Текст книги "Апокриф"

Глава 12

Я пришел вовремя, но оказался одним из последних.

Ресторан гудел, веселье выглядело неподдельным. Людей немного, но места еще меньше, чем я ожидал. Три десятка человек превращали зал в роящийся улей. На ушах толпы в углу на возвышении наяривал мексиканский оркестрик, украшением которого были два вечных персонажа латиноамериканских групп. Один – маленький визгливый человечек на переднем плане в гигантском сомбреро, другой – здоровущий толстяк на фоне стены, меланхолично извлекающий звуки из крошечной гитарки, покоящейся в районе ключицы.

Можно и не говорить, что все сотрудники Билла давно уже миллионеры. Им нравилось, что и за что они делают, и они получали нескрываемое удовольствие от нахождения в среде единомышленников. Я радовался за них. Они совсем не походили на акул империализма, пожирающих невинные заблудшие программистские души и забивающих головы наивным юзерам очередными дорогущими окнами.

Из толпы появилась Ольга и кинулась мне в объятия.

– Вовка, ты как? Рубашечка в самый раз, пошли танцевать!

Я не успел оценить кошерность танца с позиции собственного мессианства и предался веселью. При этом боковым зрением успел заметить Женьку, знойно танцевавшего с хохочущей толстушкой скандинавского типа. Через некоторое время и мне стало совсем хорошо. Показалось, что пару раз мелькнуло лицо Билла. Но я решил, что после такого письма мне не о чем беспокоиться и судьба распорядится сама.

Музыканты устало стихли. Я жантильно раскланялся с Ольгой, поблагодарив за танец.

– Хорошо танцуешь!

– Спасибо, мне повезло с партнершей.

– Златоуст, пойдем, я представлю тебя Биллу.

– Какая честь, с удовольствием.

– Не ерничай!

– Я на редкость серьезен. Даже ощущаю трепет.

– Не волнуйся, вы друг другу понравитесь.

Ольга взяла меня под руку, и мы отправились на поиски Билла.

Он стоял в нескольких шагах от нас и беседовал с неразличимыми миллионерами, откровенно наслаждающимися возможностью пообщаться с самым богатым человеком планеты.

– Извините, ребята, на секундочку вас прерву. Билл Гейтс – Владимир Соловьев, журналист из России, о его подвигах я недавно тебе рассказывала.

– Здравствуйте, Билл.

– Здравствуйте, Владимир. Здесь шумно, но есть зальчик, там нам не помешают.

– Как вам угодно.

Я успокоился – он знал, что я здесь не случайно, и знал о Данииле или предчувствовал знание. Я был готов дать ему то, чего он ожидал.

Скромное помещение с побеленными стенами, полдюжины грубых деревянных стульев вокруг круглого стола, накрытого белой скатертью. На столе кувшин с вином и пресные лепешки.

Мы сели друг напротив друга. Билл, не спрашивая ни о чем, налил вино и, подняв бокал, посмотрел на меня. Я тоже взял бокал и приготовился слушать.

– За призвавшего нас, за приход царствия Его.

– Аминь.

Мы выпили, вино поразило тонкостью вкуса.

Звуки веселья за стенами не доходили до нас. Казалось, комната парит в невесомости. Потолок и стены растворились. Разлившийся аромат напоминал дыхание Гефсиманского сада.

Билл заговорил первым:

– Знаешь, а я ведь Его еще не встречал. Много лет назад, когда я был бездельником, еле справляющимся с программой колледжа, я увидел сон, в котором мне было Им обещано и указано. Наутро моя жизнь изменилась. Всем, что я имею сейчас, я обязан Ему. Он указал путь и приходил на помощь всякий раз, когда мне казалось, что я иссяк и в тупике. Он корень моего спокойствия.

А когда Ольга сказала о тебе, во мне зазвучал глас Его: «Это посланник Мой и возлюбленный ученик – ступай с ним дорогой, ведущей в Эдем». Расскажи мне о Нем.

