Текст книги "От индивида к индивидуальности"

В природе жизнь – это борьба. Жизнь одного – это смерть кого-либо другого, таков закон выживания. Выживание – это борьба и победа. Животное (плотоядное) не может выжить, не убив другое животное. Если описывать это в терминах морали, то выживание – это зло, наносимое одним во имя блага других. В природе изначально господствует зло. Можно отметить, что и в религии (иудаизме, христианстве) дьявол (сатана, Люцифер) появляется раньше Адама и Евы, Авраама, Моисея, пророков Христа. Дьявол искушает Еву, а впоследствии пробует искушать и Христа.

Воплощая бытие, Бог, прежде всего, допускает восстание ангелов и падение Люцифера, создав себе динамический противовес, через который и разыгрывается действо мира, а сотворив человека, допускает его грехопадение, а уже потом наделяет его заповедями и заветами, служащими просветлению духа.

Как пишет Г. Гачев, зло входит в мир раньше и более зрелым, чем добро. Зло – исходная константа существования во времени; добро плодится усилиями человека. Добро растет реактивно, отталкиваясь от зла, от искушений. Искушениями зло от добра питается, но, победив в искушении, не умножает, а лишь подтверждает себя. Добро же умножается деяниями человека. Свобода воли нам дана именно на добро. «Но это и мудрейше: что нам свобода воли дана именно на добро. Что если б обратно было: добро было б задано утвердительно, а зло – проблематично, вопросительно? Жизни как развитию пришлось бы употребляться во зло, ибо только в эту сторону существование (не бытие) оставалось незавершенным»[48]48
  Гачев Г. Книга удивлений или Естествознание глазами гуманитария, или образы в науке. М.: Педагогика, 1991. С. 105.


[Закрыть]. Здесь уместно отметить, что один из крупнейших мыслителей поздней античности Аврелий Августин на основе опросов женщин и собственных наблюдений пришел к выводу: «Младенцы невинны по своей телесной слабости, а не по душе своей. Проявления злобы в ребенке вовсе не так незначительны сами по себе, ведь в дальнейшем они станут нетерпимыми. Блаженный Августин часто указывал, что ребенок не знает, что такое добро, и не способен на него… Ребенок стремится удовлетворить свои желания – и наталкивается на непонимание и сопротивление взрослых, вызывающие в нем досаду, горечь и желание отомстить. Первая его реакция на этот мир – память о нанесенных обидах и желание отомстить»[49]49
  Цит. по: Послушник и школяр, наставник и магистр. М.: Изд-во РАО, 1996. С. 83.


[Закрыть].

Выживание осуществляется на уровне инстинктов с элементами научения. Чтобы жить, надо научиться выживать.

Каков же критический момент поворота от зла к добру? Это момент, в который совершение дела другому оборачивается злом для себя. Но когда подобное случается у человека? Для того чтобы это понять, необходимо учесть коллективный (групповой) образ жизни первобытного человека. Чтобы выжить, группа должна выступить как коллективный субъект выживания. Для этого требуется внутренняя организация группы. (Это мы наблюдаем уже у стадных животных.) Человеческая группа как субъект выживания должна быть структурирована. Для того чтобы группа выступала субъектом выживания, ее члены должны взаимодействовать, помогать друг другу. Эта помощь еще не добро, но предпосылка добра. Эта помощь еще не осознается, она осуществляется бессознательно, на уровне инстинктов. Это не только взаимодействие, но и взаимосодействие. Что требуется для повышения качества взаимодействия? Необходимо, чтобы тебя понимали другие члены группы. Возник язык. Он выступал механизмом повышения качества взаимодействия отдельных членов группы в борьбе за выживание.

