Текст книги "Мужчина и женщина. Книга первая (сборник)"

– Слушай, Светка, это получается, я как бы его покупаю.

– Да, получается. А что, разве он был плох?

– Да нет.

– Тогда звони.

И Светка сама набрала номер служебного телефона парня.

– Мне бы Павла, – попросила Вера кого– то на другом конце телефонного провода.

Там молча положили трубку, и было слышно, что кто-то кричит:

– Пашка, там тебя какая-то баба спрашивает.

– Какая еще баба?

– Не знаю.

– Сейчас, только трансформаторную крышку прикручу.

Минут через пять, когда Вера со Светкой уже устали ждать, Павел подошел к телефону.

– Слушаю.

– Павел, это я, Вера.

– Какая Вера?

– Та самая, – вдруг со злостью сказал Вера, – у которой ты вчера был.

Павел, очевидно, опешил от такого напора и уже робко спросил:

– И что?

– Ничего, – ответила Вера, – просто я тебя сегодня опять приглашаю к себе. Я вкусные голубцы приготовила и у меня есть бутылка «Смирновки».

Очевидно, и голубцы, и «Смирновка» произвели впечатление, и он сразу спросил:

– Во сколько?

Вера обернулась к Светке, и та показала семь.

– В семь.

– Хорошо.

– Молодец, – затараторила Светка, когда Вера положила трубку, – и про «Смирновку» правильно придумала, но раз сказала, придется покупать. Ты давай ему сразу скажи, что не надо спешить, надо все это дело делать подольше. И вообще, знаешь что, ты давай, когда он придет, я тебе позвоню, а ты потом просто положи трубку не отключая.

– Это зачем? – удивилась Вера.

– Зачем, зачем, чтобы знать, что у вас тут будет твориться, и понять, как тебе помочь в случае чего.

– А что у нас может твориться? То же, что и у всех.

Глупая, это тебе не муж. Это с мужем можно кое-как, а с любовником надо использовать всякие женские хитрости, чтобы он привязался к тебе.

– Какие еще хитрости?

– Ну такие, например, как твой квадратик.

– Какой квадратик? – не поняла сна чала Вера.

– Какой, какой. Да такой, который мы с тобой соорудили у тебя там.

И Светка показала ей на ее трусики. Вера посмотрела туда и задумчиво сказала:

– А знаешь, он его и не видел.

– Это сейчас не видел, а потом увидит и заинтригуется. Тебе надо понимать, глупая, что это раз, два, а потом, если будешь скучная и обычная, больше этот мальчик к тебе не придет. Поняла?

– Поняла, – мотнула головой Вера.

А когда Светка ушла, сама себе сказала:

– Она, конечно, правильно говорит. Хотя все это странно и непривычно.

И вспомнив парня, добавила:

– Но интересно…

Когда пришел Павел, Света уже стряхнула с себя робость и встретила его веселая и даже немного развязная, в легком шелковом халатике. Накормила ленивыми голубцами, напоила смирновской водочкой и только потянула в спальную комнату, как зазвонил телефон. Она взяла трубку и, услышав голос Светки, сказав, что ошиблись, положила трубку на журнальный столик в спальне не выключая, а Павлу сказала, что спрашивали химчистку, ей часто так звонят, путают.

На этот раз все произошло немного подольше, но не так, чтобы уж совсем долго – минут шесть-семь, не больше.

Когда Павел пошел в ванную, она положила трубку на рычаг. Павел посидел еще, поболтали о том о сем, в основном про его работу. Посмеялись. Выпили. И на этот раз, прощаясь, поцеловались.

Вера сама набрала Светку и сходу спросила ее:

– Ну как?

– А что вы там делали?

– Как что? – удивилась Вера. – Что и все делают.

– Дура, кто же так делает? Он же от тебя сбежит через раз.

– Почему? – удивилась Вера.

– А потому. Ты бы еще заснула во время всего этого. Ни одного вздоха, ни одного крика, стона. Перезвони мне через полчаса. Ко мне Виктор придет. Я не буду выключать телефон, а ты послушай.

Вера перезвонила. То, что она услышала, для нее было открытием, что люди могут так отдаваться друг другу, – со стонами, криками, воплями и даже просьбами.

– Ну как? – спросила ее Светка, когда они созвонились после ухода Виктора.