– Он прекрасен и нежен, милосерден, мудр и глубок, любовь Его всепрощающая, а награда, дарованная Им, превыше любых надежд. Он кроток, как агнец, и всемогущ, как Отец Его. Он всегда со мной, стоит только подумать о Нем. Я же хочу, чтобы сбылось предсказанное и весь мир узнал о пришествии Его, чтобы Благая Весть, как разряд молнии, пронзила сознание беспечных потомков Адамовых и слезы восторга, умиления и радости окропили заблудшие души их амброзией надежды.

Добиться этого возможно, используя ресурс, как это модно называть сейчас, сосредоточенный в руках телевидения во всех его проявлениях. Мы дадим скептикам и реалистам подтверждение, которого жаждет их приземленный разум. Они верят в науку. Ну что ж, они получат то, во что верят. В прямом эфире мы сравним генетический код ДНК или что там еще придумают специалисты из криминалистических лабораторий… Два образца – один с Туринской плащаницы, другой Даниила. И весь мир поймет, что это Он. Клонированный Христос. Но Христос с душою, дарованной Великим Отцом, и плотью, пришедшей через чудо, но вновь через безгрешное зачатие.

– Я не знаю всех подробностей Его рождения, как, впрочем, и многого другого. Но я бы отдал все за право увидеть Его, – проговорил Билл.

Воздух в комнате пришел в легкое движение. Я понял, что мы не одни. У стены был Он, агнец. Я ждал Его появления и мучился неуместным вопросом: неужели Он наденет майкрософтовскую тенниску с именем «Даниил» на груди?

Обошлось без маскировки. В полумраке комнаты было сложно разглядеть Его одежды, что-то неброское цвета хаки.

Даниил подошел к столу и сел между нами. Ничего не говоря, Он поднял руку и положил ее на голову Биллу. На лице у Даниила играла улыбка умиления. В воздухе снова возникло движение, и они оба оказались стоящими в некотором отдалении от стола.

Я знал, что сейчас творится с самым богатым человеком мира, и почувствовал ревность. Теперь я не один, хотя по-прежнему первый. Есть чем успокоиться – я точно не Иоанн Предтеча. Следовательно, завтра с головой не прощаться. И это хорошо.

Я слышал мысли, пролетавшие в голове Билла. Чувствовал ледяной ужас его отчаяния и ощущал наслаждение покоем и светом, исходящим от Учителя, от вести, что мы не одиноки и наш Отец Небесный не оставил нас.

Наблюдать за обрядом посвящения было неловко. Я все время сравнивал собственный опыт с тем, что разворачивалось. «Неужели и перстень, как у меня?» – подумалось мне, когда Даниил материализовал из воздуха символ принадлежности. На душе стало легче, когда я убедился, что перстень Билла отличается от моего. Хотя надпись гласит то же, перстень иной, не спутать, не подменить.

– Приидет царствие Мое, – прочитал Билл по-арамейски, его глаза лучились. – Господи, какое счастье! А я боялся, что никогда не увижу Тебя, ибо грешен и алчен, и в вере слаб.

– Все хорошо, теперь все будет хорошо. Владимир, подойди к брату твоему и обними его – ты старший, и многие раны душевные твои оберегут братьев твоих. Ибо вера твоя закаляется в сражениях с сомнениями.

Я подошел к Биллу и обнял его. Я чувствовал, как Билла распирает от желания проверить полученные знания.

Даниил смотрел на нас с улыбкой.

– Я вас оставлю, вам есть что обсудить. Знайте, вы не одиноки, присоединятся еще избранные, и будут судить племена человечьи в день Страшного суда, сидя у престола Отца Моего. Не бойтесь преград, все они падут под напором вашей веры.

Из комнаты разом исчезло сияние, которое исходило от Учителя. Но благодать осталась. Нас окутывал дивный аромат, отделяя от мира бездуховности.

