Текст книги "Стихи для всех. Рожденный в СССР"

Стихи для всех
Рожденный в СССР
Василий РЕМ

© Василий РЕМ, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Ода моей жизни

 
(Детство)
Расскажу я вам, друзья, о себе немного,
И, пожалуй, что начну с детства золотого.
Все не помню, что и как, давнее то время,
Помню точно про хомут, но забыл про стремя.
 
 
Вот пошел я в первый класс, ничего дурного,
Но наделал скверных дел за полгода много.
По решению суда, был Хрущев при власти,
В интернат определил он меня по «масти».
 
 
В город Крымск приехал я – это на Кубани,
Ох, и парились мы там, жизнь пожарче бани.
Форму сразу получил: брюки, китель, шапку,
Так хотелось убежать, жизнь схватив в охапку.
 
 
Стал учиться лучше всех, значит, я способный,
И забыл уже совсем жизни срок свой темный.
Строем ходим мы всегда, кушать и в «киношку»,
Пели песни о войне, ну и про Антошку.
 
 
Нас кормили кое-как, мы недоедали,
А на выходе досмотр: старшие «шмонали».
Чтоб не вынес, не дай бог, хлеба полкусочка.
Старшеклассник, воспитатель, целая цепочка.
 
 
Но умел я проносить сахар, хлеб, печенье,
Я засуну их в сапог, в нем мое везение.
Проходил когда досмотр, в сапогах не шарили,
Вечерком засохший хлеб на костре мы жарили.
 
 
Научился драться я за друзей, за волю,
Всех побил и приручил, вот осталось – Колю.
Заводилой Коля был, все его боялись,
Даже старшие мальчишки Колю опасались.
 
 
Прочитал отрывок я, как матросик дрался,
До сих пор вот этот «крюк» в памяти остался.
Руку в локте я согнул и, шагнув для встречи,
С правой в челюсть, от плеча – всё, гасите свечи.
 
 
Павку так учил матрос драться в этой книжке,
Я за ними повторял, хорошо мальчишке.
И однажды я как дал Коле в челюсть правой,
Этот случай для меня стал великой славой.
 
 
Я теперь «авторитет» в нашем первом классе,
Все признали этот факт в своей общей массе.
И теперь все шли ко мне, если кто обидел,
Власть большая в кулаке, это с детства видел.
 
 
Но однажды – сложен мир и его зигзаги,
Вдруг приехал мой отец и привез бумаги.
Всё, забрал меня домой, вольность и свобода,
Строй, прощай, прощай, конвой малого народа.
 
 
(Юность)
Я учился хорошо, был способный малый,
Математику любил, носил галстук алый.
Всё, закончилась пора вольности и смеха,
В ПТУ я поступил, вот была потеха.
 
 
Здесь учеба чуть сложней, новые предметы,
Но кормили на убой, в робу все одеты.
Городские били нас, отловив в общаге,
Заниматься боксом стал, дал отпор «шараге».
 
 
Нам Высоцкий песни пел, с «хрипуна», с бобины,
Мы на практике в цеху все точили мины.
Оборонный наш завод был тогда в секрете.
Вновь при выходе досмотр, хоть мы были дети.
 
 
Но мы делали ножи, их в лесу метали,
Пели песни о войне, хоть войны не знали.
Занимался боксом я, самбо занимался,
Этот навык у меня на всю жизнь остался.
 
 
Вот и в армию пора, шел ведь добровольно,
Я в десантники хотел, иль куда угодно.
Но меня призвал народ на границу прямо.
Пограничник я, чекист, а служил я рьяно.
 
 
Все заставы я прошел вдоль тропы дозорной,
За китайцами следил из трубы подзорной.
В рукопашную не раз с ними мы сходились.
Тут все навыки мои в драке пригодились.
 
 
Но однажды я решил стать вдруг офицером,
Для меня начальник мой был тогда примером.
Рапорт быстро написал, чтоб не передумать.
Еду я в Москву с утра, и там буду думать.
 
