Текст книги "Былины и сказки"

Гонит вслед пастушка юная овечек,

Очи тех овечек – человечьи!

Не пастушка – ведьма злая, превращает встречных

В коз, овец, тебя же обратит бараном,

И на гору лысую свое погонит стадо.

Нынче ночью там намечен шабаш!

Кровь людская вместо угощенья!

– Не пугайся отрок, у меня найдется средство

Против чар зловредной сией ведьмы!

Ну, а ты пока, коль есть охота – спрячься,

Погляди, как перемолвлюсь я с пастушкой!

Тут Сувор глоточек добрый сделал

Одолень-травы настойки из кувшина.

Показалась вскорости пастушка,

Юная, гнала отару по дороге,

Увидав Сувора засмеялась,

Засмеялась, пошептала себе тихо что-то.

Вдруг, колючий взгляд нацеливши, сказала:

– Будь ты, молодец, бараном винторогим!

Удивившись, что ничто не происходит,

Ножкой топнула, в сердцах сказала снова:

– Будь ты, молодец, бараном винторогим,

Становись скорей на четвереньки!

Витязь тут недобро усмехнулся,

Да и бросил в ведьму нож булатный!

Нож проткнул проклятой ведьмы сердце,

Сделал ее мертвою старухой!

Тут Сувора окружило блеющее стадо,

Он поил их из ладони по глоточку

Одолень-травы сильномогучим средством.

Тут же все овечки снова люди стали,

Слёзы лили и благодарили!

Молвил богатырь:

– Бывайте здравы люди,

Укажите токмо мне дорожку,

Как к тому ли лысому холму добраться?

Тут ему дорогу указали

И вослед руками помахали!

А, Сувор вперёд скакал и мыслил,

Что настоечки на три глотка осталось.

***

Ой же ж ты могучий богатырь Сувор,

Ты силен, умен, ты удал храбер

Да на лысом-то холме богатырь стоит.

А из леса на него злая сила валит.

Ведьмы, велитни да змеи, чародеи, упыри

И иные лиходеи наступают до зари.

Но Сувор мечом помахивает

Да головушки с них стряхивает.

А как солнышко-то встало

В лесах нечести не стало.

Чудские чародеи

Выходили из лесу чародеи чудские.

Видят: чёрной силушки повалено, поломано

Вкруг холма того, да на три версты.

А средь нечисти, а средь ворогов

Богатырь Сувор лежит весь израненный,

И не дышит грудь молодецкая.

Доставали старцы, старцы чудские

Малый ковшичек, нет, напёрсточек

Той водицей живою наполненый.

Окропляли молодца той водицею.

При сем молвили таковы слова:

«Оживай, вставай, богатырь Сувор!

Помирать тебе не ко времени!

Должен встретить ты еще красну девицу,

И родит она тебе: сынка-сокола,

Добрым людям всем, ох, защитника!

Ну, а людям злым, погубителя.

Он затмит тебя силой, удалью,

Он затмит тебя доброй славою!»

Усадили чародеи чудские

Еще слабого от ран богатыря,

В ялик лёгонький яровчатый

И пустили по реки течению,

Сказывали, мол, плыви Сувор,

В сине небушко себе поглядывай!

Павушка

Будь юный ты, или заслужен —

не сохранить холодной душу!

Любовь, конечно, не пожар,

а загорится – не потушишь!

Высоко-высоко светит солнце ясное,

А, вокруг цветет духмяно лето красное!

Несет реченька Смородина,

Да на зыбях легкий яличек,

А в том ялике яровчатом*

Почивает добрый молодец,

После дела, дела славного,

После дела многотрудного.

Богатырь Сувор полеживат,

Зрит на небо, небо синее!

В синем небе стайкой легкою

Пролетают птицы-павушки,

Тут одна роняла перышко,

Дивно перышко цветастое.

Опускалось с высей легкое

Прямо в ялик тот яровчатый,

Молвило по-человечески

Голосочком красны девицы:

«Суженый, мой суженый,

Над тобой звездное кружево,

Мне судьбою назначенный

Для счастья, не иначе, нет!

Из-за дальних лесов незнамых,

Из-за лепых лугов духмяных,

Да по быстрой той же реченьке,

Не с утра, так может вечером,

Али ночью мглисто-туманной,

Ты явись, приди долгожданный!»