– Как же возвестить о пришествии Его? – спросил Билл.

– Любое телевизионное действо вызовет недоверие, уж больно развиты технологии, да и проповедники замылили глаза… Пожалуй, сравнение ДНК – единственный свежий ход. Тем более если провести предварительный подогрев. Пару лет циркулируют слухи об опытах с клонированием. И кое-кто из христианских деятелей уже призвал провести исследования генетических материалов с Туринской плащаницы. Так что почва есть. Прости, что говорю банальности, привычка думать вслух. Понимаю, что мы можем просто читать мысли… Но так привычнее, по крайней мере пока.

– Возможностей Интернета для всего этого маловато, нужна еще репутация Си-эн-эн. Теперь понятно, зачем я ввязался в переговоры с ними. Нет лучшей рекламы для начала общего проекта объединенного всемирного телевидения – Эфир – Кабель – Интернет, – чем такое событие.

– Вот уж можно не сомневаться, что Тед зубами вцепится в эту идею: эфир по рейтингу перекроет все, даже свадьбу Чарльза и Дианы!

– Вопрос остается открытым лишь с получением официального разрешения от Римско-католической церкви на проведение опытов с плащаницей.

– Надо договариваться с Папой? Что-то мне подсказывает, что старик будет не против. Войти в историю – очень заманчивое предложение, а в бессмертие – так и вовсе беспроигрышное.

– Посмотрим на месте, ночью вылетаем в Рим.

Глава 13

Странно – куда мне ни приходится отправляться, всюду нравится. Может, я особый тип путешествующего конформиста? Хотя в отношении к Риму я не оригинален. Русские классики тяготели к этому удивительному месту. Гоголь обосновал его превосходство перед Парижем, и вслед за ним многие предпочли Вечный город суетливому легкомысленному кузену.

Имея за плечами традиционное советское школьное образование, сложно отнестись к античному прошлому серьезно. А уж плоды разрешенного туризма способны нанести по Гомеру нокаутирующий удар. Помню, как умилил меня на Крите факт существования могилы Зевса. Да и антропометрические параметры Геракла не впечатлили. Он был моего роста, в высшей степени средненького, всего сто семьдесят пять сантиметров. Умершие бессмертные боги и карманные великаны заставляют относиться ко всему периоду, как к собственным детсадовским воспоминаниям, – с нежностью, но не более. Должно пройти немало времени, чтобы понять всю пагубность взгляда на древние времена как на детство человечества. Все-таки за несколько веков до Рождества Спасителя на Крите были сливные бачки, хорошие дороги и световые колодцы, да и документы, которые находят археологи, свидетельствуют об извечности существования таможенных пошлин и налогов, разводов и долговых обязательств.

А архитектура? Зодчие Египта и Израиля, Мексики и Перу делают Гауди и Корбюзье похожими на школьников.

Да и система взглядов особой простотой не отличалась. Попробуй разберись в череде египетских богов, их взаимном родстве и сложнейшей череде перевоплощений, а для древних ростом в сто пятьдесят сантиметров это было простейшим ежедневным делом, на фоне которого они огнем и мечом правили Ойкуменой, подсчитывая поступающие подати и верстая годовые бюджеты с профицитом.

Науки были, государство было, экономика переживала подъемы и спады, и только не было пары приличных телекамер, чтобы донести до нас красоту духовности того мира.

Для меня открытие истории началось с посещения Израиля. Вдруг стало ясно, что Библия абсолютно буквальна, там нет иносказаний, столь близких русской душе, привыкшей к эзопову стилю.

Вот он передо мной, величайший из всех городов, город живого Бога. В первую ночь я не мог уснуть. Я не был способен осознать, как можно в шаге от Стены плача есть, пить, заниматься любовью, торговать, да просто дышать, когда Он на этих улицах, в этих камнях, в этом небе, Господь, видящий все и ждущий заблудших творений Своих.

В Иерусалиме душа мира, и там будет престол Даниила. Только там.

