Текст книги "Инсомния 5"

Глава 6. Такая жизнь, такая смерть, такой суп

– Это что такое? – спросил я, стараясь не выказать крайнего удивления. – Серьезно? Нет, блин, серьезно? Пушки? Откуда у них пушки?

Нет, я, конечно, не эксперт в вооружении армий мира Эра, но пушки? Я все-таки читал книжки по истории, видел войска трех государств, если не считать Эдеа, но пушки?

Да еще какие, блин. Эти штуки напоминали помесь между старинными орудиями моего прежнего мира, куда порох с ядром заталкивают через… Что там у пушек? Дуло? Туда, короче.

И мамонта. Да, пушка – помесь пушки и мамонта.

– Тебе бы стихи писать с таким словарным запасом и воображением, – рыкнул Скай.

– По делу есть что сказать? Откуда у них эта фигня?

– Я в клетке сидел все это время.

– А я вообще в другом мире.

– Врум? – перевел стрелки Скай.

– Врум? – повторил я вопрос растерянному скату.

– Врум-врум.

– Понятно. Сантор? Эй, где Сантор?

Вокруг творилась какая-то невероятная суматоха, последний раз я подобное видел на черную пятницу в отделе с телевизорами. Все куда-то носились, что-то делали, один я стоял и пялился на эти монструозные орудия.

Реально, метров пять в высоту, не меньше. Если такой штукой жахнуть по нам, то форт насквозь пробьет, было бы только что пробивать-то.

И откуда они вообще их взяли? В кармане прятали? Почему мы их не видели раньше? Целых две, к тому же.

– Может это морок?

– А вдруг, – забрезжила надежда.

Но нет, внутренним взором я не видел никаких эфирных сплетений. Вернее, они были, но словно подпитка для орудий. Какой-то механизм на основе снов? Грубоватый, но насыщенный клубок эфирных печатей, деталей отсюда не разобрать.

– Скай, как показывает практика, мы сможем такую ораву одолеть?

– Там практически нет ловцов. Все, что есть в их арсенале – способно нас убить. Даже в лучшие времена мы не были способны в одну морду тягаться с регулярной армией.

Что-то подобное я и ощущал. Нет, ну мало ли Неуязвимый был настолько крут, что мог спокойно перебить пару тысяч солдат. Но нет, сказка осталась по ту сторону грани, в мире грез.

– Суп выкипит, – напомнил Скай.

– Точно, еда.

Перед боем нельзя набивать пузо, это прописная истина. Но ловцы – исключение из большинства правил. В том числе и из правил, написанных для самих ловцов.

А жрать хотелось. Тем более, работы, как таковой, для меня не было.

– Пересолил, – разочарованно произнес я, пробуя жиденький бульон.

– Не может быть, я нормально соли добавил, – возразил Эдей.

– А, вот оно как, – вздохнул я.

Ладно бы можно было просто свалить на не особые таланты принца в кулинарии, но тут чисто мой косяк. Я ведь тоже солил, и никто никого не предупредил. Ладно, выбирать особо не приходится, будем жрать что есть.

Принц выглядел вполне бодрым, но еще немного бледным, сказывалась сильная кровопотеря. Меч держать мог, сражаться способен. Разве что боевой дух где-то в районе корней великого Древа.

С доклада разведчиков прошло двое суток, оказывается, нас выбросило из пещеры довольно далеко от города. Так что и войска подошли не сразу, но Сантор все равно отказался бежать. Просто некуда.

Затеряться нам негде, имперские ищейки возьмут след в одно мгновение. А в чистом поле драться с превосходящими силами противника – просто самоубийство. Впрочем, оно и так, и сяк выходит.

– Мы ведь здесь все поляжем, – произнес Эдей бесцветным голосом. – Вообще никакого смысла.

– Ну почему? Ты можешь призвать ангела и все разрулить тут.

– Он не отвечает мне. Уже много лет, с тех пор как я проявил малодушие.

Мы со Скаем переглянулись. Принц не знал, что именно ангел остановил меня недавно. Его и не видел никто, кроме моих сновидений. Но мы так и не решили, стоит ли говорить об этом самому принцу.

