Текст книги "Иной вариант: Иной вариант. Главный день"

Блин… Вот терпеть ненавижу, когда у людей такие глаза становятся! С пустыней внутри. М-да, так не сыграешь, и сейчас он вполне искренен. Оно и понятно – если здраво рассудить, то второй подобной возможности у соседа просто не будет. С такими подходами и требованиями к кандидату «проф» точно никого не найдет еще ближайшие лет двадцать. А столько ему не протянуть…

Тут еще совсем некстати вспомнился рассказ о его семье: о сыне – боевом летчике, навсегда оставшемся в Афгане, и о жене, не перенесшей эту потерю. И подумалось, что этот железный мужик не спился, не опустился, а, собрав волю в кулак, продолжил жизнь. Да какую жизнь! Куда там до него нашим агентам, работающим «на холоде»! Почти двадцать лет изображал из себя невзрачного пенсионера, а сам оказался гибридом инженера Гарина[31]31
  Гарин – персонаж романа А. Н. Толстого «Гиперболоид инженера Гарина».


[Закрыть] и нелегала Абеля[32]32
  Абель – Рудольф Иванович Абель (настоящее имя – Вильям Генрихович Фишер) – легендарный советский разведчик.


[Закрыть]. Это ведь какую выдержку надо иметь? И сломался он только сейчас, после моего отказа…

Почувствовав какой-то комок в груди, я скрипнул зубами и, досадуя на свою внезапно проявившуюся сентиментальность, опять шагнул к столу. После чего, оседлав старый венский стул с высокой спинкой, произнес:

– Ладно! Я обдумаю ваше предложение.

До Сосновского, видно, не сразу дошло, что ему говорят. Он покивал головой, потом достал из кармана рубашки какой-то флакончик с таблетками, вытряхнул парочку на ладонь и, только поднеся руку ко рту, вдруг застыл:

– Простите?

Я вздохнул и грубовато сказал:

– Вы таблетки-то выпейте, а то вдруг сейчас от нежданной радости с вами карачун приключится. А сказал я, что готов помочь. Точнее говоря, обдумать этот вопрос. Вы ведь туда уже ходили и вернулись живой-здоровый. Значит, и я могу сходить. Там хоть не стреляют?

Оживший на глазах «проф» суетливо закинул таблетки в рот и несколько шепелявя ответил:

– Ни в коем разе. Там все вполне спокойно. И я, на попутках, довольно быстро добрался до нужного места. А потом так же вернулся обратно.

– Понятно… ну насчет того как, куда и каким образом вы добирались, мы попозже поговорим. А сейчас мне нужно переварить полученные сведения, – ухмыльнувшись, я добавил: – Не каждый день, знаете ли, предлагают участие в столь необычных проектах. Да еще и шантажируя перед этим!

Игорь Михайлович смущенно потупился, а потом неожиданно встал и, прохромав к комоду, достал из него какую-то папку с завязками. Вернувшись к столу, он положил ее передо мной и сказал:

– Вот, чтобы вы не думали, будто я решил устроить мистификацию, возьмите – он подвинул ко мне папку. – Здесь несколько газет ОТТУДА. – А потом, повздыхав, продолжил: – Вы уж извините старика, что так получилось. Просто иного выхода не было, вот и пришлось… Но скажите откровенно, неужели вам самому не интересно посмотреть на совершенно иной мир? Это ведь… Это… – видимо, не находя слов, он взмахнул руками и продолжил: – Это гораздо более значимо, чем полет человека к Луне или Марсу. Да в мое время…

Я фыркнул в ответ, перебивая чересчур быстро очухавшегося собеседника:

– Мне поровну, что там происходило в былые времена. И сразу скажу, чтобы не было неясностей – энтузиазмом от вашей идеи не фонтанирую. Я не этот, как его… не комсомолец, чтобы с восторженным визгом совать свою башку черт знает куда! Так что не надо моральных накачек. А пока давайте ваш талмуд. Я его дома почитаю.

