Текст книги "Наяль Давье: Барон пограничья. Граф северо-запада. Герцог северных пределов"

Владимир Зещинский
Наяль Давье: Барон пограничья. Граф северо-запада. Герцог северных пределов

© Владимир Зещинский, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Барон пограничья

Глава 1

Не скажу, что это моё пробуждение было из приятных. Я постоянно то выныривал из зыбкого состояния сна, то снова будто бы проваливался в глубокую яму, из которой, казалось, нет никакого выхода. Находиться в чернильной мгле мне совершенно не хотелось, поэтому я всё сильнее и сильнее пытался выпутаться из этого вязкого и неприятного состояния. В какой-то момент мне это удалось, вот только легче от этого не стало.

Боль. Я всего лишь попытался открыть глаза и немного шевельнуть рукой, а всё тело словно облили жидким огнём изнутри, выкрутили каждую мышцу и косточки покрошили в мелкий порошок. Голова моментально загудела, а потом мне показалось, что она опухла, раздулась и сейчас как минимум напоминает гигантский шар. Глаза заслезились, зубы заныли. Господи, да проще сказать, что у меня не болело. Говорят, что если больно, значит, жив. Я всё понимаю, но это как-то уж слишком. От боли я даже шелохнуться не мог, да что говорить, дышать и то старался через раз и не глубоко, часто и вовсе задерживая дыхание.

Не знаю, но, кажется, моя дыхательная гимнастика начала работать, так как боль понемногу отпускала. Понятия не имею, сколько я так пролежал, но через какое-то время нашёл в себе силы всё-таки открыть глаза. Поначалу перед глазами стояла пелена, видимо, от слез, но стоило мне немного проморгаться, как чёткость зрения начала приходить в норму. Потолок. Ну, думаю, это вполне естественно при пробуждении увидеть потолок. Вот только именно этот потолок мне был совершенно незнаком. Каменный и немного закопчённый. Полюбовавшись на неожиданный и ранее неизвестный мне потолок, я чуть-чуть, самую капельку – всё ещё хорошо помню ту боль – повернул голову вбок. Затылок тут же прострелило. Я уже собирался застонать, как боль прошла, оставив после себя неприятную тяжесть и легкое гудение. Выдохнул. Что ж, я легко отделался. Могло быть гораздо хуже.

Отстранившись от неприятного гула в голове, стал рассматривать то, на что теперь падал мой взгляд. М-да. И куда меня занесло? Небольшое оконце, затянутое чем-то совершенно непрозрачным и несимпатичным. Кажется, когда-то давно, во времена рыцарей и королей, окна «стеклили» то ли бычьими пузырями, то ли плохо обработанной слюдой. А может, и тем, и тем. Не помню. Историей я мало интересовался, зато, походу, в недавнем прошлом меня на неё потянуло, раз я оказался в таком странном месте. Судя по тусклому свету – сейчас явно день. Если бы был вечер или утро, то вряд ли такое «стекло» пропускало бы столько света.

Около окна я углядел грубо сколоченный стол и такой же стул. На столе стояло несколько глиняных кувшинов и деревянных кружек. Ещё были какие-то мисочки и пучки трав. Около стола притулился огромный сундук с внушительным замком. И всё. Хех, обстановочка ещё та. Хотя стоит сказать несколько слов о стенах. Никаких обоев, боже упаси. Старые, потёртые, явно стиранные и тысячу раз перестиранные гобелены закрывали их почти полностью. Сколько я ни вглядывался, но рисунки разобрать так и не смог. Там точно были люди, звери и, кажется, парочка чудищ.

Осмотрев всё, что только можно, решил – пора бы поглядеть и другую сторону. Было немного не по себе, так как знал, что стоит шевельнуться, как снова придет боль. Но и находиться в неведении тоже не дело. Вздохнув и выдохнув, осторожно стал поворачивать голову. Боль нарастала медленно, но верно. Приходилось останавливаться, чтобы она постепенно уходила. Через пару минут я всё же имел удовольствие осматривать остальную часть комнаты, в которой по непонятным мне причинам я сейчас находился.

