Текст книги "Исходный код"

– Да что же со мной творится? – Майор попытался скинуть с себя наваждение, но у него ничего не получилось. Не помогли давно уже заученные мантры против гипнотического воздействия, разум был холоден и пуст.

– И помните, все ваши страхи сменятся наслаждениями. Тайные помыслы станут явными. Мечты осуществятся.

Такого леща Всеволод не прописывал уже давно. К тому же затрещина была адресована самому себе, не особо любившему получать подобного рода сюрпризы, но делать было нечего. Размахнувшись, он что было сил, которых у оперативника было хоть отбавляй, врезал себе по голове и, сыпля искрами из глаз, повалился на пол. Несколько секунд ушло на то, чтобы привести свои мысли в порядок, для чего майор впился себе в ладонь зубами, и только солоноватый привкус крови окончательно прогнал странное наваждение. Вскочив, он понял, что опоздал. Листовка с гипнотическим текстом уже пылала, а Давыдов заносил каблук над пульсирующим кристаллом. Тело действовало быстрее, чем разум. Не задумываясь, майор бросился вперед и врезался плечом в замороченного аналитика. Удар получился слабый, но и этого хватило, чтобы Семен отлетел и, грохнувшись о стену головой и потеряв сознание, сполз на пол.

Накинув на кристалл пиджак, майор взглянул на анализатор, который по-прежнему жизнерадостно помаргивал зеленым диодом, и, зло сплюнув на пол, вытащил из кармана мобильник.

– Управление, это Курехин. Операция «Новый рубеж» вошла в активную фазу. Обнаружен психотропный передатчик неизвестного происхождения. Объект подвергся излучению. Я? Нет. Почти не пострадал, разве что гордость. Наверное, он был рассчитан на одного человека, а присутствие в комнате двоих ослабило его воздействие… Конечно, разберутся, на то они и лаборатория. И да, пришлите за этой дрянью кого-нибудь ответственного. Передатчик и текст должны были быть уничтожены после зомбирования. Почему зомбирования? На своей шкуре испытал, до сих пор в чувство прийти не могу.

В углу зашевелился контуженый аналитик. Открыв глаза, он потрогал скулу, куда так удачно приложился плечом крепкий и рослый майор.

– Что это было? – осторожно поинтересовался он.

– Кодирование. Встречали. Этому кристаллу прямая дорога в аналитический центр ГРУ. Туда же, думаю, мы и дело отдадим.

– Но ведь как натурально. – Семен уселся на пол и недовольно пощупал ушибленное место. – И жить-то не то чтобы не хотелось, а просто не нужно стало. Сказали бы шагнуть в окно – шагнул бы.

Некоторое время сидели молча, думая каждый о своем.

– Коньяк с собой? – тихо проронил Семен.

– С собой. – Всеволод покопался в портфеле и вытащил флягу с покатыми боками. – Тара есть?

– Да я из горла.

Присосавшись к фляге, Давыдов нехотя выпустил спиртное из рук.

– Значит, все закончено?

– Думаю, да. – Курехин спрятал флягу и с ненавистью взглянул на пиджак, скрывающий страшную игрушку. – С такими доказательствами мы переправим это дело разведке. Психотропное оружие, как-никак.

– А я?

– А ты живи, как жил. Поход влюбленных голубков за новыми приключениями отменяется. Зря только служебный «мерседес» из гаража выгонял.

Распрощавшись с аналитиком и отправив того домой на такси, Всеволод дождался специалистов, и те, убрав кристалл в изолированный кофр, уехали в лабораторию главка. Задержавшись в офисе, он уделил некоторое время серверам, привычно чистя историю сообщений и запуская нужные программы, а затем, закрыв дверь, отправился в холл. Лист бумаги на столе Давыдова его немного смутил. Майор подошел к рабочему месту аналитика, взял послание в руки и, громко выругавшись, бросился на улицу к служебному авто.

На листе было написано: «Прошу уволить меня по собственному желанию. Дата, подпись».