Язык помогает человеку отделить себя от других, осознать отличия себя от других, осознать себя. Постепенно человек научился осознавать особенности других, отличать свою индивидуальность от других индивидуальностей. Осознание себя является вторым критическим моментом поворота от зла к добру. От инстинктивного взаимодействия в борьбе за выживание человек переходит к сознательному взаимодействию и помощи другому. Вместе с тем осознаются и страдания другого из-за голода, ран и увечий. У человека формируется способность сострадания, сопереживания (эмпатии). Сострадание сдерживает проявление зла по отношению к другим членам группы, побуждает к действиям, препятствующим страданиям других, побуждает к добру. В ряде случаев оказание в совместной борьбе помощи другому есть добро для себя. Добро для другого порождает добро для себя. Таким образом, сострадание и стремление к добру для себя порождают добро для других. У истоков человечности, как мы видим, лежит эгоизм и зло, с одной стороны, и сострадание, альтруизм, добро – с другой. Человечность проявляется в борьбе добра и зла, эгоизма и альтруизма.

Естественный отбор форм поведения, способствующих выживанию, закрепляет добродетельные поступки в обычаях. В человеческом обществе обычаи вначале дополняют инстинкты, а затем и во многом заменяют их. Поведение первобытного человека регулируется обычаем.

На примере возникновения обычаев мы можем видеть, как различные виды деятельности и поведения, присущие индивиду становятся формами поведения всех. Группа присваивает наиболее полезные для выживания виды поведения и деятельности через механизм обычая. Социализация индивида и его воспитание представляют собой обратный процесс. Индивид присваивает различные виды поведения и деятельности через подражание[50]50
  Шадриков В.Д. Философия образования и образовательные политики. М.: Исслед. центр проблем качества подготовки специалистов, 1993. С. 163–169.


[Закрыть], присвоение обычаев, табу, требования морали.

Таким образом, мы видим, что обычай формируется через обобщение индивидуальных социально значимых форм поведения. Но за конкретной формой поведения индивида стоит реальная психологическая функциональная система деятельности[51]51
  Шадриков В.Д. Проблемы системогенеза профессиональной деятельности. М.: Наука, 1982.


[Закрыть]. Не останавливаясь на раскрытии содержания этого понятия, отметим только, что в состав ее компонентов наряду с другими, не менее важными, входят мотивации и способности.

Мотивация же тесно связана с характером. Известный психолог и философ С. Л. Рубинштейн писал: «Взаимосвязь характера и поступка опосредована взаимозависимостью свойств характера и мотивов поведения: черты характера не только обусловливают мотивы поведения человека, но и сами обусловлены ими. Мотивы поведения, переходя в действие и закрепляясь в нем, фиксируются в характере. Каждый действенный мотив поведения, который приобретает устойчивость, – это в потенции будущая черта характера в ее генезисе.

В мотивах черты характера выступают впервые еще в виде тенденций; действие переводит их затем в устойчивые свойства. Путь к формированию характера лежит поэтому через формирование надлежащих мотивов поведения и организацию направленных на их закрепление поступков»[52]52
  Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М.: Учпедгиз, 1946. С. 665.


[Закрыть].

Но если учесть, что черта характера есть качество человека, а именно, системное проявление качеств формирует индивидуальный склад личности, обнаруживающийся в особенностях поведения и в отношении к другим людям, то можно сделать вывод о том, что устойчивые формы деятельности, связанные с устойчивыми мотивами, формируют конкретные качества человека. И, следовательно, с появлением моральных форм поведения формируются и моральные качества индивида. Человек, как было показано выше, характеризуется системокомплексом моральных качеств. Соответственно можно утверждать и о существовании системокомплексов действий и поступков, характеризующих отношение людей друг к другу. Эти действия и поступки могут нести в себе как добро, так и зло. Многообразие моральных форм поведения есть выражение человечности конкретного индивида.

Но вернемся к первобытному человеку. Его действия инстинктивны, регулируются обычаем и табу. Необходимо подчеркнуть, что они осуществляются на уровне природных механизмов. Они еще не есть мораль в действии, они представляют собой природные формы поведения, направленные на выживание. Как добро или зло мы их оцениваем с позиции современной морали.

И если становление человека как биологического вида относят к периоду кроманьонца, когда происходит формирование социального интеллекта на базе природного, то можно предположить, что именно в это время (от 1 млн-500 тыс. лет до н. э. до 30–20 тыс. лет до н. э.) происходит формирование языка, осознание себя и других и, как следствие, осознание добра и зла, появление морального поведения. Дальнейшее развитие человечества в моральном плане можно представить как непрерывную борьбу добра и зла, которой пронизана и каждая индивидуальная жизнь. Человечность выступает как победа добра над злом в конкретном поступке и во всем складе личности.