– Знаешь, – произнес Скай, проявляясь в ипостаси кота, – смерть куда важнее жизни. Никто не вспомнит, как человек прожил все свои дни, ведь их было много. А смерть – всегда одна. И вспоминать будут не как ты жил, а как ты умер.

– В каком-то смысле Скай прав, – пробурчал я, заталкивая очередную ложку супа. – Сегодня наш важнейший день.

– Этот суп – отстойный, – произнес Эдей после паузы.

Я недовольно посмотрел на Ская, явно ведь от него понабрался таких словечек. Но коту было пофиг на мои недовольные гримасы.

– Учитывая, что мы вдвоем его готовили, – начал я.

– Такая жизнь, такая смерть, такой суп, – философски фыркнул Скай и растворился.

Я лишь пожал плечами на вопросительный взгляд принца. Мне было нечего добавить. Но суп действительно получился так себе, даже по нынешним голодным временам.

Сантора я видел лишь мельком, но общую картину я и так видел. Атака будет сегодня, когда противник займет наиболее выгодную для них позицию. Прямо сейчас форт берут в полукольцо.

Сначала будет атака с ближайшего холма с тех самых пушек. Думаю, не ошибусь, если предположу, что империя таким образом хочет проверить на нас свое новое оружие.

Потом в бой пойдет пехота, чтобы зачистить тех, кто переживет обстрел. А кавалерия останется в резерве на случай нашего бегства.

Наш единственный шанс – попытаться пережить первые минуты и навязать бой в воротах – наиболее укрепленном месте. По крайней мере в этот момент противник не станет поливать нас дождем арбалетных болтов.

Но даже так наше противостояние продлиться ровно до тех пор, пока имперцы не прорвут стену и не возьмут ворота в кольцо. Все это прекрасно понимали, но иных вариантов не было.

В самой крепости места практически не было, сейчас там сидят женщины, дети, старики и все, кто не способен воевать. При этом некоторые женщины и подростки прямо сейчас бегают по двору, продолжая укреплять хлипкие стены и таская камни.

Жалкое зрелище, но в целом у меня не было каких-то отчетливых эмоций по поводу происходящего. Это что-то сродни апатии от безнадежности, но у меня это чувство чуть ли не всю жизнь. Этакий ежедневный флегматизм в любой ситуации.

Протрубил рог где-то со стороны холма. Началось. Я кивнул Сантору на прощание и побрел на юго-западную башню. Так называлось нелепое сооружение из камней и палок. При этом камни больше напоминали засохшее говно, так что все сходится.

Расчет на то, что в эту область не будут стрелять из пушек, башня находилась чуть в стороне от линии фронта.

Я внимательно наблюдал за подготовкой солдат. Но даже внутренним зрением не мог разглядеть деталей, что уж говорить об обычном. Некоторые ловцы с накинутым сном видят не хуже орлов, но это не про меня.

Весь форпост замер в тишине, и скоро должен был грянуть гром.

– Что-то заталкивают, – произнес Скай.

– Врум-врум, – подтвердил вернувшийся скат.

– Плохо, – подытожил я.

Значит, это не какие-то конструкты для применения отпечатков сновидений, хотя и так шанс был маленьким на подобное. А все материальное, будь то ядро или бомба, не остановит щит Ская.

Весь холм был покрыт алыми плащами и черной броней. Слишком много противников, даже сосчитать не смогу. Глянул на жиденькую цепочку бойцов из сопротивления, вооруженных кто чем, одетых кто во что горазд, и вздохнул.

Хороший день, чтобы подохнуть. Не хуже и не лучше всех остальных. Жалеть особо не о чем. Раньше я считал, что прожил жизнь сверх отмерянного, а оказалось, что целых две жизни. Но у любого кредита есть свой срок, когда приходится оплачивать счет. Почему бы и не сегодня?

Пушки заряжали не через дуло, что-то творили со стороны основания. А вот вспыхнувшие руны на стволе было видно даже отсюда, жаль только всю цепочку рассмотреть нет возможности.