Брал Сувор цветасто перышко

К шапочке своей прилаживал,

Сказывал: «Зачну веслом грести,

Ты перо, мне путь указывай!»

А пока плывет на ялике,

*Яровчатом от слова явор – дикий клен

***

Ну, а тем-то времячком Суворушка

Забредал в места неезжены, нехожены,

Да незнамо, где и расположены…

На духмяный травяной лужок,

Где цветет, растет лихобор трава,

Вся росою утренней усыпана.

Кто росою той волшебною умоется —

Позабудет тут же грусть, тоску, печаль

И от хвори неотвязной враз излечится!

Прилетали птицы павы из-за облака —

Под кусточком хоронился богатырь от них.

На лужочке скидовали оперенье павушки —

Становились сами красны девицы!

Принималися они в росе купатися,

Умыватися, валятися, смеятися!

Одевали, понатешившись, свои да перышки

Улетали все, одна лишь оставалася!

Ходит, плачет, ищет оперение.

Тут выходит добрый молодец Суворушко,

А в руках-то у него одежка птичия.

Дева-пава прикрывалася травой в смущении.

То-то сраму ей, пред молодцем нагой стоять!

Богатырь же нежно молвил таковы слова:

Ой ты, Павушка, кудесница, красавица,

Стань женой моею, я люблю тебя!

Затянули небушко тучи хмурые,

Поселилась во Ростове грусть кручинушка.

Князь, дружина и весь люд – неутешные,

Скоро год, как их Сувор пропал без вести!

Только солнце из-за туч вдруг проглянуло,

А кручина на дно озера канула!

Вот бегут на княжий двор гонцы вестники,

На дороге, молвят, поезд свадебный!

На трех троечках, там все кони белые,

В гривах алые цветы, очи перлами,

Правят оными конями красны девицы,

Все они, как на подбор – раскрасавицы!

На передней троечке Сувор зело радостный

Едет с молодой женой, красой Павою!

Привозил Сувор в Ростов, свою любезную,

Там играл с той Павушкой веселу свадебку!

Свадьба Сувора

Как на свадьбе у Сувора столы ломятся!

За столами пьет, гуляет весь ростовский люд!

Во главе стола сам Сувор сидит

Со своей невестушкою Павушкой.

Она кинет взор – что утро ясное!

А плясать пойдет – что лебедь белая!

А улыбка у нее – сад сиреневый!

А, как станет речь держать – все по-ученому!

Весь ростовский люд на сию парочку

Все глядит, глядит не налюбуется!!!

Шарфик

 
Там, где сила сделать ничего не сможет,
Да и удаль, и бесстрашье тоже,
Обратись к любви – она, как щит прикроет,
Та, что для тебя любых богатств дороже!
 
 
Как у князя у Ратмира Всеволодыча
Ггостевали иноземные посланники,
Да пеняли они князюшке ростовскому,
Что кружной к нему дорогой добиралися!
Потому, как на прямой стезе, слух прошел,
Пропадать, де, стали вовсе путники.
Князь послал богатырей своих,
Дабы все, как есть, они разведали.
Собирался богатырь Сувор, в путь-дороженьку,
Да прощался с молодой женой своею Павушкой.
Пава-любушка дала с собой ему подарочек:
Шарфик одолень-травы, тот ею сотканный.
На десницу милому повязывала,
Не снимать, носить его наказывала!
То не гром гремит, не таран стучит —
То богатыри ростовские по дороге скачут,
Сам Сувор и двое побрательничков:
Лоб Чугунный, да молодший Мухобоюшка.
Скачут день, еще другой, а на третий день,
На той ли стёжке поджидает их страшилище:
Низколобое, волосатое, толстобрюхое,
Уши собачьи, глазки свинячьи, рост двухсаженный
Молвит по-людски сей велетень,
Молвит, мерзко ухмыляется,
Загибает пальцы свои толстые:
«Три коня, еще три молодца —
Человечинкою нонече полакомлюсь,
А кониночку оставлю на другой уж день!
Не поспел смел Мухобой тугой лук снять,
А Чугунный Лоб острый меч достать,
Как тут начал людоед, вдруг, бубнить, читать:
Вечер мглистый туманный,
С лугов духмяных,
Приди долгожданный,
Котами хвостами,
Теплыми перстами,
Дурманом-истомой,
Дождем заоконным,
Долгими ночами,
Оплывшими свечами,
Тяжелыми очами,
Встречали, привечали,
Сладостными снами,
Зима ли, весна ли,
Постель разостлали,
Песню напевали:
Вечер мглистый туманный,
Приди долгожданный,
Котами хвостами…
Опустились на колени кони богатырские,
С них сошли богатыри на резвы ноженьки.
Только ноги подкосились побрательничков,
И они на мураву спать повалилися!
Лишь один Сувор стоит качается,
Вкруг него, да шарфик Павин обвивается —
Не дает уснуть, жжет пламенем!
Говорил тогда Сувор таковы слова:
«Ох же ты противное и злое чудище,
Не унижу о тебя своего меча,
Я не дам ему упиться кровью мерзкою.
Тут он с шуйцы снял перчаточку железную,
Да и кинул в того велетня поганого!
Людоеду в низкий лоб попал
И конец пришел злодею лютому!
Помахал Сувор шарфом на побрательничков,
Также и коней поднял тем шарфиком:
«Ой спасибо, – говорил, – моя же ладушка,
Что дала в дорогу шарфик лёгонький!»
 