 
Был назначен командиром в третье отделение,
И пошло у нас на славу трудное учение.
Видно, очень хорошо отделением правил,
Всех порядку научил, ну и всех прославил.
 
 
Только первые места всюду занимали,
По учебе, дисциплине первыми мы стали.
И на фото, на доске, что «Почетной» звали,
Целый год мои «орлы», как огонь, сверкали.
 
 
Много всяких было дел, взлетов и падений,
Но ни мне, ни всем друзьям не до наблюдений.
Полевой учебный центр, комары кусают,
Жизнь в палатках на полу, ноги замерзают.
 
 
В грязи ползали, в дыму, воевать учились,
Офицеры боевые изо всех сложились.
Вот и кончилась учеба, едем на восток,
И на дальнем Сахалине начал службы срок.
 
 
(Зрелость)
Наконец-то в Холмске я, городок портовый,
С командиром повезло, был мужик толковый.
Взвод мне дали КПП, самоволки, пьянство,
А еще послал мне Бог хитрое начальство.
 
 
Все уходят по домам – к женам, детям, мамам,
Я тревоги провожу, бегаю по ямам.
Сопка наша, сопка ваша, автомат наперевес.
То «тревоги», то «авралы», здесь не до чудес.
 
 
Но упорная учеба и по сопкам марш-броски
Отучили всех от пьянства, больше нет тоски.
И за год моих терзаний на проверке, что прошла,
Взвод объявлен был «отличным», вверх идут дела.
 
 
Здесь полно камчатских крабов, рыбы и икры,
Сахалинские морячки милы и добры.
Занимался «рукопашкой» и, попутал бес,
Я командовал два года взводом ПБС.
 
 
Отобрал себе бойцов, все они спортсмены,
«Рукопашка», марш-броски и иные темы.
Стали лучшими они по стрельбе, учебе,
Ночевали мы в лесу, как медведь в сугробе.
 
 
На Курилах мы заставы темной ночью «сняли»,
От служебных всех собак ловко ускользали.
Всех «орлов» своих учил воевать как надо,
Их отличные оценки – для меня награда.
 
 
В ШСС перевели волей командира,
Я и там учил «орлов» честь беречь мундира.
Строевая, марш-броски сразу нас сроднили,
На параде и в «бою» лучшими мы были.
 
 
Занимался спортом я, брал «орлов» с собою,
Побеждали всех подряд боксом и борьбою.
Завершен мой службы срок, время подкатило,
Я на пенсию ушел, все в душе остыло.
 
 
(Гражданка)
Я, пока служил в войсках, институт закончил,
Стал учитель школы я, и мечту исполнил.
По «внеклассной» завуч я, воспитатель главный.
Математика, труды, педагог я славный.
 
 
Понимаю я детей, был для них как братом,
Дискотеки проводил и не крыл их матом.
Доброте учил, любви плюс патриотизму,
Ну, и ненависть к врагу, а еще к фашизму.
 
 
Но всегда меж двух огней наш учитель в школе,
Давит педсовет, РОНО, ты как раб в неволе.
А родители порой прибегут с похмелья,
На учителей кричат, наглотавшись зелья.
 
 
А зарплата, Бог спаси, нищета сплошная,
Вот особенно у тех, где семья большая.
И ушел из школы я прямо в коммерсанты:
Здесь зарплата, и почет, и от фирмы «гранты».
 
 
В девяностые «лихие» трудно было жить.
И на «стрелках» тех «уродов» приходилось бить.
Уважали нас бандиты, подскочил авторитет,
И спокойно дальше жили, «стрелок» больше нет.
 
 
Все бандиты присмирели, к нам соваться не могли,
Да и мы умнее стали, пистолеты завели.
Пистолет мой вороненый – коммерсанту друг,
Две гранаты «РГД-шки», тишина вокруг.
 
 
Вот прошло лихое время, я уехал в дальний край,
И нашелся здесь, поверьте, в жизни Божий Рай.
Город «Первого салюта», Белгород родной,
Город чистый и прекрасный, чем не Рай Земной?
 
