Текст книги "45-й президент. Сражение за Белый Дом"

Бараку Обаме можно посочувствовать – он вступил в борьбу не с одной Хиллари Клинтон, а сразу же с двумя Клинтонами, вклинился между жерновов, как он сам точно выразился, «клинтоновской политической машины»: один против двух. Борьба эта скорее поколенческих формаций, чем политических идеологий. Сторонники Клинтонов ссылаются на их политический опыт, противники – что те и так уже отсвечивают на политической сцене полтора десятилетия, пора и честь знать. Как здесь говорят, enough is enough. Однако есть уже и ответная, пусть в шутку, идиома: enough is not enough.

Борьба между двумя этими кланами становится все более и более ожесточенной еще и потому, что, несмотря на наивные предположения, что Хиллари Клинтон – Барак Обама могли бы составить хорошую парочку в качестве президента и вице-президента, такая парочка абсолютно немыслима и непроходима на общенациональном уровне: экзот (мулат) с экзоткой (женщина). Проигравшему ничего не светит: победитель на номинационном съезде выберет себе традиционного напарника из числа белых мужей. Отсюда психологический напряг и раздрызг в Демпартии: обоим кандидатам терять нечего, и они не скупятся в выборе слов, говоря друг о друге. Особенно оба Клинтона – о Бараке Обаме.

В конце концов, до сторонников Клинтонов начало – с опозданием – доходить, что они перебрали, и активное участие осипшего Билла в кампании его жены («фактор Билла Клинтона») стало выглядеть анекдотично, во вред Хиллари. На это обратил внимание даже Роберт Райх, близкий друг Клинтона и министр труда в его первом правительстве. А лично меня рассмешило, как с трибуны, на которой было написано «Хиллари», выступал Билл. Политический трансвестизм, да и только!

2016 Спустя восемь лет этот конфликтный парадокс – один против двух! – дважды преломится в избирательной борьбе этого года: Берни Сандерс vs Биллари Клинтон и Дональд Трамп vs Биллари Клинтон. Как же был неправ старик Гераклит! Не только дважды, но и трижды можно войти в одну и ту же реку. Другое дело, что не одна трагедия, но сама история, повторяясь, превращается в фарс.

По опросам, из двух зол американцы предпочитают президенту-женщине президента-негра. Здесь надо уточнить: Барак Хусейн Обама не принадлежит к обычным афроамериканцам, и у него нет и не может быть наследственных комплексов потомков бывших рабов (если таковые вообще существуют, а не вымышлены психологами по гражданским правам), и далеко не все негры относятся к нему с восторгом, тем более наполовину он белый, т. е. такой же белый, как и черный. Мать – из Канзаса, отец, бросивший семью, когда Барак был двухлетним ребенком, черный кениец, отчим – индонезиец. Родился Барак Обама в США (иначе не мог бы претендовать на высший пост в стране), детство провел в Гонолулу (Гавайи) и Джакарте (Индонезия), а потому таким событием стало для него возвращение в Америку – школу он кончал в Гонолулу.

Надо сказать, что Барак Обама, как к нему ни относись, с большим достоинством ведет эту борьбу на два фронта и, отбивая удары, выявляет свою человеческую и идейную сущность. Клинтоны попрекают «молодого» сенатора из Иллинойса отсутствием опыта, но тому уже сорок пять лет и звездит он на политической сцене не первый год и набирается опыта в том числе в таких вот сражениях с обоими Клинтонами. Предыдущий кандидат демократов в президенты Джон Керри, поддерживая кандидатуру Обамы, отметил как главное его качество «политический инстинкт» – не взамен, а в добавление к уже накопленному опыту. Я бы отметил также литературный талант Барака Обамы: он уже выпустил две книги, которые написал самолично, тогда как большинство политиков (и не только политиков) пользуются услугами наемных книгописцев (гострайтеров). Причем первую книгу – «Мечты от моего отца» – он написал еще до того, как ринулся в большую политику и стал восходящей звездой Демпартии. По собственному признанию, он надеялся, описав детство, избавиться от детской обиды на отца – того самого, который бросил семью, а потом и вовсе погиб в ДТП, – разобраться, к какому обществу, к какой нации, к какой стране он принадлежит. Вот отзыв нью-йорктаймсовской критикессы Мичико Какутани: «Эти воспоминания – талантливая попытка вызвать к жизни прошлое: пестрое, сумбурное детство и бунтарское отрочество, а также разобраться в запутанных семейных корнях».

