Текст книги "Былины и сказки"

Былины и сказки
Владимир Ткаченко

© Владимир Ткаченко, 2024

ISBN 978-5-0064-3085-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ростовские былины.

Златоперый Ёрш.

Вам, кто любит времена былинные,

И сказания былого стародавние

О богатырях, кудесниках и чудищах,

Найденные записи Ростова города

Предоставлю ныне для прочтения!

***

Во селе то было, во Калинове,

Что в лесах дремучих затерялося,

Возле синеокой, быстрой реченьки.

Жил, да был Сувор там парнишоночка

Со отцом, да матерью, со братьями, сестрицами.

Во земле Ростовской, в годы стародавние.

Шёл ему годок тогда осьмнадцатый.

Как-то летом на рыбалку он наладился,

Удочку закинул в воды быстрые.

Зрит – на берегу другом старушка мается,

Хочет, знать, бедняжка переправиться,

Ан, потока бурного пугается!

Но Сувору брод, де, ведом был,

По нему он борзо к старушоночке,

Молвит вежливо, покладисто:

– Буди здрава, баушка, калика-странница,

Разреши помочь тебе сердешная!

Брал Сувор калику перехожую,

Да на руки молодые сильные,

Относил по броду через реченьку:

– Благодарствую, – старушка молвила, —

За твое, за сердце доброе

От меня держи подарочек!

Подавала нитку красную,

А отдав ее наказывала, —

Привяжи, парнёк, ту ниточку

До уды своей, к крючечечку,

Да бросай, не медля, в реченьку,

Так ерша споймаешь златоперого!

Никому о нём не сказывай,

А изжарь его на сковородочке,

После съешь его, остаточки,

Что прилипнут, знамо, к донышку,

Полизать коню дай верному!

А еще внутри ерша чудесного

Ты найдешь колечко. красна золота,

Да на палец тут надень его

Ежели случится брань-сражение,

Поверни тогда колечко округ пальчика —

Будут у тебя доспехи и оружие!

Брал Суворушка ту ниточку,

Поклонился земно бабушке,

А, как распрямился зрит, ан нет её,

Токмо птаха воспорхнула в небушко,

Да оттуда словно глас послышался:

«Знай, кудесница Чаруша мое имечко!

Подивился молодой парнишечка,

Но содеял всё, как было велено:

Изловил ерша, изжарил, съел его,

Да коню дал полизать остаточки.

И вошла в него тут сила богатырская —

Стал парнишечка могучий добрый молодец!

Да под стать ему стал богатырским конь его!

Услыхал Сувор, мол, будто бы кричат на улице:

«По селу бежит бугай взбесившийся,

Хоронитесь кто куда от лютого, рогатого!»

Выходил Сувор тут безбоязненно

И хватал быка того, ну как козленочка!

Покружил его, да вверх подкинул пару раз,

Опустил на землю присмиревшего.

Выбирались со дворов селяне тут опасливо,

Выходили тут отец, да матушка Суворины.

Поклонился богатырь им, начал речь держать:

«Мать, отец и Вы все люди добрые,

Чую силу я в себе великую!

Силу ту не след в себе держать!

Пусть она послужит земле матушке,

Да Святой Руси, Ростову городу,

Боронит людей от лиха всякого!

В том прошу благословения

У отца свово и матушки!

Дали в том благословение,

Снарядили сына в путь-дороженьку!

Один против флота

Коли ты воитель зело смелый,

Славное тебя само отыщет дело!

Так выходит, что негадано-нежданно,

Тут, как тут, вдруг, дело подоспело!

***

Долго ль, коротко, а прискакал Сувор к Ростову,

Видит – у кремля ворота настежь,

И спешит оттуда по три в ряд дружина!

Разузнал у воев, что спешат на битву!

Дескать, корабли плывут по Волге,

В кораблях же супостаты, сила вражья!

Богатырь свернул из города в лесочек

На поляночку ромашкову лесную.

Там к коню свому борзому обратился:

«Ой, же ты, Буян конь богатырский,

Сослужи мне службишку родимый!

Поскачи-ка ты быстрее ветра

По дороге, что идет вдоль Волги,

Дабы встретить там злодеев супостатов!»

Борзо поскакал Буян ретивый,

На холме остановился возле брега.

Как на речке было, да на Волге,

Там, где Юхоть в Волгу-то впадает.

Объявились супостаты – сила вражья!

В кораблях плывут под парусами.

Кораблей числом поболе сотни,

Из закатных стран, из стран варяжских

Стон и плач, и крик идут за ними,

Дым и смрад, и зарево пожаров!

Али люди видом, аль не люди:

Мохноноги, дики и рогаты!