– Ты знаешь, я такого еще не слышала.

– Ничего, еще и увидишь. Созвонимся.

– И Светка бросила трубку.

– Вера осторожно положила трубку и задумчиво села в кресло. В голове было как– то туманно. Получасовое телефонное представление Светки ее не столько возбудило или чему-то научило, сколько опять заставило подумать, что она сама какая-то ненормальная. Что прожила столько лет и не знала, и не чувствовала ничего того, что, оказывается, чувствовали все остальные женщины вокруг нее.

– Ей стало так обидно, что она вдруг неожиданно для себя встала, подошла к шкафу, нашла альбом, вытащила оттуда фотографию мужа и со злостью разорвала ее. Потом собрала куски в кулак, смяла и, сказав «гад», выбросила все это мятое в помойное ведро.

– В этот вечер она напилась до безумия и раз двадцать звонила Павлу, просила позвать его к телефону, а когда он подходил, бросала трубку. Потом, ближе к полуночи, она успокоилась и уснула, не раздеваясь, прямо на диване.

– Утром ее разбудил громкий и настойчивый звонок в дверь. Она еле поднялась. Болела голова и ее подташнивало. Подойдя к двери, она увидела в глазок Светку. Молча открыла ей дверь и почти побежала в ванную. Там ее стошнило, а Светка стояла за дверью и тихо говорила и говорила.

– Ну что ты, Берусь, что ты. Я же не хотела тебя расстраивать. Понимаешь, я же хочу как лучше, чтобы ты жила полной жизнью.

Наконец Вера вышла из ванной.

Светка поставила на плиту чайник, нашла заварку, достала чашки, в общем, взяла инициативу в свои руки.

– Давай иди под душ тепленький, а я сейчас тебе чайку сделаю, сразу взбодрит.

Сама завела Веру в ванную и, поставив подругу под теплый душ, пошла заваривать чай.

Когда Вера вышла из ванной, Светка закутала ее в одеяло, как сиделка больную, напоила ее чаем и уложила в постель.

– Спи, – поцеловала подругу Света и ушла, хлопнув дверью.

Вера, вздохнув, залезла под одеяло, с головой и, чему-то улыбнувшись, уснула.

И ей приснился цветной красивый сон с цветами, бабочками, и она в этом сне в воздушном розовом пеньюаре кружилась в прекрасном свободном танце.

Когда она проснулась и высунула голов; из-под одеяла, солнце так ярко освещал ее комнату, что она зажмурилась и, прикрыв лицо от солнечного зайчика, сладко потянулась.

Но опять зазвонил телефон, и Она прям в одеяле, часто переступая ногами, подошла к телефону.

– Алло…

Это был Павел.

Она испугалась и бросила трубку.

Но телефон через несколько минут опять зазвонил. И не замолкал: звонил и звонил.

Долго и противно.

Она сидела в кресле, поджав ноги, и со страхом смотрела на дребезжащий телефонный аппарат. В ее голове пролетали картины ее ночных звонков Павлу, вино, сигареты и какие-то метания души, непонятные и странные для нее. Было противно и стыдно за себя. За выпитое вино, за эту связь с мальчиком, за дурацкий квадрат под трусиками.

Она вдруг вскочила и бегом побежала в ванную. Там она стянула с себя трусики, и стала шарить рукой, ища хоть какой-то крем. Рука все время натыкалась на что-то другое, но только не на крем. Она вскинула голову и тут увидела себя, растрепанную, с красными глазами.

– Тьфу, – плюнула она в зеркало и только хотела сбрить аккуратный черный квадратик на лобке, как резкий и неожиданный звонок в дверь заставил ее вздрогнуть и остановиться в порыве уничтожить «произведение бессмертного Малевича» на своем прекрасном теле.

Она со злостью бросила бритву на пол ванной и в чем мать родила пошла открывать дверь.

Не спрашивая, кто там, мысленно, конечно, думая, что это Светка, она, отомкнув замки, резко распахнула дверь.

За дверью стоял Павел.

Увидев его, она даже не вскрикнула, не застеснялась и даже не удивилась, и не прикрылась, как сделала бы это раньше. Она только повернулась и, бросив через плечо: «Заходи», прошла к дивану и только там уже накинула на себя халат.

Павел вошел.

