Текст книги "Благословите женщину. Идеал женственности"

Сестра Моисея – пророчица Мариам

Сестра Моисея Мариам предстает перед нами как вдохновенная ветхозаветная пророчица. Ее песня «Пойте Господу, ибо высоко превознесся Он, коня и всадника его ввергнул в море» (Исх. 15, 21) легла в основу ирмоса первого канона, который читается на утрени.

Сила характера Мариам обнаружилась, когда она, будучи подростком, помогла матери спасти от смерти Моисея. Как и ее другой брат, Аарон, Мариам пользовалась уважением и любовью израильтян. Оба они были наделены пророческим даром и призваны Богом помогать Моисею в избавлении народа Божиего от египетского рабства. «Я… послал перед тобою Моисея, Аарона и Мариам» (Мих. 6, 4), – говорит Господь устами пророка Михея.

Кроме того, Мариам была одарена поэтическими и музыкальными способностями.

Этой талантливой женщине довелось пройти через тяжелое искушение завистью.

Моисей вывел собратьев из Египта, сделав их свободными людьми. Они шли через пустыню в обетованную Господом землю. Однако продолжительное рабство ослабило в израильтянах мужество, которое помогало преодолевать все невзгоды. Народ, устав от тяжелого пути, возроптал. Моисей дал им независимость, пожертвовал всем ради них, но эти люди, вспоминая хлеб фараона-притеснителя, оскорбляли Господа неверием.

Моисея ждали и другие скорби. Если народ сомневался в его миссии, то его родные ему завидовали. Мариам также чувствовала себя одушевленной Божественным Духом. Будучи старше Аарона и Моисея, она захотела быть равной спасителю Израиля. «Одному ли Моисею говорил Господь? – вот ее слова. – Не говорил ли Он и нам?» (Чис. 12, 2).

Эти гордые речи услышал Господь и призвал к скинии всех троих. Призвав к себе Аарона и Мариам, Он дал им понять различие между тем, что сообщает им, и откровениями, которые доверяет Моисею.

Почти до конца странствования евреев в пустыне Мариам была вместе с Моисеем; без сомнения, она участвовала в воспитании нового поколения, которому суждено было войти в Землю обетованную. Этим она, конечно, искупила свою слабость.

По иудейскому преданию, она была женой Урия и бабушкой художника Веселиила, который был исполнен «духом Божиим, мудростью, разумением, ведением и всяким искусством работать из золота, серебра и меди… резать камни для вставливания и резать дерево для всякого дела» (Исх. 31, 3–5). Не может быть, чтобы воспитание строителя скинии прошло без влияния его великой бабушки.

Мариам не вступила в землю Ханаанскую. Своим ропотом против Моисея она показала слабость, общую для всего старого поколения, вышедшего из Египта, и подверглась общей участи. Она умерла, когда новое поколение евреев готово было вступить в Землю обетованную и находилось в Кадесе (Чис. 20, 1). Мариам своей смертью опередила Аарона только на четыре месяца, а Моисея – на одиннадцать.

Во времена блаженного Иеронима еще помнили могилу Мариам: ее указывали близ Петры, на восточной стороне от Мертвого моря.

Руфь и Ноеминь – невестка и свекровь

Когда народ Божий склонялся перед чужими богами, даже среди язычников находились женщины, принимающие в сердце истинного Бога. Такова была моавитянка Руфь.

Некто Елимелех из Вифлеема в голодное время отправился с женой и двумя сыновьями из своего родного города на поиски лучшего места. Он направился за Иордан. Там, за пустынными берегами Мертвого моря, к югу от Арнона, раскинулась долина с тучными пастбищами: это были поля пастушьего народа – моавитян.

Елимелех привел в этот зеленый уголок свою семью, но вскоре умер, оставив вдову Ноеминь. Оба его сына женились на моавитянках, Орфе и Руфи, но через десять лет умерли, не оставив после себя детей. Ноеминь осталась с двумя молодыми вдовами-невестками. Она почувствовала, что единственной опорой, которая могла поддерживать ее существование, было ее отечество.

