Текст книги "Времяворот"

Владимир Ясев
Времяворот
Стихотворения

* * *

Все права защищены. Любое копирование, публичное размещение и тиражирование в коммерческих целях запрещено.

© Ясев В.В., текст 2019

© Оформление и распространение e-book, ТОО «Электронная книгарня», 2019

Сорочий рассвет

Слова

 
Прорастают благими словами стихи,
Согревают задорно зовущим огнём,
Вытекают сентябрьским дождем в ручейки,
Возвращаются птицами мартовским днём.
 
 
Закоулками белой бумаги брожу
От беспамятства к смыслу по следу чернил,
Где былое с грядущего рвёт паранджу
Расстаюсь с тем, чего ещё не находил.
 
 
Неразборчивый шепот, слетающий с губ,
Роем мысли и сути совсем не в себе.
Память в смуте, а голос то нежен, то груб:
То ли ангел поёт, то ли тешится бес.
 
 
Если будет возможность лукаво сбежать
От фатальных везений коварной судьбы,
Не придётся напрасно себе обещать
Не услышать мятежного зова трубы.
 
 
Даже если победа уже суждена,
Даже если награда дается легко, —
Ложным словом надежда была рождена,
А до правды придётся шагать далеко.
 
 
Так плутаю в чернильной сиреневой мгле,
Где двусмысленность истин словами грешит
На измятых страницах, забытых в столе,
Но приходит ответ от изнывшей души.
 

Маг

 
Я ширь простер к твоим ногам —
был откровенным,
печально маятник качал
ночной вселенной,
во мраке звезды собирал
рукой горячей
и нежно в волосы вплетал
их блеск прозрачный,
дождями росными владел
в хрустальный вечер
и молча радугу надел
тебе на плечи.
 

Кот

 
Старый, рыжий разнеженный кот
Намывает нежданных гостей.
Третий день дождь отчаянно льёт,
Третий месяц, как нет новостей.
 
 
Стынет чайника щедрая медь,
Пляшут тени на грязном полу,
Одиночества тонкая сеть
Паутиной провисла в углу.
 
 
Ни письма, ни звонка. Развезло
Колеи немощёных дорог.
Только дождь барабанит в стекло.
Только кот мирно трётся у ног.
 
 
Непогоды улыбка грустна,
Неба хмурого тонок сарказм,
Красота дребезжащих сонат
Переходит в холодный соблазн.
 
 
Намывай же, заветных гостей,
Рыжий, милый и ласковый зверь,
В эпицентре природных страстей
Пусть нежданно откроется дверь.
 

Наваждение

 
День просеивал дождь через мелкое сито,
Превратив облака в непроглядный туман,
Чтобы ночи до дна мною были испиты,
Чтобы был от любви я бессовестно пьян,
 
 
Чтобы жадные губы роняли признание,
Как священный мотив, вдохновенный романс.
Вдоль далёких путей, поперек мироздания,
Вне бесстрастных времен и бескрайних пространств
 
 
Возвращаюсь к тебе, словно в храм Каджурахо,
Где крутым по лекалу изгибом бедра
Ты меня возрождаешь из бренного праха,
А, потом, заставляешь опять умирать.
 

Утром

 
Из всего перезабытого
не забуду никогда,
как из крана незакрытого
гулко капала вода,
как ловил твое дыхание
я в сплетенье нежном рук
и искал в глухих рыданиях
избавление от мук.
Как скользнули и растаяли
акварели фонарей,
и сквозило утро раннее
из распахнутых дверей.
 

Сорочий рассвет

 
Был тот странный предутренний свет,
И привычные запахи дома,
И в балконных дверях силуэт
Угловатый и будто знакомый.
 
 
Засыпая под песни дождя,
Я тянул на себя покрывало.
Волосинки со лба отводя,
Ты ладони мои целовала.
 
 
Нам не ведомо было совсем,
Что бесстрастные звезды пророчат,
И ломали обычность морфем
Суетливые крики сорочьи.
 

