Текст книги "Рождение империи"

Вячеслав Кумин
Рождение империи

Империи рождаются в войнах…

Пролог

В пустую комнату с голыми стенами, без окон, где из мебели – лишь стул, прикрученный к полу, да раскладной стол с компьютером, пара конвойных ввела очередного проверяемого. Его нарочито грубо усадили, и один из двух присутствующих дознавателей, быстрыми профессиональными движениями захомутав ремнями «очередного клиента», налепил несколько датчиков ему на голову, зажал палец «крокодилом» и обтянул грудь жгутом, также содержащим датчики. После чего прямо через ткань кителя впрыснул в плечо препарат из пневматического шприца.

Проверяемый не сопротивлялся, во-первых, бессмысленно, а во-вторых, он уже не раз и не два проходил подобную процедуру, и лишь немного поморщился от укола, подумав, что в следующий раз надо загодя снимать верхнюю одежду и закатывать рукав. А то не приведи бог заразу какую занесут.

Второй дознаватель, все это время сидевший за компьютером, понаблюдав некоторое время за состоянием клиента и удовлетворительно кивнув, когда препарат начал действовать, громко и четко, будто вбивая гвозди, стал задавать первые контрольные вопросы:

– Твое имя?

– Каин Иннокент.

– Позывной? Прозвище? Кликуха? Погоняло?

– Ригель.

– Звание? Должность?

– Камрад-полковник. Командир авиационного крыла бортовой авиации крейсера «Неустрашимый», ВКФ республики Ассалт.

– Кем ты был раньше, до вступления в ряды ВКФ Ассалта? Звание? Должность?

– Рядовым пиратским пилотом.

– Еще раньше, – спросил дознаватель, ничем не выдав своего раздражения, считая, что допрашиваемый прекрасно знает, о чем именно его спрашивают, но все равно выпендривается, и, что характерно, полиграф не протестует, ибо все сказанное – правда.

– Пилот охранного агентства «Барс».

– Еще раньше.

– Мое последнее звание во время службы в ВКФ Конфедерации Миров – капитан. Командир звена, – сжалился над дознавателем Каин Иннокент.

– Причина ухода со службы?

– Подстава… в качестве мести за небольшой инцидент в бане, посчитавшая себя оскорбленной сторона конфликта подбросила мне наркотики, что тут же всплыло наружу. Из-за Генеральной проверки по Третьему Флоту Конфедерации Миров меня хотели перевести на удаленную планетарную базу с глаз долой… поскольку это было по сути концом карьеры, я ушел сам.

– Что происходило дальше?

– Я нанялся пилотом в охранное агентство «Барс».

– Дальше.

– Я случайно встретился с типом, который подбросил наркотики, поскольку был нетрезв, завязал драку и случайно убил его.

– Дальше.

– Далее чтобы не засесть в тюрьму на двадцать лет за убийство, мне не оставалось ничего другого, как податься в пираты.

Дознаватель, все это время практически неотрывно следящий за диаграммами на мониторе своего компьютера, еще раз удовлетворительно кивнул, подтверждая, что все сказанное проверяемым правда. И перешел к более серьезным вопросам:

– Ты состоишь в спецслужбах?

– Нет…

– Ты работаешь или работал раньше на спецслужбы?

– Нет…

Дознаватель на этот раз не стал затягивать линию связи со спецслужбами и, отложив в сторону перечень стандартных вопросов, которые он знал наизусть, потому как каждый день ему приходилось проверять по дюжине человек, взял листок с вопросами для проверки конкретно данного проверяемого и зачитал первый из них, сам не понимая о чем в них идет речь:

– Веришь ли ты словам команданте?

Впервые за время допроса проверяемый промолчал, не зная, что ответить, и это отлично проиллюстрировали графики на мониторе полиграфа, начав выписывать пики, как сейсмограф при землетрясении, даже сыворотка правды не помогала выбить немедленный ответ, и дознавателю пришлось повторить вопрос:

– Веришь ли ты словам команданте Оникса?! Говори!

– Не знаю…

– «Да» или «нет»?!