Сосновский, протягивая доисторическую картонную папку с завязками, на которой крупными буквами было отпечатано «ДЕЛО №», виновато улыбнулся и тихо сказал:

– До встречи, Сережа! Я буду ждать вашего решения. И не держите на меня зла…

* * *

Возвращаясь от соседа, я сначала было ругательски ругал себя за не вовремя проявившуюся добросердечность. Надо было просто послать этого долбаного первооткрывателя и жить себе спокойно. Но позже успокоился. Чего теперь крыльями махать без толку? Тем более что сделал все правильно. Нет, я вовсе не добросердечный человек, и легкий приступ жалости никогда не заставит меня рисковать шкурой. Тут другое. Тут скорее интуиция сработала. Просто когда я увидел состояние старика, до меня дошло – нет никакой гарантии, что после отказа Игорь Михайлович, впав в полное отчаяние, не начнет себе искать другого помощника. Причем спешно и суетно, наплевав на всю конспирацию. И тогда всем может быть очень плохо.

Нет уж! Правильно говорят – если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам. Вот и сделаю. Тем более что, насколько я понял, ничего сложного в поручении нет. Если старый, больной человек смог пройти этим маршрутом, то что – я не смогу? Зато потом буду жить спокойно. Не опасаясь каждый день, что за мной придут.

Да и любопытно, черт возьми! До меня ведь только сейчас стала доходить вся фантастичность предложенного. Сначала-то было не до этого. Сначала я просто не верил рассказу. Потом перепугался того, что в одночасье стал секретоносителем высшей категории, со всеми вытекающими из этого проблемами. Тут уж не до удивления или восхищения… Потом обозлился на Соснов-ского за то, что он, путем ненавязчивого давления, или, по-другому говоря – скрытым шантажом, вообще впутал меня в эту историю. Но сейчас… Епрст! Ведь еще два часа назад чинно кушал суп с клецками, переругивался с Зойкой и думать не думал, что, зайдя в гости к соседу, получу предложение, как будто взятое из фантастических книг. Тряхнув головой, я покосился на папку. Да уж, кто бы мог подумать… Но сейчас я слишком перевозбужден, чтобы ее читать. Так что надо как-то отвлечься и уже потом, на свежую голову, заняться изучением этих газет.

Глава 5

Придя домой, я, как бы это ни показалось другому человеку странным, вовсе не стал вчитываться в переданные мне материалы, а засунул папку в свою дорожную сумку и позвонил Запашному с предложением «посидеть, развеяться». Развеялись хорошо, практически до полной отключки, чего я, кстати, и добивался, подбивая Женьку на пьянку.

На следующий день, как положено – болел под теткино ворчание. И только в воскресенье взял удочку, папку и утопал к пруду. Там, расположившись в тенечке, положил это «ДЕЛО №» себе на колени и, не развязывая веревочек, принялся размышлять на тему, что же мы имеем?

Ведь если исключить сам факт фантастической составляющей, то мне надо просто смотаться во Владимирскую область и притащить оттуда хреновину размером приблизительно со связку из двух «Шмелей»[33]33
  Реактивный пехотный огнемет «Шмель».


[Закрыть] и весом под тридцать килограммов.

То есть в карман это не спрячешь, но на себе утащить вполне возможно. Если бы сосед попросил провернуть все здесь, то проблем не было бы никаких – и максимум через три дня он был бы обладателем своего вожделенного объекта… как его там? А – «18–36 бис»! А вот как обстоят дела в параллели? Ну что ж, будем посмотреть… Я медленно потянул завязки и, раскрыв папку, взял первую газету – «Курский вестник».