 
Где я только не работал за вот эти двадцать лет,
И в охране, и в колхозе, – а достатка нет.
Свою оду завершая, Бога Господа молю:
Дай здоровья, счастья внукам. Я их так люблю.
 

01.02.2016. г. Белгород

О границе, службе и войне

Призывник

 
Пересылка, пересылка, две гитары и баян,
Капитан со звездами лишь один не пьян.
У вокзала на скамейках сутки ждем, сидим,
Что с собою взяли с дома, пьем мы и едим.
 
 
Допризывники – блатные, вольнице конец,
На границу, на границу – будешь ты боец.
Пересадка вновь в Львове, вижу дом и огород,
Все «бандеровцы», ей богу, местный их народ.
 
 
Вот приехали, граница и учебный полигон,
Тут таких, как мы, салаги, целый миллион.
Всех помыли, всех одели, стригли наголо,
Мы с трудом нашли друг друга, повезло.
 
 
Автоматы дали, каски, ОЗК, противогаз,
Построение, разводы, и идем все в класс.
Обучают, обучают – как нам Родину любить,
Как штыком или лопатой вмиг врага убить.
 
 
Марш-броски, переползанье, ядерный удар,
И от запаха портянок даже пьян комар.
А на кухне – драю с хлоркой миски и бачки,
Дембеля сидят в каптерке, все они сачки.
 
 
Но закончилась учеба, еду в дальний край,
Великоберезный, сволочь, ты навек прощай.
Еду утром в Шепетовку, в школу я попал,
Все, начало своей службы вкратце описал.
 

30.05.1972. г. Белгород

Застава Шаламоново

 
Вдоль граница есть колючка КПП,
Мы идем дозором рядом с КСП.
Не попался нарушитель нам пока,
А мечты-то улетают в облака.
 
 
К той любимой, той далекой, ой-ё-ёй!
Поскорее бы возвратиться нам домой.
Правый фланг и левый – двадцать пять,
Вдоль колючки топать нам опять.
 
 
Мой напарник быстро чешет впереди,
Я кричу ему: – Дружище, подожди!
Мы идем и ФАСом светим на поля,
Но следами не затоптана земля.
 
 
Враг за Тисою не дремлет, враг хитер,
Так и хочет проскочить через забор.
Но зеленые фуражки тут как тут,
Задержали, повязали, волокут.
 
 
Вот служил, ходил дозором – мрак,
И «учебным» запускали под собак.
След учует, вот же сволочь, и бежит,
А догонит, плащ потреплет, сторожит.
 
 
Целый месяц я крутился в колесе,
Шаламоново – застава на косе.
Приказали нас отправить, вот капкан,
Уезжаю, уезжаю в Казахстан.
 
 
Через всю страну поехал я и друг,
Много нового увидел я вокруг.
По секрету вам признаюсь, к дорогой
Заскочил на пару суток я домой!
 
 
А потом пошли верблюды за окном,
Хорошо, что мы не движемся пешком.
Все же лучше это видеть из окна,
Ах, какая же ты длинная, страна!
 
 
На границе той до дембеля служил,
Насмотрелся на китайских я горилл.
Перестрелок, задержаний, всё не счесть,
Есть награды да и опыт службы есть.
 
 
Уезжаю я с заставы навсегда,
Там теперь страна другая, не беда.
Помнить буду я заставу и друзей,
Нет на свете моей Родины милей.
 

03.12.2010. г. Белгород

Пограничная застава

 
Приемник хрипит на окошке моем,
И лампа дневная горит над столом.
Дежурный связист обстановку сдает,
Второму дежурному в трубку орет.
 
 
Вон справа стоят пирамиды у стен,
Закрыты стволы там во временный плен.
В углу несгораемый шкаф притаился,
Не знает никто, как он там очутился.
 
 
А слева планшеты и карты висят,
Цветными флажками, как елки, пестрят.
Гора телефонов стоит на столе,
У стенки валяется щетка в смоле.
 