Она, закинув ноги под себя, закурила и так свысока спросила топтавшегося и почему-то оробевшего Павла у дверей:

– Ну, чего встал? Проходи.

– Я так, пришел узнать просто.

– Что узнать?

– Ну, как ты, а то все звонила, звонила.

– Я? Кто тебе сказал?

– Не ты?

– Когда?

– Вчера вечером.

– Нет, не я.

– Да? Ну тогда извини. А я подумал что ты.

– Нет, не я, – выпустив тонкую струйку от тонкой сигареты, ехидно сказала Bepa.

– Да? А я думал, что ты.

– Не я. А ты давай проходи в спальную, – вдруг неожиданно для себя сказала Вера топтавшемуся у дверей мальчику.

– В спальную? – переспросил Павел.

– А что, не хочешь?

– Да нет, хочу.

– Тогда иди.

Павел, сняв ботинки, пошел.

Вера крикнула ему вдогонку:

– Не забудь заглянуть в ванную.

В спальной, уже на кровати, когда он на нее навалился, она вдруг неожиданно для себя схватила телефонную трубку, набрала номер Светки и, услышав ее голос, положила трубку на тумбочку.

И оторвалась по полной.

Она так кричала и извивалась под Павлом, что тот вдруг остановился и спросил:

– С тобой что, плохо?

– Нет, мне наоборот хорошо. Давай не останавливайся.

После она зачем-то так напоила Павла водкой, что тот уходил качаясь. А телефон все лежал на тумбочке включенным. Когда за Павлом захлопнулась дверь, Вера схватила трубку.

– Сверка?

– Я.

– Ну как?

– Класс, я такого не ожидала. Это дело надо обмыть. Я за тобой заеду, давай одевайся, пойдем в «Пингвин», там сегодня мужской стриптиз. Гулять так гулять. Одвайся помоднее и вперед.

В «Пингвине» было полно народу. Дым, гам и мелькающий свет. Они еле-еле нашли два свободных стула у стойки. Заказали по пиву, закурили и стали оглядывать публику. Верины глаза сразу наткнулись на светлые глаза худощаво блондина. Когда их глаза встретились очередной раз, блондин поднял рюмку и кабы чекнулся с Верой. Она ему ответила тем же. А через несколько минут они Светкой уже сидели за столиком с блондином и двумя его друзьями. Парни были веселые, разговорчивые и не без интеллекта. Блондин все время оказывал особые знаки внимания Вере. Когда танцев ли, попросил телефон.

– Она дала.

– Спросил, где живет.

– Она сказала.

– Потанцевали, попели, посмеялись, этом и расстались. Даже не поцеловались. Хотя все были в приличном подпитии.

– Светка осталась у нее ночевать.

– Вера уснула, как провалилась. Ей снился сон приятный и эротичный, как будто кто-то ласково и нежно ласкал ее квадратик. Так ласково и нежно, что она ста подходить. Она застонала и проснулась. Светка, согнувшись, сидела между ее ног и страстно целовала ее ноги и живот.

Вера было дернулась оттолкнуть Светку, но та, почувствовав это, подняла вверх руку с кулаком и, не отрываясь от ее тела, потрясла им.

И Вера расслабилась.

А расслабившись, стала в такт подыгрывать Светкиным движениям.

Потом она тоже самое делала со Светкой. И как ни странно, ей было это не противно. Она даже испытывала удовольствие не меньше, чем от общения с мужчиной.

После они, обе уставшие, но довольные друг другом и каждая собой, обнявшись, уснули теперь до утра.

Без снов и сновидений.

Утром Светка как ни в чем не бывало завставила Веру приготовить им обеим кофе. А когда пили его, то долго обсуждали и смеялись, вспоминая вчерашнее посещение Пингвина».

– А этот-то, белобрысый, на тебя запал.

– Да нет, – слабо возражала, Вера, – просто баловался по пьянке.

– Поживем, увидим.

И Светка засобиралась домой.

– Привет, если что, я ночевала у тебя.

И тут обе расхохотались.

– А я, и правда, ночевала у тебя.

Прощаясь, они не просто чмокнули друг друга в щечки, а поцеловались в губы.

– Да, кстати, – сказала Светка, когда Вера уже закрывала дверь, – я давно хотела тебе сказать, ты когда целуешься, то раскрывай губы: а не держи их в ниточку..