А еще через полчаса сложил всю прессу обратно и задумчиво почесал затылок. М-да… Круто! Прямо как в кино… Параллельной России действительно – каюк. Судя по прочитанному, теперь на ее территории есть масса стран, которые к тому же в основном активно «любят» друг друга. Да так, что пух и перья летят! Вон, в «Ростовских новостях» есть статейка, в которой говорится, что Ичкерский каганат опять выступил с территориальными претензиями к Шамхальскому эмирату. Я сначала даже не врубился, с кем это нохчи и их союзники опять сцепились. Вроде от Чечни до всех известных мне эмиратов путь неблизкий и границ общих нет. Или Турция с Ираном тоже решили в этот каганат войти? Но когда прочел, что в Шамхальском эмирате столица называется Махачкала, понял – абрекам далеко ходить не пришлось. Так теперь Дагестан называется…

Что за Уралом творится, вообще непонятно. Там вроде еще Россия, но один раз промелькнуло – мол, американский госсекретарь Ричард Райли был с визитом в какой-то Дальневосточной республике. Значит, тоже все не слава богу…

Да, кстати, башкиры и татары теперь имеют суверенные государства. И как ни странно, тоже с претензиями друг к другу. Во всяком случае, был упомянут конфликт, когда башкиры пытались перегнать через границу стыренный в Татарстане крупный табун лошадей, а татарские пограничники в запале преследования заскочили на сопредельную территорию, где и устроили небольшую войнушку. Причем с жертвами с обеих сторон.

На западе страны ситуация тоже была совсем не фонтан. Карелия теперь вообще финская территория, а у Германии снова появилась маленькая Восточная Пруссия, бывшая некогда Калининградской областью. Остальное пока считается Россией. В которой президентствовал человек с ничего не говорящей мне фамилией – Лизанов. Про этого чувака я и слыхом ни слыхивал, но вот еще несколько имен, почерпнутых мною из статьи, заставили удивленно покрутить носом. Во всяком случае, если Ходорковский – это тот самый Ходорковский, что у нас до сих пор сидит, то жизнь там точно – «веселая». Кстати, судя по фото, это именно он. И именно его в тамошних газетах называют величайшим меценатом и человеком, возрождающим душу России. При этом душа России, исходя из статьи, обитала в свежеоткрытом приюте для умственно отсталых, строительство которого этот хмырь и проспонсировал. А Абрамович? Этот-то яхто-клубо-острововладелец как умудрился на должность премьера пролезть?

Еще троих фигурантов из другой статьи я опять не знал. В репортаже было описано, что какие-то Бурбулис и Гусинский поздравляли с вступлением в должность нового мэра Москвы – Ишванидзе. А вот того, кто в связи с этим знаменательным событием подарил Ишванидзе «Ролс-ройс» – знал! У нас этот ухарь помер в прошлом году, в Англии, при невыясненных обстоятельствах. А тут Березовский, оказывается – живее всех живых! При этом не просто живее, а, как аж два раза было упомянуто, является самым богатым и влиятельным бизнесменом России.

Хм, кажется, я начал понимать скрытый антисемитизм Игоря Михайловича. Если подобные Березе люди дорвались до власти, то можно тушить свет…

Кстати, еще одна интересная особенность. В папке газет было всего три штуки. И если в двух помимо информационных выкладок насчет московского мэра и Ходорковского основное место занимали криминальная хроника и статьи о разных барабашках, колдунах и прочих инопланетянах, то третья была из породы чисто рекламных – с объявлениями.

И мне очень не понравилось, что в рекламной присутствовали тексты типа – «ищу любую работу, можно с риском для жизни». Это что же за работу респондент ищет? Одноразового снайпера-убийцы?

Еще привлек выполненный во весь разворот призыв какой-то «элитной, европейского класса клиники» о скупке органов. При этом клиника гарантировала аж двухдневный послеоперационный контроль. Благодетели, маму их! Получается, у тебя почку вырезали и через два дня коленом под зад? А если вдруг на третий день у выпотрошенной тушки появятся осложнения, то никого это совершенно не трахает? Но дальше – больше. Я просто обалдел, когда увидел – «юные мальчики и девочки выполнят ваши самые невообразимые желания». Это что же выходит? Детская проституция там существует вполне законно?! Просто нет слов…

Вообще, даже не из статей, которые никакой информационной нагрузки практически не несли, а именно из частных объявлений я и составил приблизительную картину происходящего в той стране. И эта картина была, мягко говоря, – страшноватая. Вот уж где бы точно не хотелось жить, так это ТАМ.