Время поджимало. В главк звонить было бесполезно, оперативному дежурному тем более. Эти парни хоть и были легки на подъем, но все же у них заняло бы какое-то время поднять группу захвата и выехать по адресу. Можно было направить туда патрульную машину, но и это был не выход. Можно было успеть к конторе. Адрес майор помнил четко, мерзкий кристалл постарался. Внизу у подъезда бизнес-центра стоял служебный автомобиль, под капотом которого таилось четыреста двадцать лошадей, свежий конфискат с таможни, а в бардачке лежал синий проблесковый маячок с ревуном, запитывающийся от прикуривателя.

Сбив с ног зазевавшегося охранника, Всеволод в три прыжка оказался у лифта и судорожно забарабанил по кнопке. Шведская подъемная машина, обычно шустрая и практичная, сейчас откликнулась вяло и неохотно. Такси по вечернему городу должно было ехать не быстро, да и новый потерпевший и возможный бомж Семен Андреевич Давыдов не должен был торопиться. По плану ему следовало посетить контору, а уж затем заняться продажей имущества. Лифт наконец соизволил добраться до нужного этажа и гостеприимно распахнул створки. Войдя в кабину, майор все-таки достал мобильник и набрал номер отдела. Естественно, трубку не брали. Людочка наверняка сидела дома, а Баргузин с Петровым собирались на рыбалку. Вторым номером оказался дежурный.

– Майор Курехин, отдел по информационным и интеллектуальным преступлениям, – начал выдавать информацию Всеволод, глядя, как непозволительно долго сменяют друг друга подсвеченные кнопки этажей.

– Отправьте наряд по адресу Конюшенная двадцать семь, квартира четыре. Надо задержать некоего Давыдова. Он потенциальный потерпевший. Находится под воздействием. Описание: рост метр семьдесят пять, худощавое телосложение, волосы черные, прямые. Особых примет нет. При себе может иметь документы на недвижимость по тому же адресу или крупную сумму денег. Как проверите, сообщите.

Майор убедился, что дежурный ничего не напутал, и только после этого облегченно выдохнул.

Радуясь, что директива из главка по распоряжениям от информационников прочно сидела в умах всех сотрудников внутренних дел последние пару месяцев, майор выскочил в холл и, выбежав на улицу, бросился к автомобилю. Импортный агрегат коротко взревел, моргнул фарами, рванул с места, оставляя за собой черные следы горелой резины и восхищенные женские взгляды. В другой бы момент Всеволод порадовался за столь театральное отступление, но сейчас в голове сидела всего одна мысль: «Упустил, прошляпил, идиот!»

Рыча, будто раненый зверь, «немец» мчался по улицам, опасно лавируя в потоке и собирая на себя все нелицеприятные отзывы автолюбителей. Совсем позабыв о проблесковом маячке, майор раскручивал двигатель, то и дело пугая неосторожных прохожих и пролетая на красный свет. Один раз чуть не случилось беды. На повороте с Лиговского он приложился боком о припаркованный каким-то невезучим бедолагой китайский пикап и, оставив на черном боку своего автомобиля уродливые глубокие царапины, не сбавляя скорости, понесся вперед.

Адрес, по которому находилась контора, был в нескольких кварталах от бизнес-центра, но из-за вечных дорожных работ и нанятых на выгул лимузинов пришлось делать солидную петлю. Пару раз, влетев в переулок и увидев сгрудившуюся там строительную технику, Всеволод громко матерился, втыкал заднюю передачу и вылетал назад, рискуя создать ДТП. Наконец справа от проспекта за метро появилась невзрачная вывеска, намалеванная на куске оргалита. «‘Новый рубеж’ – гласила она. – Мы сделаем ваш мир настоящим».

Припарковаться, конечно, опять было негде, и под крики обнаглевших парковщиков пришлось бросать машину вторым рядом. Один неопытный попытался было уцепиться за рукав Всеволода и тут же отлетел в сторону от хорошо поставленного удара в челюсть. Второй тоже дернулся, но вовремя заметил наплечную кобуру водителя, быстро убрался на тротуар и сделал вид, что ничего не замечает. Двери конторы были заперты, свет в окнах не горел, но это еще ни о чем не говорило. В кармане задергался мобильный.

