Текст книги "Двуединый. Враг империи"

– Крис… – повторил Пауль.

– Два, – невозмутимо проронил юноша, сдвигаясь на полшага от брата и как-то неуловимо меняя позу.

– Крис!

– Отдайте бумаги, Соломон, – с какой-то бесконечной усталостью в голосе попросила Флобер. – Мне бы хотелось вернуть вас императору живым.

– Три.

– Да заберите! – выкрикнул разнервничавшийся «весовщик», швыряя папку на стол.

– То есть это все же не ваши документы, – резюмировал младший Денова. – Генерал, – он повернулся к Флобер, – прошу вас как представителя власти Дома Крылатого Меча поместить вора под стражу. Обвинения в полагающейся письменной форме я предоставлю вам в течение часа.

– Крис… – тяжело вздохнул Пауль.

– Не перегибайте палку, молодой человек, – поморщилась старушка.

– Я всего лишь возвращаю, как вы выразились, «палку» в исходное положение. Перегнул ее кто-то другой, решив, что может игнорировать законы империи и поступать в соответствии с собственными капризами.

Некоторое время они глядели друг другу в глаза.

– Молодежь… – Седая женщина сокрушенно покачала головой… в который раз за день. – Будь по-вашему. – Она повернулась к «весовщику»: – Лу Дамбголд, вы арестованы. Сдайте личное оружие.

– Но у меня нет оружия, – растерянно отозвался тот.

– Я знаю, – тяжело вздохнула Флобер, закатывая глаза. – Это такая общепринятая формулировка. Пойдемте, Соломон, я посажу вас в вашу каюту и отвезу в летнюю столицу, к императору.

– Но это произвол, – неуверенно возмутился «весовщик», тем не менее направляясь за генералом к выходу.

– Это жизненный урок, Соломон, – наставительно заметила старушка. – Ничего, заплатите штраф, избавитесь постепенно от репутации мелкого воришки и научитесь наконец не злить агрессивно настроенных молодых военных.

Дверь захлопнулась за спиной генерала, лишая оставшихся в кабинете Денова возможности послушать дальнейший разговор. Пауль задумчиво посмотрел на свисавшую с края стола папку и взял ее в руки.

– Любопытно… – протянул он.

– Брось ее к остальным, – рассеянно отозвался все еще смотревший на дверь Кристофер.

– Собираешься убить еще и меня? – с весельем в голосе поинтересовался старший Денова. Однако взгляд его, остановившийся на оставленном «весовщиком» предмете был серьезным и задумчивым.

Кристофер захохотал. Смеялся он долго и настолько заразительно, что Пауль, глядя на него, невольно улыбнулся уже по-настоящему.

– Ну ты как скажешь, – проговорил юноша, вытирая выступившие от хохота слезы. – Разве истинный Денова вроде тебя опустится когда-нибудь до столь очевидного воровства чужих секретов. Тем более если за сохранность этих секретов отвечают его родственники. Мне даже мысль о подобном кажется невероятной. А тебе самому? – Все еще улыбающийся Кристофер посмотрел в глаза старшего брата.

– Взрослеешь, – хмыкнул Пауль, возвращая папку на стол.

Глава 10

Ла Лидия Риттершанц

Лидия тихо проскользнула в каюту мужа, аккуратно притворив дверь за своей спиной. Казалось бы, зачем такие предосторожности, ведь ей уже доложили о пробуждении Абеля? Но лицезрение измученных работой людей, многие из которых получили возможность лечь спать всего пару часов назад, отбивало всякое желание шуметь.

Риккарда уже была здесь, расчесывая непослушную шевелюру Гнеца, с кислой миной возившегося с запутавшейся в кружевах манжета запонкой правого рукава. Помятая физиономия Абеля с залегшими под глазами тенями недвусмысленно намекала на недостаток сна и заработанное им вчера истощение. Сама Лидия, за всю ночь так и не сомкнувшая глаз, выглядела не в пример лучше. А ведь мужу предстояли важные переговоры.