Прятки

 
Мы снова мучаем друг друга,
себе и людям портим кровь,
бичуем жестко и упруго
словами хрупкую любовь.
 
 
И ты обиженно заплачешь,
а я угрюмо замолчу.
Поспешно нежность ты запрячешь,
а я искать не захочу…
 

Имя

 
Ветер поёт твоё имя
эхом вчерашнего дня,
ливнями хлещет косыми,
память о чувствах храня,
 
 
бьёт по коричневым стрехам.
Кто же, скажи, виноват,
если заплачет от смеха
вдруг одиноко сова?
 
 
Там, где к дуплистым платанам
время ушло, меня нет.
Вечер обманут туманом.
Пылью окутан твой след.
 

Ты

 
Ты не мыслима иначе.
Только так, издалека,
ощущаю вздох горячий
у озябшего плеча.
Лишь теперь могу я только
и понять, и обогреть,
Лишь теперь могу я горько
и сердечно пожалеть.
Загрустить могу в ненастье
у дрожащего огня,
разговаривать о счастье
за бутылкою вина,
с кем-то спорить, соглашаться,
будто, так и должно быть,
молча в сумерки собраться
и любезно проводить…
 

Прости

 
День угасал в окне.
Грусть возвращалась к нам.
Наши слова – обман.
В этом виновен кто:
Ты или, может, я?
Можешь, прости меня,
Если я был неправ.
 
 
Ночью, закрыв глаза,
Знай, что я рядом, тут,
Что я пришёл не вдруг.
Дремлет осенний сад.
Шепчет луне листва:
«Можешь, прости меня,
Если я был неправ».
 
 
К нам тишина придёт.
Больше не будет слёз,
Ведь, не утратив грёз,
Нас потеряла ночь.
Мир – это ты и я…
Можешь, прости меня,
Если я был неправ.
 

Надежда

 
Разодвину желтковые шторы,
Искупаюсь в свете окна:
За стеклом – изумрудные горы
Ранним утром зима намела.
 
 
Шаг ступить, и провалишься в пропасть,
Занесённую до краёв,
Может это та самая пропасть,
Где утеряна наша любовь?
 
 
Я нашёл бы её и – к печке,
Чтобы дрожь и холод унять.
Словно крохотные человечки,
Начинает тепло плясать
 
 
По чуть-чуть розоватой коже.
Вдруг надежда бы ожила:
Отогреться ещё, быть может,
Эта наша любовь смогла…
 

Веснинка

 
Закружилась легкою пушинкой
И в ладонь упала поутру
Хрупкая колючая снежинка,
Замерзая на сыром ветру.
Не дрожи, снежинка золотая,
Я тебя согрею в кулаке,
Но снежинка прошептала: «Таю…»,
И исчезла в синем далеке.
 
 
Может быть, весеннею дождинкой
Ты вернешься вновь из-за морей,
Прилетай, снежинка, как веснинка!
Прилетай, веснинка, поскорей!
 
 
Мне приснись, снежинка, звездной феей,
Залетевшей к нам издалека,
Обернись апрельскою капелью
Зазвеневшей сказкой. А пока,
В кружевах певучей зимней стужи
Над простором снежных площадей
Белый вальс снежинки вдруг закружат,
Ожидая ласковых дождей.
 
 
Может быть, весеннею дождинкой
Ты вернешься вновь из-за морей,
Прилетай, снежинка, как веснинка!
Прилетай, веснинка, поскорей!
 

Оттепель

 
В феврале заблудился апрель.
Дождь гуляет по крышам всю ночь,
Размывая на окнах пастель.
Он, наверное, вовсе не прочь
 
 
Позабыть про обыденность дел,
Изменяющих тайны времен.
Содрогнулся февраль, оробел:
Беспределом апрель опьянен.
 
 
Бесшабашно пирует весна.
Юный ветер не даст ей скучать,
Не волнуясь о том, что сполна
Все придётся долги отдавать.
 
 
Пронесётся сырая метель,
Март швыряя в туманную даль,
Обращая хмельную капель
В благородно звенящий хрусталь.
 