 
Связист от секретки ключи притащил,
Сложил, опечатал и в сейфе закрыл.
Вот кто-то в проеме дверей промелькнул,
Как тигр полосатый тельняшкой сверкнул.
 
 
Готовится, видно, на службу наряд,
Сейчас старшина всех их выстроит в ряд.
Приказ на охрану границы отдам,
Давно офицеры ушли по домам.
 
 
Один я остался границу стеречь,
Но мне захотелось вздремнуть и прилечь.
Дежурного вызвал, поставил задачу,
А сам на диван, телевизор в придачу.
 
 
Вот зуммер «Тревога!» ревет на заставе,
Солдаты бегут, не мечтая о славе.
Закрыта граница, заслоны стоят,
Во тьму устремлен пограничников взгляд.
 
 
И плещутся волны. На море прилив.
Из тьмы появился баркас на отлив.
В нем трое в одеждах морских рыбаков,
Задержим, проверим, кто есть он таков.
 
 
– Стой, пропуск! – кричит пограничный наряд.
– За голову руки, построились в ряд!
– Свои мы, – кричат рыбаки им в ответ. —
Мы с сейнера «Витязь» везем вам привет.
 
 
Мотор поломался, на веслах мы шли,
Вон, видите, сейнер маячит вдали.
Проверили всех, на заставу ведут.
Свои рыбаки. Будет пир и уют.
 
 
Тревоге отбой. Все заслоны я снял,
Проверил бойцов, кто оружие сдал.
Гостей накормили, отправили спать,
Я снова прилег на диван отдыхать.
 

01.11.1992. ПОГЗ «Атласово»

Тупое дежурство

 
Вот снова дежурство,
На кой оно мне?
Ведь это безумство —
Копаться в «дерьме».
 
 
Вот звонят солдату
Какие-то «суки».
И просят его,
Чтоб их взял на поруки.
 
 
Второй в самоволку
Пытался уйти.
Я встал с пистолетом
Ему на пути.
 
 
– Куда ты намылился,
Парень, бежать?
В такую погоду
Не ходят гулять.
 
 
А этот бутылку
Уже притащил.
И с другом в каптерке
Ее оглушил.
 
 
Стоит еле-еле,
Молчит и сопит.
Пустая бутылка
С кармана торчит.
 
 
Ну что за дежурство?
Туда его мать.
Сегодня уж мне
Не придется поспать.
 
 
Скорей бы пришел
К увольнению приказ.
И я бы поспал
Хоть единственный раз.
 

02.11.1992. ПОГК «Корсаков»

О высокогорной заставе

 
Это быль о далекой заставе,
Где когда-то два года служил,
Где мечтал о победах и славе,
Где юность свою загубил.
 
 
Я был рядовой, не начальник,
И должность простая – стрелок.
Рюкзак, амуниция, спальник,
И китайской границы кусок.
 
 
Дозоры, тревоги, погони,
Секреты, заслоны, приказ.
А транспорт один – только кони,
И седла для всех на заказ.
 
 
Неказистая с виду застава,
Словно школа в деревне моей.
За спиной у заставы Держава,
Не нарушит границу злодей.
 
 
Вот недавно была перестрелка,
Для границы – обычный конфликт.
К Первомаю большая побелка,
Флаг Союза отглажен, прошит.
 
 
Дизель «ча-ча», шумит, барабанит,
Электричество нам подает.
Ручеек нас прохладою манит,
А зимой исчезает под лед.
 
 
Старшина карабин заряжает,
На архаров сегодня пойдем.
Кто-то байки про нас сочиняет,
Что мы здесь как в деревне живем.
 
 
Вот и баня, свинарник, теплица,
Старшина не дает сачковать.
У солдат посветлевшие лица,
Когда станет парку поддавать.
 
 
На границе обычно спокойно,
Но сегодня нарушен покой.
Пулеметчик, он умер достойно,
Прикрывая заставу собой.
 
 
Трассера нынче небо пронзили,
Завязался нешуточный бой.
Подчистую китайцев разбили,
А троих утащили с собой.
 