Сантор, одетый в старые потертые доспехи, обмотанные тряпьем так, что даже не видно деталей. Вооруженный огромным ростовым щитом и тяжелым полуторным мечом, угрюмо смотрел на холм. Затем медленно поднял руку, отдавая команду.

Все сразу пригнулись, прячась кто за чем. Я тоже инстинктивно присел возле края бойницы. Поверхность одного из стволов медленно разгоралась эфирной энергией, а затем произошел залп. Не было грохота, как при сгорании пороха, скорее это напоминало звук реактивного двигателя.

Просто что-то вылетело из пушки на сверхзвуковой скорости. Любой снаряд, пущенный с подобной силой, должен был бы прошить хлипкие укрепления насквозь, как раскаленная игла пройдет сквозь пудинг.

Но то ли у выпущенного ядра была недостаточная плотность, то ли в дело вступила эфирно-магическая составляющая… В общем, почти полсотни метров стены перестало существовать вместе с двумя десятками защитников.

Не было ни огня, ни дыма. Просто от места столкновения снаряда и каменной кладки во все стороны разошлась стремительная волна, разметавшая все вокруг. Меня обдало потоком воздуха, уши заложило, моя башня угрожающе качнулась, но устояла.

А вот в месте попадания образовалась неглубокая воронка, диаметром в пятьдесят метров. И даже без внутреннего взора я чувствовал следы эфира в месте взрыва. Какого-то чуждого, мерзкого, измененного эфира, от которого хотелось держаться подальше.

Мой изначальный план катился по известному направлению. Я рассчитывал в общей суматохе прорваться к артиллерии и устроить хаос в тылу врага. Но не было ни дыма, ни суматохи. Так еще и стрелять орудия будут поочередно, а не совместным залпом, как я предполагал.

Если я попадусь под такой выстрел, меня ничто не спасет. Ни накинутый сон, ни скорость Ская, ни даже доспехи Джа.

– Тут около километра, – проворчал Скай, уловив мои мысли.

– А какие еще варианты? – спросил я. – Ждать, пока они тут вообще все с землей сравняют?

А тем временем вторая пушка готовилась к залпу. По двору бегали люди, пытались откопать выживших из-под каменных завалов, да что-то я сомневаюсь, что там есть выжившие.

Сантор дал сигнал. И я по лицу видел, как тяжело ему это далось. Два десятка людей, окопавшихся вокруг холма, поднялись из своих укрытий, раскидывая дерн и сухую листву. Два десятка смертников, у которых теперь нет и шанса выжить.

Но они сделали свое дело, чтобы этот шанс появился у других.

Кувшины с маслом Саламандры полетели в сторону алого войска. Специальная смесь, вязкая и тягучая, которой пропитали высушенные коренья и травы. Все это в сумме дало густой чадящий дым, в одно мгновение покрывший верхушку холма.

Алые закашлялись, но засадных расстреляли мгновенно. Слишком много противников, слишком много арбалетов. Даже несмотря на то, что брошен был лишь второй залп, а первые кувшины засадные подожгли на месте, чтобы хоть как-то прикрыть свои позиции.

Я сорвался с места, спрыгнув с высоты башни и легко приземлившись на ноги, которые уже стали похожи на кошачьи лапы. Дым не вечен, другого шанса может и не быть. Изначально планировалось, что это будет моментом контратаки, но планы меняются.

Сопротивление даже не добежит до холма, никто не рассчитывал, что бой будет вестись на такой дистанции. А вот я успею. Должен успеть.

Я двигался длинными прыжками, смещая вектор гравитации вдоль поверхности земли. Накинутый сон и образ Ская и так делали мое тело невероятно быстрым, а Врум просто превращал мои движения в смазанные росчерки.

Сопротивление воздуха становилось настолько сильным, что казалось, будто я прорываюсь сквозь толщу воды. И только накинутый сон мог немного нивелировать законы физики. Кажется, без него у меня глаза бы вдавились в заднюю стенку черепа.

Над холмом я взлетел метров на двадцать, уходя от пущенных болтов. Алые даже в состоянии сильной дезориентации оставались опасными противниками в таком количестве.