Услышав, что «Бог посетил народ Свой и дал им хлеб» (Руфь 1, 6), она решилась оставить землю Моавитскую и идти на родину. С ней пошли и невестки. Ноеминь знала по опыту, что такое быть одинокой среди чужого народа в чужой стороне. Она стала упрашивать невесток возвратиться к матерям и выйти замуж. Уют семейной жизни мог исцелить их разбитые и страдающие сердца.

– Да даст вам Господь, – говорила Ноеминь, – чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего мужа (Руфь 1, 9).

Орфа возвратилась, но Руфь осталась с Ноеминью. «Вот, невестка твоя возвратилась к народу своему и к своим богам; возвратись и ты вслед за невесткою твоею» (Руфь 1, 15). Но ни слова Ноемини, ни пример Орфы не поколебали твердости молодой женщины. В Господе того народа, к которому принадлежал ее муж, она видела Бога более великого, чем боги Моава.

Ноеминь уступила, не в силах противостоять преданности невестки.

Вдовы дошли до Вифлеема. Ноеминь оставила отеческий город во время голода, а возвратилась в год урожайный. Но возвратилась она, некогда богатая женщина, с пустыми руками.

Было начало весны, начиналась жатва ячменя.

– Пойду я на поле, – сказала Руфь Ноемини, – и буду подбирать колосья по следам того, у кого найду благоволение.

– Пойди, дочь моя! (Руфь 2, 2) – отвечала ей Ноеминь.

Руфь пошла на поле, принадлежавшее Воозу, одному из жителей Вифлеема, и стала собирать оставшиеся колосья.

В это время подошел Вооз. Вид Руфи поразил его: по ее целомудренному и юному лицу он решил что перед ним юная девушка. Вооз, спросив у своего слуги, кто эта девушка, посоветовал ей не ходить на чужие поля, а подбирать колосья на его поле, слугам же приказал не препятствовать ей.

Удивленная Руфь спросила, что означает такая милость.

Вооз отвечал:

– Мне сказано все, что сделала ты для свекрови своей по смерти мужа твоего, что ты оставила твоего отца и твою мать и твою родину и пришла к народу, которого ты не знала вчера и третьего дня; да воздаст Господь за это дело твое, и да будет тебе полная награда от Господа Бога Израилева, к Которому ты пришла, чтоб успокоиться под Его крылами.

Руфь сказала:

– Ты утешил меня и говорил по сердцу рабы твоей, между тем как я не сто́ю ни одной из рабынь твоих (Руфь 2, 11–13).

Вооз пригласил Руфь разделить с ним трапезу. Он сам подал ей молодые поджаренные зерна, которые, пока не сделались сухими и твердыми, были одним из самых лакомых блюд на Востоке. Немного поев, Руфь остаток сохранила для свекрови.

После возвращении Руфи Ноеминь спросила ее, где та собирала колосья. Руфь назвала хозяина поля. Ноеминь благословила Иегову: Вооз был одним из родственников ее мужа. Вдова Елимелеха советовала невестке продолжать собирать колосья на поле родственника. У Ноемини сложился план, как устроить невестку, и она решила привести его в исполнение.

– Дочь моя, – сказала она Руфи, – не поискать ли тебе пристанища, чтобы тебе хорошо было? (Руфь 3, 1)

Указывая ей на Вооза как на родственника, она напомнила ей права, которые по закону Моисея (Втор. 25, 5) принадлежали ей как вдове.

Однажды вечером Вооз завершил свою работу сытной трапезой на свежем воздухе. Утомившись, он заснул здесь же, возле стога. В полночь Вооз проснулся и увидел, что у его ног лежит женщина в нарядных одеждах. Вооз испугался.

– Кто ты? – спросил он.

– Я Руфь, раба твоя, – отвечала женщина, – простри крыло твое на рабу твою, ибо ты родственник (Руфь 3, 9).

Вооз все понял и согласился исполнить желание Руфи. Но у нее имелся родственник более близкий. Нужно было, чтобы тот отказался от своего права. Вооз проводил Руфь к ее свекрови, дав шесть мер ячменя, обещая устроить остальное.