 
И опять на границе спокойно,
Снова баню собрались топить.
Молодежь бы сказала: «Прикольно,
Я хочу на заставе служить».
 

16.11.1992. ПОГЗ «Кок-Тю-Че»

Золотое бревно

 
Господа офицеры! Как избитая фраза,
А слова «Честь имею!» устарели сполна.
Лейтенант и солдат не уйдут без приказа,
Генералы есть трусы, совесть им не дана.
 
 
Их испортили деньги и шальная карьера,
Обуяла их жадность и гордыня – увы.
Им плевать на солдат и на смерть офицера,
Плач детей их не тронет, да и слезы вдовы.
 
 
Нет теперь генералов, чтоб в атаку ходили,
За собой увлекая батальон на врагов.
Про родную Отчизну и присягу забыли,
Их разрушили взятки, не видать берегов.
 
 
Господа офицеры! Как избитая фраза,
А слова «Честь имею!» отзвучали давно.
Золотые погоны покрывает зараза,
Превратив генералов в золотое бревно.
 

24.08.2015. г. Белгород

Пусть закончится война

 
Осень нынче на дворе и похолодало,
Да и цены подросли, все подорожало.
Вот и мяса не купить, пенсия худая,
А мы все конвои гоним, США пугая.
 
 
Кто в Донбассе виноват, я не понимаю,
Но от санкций за него почему страдаю?
И не нужен мне Донбасс, уголь я не кушаю,
Кто стреляет, не пойму, тех и этих слушаю.
 
 
С Крымом мне понятно все: юг и детский смех,
Мост построят, и гуляй, море примет всех.
Но зачем переполох этот на Донбассе?
Украинцы там живут в этой общей массе.
 
 
Пусть они межу собой разберутся сами,
Может, снова захотят подружиться с нами.
А мы лезем, лезем к ним, насаждая мнение,
Порождая средь других горькое сомнение.
 
 
Мы при Ельцине еще потеряли дружбу,
А потом цена на газ сослужила службу.
Заломили для соседа цену неподъемную,
И отбили к нам любовь, прежде неуемную.
 
 
Я хочу, чтоб в мире жил народ Украины,
Не делились на куски и на половины.
Пусть закончится война, всех народ рассудит,
А иначе всем, поверьте, только хуже будет.
 

18.08.2015. г. Белгород

Защемило сердце

 
Защемило сердце, слезы на глазах,
СУ-24 превратился в прах.
Парашют раскрылся, пулемет строчит,
Бандами ИГИЛа11
  Данная организация запрещена в России


[Закрыть] командир убит.
 
 
В Турции ведь турки, это ясно всем,
Сбили нашу СУ-шку, обнаглев совсем.
Продался ИГИЛу22
  Данная организация запрещена в России


[Закрыть] сволочь Эрдоган,
Зарядил на русских волчий свой капкан.
 
 
Жаждем мести быстрой, как удар клинка,
Уничтожить турка – душу в облака.
Чтоб не смел он больше запускать ракеты,
О его поминках пишут пусть газеты.
 
 
Выжженное поле вдоль границы всей,
Уничтожить банды, что живут на ней.
ПВО России в Сирию пришли,
Чтобы наши СУ-шки вновь летать могли.
 
 
Слава всем героям, летчикам, спецназу.
Что, рискуя жизнью, бьют ИГИЛ-заразу.33
  Данная организация запрещена в России


[Закрыть]
Защемило сердце, слезы на глазах,
Память о героях будет жить в веках.
 

25.11.2015. г. Белгород

Крейсера

 
С похода прибыли домой
«Россия», «Рюрик», «Громобой».
На рейде плещутся гурьбой,
Дымят пробитою трубой.
 
 
Я им кричу: «Эй, крейсера!
Вы где гуляли до утра?»
В ответ, включив прожектора,
Мне отвечают крейсера:
 
 
– В пролив Сангарский заходили,
Японцев транспорт потопили.
Детей и женщин мы щадили,
И честь свою не уронили.
 