– Не приезжал? Тогда высылайте наряд по адресу…

Всеволод подергал за ручку, убедился, что в контору не пробраться, ринулся во двор к черному ходу. Подобные конторы арендовали помещения в бывших квартирах. Хозяева давно уже переехали в спальные районы, а предприимчивые городские чиновники приноровились сдавать их под отделения банков и кафе. Почти всегда тут был черный, пожарный выход. Спустившись вниз и проскочив мимо забивших узкий двор кредитных «фокусов», Курехин с удовлетворением отметил, что не ошибся. Обитая железом дверь распахнулась, и на пороге появился худой невзрачный тип. В руках он сжимал пакет.

– Лапы в гору, – дружелюбно посоветовал майор, направляя на незнакомца дуло служебного стечкина. – Где Давыдов? Ну? Огнестрельное ранение в живот – это очень больно.

– Да тут он, – даже не стал отпираться парень. – Сидит себе на стульчике. Что вы, право, так взъелись, гражданин начальник.

– Оружие?!

– Да откуда? Бог с вами!

– Вперед, показывай.

Мужичок подобострастно закивал и, не опуская рук, шустро шмыгнул внутрь темного дверного проема. Всеволод последовал за ним, не выпуская незнакомца из зоны обстрела. Только пройдя пару шагов по вытертому линолеуму обшарпанного коридора, он понял свою ошибку.

«Следи за углами, когда входишь в помещение без напарника», – говорил ему инструктор в милицейской школе.

– Слежу, – процедил майор и, рухнув на пол, потерял сознание.

Глава 2

Две недели до часа икс. Вечер. Локация 1. Совпадение временных отрезков 1:1

Сознание возвращалось долго и мучительно. Удар по голове Всеволоду нанесли мастерски, разом вырубив его на несколько часов. Открыв глаза, он огляделся, с удивлением обнаружил, что даже не связан, и попытался подняться. Боль была терпимая, жить можно, но вот только где?

Курехин оглянулся и с удивлением обнаружил мирно посапывающего на полу Давыдова. Аналитик спал сном младенца, невнятно бормоча и ворочаясь во сне. Из мебели в комнате был старенький цветной телевизор и такой же ветхий видеомагнитофон, и все это чудо было подключено к бензиновому генератору.

Сказать, что это было странно, значило ничего не сказать. Окна в комнате тоже когда-то были, но чьи-то заботливые руки наглухо забили их досками. То же было и с дверью, но опять же странно, изнутри. Встав, оперативник ощупал тело и, удостоверившись, что оружие пропало, а гематом прибавилось, подошел к окну и прислушался. Чуткий слух майора уловил невнятное бормотание. Казалось, за стеной стояли глухие и, позабыв о жестуно[3]3
  Жестуно – язык людей с нарушением слуха. Также используется спецназом. (Примеч. авт.)


[Закрыть], пытались промычать что-то друг другу. Выглянуть на улицу тоже не вышло, доски были пригнаны на удивление плотно. Но даже они не спасали от запаха, несло помойкой и гнилым мясом. К этому аромату прибавлялся еще какой-то запах, но что это, майор не рискнул предположить.

В углу заворочался Семен, открыл глаза и с удивлением уставился на грязный пол.

– Очухался? – Майор присел на корточки рядом с Давыдовым и поднес к носу аналитика наполненный сочувствием и вселенским состраданием кулак. – Куда тебя понесло?

– Сам не знаю. – Семен сел и огляделся по сторонам. – Когда ты меня в офисе в стенку впечатал, вроде бы отпустило, но, видно, не до конца. Потом ничего не помню, будто в мешок голову засунул.

– Чудно, – усмехнулся Всеволод. – А где мы, знаешь?

– Нет, – честно признался Давыдов.

– Вот и я не знаю. Увезли нас из офиса и, судя по всему, сразу, не то были бы мы сейчас в отделении полиции, а злоумышленники в наручниках. Встать можешь?

– Попробую, – Семен встал на корточки, а затем на удивление просто выпрямился и даже подпрыгнул на месте. – Ничего не понимаю, – радостно признался он. – Вроде только секунду назад чувствовал себя развалиной, а теперь будто неделю отдыхал. Сил внутри на три турпохода. Кстати, там, похоже, для нас записка.

Майор посмотрел в направлении взгляда собеседника и увидел прикрепленный к кинескопу телевизора листок, который он почему-то не заметил. Встав с пола, Всеволод прошел к загадочному агрегату: видеомагнитофон, телевизор и генератор в одном комплекте майор видел первый раз в своей жизни, – сорвал записку и поднес к глазам. На листке размашистым почерком было написано: «Инструкция по выживанию. Для ознакомления обязательно».