 
***
 
 
Все стоит Ростов от века и до века!
В озеро себе глядится, в Неро.
Уж очами врос в родную землю!
Дремлет под сопелки переливы,
Под шептание берез и посвист троек,
Под волшбу мерян, веселье вятских свадеб.
 
 
Старина седая троечкой былинной,
Промелькнула, пробежала по страницам!
Вас, кто любит древние сказанья
Может позабавила немного?
 

Сказочник-загадочник.

Пролог

У одной девочки по имени Катя вчера был День рождения. Ей исполнилось 10» лет. Как водится гости поздравляли её и дарили подарки. Но, один её знакомый, друг семьи – Владимир Владимирович подарил имениннице книгу с загадками, которая называлась: «Сказочник-загадочник». Книга была яркая с красивыми картинками. Вообще-то дядя Володя, как привыкла называть его Катя, сам пишет книги для детей, и эта тоже была его книга. Как воспитанная девочка, Катюша поблагодарила дядю Володю. Однако, ей не давала покоя надпись на первой странице книжки, что она могла означать? Девочка заметила надпись только сегодня, взяв книгу с собой на прогулку:

В летний день не поленись

и возьми меня с собой.

Никуда не торопись —

дверь заветную открой!

Так случается порой:

надо дать отпор врагу!

Ты тогда меня открой —

и тебе я помогу.

Сейчас Катюша сидела на скамейке внутри детской площадки, вместе со своей трехлетней сестрой Танюшкой и листала страницы подаренной книги. Таня уже накаталась на качелях и на горке, облазила всю площадку и теперь вернулась к Кате, вернее к своей любимой кукле, которую дала на время подержать старшей сестре пока сама будет развлекаться. Её любимая Барби была наряжена в вечернее платье с блестками и сияла красотой, как летний день, окружавший московский дворик и детскую площадку,

огороженную оградкой и густыми кустами шиповника, которые как раз расцвели и источали приятный розовый аромат. Легкая облачность на небе, желтые блики-зайчики на дорожках от листвы, колыхаемой ветром – хорошо!

Катя перевернула страницу и прочитала очередную загадку:

Такая загадка:

в лесу ходит штучка,

короткие лапки

и всюду колючки?

Танюшка увидела знакомую картинку и сказала:

– Лёсик!

– Ёжик, – поправила сестру Катюша.

– Баби, – обратилась к кукле малышка, – кази сётка и лясно: лё-сик! Катя улыбнулась, вспомнив, что это их папа, когда занимался с Танюшкой, так ей говорил: «Таня, скажи четко и ясно…» Тут на площадку зашел мальчик одного с Таней возраста вместе со своей мамой. Мальчика звали Марат. – Маватик, Маватик, – закричала Танюшка и бросилась навстречу дружку. Мелькнули ее белые сандалики, бирюзовое платишко, а вот красивая кружевная шляпка, не удержавшись на голове, слетела. Ветер подхватил её и понес, протащил несколько шагов, и она повисла на кусте шиповника. Таня остановилась, тряхнула своими рыжими коротенькими волосюшками, зачем-то положила куклу на траву и, растопырив ручки, побежала ловить шляпку. Катя не вмешивалась – пусть растет самостоятельной.