Им веселье – горький плач дитятей,

Угощенье знатно – кровь людская!

На крутой, на берег, берег Волги

Выходил тот богатырь Сувор Ростовский.

Поворачивал колечко округ пальца —

Тут же оказался сам в доспехах,

Со щитом, копьем, мечом булатным.

В алом мятле*, на котором ёрш златой!

Поджидал он там гостей, гостей незваных.

Собирал, готовил им гостинцы:

Валуны, каменья, скал обломки.

Пуд по тридцать каждый, али боле!

То не туча грозная над Волгой —

Паруса стеною, сила вражья!

Подпускал Сувор врага поближе,

И кидал-бросал те тяжки глыбы!

Коли глыба угодит в корабль —

Так ему тут и проломит днище,

Ну, а коли булькнет в воду рядом —

Так, тогда, корабль волной накроет!

По реке плывут, плывут по Волге,

Щепки, кораблей останки!

Все потопли злые супостаты!

А Сувор же витязь славный

Малость отдохнув тогда на бреге,

В путь обратный не спеша пустился.

Вечер трижды ноченька сменила —

Тут ростовская дружина подоспела.

Видят, что побита сила вражья.

Рыбаки им местные сказали

О каком-то витязе могучем,

Он, де, закидал варяжский флот камнями!

У него доспехи золочены,

Да на мятле ёрш златой написан!

*Мятль – плащ витязя.

Жик Жилла

То не быстрая течет, струится реченька,

Льются то сказителя словечечки.

Кто-то им внимает так, да сяк – насмешливо,

Кто-то, как чадунюшка, доверчиво!

***

На пути своем, на той дороженьке,

Под ракитой-ивушкой плакучею,

Повстречал Сувор больного витязя,

У того-то, стал быть, раненого витязя

Руки-ноженьки отрублены,

Руки-ноженьки отрублены,

Вострой сабелькой загублены!

Вопрошал его тут богатырь Сувор:

– Ты скажи, ты мне поведай, горемыка,

Про свои, де, злоключения, —

Тут несчастный собрал силы и ответствовал:

– Как на речке сие было на Смородине

Поселилось, объявилось Чудо-Юдище!

Жиком Жиллою то чудище рекомое,

О шести руках и в каждой сабелька,

Крутит вертит теми саблями,

Ровно шмель своими крыльями,

Так, что близко не подступишься!

Посечет убьет злодеище!

А еще имеет ноги конские,

Все четыре. Хваток, борз,

Я в него метал три сулицы*,

Стрелочки пускал каленые,

Не попал, уж зело он вертляв,

Всю посек заставу богатырскую,

Я последний богатырь двенадцатый,

Посеченный покатился с горочки,

Прочих всех пожрало Чудо Юдище,

Даром, что башка его веприная!

На словах сих испустил рассказчик дух.

Кровию-рудой истек израненный.

Схоронил Сувор богатыря под ивушкой,

Да коня поворотил к Смородине:

«Мне не след сидеть раздумывать, —

Так промолвил богатырь Сувор, —

Постою, да заступлюсь за отчину

От вражины злого людоедища,

За простой-то люд, за православный наш!»

***

Долго ль коротко, приехал на Смородину.

Жик-то Жилла увидал поживу издали,

Радостно бежит, аж пританцовыват!

Стал его Сувор кнутом-бичом охаживать,

Выбил сабельки бичом из вражьих рук!

Молвил: «Мне не след мечом бить неоружного,

Биться буду с Чудом Юдом врукопашную!»

Жик-то Жилла, ну его копытом бить,

Да шестью ручищами тут мять душить!

Рвать-кусать клыками-то веприными!

Да, не на того напал, страшилище!

Вдарил богатырь Жик Жиллу шуйцею**

А потом еще разок десницею***,

Тут и вышиб дух из Чудища поганого!

* сулица – метательное копье.

**шуйца – левая рука.

***десница – правая рука.

Пир в ростовском кремле.

Не красна изба углами,

Красна зело пирогами!

Ну, а человек чем красен?

Не словами красен, но делами!

Конь Буян привез богатыря к Ростову,

Видят, некая ладья причалила ко брегу,

Вышел из неё посол-боярин зело хмурый.

Почему-то посмотрел с тоской на солнце:

– Что невесело глядишь боярин именитый, —

Вопрошал посла Сувор могучий, —

Обскажи, глядишь помочь тебе сумею!

Посмотрел вельможа на Сувора,

На его блестящие доспехи и ответил:

– Солнце высоко, в кремле уж пир в разгаре,

Мне же князю надобно сей груз доставить,

А пока я грузчиков полсотни раздобуду,

Да снесут они мешки ко князю,

Тут уже должно быть солнце сядет

И на пир я, верно, не поспею!