Вернемся в Рим. Да, он другой, помпезный, яркий. Но как бы там ни было…

Ясно, что на самом деле за двадцать с лишним веков изменилось немногое, просто мы не ведаем тайн древних. Вдумайтесь, как же было развито городское хозяйство в начале эры, чтобы разместить на небольшом клочке земли три миллиона человек, да еще прокормить их, занять работой, обеспечить канализацией, тысяч восемьдесят из них отправить в Колизей на представления, всех обилетить, – голова кругом. Конечно, Риму не до души. Разве в толпе хватает времени на себя?

…Но Папа Римский ждет. Нить передачи ключей неразрывна. Близится момент замыкания круга, когда сольются душа и тело, Церковь обретет агнца, и слезы умиления выступят на глазах у Папы, и припадет он на грудь Спасителя, и вверит души паствы своей. Сбудутся пророчества собора Петра, патриархи западные и восточные объединятся благой вестью, и единой станет семья Христова.

Глава 14

Не буду спорить, в деньгах скрыты многие возможности, в частности – полета через Атлантику первым классом. И раз по апостольской работе надо отправляться в Рим, то давайте подходить к этому вопросу разумно.

Раздражает повышенное внимание к персоне Билла со стороны человечества, как и его чертова – ой, прости меня, грешного, – скромность. У самого несколько самолетов, а он решил, коль уж выбран Спасителем, оказаться поближе к тем, кого предстоит судить. Видите ли, потерял связь с народными массами. Поначалу хотел лететь экономическим классом. Пришлось объяснять, что в наши планы не входит паника на бирже. А никакой иной реакции на столь явные признаки разорения и помешательства отца-основателя одной из крупнейших деловых империй ожидать не пришлось бы. Забавно, что при этом он все же отправил в Рим собственный «Боинг» – вдруг нам захочется полетать вне расписаний! Мило, предусмотрительно.

Сообщение о поездке пришло утром следующего дня. Позвонила барышня, представилась помощницей Билла Ивановича и проворковала мой распорядок дня. Если мне удобно, то через полчаса принесут билеты в Рим. Ха-ха, вот здесь-то и пригодилась журналистская наглость. Я спросил о классе, получил ответ. Отыскал Билла, услышал его мысли. Мы недолго, но продуктивно подумали вместе (смотри выше), и у помощницы зазвонил мобильный телефон. Через пару секунд она уточнила класс перелета.

Приятно иметь дело с большими корпорациями. Меня поставили в известность, что вскорости доставят корпоративные кредитные карты, некоторую сумму в евро и гардероб, соответствующий высокой чести встречи с Его Святейшеством Папой Римским.

Как и было обещано, через полчаса раздался стук в дверь номера. На пороге появилась очаровательная строгая барышня в сопровождении гостиничного персонала, осуществляющего доставку немалого груза, и человека, в котором безошибочно угадывался портной.

Гардеробчик был нескромен по ценам, высок по качеству и после несложных операций сидел как влитой. Логотип «Майкрософта» я нигде не обнаружил, даже на дорожных чемоданчиках Луи Вюттона стоимостью в мою годовую зарплату, а я получаю немало, хотя зарабатываю в разы больше. Вдаваться в объяснение этого постсоветского феномена не буду, ибо может выйти пятый том «Дас Капитала» о превращенных формах заработной платы и их несоответствии налоговым ожиданиям фискальных служб вечно лгущих олигархических государств.

В билетах значилось время отправления, и барышня пояснила, что лимузин будет ждать за два с половиной часа до вылета, а с господином Гейтсом мы встретимся в самолете, так как он отправится в аэропорт сразу после утренних переговоров с господином Тернером, которые, кстати, уже идут.

В ее словах слышались восхищение боссом и укор мне, еще не вполне проснувшемуся. Хотелось поддеть ее самолюбие и сказать, что кому-то он босс, а мне меньшой брательник. Но я решил, что это нескромно и по-детски. Словом – недостойно апостольского звания.

