Книга: Орлеанская девственница. Философские повести (сборник) - Вольтер

Здесь вся похоть мира мрака, позабыв лицо порядка, Разгулялась хором дружным (откровенно простодушным) На телах младых и сочных к удовольствиям не скромных, Полных радости влечений и природных предпочтений, Доведя толпу покорных к шуткам самым искрометным.

Тут приличия забыты, все портреты таковы, Без цензуры как с натуры нарисованы попы; Что же право здесь стесняться и зачем-то заминаться? Говоря о тех предметах (ими в сущности воспетых), Как нещадно и безбожно нарушаются спокойно.

С чувством юмора, достойно, все предельно очень стройно. В ногу, строем, мыслей полк (в своем деле зная толк) На полях былых сражений и кровавых поражений Воссоздали ту картину, слов и действия причину, И экскурсию устроив объяснили что к чему.

Прочитав в словах поэта - ритма четкого и метра, Сердце радостно светило, разум словно осенило От такой находки дивной для души необходимой. Распознал в творце картины и создателя вакцины Самый полный чувств набор - тайных звуков перебор.

А. С. Пушкин "Начало первой песни "Девственницы" (1825 г.)

Если кратко, я не прониклась. И хоть со всей ответственностью осознаю и время написания, и широту вольнодумства и градус сатиры, но ожидала, что все это Вольтер обыграет как-то тоньше - двусмысленностями, метафорами и, может, с легким оттенком эротизма. Получилось смело, даже чересчур, что вполне понятно, почему изначально поэма была опубликована анонимно.

В целом, это сатира и пародия в одном лице на уклад французских рыцарей и идеологию церкви XV века. Сюжет поэмы с исторической стороны не слишком информативен - он освещает всего один эпизод из пусть и недолгой, но насыщенной, истории Жанны д’Арк во время снятия осады с Орлеана в 1429 г. Конечно, поэма по больше части не историческая, а героически-приключенческая, к тому же состоит из нескольких сюжетных линий, время от времени пересекающихся между собой.

Образ самой национальной героини, под влиянием идиллической поэмы Жана Шэплена «Девственница, или Освобождённая Франция: героическая поэма», нещадно утрируется до абсурдности, где девственность Жанны возводится в статус залога победы Франции и, конечно, практически все вокруг озабочены навязчивой идеей непременно сорвать этот "цветок девичьей непорочности" совсем не считаясь с судьбою родного государства. Безусловно, если бы это все было рассказано с серьезной миной, скорее всего, захотелось бы просто обнять коленки и горько плакать. Поэтому в этом случае, сатира была очень уместна, но во многом напоминала какой-то средневековый героический боевичок с элементами комедии "18+". Не могу не отметить, что поэма потрясающее насыщена благодаря содержанию большого количества отсылок - как к известным произведениям литературы, так и к мифологии разных культур. Уверена, и определенный смысл вкладывал Вольтер сделав боевым конем Орлеанской девы златокрылого осла, но подозреваю, его смысл вряд ли мог польстить юной наезднице.

В окончание отзыва мне хочется отметить лишь только один аспект, что мне, правда, сложно понять произведения подобной направленности. Пусть Жанна д’Арк и была канонизирована несколько позже издания этой поэмы, но вот чисто с моральной точки зрения, печально видеть как над образом девушки, в судьбе которой не было ничего комичного, упражняются в пошлости. И я говорю не о якобы опороченном целомудрии Девственницы, так как специально поискав, удостоверилась, что Жанна и ранее неоднократно и в достаточно прямолинейной грубой форме, обвинялась в развратном поведении, так что версию Вольтера можно даже посчитать за комплимент. Просто Жанна, кем бы она не была, девственницей или армейской проституткой, в первую очередь была героиней - её заслуги неоспоримы, история трагична и поэтична одновременно. Я согласна с Вольтером во внешнем изображении Жанны д’Арк дебелой девкой из таверны, которая может и мужика двинуть хорошенько, так как этот образ больше подходит к девушке-полководцу, способной вести с неприятелем бой на равных, но я не согласна с ним, что ее роль как национальной героини преувеличена, мол, не нужно быть святой, чтобы спасти Францию, это было под силу и обычной деревенской девке. Но вот, Жанна может и не была святой, но обычной девкой тоже не была - любая так не сможет.

"Новейшая история не представляет предмета более трогательного, более поэтического жизни и смерти орлеанской героини; что же сделал из того Вольтер, сей достойный представитель своего народа? Раз в жизни случилось ему быть истинно поэтом, и вот на что употребляет он вдохновение! Он сатаническим дыханием раздувает искры, тлевшие в пепле мученического костра, и как пьяный дикарь пляшет около своего потешного огня. Он как римский палач присовокупляет поругание к смертным мучениям девы. Заметим, что Вольтер, окруженный во Франции врагами и завистниками, на каждом своем шагу подвергавшийся самым ядовитым порицаниям, почти не нашел обвинителей, когда явилась его преступная поэма. Самые ожесточенные враги его были обезоружены. Все с восторгом приняли книгу, в которой презрение ко всему, что почитается священным для человека и гражданина, доведено до последней степени кинизма. Никто не вздумал заступиться за честь своего отечества; и вызов доброго и честного Дюлиса, если бы стал тогда известен, возбудил бы неистощимый хохот не только в философических гостиных барона д’Ольбаха и M-me Joffrin, но и в старинных залах потомков Лагира и Латримулья. ЖАЛКИЙ ВЕК! ЖАЛКИЙ НАРОД!". А по мне ПРЕКРАСНЫЙ ВЕК, ПРЕКРАСНЫЙ НАРОД, ибо если бы этого не было бы то именно такого милого создания как Вольтер в истории бы не осталось!

На самом деле произведения Вольтера (большинство его произведений, и это - в первую очередь) даже в нашем современном мире кажутся порой слишком смелыми, слишком вольными, слишком пош... короче, слишком. Нет, безусловно весело. Безусловно и улыбку вызывает - такую, м... м... "Камеди-клаб" 19го века (сейчас меня похоронят за это сравнение). Смело и необычно, но вот... Вот на тот калейдоскоп восхищения и почтения, коей вызвали, произведения автора все же, имхо, не тянут. Впрочем, восхищение - ладно. Но вот почтение... Тут другое должно быть... Странно, в общем, товарищи.