– Рикка, оставь нас, пожалуйста, – попросила женщина. – Я сама приведу его в порядок.

– Хорошо, Ла Лидия. – Расческа перекочевала из одних женских рук в другие, словно знамя легиона при сдаче поста.

Дочь императора жест оценила, как и то, что Риккарда в кои-то веки не запросила взглядом подтверждение у своего обожаемого господина – только ушком повела и шаг почти незаметно сбавила на случай, если ее захотят остановить. Похоже «горничная» наконец включила вторую супругу своего хозяина в список лиц, достойных доверия.

– Я хотела с тобой поговорить. – Лидия со вздохом отцепила пальцы Абеля от запонки и, легким движением высвободив ее из кружев, застегнула рукав рубашки.

– Спасибо, – поблагодарил муж. – Только давай поговорим чуть позже. У меня в голове сплошная каша, а надо еще с Иви общаться.

– Вот предстоящий разговор с твоей второй мамой я и хотела бы обсудить. Но готова подождать несколько минут, пока не подействует эликсир, – она выставила на прикроватный столик небольшой флакон. – Надеюсь, после него твоя голова прояснится и ты даже скажешь своей жене спасибо.

– Что это?

– Эликсир бодрости. Макмайер, может, и пользуется твоим доверием, но алхимик из него никакой. Это зелье гораздо эффективнее того отвара, который он тебе приготовил. Говорю как знаток. В первый месяц после свадьбы мне пришлось опустошить изрядное количество подобных флаконов, прежде чем удалость приноровиться к вашей манере вставать ни свет ни заря.

– Не знал, что у тебя были такие проблемы, – моргнул Абель.

– Это разве проблемы… – Лидия чуть улыбнулась, расправляя ему пальцами спутавшуюся прядь. – Ранним утром действительно легче работается. А немного подремать можно и после завтрака. Я уже привыкла.

– Ну если так… – Гнец высвободил свою голову из ее рук и опрокинул в себя содержимое флакона. – Ты что-то хотела обсудить? Насчет Иви?

– И да и нет. – Лидия осторожно подбирала слова, понимая, что ступает на слишком скользкий лед семейных отношений. Но ей требовалось больше сведений – как о само́й опасной пленнице, так и о тех чувствах, которые испытывает к ней Абель. Чтобы в следующий раз иметь шанс спрогнозировать ситуацию заранее, а не механически обмахиваться веером постфактум и слушать недовольное ворчание Сильвии, похоже органически неспособной переживать молча. – Я хотела попросить тебя рассказать о том какая она, чем живет?

– Сейчас? В шесть утра?

– Именно сейчас. Когда рядом нет Сильвии, нет Риккарды – и нет нужды подбирать слова. У меня достаточно информации о Ло Ивейне Гнец, но совсем нет о второй маме моего мужа. Расскажи мне о ней.

– Ладно.

Ла Абель Гнец

Я упал обратно на кровать, закинув руки за голову. Ладно… Проще сказать, чем сделать. Я понятия не имел, о чем нужно говорить. Иви. Ну Иви. Папина жена, моя вторая мама, мастер боевых искусств. Что такого я мог бы сказать, чего нет в досье, доступном дочери императора?

– Прилетая в отпуск, она каждый раз печет вишневые пироги.

– Вкусные? – спросила Лидия.

– Очень.

– Ваша семья, наверное, очень их любит.

– Ага. Но ем обычно один я. Отец, как правило, чем-нибудь занят. Мать тоже отсутствует. Мари следит за фигурой. Вот и приходится за всех отдуваться.

– Получается, она делает пироги только ради тебя.

– Не сказал бы. Ведь в итоге их все равно растаскивают. Иви не настоящий кулинар, но пироги у нее лучшие.

– Поэтому ты и решил захватить ее в плен? Чтобы обеспечить себя сладким? В пирожках Микаэлы слишком много мяса? – Странно, но, несмотря на шутливость вопросов, тон Лидии оставался серьезным.