Ну что ж, негусто. Рядом с кроватью стоял стул. Старый, потёртый, с коричневым, почти чёрным сиденьем. Либо те, кто садится на него, грязнули, либо стулу туева туча лет. Около стены стоял… Назову это шкафом. Конструкция явно предполагала, что на её полки будут складывать какие-либо вещи. Ну, или книги. Парочку я даже там увидел. А ещё кучу травы всякой, опять же мисочек, горшочков, кувшинчиков. Хм, это помещение явно стилизовано как обитель травника-алхимика. Дверь была деревянной, большой и явно крепкой. Стены и с этой стороны завешаны всякими тряпками. Кровать, на которой я лежал, находилась ближе к окну. Так как до двери от меня было вдвое дальше, чем до окна. Благодаря этому мне удалось увидеть кусочек пола. Насколько я понял, пол был тоже каменным.

Так, справа всё рассмотрел, слева тоже. Потолок ещё в самом начале. Осталось только перед собой. Для этого нужно было приподнять голову. Получилось у меня минут черед пятнадцать, не меньше. А всё потому, что стоило мне хоть немного напрячься, как перед глазами начинали плавать пятна, а голову буквально простреливало жгучей болью. Но я смог! Правда, долго рассматривать то, что я увидел, не вышло, но всё-таки главное я выхватил. Камин. Большой, старый, как и всё в этой комнате. Судя по красноватым всполохам, в нём ещё горел огонь, хотя и не сильный. Хорошо рассмотреть мне его не удалось, но и этого хватило.

Итак, что мы имеем? Боль – это раз. Странная комната – это два. Либо надо мной кто-то пытается подшутить, но это вряд ли, либо я где-нибудь в тайге или в ну о-очень старой деревне. Да и то вряд ли сейчас кто-то стал бы жить в подобной обстановке. Хотя я без понятия. Может, и живут люди. Земля большая, кто на ней только ни живёт. Так почему бы и не быть человеку, который тащится от подобного. Главное, узнать, что я-то тут делаю. На больницу это похоже меньше всего, на гостиницу тоже. Если только исторический музей какой-нибудь, в который меня каким-то ветром занесло. А теперь настало время вспомнить самое главное. Кто я?

При попытке что-нибудь вспомнить, в голову так стрельнуло, что я непроизвольно вскрикнул и тут же свалился в уже до боли знакомую мне чернильную мглу.

Не знаю, сколько я в ней опять барахтался, но всё-таки смог вынырнуть, тут же застонав от весьма и весьма неприятных ощущений. Прикосновение чего-то твердого, а потом прохладного к губам я даже сразу не осознал, зато потом, как боль немного отступила, ощутил влагу, стал с жадностью пить. Обращать внимание на то, что жидкость была горькой, я не стал. Не до того было.

Допить я не смог. Оказалось, что горечь не чувствуется только в самом начале, зато потом… В общем, пить эту дрянь можно только с большого бодуна и в пустыне, когда воды вообще нет.

Но, несмотря на всё это, после того, как я попил, меня сразу сморило в сон. Не знаю, сколько я спал, но проснулся я снова один в комнате. Пить не хотелось, значит, моё бессознательное тело недавно поили, вероятно, и все остальные процедуры проделывали, так как в туалет я тоже не хотел.

Попробовал пошевелиться. Больно. Решил пока не рисковать. Сначала нужно узнать, что со мной приключилось такого, что я изнутри чувствую себя котлетой или одной сплошной отбивной.

На этих мыслях вспомнил, о чём думал в прошлое (или позапрошлое?) пробуждение. Кто я?

Голову снова стрельнуло, но не успел я испугаться, как всё прошло. Вздохнул. Чёрт побери, я весь моментально взмок. Так, а теперь потихоньку, полегоньку, вспоминаем. Ага, ага, пошло, поехало. Так, что тут у нас. Хм, странно. Теперь, когда попытки что-то вспомнить не приносили боль, я четко себя осознал. Стрельцов Семён Борисович, тридцать семь лет, разведён, есть дочь Настенька, пятнадцать лет. Родители живы, здоровы, живут под Москвой. Отец механик, мать имеет педагогическое образование и работает сейчас учительницей географии. У меня же небольшая мастерская по ремонту автомобилей. Возиться в мазуте и масле я не очень люблю, но когда встал вопрос, какое дело открывать, почему-то сразу подумал о такой вот мастерской. Конечно, всё не сразу строилось, да и много пришлось пережить за эти годы, но тьфу-тьфу. Потихоньку-помаленьку на хлебушек с маслицем зарабатывать получается.