А вот теперь я смог рассмотреть орудия вблизи. Грубая, печатная строчка рун обвивала корпус. Ничего общего с изящной вязью Отца Сумрака или замысловатыми связками гильдии Шепчущих.

Укрепление, защита, экранирование, конденсация и еще десяток знакомых символов. То, чем стреляют имперские ублюдки – способно расколоть сам ствол, потому его укрепили эфирными знаками. А вот ядра-бомбы – это уже что-то интересное. Явно магическая основа, но физический, материальный способ доставки.

Это же проводящие камни, похожие на простейший гранит. Они стреляют в нас отпечатками сновидений, наподобие моих огненных саламандр. Только гораздо, гораздо мощнее.

А еще я заметил сосредоточие эфирного возмущения в тылу. Даже не увидел, а ощутил, как во сне. Подсознание просто взвыло, обозначая странную прямоугольную конструкцию, накрытую плотной тканью, как нечто важное. Более важное, чем две смертоносных пушки или тысячи солдат алой армии.

Что-то смутно знакомое было в этом прямоугольнике. Где-то я это видел. Но размышлять было некогда, потому что мгновение на пике прыжка подходило к концу. И сейчас я должен был сосредоточиться на первоначальной цели.

Сфера гравитации жалобно растеклась по матовому корпусу орудия. Это не отрицание магии, как мой щит Ская. Скорее эфирная броня, защищающая орудие от вражеских ловцов. И у нее есть свой запас прочности, явно превышающий мои возможности.

Смена вектора, и я с ускорением лечу вниз, но даже так сдвоенный удар клыков оставил лишь тонкие царапины на стволе, высекая снопы искр. Что это за металл вообще такой, что даже эфирное оружие его не берет?

Придумать новый план мне не дали. Со всех сторон накинулись солдаты с копьями. Я разглядел странные маски-противогазы на их лицах, такие же, как у тех, кто штурмовал нашу пещеру.

И завязался бой, но какой-то вялый. Солдаты двигались медленно, явно успели наглотаться едкого дыма. Мне, с накинутым сном, он был не страшен, разве что сильно ограничивал видимость. Первую пару, вооруженную короткими копьями, я убил практически мгновенно. Рывок за спину и удар крест-накрест. Обычный человек просто не способен противостоять скорости боевого ловца.

Но следом за этой парочкой подходили новые. За ними еще и еще, вскоре подтянулись арбалетчики, пытавшиеся выцелить меня в творящемся хаосе. Даже два ловца встретились, явно поставленные на охрану дорогостоящих орудий. В сумме я успел выпотрошить десятка три солдат, что было каплей в океане.

И вот тогда дым начал рассеиваться. Времени оставалось всего ничего, как только видимость восстановится, я стану легкой добычей для слаженного арбалетного залпа. Идей было немного, так что я просто подскочил к той пушке, что еще не стреляла.

Если там такое же ядро, что разнесло стену, то моя задумка может сработать.

– Прощай, родимая. Ты служила мне верой и правдой, – попрощался я с кочергой и засунул ее в дуло.

Немного усилий, и кованое железо изгибается, намертво заклинивая выходное отверстие. Я успел запихнуть кочергу глубоко, по самый локоть.

Обернулся, оценивая расстояние и прикидывая варианты. В целом, два-три рывка, и я доберусь до стены. И в этот самый момент жгучая боль пронзила мне спину. Тело отправилось в полет, небо с землей закрутили стремительный хоровод перед глазами, а падение сменилось многочисленными столкновениями.

Кажется, я пролетел не меньше сотни метров вниз с холма, прежде чем остановиться. Ловца с накинутым сном подобная мелочь не убьет, но спину продолжало жечь болью.

Я с трудом поднялся, тело не слушалось, перед глазами все плыло. Как я не почувствовал угрозу? Как смог пропустить удар? Что вообще могло меня так атаковать?

Ответ на все вопросы стоял прямо на вершине холма и хищно скалился, глядя на меня.