После ухода Светки Вера прибрала в квартире и встала перед зеркалом, глядя, на свои губы. Она долго репетировала, как надо целоваться и, может быть, достигла бы в этом успеха, но тут зазвонил телефон. Вера подняла трубку, твердо уверенная, что – это Светка, доехавшая домой и что-то забыв, решила позвонить.

– Але, – игриво прошептала она в трубку.

В трубке кашлянул мужской голос. Вера поняв, что это не Светка, уже серьезно сказала:

– Кто это? Я слушаю.

– Вера, это Олег.

– Какой Олег? – не поняла Вера.

– Вчерашний.

– Какой вчерашний? – все еще как бы удивляясь и не понимая продолжала разговор Вера, хотя щеки ее зарозовели – голос был похож на голос вчерашнего белобрысого ухажера.

– Мы с вами вчера в «Пингвине» познакомились. Я такой беленький, вы меня все «блондинчиком» звали, хотя зовут меня Олегом. Может, помните?

– Да, помню, – созналась Вера.

– А раз помните, тогда я сейчас к вам в гости приду. Я тут рядом с вашим домом.

– А откуда вы знаете, где мой дом?

– Да я же вас с подругой вчера подвозил.

– Ах да, – вспомнила Вера. – Только вы больно скорый. Вчера познакомились, а сегодня уже в гости.

– Так я же без задних мыслей. У меня шампанское, конфеты и цветы.

Это был сильный аргумент, и Вера, чуть помолчав, посмотрела на себя в зеркало и, сотворив воздушный поцелуй, ответила:

– Заходи.

Олег был другим, не похожим на ее первого мальчика. Он тоже был женат, но у него были дети и даже несколько женщин на стороне. При деньгах. Не скупился на подарки. Всегда веселый, но приходил к ней только подвыпивший.

Вере с ним было интересно. Влюбляться он любил не как Павел – на кровати и под одеялом, – а там, где захотелось. И стоя, и сидя, и лежа. И на диване, и у дивана, и у стола, и даже на столе. В ванной, в прихожей и даже один раз прямо в подъезде. В общем, где только душе было сладко.

Олег потребовал сразу все, чем владеет женщина.

Вера, постеснявшись признаться, что ей не все знакомо, согласилась. В начале было не совсем удобно, не все получалось. Но после консультаций у Светки все пошло гладко.

Светка несколько раз по телефону слушала, что они творят, и на это говорила со скрытой завистью:

– Интересно, очень интересно.

А Вера уже мало стеснялась и своих криков, и поз. И даже поняла, что эти кринки и свобода поз давали ей более глубокие, ощущения во время их «схваток» – иначе эти любовные игры с Олегом не назовешь. Продолжались они часа по два-три, с переменами комнат, сидением за столом, с серьезными «базарами» за жизнь, ласками под столом руками, а затем всплеском страсти, когда она только и успевала кричать ему:

– Да, да, еще, еще, вот так хочу, хорошо, очень хорошо, хочу, еще хочу, мне с тобой безумно хорошо, а… а… а…

В перерывах между встречами с Олегом ее посещал и Павел. Тихий, скромный, на все готовый. Она его принимала и как бы оттягивалась на нем, как, очевидно, оттягивался в свою очередь на ней Олег.

Со временем она обнаружила, что ее эрогенные зоны поменялись. Но от этого не стало хуже. Даже стало интересней.

А однажды она зашла к Светке на работу. Там у нее какой-то парень ковырялся в компьютере.

– Да вот, что-то забарахлил. Позвонила моему знакомому, он приехал починить. Познакомься, это компьютерный Гений.

Парень был высокий, симпатичный, сильный, лет двадцати семи. Вера невольно загляделась на него.

Светка, увидев этот взгляд, отвела ее в сторону и сказала:

– Бесполезно. Я даже раздевалась догола, только что не плясала перед ним, а он подал мне платье и заявил, что если у него нет чувств, он девушку обижать случайной связью не будет. Так что если я не смогла его совратить, у тебя тем более не получится. Поняла?

– Поняла, – ответила Вера.

И ее взяла такая злость (что уж, она хуже Светки?), и она, еще раз взглянув на парня, переспросила:

– Значит, не стал?

– Нет.