Это всё понятно. А вот теперь главная странность – кроме этого, я осознаю себя ещё и одним человеком. Вернее, не так. Хм, проще говоря, в моей голове откуда-то взялись ещё одни воспоминания о себе, только не о себе. Путано, но по-другому никак. Я и сам до конца не понимаю.

Наяль Давье. Второй сын барона Астора Давье и баронессы Эмилин Давье. Есть старший брат Нихель, ему почти восемнадцать, а мне, то есть Наялю, всего десять.

Почему-то на этих мыслях мне стало жарко и страшно, а в голове всё защёлкало и зазвенело. Прикусив губу, закрыл глаза, стараясь дышать через раз. Через пару минут всё стало утихать. Фух, чудеса чудесные. Что творится?

Так, для начала надо вспомнить, что со мной приключилось. Хм, со мной, то есть со Стрельцовым Семёном. Если мне не изменяет память, я как обычно работал, потом пошёл домой. Подумав о том, что в квартире снова будет тихо и тоскливо, зашёл в магазин, купить пару бутылок пива. Спокойно дошёл до дома. Там уже сходил в туалет, искупался, разогрел и съел нехитрый ужин, включил телевизор, открыл пиво. Кажется, смотрел какой-то матч, сейчас точно не скажу. Хм, ну, и всё. Я же просто уснул перед телевизором. Так почему же я проснулся в столь странном месте? Выкрали? Да кому я нужен. Залунатил и пришёл сюда сам? Ага, а тело так болит просто от того, что долго шёл? В общем, никаких догадок у меня нет, остаётся надеяться на внешние факторы. То есть кто-нибудь мне обязательно всё расскажет.

А теперь по поводу этого Наяля. Уф, стоило только подумать, как голову тут же стрельнуло. Нет уж, я всё равно вытащу эти воспоминания наружу. Раз они в моей голове, значит, теперь мои. Может, пока я спал, в квартиру влезли грабители, и кто-то из воришек долбанул меня по голове? И от удара я вспомнил свою прошлую жизнь? Ну, а что? Чего на свете только ни бывает. Не просто же так у меня всё болит. Видимо, ещё и попинали. Козлы!

Но это не отменяет всего того, что происходит. Чую, мне просто необходимо вспомнить всё об этом Наяле. Итак. Наяль Давье. Десять лет. Второй сын барона. Ещё чего интересного? Ага, вот. Чёрт, до чего же больно! Но я всё равно вспомню. Какой-то праздник? Ага, мне исполняется десять, отец устроил пир. Все веселятся. Брат подарил мне собак. Я рад. То есть Наяль рад, сам же я не очень люблю собак. Дальше. Праздник. Все пьют, едят, смеются. Ещё пару лет и я поеду в академию, которая находится в столице. Я уже взрослый.

Мама рада, улыбается. Её ярко-голубые глаза буквально лучатся счастьем, а светлые волосы забраны не в обычную косу, а в красивую причёску, в которой поблёскивают украшения. Мама Наяля красавица. Без шуток. Чертовски привлекательная женщина.

Отец же тоже весел. Его громкий смех буквально отскакивает от стен. Если описывать Астора, то нужно в первую очередь сказать о просто огромном росте, широченных плечах и пудовых кулаках. Астор Давье реальный такой богатырь. Чёрные волосы, карие глаза, добродушная улыбка, запах железа, пота и дыма.

Брат. Нихель. Ещё очень молодой парень. Высокий, по-юношески худощавый. Весь в маму. Светлые волосы, голубые глаза, мягкое выражение лица и тихий голос.