Что же в деле сем помочь тебе сумею, —

Отвечал Сувор с лукавою усмешкой!

***

Как у князя, у Ратмира Всеволодыча

Собралися на почестный пир во дворе Кремля,

Собралися на почестный пир бояре именитые,

Да и гости иноземные, да и сильные богатыри —

Ростов-города заступники.

За купецкими столами златом хвалятся,

За боярскими всё родом, вотчиной,

За столом за богатырским силой хвалятся,

Али меткостью, али удалью.

Говорит один:

«Что-то много мух нынче на пиру».

Брал он лук тугой, пускал тут стрелочки.

Каждой стрелкой муху убивал,

Муху убивал – промах не давал.

Вот другой встает:

«Что-то, – говорит, – скамья скрипучая,

Ох, скрипучая – совсем негодная!»

А скамья-то была новая, дубовая.

Ох, дубовая – да, весом в десять пуд.

А сидело-то на той скамеечке

ровно дюжина гостей.

Он гостей сгонял да скамейку брал,

Да о свой же лоб – пополам ломал.

Тут врата кремля, вдруг распахнулися,

Все, кто пировал, на звук сей обернулися.

Зрят, заходит княжеский посол,

Ну, а следом богатырь ладью несет,

На плечах своих корабль целый!

Все дивятся на дела неслыханны!

Эка невидаль, эка мощь, да силища!

Подошли вошедшие к Ратмиру Всеволодычу.

Говорит посол тут княжеский:

– Буди здрав ростовский славный князь,

Из земли буртасов дань тебе пришла,

Полную ладейку серебра они насыпали!

Опустил тут богатырь ладью к сиденью княжьему.

Князь Ратмир вставал на ноги резвые,

А послу свому-то не полвзглядика!

Обратился князь к носильщику ладейному:

– Ой ты гой еси могучий человече,

Ты откуда, величать, как нам тебя прикажешь?

– Из села Калинова я родом,

Человек простой, зовусь Сувором.

Шёл к тебе Ратмире, княже,

Дабы послужить земле ростовской,

Отчину хранить от супостатов!

Тут встает Чугунный Лоб, тож богатырь ростовский,

Да и держит речь пред всем собраньем:

– По приметам, что нам рыбаки сказали,

Сей Сувор побил камнями флот варяжский,

Вот и ёрш златой на его алом мятле!

Тут поднялся старый волхв ростовский,

Знахарь, вещий был он прозорливец,

К сим словам ещё свои слова добавил:

– Сие правда, а ещё убил он Жика Жиллу,

На Смородине на речке, Чуду Юду!

Не было доселе сладу с шестируким,

Всех пожрал бойцов сей нелюдь окаянный!

– Ай, как любо, – молвил князь ростовский, —

Будет войску нашему подмога!

Выбирай же, богатырь себе по нраву место,

От меня прими в подарок перстень с лалом!

Поклонился богатырь, ответил князю:

– За подарок щедрый, князь, тебе спасибо!

Ну, а место за столом мне богатырским!

Князь тогда подал Сувору чару,

И промолвил таковы слова: «Недаром,

Славно небушко могучими орлами,

Ну, а Русь славна богатырями!

Может мирно и спокойно жить народ —

Есть кому дать супостатам окорот!»

Черный полянин

Люди знают, люди молвят сведущи:

«Воин, не хвались на рать едучи!

Не ровён час – угодишь в места безмолвные,

Не сказать там, не послать весточки!»

Во Ростове-городе, на широкой площади,

Собирался люд честной с раннего утра.

Приходил и князь со княгинюшкой,

Со боярами, со дружиною,

Со гостями-то все торговыми.

Всем охота им поглядеть-позреть:

Те ли игры, те ли богатырские.

Выходили, выступали добры молодцы

Разгуляться, эх, да распотешиться,

Той забавушкою молодецкою,

Что кулачным боем называется!

Распирает удаль грудь парням!

Раззудись плечо, размахнись рука!

Кого нынче славить, да и чествовать?

Кому нынче первым быть бойцом?

Нынче будет кто победителем!?

Выходил вперёд богатырь Сувор!

Он-то и силен, он-то и храбёр, он-то и удал:

Кто пойдёт к нему в супротивники?!

Вот и княжеский заиграл рожок,

Призывая выйти сам на сам удалых бойцов.

Тут посол буртасский Черный Полянин

Выходил, чтоб силушкой померяться!

У того ли полянина голова, что пивной котел,

Руки, ноги – в полтора охвата каждая!