Вооз отыскал упомянутого родственника, привел к старейшинам города и при них спросил, согласен ли он восстановить род Елимелиха. Тот снял сапог и бросил Воозу – это значило, что он отказывается от своего права.

Теперь, обращаясь торжественно к старейшинам и всему народу, Вооз сказал, что берет в жены моавитянку Руфь.

Благожелательно встретив союз Вооза и Руфи, свершившийся по воле Господа, жители Вифлеема на самом деле совершили намного большее: ведь именно от чужеземки Руфи, нашедшей приют у израильтян, начался род Давида, царя Израилева, а от ветви Давидовой произошел Иосиф, прозванный Обручником, – супруг и защитник Марии, Матери Божией, и земной отец грядущего Спасителя мира – Иисуса Христа.

Авигея – предтеча евангельских женщин

Спасаясь от своего врага – Саула, будущий великий царь Давид ушел со своими людьми в пустыню Фаран. Им недоставало хлеба. Тогда Давид вспомнил, что некогда он покровительствовал на горе Кармиле пастухам, работавшим на богача по имени Навал. Теперь Навал занимался на Кармиле стрижкой своих овец. Чего же лучше – самое удобное время дать ему знать, что люди, оберегавшие его стада, просят помощи. Давид послал десять своих соратников к Навалу.

Слуга Навала, один из пастухов, которых защищал Давид со своими воинами, был разочарован высокомерным приемом, который его господин оказал посланникам Давида. Его сердце говорило, что Навал отказывает тем, кому был обязан, что он несправедлив и неблагодарен. Но как отговорить его от неблагородного решения? Навал был жесток и груб и не терпел ни замечаний, ни советов. Пастух не стал к нему обращаться. Он знал, кто услышит голос любви и милосердия, – прекрасная и целомудренная спутница Навала, Авигея.

Слуга рассказал Авигее, как поступил Навал с Давидом. Едва он окончил рассказ, Авигея приказала нагрузить на ослов двести хлебов, два меха вина, пять приготовленных баранов, пять мер жареных зерен, сто связок изюма и двести сушеных фиг.

– Ступайте впереди меня, – сказала она слугам, – вот, я пойду за вами (1 Цар. 25, 19).

Муж не знал ни об ее отъезде, ни о предшествовавших приготовлениях.

Спустившись в долину, Авигея встретила отряд воинов – это Давид шел мстить Навалу. Авигея поняла, что жизнь Навала в опасности. Без сомнения, этот человек не был достоин ее, но он был ее супругом, долг призывал Авигею защищать его даже ценой собственной жизни.

Завидев Давида, Авигея поспешила сойти с осла и, склонившись, сказала:

– На мне грех, господин мой; позволь рабе твоей говорить в уши твои и послушай слов рабы твоей (1 Цар. 25, 24).

Авигея просила Давида дозволить ей загладить проступок мужа, к которому она была непричастна. Признавая в Давиде будущего царя Израиля, она умоляет его не пятнать руки кровью:

– И когда сделает Господь господину моему все, что говорил о тебе доброго, и поставит тебя вождем над Израилем, то не будет это сердцу господина моего огорчением и беспокойством, что не пролил напрасно крови и сберег себя от мщения. И Господь облагодетельствует господина моего, и вспомнишь рабу твою (1 Цар. 25, 30–31).

Авигея сумела убедить Давида. Приняв ее дары, Давид сказал:

– Иди с миром в дом твой; вот, я послушался голоса твоего и почтил лице твое (1 Цар. 25, 35).

Авигея возвратилась к мужу и рассказала, от какой опасности она его избавила. Навал от ужаса был поражен параличом. Через десять дней Авигея сделалась вдовой.

Люди Давида пришли к молодой женщине.

– Давид послал нас к тебе, чтобы взять тебя ему в жены (1 Цар. 25, 40), – сказали они.

Авигея поклонилась до земли посланцам Давида и, обращаясь мысленно к жениху, сказала: «Вот, раба твоя готова быть служанкою, чтобы омывать ноги слуг господина моего» (1 Цар. 25, 41).

