Текст книги "Доказательство мифологичности Иисуса Христа. Серия «Четвероевангелие атеиста»"

Доказательство мифологичности Иисуса Христа
Серия «Четвероевангелие атеиста»
Владислав Пантелеев

© Владислав Пантелеев, 2023

ISBN 978-5-4498-3134-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящаю книгу своей маме Проскуряковой (Яковлевой) Зинаиде Дмитриевне (1938—2009)

Критика предлагаемых теологией упоминаний об Иисусе Христе

«Много Нероном сделано зла, – но не меньше и доброго. Были казнены христиане, люди суеверия нового и зловредного» [10]

Первое упоминание о некоем Христе появляется у Иосифа Флавия, который родился в 37 году, т. е. как минимум, через 4 года после предполагаемой смерти Иисуса Христа, и поэтому современником последнего не являлся. Предлагаю читателю поразмыслить о том, что сможет рассказать, например, о Сталине человек, родившийся в 1957 году и взявшийся в начале XXI века вставить про Иосифа Виссарионовича почему-то всего один небольшой абзац посреди огромного историко-мифологического очерка (21 книга) о XIX веке.

Если проанализировать творчество данного античного историка, можно заметить две характерные стилистические особенности, которые помогут нам оценить реальность «Свидетельства Флавия». Во-первых, Иосиф всегда старается приукрасить, подать в выгодном свете историю и литературу иудеев и для этого даже не чурается мифологии. Полагаю, предсказанная в пророчествах необычная жизнь и еще более необычное воскресение еврея, если бы такое было в реальности, не могли бы остаться без внимания этого автора. На деле мы наблюдаем выбивающийся из стилистики и контекста произведения скудный абзац, как мы тут позже увидим, весьма сомнительного происхождения и содержания.

Во-вторых, при описании чудесных необычных явлений Флавий всегда стремится к рационализации, а если у него это не получается, просто ограничивается простым пересказом библейского текста. Просто откройте, например, «Иудейские древности» на первом листе и сравните пересказ евангельского текста с оригиналом:

«1. Вначале сотворил Бог небо и землю. И так как последняя была не видима, но скрыта в глубоком мраке, а дух [Божий] витал над нею, то Господь повелел создаться свету. Обозрев, по возникновении последнего, всю материю в ее совокупности, Он отделил свет от тьмы и дал последней имя ночи, а первый назвал днем, а начало возникновения света и прекращения его назвал утром и вечером. Так возник первый день; Моисей же говорит: один день. Хотя я был бы в состоянии и сейчас уже объяснить причину этого явления, однако так как обещал представить объяснение причин всех явлений в особом сочинении, то я откладываю до тех пор пояснение и этого. После этого Он во второй день раскинул над всем небо, потому что Он счел необходимым отделить небо от всего остального, как нечто самостоятельное, и окружил его кристаллом, в который, на пользу орошения земли, включил весьма кстати воду и сырость» [1].

А теперь заново прочтите и проанализируйте сомнительный абзац, который христианская церковь пытается выдать за историческое свидетельство и сделайте честный непредвзятый вывод. Можно заказать соответствующую экспертизу, но, полагаю, всё и так ясно.

Мы же зададимся целью проанализировать соседние со «Свидетельством Флавия» абзацы текста. Итак, Иудейские древности, кн. 18, гл. 3:

«2. Затем Пилат соорудил водопровод в Иерусалиме. На это он употребил деньги святилища. Водопровод питался ключами, находившимися на расстоянии двухсот стадий от города. Однако население воспротивилось этому, и много десятков тысяч иудеев собралось около рабочих, занятых сооружением водопровода, и стало громко требовать, чтобы наместник оставил свой план. Как то обыкновенно бывает в таких случаях, некоторые из них позволили себе при этом оскорбить Пилата ругательствами. Последний распорядился переодеть значительное число солдат, дал им дубины, которые они должны были спрятать под платьем, и велел им окружить толпу со всех сторон. Толпа, в свою очередь, получила приказание разойтись. Но так как она продолжала поносить его, то он подал воинам условный знак и солдаты принялись за дело гораздо более рьяно, чем то было желательно самому Пилату. Работая дубинами, они одинаково поражали как шумевших мятежников, так и совершенно невинных людей. Иудеи, однако, продолжали держаться стойко; но так как они были безоружны, а противники их вооружены, то многие из них тут и пали мертвыми, а многие ушли, покрытые ранами. Таким образом было подавлено возмущение.

3. Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любили Его, не прекращали этого и теперь. На третий день он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени.

4. Около этого же самого времени другое горе постигло иудеев. Впрочем, об этом после. В это же самое время не прекращались в Риме бесстыдства, совершавшиеся в храме богини Исиды. Поэтому я сперва упомяну о последнем, а затем перейду уже к рассказу о судьбе иудеев.

В Риме жила некая знатная и славившаяся своею добродетелью женщина, по имени Паулина. Она была очень богата, красива и в том возрасте, когда женщины особенно привлекательны. Впрочем, она вела образцовый образ жизни. Замужем она была за неким Сатурнином, который был так же порядочен, как и она, и не уступал ей в хороших качествах. В эту женщину влюбился некий Деций Мунд, один из влиятельнейших тогда представителей всаднического сословия. Так как Паулина была слишком порядочная женщина, чтобы ее можно было купить подарками, как он узнал от подосланных лиц, Деций возгорел еще большим желанием обладать ею, так что обещал за единожды дозволенное сношение с нею заплатить ей целых 200 000 аттических драхм. Однако Паулина не склонилась и на такое щедрое вознаграждение, и тогда юноша, не будучи далее в силах переносить муки [неудовлетворенной] любви, решил покончить с собою и умереть голодной смертью. Решив это, он не откладывал исполнения этого решения в долгий ящик и сейчас же приступил к нему. У Мунда жила одна бывшая вольноотпущенница отца его, некая Ида, женщина, способная на всякие гнусности. Видя, как юноша чахнет и озабоченная его решением покончить с собою, она явилась к нему и, переговорив с ним, выразила твердую уверенность, что при известных условиях вознаграждения сможет ему доставить возможность иметь Паулину. Юноша обрадовался этому, и она сказала, что ей будет достаточно всего 50 000 драхм для того, чтобы овладеть Паулиною. Подбодрив таким образом Мунда и получив от него требовавшуюся сумму денег, она пошла не тою дорогою, какою пошел он, так как видела, что той женщины за деньги не купишь. С другой стороны, зная, как ревностно относится Паулина к культу Исиды, она выдумала следующий способ добиться своей цели: явившись к некоторым жрецам [Исиды] для тайных переговоров, она сообщила им, под величайшим секретом, скрепленным деньгами, о страсти юноши и обещала сейчас выдать половину всей суммы, а затем остальные деньги, если жрецы как-нибудь помогут Мунду овладеть Паулиною. Жрецы, побужденные громадностью суммы, обещали свое содействие. Старший из них отправился к Паулине и просил у нее разрешения переговорить с нею наедине. Когда ему это было позволено, он сказал, что явился в качестве посланца от самого бога Анубиса, который-де пылает страстью к Паулине и зовет ее к себе. Римлянке доставило это удовольствие, она возгордилась благоволением Анубиса и сообщила своему мужу, что бог Анубис пригласил ее разделить с ним трапезу и ложе. Муж не воспротивился этому, зная скромность жены своей. Поэтому Паулина отправилась в храм. После трапезы, когда наступило время лечь спать, жрец запер все двери. Затем были потушены огни, и спрятанный в храме Мунд вступил в обладание Паулиною, которая отдавалась ему в течение всей ночи, предполагая в нем бога. Затем юноша удалился раньше, чем явились жрецы, не знавшие об этой интриге. Паулина рано поутру вернулась к мужу, рассказала ему о том, как к ней явился Анубис и хвасталась перед ним, как ласкал ее бог. Слышавшие это не верили тому, изумлялись необычайности явления, но и не могли согласиться с таким невероятным событием, тем более, что знали целомудрие и порядочность Паулины. На третий день после этого события она встретилась с Мундом, который сказал ей: «Паулина, я сберег 200 000 драхм, которые ты могла внести в свой дом. И все-таки ты не преминула отдаться мне. Ты пыталась отвергнуть Мунда. Но мне не было дела до имени, мне нужно было лишь наслаждение, а потому я и прикрылся названием Анубиса». С этими словами юноша удалился. Паулина теперь только поняла всю дерзость его поступка, разодрала на себе одежды, рассказала мужу о всей этой гнусности и просила его помочь ей наказать Мунда за это чудовищное преступление. Муж ее [немедленно] сообщил обо всем императору. Подвергнув дело относительно участия жрецов самому строгому и точному расследованию, Тиберий приговорил к пригвождению к кресту их и Иду, которая была виновницею всего этого преступления, совершенного столь гнусно над женщиною. Затем он велел разрушить храм Исиды, а изображение богини бросить в реку Тибр. Мунда он приговорил к изгнанию, полагая, что наказал его таким образом достаточно за его любовное увлечение» [1].