Закурив, я хмыкнул. Нет, ну насколько все в жизни взаимосвязано. Ведь не дай Мишка путевки, я бы не поехал к евреям. Не поехал к евреям, не влип бы в историю с террористами. Без этой истории не познакомился бы с женихом Майи. А без встречи с израильским представителем спецслужб фиг бы Профессор мне открылся.

Но путевка была взята, и теперь вот… Я невольно бросил взгляд на газеты – все пошло как в сказке. В смысле – чем дальше, тем страшнее. М-да, страшнее… У нас на работе народ, особенно тот, кто постарше, любил побухтеть на нынешнюю действительность. Но ведь все познается в сравнении! И сейчас, изучив иномирскую прессу, могу сказать одно – мы, конечно, не в раю живем, только вот горестно завывать по поводу особой хреновости нашей жизни причин нет, это точно! Тут только радоваться нужно…

А вообще, я сам себе удивляюсь – после прочтения никаких особых эмоций не было. Как будто просто под руку попалась очередная «чернушная» фантастика. Ну или посмотрел новостной блок, рассказывающий о ЧП за рубежом. Я ведь никак не переживаю, когда в новостях говорят о том, что где-то в Африке кто-то кого-то очередной раз съел или подорвал. Наверное, поэтому и эта «газетная» страна мною просто не воспринимается как Россия. Так – абстрактная территория, на которой творится бардак похлеще, чем в Сомали.

И кстати, весь творящийся там беспредел для выполнения моей задачи подходит как нельзя лучше, полностью соответствуя пословице насчет рыбки и мутной воды. Если бы на ТОЙ стороне было какое-нибудь полицейское государство, то шансы выполнить задуманное стремились бы к нулю. А так даже в самом крайнем случае полное отсутствие документов или какой другой случайно допущенный промах вполне реально компенсировать взяткой. Прямо как у нас в начале девяностых: «Подсудимый, ваше последнее слово? – Двасат тысач. – Вы признаете себя виновным? – Нэт! – Ну, на нет и суда нет!» Единственно, что – взятка, конечно, должна быть не рублевой, так как фиг его знает, как тамошний рубль выглядит, а валютной. Глядишь, несмотря на отличия в истории, их дизайн баксов или евро будет таким же, как у нас. И для надежности надо еще прикупить несколько золотых колечек, которые там же и можно будет продать, обзаведясь местными деньгами.

А вообще, пора топать к Сосновскому, брать его за жабры и досконально выяснить, что там и как было во время его прошлого посещения. Ведь сосед как-то добрался до своего тайника, и никто его не тормознул. Тем более что предварительный вопросник я в голове уже накидал…

С этими мыслями я притоптал окурок и, собрав вещи, двинул к дому Профессора.

* * *

Оглянувшись в последний раз на сизую дымку портала, похожую на застрявший в желто-красно-оранжевой листве клок тумана, я сделал несколько шагов, продираясь через кусты, и, встав на кучку полусгнивших досок, оставшихся от сарая, огляделся. Да, с прошлого моего выхода ничего не изменилось. Так же стоят несколько покосившихся изб, тот же заросший проселок и та же тишина, нарушаемая только карканьем одинокой вороны.

Вот и хорошо. Мне свидетели сейчас не нужны. Да и потом, в общем-то, тоже они никуда не уперлись. Внимание привлекать вовсе не с руки. Тихо пришел, сделал дело и тихо ушел. Все как в старые добрые времена, когда на учениях я, еще будучи офицером СпН, носился по родным полям и весям с автоматом. Только сейчас у меня руки развязаны и на хвосте не висит толпа раздраженных мужиков, у которых стоит задача найти и обезвредить разведгруппу условного противника. Так что по сравнению с тем, что было, предстоит сплошной позитив и отдых! Никакой беготни, никаких путаний следов, никаких рывков от места выхода в эфир, никаких ночевок в болотистом лесу и питания всухомятку. В общем – сплошной шарман! Во всяком случае, я очень на это надеюсь…

Ухмыльнувшись радужным мыслям, я три раза сплюнул, чтобы не сглазить, и, поправив сумку, спрыгнул с дровяных руин. Нечего тут топтаться, быстрее начну – быстрее закончу. Сейчас надо в первую очередь добраться до шоссе, а там действовать по плану. И желательно побыстрее добраться, а то, похоже, скоро дождь начнется. Взглянув на хмурое небо со свинцовыми тучами, я поежился и быстрым шагом направился к проселку. Не хватало еще, чтобы меня непогода на здешней дороге прихватила. В этом случае, пока до шоссейки доберусь, в грязи буду по уши, и тогда уже далеко не каждый водитель возьмется подвезти уханьканного пассажира.