 
Но пока вьется времени нить,
И земля будет существовать,
Долг велит торопиться любить,
Долг велит торопиться прощать…
 

Дыхание весны

 
Осязаю приметы весны,
Хоть трещат за окошком морозы,
Хоть ещё до конца не ясны
Показания робких прогнозов.
 
 
И метель от утра до утра
Во дворах наметает сугробы,
И не хочет сдаваться февраль,
Пробирая колючим ознобом.
 
 
От дыхания иней искрит
На овчине лохматых ушанок,
Но украсили куст снегири
Красногрудо, пушисто, румяно.
 
 
Беспроглядную серую сень
Облака в небесах разомкнули,
Зажигая по-мартовски день
Ослепительным глянцем сосулек.
 

Март

 
Погода отличная: дождь —
Природы сырая капризность,
Берёзовых листьев эскизность,
Мороза внезапная ложь.
 
 
Нет, это не барская блажь, —
Весны отличительный признак, —
С небес освежающий жизнью
Зелёной травы камуфляж,
 
 
Где примула из лепестков
Искусно сплетает по саду
Витраж ослепительных радуг
Под белым платком облаков.
 
 
От песен скворцов – одуреть,
Ведь солнца светильник над крышей
Теперь повисает всё выше,
Чтоб дольше и жарче гореть.
 

Дым

 
Позову – навряд ли кто услышит.
Помолюсь – мой голос одинок.
Над соседской потемневшей крышей
Вьется в небо тоненький дымок,
 
 
Поднимаясь струйкой над домами
В голубой холодной тишине,
В этой суетной житейской драме
Он понятен и приятен мне.
 
 
Затаив растрёпанные мысли,
Я слежу с волненьем, не дыша:
Кажется, в заоблачные выси
Улетает с ним моя душа…
 

Одиночество

 
Не спросясь, приходит одиночество
И садится рядом. Мы вдвоём
Скоротаем время полуночное,
Никого к себе не позовём:
 
 
Может, за меня оно помолится,
Может, разговор со мной начнёт,
Может, неприязненно нахохлится,
Может, ненароком запоёт,
 
 
Может, разрешит проблему старую,
Может, всё поможет позабыть,
Может, угостится горькой чаркою,
Может, я начну его любить.
 

Вино

 
Вино хранит изысканность признаний.
В нём страсти власть и чувства чистота
Пьянящим ароматом одурманят
Игривые и терпкие уста.
 
 
Ловлю черты лица в фужерных гранях,
Знакомый взгляд в хрустальном блеске дна.
Вино – любовь. Оно не просто ранит,
А сердце вынимает из меня.
 
 
Букета тонкость – грех и довод лишний.
Губами губ ищу, себя губя.
Сижу ещё минуту неподвижно,
А после выпиваю, как тебя…
 

Ветер

 
Плачет скрипка в ночном ресторане.
Манит всех и зовёт заходить.
У бродяги лишь ветер в кармане:
Ни поесть на него, ни попить.
 
 
Понял я, что с судьбой не слукавишь,
Проскитавшись, вернулся домой.
Вольный ветер – мой верный товарищ
И соратник был рядом со мной.
 
 
Мне свобода милей изобилия,
Мне добиться её по плечу:
С вольным ветром расправлю я крылья
И навеки от вас улечу.
И на небо от вас улечу…
 

Мираж

 
Луна утонет в снегах с дождём,
В бокале хрупком и пустом, что мы на дне найдём?
Нет, не вернуть того, чего никто никак не обещал:
Скажи «прощаю», а не «прощай».
 
 
Ну, кто, ответь мне, тому виной,
Что горький кофе стынет в чашке чёрной полыньёй?
И не любовь, и не игра, ни даже что-нибудь ещё…
Хоть не случилось, а не прошло.
 
 
Бездарной пьесой жизнь назови,
Как сигарета в тонких пальцах пусть она горит,
Чтобы не лгать, не искушать надеждой зыбких миражей.
Начать сначала нельзя уже…
 

Кофе – блюз

 
Снова стреляет будильник в висок.
Хочешь, налей апельсиновый сок,
Утренний кофе разбавь молоком.
Не был с тобою вчера я знаком.
 