Обращаем внимание, что разгон толпы из предшествующего т. н. «Свидетельству Флавия» абзаца описан более подробно, чем вся деятельность некоего Христа. А в следующем по тексту фрагменте ещё более подробно описана некая девушка Паулина. Просто сравните количество слов, которыми описан Христос – 92 и некая никому не известная Паулина – 685. Как видно, рассказ о Христе выглядит сравнительно очень поверхностным. Кроме того, он явно выпадает из контекста. К тому же, очевидно, что автор если и писал эти строки, то совершенно не понимал о ком пишет. Он просто не приводя источники информации, наспех пересказал то, что где-то от кого-то услышал. Можно предположить, что у него не было желания, времени или места на папирусе.

Таким образом, «Свидетельство Флавия», каким его представляют церковники, само по себе является неуместным по контексту, смыслу и объёму отрывком, совершенно неадекватным стилю знаменитого античного историка.

Однако существуют еще более любопытные наблюдения. Дело в том, что есть ряд древних авторов, которые досконально знали «Иудейские древности», цитировали их, однако нигде не упоминали о том, что Флавий пишет об Иисусе Христе:

– Феофил Антиохийский (? – не ранее 180—181 годов),

– Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (155/165 – 220/240),

– Минуций Феликс (? – около 210 г.),

– Ориген Адамант (ок. 185, Александрия – ок. 254, Тир) и некоторые другие.

При этом в начале IV века отец христианской церковной истории епископ Кесарии Палестинской Евсевий уже ссылается на этот абзац. А живший в Х веке епископ и историк Агапий Манбиджский в «Книге титулов» («Китаб аль-унван») цитирует этот абзац из Иосифа Флавия в первозданном, по мнению многих историков, виде: «В это время был мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из числа иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, которые стали его учениками, не отреклись от своего ученичества. Они рассказывали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был Мессия, о котором пророки предвещали чудеса» [2]. В этой редакции, как видим, ещё не утверждается, что Иисус был Христом (Мессией), тут написано, что так считали ученики Иисуса. Кстати, тут же уверяется, что они не предали своего учителя, хотя это, разумеется, не правда [3]. Получается, даже если оригинальный отрывок с самого начала выглядел именно так, он фактически просто передает древнюю мифологию и совершенно точно не является никаким свидетельством историчности фигуры Иисуса Христа.

Вспомним еще, что Флавий был фарисеем, последователем иудаизма, членом известного рода первосвященников и просто в принципе не мог написать в утвердительной форме, что Иисус был Мессией и что, распятый, воскрес на третий день. Тем более, что в III веке тот же Ориген Адамант упрекал Иосифа Флавия в том, что последний не считает Иисуса мессией.

Можно сделать вывод, что вплоть до начала III века «Свидетельства Флавия» не существовало, либо оно было каким-то совершенно другим. А анализируемый нами абзац – это выполненная христианскими переписчиками приблизительно в середине III века н. э. вставка, которую отредактировали в соответствие с изменившейся церковной парадигмой.

Теперь давайте разберем, собственно, сам текст [1]:

«Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком».

Согласитесь, «около того времени жил» можно сказать о собачке или человеке, который был ничем не примечателен. В том случае, если бы Флавий был уверен в существовании Бога Иисуса, он бы выводил свое повествование именно от Него. А про все остальное писал бы так: «около Того времени…». А вот такие обороты как раз и говорят нам о том, что данный абзац про Иисуса в лучшем случае пересказ автором мифологии, а скорее всего, – просто более поздняя вставка христианских переписчиков.

Далее:

«Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов».

Во-первых, Бог, если Он есть, совершает деяния Божественные, а не «изумительные». «Изумительные» деяния, которые вызывают изумление в голове их свидетеля, но потом забываются, совершают люди, например, фокусники в цирке. Деяния Бога, очевидно, ожидаются Божественными, вселенскими, согласно масштабу самого Деятеля.