Хотя это, конечно, мелочь. Но мелочь показательная, в смысле того, что даже в самые продуманные планы жизнь всегда может внести свои коррективы. Вроде бы обсосешь каждую деталь, но хоть какой-то косяк да вылезет. Хотя надо сказать, что маршрут и все свои действия я продумывал буквально до шага. Да и Профессор помогал, как мог. Но, наверное, надо по порядку…

* * *

Две недели назад, когда я с папкой наперевес шел к Сосновскому, то по пути был озарен супергениальной идеей. Во всяком случае, она мне казалась именно такой. А мысль была проста как валенок – загрузить «объект 18–36» на машину, приехать к месту, где с ТОЙ стороны находится тайник, и – вуаля! Включаем портал, я делаю пару шагов, извлекаю «турник» и тут же возвращаюсь назад. Все довольны, все смеются. Никаких заморочек, лишнего риска и физического напряжения. Как по мне – гениально!

Но все разбилось о хитрую непредсказуемость науки. Оказывается, объект, сволочь такая, привязан к месту первого включения. Точнее, не к конкретной точке, а к окружности радиусом километров в триста. Я было выразил сомнение и указал, что в таком случае эта штука должна работать лишь в окрестностях Аркаима, где ее, судя по всему, активировали в последний раз. Только «проф» быстро меня переубедил. Он сказал, что за тысячу лет бездействия портала могло произойти его обнуление, или его могли не включать в Аркаиме, или включать, но каким-то другим способом, не влияющим на пространственную привязку. Короче, когда он мне начал рассказывать десятую или одиннадцатую гипотезу, я предложил не парить мозги и согласился принять этот факт как данность. Расстроился, конечно, но, честно говоря, был бы удивлен, если бы все оказалось настолько просто.

Поэтому пришлось начать основательный допрос соседа. И первое, что выяснилось – «турник» находился вовсе не у него дома, а в Михеевке – старой, полузаброшенной деревеньке, километрах в тридцати отсюда. На мой удивленный вопрос: «Почему так далеко?» – Профессор логично заметил, что на ТОЙ стороне в его доме живут другие люди. И вряд ли им сильно понравится, что в их спальне из какого-то сизого марева начнут появляться посторонние личности. То же относится не только к дому, а вообще ко всему участку. Хватит того, что самому Сосновскому крупно повезло, и при первом переходе он не наткнулся на хозяев.

Хотя изначально предполагался такой поворот событий, поэтому и эксперимент с проникновением в параллельную Россию он проводил в маленьком сарайчике на заднем дворе. А поняв, что дом заселен, тут же прекратил включения портала и начал соображать, где же найти подходящее для дальнейшей работы место. Вот так, методом проб и ошибок он вышел на Михеевку. У нас это – полузаброшенная деревушка, в которой живут три десятка человек. А там она была полностью покинута людьми.

Выяснив этот факт, Игорь Михайлович за три ящика водки приобрел у местного тракториста Васи избу с сараем и заросшим сорняками огородом. В ней когда-то жили Васины родители, а ныне она давно пустовала, и поэтому счастливый селянин, отвергнув деньги, согласился расстаться с ненужным жильем исключительно за булькающий эквивалент оплаты. Ну а всем заинтересованным Сосновский пояснил, что давно мечтал завести себе дачу, но никогда не мог ее позволить из-за отсутствия финансов. Местные только покрутили пальцем у виска и списали эту мечту на причуды городского лоха. Тем более что пустых хат в Михеевке было много – в любую заселяйся и живи. А три ящика «Родниковки», по их мнению, были выкинуты зря. Но «проф» знал, что делал, так как в его отсутствие Васька брался приглядывать за домом. Не за бесплатно, конечно, а за бутылку беленькой, да и охранник из него был совершенно никакой, но это всяко-разно лучше, чем просто бросать недвижимость без охраны.