До этого момента все было хорошо и ничего не предвещало беды. Танюшка со шляпкой в руке уже направлялась обратно забрать оставленную куклу, но тут, откуда ни возьмись, появилась черная птица, сцапала своими когтями куклу в блестящем платье и, злобно каркнув, улетела прочь. Катя заметила, сверкнувший, торжествующий и злобный взгляд воровки.

Только что маленькая рыжуля была вполне довольна жизнью, но вот на её личике возникло недоумение, потом обида и, наконец, горе. Катя этого не видела, она следила за полетом вороны, вдруг раздался громкий Танюшкин рев! Катя бросилась к сестре, обняла, стала утешать, сама украдкой смахнула навернувшуюся слезу. Сквозь рыдания Таня все твердила: «Баби, Баби уителя!» Маратик, изобразив из пальцев пистолет, «стрелял» вслед похитительнице.

Тут появилась Катина и Танюшкина бабушка звать детей к обеду:

– Что стряслось, Катюша, Танечка?!

– Баби уителя, – размазывая по щекам кулачком слёзы, пожаловалась Танюшка. Бабушка повернулась к подошедшей маме Марата.

– Представляете, – сказала та, – ворона утащила Танину куклу. Вон туда полетела, – зачем-то добавила она.

– Ля и казява – уителя! Бабушка тяжело вздохнула:

– Вредная птица, воровка. Ох, горе, горе! Ладно пойдемте, девочки, домой.

– Ведная птича, вововка. Гове, гове, – всхлипнула Танюшка, которую бабушка взяла за руку. Все трое направились к своему подъезду. Катя вдруг увидела, что рядом с обычной входной дверью в подъезд на стене появилась еще одна, белая. Она чуть-чуть мерцала, становилась то ярче, то менее видимой. Катя воскликнула удивленно:

– Бабушка, а что это за белая дверь?!

– Какая дверь, где, я ничего не вижу, – удивилась та?

– Двель беляля, – пояснила Танюшка. Она, в отличии от бабушки ВИДЕЛА! Катя сделала несколько быстрых шагов и взялась за ручку входа-невидимки. Она припомнила слова в книжке:

В летний день не поленись

и возьми меня с собой.

Никуда не торопись —

дверь заветную открой!

Катя оглянулась. Бабушка изумленно на нее смотрела, пожимая плечами. Девочка открыла дверь и увидела небольшую комнату с белыми стенами. В глубине комнаты была еще одна дверь, такая же белая. А слева на вешалке, Катя не поверила своим глазам, висела её собственная зимняя одежда: дубленка, желтые шапочка и шарф, внизу стояли теплые красные сапожки. Еще на вешалке висел пакет, из которого высовывались теплые штаны. Катя сделала в комнату один шаг, не закрывая двери и обернулась. Мир, из которого она пришла замер, словно на картине. В трех шагах застыли: бабушка с Танюшкой, прохожие тоже не двигались, и даже голубь в полете был неподвижен, как будто нарисованный: «Вау, – сказала девочка, хотя бабушке очень не нравилось, когда она так говорила, – сейчас одену зимнюю одежду и выйду к бабушке, вот она удивится, вот тогда она мне поверит», – решила юная исследовательница! Она быстро оделась, но решила еще посмотреть, а что же за второй дверью? За второй дверью была зима. Сугробы, зимний лес, деревья в инее: «Сделаю снежок, отнесу им – вот удивятся-то!»

Она зачерпнула снег варежкой. Но снежок не скатывался – было слишком холодно и снег не лепился. Тут девочка увидела на ближайшем дереве на нижних ветках сосульки.: «Возьму вон ту большую и назад, – подумала она. До дерева было четыре шага, и они были сделаны, и сосулька была сорвана, но, когда Катя оглянулась – двери сзади не было! Если раньше ей было немного страшновато, то теперь стало страшно по-настоящему.