В какой-то момент Наяль, то есть я, то есть… Хм, буду говорить я, потому что все эти воспоминания ощущаются мною так, будто пережил их именно я, а не кто-то другой. Так вот, в какой-то момент на меня начало что-то наваливаться. Какие-то странные ощущения, будто бы чувства, только не мои. Словно они шли ко мне извне. Ага, голова закружилась, кто-то закричал, поднялся шум, потом мне показалось, что голову изнутри словно взорвали, и всё. Проснулся я уже тут. Но теперь я уже не я.

Верно. Я не Наяль, я Семён. Это я знаю так же чётко, как и то, что солнце встаёт на востоке, а садится на западе.

Тогда что же случилось и почему у меня воспоминания этого парнишки? Постойте-ка… Если подумать, то вся эта обстановка подходит больше как раз Давье, а не мне. Ну, точно, если присмотреться, то я даже знаю, что это за комната. Это же комната Наяля! Хм. Вот только обстановка… В моих воспоминаниях всё выглядело на порядок лучше. Нет, была, конечно, не люксовая палата, но всё-таки над кроватью висел бархатный балдахин, стол, стулья, полки были резными, пропитанными специальными маслами. Потолок не был столь чёрен, а рисунки на гобеленах можно было спокойно рассмотреть, да и мотивы на них были совершенно другие. На сундуках, как и на полу, лежали шикарные шкуры. Может, я всё же ошибся? Нет, это комната Наяля. Если обстановка и поменялась, то вот потолок и стены остались теми же. На потолке, чуть левее окна, всё время немного торчал один из камней. Мне даже сильно голову поворачивать не надо, чтобы увидеть, что он по-прежнему торчит там же, где и всегда.

Если это моя комната, то что же случилось?

Так, так, стоп. Я Семён! И Наяль… О, нет, моя голова. Она сейчас опухнет. Посплю. Всё равно никого рядом нет и спросить не у кого. Так что спим. Встать сам я всё равно не смогу. Я даже голову поворачиваю с трудом, какой там встать. На этих не совсем радостных размышлениях я медленно заснул.

Следующее пробуждение было неожиданным. Проснувшись, я не спешил открывать глаза, так как услышал голоса. В первое мгновение ничего не мог разобрать, но в голове что-то щёлкнуло, и речь стала понятной. Не удивлюсь, если это опять из воспоминаний Наяля.

– И? Долго он валяться будет?

– Милорд, у мальчика много переломов. Вы сами видите, что его тело буквально один сплошной синяк. К тому же он сильно ударился головой. Неудивительно, упасть с такой высоты. Как ещё жив остался?

– Надеюсь, он от этого дурнее, чем уже есть, не станет? Хотя куда ещё дурнее? И так слюнявый идиот.

– Милорд, нехорошо так…

– Разница какая? Он всё равно не понимает ничего.

– Но всё же нехорошо так о блаженных. Бог Создатель наш не любит, когда их обижают.

– Ну да, ну да, они и так им уже обижены.

– Милорд…

– Не скули. В общем, лечи его, да больно не старайся. Встанет – чёрт с ним. Нет – так туда ему и дорога. Всё равно от слюнявого полудурка никакого толка, только еду переводит.

– Но люди…

– А что люди? С них всё равно нечего больше взять. Всё, я ушёл.

После этого послышались шаги, затем хлопок двери, а после причитания, по голосу явно пожилой женщины.

– Да как же так-то? Не по-людски совсем. Батюшка вот его каким человеком был! А матушка? Красавица! И ведь сколько для людей сделали. А деды их? А прадеды? А мы что? А мы, значит, не лечи особо? Пусть подохнет, как будто и нет до него никому дела? А ведь он Давье, последний вот остался. Жаль, голова у него больна стала. Чёрная хворь затмила разум. Но всё равно! Как это не лечи особо? Как же так-то? Столько лет рядом была, сопли, слюни подтирала, а тут на тебе, особо не старайся.

Женщина всё бормотала и бормотала, а я снова погрузился в забытье, так как голову на словах о последнем Давье прострелило так, что я едва удержал в себе крик.