Это книга о преодолении взрослым человеком детских травм. Куда дальше, если маленький Барак комплексовал из-за «грязного» цвета своей кожи и пытался убедить однокашников, что на самом деле он белый со смуглой кожей! Каково ему теперь слышать шуточки из клинтоновского лагеря, что, если он станет президентом, Белый дом придется переименовать в Черный дом? В том, что в юные годы он писал плохие стихи и баловался наркотой, Обама тоже честно признается, опережая журналистов-диггеров.

Следующая его книга «Дерзость надежды» переперчена анекдотами из политического обихода, что не мешает автору всерьез излагать свои политические и – шире – философские взгляды. Это уже другой Обама: rock star, в моде, его уже наперебой сравнивают то с Джоном, а то с Робертом Кеннеди, уламывают выдвинуть свою кандидатуру в президенты. Гари Харт, сам когда-то кандидат в президенты (пока его не застукали на яхте со сторонней девицей), называет свою статью о Бараке Обаме «American Idol». Добавьте к этому его несомненную мужскую, пусть и неулыбчивую харизму и миловидность его красотки жены (по опросу «Плейбоя», самая сексапильная женщина в американской политике – и здесь иллинойскому сенатору крупно подфартило).

Приведем парочку баек из тех, что рассказывает Барак Обама. Например, о встрече с президентом Бушем, который тепло пожимает ему руку, но сразу же после этого оборачивается к помощнику, и тот протягивает ему продезинфицированную салфетку, а на удивленный взгляд Обамы объясняет: «Всячески рекомендую. Предохраняет от гриппа». Или как на ланче в придорожной забегаловке Обама спрашивает дижонской горчицы, но организатор его предвыборной кампании делает ему втык, что с такими претензиями он выглядит как элитист, и просит официантку принести горчицу, какая есть. Но оказалось, что в этом дешевом ресторане полно именно дижонской горчицы.

Это к тому, что в обеих книгах автор проявляется отнюдь не как человек, однообразно, как попка, повторяющий политические лозунги, хотя его хлебом не корми – дай порассуждать о политике. Но это именно рассуждения, а не лозунги – доверительно и всерьез обсуждает Барак Обама свои мысли с читателями, а теперь вот со слушателями. На одной из его пресс-конференций нью-йорктаймсов-ский колумнист Дэвид Брукс напомнил ему, что политика – это не рассуждения, а власть. Обама улыбнулся и сказал, что еще пару лет назад никто не слышал его имени, так что не ему напоминать, что такое аккумуляция власти. И спокойно продолжал рассуждать о жизни и политике.

Если кратко, главное его отличие от Клинтонов (объединяю, коли они сами в этой кампании идут в упряжке) не только в возрастном (Барак Обама на 15 лет моложе Хиллари), но именно в поколенческом отличии – недаром такой высокий процент у него молодых и сравнительно молодых сторонников. Когда-то Джон Кеннеди провозгласил, что «факел передан следующему поколению», а теперь его дочь Каролин публикует восторженную статью «А president like my father» о Бараке Обаме как об идейном преемнике своего отца и президенте для следующего поколения американцев, и журнал «Ньюсуик» пишет в связи с ним о разрыве с прошлым. Слово самому Обаме:

«В 1960-х годах “бебибумерс” внесли в наше общество много плодотворных перемен, но они утратили главное свойство – делиться ответственностью за судьбы страны с членами другой партии. Они утратили способность к чувству товарищеского локтя, к пониманию общей для обеих партий цели – другими словами, к тому, что и делает всех нас (республиканцев и демократов, без разницы) одной нацией – американцами».