 
Дым сигаретный и смята постель…
Если б не этот проказник – апрель:
Души волнует, пьянит, как «Мускат»…
Утро проходит – вернётся тоска.
 
 
Если уходишь – навеки прощай!
Кофе не хочешь? Так, может быть, чай?
Хлопаешь дверью, ошибку кляня,
Мало, наверное, было меня…
 
 
День за окном после ливня просох.
Вырван с тобою из сердца кусок.
Только толкаются в кромку песка
Волны речные. На сердце – тоска.
 

Гвоздики

 
Я в сети ищущего взгляда
попал. Вкусил и пригубил,
во вкусе розовой помады,
гвоздики привкус уловив.
 
 
Бокал вина, стакан бурбона,
роса на свежем лепестке,
и хрупкость нежного бутона
в умелой жилистой руке.
 
 
Шёлк простыней и бархат кожи,
то шёпот губ, то страсти вскрик,
и возбуждающий до дрожи
букет растрёпанных гвоздик.
 
 
Цветы любви, увы, не вечны —
пожухнет скоро острый лист.
Я лишь хотел украсить вечер,
а Вы хотели скрасить жизнь…
 

Сентябрь

 
На чашку чая приглашаю осень
Растрепанную, ветреную, рыжую.
Сомнения условностей отбросив,
Парит она над золотыми крышами.
 
 
Летит она стрекозами над травами,
Дожди вплетает в гобелены города,
Ветрами молодыми и кудрявыми
Стрижёт кустам растрёпанные бороды.
 
 
А над рекою шёпот легкомысленный
Ещё витает летним ожиданием,
И мыслимое кажется немыслимым,
Как первое любовное признание.
 

Вечер

 
Сумерки сгустятся у порога,
Дымкою подёрнется река…
Милая, смешная недотрога
Мне нальёт парного молока.
 
 
В блюдечко китайского сервиза
Струйкой потечёт гречишный мёд,
А над репродукцией Матисса
Точный час кукушка пропоёт.
 
 
Всё о прошлом времени кукует
Птица в механических часах.
Я, с краюхой хлеба мёд смакуя,
О насущных думаю вещах:
 
 
О возможном летнем урожае
И о том, что скоро сено жать,
Как, хмельную осень провожая,
С недотрогой буду зимовать.
 
 
Млечный путь в оконном ореоле,
Над дорогой катится луна
В аромате вспаханного поля
На закате трудового дня.
 

Поцелуй осени

 
Не загрущу, смиренно встретив осень:
Наивно ждать, что лето – навсегда.
Портрет певуньи золотоволосой
В окне напишет акварель дождя.
 
 
Неймется под капризным небом птицам:
Надежд напрасных горестен излёт,
А я хочу ещё раз насладиться
Мгновением, что осень мне пошлёт.
 
 
Швырнут деревья пригоршни кармина,
И, сожалея втайне о весне,
В печной трубе уютного камина
Закрутит ветер жизни карусель.
 
 
Что ж, пусть зима обильно сеет проседь, —
Мечтами или явью околдуй, —
Мне верится: подарит щедро осень
Пронзительный и влажный поцелуй.
 

Cон

 
Бессильно веки упадут —
я буду спать. Мне будут сниться:
карась в сиреневом пруду
и неразборчивые лица,
герань в фаянсовом кашпо,
дождём залитый подоконник,
венец терновый без шипов,
лампады свет перед иконой.
 
 
Презрев неистовость стихий,
в круг сновидения сомкнутся,
и с губ невнятные стихи
в звонок будильника ворвутся.
 

Вьюга

 
Зацелованный вьюгою
Втянут в замкнутый круг:
Незаконной супруги я
Нелюбимый супруг.
 
 
Хоть любовь моя верная
Век жила, не браня,
Но теперь она первая
Оставляет меня.
 