– Срань кошмарная, – выдавил я, разглядывая нового врага. – Ты еще что такое?

Ощущение опасности и близкой смерти. Именно эти эмоции вызывал обтянутый тканью прямоугольник. И теперь они исходили от существа на вершине холма, которое выбралось из своей клетки.

Не узнать эту тварь было невозможно, ведь мы уже сражались однажды. Правда, это было в мире грез, а не наяву. Передо мной стоял алый демон с монструозной косой в руке. Сновидение, прототипом которого были мы с Джан-Джагараном.

Та самая тварь, в чей сон я забрел. Хозяин горы трупов и костей. В отличие от Багрового Рассвета, как назвали меня в облике Джа, это сновидение куда больше напоминало демоническую тварь, нежели человека. Где плоть была покрыта костяными наростами вместо кожи, а сочленения брони кровоточили, делая образ существа темно-алым.

Это было именно оно. Сновидение во плоти, один в один как в мире грез. Но как? Даже если его накинул ловец, то все равно были бы отличия. Как я не становлюсь полноценным демоном, так и он не смог бы скопировать образ полностью. Да и не могло остаться у них ловцов, способных использовать сновидение такой силы. Тут должен быть ранг не ниже магистра, а всю верхушку сантийских ловцов я похоронил в городской башне.

Это сновидение? Просто воплощенное сновидение без физического носителя? Тогда почему оно такое сильное в этом мире?

– У него есть носитель, – прорычал Скай. – Посмотри взором. Это ловец, каким-то образом полностью воплотивший на себе сновидение жнеца.

Тем временем демон медленно спускался с холма, не спуская с меня взгляда. Что-то странное, что-то тут не вяжется. В эфирном плане это было накинутое сновидение жнеца. Но это не использование его свойств, а полная копия.

Полная, вплоть до оружия. Коса была не производной от артефакта, как мои клыки от рукоятей, а частью самого сновидения.

– Лаэр, полное воплощение сновидения на физическом теле ловца – это ранг архимагистра. Даже ты не мог воплотить меня полностью наяву.

– То есть он так же силен в реальном мире, как и в мире грез?

– Именно.

– Я сталкивался с ним в калейдоскопе и выжил лишь чудом.

– Ну, предлагаю тактическое отступление.

– Ага, куда?

Ответить Скай не успел. Наш диалог прервался стремительной атакой жнеца. Накинутый сон Неуязвимого плюс образ Ская в сумме давали мне невероятное преимущество в скорости. И в данный момент его не хватало.

Сраный жнец по-прежнему был быстрее меня. Ненамного, но все же. Третий эфирный поток был в клинках, так что у меня даже не оставалось резерва. Да и что я мог применить против подобной твари.

Первое столкновение лоб в лоб отбросило меня назад на пару метров. Эфирные клинки пошли волнами, чуть не растаяв, когда я принял лезвие косы на жесткий блок. Вторая атака практически лишила меня головы.

Широкий взмах косы срезал прядь волос, когда я попытался поднырнуть под лезвие и контратаковать. Жнец даже не пытался защищаться, мои лезвия просто клацнули по его броне и отскочили.

Удар ноги, закованной в костяной сапог, и уже третий полет за этот бой.

Ладно, я все еще жив, пусть теперь у меня болит и грудь, и спина, и самооценка. Переживем. Подъем, Лаэр, еще не все враги сдохли, так что и самим рано. Как известно, слабаков пропускаем вперед.

Примерно минуту мы со жнецом танцевали на поле посреди двух армий. Наши не высовывались, оно и понятно, а вот имперцам было класть на то, что тут сражается и их союзник. Нас начали осыпать арбалетными болтами.

И если жнеца эти железяки вообще не волновали, жалобно отскакивая от его брони, то мне приходилось двигаться за пределами человеческих возможностей.

Это как же надо было запугать детишек своими сраными книжками и прочим, раз они создали такой сильный кошмар? Пиар-отдел у императора был что надо, настолько хорошо поработали, что эту тварь приходилось транспортировать в клетке.

Я до сих пор не верил, что это сновидение мог использовать простой ловец, что-то тут не вязалось. Но поразмышлять времени тоже не было.