А, как шел посол по краю площади,

Так росла сосна там высоченная.

Он ударил кулачищем по сосеночке —

Разломил напополам то дерево!

Говорил при сем таковы слова:

– Так сниму я и с Сувора буйну голову,

Ростов-города богатыря защитника!

Подходил тогда к тому ли пню Сувор,

Что остался от сосны разломленной,

Говорил послу он с укоризною:

– Загубил почто невинно деревце?

Знать придется мне прибрать остаточки, —

Брался он за пень руками богатырскими,

Выдирал единым махом из сырой земли!

Вот и стали друг ко другу супротивнички,

Чёрный Полянин перед Сувором,

Точно дерево большое перед кустиком.

Заиграл в другой уж раз рожочек княжеский!

Тут ударил Черный Полянин Суворушку,

Посередочке очей, да в переносицу!

Звук удара разнесся далеко окрест,

Так, как будто бы тараном угодили в стену каменну!

Только богатырь наш с места не сошел,

Улыбнулся, молвил: «Ныне мой черед!

Не хвалился бы допреж, что порешишь меня —

Я ударил бы тебя тогда в пол силушки,

Ноне буду потчевать не жалеючи!»

Подскочил, подпрыгнул русский богатырь,

Сверху вниз рукой могучей, будто молотом,

По тому ли, по железному по гвоздику,

Он ударил Полянина не жалеючи,

Так, что тот ушел в землицу матушку,

Только лишь башка торчит буртасская!

Говорил при том Сувор таковы слова:

«Посадил тебя я вместо сосенки погубленной,

Может что-нибудь путевое и вырастет!»

Только Черный Полянин сего уж не слыхал,

Отлетел его злодейский дух в преисподнюю!

Печенеги

 
Ох, как любо, лепо, радостно,
Что икру на хлеб намазывать,
Пировать в честной компании,
Про победу петь, да сказывать!
 
 
***
 
 
Во дворе кремля столы расставлены,
Там ростовский князь победу празднует
Над погаными степными супостатами!
Пир горой, вино, мед, пиво реками!
Уж каликами-певцами песня сложена.
Князь с дружиною её послушать расположены:
 
 
Песнь первая
 

«То не три степные волка на охоту собиралися,

То три брата, то три хана во Ростов град снаряжалися.

Говорил тут младший брат, печенежский хан:

«Раз, другой махну я сабелькою острою

И возьму тот град Ростов и сожгу его.

Захвачу там полонянок мало с тысячу,

Чтобы было мне ночами, с кем потешиться!»

Говорил тут средний брат печенежский хан:

«Сундуки бояр, купцов я повычищу,

Наберу немерено злата-серебра,

И тогда меня богаче быть уж некому!»

Говорил тут старший брат печенежский хан:

«Нет сильней, чем я в мире воина.

Говорят, в Ростове есть богатур-Сувор,

Так хочу с ним силушкой померяться,

Чтобы слава обо мне и в веках жила!»

И пошли они в набег, да на град Ростов,

Но обратно не вернулись – там и сгинули!

Все тогда подняли гости чарочки,

Да за славную победу разом выпили,

За Ратмира князя, воинство ростовское,

За отменных тех калик певцов-сказителей!

Просят все их спеть ещё, сыграть на гусельках,

Распотешить люд ростовский песнею.

Зазвучали струны переливчато,

Полилася песня на три голоса!

Песнь вторая

«В ледовитом море на Граните острове

Скалы острые, все льдом сокрытые,

Там живут предивные создания —

Великаны, Птичами рекомые.

Добрый молодец пред птичем,

Что цыпленок, пред курицей.

Видом вроде птиц они,

Но имеют лики человечии.

Проживают птичи на скалистом острове,

А питаются тюленями, еще большими рыбами.

Сии чудища – разумные,

Есть у них верховный птич, царя подобие.

У царя того, де, есть сокровище:

Мечик-перышко волшебное!

От пера того, от самосека нет спасения,

Посечет любую рать, любое чудище!»

Петь закончили калики перехожие

На пиру у князя у ростовского.

Их приветили, за стол сажали княжеский,

Потчевали яствами отменными!

Только поселилась песнь каличия

В сердце богатырское Суворово!

Богатырь о чудо-перышке задумался,

Птич

Вещий сон-дремота светлоокий,

Он придёт в положенные сроки,

Что покажет и о чем расскажет?

Может день грядущий недалекий?

***

Видит витязь сон, а в нём кудесницу Чарушу,

Молвит та: «Собрались вы войной на змеев,

Не ходите к ним богатыри до срока.

Обрести победу вам одно поможет:

Токмо меч-перо владеют коим птичи!