Самая важная информация была оставлена на потом. Его Святейшество согласился на аудиенцию в личных покоях, так как здоровье его пошатнулось. И аудиенция эта состоится через пять часов после приземления.

Сердце сжалось. Я подумал о Енохе и его предостережениях. Если мы служим антихристу, то, возможно, в Ватикане и падем, пораженные громом небесным… Как стукнет нас Папа посохом по лбам… Как обратимся мы в соляные столпы или, того хуже – сгорим в нездешнем огне, словно свечи… Вот будет неприятность… Ватиканские службы замучаются давать разумные объяснения внезапной кремации Билла с товарищем или появлению их точных соляных копей. Мадам Тюссо с ее воском расплавится от зависти. А в мире появится новая мода на музеи соляных скульптур.

Я решил разогнать тяжелые мысли железками. Зал в гостинице был, время до вылета тоже. Вперед – за физическим совершенством!

Через час потения дурные мысли отступили. Побриться, умыться, принять душ, облачиться в новенькое, упаковаться – и вниз.

Опасался узнать в водителе лимузина Еноха. Ошибся. Парень был незнакомым и молчаливым.

Как только выехали за пределы гостиницы, я заметил Еноха. Он стоял, опершись на приоткрытую водительскую дверь такси, и неотрывно смотрел на меня. Енох не мог видеть меня сквозь тонированное стекло лимузина, но он слышал мои мысли, а я его. Он источал скорбь и, казалось, был переполнен предчувствием беды. Захотелось остаться. Эта мысль начала пульсировать во всем теле. Останься. Останься. Останься…

Последние дни прошли как в угаре. Я не вспоминал о маме и детях, должно быть, впервые в течение столь значительного времени. Я не звонил домой, не думал о редакции, программах, забросил эфир. Неудобно перед дирекцией… Что им сказать? Правду? Не поверят. А лгать не считаю нужным.

Остановить лимузин посреди дороги, вернуться в Москву побитой собакой и до конца дней мучиться вопросом о том, что потерял…

Никогда!

Выбор сделан. Только вперед. Господь не без милости. В конечном итоге Бог един, так что Христос ли, антихрист ли, все служат высшей цели, не мне определять путь провидения. Таков мой крест, и я его не брошу. Не брошу! Не брошу…

Аэропорт. Чек-ин, паспортный контроль, гейт. Самолет.

Билл уже пристроился у окошка. Радостно приветствует меня, видно, что абсолютно искренне. Он обаяшка, и улыбка у него хорошая.

– Владимир, ты молодец, что отговорил от экономического класса. Там, оказывается, не подают шампанского. Я умер бы от жажды.

– Не пижонь… Как переговоры с Тедом?

– Замечательно. Он в восторге от идеи. Правда, поставил смешное условие…

– Интервью Даниила Ларри Кингу?

– Ты знал! Ты знал!

– Рано или поздно подобное интервью предстоит всем нам. Я не имею в виду – Ларри, как ты понимаешь… Зрителей обещать не можем, но беседу – наверняка. Не уверен, что при земной жизни Ларри…

– Для Теда все это слишком сложно. Он мыслит иными категориями: предстоит событие, рейтинг от показа которого войдет в историю… Все подчиняется телевизионным законам. Сначала он планирует раскрутку проекта, в течение пары месяцев в разных программах, от новостных до научно-популярных, нагнетается ожидание. Протравят историю о плащанице, поподробнее расскажут о клонировании, подпустят парочку религиозных деятелей, ждущих прихода Мессии…

– С телевизионных позиций необходимо показать всем Даниила до времени «Ч» – сравнения кодов, – чтобы народ делал ставки, гадал… Тогда появляется интрига. В ином случае возникает вопрос, почему мы сравниваем его ДНК, а, скажем, не твою. Ведь, судя по анекдотам, ты считаешь себя равным Богу.