Нам хотелось бы подчеркнуть, что эта борьба по-разному проявляется в периоды выживания и периоды жизни с относительным достатком. Выживание актуализирует природные механизмы поведения, в эти периоды происходит как бы «расчеловечивание» человека. Одновременно в этих условиях неизмеримо ярче проявляется моральная личность. В периоды жизни с относительным достатком в наибольшей мере проявляется аморальная личность, так как в эти периоды отсутствует необходимость бороться за выживание. Борьба ведется за укрепление достатка, за власть над другими людьми. И если первоначально желание себе добра побуждает к добру для других, то теперь оно же начинает побуждать к злу по отношению к другим. Добро для себя перестает порождать добро для других. Проклятием цивилизации стала нравственная ненадежность человека. С изумлением и тревогой мы обнаруживаем, что громадное число людей повинуется общепризнанным социальным требованиям и культурно-нравственным нормам лишь под давлением внешнего принуждения, т. е. только там, где нарушение запрета грозит наказанием, и только до тех пор, пока угроза наказания реальна. Рост социального неравенства убивает человечность в ее истинном смысле. На смену ей приходит групповая мораль имущих и неимущих.

Но вернемся к проблеме изначального зла в человеке. Достаточно ясно это можно проследить на ветхозаветных жизнеописаниях. Бог сотворил Адама и Еву для добра. Но уже в раю они нарушают заповедь Господа Бога (грешат), за что и изгоняются из рая и обрекаются на суровую жизнь.

«Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей: в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою.

Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором я заповедовал тебе, сказав: «не ешь от него», проклята земля за тебя; со скорби будешь питаться от нее во все дни жизни твоей.

Терние и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою.

В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься»[53]53
  Библия. Бытие, 3:16–19.


[Закрыть].

Далее мы видим, как Каин убивает Авеля, брат убивает брата, и затем:

«Но земля растлилась пред лицем Божиим, и наполнилась земля злодеяниями… ибо всякая плоть извратила путь свой на земле»[54]54
  Библия. Бытие, 6:11–12.


[Закрыть].

Господь Бог истребляет всякую плоть, в которой есть дух жизни, но спасает Ноя с семейством и скотом. Но на Земле снова воцаряется зло и разврат. Символом этого разврата являются города Содом и Гоморра. И забыли люди завет о непролитии человеческой крови, и обзавелись рабами и пленными, и поразило их стяжательство и зависть брата к брату, и продали братья своего брата (Иосифа) в рабство. Сам Илеод-израильтянин из Емина отмечен кровью и смертью всех первенцев, но после милостей Господних народ Израильский снова совращается и поклоняется золотому тельцу, так что Господь говорит Моисею:

«Я вижу народ сей, и вот, народ он – жестоковыйный»[55]55
  Библия. Исход, 32:9.


[Закрыть].

О морали этого времени много говорит библейское описание войны с мадиамитянами и обращения с пленными.

«И пошли войною на Мадиама, как повелел Господь Моисею, и убили всех мужеского пола.

А жен Мадиамских и детей их сыны Израилевы взяли в плен, и весь скот их, и все стада их и все имение их взяли в добычу,

И все города их во владениях их и все селения их сожгли огнем.

И взяли все захваченное и всю добычу, от человека до скота»[56]56
  Библия. Числа, 31:7, 9-11.


[Закрыть].

Но это оказывается мало.

«И прогневался Моисей на военачальников, тысяченачальников и стоначальников, пришедших с войны.

И сказал им Моисей: для чего вы оставили в живых всех женщин?

Итак убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте;

А всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя»[57]57
  Библия. Числа, 31:14–15,17-18.


[Закрыть].

То же самое повторяется и после победы над Сигоном, царем Есевонским.

«И взяли в то время все города его, и предали заклятию все города, и мужчин, и женщин, и детей, не оставили никого в живых»[58]58
  Библия. Второзаконие, 2:34.


[Закрыть].