А, доставит к ним тебя, Суворе

Перелет-трава, её найти сумеешь,

Коль ерша кольцом траву к себе приманишь.

Завтра, когда только солнце встанет

Поиграй с колечком на восходе.

Тут она к тебе в ладонь и прыгнет!

Не зевай, сомкни кулак, да громко крикни:

«Отнеси меня скакун-трава к Бел-морю,

Да на брег поставь у острова Гранита!»

Тут растаяла, как будто бы Чаруша,

Вместе с ней и вещий сон растаял!

***

Богатырь проснулся до восхода,

Оседлал коня, от города отъехал.

Только солнышко взошло над небокраем —

Он приветствовал его своею дланью,

Ею помахал и покрутил изрядно.

Тут на длань Сувору искорка скакнула.

Богатырь тогда всё сделал, как учили,

Искорку поймал и громко крикнул:

«Отнеси меня скорей к Бел-морю,

Да на берег поставь у острова Гранита!»

Не успел Сувор моргнуть очами,

Как с конем у Бела моря опустился!

У того ли Бела-моря Ледовитого

Видит, ходят в море волны гОрами!

Как теперь на остров переправиться?

Тут, как будто туча заслонила солнце красное!

То не туча – сие птич велик летит,

Заприметил, знать, на бреге путника!

Сверху говорит птич грозным голосом:

– Эй, коня стренож, потом пешком ступай,

Я твоей кониночкой полакомлюсь,

А тебя не трону мелкого —

Не питаемся мы птичи человечиной!

Ну, а коли будешь мне перечиться —

На куски порву когтями острыми!

Богатырь Сувор ответа вместо

Тут аркан-веревочку разматывал,

Да накидывал на лапы птичии!

Молвил:

– Что попалась в ощип курица?!

Нащиплю ужо я пуха птичьего —

Дюжину перин наделаю,

И подушек, дюжин пять!

Испугался птич – крылами хлопает,

Пробует взлететь – не получается!

А, Сувор на локоток веревочку наматыват,

Знай себе с улыбкой приговариват:

– Я один канатом перетягивал

Сам быков две дюжины!

Нечто мне с одною пташечкой не совладать?!

Наземь птича богатырь поверг,

Плеточку достал свою шелковую:

– Ну-ка молви мне, вражина птич,

Как достать, де, мечик-перышко!?

Начал плеточкой хлестать, охаживать —

Полетели перья во все стороны!

Птич терпел, терпел, да и не выдержал:

– Богатырь, постой, забьешь ведь до смерти!

У отца мово такое перышко имеется!

Но за жизнь мою он не отдаст тебе

Насовсем перо заветное,

Разве что на малый срок!

Упрошу его, дабы отдал на день!

– Коли на три дня отдаст – так отпущу тогда, —

Так Сувор ростовский чудищу ответствовал!

– В том даешь ли слово богатырское?!

Я-то слово дам, но тоже ты клянись:

Коли отпущу – вернешься ноне с перышком!

Поклялися клятвой нерушимою,

И на трех деньках они поладили!

Змеи

Говорили змеи меж собою таковы слова:

«Самый сильный на земле – это Чёрный Змей,

Самый древний исполин – Черноморский Змей.

Отчего же люди землю всю заполнили???

Надо всех людей, да зверей пожрать!

Чтоб осталось только племя змеево!»

Перелет-трава богатыря опять в Ростов доставила,

Прямо в кремль, в палаты белокаменны.

Зрит Сувор послов из града Мурома,

Те послы читают княжью грамоту:

«Брат любезный мой, Ратмир, молю тебя о помощи,

Мы с тобою оба братья Всеволодычи,

Неужели не поможешь в моем горюшке?

Зело расплодились змеи в княжестве,

Расплодились гады, ох, размножились,

Край, цветущий прежде, запустошили!

Скот пожрали, в селах ноне не души,

Люди в городах за стенами спасаются!

Вот пожрут нас, после княжество Рязанское,

А потом и к Вам в Ростов пожалуют,

Ну а там всю Русь съедят и не подавятся!

Заклинаю, брат, отцом и нашей матушкой,

Ты пришли богатырей, да со своей дружиною!»

Стали тут бояре думу думати,

Так и этак размышлять прикидывать:

«Ежли войско Мурома не справилось,

Миром всем, с народным ополчением —

Нешто совладаем мы одной дружиною?!

Тут Сувор вставал, да кланялся, да речь держал:

– Ой, ты, гой еси, мой князь Ратмир, свет, Всеволодович,

Нас пошли пока богатырей разведать, что да как!

Вы ж пока тут дальше думу думайте.

Я возьму с собой ещё двух побрательничков:

Мухобоя меткого, да Лба Чугунного!