– Хорошо, – сказала, как выстрелила, – а я его сделаю.

– Сделаешь?

– Сделаю.

– Что ж, попробуй, я не жадная, – пожала плечами Светка.

Вера закрутилась вокруг молодого мастера, сказала, что ее домашний компьютер тоже что-то барахлит, и пригласила его на завтра к себе.

Он пришел.

Компьютера, конечно, не было.

Она сказала, что утром приехали из фирмы и забрали компьютер. Но раз уж она побеспокоила мастера, то у нее для него накрыт стол.

Гений посмотрел на часы, вздохнул и остался.

Вера была само обаяние. Пила на равных с ним. Правда, когда запивала водку минеральной водой, то водку изо рта выливала в стакан с минералкой. К середине второй бутылки Гений стал отвечать на ее поцелуи, а еще через рюмку они уже перебрались в постель. Возился он с ней почти час. И как только он сказал: «Все, устал» и ушел в ванную, Вера бросилась к телефону; и как только Светка взяла трубку, почти прокричала в нее:

– Все, я его сделала.

– Молодец, – сухо ответила Светка и положила трубку.

А Гений только под утро ушел домой.

А вечером он опять пришел к Вере, но уже со своими тапочками. Подколотил ей полку, повесил картину и так все это делал спокойно, по-домашнему. Вера еле-еле его выпроводила. Но тапочки он оставил.

Так однажды, когда он в своих тапочках, наточив ее тупые ножи, резал лимон к чаю, без предупреждения заявился, как всегда, подвыпивший Олег.

Если бы открывала дверь она, может быть, эту ситуацию можно было как-то замять. Но дверь открыл компьютерный Гений.

Олег, сказав: «Здрасте», обошел Гения и, поставив бутылку шампанского на стол, спросил:

– А где Вера?

А она была в ванной, и когда услышала, что пришел Олег, замерла, не зная, что ей делать.

– Она в ванной, – ответил Гений.

– А ты что, лимон режешь? – спросил Олег.

– Да, к чаю.

– Лимон – лучший закусон к водке. Водка есть?

– Есть, – ответил Гений и достал из холодильника початую бутылку водки.

– Тогда давай выпьем, – предложил Олег.

Гений пожал плечами и поставил на стол три рюмки. Олег разлил.

Гений, подойдя к ванной, тихо постучал:

– Вер, ты скоро?

– Скоро, скоро, начинайте без меня.

Когда Гений вернулся к столу, Олег уже опрокинул стопку и наливал себе вторую, закусывая лимоном.

Гений тоже выпил. А выпив, спросил; Олега:

– Ты зачем пришел?

– А тебе что? – с улыбкой ответил Олег,

– Ты что, муж?

– Нет.

– А на нет и суда нет. Продолжаем пить.

И Олег налил еще по одной.

– Я с тобой пить не буду. Уходи.

– А ты что за хрен, чтобы меня гнать?

И у них пошел громкий разговор.

Вера все слышала. Она, всю жизнь панически боявшаяся скандалов, не знала что делать. У нее бешенно забилось сердце и запылали уши. А когда звоны рюмок стали громче и голоса отрывистей, Вера вышла. А что было делать? Не сидеть же вечно в ванной. Улыбаясь, она сдержанно поздоровалась с Олегом, хотя тот попытался по здороваться поцелуем. Гений промолчал только налил себе еще одну рюмку. Вера выпила с ним и, встав, сказала:

– Знаете что, мальчики, давайте по домам, а то у меня сегодня вечерним поездом, мама приезжает с отцом, – и подошла входной двери.

Оба кавалера посмотрели друг на друг и стали собираться. Олег успел опрокинуть еще одну рюмку и все же умудрился поцеловать Веру в щечку. После этого вышел на площадку. А Гений уходить не хотел, но Вера подала ему его снятые шлепанцы и, сжав губы, сложила руки на груди.

Когда за Гением захлопнулась дверь, у нее от перенапряжения ослабли ноги, и она прямо у двери села на пол.

Немного отдышавшись, позвонила Светке и попросила ее Христа ради приехать к ней.

Светка, напугавшись, прилетела.