Белый мир

Катя села прямо в сугроб и заплакала. Она припомнила вчерашний день, свой День рождения, и как дядя Володя спросил её:

– У тебя есть мечта?

И тут она, дурочка ответила:

– Есть! Я хочу побывать в сказке. Интересно же – чудеса, приключения, и я такая всех спасаю! Вот и попала неведомо куда – мечтательница, – тут раздался голосишко-писк откуда-то сверху:

– Ты, чего тут плачешь?

Девочка подняла голову и увидела синичку: «Точно сказка и птицы разговаривают», – подумала она и всхлипнула в ответ.

– Тебя как зовут, плакса, – пропищала снова синичка?

– Катя, – ответила девочка сквозь слезы.

– А меня Зинка. Мне имя это дал один сказочник, он иногда заходит в наш лес и всегда угощает нас птичек такими вкусными черненькими штучками. У тебя их нет, а то зимой все время кушать хочется?

– Откуда? Я сама голодная, пообедать не успела.

Сказочник эти черненькие добывал из книжки, такой же, что сейчас в твоем крыле, ой, нет в руке.

– Да? Но я же не знаю как?

– Открой книжку, он вначале всегда так делал, я много раз наблюдала, – Катя открыла. Вдруг страницы замелькали сами собой и остановились на следующих словах:

Есть цветок, цветок огромный,

яркий, желтый, схожий с солнцем.

В серединке у него: черным-черно.

Угадайте – отчего черно оно?

– От семечек, конечно, ведь цветок – это подсолнух, а семечки у него в серединке, – сказала уверенно Катюша. Тут на страничке проявилась-появилась картинка: Подсолнух и семечки.

– Теперь пошарь в карманах, сказочник всегда так делал, – сказала Зинка и запрыгала на ветке от нетерпения, – если угадала – поедим!

Катя сняла варежки и опустила обе ладошки в карманы дубленки. Так и есть, там были семечки: «Так вот, как это работает! У меня теперь есть моя собственная подаренная волшебная книга – вот здорово! Вау», – подумала она и кинула на снег горсть семечек. Синица слетела на снег и принялась их склевывать. Она ела и пищала без умолку:

– Вкусно! Хорошо! Люди в нашем лесу редкость. Часто бывает только сказочник. Он добрый. Ах, как вкусно и сытно! А, есть еще злой черный колдун Каркарок. Он может превращаться в разных животных, чаще всего в ворона. Этот ворон нас птичек обижает, ворует у нас птенцов и яички из гнезд. Ой, зря я его помянула! Как назовешь его имя – вскоре какая-нибудь неприятность приключиться. Ты теперь не жди, что белая дверь скоро откроется. Может много дней пройти, а то и времен года. Таких дверей в нашем лесу несколько, они разного цвета. Ближайшая – желтая. Она появляется на большом-пребольшом дубе. Здесь не очень далеко, если лететь. Тебе же по сугробам, да без тропы… Давай-ка я тебя лучше провожу – так вернее будет, – от ее щебечущего несмолкаемого голоса-писка Катиным ушам было щекотно. Синичка склевала, пока болтала все семечки и теперь повеселевшая указывала дорогу. Катя отправилась за ней.

«Сказочный лес, – думала Катюша, – лес, как лес: березки, елочки. Зимний лес, глубокие снега, завалившие белыми сугробами кое-где кусты, почти доверху. Да, как я такая из лета прямо в зиму и десяти минут еще не прошло», – они прошли совсем немного, как вдруг лес наполнился птичьим щебетом, за которым последовал леденящий душу волчий вой! Зинка подлетела ближе:

– Ну, вот помянешь зло – оно тут, как тут и явится! Наверняка Каркарок обернулся волком и других с собой привел, – выли уже сразу несколько волчьих голосов, – книгу открывай, Катька, да скорей, быстрей – копуша, – Катя открыла! Как и в прошлый раз страницы замелькали и остановились. Испуганная девочка прочитала тут же быстро скороговоркой:

Он известный следопыт

лап, когтей, ступней, копыт,

все его в лесу боятся,

все от глаз его таятся.