Отличные слова! Даже если Барака Обаму иногда заносит влево от центра (а изредка и вправо), по сокровенной своей сути он центристский политик. Вот именно – политик, а не политикан! Он выступает против оглупления противников и полемических преувеличений: возражая против войны в Ираке, мы уже с подозрением относимся к любым военным акциям; пусть рынок не единственное решение экономических проблем, но мы не должны препятствовать рыночным отношениям там, где они необходимы; высказывая опасения по поводу усиления церкви, мы не должны исключать религию из жизни общества.

Нет, это не то же самое, что «с одной стороны – с другой стороны». Обама – сторонник не золотой середины, а здравого смысла. «Обама хочет исключить из политики стиль „шестидесятников“, то есть уверенность в своей правоте и в злонамеренной глупости противников, – пишет упомянутый колумнист Дэвид Брукс. – Он не верит политикам, переполненным праведным гневом к оппонентам, что те якобы вот-вот загубят страну. Он не намерен демонизировать оппонентов, но извлекает из их позиции пользу для страны».

У Барака Обамы нет ответов на все вопросы, но по каждому вопросу он готов порассуждать вместе со своими читателями-слушателями. Его мысли иногда настолько незаурядны, что вызывают немедленные споры как среди его противников, так и сторонников. Так было, к примеру, когда, выступая в Международном центре Вудро Вилсона, он призвал президента Пакистана Первези Мушараффа более активно бороться с террористами. А если он этого не сделает, добавил Обама, США могут ввести в Пакистан свои войска и начать боевые действия без его санкции, а помощь Исламабаду, которая исчисляется сотнями миллионов долларов, прекратить: «Если мы раздобудем надежные разведданные о важных террористических базах, а президент Мушарафф не захочет ничего делать, то это сделаем мы сами».

Наверно, став президентом (сослагательное наклонение!), Барак Обама будет осмотрительнее в своих высказываниях, соблюдая политес, политкорректность и дипломатическую взвешенность. Но в том его теперешнее преимущество кандидата в президенты, что он может, пока говорит, что думает, без оглядки, без мыслей о резонансе – «как наше слово отзовется». Он не просто говорит, что думает, но говорит одновременно с думанием, и сам этот доверительный процесс подкупает. Конечно, главная борьба еще впереди, но уже сейчас можно судить о политических, идейных и стилевых отличиях соперников. Независимо от исхода это борьба нового со старым, пусть даже Барак Обама пока что – tabula rasa Демократической партии, но это не значит, что на этой доске можно писать любые письмена. Просто Обама хочет представлять двухпартийную Америку, но пока что он и Хиллари Клинтон раскололи собственную партию, и кто в этом больше виноват – выяснять поздно. Но это все-таки лжераскол, и он в порядке вещей – придет время, и демократы объединятся вокруг кандидата, который соберет большинство. Воздержусь и промолчу о своих предпочтениях среди демократов. Или и так ясно?

Барак Обама на полтора десятилетия моложе сенатского среднего возраста (45:60) и на 10–25 лет других кандидатов в президенты – жизнь, конечно, еще откорректирует его взгляды в адеквате с реальностью. Но что он не вышел годами, чтобы стать президентом, что у него нет соответствующего политического опыта и что он не обтерся в политбомонде, я бы не стал больше талдычить. До выборов президента, а тем более до инаугурации времени достаточно, чтобы уже имеющийся опыт приумножить. Да и внутрипартийная борьба кандидатов друг с другом такая аховая, полемика в самом разгаре, аргументы один сильнее другого, иногда «ниже пояса», что поневоле наберешься бойцовского опыта. Хорошая школа. И хотя согласно очередному опроснику «Нью-Йорк тайме», американцы предпочли бы, чтобы на общенациональных выборах скрестили шпаги республиканец Джон Маккейн и демократка Хиллари Клинтон, толком еще ничего неизвестно.