Проснулся я в одиночестве. Сначала немного послушал. Один. Потом открыл глаза, осмотрелся. Никого. Вздохнул. Немного пошевелился. Больно, но уже терпимо. Думаю, через недельку можно и вставать. Так, а теперь подумаем. А подумать было о чём. Во-первых, я явно не дома, вернее не дома у себя на Земле. Я в замке Наяля. Как я сюда попал? Полагаю, ответа на этот вопрос мне сейчас никто не даст. Моя же фантазия пасует от подобного выверта вселенной. Во-вторых, меня называли мальчишкой. Тут одно из двух. Либо я для этих двоих в своем тридцатисемилетнем возрасте все равно что мальчишка, либо… Ещё один выверт вселенной? Хм, будем придерживаться пока что первой версии. В-третьих, больно от того, что я куда-то свалился и переломал себе всё, что только можно переломать. Воспоминаний, предшествующих этому, у меня никаких нет. Почему? Если учесть, что говорили они обо мне как о слабоумном, то можно сделать вывод, что именно по этой причине воспоминаний нет. То есть, если я упал в момент, когда сам себя не осознавал, то понятное дело, помнить об этом не буду.

Ну, я так думаю. Господи, ещё немного и я свихну свои мозги. Мне, Семёну, с ума не с чего было сходить, так что буду думать, что это всё-таки Наяль отчего-то умом тронулся. Точно! На том празднике ведь что-то произошло, а потом он, то есть я, вырубился. Видимо, в тот момент мозги вывернуло, а на место встало только сейчас. Хм, встало ли? А может, это от того, что сейчас я тут, а не Наяль? Но он же как бы тоже я… Или всё-таки нет? Чёрт, хочу взглянуть на себя.

Если подумать, то как-то раз попадалась мне книжка одна. Прочитал я её и тут же забыл, а сейчас вот вспомнил. М-да. Все симптомы налицо. Не хотелось бы паниковать раньше времени, но если мыслить логически – если во всем этом осталась ещё хоть какая-то логика, – то я сейчас не в своём доме, не в своём теле, и даже не в своём мире. Маловероятно, странно, притянуто за уши, но всё же этим бы всё и объяснилось.

Так, оставим это на будущее, а сейчас подумаем немного о другом. Либо у меня всё-таки едет крыша, либо при разговоре этих двоих я слышал не только их слова, но и их… эмоции? Чувства? Чёрт его знает, но одно могу сказать точно: если я вскоре не разберусь с тем, что происходит, то пускающий слюни идиот будет как раз обо мне.

Глава 2

Дождавшись, когда все выйдут, я с облегчением вздохнул и открыл глаза. В этом странном месте я уже почти неделю. Не знаю, чем меня там поят, пока я притворяюсь брёвнышком, но моё тело почти зажило. По крайней мере, шевелиться я мог спокойно. Всё бы хорошо, вот только я всё больше убеждаюсь, что меня тут считают блаженным. Именно по этой причине я пока что и не обозначил себя. Во-первых, я понятия не имею, как мне нужно себя вести, а во-вторых, в таком вот состоянии, когда остальные думают, что ты мало того что безмозглый, так ещё и без сознания, можно много чего услышать и узнать. А узнал я довольно много за эту неделю.

Меня на самом деле считают Наялем. Тот мужик, которому было плевать – выживу я или нет, мой родной дядя по матери. Женщина, ухаживающая за мной – старая травница, живущая в деревне около стен замка. Это место на самом деле замок баронов Давье. И на данный момент у баронства не лучшие времена. Насколько я понял, дядюшка конкретно так спускает все деньги, а людям вешает лапшу на уши, что они уходят на моё лечение. Многие устали от этого и покинули эти земли, но всё же остаётся горстка людей, до кончиков волос преданных семье Давье. Хм, и ещё с того момента, что я помню (празднование десятилетия Наяля), прошло уже семь лет. Оказалось, что в тот день что-то произошло, и ребёнок просто потерял сознание, а когда очнулся, был уже невменяемым. За эти семь лет родители и брат погибли, оставив меня совсем одного. Отец погиб на границе в небольшой стычке, брат упал с лошади и свернул шею, а мама просто тихо угасла, оставшись одна.