«Ну, и кто же это? Может медведь? Пусть придет мишка волков прогонит, а я ему потом меда из книжки наразгадаю», – ничего не произошло. Медведь не появлялся. Катя стала выкрикивать других зверей, но ни лев, ни тигр, ни пантера не пришли тоже. Хуже того из-за деревьев показались волки – шестеро, огромные, злые, скалящие зубы. Они стали окружать испуганную девочку. Впереди шел огромный черный волк с желтыми глазищами. Она понимала, что бежать бесполезно. Вся надежда – найти разгадку: «Ну дядя Володя намудрил, ты, тут чего-то! Эх, сейчас бы ружье, – тоскливо подумала она, – да ружье! А у кого оно? Вот она разгадка! Охотник», – закричала Катя в книгу срывающимся голосом! Стала проявляться картинка. В ту же секунду раздался выстрел. В книге появился рисунок: охотник в зимней одежде и с ружьем на изготовку. Вот он и сам показался и выстрелил еще раз. Заряд дроби пролетел над головой черного волка вожака. Звери, поджав хвосты, бросились наутек. Охотник был одет в короткий полушубок, валенки и теплую шапку с пером, точь-в-точь, как на книжкиной картинке. Он помахал Кате рукой и азартно бросился в погоню за волками, на ходу перезаряжая двуствольное ружье:

– Ура, бей оборотня – запищала воинственно Зинка, и ее поддержали другие птичьи голоса! Катя же подумала: «Кого-то этот охотник мне напоминает?»

Она успокоилась, открыла книгу и прочитала:

Хорошо зимой по снегу

я на этих штуках еду,

двумя палками толкаюсь.

Нет не еду – я катаюсь!

На лыжах она покатилась гораздо быстрее. Вскоре, вместе с Зинкой они уже подходили к большому дубу, на котором и правда была мерцающая желтая дверь. Катюша попрощалась с Зинкой, поблагодарила ее за помощь и, взявшись за ручку двери, чуть приоткрыла ее. Также, как и в прошлый раз, мир зимнего леса застыл, замер, словно на картине. Застыла и маленькая Зинка в полете.

Желтый мир

На Катюшу сразу дохнуло теплом. Внутри оказалась целая квартира: кухня, ванна, спальня. Все в восточном стиле – мебель, ковры, посуда. В прихожей, стены были выкрашены в приятный лимонный нежный цвет. Маленький столик, на котором стояли в бронзовой посуде восточные сладости, а в кувшинчиках с узкими горлышками были налиты щербеты, морсы и еще какие-то напитки с запахом меда. Голодная девочка кинула в рот несколько засахаренных орешков, налила в пиалу из черненой бронзы с инкрустацией кисленького клубничного морса. Катя сняла и повесила на вешалку зимнюю одежду и осталась в том, в чем была в Москве: шортах и топике. Со спины она сняла маленький рюкзачок, в который предусмотрительно положила кеды: «Неплохо бы поесть чего-нибудь и посущественней», -сказала сама себе девочка. В холодильнике она обнаружила казанок с пловом, апельсиновый сок, бутылку минералки: «Интересно, а чем накормит меня книга», – подумала она и открыла её? Открылась страница со стихами:

Маленькие и великие,

вкусные-превкусные,

с вишней и клубникою,

с рисом и с капустою?

«Вау! Неужели мои любимые пироги», – сказала она вслух. Появилась картинка, на которой курьер с большой желтой сумкой за спиной ехал на велосипеде. Раздался стук в дверь, не в ту, куда она вошла, а в другую, ведущую в мир, где она еще не была. Катя подошла и услышала оттуда голос с сильным восточным акцентом:

– Кыто заказаль пироги-мараги, отыкрой – куриер пирищёл!

Катюша открыла. Там был мир, наполненный жарким солнцем, а еще загорелый узкоглазый человек в курьерской форме, он поклонился и сказал:

– Салам, издрасте, – и стал выгружать четыре большие коробки из своей желтой сумки. Девочка смутилась:

– Здрасьте, ой, а заплатить-то мне нечем.

– Тебе зовут как?

– Катя.

– А мене Гафият. Хороший ты девищка, тока худой ошен, – он помахал какой-то бумажкой, – зыдес писан получатл Катья.

Не пилатите деньга наша,

будем сыт улибка ваша.