Жнец атаковал стремительными рывками, оставляя после себя новые овраги и расщелины в земле. Я разрывал дистанцию, стараясь уворачиваться от смертоносного лезвия, а затем все повторялось.

В какой-то момент я понял, что устаю. Материальное тело не выдерживает подобных нагрузок, а вот моему противнику вообще все равно. Он не замедлился ни на мгновение. Просто машина для уничтожения всего живого. Именно таким его и планировали создатели. Абсолютный кошмар в бою.

Не знаю, сколько времени бы я продержался в таком темпе, но случилось то, чего я так долго ждал. Выстрелила вторая пушка. Эф, кочерга, да будут сны тебе ржавыми грезами.

Рвануло знатно, вершина холма просто перестала существовать. Нас со жнецом накрыла волна из комьев земли, камней, вперемешку с человеческими телами, кусками разорванной пушки и Гипнос знает, чем еще.

Ударная волна отбросила меня еще ближе к стене, и я уже даже не пытался сосчитать, в который раз отправился в полет за этот бой. Но сейчас хотя бы в себя пришел быстрее.

И сразу же увидел невредимого жнеца, медленно выбирающегося из завалов. Попутно он разрубил двоих солдат одним взмахом, и меня осенило. Да ему же вообще плевать на своих и чужих. Судя по всему, ему как-то приказали убить меня и это предел его контроля.

Ладно, план шит эфирными нитями, но проверить стоит. Клинки растворяются, и освободившийся поток уходит Вруму. Теперь я остался практически без защиты, но моя скорость выросла в разы.

Грависфера летит в жнеца и отправляет его в полет. Что, неприятно, ублюдок? Я же срываюсь дикими рывками в сторону холма, который стал заметно ниже.

Наверху неразбериха, запах крови, боли и агонии сплелись в тугой клубок, который я мог буквально ощутить на вкус при каждом вдохе. Вторая пушка завалилась набок, но была цела.

Полюбоваться прекрасными видами алой палитры мне не дал озлобленный рев за спиной. И я сорвался с места, стелясь вдоль земли, искусно меняя векторы гравитации, уходя от возможных атак.

Все, чему я научился, все, что умел, все пошло в ход. Маневры, зигзаги, резкие смены векторов движения, вертикальное уклонение, скольжение в неимоверных плоскостях.

Если я прямо сейчас скину свой сон, то тело моментально откажется двигаться из-за многочисленных микротравм, которые я нанес сам себе этими кульбитами.

Но план сработал. Жнец стремительно двигался за мной, попутно избавляясь от многочисленных препятствий, стоящих между его косой и моей шеей. Просто так получилось, что он вырезает свою же армию. Безумный инструмент в руках тех, кто возомнил себя богами кошмаров.

На что я надеялся? Вряд ли он устанет раньше меня. Я просто тянул время и старался максимизировать ущерб алой армии. Существовала микроскопическая вероятность, что тот, кто выпустил эту багровую смерть, сможет ее и приструнить.

Но неведомый кукловод не спешил останавливать сорвавшегося с цепи пса. Может не мог, может уже сам сдох. Так или иначе я носился среди нестройных рядов имперского войска, стараясь увести жнеца как можно дальше от форпоста.

А смерть следовала за мной по пятам. Впрочем, как всегда, только в этот раз у нее была реально уродливая рожа.

* * *

Глядя на хаос, творящийся в рядах врага, Сантор вдруг осознал, что другого шанса может и не быть. Безумный ловец увел за собой, казалось, бессмертную тварь, которая рубила закованных в латы солдат, словно те были разукрашенной соломой.

Шансов на победу у сопротивления не было, это очевидно. Не у той части, которой командовал Сантор. Но если атаковать сейчас, воспользоваться сумятицей противника, нанести максимальный ущерб врагу… То возможно, такой шанс появится у остальных одиннадцати очагов, разбросанных по всему Эдеа.