 
Небо серое с просинью
Вдруг следы замело,
Хоть всё золото осени
Мне отдай за неё.
 
 
Только тщетны те хлопоты:
Грустный взор отводя,
Дверь надежда захлопнула,
Навсегда уходя.
 
 
И никем не оправдан я
Среди снежных недель…
Вьюга мне белым саваном
Снова стелет постель.
 
 
Я на то не досадую,
Лишь о вере молю,
Что теплится лампадою
В почерневшем углу.
 

Ангел

 
Пусть незрячий, пусть немой,
Пусть уставший от бессилья, —
Расправляет ангел мой
Окровавленные крылья.
 
 
Пусть невзрачен он для всех —
Омерзительного вида,
Лишь презрение и смех
Сеет грязная хламида.
 
 
Кудри – комом, черен лик,
Но в глазах его, как прежде,
Промелькнет всего на миг
Проблеск веры и надежды.
 
 
Это значит, не убит
Дух его, хоть неутешен,
Может ангел протрубит,
Наконец, что мир безгрешен?
 

Утреннее

 
Силы юношеского азарта,
Дыхание новой весны,
Словно музыка поп-арта,
Разгоняют цветные сны.
 
 
Тает томное воображение
В брожении новых идей,
И готовится к исполнению
Тайных замыслов новый день.
 

Снег

 
В танце легком кружится
по озябшим улицам
снег,
одевая бережно
по моде теперешней
в мех
дерева и здания, —
он миросоздания
маг,
чистит наши улицы,
чтобы мы не хмурились
так.
Ночь не спал, трудился он —
в сказку превратился сон
враз,
из лжецов и скаредных
обращая в праведных
нас.
А, когда он новою
скатертью холщовою
лег,
по нему протопали
миллионы хлопотных
ног.
И забыв старания,
горькие стенания
стуж,
снег из пуха мелкого
превратился в зеркало
луж…
 

Совпадение

 
Я не верю в случайности всё же.
Может быть, где-нибудь, иногда
Вдруг становятся тени похожи,
И, похоже, гудят поезда.
 
 
Однозвучно разносится эхо,
И журчат в унисон два ручья,
И нечаянны слёзы от смеха,
И, случайно, уходят друзья.
 
 
Всё – ирония, казус, нелепость.
У судьбы неизменный урок:
Сердцу мы доверяемся слепо
И грядущего ищем исток.
 
 
Вероятность любви – наваждение,
Коль с душой совпадает душа.
Непреложность законов движения
Старой формулой должно решать.
 
 
Я не верю в случайности всё же
В суматохе забот и тревог:
То, что наши нелепости схожи —
Это закономерный итог.
 

Новый год

 
Мы ожидаем Новый год,
как сказку ждут. Мы в чудо верим,
что к нам хорошее придёт
лишь распахнуть пошире двери.
И, чтобы людям по домам
вернуть успехи и удачи,
мы свечи жжём, а свечи, плача,
льют слёзы скорбные по нам.
 
 
Привыкнув время торопить,
не устаем наивно верить,
что нам осталось вечность жить,
что наше время не измерить.
Мгновения собрав в века,
как воск, что проливают свечи,
на наши сгорбленные плечи
ложится времени рука.
 

Времяворот

Время

 
Я временем безжалостным прикован
К отрезку, называемому «жизнь»,
И должен жить по временным законам,
Используя расчёт и фатализм.
 
 
Здесь циферблата круглое пространство
Терзает стрелки тонкая игла:
Во времени текуче постоянство,
И постоянна хрупкость бытия.
 
 
Забытых истин обновляя смыслы,
Качает разум маятники в такт,
Неудержимой силой быстрой мысли
Вдруг превращая в значимость пустяк.
 
 
Ломает время ветхие устои,
Превознося смешную новизну
Всего того, что ничего не стоит,
И кругозора ширит кривизну,
 
 
Не слышит прихотливых судеб гомон,
Меняет скрытно суть привычных уз…
Ещё сосуд наполовину полон,
Не станет ли наполовину пуст?
 