За все упилатиль Выладимыр Выладимыровыч. Он пилательщик, – курьер опять помахал бумажкой, – кущий девищка на зыдарове и пыращай., – он ушел.

Катюша прошла с коробками на кухню, положила их на стол – они были горячие, значит пироги свежие, недавно испеченные: «Сейчас будет пир, – подумала она, – жалко, что без мамы, папы, бабушки и Танюшки. Без них тоже, конечно, вкусно, но не так весело».

Пироги были с мясом, капустой, с яйцом-рисом и с вишней. Девочка наелась и задумалась: «Можно отдохнуть выспаться, а утром продолжить путешествие. Однако Кате было одиноко и хотелось в свой мир, домой, – сейчас часов 16—17 по-нашему. Дойду еще до одной двери, а там посмотрим. Я пока не очень-то устала… Там жарко, надо чем-нибудь прикрыть голову», – она взяла в ванной полотенце и соорудила из него на голове тюрбан. В холодильнике взяла бутылку минеральной воды и загрузила ее в рюкзак, вместе с несколькими кусками пирогов: «Счастливого пути, Катюха», – сказала она сама себе и открыла дверь в следующий мир.

Пожухлая, выжженая солнцем трава, редкие большие деревья с сухой листвой, в одном из которых была желтая дверь, из нее-то Катя и вышла: «Ну, и куда же тут идти? Зинки нет, подсказать некому. Солнце стояло почти над головой. Она пошла прямо в надежде найти кого-нибудь и узнать дорогу. Семейство сурков при ее приближении шустро юркнуло в норку. Они протявкали друг другу: «Тревога, тревога!»

Вдалеке стадо диких ослов-куланов пересекало саванну; «Может у них узнать», – но было слишком далеко? Путешественница быстро притомилась от жары и села в тень под дерево, которое называлось саксаул, так было написано в книге, которую Катя недавно читала. Она достала из рюкзака воду и уже хотела приложить бутылку к губам, но тут увидела прямо перед собой, метрах в пяти большую змею с раздутым капюшоном: «Кобра», – мелькнуло в Катиной голове. Она не очень испугалась. С волшебной книгой чего бояться? Послышался негромкий голос-шипение:

– Ужжжалю, я ее ужжжалю!

– Зачем, что я тебе плохого сделала, – крикнула девочка, не сводя со змеи взгляда? Она не глядя шарила в рюкзаке рукой в поисках книги.

– Тааак велееел мне Карррркарррок, ужжжжалить, убиииить девчччченку!

«Неужели я оставила книгу за желтой дверью», – ужаснулась Катя, не находя ее в рюкзаке?! Змея подползла ближе, из ее пасти то и дело выскакивал раздвоенный язык, ощупывая жертву на расстоянии. Ужжжжалю, ужжжалю в голую ноооогу, нет в руку ужжжжалю!

– Вот же она, – торжествующе закричала Катюша, обнаруживая книгу-загадочник под пакетом с пирогами!

Теперь посмотрим кто кого! Открытый загадочник выдал следующие строки:

Всякий о нем скажет —

этот зверь отважен:

маленький, зубастый,

для всех змей опасный!

– Сейчас ужжжалю, – змея свернулась кольцами, готовясь к броску!

– Эй, шепелявая, а ты не боишься мангуста?

– Гдеее ооон?

Тут же раздалось верещание множества голосков. Они наперебой восторженно гомонили:

– Змея, кобра, большая, жирная, вкусная добыча! Хватит на всех, – семейство мангустов из двадцати зверьков окружало ядовитое создание. Кобра шипела, исходила злобой, бросалась на маленьких зверьков во все стороны. Но те легко уходили от её зубов, отталкиваясь сразу всеми четырьмя лапами и отпрыгивая назад, или в сторону. Пока змея бросалась на одних, другие хватали её зубами за хвост, пока только играя. Кобра вдруг пустилась наутек. Мангусты погнались следом, все, кроме одного. Он осторожно приблизился к сидящей под деревом девочке и спросил:

– Тебя Катя зовут?

– Да…, а ты откуда знаешь?

– Сказочник рассказал. Он поручил мне о тебе позаботится. Меня Тим зовут, можешь звать Тимкой, – он потянулся, как кошка.