Приведенные выше выдержки показывают, что в ветхозаветные времена уже складывается мораль закрытого общества, которая безжалостна к членам других сообществ, но и внутри своего сообщества нравы достаточно жестокие. Ибо заповеди Моисея гласят: «Почитай отца твоего и матерь твою, не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй против ближнего твоего, не желай жены, дома, поля, раба, скота, что есть у ближнего твоего».

Таким образом, мы видим, что к моменту формирования христианства как мировой религии общественная мораль уже оформилась в системе табу, обычаев и моральных требований. Это мораль отдельных социальных групп и этносов – закрытая мораль. Ее требования распространяются только на свою группу, освобождая индивида от необходимости их соблюдения по отношению к членам других групп, родов, племен, этносов. Это жесткая мораль, в которой превалируют запреты, сдерживающие природу человека и природное зло его поведения. Религия, как мы увидим в дальнейшем, усиливает эти запреты.

Необходимо подчеркнуть, что уже в этот период мораль принадлежит обществу и противостоит индивиду И если на неандертальце заканчивается развитие природного интеллекта, и далее, начиная с кроманьонца, развитие человека осуществляется благодаря социальному интеллекту, в недрах которого функционирует природный интеллект, то мы можем отметить: практически параллельно формируется социальная мораль, выступающая как обобщение индивидуального поведения, но присущая обществу как коллективному субъекту. Индивид присваивает общественную мораль, но это присвоение может происходить на уровне знаний, и тогда мы сталкиваемся с нравственной ненадежностью человека. Но требования морали, будучи общественно значимыми, могут стать и личностно значимыми. И тогда мы будем иметь дело с нравственной личностью, характеризующейся симптомокомплексом нравственных качеств.

Констатация изначального зла в человеке имеет огромное прикладное значение для современной педагогики, формирования теории воспитания. Необходимо отметить, что в настоящее время отечественная педагогика такой теорией не располагает. Педагоги европейского средневековья такую теорию имели – в ее роли выступало христианское учение, согласно которому от рождения ребенок несет в себе образ Божий. В этом случае задачей воспитания было создание условий для проявления этого образа; содержанием воспитания – христианское учение о религиозной морали. Педагогика должна была обладать методом, используя который на основе содержания образования, его истолкования и разъяснения, педагог учил ученика жить во Христе. Средневековая педагогика была ориентирована на воспитание верой, на спасение души через ее нравственное формирование, на безгрешность человека перед лицом Господа[59]59
  Безрогое В.Г. Сущностные черты средневековой педагогики // Послушник и школяр, наставник и магистр. М.: Изд-во РАО, 1996.


[Закрыть]. Средневековая педагогика имела свой предмет и метод.

Признание изначального зла в человеке и добра как отражения общественной морали ставит перед педагогикой вполне конкретную задачу: воспитание нравственной личности через механизм придания общественно значимой морали личностного смысла. Может ли современная педагогика разрешить эту задачу? Не является ли нравственная неустойчивость граждан следствием неразрешенности отмеченной выше задачи? Мы не беремся сейчас давать ответы на поставленные вопросы. Ясно только одно, что при таком подходе педагогика обретет свою теорию, предмет и метод.

Истоки духовности

Итак, у нас есть все основания для того, чтобы в качестве ведущей действующей силы становления человечности рассматривать духовность. Обращаясь к источникам ее возникновения, следует отметить и развитие мозга, и развитие интеллекта, и формирование сознания, и целый ряд других факторов.

Но центральным, главным источником духовности является осознание себя и своих отношений с другими людьми, а уже через это (и посредством этого) – осознание добра и зла, осознание своей выгоды и отказ от нее во имя блага другого. В свою очередь, естественной основой сознательных актов такого рода является природный механизм осознания человеком самого себя.

Как же возник этот механизм, выделивший человека из животного мира и способствовавший превращению его в обладающую самосознанием личность?

Думается, онтологической предпосылкой здесь выступала (а в известной мере и продолжает выступать) биологическая мотивация. Побуждая человека к поиску и присвоению необходимых ему веществ природы, она вызывала вполне определенные, повторяющиеся действия и связанные с ними переживания.