И я ответил серьезно.

– Просто не смог бы ее убить. Только не Иви. С матерью или сестрой переступить черту было бы намного проще.

– Ненавидишь их?

– Вовсе нет. Скорее, наоборот. Но если покопаться в наших с ними отношениях, то можно отыскать приличное количество гадостей и в итоге накрутить себя, заставив сделать необходимое. Иви не делала мне гадости. Никогда. Расцарапанные щеки не в счет.

– Вы никогда с ней не конфликтовали. И вчера ты так уверенно говорил, что она не собиралась тебя убивать… – тихо произнесла Лидия. – Зачем она пришла на самом деле?

– Откуда же мне знать?! Возможно, хотела уговорить сдаться или еще что-нибудь в этом роде. Для моих родственников типично поучать маленького Абеля. Иви, конечно, отличается от остальных, но не слишком кардинально: вместо того, чтобы давать собственные советы, она, скорее, предложит послушаться папу.

– Мне показалось, тебе известна цель ее визита.

– Это не так. Я могу предполагать, но наверняка ничего не знаю.

– Что ты собираешься с ней делать?

– Выведаю все, что смогу, и высажу в окрестностях какого-нибудь городка.

– А если она захочет вернуться? Но уже с оружием и подчиненными?

– Можно взять с нее слово не поступать подобным образом.

– И она выполнит обещание?

– Иви знает цену слову. Сомневаюсь, что даже отец сможет заставить ее нарушить клятву.

– Значит, вместо нее придут другие. Вооруженные знанием, которое она им принесет. Тогда тебя уже никто не будет недооценивать.

– И что ты предлагаешь? Держать ее в качестве почетной пленницы?

– Пригласить ее перейти на нашу сторону.

– Хорошая идея. Вот только, боюсь, бесперспективная, – я горько усмехнулся. – Иви всегда поступала так, как ей говорил отец. Вчерашней демонстрации силы, может, и хватит, чтобы она сочла меня достаточно взрослым и признала право на собственное мнение. Но одного умения драться недостаточно для противостояния его авторитету.

– У тебя есть не только умение драться…

– Спасибо. – Мне было лестно слышать от нее подобное признание.

– Она действительно сказала, что пришла убить тебя?

– Да.

– Значит, ее посылали совсем не уговаривать.

– Отец не всегда говорит напрямую, чего хочет…

– Неважно. Важно, что она услышала в его словах.

– Допустим. – Кажется, Лидия пыталась натолкнуть меня на какую-то мысль, но та от меня упорно ускользала. Оставалось только дожидаться, когда супруга, устав ходить вокруг да около, выскажется напрямую.

– Но ты не веришь, что она хотела твоей смерти.

– Не верю.

– Значит, авторитет твоего отца уже дал сбой. Еще тогда, когда она считала тебя маленьким мальчиком. Тогда почему ты так уверен, что не сможешь тягаться с ним, будучи взрослым мужчиной?

– Э… – Я не знал, что сказать. А действительно, почему? Может, просто привык к тому, что все, в том числе Иви, слушаются отца и игнорируют любые мои попытки проявить самостоятельность? – И что мне делать?

– Не знаю. Это ведь для тебя она вторая мама – ты и должен знать, чего ей хочется больше всего. Чтобы предложить именно это.

– Совершенство! – Я невесело засмеялся. – Знать, чего хочется женщине? Не думаю, что способен найти ответ на подобный вопрос.

– Одной конкретной женщине, – уточнила Лидия. – С которой ты знаком с самого детства.

– Лет двенадцать максимум.

– Несущественные детали, – отмахнулась жена. – Думай. – Она угрожающе покачала расческой, с прищуром оглядывая мою шевелюру.

Ло Ивейна Гнец

Серая мгла, затопившая сознание, медленно рассеивалась. Женщина сонно приоткрыла глаза и уставилась в низкий деревянный потолок. Жива. Зачем? Почему? Бессмысленность существования давила сильнее любой усталости, заставляя вновь смежить веки.