Когда она услышала ее рассказ, то сказала:

– Что, не слушаешь подругу? Я же тебе говорила, что этот Гений ненормальный. Подожди, он еще к тебе маму приведет и твоих ухажеров будет вот этим ножичком резать, – и она потрясла ножом, котором Гений резал лимон. – Я уже все это проходила. Никогда не связывайся с неженатыми. У них психология ненормальных самцов. К моему мужику тоже приходил один такой мой неженатик. Нашел его на работе и все рассказал, как он меня любит, и как я его, и как нам с ним вместе хорошо, и что мы скоро поженимся. Ладно, муж у меня уже битый, он выслушал его и сказал: «Молодой человек, вы уже третий в этом году, который приходит с подобными песнями». И даже после этого избавились от него, только когда припугнули милицией. Так что жди теперь от этого гения чего угодно. Олег-то, он что? Дома жена, дети, он сам боится, как бы кто чего не узнал. А этот компьютерный Гений нервы тебе еще потреплет, поверь мне.

И она оказалась права.

Гений стал дежурить у ее подъезда, встречать ее, когда она выходила. Она от него; бегала, боялась даже разговаривать, а не то что допустить, чтобы он подошел к ней. Наконец она, не выдержав этих нервотрепок, позвонила ему на работу и попросила его, если он человек, больше ее не преследовать и не звонить; у нее есть мужчина, которого она любит, а если что и было не так между ними, она просит у него прощения.

Он молча выслушал все это и под конец только сказал:

– Наждак мой отдай Светке, я его у нее заберу.

Когда она принесла наждак Светке, та, посмотрев на наждак, завернутый в тряпочку, сказала:

– Ну, теперь без меня ни шагу.

– Хорошо, – покорно ответила Вера.

И все было бы неплохо, но однажды Светка сказала ей, что хватит любви в одиночку, надо идти в сауну пара на пару.

– С кем? – спросила Вера.

– Я со своим.

– С Виктором?

– Нет, с новым – Сергеем.

– А я с кем?

– С Олегом.

– И что?

– Ничего. Там поменяемся. Мой не против. Твой наверняка тоже будет не против.

– А как же я?

– А ты что, против?

– Я как-то не думала об этом.

– А ты подумай. Разве все, что было, было плохо?

– Да нет.

– Тогда договорились. Давай звони Олегу. Сауна на проспекте Мира, называется «Жара в пустыне». Да он наверняка это место знает.

Вера позвонила.

Да, Олег знал и даже бывал там. Отличное заведение, как он – прокомментировал.

– Все, – сказала Светка, – я побежала. Бери все для бани. В шесть я за тобой заеду.

Вера стала машинально собирать сумку в баню. Покидала все, что обычно брала, когда ходила в общую помыться. И попариться. А париться она любила. Да с веничком, да мятой если поддать. Она, думая об этом, невольно заулыбалась – а ведь давно не ходила в баню, все как-то некогда. Люди, встречи, а чтобы париться сил много надо. А у нее, после того, как стала встречаться часто с парнями, и с разными, как будто все силы кто-то высасывал. Хотя в начале было наоборот: она чувствовала прилив сил и энергии. Но это было недолго.

В последнее время она после посещений ее кавалерами сильно уставала. Возраст, что ли? Но вот Светка старше на четыре года, а не устает. Хотя она начала эту светскую; жизнь раньше.

Потом Вера посмотрела на сумку, набитую щетками, мочалками, и вдруг ее как прострелило: она же едет в эту сауну совсем не париться. Тогда она все быстро повыкидывала, оставив только тапочки, и переоделась в спортивное.

Позвонила Светка:

– Я внизу, выходи.

Вера, накинув куртку, подкрасила губы и спустилась вниз на лифте.

За рулем «джипа» сидел Светкин парень.

«Молодой, – подумала Вера, – моложе Виктора».

– Знакомьтесь, – затараторила Светка, когда Вера села в машину, – Сергей.

И она прижалась к нему.

– Сергей, – протянул руку парень.

– Вера, – тихо смутилась Вера от блестящих глаз.

Ну что, хорошая у меня подруга? – продолжала Светка, когда они уже выезжали на проспект.

Сергей стрельнул глазами в ее сторону и показал большой палец вверх.

– А где Олег? – поинтересовалась Светка.

– Он прямо туда приедет, он бывал там.

– С кем?

– Я не знаю.

– Сегодня узнаем, – и Светка расхохоталась.

