Текст книги "Пиратская угроза"

4

Подобные поединки в армии не приветствовались, более того, они были строжайше запрещены. Но, как известно, запретный плод сладок… скорее уж солоноват от привкуса крови. А что вы хотите? Чтобы сотни нормальных мужиков, обитая в ограниченном пространстве корабля, ни разу не подрались? Запрещать бессмысленно, командиры все прекрасно понимали и, как правило, драчунов особо строго не наказывали. Лучше дать возможность спустить пар, дать эмоциональную разрядку, а кому-то наоборот подзарядку.

Другое дело, что нельзя допускать, чтобы поединки и драки становились слишком уж частыми событиями. Но этот случай первый за три месяца дежурства и всего второй в жизни Каина Иннокента. Первый случай он вспоминать не любил, потому как проиграл. Не было особой надежды на выигрыш и в этот раз.

– Начали! – дополнительно выкрикнул еще один нетерпеливый, и зал снова наполнился гулом голосов болельщиков и просто зрителей. Свист, улюлюканье, пожелания наподдать…

Соперники не стали их разочаровывать, двинувшись навстречу друг другу.

– Врежь ему!

– Оторви ему руки!

– И ноги!

– Размажь его, Буч! – кричали десантники сотней глоток. – Выверни мехом внутрь!

– Не посрами авиацию, Ригель!

– Всыпь горилле!

– Вставь ему фитиль! – надрывались в ответ пилоты в бесполезной попытке перекричать вдесятеро превосходящих числом оппонентов.

– Я поставил на тебя десятку! – орал непонятно кто и непонятно из какого стана.

«Насос, ублюдок, – мысленно усмехнулся Каин Иннокент, наконец опознав голос Даскинса. – Даже на мне играет, как на бойцовской собаке. Другое дело, что не на ту собаку поставил. Хотя, с другой стороны, если каким-то чудом выиграю все же я, то он сорвет неплохой куш, если учесть, что большинство поставило на Буча. Не меньше тысячи… А если проиграет, то не велика потеря. А выиграет, я с него половину затребую».

Видимо, в этот момент, думая о постороннем, капитан как-то отвлекся, потерял концентрацию внимания, чем и решил воспользоваться десантник, которого то ли звали Буч, то ли это было его прозвище (весьма говорящее и только что подтвержденное), и пошел в яростную атаку.

Первая, весьма прямолинейная атака прошла мимо цели, пудовые кулаки лишь взболтали воздух в том месте, где только что находилась голова Каина. Капитан легко ушел в сторону, заходя на левый фланг противника, но атаковать не решился. Десантник увидел его перемещение и, на случай прорыва, поставил блок, сразу же переходя в следующую атаку.

Вокруг продолжали орать, но противники по-прежнему не обращали на шум никакого внимания, занятые только друг другом.

Маленькая надежда на то, что Буч окажется не слишком умным человеком, как таковым и бойцом, не сбылась. Неизвестно сколько классов он закончил, но драться он умел, что и неудивительно в десанте, тем более в подразделениях абордажа других не держат. Буч быстро раскусил намерение капитана вымотать его постоянными перемещениями и пустыми выпадами. Он двигался скупо и руками лишний раз не махал.

– Жаль, что нет кенгуриных войск, – хмыкнул десантник, – ты был бы там маршалом. Отлично скачешь…

Каин лишь усмехнулся и продолжил, легонько подпрыгивая, перемещаться из стороны в сторону. Такой способ движения не давал противнику возможности предсказать, куда в следующую секунду может сместиться цель, и нанести удар.

Пару раз Буч припирал капитана к стене из человеческих тел, и Каин, чтобы его не толкнул кто-нибудь из приятелей десантника на нокаутирующий удар, уходил в прыжок с последующим перекатом и вновь вставал на ноги.