Если честно, то я думаю, что кто-то просто планомерно извёл всю семью. Да уж кто-то. Далеко и ходить не надо, понятное дело, что дорогой дядюшка. Жаль, имени его не знаю. Все называют его только милордом, а в воспоминаниях Наяля я не нашёл о нём ничего. Кроме этих двоих, в мою комнату несколько раз заходил странный человек. Я его не видел, так как не открывал глаза и всеми силами делал вид, что сплю, но вот его эмоции. Хм, точно, эмоции. За это время я немного попривык, что ощущаю чувства и эмоции посторонних. Это немного необычно, зато очень полезно. Первые несколько дней никак не мог разграничить, где моё, а где нет, но потом приловчился. Кажется, таких людей называли эмпатами. Или телепатами? Нет, по-моему, телепаты это те, кто мысли читает. Интересно, моя способность статична, или же я могу её натренировать так, что смогу читать мысли? Это было бы очень полезно, особенно в таком опасном месте.

Что-то я отвлекся, так вот тот человек. Если в эмоциях моего дядюшки преобладали по большей части негативные эмоции, а у травницы жалость и теплота, то у этого молчаливого посетителя лишь безразличие и небольшой интерес. Не знаю почему, но мне этот интерес совсем не нравился. Такое чувство, будто перед ним лягушка, и он не может дождаться, когда же ему позволят её препарировать, уж больно хочется взглянуть, что внутри. Поглядеть, кто это, очень уж хотелось, вот только выдавать себя пока что не было желания.

Была со мной ещё одна странность, причём, чем больше я выздоравливал, тем сильнее она становилась. Если долго смотреть в одну точку, концентрируя свое внимание на ней, то через какое-то время в том месте я начинал видеть какие-то разноцветные нити. Что это такое, я так и не понял, потому что долго удерживать концентрацию мне не давала голова. От такого напряжения она тут же начинала болеть, поэтому я решил, что сначала полностью поправлюсь, а потом уже поглядим, что к чему. В общем, сегодня я решил встать. Тело почти не болело, так что валяться дальше не дело.

Вставал я медленно и аккуратно, боясь, что переоценил своё здоровье. Первым делом в глаза бросились тоненькие ручки и ножки. С тем, что я не в своём теле, я разобрался ещё несколько дней назад, так что первоначальный шок прошёл. Сейчас же я уже с интересом рассматривал свое новое вместилище. Что могу сказать? Худой, нет, даже тощий. Мышц нет и в помине. Жаль, зеркала нет. Осторожно встав на ноги, покачнулся, но устоял. Тело тут же задрожало от слабости. Полагаю, это от того, что оно такое тощее и слабое. М-да, даже не знаю, повезло мне или не очень.

Я уже давно смирился с тем, что я каким-то странным образом оказался здесь. Видимо, по неведомым мне причинам вселенная закинула мою душу или дух в это тело. Скорее всего, Наяль всё-таки погиб, упав. Зачем меня сюда перенесли? Может, этот Наяль был крайне важен для чего-то, и его смерть не входила в планы мироздания? Но почему именно меня? Я не был великомучеником, который достоин новой жизни. Не был героем или каким-то великим человеком. Самый обыкновенный, проживший самую что ни на есть стандартную жизнь. Так почему же всё-таки именно я? В общем, ответов на эти вопросы я так и не нашёл, мне оставалось лишь строить догадки и выдвигать предположения.

Сейчас была ночь, но горевший камин давал немного света. Хотя тепла от него, я вам скажу, совершенно не было. Полагаю, на дворе либо осень, либо зима, так как в комнате довольно холодно. Про ледяной каменный пол вообще молчу. Хорошо хоть укрывали меня всегда одеялом, а сверху ещё и драными шкурами, так что хоть в постели тепло. С высоты своего роста осмотрелся, замечая на столе что-то явно металлическое. Блеск металла невозможно не узнать.