Ворваться сейчас, убить, обезглавить, пустить как можно больше крови. И гарнизон Сантия станет менее дееспособным, потеряет боевой дух, понесет колоссальные потери. Все это может воодушевить людей на борьбу. А это именно то, чего так не хватает в наше темное время. Свет надежды.

Сантор оглядел оставшихся людей, еще способных держать оружие, и дал команду на контратаку. Несколько сотен человек, вооруженных кое-как и кто чем, не та сила, что способна победить. Но та сила, что способна противостоять алому василиску в сердцах и умах людей.

Ведь есть те, кто не решился вступить в ряды несогласных. Есть те, кто предпочел таскать камни и дерево по приказу алых вождей. Стоять на коленях в грязи, моля об объедках, брошенных с имперского стола.

Есть те, кто бежал и прятался. Кто выбрал путь изгоев, лишь бы сохранить жизнь себе и близким.

Сантор никого не винил, это не в его правилах. Просто он понимал, что если бы в этом форпосте собрались все жители Сантия, способные держать оружие, у них был бы шанс. И если сейчас выжать из себя все до последней капли, то это может сработать.

Пустить империи кровь, чтобы остальные узнали правду. Империя Редгард – не бог. Она смертна. И ее можно победить.

И поэтому Сантор первым бросился в атаку, ведя за собой сотни голодных оборванцев без толковой брони или оружия, но с огнем ярости во взглядах.

Ростовой щит собрал четыре арбалетных болта, прежде чем командир добрался до подножия холма. Остальным повезло меньше. Жиденький строй сопротивления рассыпался еще до момента атаки.

А когда имперцы сомкнули щиты, стало понятно, что это будет их последний бой. Но отступать было некуда.

То ли взрыв одного из орудий оказался не так страшен, как это выглядело со стороны. То ли у алых был толковый командир, который вовремя смог поставить на ноги солдат.

Причины не важны, потому что стало понятно, что контратака не удастся. Но выбора не было, и каждый боец сопротивления сражался до конца. Загнанный зверь, защищавший свою семью, опасен втройне.

Бойцы бились храбро, яростно и непримиримо. Каждый добравшийся до шеренги щитов забрал на тот свет минимум по два врага, за себя и за того, кто не добежал.

Но дезориентированные, оглушенные взрывом солдаты все же были регулярной армией и быстро пришли в себя в разгаре боя. На этом атака и захлебнулась. Оскальзываясь на пологом холме, где ошметки земли давно превратились в красную кашу грязи, бойцы сопротивления начали отступать, а алая волна катилась сверху.

Их теснили и давили, беря в полукольцо. Бой был скоротечным и совсем не походил на героическую смерть, способную кого-то вдохновить. Но переиграть уже ничего было нельзя, оставалось лишь медленно отступать под непрерывными ударами врага.

В какой-то момент земля под ногами Сантора стала мягкой и пружинистой, словно желе. Командир сопротивления быстро все понял, а когда они отошли к подножию холма, дал команду на разворот.

Именно в этот момент солдаты в алых плащах одновременно провалились по колено в землю, растерявшись и потеряв строй. Хорошая возможность для атаки, да только атаковать было некому.

Их осталось не больше сотни, измотанных, раненых и уставших. А за первыми шеренгами, что уже пытались выбраться из липкого болота, стояли еще шеренги. А за ними следующие и следующие и дальше бесконечное море алых плащей.

– К воротам, бегом! – рявкнул Сантор.

И они подчинились. Беспрекословно. Быстро и без оглядки побежали назад. Сантор отступал последним, прикрывая отстающих щитом. В небо взвились новые арбалетные болты, собирая обильную жатву.

До ворот добралось две трети от тех, кто отступал. За спиной Сантора с грохотом опустилась плита запирающего механизма, но старый механизм не сработал как надо и ворота застряли в верхней полости, оставляя проход открытым.

Те женщины, что оставались в крепости, выбежали навстречу, подхватывая раненых, помогая дойти тем, кто был не в состоянии идти сам.

Рядом с воротами Сантор увидел Оваста. Его остроконечная шляпа лежала в пыли, из носа ловца хлестала кровь, а бледное лицо было мокрым от пота. Рядом с ним валялись осколки эфирных кристаллов, явно выпитые досуха.