В таком темпе Иннокент начал быстро терять силы, – сказывался недостаток практики, пилоты почти не уделяли внимание рукопашному бою, – но он все же надеялся, что десантнику приходится еще хуже. Во-первых, он еще до их прихода в спортзал уже час, как занимался на тренажерах, наверняка успел подустать, во-вторых, такой туше требовалось гораздо больше кислорода, а его здесь явный дефицит.

Но это все фигня. Кто-то банально должен первым допустить ошибку, что и решит результат схватки. Иннокент ее допускать не собирался ни под каким предлогом, а вот десантура, пожалуй, перегрелась и стала подначивать своего же товарища:

– Ну чего ты топчешься, Буч?!

– Рви его!

И Буч повелся. Он резко сорвался с места и пошел в атаку. Иннокент не стал отступать как прежде, лишь сымитировав обычное свое поведение. Вместо этого он в падении со всей силы врезал носком правой ноги в голень десантника. Хотел, вообще-то, в колено, но едва удержался, он мог не просто выбить сустав, что отправило бы противника на пару недель в госпиталь, а сломать его. Членовредительство не входило в его планы. За это уволят, и более того, можно получить реальный срок. В конце концов, они не смертельные враги, а просто «забавляются».

Он попал по болевой точке, и Буч, рыкнув от боли, присел, инстинктивно хватаясь за отбитое место и пригибаясь, чем подставился еще сильнее, тут Каин добавил под колено, заставляя противника упасть на спину. Удар на добивание, пяткой в солнечное сплетение, не получился. Десантник быстро пришел в себя, поставив блок, и более того, капитану пришлось спасать свою ногу.

Зато публика буйствовала. Пилоты восторженно орали, десантники – негодовали.

Буч откатился и вновь оказался на ногах. Пришлось встать и Каину.

– Мир? – тяжело дыша, предложил закончить схватку Иннокент.

– Чего так, испугался? – удивился Буч.

– Нет… запал вышел, – признался Каин. – Если хочешь, лейтенант извинится.

Вокруг поднялась волна возмущения. Никто мирового соглашения не хотел. Ставки сделаны, а в случае мира никому не видеть выигрыша, особенно тем, кто поставил на Иннокента, когда он показал, что может разделаться с десантником.

Капитан действительно не видел смысла в продолжении поединка, кроме как на потеху зрителям. Зачем? Честь сохранена, приятеля из-под унизительного удара вывел, себя тоже показал. Чего еще надо?

Буч сомневался, его товарищи требовали порвать хлыща. Впрочем, принять окончательное решение ему не дали.

5

За него это сделал вошедший в спортзал командир десантной роты, майор Резник с зычным вопросом:

– Что здесь происходит, вашу мать?!

Крики тут же прекратились. Все, начиная от десантников и заканчивая не находящимися в его прямом подчинении пилотами и матросами, выстроились по стойке «смирно».

– Ну?!

– Ничего особенного, господин майор, – ответил капитан Иннокент. – Небольшой спарринг…

– Вот как?

– Так точно.

– И кто победил? – спросил майор, обращаясь к своему рядовому.

– Э-э… на данный момент ничья, сэр, – немного стушевавшись, ответил Буч.

– Три наряда вне очереди, рядовой!

– За что? – невольно вырвалось у десантника.

– Что?!

– Есть три наряда вне очереди, сэр!

– Так-то лучше. А что касается причины сих нарядных нарядов, рядовой, так ответ прост: ты должен был завалить своего хлипкого противника в считанные секунды. Ты только посмотри на себя и на капитана. Согласен?

– Так точно!

– Ну, еще бы ты не был согласен, – усмехнулся майор. – Разойтись…

Болельщики стали разбредаться по залу, возвращая себе так и не сыгравшие ставки.

– Из-за чего сыр-бор, капитан? Я видел достаточно, чтобы понять, что это не простой спарринг-контакт.

Каин понял, что юлить смысла нет, и, снимая перчатки, честно ответил:

– Это неважно, могу лишь сказать, что ваш человек не виноват. Он, конечно, немного заносчив, но формально спровоцировал инцидент не он.