Кстати, таскаясь с «турником» по области, Сосновский заработал межпозвонковую грыжу, и, когда дело дошло до дела, то именно больная спина помешала ему выполнить задуманное.

Выслушав эту историю, я сочувствующе покачал головой и начал выяснять другие подробности. На этот раз касающиеся его путешествия в «параллель». В принципе, подробностей было немного. Главной из них была та, что билеты на междугородние автобусы ТАМ продают без документов и что здешние доллары ничем не отличаются от тамошних. Евро отличаются, а баксы – один в один как у нас. Сильно порадовавшись этому факту, я продолжил расспросы, которые продолжались еще четыре дня. Кстати, в их процессе было принято решение не преумножать сущности и не заниматься полным штудированием деталей жизни параллельного мира. Общие впечатления я уже получил из газет и рассказов Профессора. А чтобы узнать частности, нужна очень серьезная многомесячная подготовка. Только какой в ней смысл? Я ведь туда буквально на несколько дней попаду и общепросветительных политических диспутов с аборигенами устраивать не собираюсь. Да и вообще – общаться мне там не с кем. А уж если попадется назойливый попутчик, то всегда можно отделаться общими фразами типа: в правительстве одни козлы, коммунальщиков надо стрелять, раньше жилось лучше, и – бандиты совсем распоясались. Этого выше крыши хватит для поддержания любой беседы. А человек так устроен, что больше всего любит слушать себя родимого, так что если рядом со мной и окажется какая-нибудь «птица-говорун», то вполне можно будет обходиться лишь согласными и поддерживающими междометиями. Да еще при этом расстаться чуть ли не лучшими друзьями!

Правда, вначале мне такой «прыжок в неизвестность» показался довольно стремным. Но делать предварительные разведвыходы с целью затариться тамошней прессой, а то и школьными учебниками, чтобы разъяснить себе реалии «параллельщиков», я не стал. Во-первых, во время этих выходов можно будет спалиться точно так же, как и если бы я просто сразу поехал за «турником», а во-вторых, у меня была твердая уверенность, что даже из учебников никаких РЕАЛЬНЫХ событий я не узнаю. А мысль о взятии «параллельного» «языка», из которого можно было бы вытрясти все нюансы, Сосновский отверг с таким негодованием, как будто я этого «языка» к стенке собираюсь поставить, а не подержать в подполе до моего возвращения ОТТУДА и не выпнуть в свой мир к чертям собачьим. «Проф» тогда разразился целой речью, а потом, успокоившись, заявил, что, дескать, он год назад спокойно прошел туда и обратно, совершенно не заморачиваясь разными шпионскими штучками. Вот и мне не следует пытаться себя укусить за левую пятку через правое плечо. После чего, несколько устыдившись своей чрезмерной осторожности, я согласился с доводами соседа.

А на пятый день было принято решение ехать в Радужный-2. В смысле, в наш Радужный, чтобы Игорь Михайлович мне показал конкретное место, где именно с той стороны находится тайник.

Тетке, которая заинтересовалась, куда это я намылился, сказал, что как-то соскучился без работы и что, мол, друг предложил калым в Ростове. Теть Маша эту идею поддержала, так как, по ее мнению, здоровый и бездельничающий мужик – это нонсенс. Пусть даже у него отпускных денег много, но человек без работы расхолаживается. В общем, получив «добро» от родни, мы поехали во Владимирскую область. Но по пути я захотел лично лицезреть портал. Так сказать, обнюхать и ощупать то, с чем в ближайшее время придется иметь дело.