 
Подойдя к эскадре сдуру,
Испугали Камимуру.
Точно зная их натуру,
С англичан сдирали шкуру.
 
 
Отобрав у них суда,
Направляли их сюда.
С мачт срывая провода,
Нас бомбили – это да!
 
 
Приколов к груди мимозу,
Не боимся мы «шимозу».
С сердца вытащив занозу,
Живы. Вопреки прогнозу.
 
 
– Люди, – я кричу всем вам, —
Слава храбрым крейсерам!
«Громобой», «Россия», «Рюрик» —
Как пример для жизни нам!
 

11.11.1990. г. Владивосток

(По рассказу В. Пикуля)

Поздравление с границы

 
С Новогодней веселой порою
Поздравляю с границы тебя.
И огромного счастья желаю,
Как желают лишь только любя.
 
 
Кружит за окошком поземка,
Не грусти, что сейчас не со мной.
Поцелуй за меня ты мальчонка,
Как живет он, сынок наш родной?
 
 
Вас люблю все сильнее, сильнее,
И пускай пролетают года,
Но любовь, ведь она не стареет,
Если в сердце она молода.
 
 
На заре я пойду на границу,
Лишь в стихах вас целую, любя.
В Новый год, охраняя границу,
Мир, покой стерегу для тебя.
 

31.12.1975. Третья ПОГЗ

(3600 над уровнем моря)

Морское братство

 
Не знали мы законов моря,
Законов жизни корабля.
Случайно просто поселили
На тральщик нас, прощай земля.
 
 
Всем с непривычки нам казалось,
Что нет уюта, кубрик мал,
А жизнь – сплошной кошмарный хаос.
Теперь я понял, был неправ.
 
 
Ребята здесь, скажу вам честно,
Нет, не найти дружней братву.
Возьмет гитару, выдаст песню,
Тоска и грусть трещит по шву.
 
 
Хочу отметить командира,
Признаюсь, был я поражен
Его умением поставить
Жизнь корабля на нужный тон.
 
 
Я жил в каюте замполита,
Как раз он в отпуске гулял.
И каждый день, как по заказу,
Я что-то новое встречал.
 
 
Я многое узнал за месяц
О трудной жизни корабля.
О штормовых походах дальних,
Здесь не теряют время зря.
 
 
Спасибо вам, братва морская,
За все, что видел я у вас.
Морское братство будет вечно
Храниться в памяти у нас.
 

21.11.1978. г. Корсаков

(Тральщику №087)

Затянувшийся дембель

 
Туманом ночь укрыла берег моря,
Едва виднеются на створах огоньки.
И в эту темень часовой причала
Взгляд устремил, душа полна тоски.
 
 
Шпион задержан ночью в наших водах,
С коварной целью он зашел сюда.
Попытки скрыться были все напрасны,
Нет, не уйти японцу от суда.
 
 
Стоим без смены, шхуну охраняем,
Не ноем, хоть и холодно порой.
Братишки с тральщика нам свитера давали,
Чтоб мы здоровыми уехали домой.
 
 
И день, и ночь стоим мы у причала,
Где флаги поднимают корабли.
Уже годки давно домой умчали,
И видят сны гражданские свои.
 
 
Хожу, звоню, но не дают замены,
Всем наплевать, что каждый день, сначала,
Послав ко всем чертям свои недуги,
Идет на смену «часовой причала».
 

22.11.1978. г. Корсаков

О Даманском

 
Под пули вышел он на скользкий лед
С фотоаппаратом на груди.
Пронзила пуля, и упал вперед,
Прервалась жизнь его на полпути.
 
 
Он погиб, но в памяти народной
Его образ будет сохранен.
И как символ подвига солдата,
На века в душе запечатлен.
 
 
Десять лет прошло с того момента,
Когда выстрелы звучали в тишине.
И лилась на острове святая
Кровь, что по сей день горит в огне.
 
 
Льется кровь от выстрелов китайских,
У вьетнамских братьев под Лангшон.
Плачут жены, сиротеют дети,
А Пекину помогает Вашингтон.
 