– Так тому и быть, – сказал Ратмир, свет, Всеволодович!

***

Борзой рысью скачут кони богатырские,

По дороге прямоезжей, по дороге муромской.

Стал вздыхать молодший Мухобоюшка,

Говорить:

– Здесь сторона моя родимая,

Тут я рос и сызмальства охотился,

Промышлял куницу, белку, соболя,

В глаз бил зверя,

Дабы не попортить шкурки ценные!

Как-то шел с охоты, зрю, а на дороженьке

Бой – лютуют, душегубствуют разбойнички!

На обоз боярский, на боярина со челядью,

Наседают с кистенями ярые грабастики!

Пара дюжин их, а слуг боярских – дюжина!

Ох, не сдобровать тогда б боярину,

Кабы я не стал пускать свои, да стрелы мелкие!

Ну, а после не прикончил в поединке атаман грозного!

Стал меня тогда благодарить боярище,

С ним и дочь его красавица Аленушка,

С папенькой она в обозе сием ехала!

Нонече она моя невеста нареченная,

А боярин – воевода княжества ростовского.

***

День проходит, два проходит, утром третьего

Прибыли богатыри ко граду Мурому,

Им со стен сказали, что гнездо, мол, змеево

На болоте топком расположено.

***

Вот втроём приходят на болото мерзкое.

Там же змеев ядовитых и не счесть!

Стал тут Мухобой стрелы меткие метать,

Стал Чугунный Лоб валуны швырять!

Они сотню перебьют – за сотней, тысяча!

Они тыщу истребят, а там уж тьма валит!

Доставал тогда Сувор кладенец-самосек

И пускал его на змеев поохотиться.

Самосек, как косой гадов косит,

Ядовитые жала с головами сносит!

Всех извёл – ни одного не оставил

И к хозяину в руки вернулся.

Тут же обратился снова перышком.

Поглядел тогда на солнышко Суворушка,

А оно уж на закат наладилось.

Говорит Сувор: «Одни езжайте, побрательнички,

Я ж перо верну, да и за вами воспоследую!»

Одолень-трава

Коль собрался к чародеям – запасись сперва,

Чтоб от слова колдовского уцелела голова,

Той ли сильною могучею защитою,

Что дают: плакун-трава, одолень-трава!

С перелет-травой Сувор вернулся к побрательничкам,

Почивали они спали под кусточками,

Потому как ночь на землю опустилася.

Стал искать их богатырь, да только услыхал,

Будто плачет некто безутешно, жалобно.

Пригляделся, ан на бреге невелика озера,

Плачет горько красна девица пригожая,

В лунном свете слезы диамантами!

Кожа ее белая, лилейная

И ресницы длинные, шелкОвые,

А коса колером – шкурка соболя,

Пышная, спустилась ниже пояса:

– Буди здрава, девица красавица,

Ты о чем грустишь, тоскуешь,

жаль моя, —

Так промолвил богатырь участливо?

Очи на него взглянули дивные

И уста проговорили сахарны:

– Буди здрав, могучий богатырь,

Только знай, что вовсе я не девица,

Вот живу и обитаю в сием озере,

Но не бойся, не русалка я бездушная,

Я трава, цветочек нежный белой лилии,

Белой лилии кувшинки, одолень-травы!

Завтра днем придет по небу туча грозная,

Посечет, побьет все градом лилии!

Всю красу мою цветущую, пахучую!

Буду долго я хворать и прятаться,

С ликом скорбным, да платочком перевязанным!

Перевязанным, да в кровь израненным!

Принялася снова слезы лить красавица!

Сел Сувор тут с нею рядом призадумался,

Крепко призадумался, потом спросил:

– Велико ли твоё озеро, любезная?

– Тридцати локтей во все четыре стороны.

И ещё спрошу, когда ты ожидаешь тучу градову?

Пополудни через час, ну может через два часа…

– Что же помогу тебе, красавица,

Грех, такое исковеркать личико!

Удивилась, Травушка, слезинки вытерла:

– Как ты мне поможешь, остановишь тучу страшную?!

Есть одна мыслишка, – богатырь изрек.

***

А тем временем проснулись два богатыря,

В час рассвета, в час восхода утренний,

Оседлали быстроногих скакунов своих,

По дороженьке ростовской вдаль поехали.

Едут час, ещё другой, на третий не проехать им —

Вся запружена, заставлена стезя ростовская:

Верхоконными и пешими, телегами, обозами.

Сие князь Ратмир на Муром едет с полдружиною,

А иная половина во Ростове с воеводою.

Лоб Чугунный с Мухобоем рассказали князю, что, да как.