Она все-таки нарушила приказ. Совершенно по-глупому, в очередной раз спрятавшись за возможностью ничего не решать самостоятельно. Назад дороги нет. И вперед тоже. Потому что, найдя способ не следовать распоряжениям Александро, Ивейна так и не сказала ему «нет»: выкованная в сотнях схваток воля ничего не могла противопоставить всесокрушающей уверенности в собственной правоте, взирающей на нее из глубины серых глаз мужа.

Кто она такая без него, в конце концов? Один из сильнейших и известнейших воинов империи? Ну и кому нужен даже самый острый клинок без направляющей его руки? А она еще более бесполезна – растерянная женщина, совершенно не представляющая, куда приложить собственные силы.

Бессмысленный бунт не дал ничего. Даже смерти, на которую она так надеялась. Только лишил семьи, и без того разодранной странным решением мужа надвое. Мари отвернется от нее, так же, как и Рада, из-за одного только согласия преследовать Абеля. А Александро не простит неудачи. Вскрыть себе вены, решая сложный вопрос будущего раз и навсегда? Вполне «достойное» действие, идеально завершающее цепочку совершенных в последнее время ошибок. Как раз в ее стиле, как сказала бы Марианна. Последняя мысль заставила женщину скривиться, окончательно отбрасывая мысль о самоубийстве.

Дверная панель тихо скользнула в сторону, впуская внутрь бесшумно ступающую посетительницу. Ивейна так и не открыла глаз, но тренированный слух прекрасно справлялся с задачей идентификации вероятной угрозы. Разнообразные разрезы, складочки и оборочки, украшавшие любое современное платье, шуршали по-особенному, позволяя с легкостью отличить функциональный наряд прислуги от одеяний великосветских аристократок. Нормальные, отнюдь не крадущиеся шаги, не сопровождаемые, однако, стуком каблуков по деревянному полу, дополняли картину. А едва уловимый аромат травяного мыла вместо запаха тщательно подобранных духов делал ее завершенной, позволяя однозначно опознать гостью. Или правильнее будет сказать – хозяйку?

– Доброе утро, госпожа Ивейна. – Звонкий молодой голос разорвал царившую в комнате тишину.

– Доброе утро, Микаэла, – отозвалась женщина. Дежурная любезность остро резанула душу своей чудовищной неуместностью.

– Как спалось? Раны вас не беспокоят?

– Спасибо, все в порядке. – Ивейна произнесла положенные слова, хотя вроде бы не имела никакого желания принимать участие в навязываемом ей разговоре.

– Я принесла вам завтрак. – В голосе оборотня не было и намека на обиду или ненависть, только искренняя забота, словно Ивейна решила в очередной раз заскочить в гости, а не приехала исключительно для убийства Абеля.

– Благодарю. – Больше женщине сказать было нечего.

– Вам стоит поесть. – Микаэла присела рядом с кроватью, пристроив поднос у себя на коленях. – Хотите, я покормлю вас с ложечки?

– Почему? – вымученно спросила Ивейна, открывая глаза.

– Потому что по утрам нужно кушать, – наставительно произнесла девушка. – Я понимаю, что после исцеления у вас совершенно нет аппетита. Но если не поесть, вы совсем ослабнете и не сможете встать с постели.

– Почему ты меня не ненавидишь?

– А разве я должна? – Мика удивленно захлопала глазами.

– Я ведь хотела убить твоего хозяина.

– Господин уже сказал, что вы просто неудачно пошутили.

– Мы дрались всерьез. Ты видела верхнюю палубу?

– Ага, – радостно кивнула оборотень и тут же насупилась. – Но потом. А на сам бой даже краешком глаза не удалось посмотреть. Вы устроите с господином еще один? Потом, когда отдохнете?