Улётное

 
Душою улетаю,
Рифм расправляя крылья.
Прогнозы обещают
Тепло и дождь в Севилье,
 
 
Над Лондоном туманы,
Безоблачность в Париже,
Прохладу в Тегеране,
Бездождье в Могадишо.
 
 
Рифм расправляю крылья —
Я не боюсь ненастья:
Слова искусно свили
Стихи из нежной страсти.
 
 
Моя душа взлетает:
Границ нет и таможен
Там, где по мне скучают,
И ждут меня, быть может.
 

Игрушки судьбы

 
Замолкают веселые птичьи напевы,
И в холодных дождях растворяется высь,
Так прощаемся мы, уносясь за пределы:
Кто ж в объятьях удержит безумную мысль?
 
 
Мы летим в никуда, раздвигая пространство,
И качаемся там на качелях судьбы.
Мы находим в мелькании звезд постоянство,
И боимся спугнуть эти хрупкие сны.
 
 
Умозрительность истин безумно прекрасна,
Но, капризные дети свободной мечты,
Мы из мира иллюзий легко и бесстрастно
В неизбежное завтра наводим мосты.
 
 
Пусть и звезды, и свечи уже отгорели,
Тихо солнце уснуло в янтарном шатре,
Мы подходим к барьеру смертельной дуэли,
Не решаясь на точку в финальной игре.
 

Звёзды

 
В мир, где хрупкие звезды, откроется дверь
и по пыльной дороге босыми ногами
прокрадусь осторожно, как призрачный зверь,
заметая следы за собою кругами.
 
 
На высоком холме под покровом небес,
где густая трава серебрится луною,
я закрою глаза, и ни ангел, ни бес
не коснуться меня, проходя стороною.
 
 
Пусть прозрачный ручей нежной влагой звенит,
птичьи арии звонко летят в редколесье,
Там, на Млечном пути, что уходит в зенит,
заведу о душе «лебединую песню».
 
 
И, прощаясь со всем, что ни есть на Земле,
с одиночеством черным и белою стужей,
обнимать буду сосны в душистой смоле,
над которыми звезды безмолвные кружат.
 
 
И мгновенье придет с криком дикой совы,
И судьбою Вселенная вмиг доиграет:
осторожно коснувшись моей головы,
со звездою в полете меня уравняет.
 

Одиссей

1

 
Ищу среди неведомых дорог
Курс постиженья сути многих истин,
И если поиск знания – порок,
То кто же в этом мире бескорыстен?
 
 
В путь. Пенит волны множество идей.
Всё новое меняет направленье.
И в парусах, как в роще соловей,
Весёлое заводит ветер пенье.
 
 
Начнём сначала. Правды свет зовёт,
Словами исцеляя от страданий,
Сменяя пьедестал на эшафот,
Достигнув отрицанья отрицаний.
 
 
Корабль выводит лоцман на простор
И, странствие смиренно начиная,
Веду с Калипсо бесконечный спор,
Пучину мрака преодолевая.
 
 
Где быль? Где небыль? – В дальней стороне,
Но любопытство у людей в природе,
И будь в дерзаньях новых я скромней —
Забыл бы, что со мною происходит.
 
 
Ведь я – Никто. Под сенью облаков
Между Харибдой творчества и Скиллой
Ошибок роковых и пустяков
Судьбой нехитрый скарб мой был раскидан.
 
 
Как рыбы, извлечённые со дна,
Трепещут нераскрытые секреты.
Трагичность яви определена
Над бездною немой у края света.
 
 
Не будь же время яростным врагом:
Суровая реальность канет в Лету,
И если не домашним очагом,
Так новой целью буду обогрет я.
 

2

 
Часы пробили. Полночь или полдень?
Что скрыто там, в тревожной пелене?
Чей приговор пытается исполнить
Шальное время, путаясь во мгле?
 
 
Не забывая строгость наставлений
И правильность тернистого пути,
Неукротимы наши устремленья
Исправить явь и новое найти.
 