Циклическая актуализация потребности переживается индивидом как неприятное чувство, а ее удовлетворение сопровождается положительными эмоциями. Можно сказать, что природой через механизм переживаний заложен механизм отражения субъектом самого себя. Другим механизмом отражения благополучия или неблагополучия является механизм боли. Наконец, чтобы действовать целенаправленно, человек должен отражать свои действия по принципу обратной связи, т. е. через механизм самоощущений. Вот эти три механизма отражения субъектом самого себя и сформированы самой природой.

Появлению речи должно было предшествовать изменение строения гортани. Точнее будет сказать, что появление речи шло параллельно с изменением строения гортани. Нужны были долговременные попытки что-то передать члену малой группы, чтобы такие изменения произошли. А значит, первобытному человеку было что передавать: жизненно важную информацию. Но для того чтобы передавать информацию, надо отражать значение ситуации для себя и для других. Назовем это первосигнальным сознанием. В отражении внешнего мира первоначально порождается информация. Но она еще не значима для субъекта. Перевод информации в значимую (личностно значимую) характеризует ее преобразование в знание. Именно первобытный человек и воспринимал знание как значимое, и стремился передать, осознав его. Таким представляется процесс осознания предметного мира в его значимости для первобытного человека, который предшествовал его кодированию через слово.

Вначале человек должен был осознать свое отношение к природе. И знания, получаемые в ходе этого процесса, передать другим, использовать в совместной жизнедеятельности. Чтобы передавать, надо иметь, что передавать; чтобы иметь, что передавать, надо осознать свои отношения с миром.

Проблема осознания и вербализации жизненно важной информации и сегодня, на современном уровне развития человека, является весьма существенной. Не все, что человек осознает как жизненно важное, он может передать другому. Например, почти вся информация, которой он руководствуется при построении своих движений, не передается другому напрямую. Это – главная трудность при обучении в спорте и в трудовой деятельности. К тому же и самим субъектом не осознается вся информация, используемая при построении движения (Н. А. Бернштейн). То же можно сказать и об информационной основе деятельности в целом. Например, инструктор по сварке не может точно описать все наглядные признаки сварочной дуги, не поддаются описанию различного рода сериационные признаки.

Приведенные примеры показывают, что первобытный человек мог осознавать себя и свои действия, не прибегая к словесным описаниям, не используя понятий, т. е. не прибегая к абстрагированию. Человек осознавал себя и свои действия в их самости, как явления жизни, онтологично. Это мы и называем первосигнальным сознанием. (Заметим, что именно с онтологичностью индивидуального сознания связано понимание учебного материала.)

Столь же архаичны и переживания отношений с другими членами социальной группы, они не связаны с понятийным мышлением. Обратимся к более известному примеру. Опыты, проводимые с крысами, показывают, что крыса перестает нажимать на рычаг, дающий пищу, если она видит поведение другой крысы, которую этим же движением рычага наказывают электрическим током. Понятно, что в этой ситуации ни о каком сознании не может быть речи. Но крыса отражает свои действия и их последствия для себя и других. На человеческом языке она строит свое поведение в «пространстве добра и зла», отказывается от пищи, чтобы не принести вреда другой особи. Возможно, это поведение связано каким-то образом с инстинктивным поведением, но ситуация опыта явно искусственная и напрямую в инстинкт не заложена. Анализ группового поведения обезьян и иерархических отношений отдельных особей показывает, что и здесь присутствует осознание своего отношения к другим, а следовательно, и индивидуальное восприятие других членов группы и отношений в группе.

Природа, пойдя по пути развития интеллекта человека, перехода от инстинктивных форм поведения к интеллектуальному научению, сформировала механизмы самоосознания человеком себя и окружающего мира. Это являлось составной частью развития интеллектуальных форм поведения, одним из условий эффективного научения и обучения. Критической точкой становления интеллекта стало осознание человеком своих отношений с другими людьми в плане извлечения пользы для себя за счет других. На свет появились добро и зло в человеческом понимании. С этого периода человек стал развиваться не только как биологический, но и как социальный вид, к его биологическим характеристикам добавилась человечность как осознанная борьба двух начал: добра и зла.