– Да я же ранила его по-настоящему! – Женщина резко села, все-таки сорвавшись на крик. – Чуть руку к демонам не отрубила!

– Ага, – закивала Микаэла. – Господин Абель здорово недооценил ситуацию. Думаю, если бы он заранее предположил, как будет ругаться госпожа Сильвия, то ни за что не позволил бы вам этого сделать.

Ивейна зажмурилась, не в силах больше смотреть в ясные глаза девушки. Абель был для той центром мироздания, истиной в последней инстанции, непогрешимым абсолютом. Таким же, как Александро для самой Иви лет десять тому назад.

– Скажите: «А-а-а», – донеслось откуда-то издалека.

Женщина вновь открыла глаза. Похоже, только затем, чтобы получить возможность лицезреть улыбающуюся горничную, протягивающую ей ложку, наполненную кашей.

– Ну откройте ротик, госпожа Ивейна, – жалостливо попросила оборотень. – Господин Абель просил обязательно покормить вас, прежде чем он придет.

– Абель придет сюда?

– Разумеется. – Микаэла кивнула. – Не будет же он вас избегать.

– Давай сюда свою кашу, – тяжело вздохнула женщина. – Только не надо кормить меня с ложечки. Оставь заботу подобного рода для своего господина.

– Его Сильвия кормит, – со вздохом пожаловалась рыжая девица. – Мне нельзя.

Ла Абель Гнец

– Доброе утро, – поприветствовал я свою вынужденную гостью, с интересом изучая ее новый наряд. Времени на починку испорченной формы ни у кого не было, так что моя вторая мама красовалась в платье Микаэлы – одном из немногих, подошедших по размеру. А учитывая, что на борт Мика погрузила только рабочую одежду… Для полного соответствия образу горничной Иви не хватало лишь косынки с передничком. – Как прошла ночь? Надеюсь, твой сон ничего не тревожило?

– Спасибо за беспокойство, Абель, – прохладно отозвалась Ивейна. – Хотя, боюсь, не заслуживаю хорошего отношения с твоей стороны.

– Как и большинство родственников. Что совершенно не мешает мне улыбаться им при встрече.

– Что ты собираешься со мной делать? – Она решила сменить тему разговора.

– Поговорить. – Не имея понятия, как быть взрослым, сильным и авторитетным, подобно отцу, я решил попробовать быть собой. Вдруг сработает.

– И все?

– А что еще? Хочешь еще одну дуэль устроить?

– Твоя горничная Микаэла сожалеет, что пропустила зрелище. Она бы не отказалась от представления.

Последняя фраза заставила меня растерянно моргнуть.

– Девушка считает, что ты зря подставился с рукой. Сильно ругали?

– В меру. – Я невольно скривился, вспоминая брюзжание Сильвии.

– Похоже, это действительно беспокоит тебя больше, чем полученная рана, – Иви изогнула губы, видимо, пытаясь изобразить улыбку, но их подрагивание свело ее усилия к нулю.

– Нет, ну больно было, – я постарался исправить ситуацию, щадя ее чувства. – Особенно потом.

– Не знала, что ты настолько хорош. – Иви со вздохом отвела глаза в сторону. – Вообще, оказывается, ничего о тебе не знала.

– Так уж и ничего? Или все мои качества, не относящиеся к искусству боя или умению плести чары, которым ты, кстати, никогда не интересовалась, не имеют значения?

– Извини, Абель. Конечно, имеют.

– Тогда считай, что ты знаешь меня достаточно хорошо. Просто внутри моей головы живет еще один человек, с которым до сих пор большинству родственников недосуг было познакомиться.

– Но этого человека тоже зовут Абель, – грустно усмехнулась моя вторая мама.

– Нет. Ее зовут Диана. Классический случай раздвоения личности, знаешь ли.

– Совершенство! – потрясенно выдохнула Иви.

– Тоже полагаешь, что меня надо лечить?

– Не знаю… – растерянно пробормотала она.