– Не знаю… – упрямо повторил покрывшийся крупными каплями пота проверяемый, который уже плохо ориентировался в пространстве, мотал головой из стороны в сторону, пытаясь сфокусировать взгляд хоть на какой-нибудь детали, и упал бы, если бы его предусмотрительно не зафиксировали на стуле ремнями.

– Скорее «да», чем «нет», или скорее «нет», чем «да»? – проявил настойчивость дознаватель.

– Скорее… «да», чем «нет»… – выдал Иннокент, обильно вспотев.

– Хорошо… – удовлетворился ответом дознаватель, сверившись с показаниями полиграфа. – Рассказывал ли ты о своем разговоре с ним кому-либо? Обсуждали ли его с кем-либо?

– Нет.

– Хочешь ли ты еще его убить?

И снова пауза.

– Отвечать на поставленный вопрос?! Хочешь ли ты еще убить команданте Оникса?!

– Не… нет.

– Что? Громче!

– Нет, не хочу…

Допрос продолжался еще долго, одни и те же вопросы прокручивались с небольшими вариациями раз за разом, до тех пор, пока проверяемый банально не заснул на стуле, но уличить высокопоставленного проверяемого пиратской армии в прямой измене так и не удалось.

1

– Старт! – скомандовал камрад-полковник Каин Иннокент своему авиационному крылу, получив соответствующий приказ от командира пиратской эскадры.

Двадцать истребителей перехватчиков «протон» выскочили из своих ячеек крейсера «Неустрашимый», в недавнем прошлом находившемся в составе Третьего Флота ВКФ Конфедерации Миров под звучным именем «Всадник», пока его не отбили космические корсары в одном из крупнейших сражений, а ныне флагман Первого Флота самопровозглашенной республики Ассалт.

Вел пиратскую эскадру брат команданте – Виктора Баренцева, более известного как Оникс, камрад-адмирал Дмитрий Баренцев, в недавнем прошлом бригадир Кентавр. Сам Оникс остался на Ассалте, как президент пиратской республики, руководя ее жизнью – строительством первого города, то бишь столицы с одноименным с планетой названием.

Всего у пиратской республики в настоящее время существовало три флота по двадцать пять кораблей в каждом. И у каждого во главе стояли полноценные боевые корабли. Если в Первом Флоте – «Неустрашимый», во втором крейсер «Тесак», бывший «Наездник», то Третий Флот имел сразу два корабля – легкий крейсер «Булава» и настоящий фрегат «Кистень», так же, как и крейсера, отбитый уже у независимой метрополии в одном из пиратских набегов, а не у Конфедерации.

Остальные корабли пиратского Флота являлись переделками под боевые из обычных грузовиков, малотоннажных и среднетоннажных сухогрузов, путем навески дополнительной брони в жизненно важных местах и врезке орудийных батарей. Но большинство этих кораблей остались в системе Ассалт, сторожа подступы к ней от возможных атак со стороны Конфедерации, жаждущей разворошить пиратское гнездо и покончить с разбоем в космосе, а в операции участвовала только небольшая эскадра.

Очередному пиратскому нападению подверглась планета с красивым названием Прерия – довольно развитый мир с собственной системой противокосмической обороны, не говоря уже о наличии планетарных военных баз, а потому высадиться просто так, как на любом недавно колонизированном мире, в принципе не имеющем оборонительных рубежей, невозможно, придется изрядно постараться.

Иннокент, несмотря на то, что имел звание полковника, лично участвовал в атаке. Что поделать, по-настоящему высококлассных пилотов у пиратов было не так уж много, особенно способных пилотировать машину класса космос-атмосфера. Большая часть пиратских пилотов летала на менее сложных и тяжелых машинах, а то и вовсе на самолетах типа космос-космос – «шмель», и драться в атмосфере не умели или разучились.

Последние, кстати, прикрывали шаттлы с десантом, провожая их до границы атмосферы Прерии и оберегая от возможных атак авиации противника. Дальше это предстояло делать «протонам», имевшим также другие задачи, связанные со штурмовками наземных целей.

Помимо «Неустрашимого» в атаке участвовали десять малых десантных кораблей с двумя сотнями десанта на борту каждый и малой бортовой авиацией по шесть-восемь машин.