С учетом того, что человек развивался в закрытой группе (племени, роде), человечность, прежде всего, распространялась на членов закрытого общества. В отношении к окружающему миру, в том числе и к членам других закрытых сообществ, человек вел себя агрессивно. Человечность формировалась как одновременное проявление добра и зла в одном человеке по отношению к разным субъектам, принадлежащим к различным закрытым сообществам.

Важно подчеркнуть, что человечность как качество субъекта сформировалась в результате объективного развития человека как биологического вида в борьбе за выживание, в процессе развития того биологического вида предчеловека, который эволюционировал в современный вид homo sapiens. В этот период осознания себя и своих отношений с другими членами группы произошел качественный скачок: человек от биологического существования перешел к нравственному. Скачок стал результатом системных изменений: инстинктивное поведение сменилось интеллектуальным; на смену инстинкту пришли психические функции; в инстинктивном поведении произошел разрыв между мотивирующей составляющей и поисковым поведением; на базе основных биологических мотиваций, составляющих динамическую основу инстинкта, развивалась система надстроенных мотиваций; поисковое поведение стало строиться на широкой информационной основе, поставляемой развитыми психическими функциями; организации эффективного поведения способствовало осознание субъектом себя и своих отношений с миром. Все эти процессы и изменения проходили в тесной взаимосвязи друг с другом, определяя отношения целостного субъекта. Обозначенным изменениям соответствуют свои биологические механизмы, направленные на удовлетворение потребностей субъекта за счет внешнего предметного мира – растительного и животного.

Осознание своих отношений с членами малой группы и возможности удовлетворения своих потребностей за счет их интересов (только вследствие перечисленных выше изменений) привело к качественному сдвигу. Появилось добро и зло как основные характеристики человечности. Человек стал понимать, пользу или вред наносят его действия другим членам группы и всему сообществу; он стал осознанно совершать такие действия или воздерживаться от них.

Осознание своих отношений с другими членами сообщества часто выступало как осознание этих же отношений, вначале проявляющихся в виде инстинктивных форм поведения. Этологи, например, описывают различные формы отношений в группе обезьян. Эти отношения выстраиваются на биологическом уровне регуляции. Можно предположить, что и в группах человекообразных обезьян, предшествующих человеку прямоходящему, и в группах первобытного человека прямоходящего (homo erectus) существовали иерархические отношения. Заметим, проточеловек этого вида не обладал речью, но уже мог общаться с помощью комбинации звуков. Он уже был в состоянии осознать свои отношения с другими членами группы. Важно подчеркнуть, что эти отношения уже существовали ранее, независимо от их осознания. И пройдет еще много времени, прежде чем осознание своих отношений с другими членами группы превратится в осознание возможности использовать других членов группы в своих интересах. Согласно некоторым данным это произошло в период от неандертальцев (250-40 тыс. лет до н. э.) до кроманьонцев (40–10 тыс. лет до н. э.). Как уже отмечалось, человек предстает на исторической арене как человек плотский, едва отличающийся от животного. Его поведение определяется инстинктами, включающими в себя побуждение, требующее удовлетворения, и поисковую активность.

От животного состояния человек унаследовал инстинкты сохранения вида и индивида при доминировании первого. Индивид «интересует» природу в аспекте сохранения вида, но вид сохраняется только через индивида. Поэтому природа наделяет индивида необходимыми субинстинктами и мотивациями.

Базовые инстинкты формируются природой таким образом, чтобы обеспечить доминирование интересов вида. Инстинкт животного, выражаясь человеческим языком, «морален». Инстинкт первобытного человека с этой точки зрения тоже «морален». Он морален по природе: поисковое поведение и его реализация, связанная с актуальной потребностью, в большинстве случаев строится таким образом, чтобы удовлетворение побуждения индивида не наносило вреда виду. Можно сказать иначе: природа обходится без морали, пока действует первобытный инстинкт.

Развитие головного мозга, психических функций приводит к тому, что в инстинкте перестраивается исполнительная часть. Сохраняя основные виды инстинктивной мотивации, человек начинает строить адаптивные формы поведения. Поведение человека при сохранении инстинктивных форм мотивации начинает носить интеллектуальный характер.