– Зато я знаю. Мне нравится вечное присутствие еще одной подруги. Которая всегда поддержит и прикроет. Разве что советы у нее так себе.

– Кто бы говорил! – возмутилась Диана.

– Если ты так уверен, – Иви закусила губу.

– Представь себе, уверен. В этом есть что-то странное?

– Не знаю. Не привыкла видеть тебя таким.

– Каким?

– Взрослым.

– Расстраиваешься? – Я внимательно посмотрел на нее. – Извини.

Она подняла на меня удивленные глаза.

– За что?

– За то, что слишком быстро вырос и лишил тебя возможности повозиться с ребенком хотя бы во время отпуска. Ты ведь всегда хотела детей.

Иви с силой зажмурилась.

– Знаешь, если верить Лидии, все мужчины немного дети. Мне не под силу повернуть время вспять. Но с удовольствием поглощать твои вишневые пироги и делиться рассказами об успехах в учебе – вполне.

Из-под закрытых век моей второй мамы показались слезы. Я достал из кармана рубашки платок и, пересев поближе, попытался утереть с ее щек влажные дорожки. Получилось довольно неуклюже.

– Тебе не очень идет плакать.

– Я пыталась тебя убить, Абель, – со всхлипом заявила она.

– Подумаешь. За последнюю пару лет это далеко не первый случай.

– Почему ты не можешь меня просто ненавидеть? – Она отобрала у меня платок и принялась вытирать глаза самостоятельно.

– Как-то не получается, – пожал плечами я. – У тебя ведь тоже не получилось по-настоящему захотеть убить меня.

– Я бы все равно выполнила его приказ, – упрямо процедила Ивейна.

– Кажется, ты сейчас упомянула об этом в прошедшем роде?

Моя вторая мама зло уставилась на меня еще влажными глазами, но получила в ответ лишь безмятежную улыбку.

– Демоны, ну почему ты так похож на него?! – Она снова всхлипнула.

– Неужели? – Сам факт подобного вопроса вызывал удивление. Так как припомнить хоть один случай, когда отец пытался использовать улыбку для убеждения, было проблематично. – По-моему, общего между нами не так уж и много.

– Тебе так только кажется. – Иви снова принялась тереть глаза. – Хочешь знать, как мне удалось обнаружить и догнать твой корабль?

– Конечно, – сказал я, хотя, честно говоря, не видел в этой задаче ничего сложного.

– Просто подумала о том, как на твоем месте поступил бы Александро.

– И? – Мне внезапно стало более чем интересно.

– Он бы двинулся туда, где его больше всего ждут и поэтому меньше всего ожидают увидеть. Например, в горы, навстречу перекрывающим все сколько-нибудь подходящие маршруты фрегатам.

– А потом? После гор.

– Спрятался бы там, где крайне сложно искать. Возле одного из крупных воздушных портов, через которые проходит большой поток разнообразных торговых судов. Менял бы внешний вид корабля или даже сам корабль. Если действовать достаточно дерзко, то так можно совершить далеко не одну диверсию и все еще остаться не пойманным.

– Вынужден тебя разочаровать, – облегченно вздохнул я, успевший изрядно испугаться собственной предсказуемости. – Мы с ним все-таки слишком разные. Я не собираюсь прятаться. Впрочем, и охотиться за головой отца тоже. Мне будет достаточно уладить наш маленький конфликт с Давидом Риттершанцем.

– Ты хочешь убить сына императора? – вскинула голову Ивейна.

– Не думаю, что это возможно. По крайней мере, с имеющимися силами. Однако я могу продемонстрировать окружающим шаткость предъявленных императором обвинений и опасность моего преследования. Посмотрим, что после этого скажут Советы Домов.

– Безумный план.

– Моя жена регулярно это повторяет. А я всего лишь собираюсь напомнить, что существует и обычный закон, а не только желание императора обвинить кого-либо. Напомнить империи и нашему Дому. – Я придвинулся еще ближе к Ивейне и заглянул ей в глаза. – Хочешь поучаствовать? Бой за боем. В полную силу. Или предпочтешь вернуться домой?