– В видаке кассета, – заметил Семен, поднимая пальцем крышку видеомагнитофона. – Будем смотреть или выбьем дверь и выйдем на улицу?

– А нам пулю в лоб, – предположил майор. – Похищение. Только вот…

– Что? – всполошился Давыдов.

– Да странно все. Мы с тобой не связаны, то есть в любой момент можем свалить отсюда, ну или попытаться это сделать, и позвать на помощь. Окна забиты с той стороны, как делают, когда уходят хозяева, а дверь чудным образом с этой. Не могли же мы с тобой в бессознательном состоянии делать такие сложные вещи, а кроме нас, в комнате никого.

Просмотр кассеты общим собранием решили отложить на потом, а пока надо было заняться более насущными проблемами – осмотром помещения. Вскоре обнаружилась вполне предсказуемая находка – молоток и гвозди. Они были аккуратно завернуты в газету и спрятаны за батареей. Пол в доме оказался хоть и старым, но добротным, и как бы Всеволод его не выстукивал, но тайного подвала или схрона обнаружить не удалось.

– Если и есть тайник, то не тут, – заключил он, усаживаясь на пол. – Даже не знаю, что по поводу всего этого и думать.

– За окном кто-то есть. – Семен, в который уже раз за последние полчаса прислонил ухо к доскам на окне, и попытался вслушаться в происходящее за деревянным заслоном. – Будто дурачки разговаривают.

– И что говорят? – Майор подошел к двери и внимательно осмотрел гвозди.

– Да ничего, – пожал плечами встревоженный аналитик, – лепечут что-то бессвязное.

– Дверь странная.

– Почему? – Давыдов поспешил к товарищу по несчастью и, встав рядом, словно баран, уставился на дверь.

– Не видишь?

– Нет.

– Смотри. Дверь открывается наружу, то есть, чтобы выйти, надо ее толкнуть. Если бы нас хотели запереть, то проще было бы привалить снаружи чурбачок и готово. Тем более непонятно, зачем забивать ее изнутри. Тут же забито основательно и так, чтобы никто войти не мог, как бы дверь не толкал. Вон сколько гвоздей извели. Я больше десяти насчитал, и все не маленькие, стодвадцатка.

– Так, стой. Давай трезво оценим ситуацию. Я лично ничего до того, как тут очнулся, не помню. Смутно, как писал заявление об уходе и садился в такси. Потом темнота и эта комната.

– Меня оглушили.

– Погнался за мной, когда увидел заявление?

– Ты догадливый.

– И подкрепление не вызвал?

– Ты пересмотрел штатовских боевиков. – Всеволод устроился на полу, скрестив ноги по-турецки, и с вызовом глянул на Семена. – Хотя вызвал, твоя правда. Времени у наряда было не больше десяти минут. За это время они просто обязаны были успеть. Иначе те, кто нас похитил, дико проворны.

– Да, – Семен уселся рядом с майором, но, запустив пятерню в волосы, так и застыл на месте. – Тень, – прошептал он, указывая на дверь.

И правда, в полоске пробивающегося из-под заколоченной двери света появилась корявая тень. То, что это был человек, можно было не сомневаться, но вел он себя странно, под стать всему остальному. Шаркая и подволакивая ногу, неизвестный подошел к преграде и громко, почти по-лошадиному, потянул воздух.

– Не нравится мне это.

Курехин пошарил рукой под батареей, куда недавно запрятал молоток. Его приятная тяжесть вселяла некую уверенность, но все равно это было совсем не так, как когда у тебя в руке табельный ствол.

Мощный удар в дверь сотряс дверной косяк и заставил осыпаться старую штукатурку с потолка. Мужчины ахнули, каждый на свой лад, и отступили вглубь комнаты.

Глава 3

Две недели до часа икс. Реальность. Санкт-Петербург

– Крепкая у вас голова, товарищ майор. – Фельдшер закончил с перевязкой, соорудив на голове Всеволода марлевую шапочку. Завязки оттопыривали уши, придавая оперативнику вид сильно возмужавшего чебурашки. В голове до сих пор стоял звон и тошнило. Майор осторожно коснулся пальцами лба.