Вера вяло улыбнулась.

Когда в сауне прошли в раздевалку, Светка зашептала:

– Ну чего ты? Не понравился, что ли?

– Да нет, ничего.

– А что тогда такая вялая?

– Да я не знаю. Давай как-нибудь потихоньку выпьем, а то я что-то вся скованная как дура.

– Это сейчас. Это правильно.

Светка убежала и вернулась с двумя рюмками коньяка и лимоном. Вера залпом опрокинула обе рюмки под округлившиеся глаза Светки и уже после этого закусила лимоном.

– Ну и дела, – сказала Светка, – знать, лихая будет баня.

Да, баня и на самом деле оказалась очень лихая.

Олег опоздал на два часа. За это время Сергей повластовался вдоволь и над Светой, и над Верой – по отдельности, а потом и вместе. И они со Светкой тоже оторвались.

А Олег пришел пьянее вина, натыкался на стены и перегородки.

Вера сразу же взяла его в оборот, а тот уже, очевидно, плохо соображал, где и с кем, целовал всех подряд: то Светку, то Веру и даже пытался поцеловать Сергея, Сергей же на это все не обращал никакого внимания. Сытый и довольный, он сидел и, посмеиваясь, пил пиво с воблой. Светка же с Верой как ни пытались, так ничего и не смогли сделать с Олегом. Особенно переживала Светка. У Веры-то с её Сергеем было все, а вот у нее с ее Олегом ничего не получалось.

Закончилось все бесчувственным падением обнаженного тела Олега на жесткий диван, после чего их предупредили, что время в сауне вышло, пора им собираться.

Кое-как упаковав Олега, погрузили его в машину, и Сергей развез всех по домам.

Вера пришла домой, приняла душ, выпила чая и легла спать. Заснула моментально, с чувством радости, что наконец-то она одна в своей кровати. Без посторонних.

Постепенно жизнь, которой стала жить Вера, развила в ней чувство какой-то неловкости и непонятной вины перед ее знакомыми и сослуживцами, и она, помучившись так между своей новой жизнью и старой работой, собралась духом и уволилась. Решила немного отдохнуть, побыть дома, а потом уж как-нибудь устроиться на новую работу.

Уволиться, она уволилась, но на «новую работу» все никак не устраивалась.

Со временем деньги и сбережения, которые у нее были, стали кончаться. Она продала «Москвич» вместе с гаражом, но и эти деньги быстро уплыли. Она стала испытывать недостаток в деньгах. Светка ей шептала: «Проси у своих». А у кого просить? Один молодой, сам еле-еле содержит себя. Другой – вечно пьяный, у него стандартно: бутылка водки себе, бутылка шампанского ей и коробка конфет. И то последнее время стал приходить только с бутылкой водки – и все. Гений, после того, как она ему позвонила, пропал. «У кого просить– то?», – говорила она Светке. Да и просить ей как-то было неловко. Это как-будто она занимается проституцией. Если бы сами давали, как подарки, то тогда бы еще ничего. От этих мыслей ей все что-то поднадоело, и она с неделю не подходила к телефону. Сходит в магазин, купит поесть поскромнее, бутылку вина и сидит дома, потягивает градусы.

Пыталась через друзей мужа выяснить, где ее благоверный.

Ей рассказали.

Она попросила передать ему привет.

Сказали, что передадут.

А она все чаще и чаще стала вспоминать, как хорошо и чисто они жили с мужем. Может, это все же была ее вина, что он ушел, что она была такая холодная и неумеха в сексе, что ему потребовалось что– то другое, более интересное. Ведь он у нее был видный мужик или по крайней мере получше тех, что у нее появились за последнее время.

Так она тосковала и потихоньку попивала.

Наконец к ней пробилась Светка. Дозвонилась и прибежала.

– Ты чего?

– Да так, тоскливо как-то.

– Ладно, завтра я к тебе приду со своей подругой. Она женщина интересная, быстро твою тоску развеет.

Вере как-то было все равно.

– Приходи, – вяло ответила она, – только денег дай взаймы, а то у меня ничего нет, и встретить нечем.

Светка вопрос о деньгах как-то замяла; только сказала:

– Не переживай, мы с собой все принесем.

– Вина купите! – крикнула Вера вдогонку Светке, когда та уже выходила.