– Слышали не раз… Не обидно. Вернее, теперь не обидно.

Билл с нежностью посмотрел на перстень, его лицо стало печальным. Тяжело вздохнув, он продолжил:

– Знаешь, многие не замечают перстня. Отреагировал только один тип.

– Высокий старик, загорелый, крепкий, похожий на игрока в ваш футбол, красивое семитское лицо, копна седых волос?

– Да, похож.

– Где он тебя подкараулил?

– Я выходил из машины на встречу с Тедом, а он стоял у двери. Я сразу обратил на него внимание, потому что почувствовал тревогу, как будто во мне кто-то произносит вслух абсолютно неприемлемый для меня текст. Я осознавал, что кто-то читает во мне ветхозаветные тексты на арамейском и все они о приходе антихриста. При этом было ощущение, что он же неотрывно смотрит на меня и прожигает взглядом. Еще когда машина только остановилась и я увидел старика, сразу понял – это он. Я даже не хотел выходить. Но мысль о Данииле придала сил, и я пошел прямо на старика. Он не шелохнулся. Когда я поравнялся с ним, старик произнес: «Еще один окольцованный. Враг человеческий силен, брось перстень зла, еще можешь спасти свою душу». Я не ответил, но было неприятно. Кто это?

– Зовут Енох. Судя по повадкам, ветхозаветный патриарх, владеет всеми нашими обретенными качествами – полиглот, читает мысли, и прочая, и прочая, чего мы сами еще не освоили. В свободное от назиданий время подрабатывает таксистом, берет неоправданно много. Не агрессивен. Тортами не кидается, с кулаками не бросается, предпочитает воздействовать словом. Постоянно намекает на то, что Даниил – антихрист.

– Про торты ты вовремя вспомнил. Надеюсь, на сей раз обойдется… Не могу поверить, что Даниил – антихрист.

– Понимаю. Сам думал об этом. Я от Него ничего плохого не видел и не слышал, а вот мальчика на моих глазах Он исцелил. Основная проблема в том, что народ воспринимает библейские тексты примитивно. Сказано у Иоанна, что перед вторым пришествием должен появиться антихрист, значит, первый пришедший и есть враг человеческий.

Доходит до смешного, хотя особо веселиться нечего. Один из русских святых предлагает такой критерий: если пришел первым, значит, антихрист, деяния роли не играют. При этом люди не видят, что его, антихристово, царствие наступило. Сила зла в человеческой забывчивости. Холокост забыт, Гитлер – Сталин – Ленин – троица зла – забыты, о Востоке можно и не говорить. Шок от 11 сентября прошел, по историческим меркам, мгновенно. Опять милуются, женятся, рожают детей и летают на самолетах. Зло рождает зло. Нет злодеяния, способного отвлечь человечество от обеда на дольше, чем на экстренный выпуск новостей. Так что, думаю, Енох не прав. Большой вопрос, кому служит он сам. Может, он послан, чтобы проверить нашу веру и закалить ее борьбой с сомнениями.

– Надеюсь, ты прав, Владимир. Понимаю слова Даниила, старшинство твое не случайно. Возвращаясь к Теду и телевидению, – не думаю, что Даниил согласится продемонстрировать пару чудес перед камерой, да и кого сейчас этим удивишь!

– Не согласится – и будет прав. Он должен появиться в последний момент, как кролик из цилиндра фокусника… Н-нда, сравнение неуместное…

– Надо придумать парочку лжепророков и на фоне всеобщего разоблачения преподнести истинного Спасителя. Так?

– Не уверен… В идее, конечно, есть немало привлекательного, но уж больно напоминает Золушку. Со всего королевства потянутся претендентки мерить туфельку… Никакого эфирного времени не хватит, да и высокий стиль пропадет. Начинает попахивать дешевым шапито. Не та обстановка для появления Спасителя…

– Ну и не будем спешить. С Божьей милостью что-нибудь придумаем.