Авигея являет нам прототип евангельской женщины как в семейных добродетелях, так и в духовных верованиях. Жена Навала была соединена с человеком, который не мог понимать ни возвышенности ее мыслей, ни благородства чувств. И тем не менее она, поддерживая достоинство домашнего очага, смиренно переносит недостатки мужа, старается их исправить, подвергает себя опасности ради спасения мужа. И что могло поддерживать ее в этой суровой преданности? То, что она так красноречиво выразила Давиду: вера в Провидение и надежда на вечность, при памятовании которой бедствия настоящей жизни для верующей души исчезают подобно тени.

Подвиг Иудифи

После победы над мидийским царем Арфаксадом ассирийский царь Навуходоносор, правивший в Ниневии, послал военачальника Олоферна завоевывать новые страны. И вот Олоферн приблизился к Иудее.

Когда он достиг Ездрелонской долины, оказалось, что по распоряжению иерусалимского первосвященника узкий проход, ведущий в Иудею и к Иерусалиму, перекрыли евреи из близлежащих укрепленных городов. Вождь аммонитян Ахиор отговаривал Олоферна от карательного похода в Иудею, предсказывая ему поражение, если израильтяне по-прежнему будут верными Единому Богу – пока евреи хранят верность Богу, они непобедимы. Олоферн, считавший единственным богом Навуходоносора, приказал связать Ахиора и «предать в руки сынов Израиля».

Ахиора отвели в горный город Ветилую. Там его освободили от пут местные жители. Ахиор рассказал им о встрече с ассирийцами.

Олоферн осадил город и перекрыл жителям Ветилуи доступ к воде, обрекая их на медленную смерть. Отчаявшиеся жители потребовали от старейшин сдачи города-крепости ассирийцам, если в течение пяти дней не придет помощь от Бога.

В то время жила в Ветилуе молодая прекрасная женщина по имени Иудифь. Она вдовствовала уже три года и четыре месяца. Будучи наследницей большого имения, она пренебрегала богатством и вела строгую жизнь. Этим и снискала всеобщее уважение. «И никто не укорял ее злым словом, потому что она была очень богобоязненна» (Иудифь 8, 8).

Перед лицом опасности и отчаяния, охвативших ее соотечественников, Иудифь преисполнилась решимости. Она призвала к себе старейшин города. Слова женщины были полны страстной решимости и глубокой веры.

– Выслушайте меня, начальники жителей Ветилуи! Неправо слово ваше, которое вы сегодня сказали перед народом, и положили клятву, которую изрекли между Богом и вами, и сказали, что сдадите город нашим врагам, если на этих днях Го сподь не поможет нам.

Кто же вы, искушавшие сегодня Бога и ставшие вместо Бога посреди сынов человеческих? Вот, вы теперь испытуете Господа Вседержителя, но никогда ничего не узнаете; потому что вам не постигнуть глубины сердца у человека и не понять слов мысли его: как же испытаете вы Бога, сотворившего все это, и познаете ум Его, и поймете мысль Его? Нет, братья, не прогневляйте Господа, Бога нашего! Ибо если Он не захочет помочь нам в эти пять дней, то Он имеет власть защитить нас в какие угодно Ему дни, или поразить нас пред лицем врагов наших. Не отдавайте же в залог советов Господа Бога нашего: Богу нельзя грозить, как человеку, нельзя и указывать Ему, как сыну человеческому. Посему, ожидая от Него спасения, будем призывать Его к себе на помощь, и Он услышит голос наш, если это Ему будет угодно (Иудифь, 8, 11–17).

Старейшина Озия соглашается со словами муд рой вдовы, идущими «от доброго сердца».

– Ибо, – говорит он ей, – не с настоящего только дня известна мудрость твоя, но от начала дней твоих весь народ знает разум твой и доброе расположение твоего сердца (Иудифь 8, 29).

И все же, сетуя о том, что жители Ветилуи вынудили у ее правителей клятву, Озия отказывается нарушить слово. В последней надежде прибегает он к доброте и благочестию молодой вдовы:

– Помолись же о нас, ибо ты жена благочестивая, и Господь пошлет дождь для наполнения водохранилищ наших, и мы больше не будем изнемогать от жажды (Иудифь 8, 31).