Да уж… до сих пор, как вспомню первые впечатления, так вздрогну. И дело касалось вовсе не функционирования турника, а хитроумности Сосновского. Начнем с того, что объект он спрятал не в доме, а в сарае. И когда мы, отдав «пузырь» моментально возникшему при нашем появлении сизоносому Ваське, прошли в хату, я еще одобрительно кивал. Но вот когда, проверив целостность вещей, потопали в сарай, настроение резко изменилось.

И все из-за страшной вони, от которой меня чуть не вывернуло. Но я сдержался, только, выпучив глаза и стараясь дышать ртом, сдавленно спросил:

– Кхе! Кхе! Игорь Михайлович, чем здесь так несет?!

А невозмутимый сосед, снимая с кривоватого стеллажа, стоящего возле стены, какие-то мутные и замшелые банки с тошнотворным на вид содержимым, рассеянно пояснил:

– Тут в бочке кислая капуста стояла… Давно стояла… Она своим амбре меня и натолкнула на интересную мысль. Вот я кое-какой химии и добавил. Для усиления эффекта. – И, отставив особо мерзкую на вид банку в сторону, пояснил: – Местные сюда не сунутся, а если кто из хулиганствующих лоботрясов решит залезть, то тут же выскочит. Брать нечего, а запах лучше любого сторожа отпугнет… Не на Ваську же надеяться… Ну-ка, помогите снять доски.

Отодвинув Профессора плечом, я, брезгливо морщась, сковырнул со своего места четыре покрытых плесенью горбыля, которые служили полками, и, повернувшись к Сосновскому, вопросительно поднял брови. Он же, довольно ухмыльнувшись, молча кивнул на стену.

Приглядевшись, я только уважительно крякнул. Действительно – маскировка была что надо! Даже зная, как должен выглядеть «турник», я его не сразу заметил. Оказывается, он был просто составной частью стеллажа. Передняя рамка была деревянной, а вот задняя, вся в подтеках коричневой краски, да еще и присобаченная какими-то ржавыми скобами к стенке сарая, и являлась «объектом 18–36 бис». Во всяком случае, я узнал его из ранее полученного устного описания. Две трубки, сантиметров пяти в диаметре и высотой около двух метров, соединялись по верху перекладиной. Перекладина была где-то с метр, имела П-образное сечение и сильно походила на швеллер-«десятку». Да уж, на таком «турнике» не поподтягиваешься. Он только контуром на этот спортивный снаряд похож…

А потом Сосновский, пока я с разглядывал внешний вид «артефакта», споро подцепил «шарик с молниями» к электророзетке, поставив в буфер принесенный UPS, и торжественно объявил:

– Включаю!

Я на всякий случай отодвинулся и с интересом принялся наблюдать. Хотя по большому счету смотреть особо было не на что. Просто темная стена сарая внутри «турника» потемнела еще больше, и всё. А ведь как в фильмах обычно красиво смотрится! Тут тебе и свечение, и эффект вертикальных волн. Блин… тогда даже как-то разочаровался. Но Игорь Михайлович на мой кислый вид не обратил никакого внимания и, сделав приглашающий жест рукой, сказал:

– Ну что, готовы?

Я замотал головой:

– Нет, не так сразу. Сейчас привыкну немного, огляжусь, а потом уже…

После чего, подобрав с пола длинную щепку, подошел к «объекту» вплотную. Хм, вообще ничего не чувствуется. Ни движения ветра, ни хоть какого-нибудь звука. Такое ощущение, что внутри прохода просто сгустилась темнота – и на этом все эффекты закончились. Я осторожно сунул щепку в темноту. Деревяшка вошла без всякого сопротивления. Поболтав ею в проеме, я извлек палочку обратно и внимательно оглядел, общупал и обнюхал. По виду с ней ничего не произошло. На ощупь тоже – палка как палка. По запаху… тут сложно что-либо сказать, так как в сарае стоит такая вонизма, что ею все пропахло.

Профессор, глядя на мои манипуляции, улыбнулся:

– Сережа, ну ведь я вам все рассказал. Проход совершенно безопасен. Я сам много раз его пересекал, когда проводил испытания. Так что можете смело шагнуть в новый мир!