– Сотрясение, – кивнул медик, убирая бинты и лекарства в сумку. – Но ничего. Возьмете недельку больничного, потом в санаторий от ведомства съездите. Красота, лето.

– Ага, красота. Давыдов где?

– Это вы о потерпевшем? Он в соседней комнате. С ним капитан Конкин разбирается.

Всеволод поморщился, будто от зубной боли, и поспешил в соседнюю комнату. Конкина он знал отлично и с самой неприглядной стороны. Рядовой опер, поднявшийся с самых низов, брал от жизни по максимуму. Несмотря на его скромную должность и чин, под ним ходил весь Московский вокзал, начиная с таксистов и билетных спекулянтов и заканчивая последней цыганской шабашкой по продаже гашиша. Не то чтобы Курехин не любил оборотней в погонах. Он, как никто другой, понимал, что на зарплату рядового сотрудника долго не протянешь, и потому сам частенько закрывал глаза на некоторые вольности по ведомству, ежемесячно получая на руки прочный откат. Конкина презирал за ощущение гадливости, которое вызывал капитан, стоило бросить на него беглый взгляд. Маленький, бледный, с вечно липкими от пота волосами, он сидел за столом и крохотными поросячьими глазками впивался в подозреваемого или потерпевшего, стараясь найти для себя выгоду, а выгода для Конкина всегда приобретала долларовый либо рублевый эквивалент.

Всеволод же вел себя по-другому, и если и отрезал жирный кусок, то от не менее жирного пирога. Наркодилеров или мошенников на крови вовсе пытался уничтожить, но, поскольку свое рыло было в пуху, вынужден был помалкивать о темных делишках коллеги.

– Вот и герр майор явился, – Конкин небрежно махнул тонкой изящной кистью, показывая на свободный стул, и продолжил допрос: – Значит, по голове вас не били и прочих неудобств не чинили?

– Ну да, – растерянный Семен взглянул на усевшегося на стул Курехина, тот отрицательно помотал головой. Говори уж, раз вляпался, а как да что, потом разберемся.

– И как сюда попали, тоже не помните?

– Смутно, – Давыдов наморщил лоб, силясь вспомнить события прошлых часов. – Помню кристалл, потом вроде такси вызывали, а дальше пустота. Очнулся уже тут, в подвале. Всеволод опять же рядом на кушетке лежит. Аппаратура эта странная, как из фильмов ужасов. Тут что, какой-то серийный маньяк?

– Разберемся.

Поняв, что денег с бедолаги срубить не получится, капитан закрыл папку и, убрав ручку в карман, ринулся к выходу.

– А как же я? – опешил аналитик. Такого внезапного отступления он от родной полиции никак не ожидал.

– А что вы? – Конкин задержался в двери и с удивлением уставился на Семена. – Физического ущерба вам не нанесли. Ценности, как то: наличность в сумме трех с половиной тысяч рублей, ключи от квартиры, паспорт и электронные часы «Касио» – остались при вас. Следовательно, и финансовый ущерб отсутствует. Не вижу ничего такого, на основании чего можно было бы заводить дело. Да и потом, не очень понятно, что вы с майором Курехиным тут делали. Ваше нахождение в этом помещении правомерно?

Всеволод догнал капитана уже на улице и, схватив за рукав, потянул к себе:

– Не спеши, Конкин, дело есть.

– Я лично вас не понимаю! – попытался вырваться скользкий тип, но цепкие пальцы Всеволода еще прочнее вцепились в дорогой материал итальянского пиджака оперуполномоченного.

– Не дури, сказал. Что это за брехня про отсутствие материалов для возбуждения дела? Налицо нападение на сотрудника органов и похищение табельного оружия. Этого тебе мало?

– Видишь ли, Всеволод, – вдруг перешел на вкрадчивый тон капитан, – я, конечно, люблю рыбку в мутной воде, но то, во что вляпался ты, никакому описанию не поддается. Твои же парни «Новый рубеж» вели, верно?

– Верно, – напрягся от такой информированности коллеги бравый майор. Данные эти не то чтобы были закрыты, но и разузнать о них просто так было нельзя.