Князь порадовался, что побили змеищев,

Но сказал, что к брату все ж поедет, мол, соскучился.

А, богатырям велел в Ростов плыть по реке,

Потому как по дороге не проехать им.,

Дескать две ладьи стоят у берега,

Донесет в Ростов их быстро реченька.

***

Между тем Сувор без дела не сидел

Только рассвело – направился в селение,

Там нашел мастеровитых плотников,

Кои щит ему велик содеяли,

Круглый, будто блюдце тридцати локтей*!

Пополудни с тем щитом пришел он к озеру.

Мыслил плот содеять, ан водица неглубокая.

Он зашел на середину, где вода до пояса,

Он зашел на середину над собою щит поднял,

Грозовую тучу дожидаючи!

Вот приходит темна туча грозная,

Ну, лупить ледышками по озеру!

Но, Сувор все держит тяжкий щит,

Отбивает ледяные градины!

Гром грохочет, блещут молнии,

Ветер буйный унести щит норовит!

Отступись, дерзнувший потягаться с бурею!

Нет, стоит несокрушимо витязь, как гранит-скала,

И бугрятся мышцы под одеждою!

Бесновалась непогодушка с полчасика

И ушла. Сувор на берег выбрался.

Стала обнимать, да целовать его красавица,

В терем отвела свой, стала потчевать,

После уложила почивать в постель цветочную!

И сама легла с Сувором рядышком.

***

А тем временем Сувора побрательнички

На ладье идут во славный град Ростов.

Молодые гридни гребут веслами,

Просят гридни рассказать богатырей,

Как они втроем побили силу змееву?!

Что же рассказали побрательнички

О своем недавнем бое с змеями.

Подивились молодые воины

На победу в битве богатырскую!

Просят гридни, дабы время скоротать,

Объяснить за что Чугунный лоб такое носит прозвище?

Тот ответил: «Не горазд истории я сказывать,

Обратитесь с сим вы к побрательничку,

Мастер он и петь, и сказывать —

Скоротать поможет нам дороженьку!»

Мухобой не стал себя упрашивать,

Стал глаголить всем сию историю

Чугунный Лоб.

Впереди на стезе ожидает доля:

Может славы, добра, похвалы вволю,

Или смерть вон за тем поворотом!

Не познать – срок не выйдет доколе.

Как на трех дорожек перекресточке

Там стоит себе путеводный камушек,

А на нем, как водится, начертано:

«Направо поедешь – богатство найдешь.

Налево поедешь – жену обретешь.

Прямо поедешь – берегись, пропадешь!

Как та правая дороженька протоптана,

Не растет на ней муравушка зеленая.

Да и левая стезя вполне проторена,

Видно много есть до жен-подруг охотников!

Ну, а прямо замуравел, закуржавел путь,

Не прельщает поезжан, да путников!

Богатырь стоит у камня путеводного,

Он стоит себе и думу думает:

«Ожениться я и раньше мог —

Не к тому, де, в путь-дороженьку отправился.

А богатство витязю, верига тяжкая,

Не свершить ему с богатством громка подвига.

А, поехал я для славных, грозных, ратных дел.

Чести, славы раздобыть в сраженьях с нечистью!

Так поеду прямоезжею дорогою,

Не хвала, не честь, беречь мне буйну голову!»

Долго ль, коротко дорогой прямоезжею

Ехал витязь на борзом коне своем —

Видит на стезе стоит космато чудище:

Толи человек, а толи зверь какой!

Толи молвит, толь ревет по-человечески:

«Прозываюся я Берище,

Вот люблю с едою побеседовать.

Будем мы с тобою силой меряться.

Коли одолею, стал быть, съем тебя!

Коли нет – тогда уж ты мной отобедаешь!

Витязь тут слезал с добра коня,

Никакого брать не стал с собой оружия,

Силой меряться так уж по-честному.

Стали жать один другого, мять, давить

Так, что по колена в мать сыру землю ушли!

Берище облапил крепко витязя,

Сам-то выше, давит нА плечи,

Но и богатырь не лыком шит —

Тоже давит книзу его в поясе.

Долго ль коротко сражалися,

Так что уж по грудь ушли в землю матушку.

Тут-то витязь изловчись, откачнись он назад,

Да и головой ударь злого чудища!

От того удара молодецкого —

Вышиб дух из Берища поганого!

А богатырю с тех самых пор, де, дали прозвище:

Лоб Чугунный после схватки памятной.

Подивились молодые воины,

Как сразил наш богатырь злодея Берища!

Ну, а Лоб Чугунный попросил тут Мухобоюшку,

Дабы спел он, да сыграл на гусельках!