Сенсационная, хоть и с минимальным отрывом, победа Хиллари Клинтон на праймериз в Нью-Гемпшире над Бараком Обамой, а теперь вот в Неваде (за счет женских голосов) многими наблюдателями объясняется не политическим, а физиологическим фактором: после предыдущего поражения в Айове Хиллари «пустила слезу» и вочеловечилась – явилась телезрителям представительницей слабого пола, а не Снежной королевой. Даже я, который психологически не очень расположен к бывшей первой леди, расчувствовался, но уже когда зазвучали победные ньюгемпширские фанфары, усомнился: искренние ли это слезы? Не очень корректный вопрос навскидку: была ли Хиллари натуральной, когда расчувствовалась, или это постарались ее имиджмейкеры и политтехнологи? Ведь она сама не раз признавалась в том, что пошла в мать: обе – сухоглазые. Тем более, в жизни Хиллари были куда более крутые моменты, чем поражение в Айове: когда разразился скандал с Моникой или когда дочь Челси бросила колледж. Да и в ее юридической практике в Арканзасе есть темные моменты, ей приходилось выкручиваться, но держалась она круто, сухо, по-мужски. Сердце, может, и не каменное, но воля железная, глаза сухие, не из плакс. Пусть не притворяется.

Ломлюсь в открытые ворота. Еженедельник «Ньюсуик» опубликовал сопоставительную статью: Хиллари Клинтон как нашего гипотетического президента – с английской королевой Елизаветой, но не Второй, а Первой, опираясь на фильм, где ее сыграла Кейт Бланшетт. Два портрета один против другого: реальная Хиллари и вымышленная, фикшнальная Елизавета. Обе – ледяшки и больше похожи на роботов, чем на женщин. Здесь про таких говорят «bionic women». Статья начиналась с фразы, которая не потребует перевода: «Queens are meant to be looked at, not touched». Вот именно: как будто Хиллари Клинтон принадлежала к секте неприкасаемых. Гордая, самоуверенная, не зная сомнений, она выступала перед избирателями, а не общалась с ними. То есть вела себя точь-в-точь как королева. Но мы, черт побери, живем не в королевстве, а в демократии, и наш президент должен быть не над нами, а вровень с нами. Первым среди равных: primus inter pares. Это самая грубая ошибка Хиллари Клинтон и создателей ее имиджа. И вот накануне праймерис в Нью-Гемпшире, перед неминуемым вроде бы поражением, Хиллари появилась в кафе – и на телеэкранах – усталой, в нервном раздрызге, в слезах, на грани истерики. Этот эмоциональный фактор, полагаю, и повлиял на избирателей в Нью-Гемпшире, разжалобил их: новый, более человеческий образ частично опроверг прежний, сложившийся. Другой вопрос: нужен ли нам такой расхристанный президент, как что – в слезы? И без того многие избиратели задаются вопросом: справится ли женщина с ролью главнокомандующего?

А как относятся к Хиллари женщины? Такой гендерный подход не покажется лишним в политическом контексте, который все чаще зашкаливает в психологию, а то и в психоанализ, тем более именно женщины обеспечивают пока ей победы. Среди многих книг о Хиллари успела выйти уже и такая: «Тридцать взглядов на Хиллари». На обложке тридцать ее фотографий, а внутри – тридцать эссе о ней. Единственное общее у последних – все написаны женщинами. Во всем остальном – разноречие. Одни авторши (Кати Ройфе, Эми Уилентз) считают Хиллари высшим воплощением феминистских мечтаний: женщина-президент! Другие феминистки ястребиного уклона, наоборот, не могут простить ей, что она не ушла от мужа после скандала с сосалкой Моникой, предав тем самым святые идеалы феминизма и поддавшись господствующему в обществе сексизму. Редко кто из авторов этого сборника обращается к политическим взглядам Хиллари Клинтон или к ее часто противоречивым голосованиям в Сенате, зато скрупулезному рассмотрению подвергнуты черты ее характера, привычки, предпочтения, вплоть до едовых: ее диете посвящена статья кулинарного специалиста Мими Шератон (Хиллари любит острую еду). Еще один автор – Сюзан Орлеан – всерьез гадает, к какому типу принадлежит Хиллари Клинтон: кошачьему (cat person) или собачьему (dog person), – и в зависимости от этого предлагает декодировать ее личность.