Осторожно, шаг за шагом приблизился. Запыхался. Сердце в груди колотилось, голова немного кружилась и тошнило. Оперевшись одной рукой о стол, второй потёр грудь, а потом сграбастал в кулак серую, застиранную чуть ли не до дыр длинную рубаху и закрыл глаза. Не дождётесь, не подохну! Раз я тут, значит, так надо. Медленно вдохнув и выдохнув несколько раз, открыл глаза и посмотрел на металлический, покорёженный поднос. М-да, понятно, почему его не продали. Изделие явно давно пора было выбросить на свалку. Но мне было не это важно. Осторожно подняв его, посмотрел. Ага, вроде немного отражает, вот только темно тут. Глянул на камин. Далеко, но если потихоньку, с перерывами, то можно дойти. Шаг за шагом, кое-как доплёлся. Посмотрелся в своё «зеркало». Отражение, конечно, было ужасным, но главное я уловил. Худое, измождённое лицо, но всё-таки основные черты можно было разглядеть. Тонкий нос и губы, большие голубые глаза, тёмные, грязные волосы до плеч. Лицо явно принадлежало подростку. И если бы не впалые щёки, то было бы вполне себе симпатичным.

Обратный путь до стола, а потом до кровати отнял у меня последние силы, так что я с облечением завалился на кровать и отрубился, подумав, что теперь нужно каждую ночь ходить, чтобы организм хотя бы немного привыкал к нагрузкам.

* * *

Притворяться бессознательным мне быстро надоело, так что я как бы очнулся, чем порадовал травницу и разочаровал любимого дядюшку. Их обоих, кстати, мне наконец удалось рассмотреть. Дядюшка был белобрысым, со светлыми голубыми глазами. С узким лицом и жиденькими усами. Худой, высокий и какой-то совершенно нескладный мужчина лет эдак сорока. Одевался он во что-то напоминающее камзолы, а рубашки неизменно имели кучу рюшек. В общем, мне не понравилось, и впечатление оставляло самое паршивое. Травнице, или же Матильде, было лет шестьдесят. Седые волосы она постоянно прятала под белый чепец. Длинное грязно-коричневое платье в пол с широкими юбками было походу, у нее одно-единственное, так как носила она его постоянно. Чуть полновата, но это ей неимоверно шло. Этакая добрая бабушка с теплыми, ласковыми руками и всё понимающей и всё прощающей улыбкой.

Так и не решив, как себя вести с остальными, я стал изображать из себя молчаливое бревно. Если смотрели на меня, то я старался делать бессмысленное выражение лица и смотреть в одну точку. Не разговаривал, не выражал никаких эмоций, ходил словно кем-то случайно заведённая кукла.

Уже через неделю я знал в своей комнате каждый миллиметр. Обследовал я её с тщательностью. Книги, найденные на полках, были сразу же просмотрены. Как оказалось, закорючки, которые составляли местную письменность, я понимал. Книги тут же были прочитаны. Хоть это и были рукописные справочники по лекарственным растениям, но делать всё равно было нечего.

Поначалу я боялся, что моё поведение вызовет вопросы, но как оказалось, оно вполне вписывалось в теорию о черной хвори. Спросите, почему не стал говорить, что со мной всё нормально? Так всё просто. Кто-то явно желает, чтобы род Давье прекратил своё существование, а умирать я как бы не очень хочу. И если на меня больного вряд ли станут слишком много обращать внимания, то пришедшего в себя попытаются убрать быстрее. Нет, судя по тому, что Наяль куда-то свалился, вполне может быть, что и больной он не очень нужен, но по крайней мере, у недоброжелателей он не вызовет никаких опасений, а тем временем постараюсь всё разузнать и себя обезопасить. В общем, стресс ещё тот.

О, ещё же был тот мужик. Матильда называла его мастер Дамиен. Поначалу я думал, что это местный священник или типа того. Ну, а что, он постоянно ходит во всём чёрном, сам какой-то бледный, строгий и отстранённый. Для образа не хватало только креста и библии под мышкой. Как оказалось, я ошибся совершенно. Мастер Дамиен был далеко не священником. Он был магом.

Услышал я это случайно, когда решил, что сил мне хватит на небольшую прогулку по замку. Его я помнил хорошо (воспоминания Наяля были довольно чёткими). Так вот, выйдя из комнаты, я, имитируя тупое, безэмоциональное зомби, поплёлся в сторону кухни, решив убить двух, даже трёх зайцев одним ударом – и прогуляюсь, и покушаю, и огляжусь. На кухне меня не ждали. Кухарка и поварёнок пялились долго, я же стоял неподвижно и смотрел в одну точку, изображая статую.