 
Не хотим мы, чтобы снова было
Много слез и горя на земле.
Мы хотим, чтобы всегда светило
Солнце над планетой. Нет войне!
 

03.03.1979. ОКПП «Хасан»

Командировка

 
Оставив дома деток,
Жену, собрав мешок,
Мы с другом прилетели
В родной Владивосток.
 
 
Стоим все в клубе скопом,
С рукою у виска.
Полковник с длинным носом
Бранится – вот тоска.
 
 
Рукой махает живо,
Про водку говорит.
Орет на нас ретиво,
Ушами шевелит.
 
 
– Полковник, ты скотина,
Не надо нас учить.
Не малый я детина,
И сам умею жить.
 
 
Уснули капитаны,
Майоры дремлют вслух.
С погонами кафтаны
Качаются чуть-чуть.
 
 
Мой друг журнал листает,
А я пишу стихи.
Майор писать мешает,
Ему бы все хи-хи.
 
 
Опять грозит полковник,
Нахмурив бровь свою.
– Не бойся ты, тупица,
Спиртного я не пью.
 
 
Ну, наконец умолк он,
Закончив длинный слог.
В носу поковырялся
И почесал сапог.
 
 
Два раза на пол плюнул,
Сморкал в большой платок.
Бумагу в папку сунул,
Прощай, Владивосток!
 

10.07.1985. г. Владивосток

Прости меня

 
Привет, жена моя родная,
Прости меня, что не могу
Сейчас, как ты, в душе страдая,
Примчать к тебе через тайгу.
 
 
Вернусь я скоро, ты поверь мне,
Разлуке вечно не бывать.
Войду я в дом, и прочь сомненья,
Ты выходи меня встречать.
 
 
Разлуки разрубив все звенья,
Начнем в полголоса опять
Прощанья все и все мгновенья
С тобою вновь припоминать.
 
 
А наш сынишка будет рядом,
Сопит курносеньким своим.
И счастье вновь нахлынет градом,
И мы уснем, согревшись им.
 
 
Наутро ты проснешься раньше,
Умоешься, затопишь печь.
Расставив чашки, как на марше,
Наш будешь сон теперь стеречь.
 

01.03.1979. ОКПП «Хасан»

В пургу

 
Вот, кажется, мир провалился в туман,
Но это не так, это просто буран.
Пурга за окном заметает следы,
Не видно деревьев, не то чтоб звезды.
 
 
И сердце сжимается, мысли горят,
Дозором идет пограничный наряд.
Им холод не страшен, они не впервой
Идут по отливу и в бурю, и в зной.
 
 
И в темень глухую, у самой воды,
Они замечают чужие следы.
Пурга все сильнее им хлещет в лицо,
И кажется, скоро замкнется кольцо.
 
 
Из уст не услышишь ни вопли, ни стоны,
Не зря они носят такие погоны.
Им смерть не страшна, не сдадутся и буре,
Приказ выполнять – это в их есть натуре.
 
 
Не пустят в Отчизну врага через море,
Коль надо, умрут в приграничном просторе.
Придут на заставу, сдадут автомат
И скажут: «Чудесным был этот наряд!»
 

19.02.1986. ПОГЗ «Ильинская»

Опять двойка

 
Вот снова вышла двойка
Заставе за стрельбу.
– Душа твоя помойка,
Поедешь на «губу».
 
 
Тебя мы все учили
Мишени поражать.
А сколько говорили
С тобой – ядрена мать!
 
 
За честь родной заставы
Не можешь постоять.
Как шведы у Полтавы,
Готов к врагу бежать?
 
 
Ну, нет уж, не допустим,
Подключим комсомол.
За стол тебя усадим,
Запишем в протокол.
 
 
И ты отныне будешь,
Как все твои друзья.
Про старое забудешь,
Так дальше жить нельзя!
 
 
Стреляем завтра снова,
Попробуй промахнись.
Мишени – как корова,
Пархоменко, держись!
 

16.04.1987. г. Анива