– Ну вот. Одна из кавказских диаспор очень просила за это заведение, а в частности его владельца, господина Арика Вахтанговича Ханкишиева, больше не тревожить. Он ведь уважаемый бизнесмен и честный налогоплательщик. А то, что ты полез в его контору, а сторожа с перепугу залепили тебе по репе, так это ничего страшного. Будешь впредь представляться и удостоверение показывать. Камеры наружного наблюдения очень хорошо показали, как ты в нарушение всех протоколов парню на входе табельным стволом в нос тыкал.

– Конкин, погоди, ты что несешь? – вконец растерялся майор. – Тут же бред какой-то творится. Попахивает если не промышленным шпионажем, то психотропными испытаниями на гражданских, а ты мне косвенные улики подсовываешь.

– Всеволод, не дергайся, – Конкин вытащил из кармана пачку сигарет и, щелкнув зажигалкой, выпустил в воздух струйку ментолового дыма. – Это не наша с тобой забота. По твоим вещдокам пришла четкая инструкция: отправить в Москву, а дело закрыть. Я тут крайний, но и до нашего отдела докатилось. То, что у тебя ствол пропал, так это и вовсе не ко мне. Личная безопасность этим займется в ближайшее время, а если будешь чинить следствию препятствия, то и с большим рвением, чем хотели бы заинтересованные лица.

– Вот, значит, как, – скривился Всеволод. – А что со сторожами теми, что я так нагло и с превышением стращал табельным?

– Отпустили, – оскалился капитан. – Что невиновного человека мурыжить? Я вот что тебе скажу, наплюй и разотри, да и с Давыдовым больше дела не имей. Наркоман он или еще что похуже, вот память и отшибает.

Рядом пискнул сигналкой новенький «фольксваген», на этот раз не служебный, а личного пользования. Бросив окурок на асфальт, Конкин скрылся в просторном салоне своего авто.

Ситуация складывалась неблагоприятная. Потеря табельного оружия грозила серьезным строгачом или чем похуже. Даже былые заслуги перед страной и медаль за храбрость, что случилось заслужить в Гудермесе, прихватив с собой на память немного свинца, и то могла не спасти. Уголовка, чистой воды уголовка, и никакого выговора с занесением. Опять же, служебный автомобиль из конфиската. Майора перекосило, когда он увидел побитый бок машины.

– Вот и допрыгался, – усмехнулся он про себя. – Ну было же нормальное место. Имел дело с интеллектуалами в очках. Такие не то что оружие, пончик разломить маму просили.

– Всеволод!

Майор обернулся и увидел стоящего в стороне Давыдова.

– Что, Семен?

– Извини.

– Да ладно, – в голосе майора засквозила печаль.

– Но ты же пострадал из-за меня, – в словах аналитика слышалась нотка смущения. – Может, тебе пивом проставиться?

– Нашел время, – Всеволод осторожно потрогал повязку на голове и, почувствовав новый приступ тошноты, привалился к поцарапанному боку машины. – До дома бы добраться, а потом до отдела. Писанины гора еще, а голова раскалывается.

– На вот, кстати, – Семен вытащил из-за пазухи пистолет и протянул его обалдевшему оперативнику. – У того хмыря, что тут был, он из кармана вывалился, а я подобрал.

– Ай да Сема, ай да молодец! – Выхватив оружие из рук Давыдова, Всеволод с облегчением прочитал свой серийный номер и быстро спрятал оружие в кобуру. – А я уж думал, кранты мне пришли. Кстати, о крантах. Что там ты Конкину про оборудование в подвале говорил?

– А ты не помнишь? – удивился Давыдов. – Будто в страшном сне. Проводки какие-то на голову, капельница в руку. Вон до сих пор отметина, – закатав рукав, Семен показал след от катетера.

Что-то нехорошее екнуло внутри. Последовав примеру собеседника, майор с неудовольствием обнаружил у себя на руке такое же повреждение, или, проще говоря, след укола и синяк. Капельницу ставил явно не профессионал, или делали это в спешке.

Ситуация из странной стремительно превращалась в парадоксальную. Если раньше провалами в памяти страдали только потерпевшие, то теперь они поразили сотрудника МВД и несостоявшегося потеряшку. Временные отрезки, выпавшие из памяти, правда, были разные, но в целом картинка складывалась.