Смешно, да? Не совсем. Как автор (и соавтор, с Еленой Клепиковой) нескольких романных биографий – Андропова, Горбачева, Ельцина, Жириновского, Довлатова, Бродского, – я придаю психологии первостепенное значение, разного рода мелочи включая: любая блоха не плоха. Так же поступают детективисты и психоаналитики. Тем более когда это относится к будущему главе единственной супердержавы. Психологические черты нашего будущего президента не менее важны, чем его политические взгляды. Последние могут меняться в зависимости от обстоятельств, в то время как первые являются постоянной доминантой. И женский взгляд на Хиллари Клинтон оправдан инстинктивным чутьем авторов к существу своего пола. Недаром многие авторы рассматривают Хиллари по-родственному и сравнивают с сестрой, матерью и даже бабушкой, как это делает в своем эссе Катрин Харрисон (не забудем, что Хиллари уже 60 лет). И этот психологический подход к кандидату в президенты аналогичен тому, который зачастую демонстрируют избиратели, игнорируя идеи кандидатов, а те часто не так уж сильно отличаются друг от друга, но сосредотачиваясь на биографии, психологии, харизме, карме, мантре и проч. Тем более это относится к Хиллари, которая, если станет президентом, займет свое место в семиотическом ряду великих блондинок нашего времени (Мэрилин, Мадонна, принцесса Ди). Кстати, не совсем случайно становление ее образа сопровождалось изменением имени: Хиллари Родом – Хиллари Родом Клинтон – Хиллари Клинтон – просто Хиллари.

Понятно, в этом «женском» сборнике статьи разного уровня – от анекдотических до исследовательских, от статистических до футурологических. Одни авторы относятся к Хиллари с симпатией, другие не скрывают своей антипатии к ней. Например, романистка Лионел Шрайвер считает Хиллари Клинтон антифеминисткой и предсказывает, что бывшая первая леди, попав снова в Белый дом, но уже в новом качестве, будет номинальным, «титульным» президентом, а фактическим главой государства, пусть и закулисным, – ее муж. Такое предположение о «командном» и даже более президентствовании высказывается не только в означенном сборнике: не станет ли Билл Клинтон серым кардиналом при Хиллари Клинтон и не является ли его активное участие в предвыборной кампании жены его собственной замаскированной попыткой в обход американской конституции тайно проникнуть в Белый дом в третий раз? А кем еще он мог быть там? Первым лордом? Первым джентльменом? Первым мужем? Принцем Филипом, на манер мужа королевы Елизаветы Второй? Или рокировка типа кремлевской: Медведев в президенты, Путин в премьеры? Как жаль, что у нас тут, в Америке, нет поста премьер-министра…

Ввиду гипотетичности этих предположений с ними одинаково трудно как спорить, так и соглашаться. Однако та же Лионел Шрайвер, когда от футурологии обращается к настоящему, довольно тонко дает ответ на риторический вопрос: что заставило Хиллари Клинтон претендовать на пост президента? Вопрос, который не стоит по отношению к мужским кандидатам, но только к Хиллари Клинтон. Случайное стечение обстоятельств, удачливость и хороший или дурной (в зависимости от того, как посмотреть) вкус мужчин – причины, по которым Хиллари ринулась в президентскую гонку На месте Лионел Шрайвер я бы этими причинами не ограничился. Безусловно, Хиллари Клинтон – человек самостоятельный и расчетливый, но огромную роль в ее решении выдвинуть свою кандидатуру сыграли ее либеральные спонсоры: те, кто ставит на нее, как на фаворитку Я не хочу быть понятым неверно: Хиллари – не марионетка, а ее спонсоры и имиджмейкеры – не кукловоды. Но получить еще одного Клинтона в Белом доме для них важно. За семь лет от Буша-младшего они подустали, утомились, хотят другого. Другой и будет, вовсе не обязательно Хиллари Клинтон, хотя шанс у нее есть.

Поэтому опуская панегирические статьи об «очаровательной женщине», как называет Хиллари Сюзан Чивер (дочь покойного писателя Джона Чивера), упомяну те исследования, в которых, исходя из прошлого кандидатки в президенты, оцениваются ее шансы на будущее. Сюзан Леман считает Хиллари «продуктом корпоративной легальной культуры». В самом деле, кандидатка в президенты отбарабанила полтора десятилетия в Rose Law Firm в Литтл Рокк в Арканзасе. И этот опыт, по мнению автора, склоняет Хиллари избегать риска (именно потому она и не сунулась в президентскую гонку 2004 года, когда в ней участвовал действующий президент) и выслушивать все стороны конфликта – качества, необходимые для главы государства. Можно было бы напомнить, что не все было у Хиллари так уж гладко в этой фирме, дело дошло до суда, но, как говорится, не пойман – не вор: выкрутилась.

