоединений в различной боевой обстановке. А. Е. Голованов быстро рос в оперативном отношении. Не имея высшего образования, но благодаря своим незаурядным способностям он успешно учился на опыте войны сложному искусству руководства войсками. В Ставке ВГК ценили растущего генерала»[5]5
  Из книги Н. С. Скрипко «По целям ближним и дальним».


[Закрыть].

Александр Евгеньевич любил бывать в полках, но случалось это нечасто и всегда недолго: частей-то много! В штабах не засиживался, а собирал лётный и технический состав где-нибудь в тенёчке, на полянке, закуривал свою закрутку и выслушивал всякого рода вопросы и просьбы, а то и жалобы, главным образом по части наград и званий. Кадровики что-то записывали, а Голованов на ходу распоряжался: кому орден, кому очередную звёздочку – и тут же подписывал приказы.

Его взлёт по карьерной лестнице был головокружительным: 5 мая 1942 года ему было присвоено звание генерал-лейтенанта, а уже 26 марта 1943 года – генерал-полковника; а менее чем через полгода, 3 августа 1943 г., – маршала авиации. Наконец 19 августа 1944 года он получает звание Главного маршала авиации (кстати, он – самый молодой маршал в мире, получивший в сорок лет это высшее воинское звание!).

Летом 1942 года были учреждены полководческие ордена Суворова, Кутузова и Александра Невского. После победы под Сталинградом Верховному главнокомандующему привезли для утверждения их пробные образцы. В его кабинете находились только что вернувшиеся из Сталинграда видные военачальники. Сталин, приложив изготовленный из платины и золота орден Суворова 1-й степени к богатырской груди командующего Авиацией дальнего действия генерал-лейтенанта А. Е. Голованова, заметил: «Вот кому он пойдёт!» Вскоре был опубликован соответствующий Указ, и в январе 1943 года Александр Евгеньевич Голованов стал одним из первых кавалеров этой высокой полководческой награды, получив орден № 9.

Сталин доверял Голованову. Из воспоминаний А. Е. Голованова: «…когда я приносил папку с награждениями, повышениями, Сталин расписывался на ней сверху не глядя, только спрашивал: “Проверил? Всё проверил?” И не дай бог, если б я ошибся!

Иногда Сталин вносил свои поправки, добавления. Лётчика В. В. Пономаренко я неоднократно представлял к званию Героя, и, когда приносил очередную папку, Сталин спрашивал: “А Пономаренко здесь есть?” – “Есть”. Тогда Сталин развязывал тесёмки папки, вычёркивал Пономаренко и против его фамилии писал: “Орден Ленина”. Понижал награду на ранг. Дело в том, что Пономаренко после выполнения боевого задания садился в сложных условиях и на лётном поле побил несколько самолётов. Его хотели судить, но я заступился. Однако Сталин помнил этот случай…»[6]6
  Из книги Ф. И. Чуева «Несписочный маршал».


[Закрыть]

«…В партийной среде господствовал показной аскетизм. Вождь никому не позволял обращаться к себе по имени-отчеству, а к своим собеседникам всегда адресовался по фамилии с прибавлением партийного слова „товарищ“. И лишь два маршала были исключением, Сталин обращался к ним по имени и отчеству. Одним из них был бывший полковник Генерального штаба царской армии Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников, другим – мой герой. По-отечески относившийся к маршалу Сталин не только звал его по имени, но даже хотел встречаться с ним в домашней обстановке, на что несколько раз настойчиво намекал. Однако Голованов каждый раз уходил от ответа на его предложения. Маршал резонно полагал, что ближний круг вождя оставляет желать лучшего. Да и супруга маршала Тамара Васильевна в те годы была в самом расцвете красоты, и, конечно, он боялся потерять её…

Старший адъютант маршала и спустя годы после первой встречи с командующим не мог скрыть своего невольного восхищения Головановым: „Безукоризненно подогнанная маршальская форма на стройной фигуре. Это был, без преувеличения, классический образец мужской красоты… Во всём облике А. Е. Голованова – мужество, воля и достоинство. Когда он вынужден был опереться на невысокую для него трибуну и, естественно, немного нагнулся, увиделось в нём что-то орлиное, неодолимо могучее. Из окон в эту минуту упали лучи света. Незабываемая картина…“

…Маршал же укрепился в мысли, что только мудрый и справедливый Сталин всегда будет решать его судьбу. Вера в это предопределила все его дальнейшие поступки и в конечном счете способствовала закату его блистательной карьеры. Благополучный для маршала конец этой истории помешал ему трезво взглянуть в глаза истине: его казус был едва ли не единственным. Как часто в годы Большого террора невинно оклеветанные люди взывали не к закону, а к справедливости вождя, да так и не дожидались её. При этом маршал не дал себе труда соотнести благополучный исход своего дела с другой историей, действующим лицом которой ему довелось быть двумя годами ранее.