– Или нас потравили, или еще какая дрянь. – Курехин достал из кармана пачку папирос и щелкнул зажигалкой. – Где этот подвал?

– Внизу, – захлопал глазами Семен.

– Оборудования много?

– Да больше, чем в нашей серверной. Дорогущее все, по брендам видно. Одних цисок[4]4
  Cisco – американская транснациональная компания, разрабатывающая и продающая сетевое оборудование, предназначенное в основном для крупных организаций и телекоммуникационных предприятий. (Примеч. авт.)


[Закрыть] на несколько лямов. Вон посмотри, «Двадцать девять – шестьдесят» стоят. Они в розницу от двух тысяч баксов идут.

– А ну пошли поглядим, – и, подхватив Давыдова под локоть, майор поволок его назад в контору. К этому времени наряд и следователи уже разъезжались. Не стояла у подъезда и «скорая», и только внутри, присев на тумбочку, скучал одинокий сержант. Увидев вновь появившегося Курехина, он удивленно выгнул бровь, но препятствовать не посмел, а тот, подталкивая перед собой Семена, бодро затопал в таинственную серверную.

Подвал оказался самым обычным. Пахло плесенью и чем-то еще. Правая часть помещения осталась обычным темным сырым подвалом, обиталищем дворовых кошек и инфекций, а левая была перегорожена стальными листами, и туда, в толстой железной гофре, тянулся жгут проводов. Гофра одним концом уходила в помещение за железом, а другим, по традиции, скользила куда-то в городскую канализацию, где сам черт ногу сломит, прежде чем разберется, кто за какой кабель отвечает и что будет, если его перерезать.

– Железная дверь, замок мудрый. Усиленная, – майор подошел и подергал ручку. – Заперто, кстати.

– Так может, мы пойдем? – воодушевился Семен. Ему явно было не по душе то, во что его втянул Всеволод, но и сказать слово поперек он тоже не решался.

– Перегородка на швеллерах, – продолжал изучать стенку Курехин. – Сварка шовная, все чин чинарем. Такое впечатление, что не оборудование хранят, а к осаде готовятся. Осталось только ток по железу пустить. Тут без спеца не справиться.

Всеволод достал из кармана телефон.

– Грыжин? Ну как дела? Как воля? Не забыл меня, хороняка?

Динамик в телефоне Всеволода был громкий, да и акустика подвала способствовала, так что Семен волей-неволей услышал весь разговор.

– Забудешь тебя, гражданин начальник, – посетовал невидимый Грыжин. – С чем пожаловал? Ты же не так просто звонишь. Если интересуешься, так что-то надо.

– Верно, Грыжин, верно, – усмехнулся в пустоту майор. – Как тебе на воле-то живется? Работу нашел?

– С моими-то руками и не найти? – удивился криминальный элемент. – Слесарю в одной конторе. Деньги небольшие, но честные.

– И сейфы больше не бомбишь?

– Да как можно, гражданин начальник!

– А кто тебя с четвертой на третью перебросил, тоже не забыл?

– Ну что вы, право слово, товарищ капитан…

– …майор.

– С повышеньицем.

– Так что?

– Ну не свинья же я неблагодарная.

– Так вот, Грыжин, должок за тобой висит, и отработать ты его можешь по своей специальности.

– А варианты?

– Нет вариантов, Грыжин, да и медвежатников таких больше не припомню, так что ноги в руки и на адрес. Диктую.

Продиктовав адрес, Всеволод отключил вызов и весело подмигнул Семену.

– Ну, что пригорюнился? Сейчас самое интересное начнется.

– Знаешь, Всеволод, – прищурился Давыдов, – То, что ты эту дверь вскрыть решил и своими милицейскими каналами воспользовался, я уже понял. Я другое в толк не возьму. Куда мы того сержанта наверху девать будем, когда твой Грыжин железо начнет корежить?

– Значит, уже мы? – довольно хохотнул Курехин.

– А куда деваться? – Давыдов присел на корточки, прислонился к железной стене спиной и прикрыл глаза. – Я же чувствую, что дело этим не ограничится. Когда, говоришь, тех парней без памяти находить начинали?

– Две недели было, – кивнул Всеволод. – Значит, и у нас с тобой есть две недели, чтобы не стать деревенскими дурачками, а заодно как следует во всем разобраться.