– Хочу, – судорожно всхлипнула она, сжимая мокрый платок в побелевших пальцах.

* * *

Сухонькая старушка задумчиво крутила в руках бутылку вина, самовольно извлеченную из настенного бара. Наконец, придя к определенному решению, она небрежным жестом извлекла пробку и отхлебнула прямо из горла, проигнорировав хранившиеся в том же баре бокалы. Конечно, подобное поведение было не совсем правильным как по отношению к хозяину кабинета, так и к дорогостоящему напитку, но женщину это не сильно волновало. Тем более что в помещении она находилась одна, и оценить фривольность жеста было просто некому. Посмаковав мягкий вкус выдержанного вина, сделала еще один большой глоток и, закрыв дверцу бара, устроилась на ближайшем стуле, закинув ногу на ногу и перебросив длинную седую косу со спины на грудь.

Негромко хлопнула дверь приемной, послышались шаги. Женщина искривила тонкие губы в некоем подобии улыбки, но головы так и не повернула, продолжая смотреть в стену.

– Агнесс, прости, что заставил тебя ждать. – Хозяин кабинета приблизился быстрыми шагами… и прошел мимо. – Впрочем, я вижу, ты не дала себе скучать слишком уж сильно. Ну кто пьет дорогое вино подобным образом? Долгое пребывание в поле не идет на пользу твоим манерам. – Мужчина извлек на свет бокалы, незадолго до этого «забытые» его гостьей.

– Зато оно идет на пользу моей физической форме, – проворчала старушка. – А учитывая, что я собираюсь командовать своими разгильдяями еще хотя бы лет десять…

– Все еще не готова уступить должность кому-нибудь из внуков?

– Одному из этих бездарей? Да им капитанские звания страшно давать! Нет уж, я лучше подожду, пока второй правнук повзрослеет.

– Подает надежды?

– Не особенно, если честно, – вздохнула женщина. – В последние дни я даже начала сожалеть, что в юности отказала твоему отцу.

Мужчина закашлялся, поперхнувшись вином. Старушка лишь улыбнулась, глядя на такое неожиданное проявление эмоций.

– Серьезное заявление, – хрипло выдохнул он, наконец-то прокашлявшись. – Сколько я помню, ты всегда утверждала, будто терпеть его не можешь.

– Так и есть. – Она вновь отхлебнула вина прямо из бутылочного горлышка. – Но следует признать, у старика получились неплохие потомки. Ты сам, старшенькая твоя – девица талантливая, хоть и стерва преизрядная. Да и младшенький хорош.

– Насколько хорош? – Мужчина резко посерьезнел.

– Он ушел из Вельской области.

– Это мне и так ясно. Новости об аресте или смерти родственника не начинают с разговора на постороннюю тему. Как он прорвался?

– Я разве сказала «прорвался»? – Старушка заломила бровь. – Я сказала «ушел». Небрежно так, знаешь ли. Попутно опустив на землю один из моих фрегатов. Корабль не подлежит восстановлению, но при этом ни одного трупа, только раненые. Да и вообще интересная ситуация сложилась… – Она замолчала, задумавшись.

– Агнесс, – напомнил ей о своем присутствии собеседник.

– Красиво отбыл, стервец. В городе чуть ли не боевые действия развернули. Одних только поврежденных зданий с полдюжины, почти три десятка мертвых легионеров и вдесятеро больше раненых и пострадавших от отравляющих веществ, а Абеля даже обвинить не в чем. Совсем. Всему виной халатность и самоуправство моих офицеров.

– Даже так?

– Именно так. А знаешь, что особенно обидно? Подготовкой большинства линий обороны руководила девочка, до июня месяца служившая в моем собственном легионе. Такой талант упустили, бездари!

– Томбсмит?

– Да. Знаешь ее?