Появление интеллектуальных форм поведения разрывает две составные части инстинкта: побуждение (мотивация) и действие. Именно поисковая часть поведения и завершающий акт первыми претерпевают изменения. Появляется возможность формирования форм поведения с доминированием интересов индивида над интересами вида. Как было показано ранее, на этом этапе, в целях сохранения вида, появляется мораль, закрепленная в табу, обычае и традиции. Характерной чертой морали является ее онтологичность, закрепленность в жизни человеческого сообщества. Носителем морали является первобытная группа, род, племя. Обычай и традиция сдерживают многообразие форм поведения индивида, регулируют это многообразие, позволяя виду (равно как и иному сообществу: группе, роду, племени и др.) строить адаптивные формы поведения.

Не менее интересная картина разворачивается и в мотивационной части инстинкта. Базовые источники инстинктивной мотивации, к которым можно отнести пищевую мотивацию, исследовательскую активность, половую мотивацию, стремление к доминированию, агрессивность, родительское поведение, защиту территории, игру, строительство гнезда, остаются, но претерпевают значительные изменения и развитие. Инстинкт продолжения рода конкретизируется в половом инстинкте, родительском поведении, строительстве гнезда и др. Материнский инстинкт лежит в основе любви к ребенку, половой инстинкт преобразуется в сексуальность, а последняя – в любовь. Сколь же велико влияние сексуальности на поведение человека, к каким трансформациям поведения и личности может привести половое влечение, показывают психоаналитические исследования.

Итак, можно констатировать, что сложнейшая мотивация поведения человека строится на основе базовых мотиваций, приобретая разнообразие в зависимости от возможностей удовлетворения потребностей (и ограничений), которые возникают у человека с момента рождения, в том числе и в зависимости от успехов или неудач, вызывающих целую гамму замещающих мотиваций и форм поведения. И весь спектр мотиваций и форм поведения является выражением (отражением) плоти человека.

И все же природа закладывает в человеке предпосылки духовности. Они лежат в доминировании инстинкта сохранения вида, из которого проистекает жертвенность, а вместе с нею эмпатия и альтруизм. Человеку как биологическому виду присуща жертвенность во имя племени, продолжения рода. Жертвенность часто сочетается с доминированием при дележе пищи и полового партнера. Но она проявляется и в стремлении защищать род, отражать агрессию других племен, рисковать на охоте, добывая пищу. С появлением сознания, развитием речи жертвенность стала поощряться племенем, входить в обычай, героизироваться, служить основой мифов и преданий.

Сознательная жертвенность во имя других, как правило, членов своего рода, и стоиту истоков духовности. Героизм стоит у истоков духовности. И принципиально важно здесь не то, что человек приносит себя в жертву во имя рода, а то, что он делает это сознательно. И жертвенность теперь становится доступной для каждого. Каждый может возвыситься до духовного поступка, но не каждый возвышается. Сознание, возвышая человека, одновременно и обостряет его эгоизм, объединяется с инстинктом сохранения индивида (сохранения жизни). Формируется ситуация борьбы мотивов: жертвовать собой во имя других или спасать себя. Поэтизация героических поступков, закрепление их в мифах и преданиях способствуют формированию духовности (героизм и жертвенность) как сознательной формы поведения.

В духовности человек выходит за пределы плоти. Духовность в известной мере противостоит плоти. Духовность, прежде всего, проявляется в мотивации поведения. Это не мотивация плоти, направленная на собственное удовлетворение, а мотивация духа, т. е. осознанная мотивация блага для других, мотивация жертвенности и героизма.

В своей духовности человек морален. Духовность онтологична, она включена в жизнь субъекта. Духовность добродетельна. Духовность, как мы показали, природна, она произрастает из доминирования инстинкта сохранения вида. Духовность сообщества выражается в мифах, обычаях, преданиях. Мораль формируется на основе духовности, закрепляет духовность, а не наоборот. Мораль оформляет поведение, но не мотивирует людей, отсюда проистекает нравственная ненадежность человека. Духовность связана с деланием добра. Духовность человек принимает от своего народа, закрытой малой группы. Плотская мотивация идет от своей плоти, духовность – от «плоти» закрытой группы. «Не делай зла ближнему» – моральный запрет. «Люби ближнего, жертвуй собой ради этой любви» – духовный закон.