Малые десантные корабли также представляли собой переделки и в своей прошлой жизни выполняли куда более мирные задачи, будучи малотоннажными грузовиками возили с планету на планету различные грузы, но, как и прочие ныне боевые корабли, были атакованы пиратами и захвачены ими для собственных нужд.

Почувствовав знакомое ускорение, вжимавшее в спинку кресла, Каин оказался в открытом космосе, и перед ним раскинулся диск планеты, к которой устремились два десятка шаттлов под прикрытием пятидесяти «шмелей».

Раньше шаттлы в пиратских рейдах прикрывали катера, увешенные скорострельными шестиствольными плазмодинамическими пушками, создающие стену огня, сквозь который противнику пробраться очень трудно, но на этот раз от них решено было отказаться, так как они сильно демаскировали конвой, шедший к Прерии под видом обычного торгового каравана.

Попасться на такой легенде практически невозможно, потому как подобный караван действительно был зарегистрирован и должен прийти с различным промышленным грузом для планеты. Сделать это через подставную фирму несложно. Поэтому ничего удивительного, что им в результате переговоров с диспетчерским центром, сверки паролей, выделили необходимый эшелон движения, и пиратская эскадра спокойно дошла до своей цели.

Единственное, что им могло помешать в пути, так это визуальная идентификация другими пролетавшими мимо кораблями. Крейсер при всем желании не выдашь за сухогруз, но их капитаны оказались нелюбопытны, да и заходили они подальше от основных трасс.

Засветись они – и можно смело поворачивать назад, потому что они не успеют даже дойти до планеты, как из звезды начнут выскакивать боевые корабли Конфедерации, чтобы покарать пиратствующих отморозков.

Но пока радиоэлектронная разведка не фиксировала никаких тревожных для эскадры симптомов. Вся операция проходила спокойно, как по маслу.

Сигнал бедствия с планеты пошел, только когда эскадра встала на высокие орбиты Прерии и начала непонятные для диспетчеров маневры. Но было уже поздно, пираты начали атаку.

– Ригель – Лягушке, ты как? – спросил Каин Иннокент у своего ведомого.

– Нормально…

– По голосу не скажешь. Не мандражируй… все будет нормально.

Молодой пилот промолчал, а потом сказал:

– Мы впервые атакуем столь защищенную планету, Ригель. Установки ПВКО и три полка авиационного прикрытия это тебе не хухры-мухры. Как тут не мандражировать, скажи мне, пожалуйста?!

– Ракеты ПВКО – это, конечно, серьезно, спорить не стану, и тут нам никуда не деться, кроме как положиться на свое мастерство и еще больше – удачу. Но на счет пилотов сильно не заморачивайся. Они того не стоят.

– В смысле?

– В прямом. Там на планетарных базах служат сплошные слабаки…

– Так уж и слабаки? По прошлому разу я бы так не сказал…

Каин кивнул. В прошлом нападении, когда они брали молодую колонию и больших проблем не предвиделось, им действительно устроили теплый прием. Во-первых, самолетов оказалось больше, чем докладывала разведка, а во-вторых, пилоты, ими управлявшие, если были не асами, то очень близкими к ним по мастерству. Тогда группа «засранцев» (как у пиратов звали неблагонадежных пилотов, готовых при первом же случае предать) потеряла Факела, что давило на Лягушку, ведь тот был гораздо опытнее него…

Но Иннокент нашел, чем успокоить своего звеньевого, сказав:

– Все правильно, Лягушка, конфедераты привыкли, что мы атакуем молодые миры, вот и усилили их дополнительными полками и хорошими кадрами, проведя ротацию пилотов…

– Хочешь сказать, что хороших пилотов отправили в колонии, а тех, пальцем деланных, в развитые миры под прикрытие систем ПВКО? – с плохо скрываемой надеждой спросил Лягушка.

– Правильно.

– Дай-то боги, чтобы ты был прав, командир, иначе нам всем сегодня не поздоровится.