– Значит вы?

– И не я… Все дело в том, что у одного моего приятеля оказался слишком длинный язык, а у вашего Буча слишком хороший слух.

– Понятно. Но он мог и не нагнетать… плох тот десантник, что дает себя завести. А чего ты-то тогда полез вместо своего приятеля?

– Не знаю. Может, размяться захотелось?

Майор ничего на это не сказал, просто хмыкнул, дескать, нашел, с кем разминаться, и, козырнув, направился к приглянувшемуся тренажеру.

Совсем без последствий драка для капитана все же не осталась. Через полчаса, когда Каин переодевался в более подходящую одежду для тренировок на авиационном симуляторе, его вызвал к себе полковник Майкоп, командир авиационного соединения.

– Ты чего это там устроил, сынок?

– Сэр?

– Кончай выделываться, капитан. Садись…

– Спасибо, сэр.

Иннокент сел в кресло перед столом полковника. Командирам каюты полагались гораздо более комфортабельные, более того, двухкомнатные.

– Итак, что за драка?

– Не было никакой драки, сэр. Просто легкий спарринг-контакт.

– Не вешай мне лапшу на уши, капитан! Знаю я все эти спарринги. Думаешь, я в свое время не был простым пилотом и не знаю ничего?! Знаю, я и сам не без греха. Но в данном случае мне, как командиру, отвечающему за вас, надо знать, из-за чего разгорелась буча и что от нее можно ожидать. Вас у меня всего двадцать человек, и потеря хотя бы одного пилота из-за даже самой легкой травмы сильно подорвет боеспособность эскадрильи. Это-то ты понимаешь, капитан?

– Так точно, сэр.

– Ну и?

– Ничего серьезного, сэр, – вздохнул Каин и рассказал, как было дело, умолчав только, кто именно обронил роковое слово. – Так что, как видите, сэр, это лишь личное недоразумение, и оно никак не в состоянии спровоцировать массовые инциденты между десантниками и пилотами.

– Я не расслышал фамилию того раздолбая, что обозвал десантника импотентом.

– Я и не говорил, сэр, – пряча усмешку, ответил капитан.

– Ладно… Тогда чего ты полез вместо своего приятеля?

– Не знаю, – односложно ответил Каин, решив не рассказывать, что он де захотел немного встряхнуться. Это уже опасно.

– А может, ты решил получить выговор с переводом?

– Нет, сэр, – подобрался капитан.

Каин прекрасно знал случаи, когда пилотов переводили на другое место службы за несерьезные провинности. Не за залет, за который отправят к черту на рога, а именно провинность, которая показывает, что служить на корабле он не совсем в состоянии, но в остальном хоть куда. Таких пилотов, как правило, отправляли в нормальные части, в обжитые миры, где город близко, а значит, все рядом: пиво, пляжи, девочки…

Иногда пилоты сами добивались такого результата, уставая служить на кораблях и считая, что лучше пусть их переведут по делу, чем по личному прошению. Ведь подать прошение – значит признать свою слабость. А пилоты – белая кость, слабость не показывают, потому как слабаков среди них нет. Лучше уж за проступок.

– Точно? А то я могу его тебе устроить, – продолжал нагонять страху полковник.

– Не нужно, сэр. Я не хочу никуда переводиться.

– Тогда свободен, – отмахнулся полковник Майкоп. – Но знай, еще один такой… спарринг-контакт – и я устрою тебе перевод на бетон. Ты не хуже меня знаешь, сколько молодых парней мечтает попасть на твое место.

– Так точно, сэр.

– Все, проваливай.

Иннокент отдал честь и вышел из кабинета полковника.

6

– Еще раз спасибо, что прикрыл меня, Ригель, – снова поблагодарил Каина Даскинс.