Но у смелой и решительной женщины уже зародился иной план. Она говорит старейшинам:

– Станьте в эту ночь у ворот, а я выйду с моею служанкою, и в продолжение дней, после которых вы решили отдать город нашим врагам, Господь посетит Израиля моею рукою (Иудифь 8, 33).

Озия с другими старейшинами покорно предают судьбу жителей города в руки мужественной женщины, веря в то, что ее ведет Бог:

– Ступай с миром, и Господь Бог пред тобою на отмщение врагам нашим! (Иудифь 8, 35)

Оставшись одна и готовясь к делу, которое может стоить ей жизни, Иудифь обращается к Господу с жаркой проникновенной речью. Библейские страницы доносят до нас ее напряжение, ее горечь и гнев:

– Боже, Боже мой, услышь меня, вдову! (Иудифь 9, 4)

– Вот, ассирийцы умножились в силе своей, гордятся конем и всадником, – говорит она, – тщеславятся мышцею пеших, надеются и на щит, и на копье, и на лук, и на пращу, а не знают того, что Ты – Господь, сокрушающий брани.

Господь – имя Тебе; сокруши же их крепость силою Твоею, и уничтожь их силу гневом Твоим, ибо они замыслили осквернить святилище Твое, поругаться над мирным селением имени славы Твоей и железом сокрушить рог Твоего жертвенника. Воззри на превозношение их, пошли гнев Твой на главы их, дай вдовьей руке моей крепость на то, что задумала я (Иудифь 9, 7–9).

В трудную для нее минуту решимости на подвиг Иудифь проявляет истинное понимание Божества. Она высказывает главную мысль Евангелия:

– Ибо не во множестве сила Твоя и не в могучих могущество Твое; но Ты – Бог смиренных, Ты – помощник умаленных, заступник немощных, покровитель упавших духом, спаситель безнадежных (Иудифь 9, 11).

Что же задумала Иудифь?

Будучи верна покойному мужу, женщина никогда не пользовалась своей красотой, не мыслила обольщать мужчин, равнодушно относилась к богатству и роскоши, которыми могла бы наслаждаться. Однако сейчас она сбрасывает «одежды вдовства своего» и наряжается в «одежды веселия», умащивается миром, украшает себя драгоценностями и предстает перед людьми обольстительной красавицей. Она дает служанке меха с вином и сосуд с маслом, муку, сушеные плоды и хлеб.

Иудифь направляется в стан врага. Встретившейся на пути ассирийской страже женщина говорит, что она бежит от евреев, потому что они будут преданы врагам на истребление.

– Я иду к Олоферну, вождю вашего войска, возвестить слова истины и указать ему путь, которым он пойдет и овладеет всею нагорною страною, так что не погибнет из мужей его ни один человек и ни одна живая душа (Иудифь 10, 13).

Редкая красота Иудифи произвела впечатление на ассирийцев. Ее немедленно проводили к Олоферну. Пораженный прекрасной внешностью женщины, он принял ее очень милостиво. Она же изобразила покорность, польстила военачальнику и уверила в том, что предаст ему свой якобы впавший в нечестие народ. Олоферн поверил.

Иудифь пробыла в лагере три дня. Она ела только принесенную с собой пищу, по ночам выходила в долину Ветилуи и умывалась в источнике. По приказу военачальника ей не запрещали выходить на молитву. И Иудифь молилась Господу, Богу Израилеву, чтоб Он направил ее путь к избавлению сынов Его народа (Иудифь 12, 8).

Олоферн же с того мгновения, как увидел прекрасную еврейку, мечтал обольстить ее. На четвертый день ее пребывания в стане он позвал Иудифь в свой шатер на пир.

Иудифь согласилась, и, нарядившись в красивые одежды, пришла к военачальнику, изобразив радость и благосклонность. Потерявший от страсти голову, Олоферн «любовался на нее и пил вина весьма много, сколько не пил никогда, ни в один день от рождения» (Иудифь 12, 20). Это и стало его погибелью.

Опьянев, военачальник уснул. Поздно вечером все разошлись, оставив Иудифь наедине с Олоферном. Она велела служанке встать снаружи у дверей спальни и ожидать ее выхода, как было каждый день, сказав, что она выйдет на молитву.