– Спасибо, – положил Сантор руку на плечо ловца.

– Это все, на что я был способен, – с горечью ответил он. – Бесполезен.

– Эй, мы еще живы. Мы еще можем оборонять внутреннюю крепость. В тех проходах даже полсотни бойцов…

– Не сможем, – кивнул Оваст куда-то за спину Сантора.

Тот обернулся и сразу понял, о чем говорит ловец. Второе орудие поставили обратно на лафет и уже развернули в сторону… Нет, не открытых врат. Прямо в сторону внутренней крепости.

Если ядро попадет туда, то все сооружение разнесет изнутри. И именно там прятались сейчас те, кто не был способен сражаться. И туда уводили остатки раненых бойцов. Они сами загнали себя в ловушку.

Один выстрел, и все будет кончено.

– Ворота, – пробормотал Сантор. – Нет, не выдержат. Отсту…

Он не успел. Выстрел попал в арку центральных ворот. В одно мгновение их, как и часть стены, разметало в разные стороны, осыпав крепость градом каменных обломков.

Сантор упер щит в землю, прикрывая себя и ловца. И даже выдержал первую глыбу, оставившую вмятину в металле. Но не вторую и третью, сметающие все на своем пути.

В себя командир пришел лишь через пару минут, когда горло начало нещадно саднить из-за каменной пыли. Зайдясь приступом хриплого кашля, Сантор все же сумел приподняться, раскидывая мелкие камни, придавившие его к земле.

Рядом лежал Оваст, которому раздробило череп одним из камней. Оглядевшись, старый трактирщик заметил еще несколько неподвижных тел. Внутренний двор заволокло поднятой пылью, но даже сквозь нее он увидел хищный оскал смертоносного орудия, направленного в сторону крепости.

Этот выстрел будет последним. Теперь уже точно. Теперь крепость стояла как на ладони. Если только…

Сантор медленно поднялся на ноги, несмотря на острую боль в колене. Поковылял в сторону главного входа в крепость. Если принять губительный снаряд на щит, то Сантор станет центром нового взрыва. Да, тогда есть небольшой шанс, что хотя бы половина сооружения уцелеет.

Потому что если ядро влетит внутрь, то все… Не выживет никто.

Поэтому надо дойти до прохода и встать по центру. Принять удар на себя. Странные ядра взрываются, стоит им только столкнуться с препятствием. Один шанс на миллион, что попадет в маленькую человеческую фигурку, но это больше нуля. Когда речь идет о человеческих жизнях, это уже очень много.

Сантор даже сумел сделать шаг в нужную сторону. И даже смог сделать второй, но сломанная нога предательски подвернулась, и он упал. Попытался встать, а когда не получилось, попробовал ползти на четвереньках.

Не успевал. Тяжелый щит цеплялся за камни и не давал нормально двигаться. Но и бросить его было нельзя, потому что ростовой щит – это больше, чем человек.

Человек.

Человек в окровавленной одежде, покрытой слоем пыли и каменной крошки, подошел к Сантору. Молча, с пустым, обреченным взглядом, взял щит и потащил в сторону входа в крепость.

Щит Сантора был большим и тяжелым, далеко не каждый солдат был способен управиться с таким. А старый артефакт еще и сделан был из особо прочного металла, таких на все королевство было ровно двенадцать.

И человек, а точнее юноша, явно с трудом смог тащить его за собой, волоча по камням, но не отпуская.

Он медленно брел туда же, куда пытался доползти Сантор. Дотащив щит до распахнутого входа в крепость, чьи створки давно сгнили и развалились, молодой боец остановился.

С трудом подтянул громадный артефакт, поставил его, уперев в землю. Даже если бы парень выпрямился во весь рост, все равно не дотянулся бы до верхней кромки щита.

Но он не выпрямился, а наоборот – согнулся. Взял упор в землю, подпирая металл плечом. От попадания его это не спасет, но зато щит перестал раскачиваться и ровно стоял на месте, готовый встретить беспощадный залп врага.