Далее, если Иисус Христос был наставником многих иудеев и эллинов, то куда делись все эти наставленные? Почему мы не имеем ни одного исторического, антропологического и любого другого объективного свидетельства следов деяний всех этих «многих иудеев и эллинов»? Они были все как один нерадивыми учениками, не смогли воспитать подобных себе и сами не смогли себя проявить. А может, они физически не существовали?

Идем дальше:

«То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту».

Полагаю, должны были остаться какие-то свидетельства от этих «лиц», самого Пилата, современных историков, географов, путешественников, но и их нет. В любом случае, просто невозможно себе представить, чтобы распятие самого Сына Бога прошло для окружающих незаметно и не вызвало бы острого желания запечатлеть такую трагедию в камне или на бумаге в назидание потомкам. И просто потому, что это было бы действительно Величайшее Горе. А так получается, что для современников никакой трагедией распятие Христа не стало. Максимум – посудачили недельку, и забыли. Но тогда для чего Иисус распинался? Либо Бог не учёл особенности национального менталитета, либо, что скорее всего, мы имеем дело с национальной мифологией.

«Но те, кто раньше любили Его, не прекращали этого и теперь. На третий день он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки».

О Божественных чудесах не возвещают пророки или не пророки. Действительно масштабные, Вселенские чудеса возвестят сами о себе. Кроме того, поскольку такие Чудеса предполагают вмешательство в наш физический мир, они неизбежно должны сопровождаться нарушениями законов Природы. И поэтому они, если бы случились, были бы детектированы, например, как нарушения однородности реликтового излучения многочисленными радиотелескопами, а также другим высокоточным научным оборудованием, которое непрерывно работает как на поверхности Земли, так и в открытом Космосе. В общем, никаких предпосылок для Вселенских Божественных чудес не существует. Но даже если наши потомки их откроют, какая связь между ними и одной из национальных мифологий античности?

И последнее предложение «свидетельства» Флавия о Боге: «Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени».

И тут проблема. Дело в том, что не существует христиан как единой религиозной верующей паствы. Христианство структурно разбито на сотни враждующих сект, которые не раз устраивали резню по последнего сектанта. Итак, не «существуют христиане», – существуют католики, гугеноты, православные, адвентисты седьмого дня, скопцы и еще много других. И, например, православные христиане в России не так давно запретили деятельность своих конкурентов-христиан [название секты отвергнуто цензурой] В общем, так называемое криво вставленное переписчиками «свидетельство» Флавия лучше бы для христианских апологетов не существовало вовсе.

Рассмотрим упоминание о Христе Тацита, данное им в Анналах в конце 1 в. н. э. Здесь оно дано мимоходом в контексте абзаца о гонениях на христиан и поместилось в одном (!) предложении, судите сами:

«..подверг тягчайшим мукам людей, ненавидимых за их мерзости, которых чернь называла христианами. Прозвание это идет от Христа, который в правление Тиберия был предан смертной казни прокуратором Понтием Пилатом. Подавленное на некоторое время это зловредное суеверие распространилось опять, и не только в Иудее, где возникло это зло, но и в самом Риме» [6].

В одном предложении сказано все: время жизни Иисуса Христа (при императоре Тиберии – 14—37 гг. н.э.), и факт его казни прокуратором Понтием Пилатом, и название Его последователей христианами, их большое распространение в империи уже в 60-е годы. Все это полностью согласуется с христианскими свидетельствами, но в таком контексте может являться просто пересказом мифологии, сообщенной христианами, в допросе которых Тацит неоднократно участвовал. Тем более, далее Тацит об этом прямо пишет как о «зловредном суеверии». По этой причине, упоминание Тацитом о Христе также не может являться свидетельством историчности последнего.

Разберем упоминание Гая Светония Транквила (70—140 гг.), которое встречается в жизнеописании императора Клавдия (41—54 гг.). На него также любят ссылаться теологи: «иудеев, постоянно волнуемых Хрестом, он изгнал из Рима». Предлагаем читателю заменить слово «Хрестом» на слова: «идеей равенства», «слухами о близости конца света» или «недостатком еды» и станет понятным, что данное свидетельство в лучшем случае просто пересказывает слухи о невзрачном никем не замеченном дядьке, который незаметно пришел, незаметно ушел, чье появление обросло мифами, но почему-то никого из современников не впечатлило настолько, чтобы хотя бы написать об этом в письме, рассказе или историческом очерке. Кстати, Светоний славился любовью к слухам, например, он нередко их пересказывал и при написании биографии Юлия Цезаря, хотя в его распоряжении были и официальные документы [7].