В 1942 году он не побоялся спросить у Сталина, за что сидит Туполев.

Из воспоминаний А. Е. Голованова:

„– Товарищ Сталин, за что сидит Туполев?..

Вопрос был неожиданным. Воцарилось довольно длительное молчание. Сталин, видимо, размышлял.

– Говорят, что не то английский, не то американский шпион… – тон ответа был необычен, не было в нём ни твёрдости, ни уверенности.

– Неужели вы этому верите, товарищ Сталин?! – вырвалось у меня.

– А ты веришь?! – переходя на „ты“ и приблизившись ко мне вплотную, спросил он.

– Нет, не верю, – решительно ответил я.

– И я не верю! – вдруг ответил Сталин.

Такого ответа я не ожидал и стоял в глубочайшем изумлении“.

А. Н. Туполев вскоре был освобождён. Этот короткий диалог вождя и его любимца радикально изменил судьбу авиаконструктора. А. Е. Голованов несколько раз добивался освобождения нужных ему специалистов. Сталин никогда не отказывал своему любимцу, хотя иногда и ворчал: „Вы опять о своём. Кто-то сажает, а Сталин должен выпускать“. Он удовлетворялся тем, что решал вопрос об освобождении конкретного человека, что в тех условиях было колоссально много, но гнал от себя мысли о порочности самой системы»[7]7
  Из книги С. Экштута «Синусоида маршала Голованова. Взлёт и падение сталинского любимца».


[Закрыть].

Жалоба на Голованова

Получив кляузу на Голованова, Сталин не стал рубить сплеча. Жалоба исходила от прославленной лётчицы и кумира предвоенных лет, Героя Советского Союза и депутата Верховного Совета СССР полковника В. С. Гризодубовой (назначена командиром полка была лично Сталиным), хотевшей, чтобы авиационный полк, которым она командовала, получил почётное звание гвардейского, а она сама – звание генерала. И тогда, используя своё личное знакомство с товарищем Сталиным и другими членами Политбюро, Гризодубова напрямую обратилась к Верховному – и её жалоба была передана лично Сталину. Отмахнуться от жалобы, подписанной прославленной лётчицей, Сталин не мог. Маршал обвинялся в предвзятом отношении к пользовавшейся всесоюзной известностью лётчице: якобы и наградами обходит, и по службе затирает (за двести боевых вылетов В. С. Гризодубова не получила ни одной награды).

Для разбирательства по жалобе была создана комиссия под председательством секретаря ЦК Г. М. Маленкова. Маршал А. Е. Голованов был вызван для личных объяснений к Сталину, в кабинете которого уже сидели почти все члены Политбюро. Маршал понял, что Верховный, исходя из высших политических соображений, фактически уже принял положительное решение и о присвоении гвардейского звания авиационному полку, и о присвоении генеральского звания В. С. Гризодубовой. Но ни то, ни другое было невозможно без официального представления, подписанного командующим АДД.

Маршал отказался это сделать, полагая, что полковник В. С. Гризодубова не заслуживает такой чести: она неоднократно самовольно покидала полк и уезжала в Москву, а в полку была низкая дисциплина и высокая аварийность. Не боясь сталинского гнева и рискуя лишиться своего поста, маршал А. Е. Голованов не поддался ни настойчивым уговорам, ни неприкрытому давлению со стороны членов комиссии по разбирательству жалобы. Если бы он поддался этому давлению, то фактически признал бы особый статус Гризодубовой. Подписать представление означало расписаться в том, что не только непосредственные начальники, но и он, командующий АДД, для неё не начальник. На это маршал пойти не мог. Опираясь на факты и результаты работы комиссии, он сумел обосновать свою невиновность, доказав клеветнический характер жалобы Гризодубовой. В итоге было принято решение, по которому полковник Гризодубова была отстранена от командования полком, а имевшиеся материалы – переданы в военный трибунал для привлечения к судебной ответственности и в Комиссию партийного контроля для решения вопроса партийной принадлежности.