Угу, «смело шагнуть»… Это только Сосновский, у которого в зобу дыханье сперло от собственного открытия, мог туда-сюда безбоязненно бегать. А потом вообще почти на неделю в «параллель» уйти, понадеявшись на то, что самый обычный таймер (пусть и дублированный) включит портал с нашей стороны и впустит его обратно…

Но под подбадривающим взглядом «профа» долго топтаться было неудобно, и я двинулся вперед. Как в ледяной омут головой. Хотя трусил страшно, во всяком случае, гораздо сильнее, чем когда впервые совершил прыжок с парашютом. Там хоть предварительная подготовка была, а здесь… Но все-таки пересилил себя, закрыл глаза и шагнул в непроглядную черноту. При этом подсознательно ожидая удара лбом о стенку. Только вместо встречи с облезлыми досками я ощутил, что вонь, царящая в сарае, исчезла, а по лицу мазнули какие-то ветки.

Глаза сами собой открылись, и, оглянувшись, я увидел, как за спиной, прямо в воздухе, на по-осеннему цветных листьях ракитового куста висит сероватое, похожее на клок тумана облако. Четких контуров у него не было, да и вообще, даже в утреннем свете оно было не очень заметно.

А вокруг была Михеевка. Точнее, то, что от нее осталось. Она и в моем мире новизной не блистала, а здесь превратилась в очередную покинутую людьми деревеньку, которых у нас в России до черта и больше. Поэтому сейчас взору предстали покосившиеся, вросшие в землю дома и разбитый, конкретно заросший травой проселок, на обочине которого сиротливо стояла проржавевшая кабина от грузовика, сквозь которую уже проросло молодое деревце.

Ну а у меня никаких особых чувств не было. В смысле ни торжественности, ни значимости от того, что я стою не в своей, а в «параллельной» реальности. Были только острое чувство дискомфорта и желание поскорее шмыгнуть назад. А ну как портал вдруг забарахлит и я тут останусь? Да и смотреть здесь, в общем-то, нечего… Поэтому не фиг, не фиг, надо обратно двигать! Что я и сделал, вновь оказавшись в заполненных невыносимым амбре сарайных сумерках. Только на этот раз они мне даже родными показались…

Но в конце концов под ободряющим взором Игоря Михайловича я еще несколько раз пересек портал и, окончательно убедившись в его нормальном функционировании, прекратил издевательство над собой. Работает? Работает! Чего тут еще проверять? Да и ехать надо… Так соседу и сказал. После чего, подхватив сумку с UPS, потопал обратно к машине.

Тем более что и душой-то не сильно кривил, когда призвал завязывать на сегодня с дальнейшими экспериментами. Мы ведь сюда заскочили исключительно для того, чтобы я имел возможность пощупать «турник» своими руками. Так что пощупал, и хватит. Мне еще за рулем до ночи колбаситься, и очень хотелось бы за световой день доехать хотя бы до Рязани. Сосновский мои доводы принял к сведению, поэтому мы, быстренько восстановив прежний вид мерзкого стеллажа, подперли дверь сарая палкой и, заперев дом, загрузились в джип.

А до Владимирской области добирались вполне нормально. Единственное, что – местные «продавцы полосатых палочек» делали стойку на московские номера и поэтому тормозили на каждом углу. Но правил я не нарушал, поэтому они особо не цеплялись и, проверив документы, отпускали с миром. Таким макаром к следующему дню и добрались до нужной точки, где, не доезжая километров пятнадцати до Радужного-2, на бугре торчала потемневшая опора тригонометрического пункта. Глядя на забетонированную в землю трубу, я поднял брови и спросил:

– Что, теперь как в пиратских фильмах – сто пятьдесят шагов на северо-северо-запад?

Профессор улыбнулся:

– Зачем такие сложности? Да и шаги у всех разные… Кстати, учитывая, что геодезические пункты делают на века и вдобавок охраняются законом, их никто просто так ковырять не будет. Поэтому одна из точек для тайника находилась прямо здесь, в метре от бетонной заливки. Я его в свое время сюда закопал, а позже, когда уезжал отсюда, спокойно выкопал. Видите, до сих пор ямка осталась…