Разлилася над рекою песня дивная!

Песня Мухобоя.

«Ой, да по небу, небу синему,

Небу-небушку, да бездонному

Облака плывут – кудри русые,

Облака плывут – отражаются.

Отражаются все в речной воде,

Воде чистой, воде быстрой.

Да по той воде корабли плывут,

Два кораблика, две резных ладьи.

А вокруг лесА – красно-желтые,

Красно-желтые, все осенние.

А над лЕесами – солнце красное,

Красно солнышко улыбается.

Корабельщики дюже веселы,

Воды пенят, себе, веслами,

Чтоб быстрей доплыть

В славный Ростов-град,

А на них на всех рубахи вышиты,

Плащи-мятли разузорены.

А на них на всех сапожки красные,

Ой, да красные, все сафьяновы.

Да и все они, словно на подбор —

Добры молодцы разудалые!»

То гребет, плывет удАлая дружинушка,

Там могучего Сувора побрательнички.

Возвращаются домой лихие молодцы.

С дела трудного, с дела славного,

Где побили они силушку несметною —

Окаянных ядовитых змеищев.

Отчего ж идут за ними да по берегу,

Звери всякие, зачарованные?

Отчего летят за ними птахи разные,

И садятся, да на парус корабельщикам?

Оттого сие, что богатырь, свет Мухобоюшка,

Начал трогать гусельные струночки.

А когда все насладились его музыкой,

Он тогда глаголил таковы слова:

«Ты неси, река, неси воды бурные,

Воды быстрые во синё море.

Заодно неси и кораблик наш

Эх, до славного Ростова-города.

Но неси не перекатами,

Не затонами, не мелями,

Не крути водоворотами,

А середкою, быстриночкой

До Ростова, наша города.

Там, во том ли славном городе

Ждет судьба моя – зазнобушка.

Там, стоит она на пристани

Вся красивая – нарядная,

Стоит вдаль глядит,

Наш кораблик ждет.

Вся стоит – переминается

С ножки на ножку в нетерпении.

Говорит она сама таковы слова:

«Коль была б я быстрой рыбкою —

Поплыла б навстречу свому ладушке.

Коль была б я белой чайкою —

Полетела бы скорее к милому.

А была бы ясной звездочкой —

Так скатилась бы к нему тотчас на палубу!»

Эй вы, гой еси, лихие добры молодцы,

Добры молодцы, что на кораблике,

Вы гребите-то борзее воду веслами,

Вы гребите – торопите встречу сладостну!

Скоро петь, да скоро сказки сказывать,

Ан не скоро дело делать кой кому оказывается!

Продолжение былины «Одолень трава»

Утром постучался кто-то в дверь,

Со плеча Сувора встала Травушка,

Отворила дверь и с кем-то ну беседовать.

После возвернулась в горницу

И совсем невесело промолвила:

– За тобою, богатырь, пришли,

От меня на память ты прими подарочек:

Одолень-травы волшебную настоечку!

Коли выпьешь ты сией настоечки,

Никакое колдовство не повредит тебе,

Жаль, что на недолгий срок на час, другой мобыть,

После, коли надо, так опять испей.

Подавала Травушка кувшин Суворушке,

Целовала, телом белым прижималася!

Богатырь за дверь – стоит Чаруша там.

Молвит богатырь:

– Пошто звала из терема?

Я хочу ещё гостить у Травушки-Лилеюшки!

Отвечала ему старая кудесница:

– А, скажи на милость, молодец Суворушка,

Сколько погостил ты в оном тереме?

– День един, а после еще ноченьку.

– Нет не день и ночь, а целый год почти,

И не знамо сколь тут был бы ты ещё,

Коль тебя я не спасла из плена сладостна!

Знай, что в помощи моей корысть имеется,

Потому, как есть ты суженый,

Суженый моей любезной доченьки!

Я предвижу, что вы скоро с нею встретитесь.

Зрю, сыграете веселу свадебку,

И родит она тебе красавца сына сокола,

Превзойдет сыночек славой свово батюшку!

Тут Чаруша обернулась яркой пташечкой,

Упорхнула, улетела в небо ясное!

*Тридцати локтей – примерно 18 метров в диаметре.

Лысая гора.

На пир вся нечисть собиралась,

Ползла, летела и кривлялась,

Русалки, злыдни, колдуны и вурдалаки,

На гору лысую, на шабаш!

Богатырский конь идет неспешным шагом.

Богатырь Сувор любуется округой,

На весну-красну, на пышное цветенье,

Аромат вдыхая груш, слив и черемух.

Вдруг бежит навстречу отрок заполошно. И кричит:

– Спасайся, прячься витязь!