Тот ждал капитана недалеко от кабинета полковника, чтобы из первых рук узнать, как все прошло и стоит ли ему запасаться вазелином.

– Не за что.

– А то бы он из меня отбивную котлету сделал, – все никак не мог успокоиться Рем.

– Кто? Десантник или полковник?

– Горилла, конечно!

– А полковник не может?

– Издеваешься?.. – обиделся Рем.

– Нет. Что касается Буча, то он бы ее и из меня сделал.

– Не! Ты его так здорово приложил, что он стух! Это все поняли.

– Ладно уж… пойдем лучше отработаем вариант «Удар хуком».

– Третий нужен.

– Классическая проблема, – засмеялся Каин. – Не хватает третьего!

– О чем ты?

– Неважно… – отмахнулся Иннокент, вспомнив, что именно из-за вопроса: «Третьим будешь?» он после длительного застолья попал в баню. – Что мы не найдем третьего, что ли?

– Запросто, – согласился Рем. – Или компьютер сымитирует.

– Не люблю компьютерную имитацию. Люди более непредсказуемы.

– Это да… Мастерство пиратов сильно выросло, особенно в последнее время, и симуляция явно устарела.

– Вот и я про что… – кивнул Каин.

– Думаешь, их обучают бывшие наши?

– Не исключено. Во время нашей последней встречи они двигались очень… очень уверенно.

– Наловчились.

– Хочешь сказать, естественный опыт появился.

– Ну да, естественная эволюция, – кивнул Рем Даскинс.

– Нет.

– Почему?

– Последние двадцать лет летают как раздолбаи, и тут в последние год-полтора вдруг эволюционировали. Это скорее похоже на мутацию.

– Эволюция, мутация… говори толком! – встряхнул головой Насос, запутавшись в терминологии и теряя нить разговора.

– Пиратов обучают. Обучают профессионалы. Таким маневрам, которые они начинают показывать, не научиться по самоучителю и не приобрести на симуляторах. Меня чуть не сбили…

– Тебе просто показалось… перетрусил малость из-за личных переживаний.

– А в лоб!

– Ладно-ладно! – тут же поднял руки Рем. – Если тут чуть гориллу не завалил, то мне и подавно всыплешь.

– То-то же…

Приятели наконец вошли, скорее даже вплыли в тренажерный зал, где в два ряда стояли двадцать кабинок, внутренним содержимым полностью имитирующие кабину «протона». Часть из них ожесточенно вращались, показывая, что тренирующиеся пилоты выделывают кренделя высшего пилотажа. Другие наоборот едва-едва покачивались.

Корабль стоял на месте, потому в одном из отсеков из-за отключения гравитационного поля отсутствовала сила тяжести. Это условие необходимо для занятий, ведь в самолете тоже нет силы тяжести. Она возникает лишь при естественных перегрузках от ускорений и резких маневров.

– Мужики, есть кто свободный?! – тут же спросил Даскинс, проорав во всю глотку. – Герой сегодняшнего дня хочет отработать «Хук»!

Остановились два не особо активных тренажера, и из них выглянули два заинтересовавшихся пилота.

– Я не прочь, – ответил лейтенант Том Байрон с позывным Пегас. – Все равно дурью маюсь.

– Отлично, будешь убегающим пиратом.

– Ха-ха! Вы сначала попробуйте сесть мне на хвост!

– Не хочешь – не надо. Других желающих найдем. Верно, Пес?

– Ладно… – проворчал Байрон еще до того, как Пес успел что-либо ответить или даже кивнуть в знак согласия. – Но так и знайте: легкой жизни вам не обещаю.

– Именно это нам и нужно, – кивнул Каин Иннокент. – Захотели бы легкой жизни, уговорили бы компьютер.

– Тогда и вы потом мне подыграете, я тоже пару маневров хочу отработать.

– Договорились. Ставим версию три-двенадцать. Пегас, твое удаление – километр.

– Понял.