Одно из самых негативных эссе в этом сборнике принадлежит перу (прошу прощения за этот анахронизм в компьютерную эру) известной писательницы Норы Эфрон, которая еще в 2006 году объявила себя принципиальной противницей Хиллари Клинтон. Она обвиняет Хиллари в цинизме и неразборчивости в средствах при достижении цели, что та готова пойти на что угодно, только чтобы выиграть, но никогда не рискнет, если не будет стопроцентной уверенности в победе. Что ж, если это в самом деле так, то можно было бы предсказать, кто будет нашим следующим президентом. Однако даже не склонная к риску Хиллари Клинтон может ошибаться. И ошибиться – на этот раз.

Рассмотренная с разных сторон панегиристами и оппонентами Хиллари Клинтон предстает разнообразно и даже, я бы сказал, всесторонне. Вплоть до ее самодовольной улыбки и лошадиного ржанья – пока она не «прослезилась» в Нью-Гемпшире. И множество других «мелочей», которые вовсе не мелочи, включая спекулятивные ссылки Хиллари на недостаток опыта у Барака Обамы. Если это относится к его сенатскому стажу, то да, на чуток меньше, чем у Хиллари, но бери намек шире: восемь лет в Белом доме в качестве первой леди. Но первая леди – это статус, а не должность, Хиллари не участвовала ни в расширенных заседаниях правительства, ни тем более в узком кругу Совета безопасности, когда решались ключевые для страны вопросы. Избирателю подсовывается очевидный фалынак – постоянного чиновного, правительственного опыта в Белом доме у Хиллари не было. А когда случался, то провальный: несостоявшаяся здравоохранительная программа, вызвавший скандал поцелуй жены Арафата. Так что для высокомерия и самоуверенности у Хиллари Клинтон нет никаких оснований.

2016 ПО ВТОРОМУ КРУГУ. Теперь она без устали ссылается на этот свой четырехлетний опыт работы топ-дипломатом в администрации Обамы. Однако похвастать большими успехами на дипломатическом поприще она вряд ли может, зато провалы – налицо. Суперстар – да, но не супердипломат, каковыми были генерал Маршалл (ну да, «план Маршалла»), Даллес, Киссинджер: рядом не стояла. Те, кто поет ей теперь осанну, упоминают ее рекордные путевые показатели: из четырех лет службы госсекретарем она чуть ли не год провела в самолетах, налетав миллион миль, а это все равно что облететь земной шар 40 раз! Прямо-таки лягушка-путешественница, а не госсекретарь. Однако те, кто, наоборот, хулят ее, указывают в своих диатрибах, что достигнуть чего-либо госсекретарь никак не может в небе, а только на земле, спустившись с трапа. Так вот, на земле сплошные фиаско, ответственность за которые она должна нести вместе с президентом Обамой. Одна только бездумная поддержка обамовской администрацией арабских весен привела в итоге к политическому хаосу, гражданским войнам, разгосударствованию на Ближнем Востоке и к проблеме беженцев, которые хлынули в Европу, подобно водам библейского Потопа. Не говоря уже о Бенгази, за убийство американцев в котором Хиллари Клинтон несет личную ответственность. Если честно, удивляюсь, что она ссылается на этот свой дипломатический опыт, который весь ей в минус.

Вот что еще забавно. Хоть кандидатка в президенты представлена в широком психологическом ракурсе, со многими подробностями, кой-чего в этой книге все-таки не хватает. Или этого недостает в самой Хиллари Клинтон? Характер есть, ум есть, воля есть, а чего-то не хватает. Я вспомнил одну историю, которой хочу закончить эту статью. Когда будущий шотландский писатель Стивенсон был маленьким мальчиком, он как-то сказал: «Мама, я нарисовал человека. Душу тоже рисовать?»