Таким образом, и «свидетельство» Светония должно быть признано ничтожным. Кстати, почему именно «Хрестом», а не «Христом», если на то пошло? Очень может быть, речь идет о каком-то рабе по очень распространенному в то время среди рабов имени Хрест (полезный).

Упоминание о Христе Плиния младшего встречается в письме к легату императора Траяна написанном в начале II в. н. э.: «Письмо 96. …Пока что с теми, на кого донесли как на христиан, я действовал так. Я спрашивал их самих, христиане ли они; сознавшихся спрашивал во второй и третий раз, угрожая наказанием; упорствующих отправлял на казнь. Я не сомневался, что в чем бы они ни признались, но их следовало наказать за непреклонную закоснелость и упрямство. Были и такие безумцы, которых я, как римских граждан, назначил к отправке в Рим. Затем, пока шло разбирательство, как это обычно бывает, преступников стало набираться все больше, и обнаружились случаи разнообразные. Мне был предложен список, составленный неизвестным и содержащий много имен. Тех, кто отрицал, что они христиане или были ими, я решил отпустить, когда они, вслед за мной, призвали богов, совершили перед изображением твоим, которое я с этой целью велел принести вместе со статуями богов, жертву ладаном и вином, а кроме того похулили Христа: настоящих христиан, говорят, нельзя принудить ни к одному из этих поступков. Другие названные доносчиком сказали, что они христиане, а затем отреклись: некоторые были, но отпали, одни три года назад, другие много тому лет, некоторые лет тому двадцать. Все они почтили и твое изображение, и статуи богов и похулили Христа. Они утверждали, что вся их вина или заблуждение состояли в том, что они в установленный день собирались до рассвета, воспевали, чередуясь, Христа как бога и клятвенно обязывались не преступления совершать, а воздерживаться от воровства, грабежа, прелюбодеяния, нарушения слова, отказа выдать доверенное. После этого они обычно расходились и сходились опять для принятия пищи, обычной и невинной, но что и это они перестали делать после моего указа, которым я, по твоему распоряжению, запретил тайные общества. Тем более счел я необходимым под пыткой допросить двух рабынь, называвшихся служительницами, что здесь было правдой, и не обнаружил ничего, кроме безмерного уродливого суеверия. Поэтому, отложив расследование, я прибегаю к твоему совету. Дело, по-моему, заслуживает обсуждения, особенно вследствие находящихся в опасности множества людей всякого возраста, всякого звания и обоих полов, которых зовут и будут звать на гибель. Зараза этого суеверия прошла не только по городам, но и по деревням и поместьям, но, кажется, ее можно остановить и помочь делу» [8]. Здесь автор отмечает проницательность Плиния младшего, который называет христианство «уродливым суеверием» и «заразой» и отмечает, что оно «будет звать на гибель». Все так и есть.

Существует ответ легата на это письмо, поэтому оно, скорее всего, подлинное: «Письмо 97. Ты поступил вполне правильно, мой Секунд, произведя следствие о тех, на кого тебе донесли как на христиан. Установить здесь какое-нибудь общее определенное правило невозможно. Выискивать их незачем: если на них поступит донос и они будут изобличены, их следует наказать, но тех, кто отречется, что они христиане, и докажет это на деле, т. е. помолится нашим богам, следует за раскаяние помиловать, хотя бы в прошлом они и были под подозрением. Безымянный донос о любом преступлении не должно приобщать во внимание. Это было бы дурным примером и не соответствует духу нашего времени» [8].

Как ясно из контекста, у Плиния мл. упомянут не Христос, а христиане, упоминающие о некоем Христе, которого они никогда, разумеется, не видели. Например, из допроса последователей церкви Макаронного монстра, рассказывающих о самом Монстре разве следует его реальность?

В любом случае, мы видим, что за 50 лет после т. н. воскресения мифологического Христа никого реальная деятельность Спасителя не впечатлила. При ближайшем рассмотрении все 4 упоминания о Христе на деле в лучшем случае являются мифологическими этюдами размером в одно-два предложения. Что мешает тому, чтобы сделать единственно правильный вывод о том, что образ Иисуса Христа выдуман? Видимо, только особенности строения мозга.