На следующий день она пришла с подругой Раисой Васильевной. Та была постарше их лет на десять. Одетая не по годам вызывающе, с ярко накрашенными губами и маленькой болонкой подмышкой.

Раиса Васильевна нежно расцеловалась с Верой, обошла квартиру, заглянула в ванную и сказала:

– Со вкусом, со вкусом.

Сели за стол.

Вере показалось, что Светка даже как-то побаивается Раису Васильевну. Все заискивала перед ней и заглядывала в глаза.

После того, как они выпили граммов по сто коньяка, Раиса Васильевна достала из своей сумочки кассету и сказала:

– Что я вам, девочки, сейчас покажу.

Иуже к Вере:

– У тебя, дорогуша, видик работает?

– Конечно, – ответила Вера.

Она включила видеомагнитофон, телевизор и поставила кассету. Изображение было черно-белым. Сразу видно, что любительская съемка. На экране была какая-то комната, снятая почему-то откуда-то сверху. В комнату вошла Раиса Васильевна, но гораздо моложе, чем сейчас. Она помахала рукой кому-то в объектив и стала раздеваться. Были слышны мужские голоса.

Раиса Васильевна комментировала:

– Это я снимала себя сама видеокамерой и своих любовников, правда, без их разрешения, но они до сих пор об этом не знают.

На экране в комнату вошел какой-то мужчина. Он был одет, но тут же стал раздеваться. Раиса стала ему помогать. Потом они рухнули в постель, и все закрутилось.

Как-то незаметно вдруг обнаружилось, что в комнате раздевается еще один мужчина. И он тоже присоединился к ним. Раиса с ними двоими показывала чудеса гибкости своего тела и движений.

Светка шепнула Вере:

– Смотри. Я уже эту кассету видела. Там столько интересного.

А Раиса Васильевна продолжала комментарии:

– Как только появились первые видики, так я и стала снимать всех своих любовников, а теперь вот смотрю на себя молодую, горячую и сама, как тогда, все это переживаю.

Вера же, не принимая никакого участия в просмотре и обсуждении, подливала себе потихонечку коньячку и шипом его попивала. Ей как-то было совсем неинтересно, что там делали с Раисой Васильевной её мужчины и даже женщины. Только когда появилась совсем необычная картинка, она немного заинтересовалась, и то после слов Раисы Васильевна о том, что она уже давно ненавидит мужиков и никакого удовольствия от их ласк не получает, не то что от четвероногих друзей человека. И, позвав болонку, которая живо запрыгнула к ней на колени, ласково ее погладила.

Вера уже затуманенным взглядом посмотрела на экран, где мелькал большой пятнистый дог, Раиса Васильевна, еще какая-то женщина, и удивленно уставилась на болонку Светкиной подруги.

Раиса Васильевна, заметив взгляд Веры, рассмеялась и сказала:

– Это, Верочка, совсем другое, – погладила болонку, – она другому обучена. Если хочешь, покажу.

Светка, опередив Веру, ответила за нее:

– Хочет, хочет.

И зашептала Вере:

– Я пробовала, и ты попробуй, обалденно. У этой болонки такой язычок шаловливый.

– Попробую, – еле выговорила Вера и, встав со стула, стала стягивать трусики, но не удержалась и упала, опрокинув стол и стулья.

Грохот разбитой посуды, визг болонки, крики Светки и Раисы Васильевны так рассмешили Веру, что она, лежа на полу, стала вдруг хохотать и кататься от окна к стону. Закатилась к дивану и, уткнувшись в ножку, затихла, а потом заплакала.

Светка попыталась ее поднять.

Вера ее оттолкнула.

Раиса Васильевна поймала истерично лающую секс-болонку и, отряхнув юбку, сказала Светке:

– Пойдем, она, очевидно, перепила. Сегодня вряд ли что получится. В другой раз.

Светка еще раз подергала Веру, но та опять отпихнула ее. Тогда Светка, поставив стол на место, кое-как собрала и сложила на него всю битую и уцелевшую посуду.

И они ушли, захлопнув дверь.

А Вера до утра пролежала на полу.

Утром ей было плохо: тошнило, кружилась голова. Она через силу приняла душ, убрала комнату, заварила чай. Выпила две чашки с кислым клюквенным вареньем и опять залезла в постель.