– Приятно познакомиться, Тимка, – мангуст оглянулся и вздохнул:

– Ребята, наверное, уже змею доедают, – сказал зверек тоскливо, – Катюша передернула плечами от отвращения:

– Фу, как можно есть такую гадость?!

– А, ты, ела?

– Нет конечно! Фу, мерзость какая!

– Ну вот не ела, а говоришь, – сказал он назидательно, – кобры они вкусные и очень питательные.

– Да ты, наверное, голодный, – догадалась она, – сейчас, – Катюша открыла рюкзачок и достала большой кус пирога, -пирог с мясом, будешь?

Мангуст принюхался и облизнулся:

– Пахнет заманчиво.

– Бери, я себе потом еще сделаю, – она положила угощение на траву. Зверек не заставил себя долго уговаривать. Он быстро все съел, подобрал крошки и, довольный, облизал свою усатую мордочку. Его большие глаза повеселели.

– Как же ты похож на Рики-Тики из мультика, – сказала девочка восхищенно!

– Не знаю, где это, но думаю, что если там живут мангусты, то это хорошее место.

– Значит, это сказочник тебе сказал про меня…, а какой он?

– Он добрый хороший и не сказал, а попросил о тебе позаботится. Когда здесь случилось наводнение в сезон дождей – он плавал в большой лодке и спасал тонущих. Нашу семью тоже всю спас. Как же теперь не помочь такому человеку? Долг он платежом красен! Да, еще он просил передать тебе, что белая дверь появится только после того, как ты пройдешь через остальные двери: желтую, синюю и сиреневую – не раньше!

– А, что там за синей и сиреневой, – спросила Катя с интересом?

– Не знаю, я там не был. Он просил – я передал, – мангуст съежился, словно человек пожал плечами.

Солнце нещадно палило: «Так и обгореть недолго. Ну, это мы сейчас уладим, – сказала Катюша и открыла загадочник:

Туча по небу плывет,

что она нам принесет:

песню, пироги, почёт,

или что-нибудь ещё?

После Катиного слова дождь – небо мигом заволокли тучи пошел теплый дождик, который впитывала потрескавшаяся земля, и от которого оживала трава и листья. Радостные звери наслаждались приятной нежданной прохладой. Тимка поминутно встряхивался, лакал влагу из луж и восторженно повизгивал. Натешившись, он, вдруг сказал, хитро прищурившись:

– А мы уже и пришли.

– Пришли? Где же дверь я ничего не вижу, – Катя недоуменно озиралась по сторонам. Ни дерева, ни скалы, на которых она могла бы появиться, ничего не было.

– Эх люди, люди, – вздохнул покровительственно Тимка, – и для чего у вас только глаза? Под ноги глянь! Вот твоя дверь, а вот рядом наша норка, – девочка пригляделась и в самом деле увидела прикрытую сухой травой норку мангустов, а рядом с ней, прямо в земле мерцающий синий люк с крышкой.

– Вау!

– Местечко здесь неплохое, все далеко видно. Так, что льва, или гиену мы заметим издалека, однако сказочник как-то мне говорил, что есть такие колючки, куда никакой большой хищник не сунется. Вот бы здесь такие выросли, – добавил он мечтательно! Эх, ну ладно, давай, что ли прощаться?

– Погоди, Тимушка, кажется, я твоей мечте помогу!

Катя открыла книгу и прочитала:

Там, где жарко круглый год,

Из земли оно растет.

А еще шипы колючие

Вместо листьев нахлобучило.

Она тихонько шепнула отгадку, так, что Тим не расслышал, но, как всегда, отгадка нарисовалась сначала в книге, а потом…. Тут же из земли стали быстро расти колючие зеленые растения кактусы с толстыми мясистыми стволами. Некоторые маленькие и круглые, а некоторые выше человеческого роста.

– Вот здорово, воскликнул восхищенный Тимка. А наши-то как удивятся и обрадуются! Ох, спасибо тебе, Катюшечка, от всей моей семьи, – он поклонился, опустив мордочку до земли.

– Да чего там, мне же не трудно. Ну, прощай, Тимка – гроза змей!

– Прощай, Катя!

Она взялась за ручку люка, он легко открылся. Под крышкой оказалась освещенная лесенка. По которой Катюша спустилась вниз.