Пилоты расселись по кабинкам, подключились между собой, выбрав одну из программ имитации, ввели все необходимые данные, установив дистанции. Проверили связь.

– Ригель на связи.

– Насос на связи.

– Пегас на связи.

– Пегас, с началом тренировки отключишься, – сказал Иннокент.

– Жаль, так бы послушал ваши переговоры, – притворно вздохнул лейтенант Байрон.

– Хитрец, – усмехнулся Рем. – Тогда все наши телодвижения стали бы для тебя известны еще до их начала.

– А это мысль, – сказал Каин. – В другой раз отработаем и такую возможность: перехват наших переговоров пиратами.

– Это уже перебор, потому как невозможно, – отозвался Даскинс. – Связь зашифрована.

– Нет ничего невозможного, Насос. Вспомни наш разговор двухминутной давности…

– Что за разговор? – тут же поинтересовался лейтенант Байрон.

– Да, капитан считает, что у пиратов появились учителя из бывших наших.

– Да? Очень может быть…

– Но это не значит, что они могут прослушивать нас, если учесть, что коды меняются перед каждым вылетом.

– Ладно, поговорить можем и в баре. А сейчас начинаем.

В кабине трех пилотов появилась одна и та же область звездного неба. Справа, всего в миллионе километров, висел диск жаркой звезды с взбухающими протуберанцами. Слева, в десяти метрах – напарник. На радаре пульсирует точка Пегаса.

Насос поднял руку и помахал. Ригель кивнул и вышел в эфир.

– Начинаем, парни. Пегас, отключайся.

– Отключаюсь.

И тут же точка лейтенанта Байрона пошла в отрыв. Вслед рванули «протоны» Насоса и Ригеля, расходясь в стороны, чтобы зажать пирата в клещи и лишить его свободы маневра.

7

Как ни пытались инженеры сделать имитационный тренажер абсолютно достоверным в ощущениях, у них мало что получалось. Хотя они добились многого: толчки, повороты, перевороты по всем осям получились весьма недурными, но вот чего они не могли сделать, так это имитировать перегрузки от резкой смены курса и ускорения. Предлагалось даже установить компактные генераторы силы тяжести. Но они оказались столь дороги и жрали столько энергии, что дешевле было обучать пилотов на реальных боевых машинах.

Капитан выжимал из виртуальной машины все возможное, догоняя вместе с напарником пытавшегося уйти в отрыв «пирата». Подсознание все же зудело, что нет перегрузок от ускорения. Но через минуту от этого чувства удалось избавиться, и Каин Иннокент стал ощущать себя почти как в настоящем «протоне». Этому немало способствовало высочайшее качество визуального ряда.

Понемногу напарники стали догонять «пирата», шедшего в сторону звезды.

– Куда его несет? – удивлялся Рем.

– Наверное, хочет поиграть с нами в гравитации звезды.

Сила притяжения звезды, естественно, повлияет на пилотаж, ее электромагнитное излучение будет слепить электронные системы управления и вооружения. Уже сейчас помехи давали о себе знать.

– Наверное… Это его единственный шанс. Но реальные пираты так вряд ли поступят. У них старые машины с дохлой авионикой, еще более устаревшее оружие, и таким маневром они только себе хуже сделают.

– Верно, но он нас сразу предупредил, что сделает все возможное, чтобы мы помучились.

– И, как видно, решил не отступать от своего обещания, – согласился Даскинс.

– Ладно, Насос… удаление противника полтора, пора его отсекать от звезды, иначе такими темпами нам придется его в протуберанцах ловить. Я иду на перехват…

– А почему не я? – обижено протянул Рем.

В боевой обстановке такое поведение, разумеется, неуместно, но на то это и симуляция, чтобы позволить себе вольность.

– Потому что я все затеял и старше по званию, и ты должен мне подчиняться, лейтенант.

– Слушаюсь, господин капитан!

– Хватит ерничать. Сиди у него на хвосте и отсекай, если он попытается вырваться.