 
Распределяясь на святых и грешных,
Стремимся к уцелевшим алтарям,
Предоставляя мир порядков прежних
Поспешным и потешным бунтарям.
 
 
Часы пробили. Время покаяний
Ещё настанет. Может быть. Потом.
Закрыв глаза, мы в мир воспоминаний
Пускаемся неведомым путём.
 
 
И ждём, когда уйдёт от нас сегодня,
Не позволяя чувствам умирать.
Мгновения качаются на сходнях
И предлагают Гамлета сыграть.
 
 
Такая роль – неслыханная роскошь!
Себе позволить может не любой.
Как мёд с горчинкой плавленого воска,
Приносит облегчение покой.
 
 
Весенним ливнем схлынет вдруг тревога
И, обретая смысл в земном краю,
Не будешь, выходя в свою дорогу,
Маршировать теперь в другом строю.
 

Икар

 
Стою над бездной: руки ведь не крылья,
А небо соблазняет и манит,
Хотя земля с тысячелетней пылью
Надёжно и расчётливо хранит.
 
 
Вот, если б крылья сделать не из воска,
И солнцу беспощадному не жечь!
Но время запоздалым отголоском
Не каждого смогло предостеречь.
 
 
Ах, сколько их, отчаянных и пылких,
Готовых ниспровергнуть рай и ад,
Обращены в ничтожные пылинки,
Безжалостно отброшены назад!
 
 
И больше нет ни имени, ни званий,
Ни лиц, ни монументов, ни могил
Всех тех, кто страсть к несбыточным мечтаньям
В своей душе легко не утолил.
 
 
Но, превращая время в бесконечность,
Крылом развеяв непроглядный мрак,
Выдерживает тест на человечность
Над пропастью взлетающий мой шаг.
 

Перекрёстки

 
Перекрёстки – линии прицела,
Тоненькие ниточки судьбы,
Нет им горизонтов, нет предела,
Только указателей столбы
Утоляют жажду направленья:
Выбирай и сердцем, и умом.
В мире постоянного движенья
Мы навряд ли что-нибудь поймём.
Но туманы манят нас, дурманя,
И зовут отчаянно пройти
Лабиринты нашего сознанья —
Перекрёстки вечного пути,
Отыскать во всём закономерность,
Навязать всем «правила игры»,
Соизмерить всю несоизмерность
И столкнуть вне времени миры.
В перекрестьи сумрака и света
Всё, о чём мечталось, что сбылось,
Не раскрывши тайн, не дав ответа,
Завершится, как и началось.
 

Забвение

 
Не глядите с тоской в обветшалое небо:
Нет синицы в руках – журавля не поймать.
Как голодный протянется к корочке хлеба,
Так мы тянемся жить, и любить, и желать.
 
 
Не успев рассказать, не успев улыбнуться,
Не затронув ещё сокровенной струны,
Не желая побед, не спросив контрибуций,
Не имея пристрастий и чувств напускных,
 
 
Повинуясь единому ритму предчувствий,
Инстинктивным стремленьям коснуться души,
Познаем животворность искусства сочувствий,
Осязаем бессмысленность клятв не грешить.
 
 
И, достигнув почти запредельного края,
Где исполнился наш сумасбродный порыв,
Понимаем незнание наших желаний,
За трудом достижения цель позабыв.
 

Многоликая правда

 
Истина скрывает много смыслов:
Будет правда каждому дана
Без заслуг, необходимых выслуг,
Даром что чины и ордена.
 
 
И пойдёт дорогой испытаний,
Правды уловив лукавый блеск,
Тот, кто хочет муки и страданий,
Обретая неизменно крест.
 
 
А кого-то правда успокоит:
Веря в бесгреховность слов и дел,
Он порок введёт в разряд достоинств,
Чтоб судить его никто не смел.
 
 
От времён далёких и поныне, —
Всех захочет кто-то убедить:
Истины держись посередине,
Дабы нужным людям угодить.
 
 
Спорим мы: кто прав? До слёз, до крика, —
Ни один с другим не будет схож…
Только, если правда многолика,
То какой тогда бывает ложь?