– Ох, милорд! Вы кушать хотите? – спохватилась женщина, тут же запричитав и закружив по кухне.

Меня осторожно подвели к столу, усадили, поставили перед носом большую тарелку, на которой было зажаренное мясо с каким-то овощем. Пахло вкусно, у меня даже слюни потекли. Стараясь не выйти из образа, я медленно ковырялся в еде, тупо пялясь перед собой. Но время от времени всё-таки осторожно осматривался и не забывал жевать.

Поначалу кухарка с поварёнком косились на меня, но постепенно, убедившись, что я ни на что не реагирую, стали болтать полушёпотом между собой. Их эмоциональный фон был нестабильным. Они то радовались, глядя на меня, то на них наваливалась тоска, у паренька же преобладало ещё любопытство. Женщина явно испытывала ко мне нечто схожее с материнскими чувствами. Видимо, своим внешним видом я вызывал у неё жалость и желание накормить. Это было хорошо, так как меня самого моя худоба напрягала.

На пустую болтовню ни о чём я не обращал внимания, но когда услышал знакомое имя, насторожился. От них-то я и узнал, что этот непонятный тип, который зачем-то ошивается в моём замке, маг. Поначалу я подумал, что ошибся. Но когда вспомнил, что и сам далеко не нормальный, попытался принять правду о том, что меня занесло в мир, где такое вполне может быть. Что он тут делал, непонятно. Тем более что он не жил тут на постоянной основе, а приехал совсем недавно. Что ему тут нужно? Связано ли как-то его присутствие с тем, что я теперь Наяль? Имеет ли он к этому отношение? Хм, если бы это было его рук дело, то думаю, он как-нибудь постарался бы себя обозначить, а он просто безвылазно сидит в библиотеке, ну и ко мне парочку раз заходил. Всё это я узнал тут же на кухне, в которой после этого стал частым гостем. Слуг, как оказалось, в замке очень мало. Дядюшка практически не платил никому, списывая всё на то, что моё лечение стоит баснословных денег. Вероятно, для этого и был вызван маг, чтобы показать людям, куда уходят деньги. Сам мастер Дамиен никак лечить меня не собирался. Он даже не подходил ко мне, чем несказанно радовал.

Поначалу я несколько раз думал о том, как бы мне вернуться, но потом, поразмыслив, что если бы было всё так просто, то люди давно бы уже шастали между мирами, немного успокоился. Там у меня были родители, любимая дочь, тут же только ворох проблем и необходимость переживать за свою жизнь. Но даже несмотря на это, что-то подсказывало мне, что я здесь неспроста. Всё в мире взаимосвязано, всё имеет свои причины и последствия. Нет ничего, что происходило бы просто так. И раз я тут, значит, вселенной зачем-то понадобилось это. Вероятно, моё перемещение было сделано какими-нибудь людьми, но пока что никто мне ничего не предъявлял, чему я был несказанно рад.

Для полноценной жизни мне необходимо было избавиться от тех, кому не угодила семья Наяля. Теперь я нас полностью разделял, понимая, что мне всего лишь достались воспоминания мальчика и его тело, душа же и сознание в этом теле одна-единственная и принадлежит Семёну, то есть мне.

Нужно было разработать план, но для начала определиться с первостепенными задачами. Итак, узнать, кто устраняет семью Давье. Каким-либо способом устранить его или их. Следующее. Позаботиться о своём благосостоянии. Жить в таком замке я не желал. Нет, само строение было вполне себе ничего, но вот внутреннее убранство и крайняя нищета меня совершенно не устраивали. И ещё немаловажно разобраться со своими неожиданными способностями.

В какой последовательности всё это выполнять, неважно, главное не дать себя убить. А пока что нужно набраться сил, а то это тело соплёй можно перешибить. А раз так, то делаем лицо заправского дебила, взгляд стеклянный и вперёд на кухню. А на обратном пути зайдём в библиотеку. Утром я слышал, что маг куда-то собрался уезжать, а значит, обитель знаний сейчас свободна.