– Понял, Ригель, действуй, – посерьезнел Даскинс.

Иннокент выжал все мощности, что еще имелись у «протона», и добавил форсаж. Снова поморщился из-за отсутствия реального вдавливания в кресло, вместо этого произошел толчок и не более.

Тем не менее, метка на радаре стала приближаться, и вскоре Каин разглядел самолет противника визуально, как небольшую точку со шлейфом отработанной плазмы. Движки на обычном горючем уже давно ушли в прошлое.

Капитан включил систему наведения, и спустя секунду самолет «пирата» сделал первый рывок в сторону. Иннокент пустил две ракеты дуплетом, потом добавил еще две и пошел на вираж «нырок» с целью зайти противнику под брюхо, желательно с выходом под прямым углом.

Пегас легко разгадал его маневр и, уклоняясь от ракет и разбрасывая противоракетные шашки, пошел «вверх» и «влево». В итоге капитан оказался лишь у него на хвосте. Зато получил свой шанс Насос. Он также пустил ракеты и включил форсаж, стремительно сокращая дистанцию и собираясь сделать то, что задумал капитан, только вспороть Пегасу не брюхо, а подставленную противником спину из восьмиствольной плазмодинамической пушки.

Пущенные капитаном ракеты взорвались на обманках, не достигнув цели. Не добрались до цели и ракеты лейтенанта Даскинса. Его очередь из пушки также прошлась далеко от вражеской машины, Рем саданул со слишком далекой дистанции, и Пегас успел сманеврировать, уходя уже «вправо» и «вниз».

– Сволочь… – выдохнул Рем, когда стало ясно, что первая попытка полностью провалилась.

Атакующие снова оказались вместе, а «пират» продолжал рваться к звезде.

– Придется атаковать вместе, – предложил Иннокент.

– Ничего другого не остается.

– Зажимаем его с бортов.

– Пошли.

И снова загонщики на форсаже ринулись к своей жертве.

– Насос, расходимся! Пусти пару ракет «поверху» в свободный полет, а я добавлю «понизу»!

– Понял!

Стартовали ракеты, отрезая «пирату» путь отступления в нижних и верхних плоскостях. Пегас повернул влево и чуть вверх, но капитан был к тому готов и устремился наперерез, активируя турель плазмодинамической пушки. Ракеты даже на плазменном ходу слишком медлительны, и от них можно пострадать самому, влетев в облако осколков.

Рой снарядов с нужным упреждением полетел в сторону «пирата». От первой очереди Пегас ушел, сходясь на форсаже, Каин добавил еще одну, длинную, наискосок…

На этот раз противнику выйти из зоны поражения без потерь не удалось, на машине Пегаса рванули две вспышки – в спине и правом крыле. Машина потеряла ход, и Иннокент добавил еще. Еще несколько попаданий, но это серьезно покалеченного «пирата» не остановило, он резко развернулся, именно за счет потери в скорости, и, как жест отчаяния, пустил в сторону обидчика стаю ракет.

– Ракетная атака, шесть меток, – объявил бортовой компьютер.

– Вижу…

Теперь уже капитану пришлось выворачиваться наизнанку, расходуя последние четыре ракеты в режиме противоракет. Оставшиеся две удалось подбить из пушки, ополовинив боезапас.

Но «пират» на этом не остановился и саданул по капитану еще две ракеты, от которых пришлось позорно убегать, отстреливая противоракетные шашки. Расстрелять их из пушки он уже не успевал, так как сменил вектор движения.

– Черт бы тебя побрал, Пегас!

– Получи, вражина! – раздался в эфире радостный голос Насоса.

Иннокент обернулся и увидел, как очередь полосует «пирата», вырывая из него куски брони и разбивая крылья в ошметки, а потом, как последний аккорд, вражескую машину разорвала ракета.

– Я его сделал, Ригель!

– Вижу… Молодец.