– Исключительно по досье. Выпуск прошлого года. Имела некоторые виды на Абеля.

– Они встречались?

– Она даже числилась его фавориткой.

– И отправилась служить в захолустье. – Флобер сузила глаза. – В прошлом июне. Полагаешь, он планировал получить рудники еще тогда?

– Возможно. – Александро улыбнулся.

– Гордишься? – внезапно спросила женщина.

– Считаешь подобное чувство неуместным?

– Не знаю. Но замечу, что твоя радость успехами отпрыска не помешает ему перерезать тебе глотку при первой возможности.

– Это естественно, – засмеялся Александро. – Должен же он был унаследовать что-то и от своей матери.

– Мне непонятна твоя радость. – Старушка осуждающе покачала головой.

– Считай это юмором висельника, – весело заявил главнокомандующий, глядя на раздосадованное выражение лица собеседницы. – Давай вернемся к Летендерскому погрому. Каковы итоги?

– Как ни странно, вполне удовлетворительные. Мои так называемые офицеры настолько привыкли кормиться с двух рук, что поспешили исполнить пожелания агентов Риттершанцев, не дожидаясь приказов официального начальства. А у «весовщиков» не оказалось под рукой кого-нибудь, способного просчитать последствия бездарно спланированной операции: торгаши упорно продолжают считать, что хорошее техническое оснащение и численное превосходство гарантирует победу. Меня, конечно, не радует необходимость проводить следствие над собственными подчиненными, но деваться некуда – среди них по меньшей мере три десятка реальных кандидатов на близкое знакомство с плахой.

– Так много? – главнокомандующий удивился.

– Эти идиоты отчего-то решили, что если они влезли в ловушку и начали гореть, то это дает им право стрелять по кораблю владельца земель и использовать боевые жезлы для уничтожения окружающего ландшафта.

– В какой-то мере я могу их понять. Сложно рассуждать здраво, когда горишь.

– Нечего было вторгаться на территорию поместья аристократа, кретины! – раздраженно отрезала Флобер. – Впрочем, нет худа без добра. Количество попавших под следствие дало мне отличный повод провести чистку среди офицерского состава. Легион можно реформировать, вычистив всех взяточников, и даже Риттершанцы не заподозрят, что это сделано исключительно ради избавления от их влияния. Теперь, когда императорская семейка перестала снимать сливки с рудников, мне их агенты среди подчиненных даром не нужны.

– Ты всегда была грубовата, Агнесс, – посетовал Александро.

– Я грубовата?! В таком случае тебе стоило бы послушать разговор младшего Денова с Дамбголдом. Вот уж достойная пара для твоей старшенькой!

– Кристофер оскорбил аристократа Дома Весов в открытую?

– Он обвинил Дамбголда в воровстве и заставил меня поместить «весовщика» под стражу. Крайне достойный юноша. Ты ни в коем случае не должен позволять ему менять фамилию.

– Даже так?

– Да. – Флобер ехидно улыбнулась. – Гнец из него все равно не выйдет. А вот Денова просто прекрасный получился. Осталось протолкнуть его в Совет со стороны оппозиции, и ты сможешь править до конца жизни. Остальные одиннадцать Домов окажут тебе любую поддержку, лишь бы юный радикалист не получил титула главнокомандующего и не залил полстраны кровью.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. – Мужчина покачал головой, но взгляд его, направленный куда-то в себя, давал понять, что полученную информацию он воспринял всерьез.

– Если только самую малость. В нашем Доме вообще слишком много аристократов, грезящих о величии и не способных соизмерять амбиции с реальными возможностями. Все жаждут силовых решений. Один ты и способен тратить по полчаса на лобзание каждой из половинок жирной задницы императорского отпрыска, а потом, отчитываясь перед Советом, называть это серьезным шагом по налаживанию взаимопонимания между Домами.

– Буду считать твое высказывание комплиментом, – нейтрально заметил Александро.

– Между прочим, это и был комплимент, – недовольно проворчала старушка.