Настала решающая минута, ради которой Иудифь и задумала опасное дело.

Она снова обратилась к Богу в молитве:

– Господи, Боже всякой силы! Призри в час сей на дела рук моих к возвышению Иерусалима, ибо теперь время защитить наследие Твое и исполнить мое намерение, поразить врагов, восставших на нас (Иудифь 13, 7–8).

Потом взяла меч Олоферна и, умоляя Господа укрепить ее, отсекла ему голову.

Действовала Иудифь с удивительным хладнокровием и решимостью, она вынесла наружу голову Олоферна, а служанка спрятала ее в мешок со съестными припасами.

Обе женщины благополучно возвратились в свой город.

Еще издали Иудифь закричала стражам ворот:

– Отворите, отворите ворота! С нами Бог, Бог наш, чтобы даровать еще силу Израилю и победу над врагами, как даровал Он и сегодня (Иудифь 13, 11).

Жители города собрались у ворот – старейшины и дети, мужчины и женщины, все – от мала до велика. Они не ждали возвращения Иудифи. А она, громко возгласив Господу хвалу, вынула из мешка голову ассирийского военачальника и показала народу.

– И Господь поразил его рукою женщины! – провозгласила Иудифь.

Она благодарила Господа за то, что в опасном деле он сохранил не только ее жизнь, но и женскую честь.

Изумленные горожане пали ниц, хваля Бога, а старейшина Озия высказал то, что чувствовали все они по отношению к женщине, спасшей свой город от гибели:

– Благословенна ты, дочь, Всевышним Богом более всех жен на земле, и благословен Господь Бог, создавший небеса и землю и наставивший тебя на поражение головы начальника наших врагов; ибо надежда твоя не отступит от сердца людей, помнящих силу Божию, до века. Да вменит тебе это Бог в вечную славу и да наградит тебя благами за то, что ты жизни твоей не пощадила при унижении рода нашего, но выступила вперед, когда мы падали, ты, право ходившая пред Богом нашим (Иудифь 13, 18–20).

Но опасность еще не миновала, и Иудифь снова выказывает сильный характер – теперь она ведет себя как вождь, которым бесспорно признали ее жители города. Велев повесить голову Олоферна на городской стене, она отдала распоряжение воинам Ветилуи выступить против ассирийского войска.

Подчиненные Олоферна, найдя военачальника обезглавленным, пришли в ужас. Ассирийцы были обращены в бегство и по частям разбиты войсками израильтян, отступив за Дамаск.

Иудифь приняла великие почести от своего народа, но не возгордилась и не воспользовалась богатством Олоферна, которое отдали ей. Богатство это было принесено в жертву Господу.

Затем Иудифь отправилась в свое имение. Иудифь так и не вышла вновь замуж, сохранив на всю жизнь верность покойному супругу.

«Она приобрела великую славу и состарилась в доме мужа своего, прожив до ста пяти лет, и отпустила служанку свою на свободу. Она умерла в Ветилуе, и похоронили ее в пещере мужа ее Манассии.

Дом Израиля оплакивал ее семь дней… …И никто более не устрашал сынов Израиля во дни Иудифи и много дней по смерти ее» (Иудифь 16, 23–25).

* * *

Так на страницах Ветхого Завета перед нами проходит череда ярких образов замечательных женщин. Мы видим умудренную жизнью Сарру, верную спутницу друга Божия Авраама, вместе с ним послужившую исполнению Господних замыслов. Видим нежную, заботливую Ревекку и прекрасную страстную Рахиль, нашедших призвание и счастье как жены, как матери благословленных Богом сыновей. Видим величественных, щедро одаренных Господом пророчиц Мариам и Девору, служащих народу Божиему. И Иудифь, сердце которой умерло для женских радостей, но которая рисковала жизнью ради спасения соотечественников. Даже если эти женщины порой и несовершенны, Священное Писание рисует их живыми, яркими, настоящими… Все они предваряли рождение в избранном народе единственной, воистину святой и безгрешной Женщины – Девы Марии. С Ее вхождением в историю народов начинается время Нового Завета.

И об этом расскажет следующая глава.