Каин удовлетворенно улыбнулся. Голос его напарника стал значительно увереннее, а это главное. Нужно, чтобы была не самоуверенность, – она столь же плохой помощник в бою, что и неуверенность, сводящая кишки в комок, – а именно реальная вера в свои силы. И даже если он неправ на счет ротации, то Лягушка будет действовать достаточно уверенно и нагло в хорошем смысле этого слова, что значительно поможет ему как выжить, так и выполнить поставленную перед ними боевую задачу.

– Это так. Скоро ты в этом убедишься.

2

Когда атакующие силы преодолели половину пути до границы атмосферы Прерии, в общий эфир вышел камрад-адмирал Дмитрий Баренцев, прежде всего обращаясь к пилотам шаттлов и прикрывающих их истребителей:

– Все, парни, маскарад закончился, сейчас начнется основное веселье. Готовьтесь… наблюдается старт ракет противокосмической обороны класса «солярис». Время подхода шесть минут… Также взлетают самолеты, время подлета при прежней скорости движения двадцать пять минут.

«Это уже нам», – понял Иннокент, соотнеся временные данные с картой.

Выходило, что с самолетами противника они столкнутся уже у самой границы атмосферы и далее бой продолжится непосредственно в атмосфере. Но прежде предстоит разобраться с ракетами, а это ой как не просто.

Навстречу «солярисам», основной целью которых наверняка являлись шаттлы, устремились бескрылые «шмели». Вот первые боеголовки ракет ПКО с последней маршевой ступенью появились на радарах самолетов. «Шмели» тут же обрушили на них всю свою мощь в виде твердотопливных ракет, поставляемых ВПК одной из метрополий-отщепенцев, гораздо более медлительных и дешевых аналогов по сравнению с ракетами на плазменном ходу, что стоят на вооружении Конфедерации и более развитых независимых миров.

На подвесках «протонов» авиационного крыла камрад-полковника Иннокента висели трофейные боеприпасы, украденные у конфедератов с атакованных ими баз, и предназначались для боя с авиацией противника. А твердотопливные только на то и годились, чтобы стрелять целыми пачками по относительно предсказуемым целям, на которые просто жалко тратить дорогие изделия.

«Солярисы» не желали умирать так просто и всячески сопротивлялись собственному подрыву какими-то самоделками, задействуя системы электронного подавления систем наведения. Примерно треть твердотопливных ракет и впрямь разлетелась кто куда, завиваясь змейками, точно бракованные ракетницы фейерверков.

Те ракеты, что решили зайти с флангов, «солярисы» подрывали на противоракетных ловушках, окутываясь ими, точно одеялом. Но как бы ни была совершенна система защиты «солярисов», они пропускали к себе противника и гибли один за другим, взбухая огненными шарами. А те же, что избежали участи подрыва на примитивных ракетах, сведя их с ума или отбив все их атаки, попадали под плотный перекрестный пешечный огонь «шмелей». Обычные снаряды отвести или обмануть не представлялось возможным, и ни один «солярис» так и не добрался до своей цели.

Вслед за ракетами комплексов ПКО в космос выскочили пять десятков «протонов». Их на планете базировалось в два раза больше, но остальные наверняка решили подождать противника в атмосфере. И это понятно, «жуки» – как презрительно называли пилотов, базирующиеся на планетарных базах – не очень-то умели воевать в космосе.

– Ригель – всем, по возможности в драку с противником не ввязываться, это работа для «шмелей», – поспешил выйти на связь со своими пилотами Каин Иннокент, увидев, что несколько его «протонов» чуть вырвались вперед, разрушая порядок. – Берегите боеприпасы, они нам очень понадобятся для тех, кто поджидает нас внизу.

Вырвавшиеся вперед пилоты, покачав крыльями своих самолетов, признавая таким образом свою неправоту, отработали маневровыми движками в режиме торможения, уравнивая скорость с остальными, более выдержанными товарищами двух ударных эскадрилий.

Схватка с конфедератами завязалась на самой границе космоса и атмосферы Прерии. Конфедераты начали стрелять еще издалека, что не причинило корсарам никакого вреда. Почти на предельной дистанции стартовало довольно много ракет ближнего боя, и Каин решил еще немного обнадежить своего звеньевого, наверняка вновь начавшего мучиться страхами и сомнениями, увидев численное преимущество противника:

– Видишь, Лягушка, какие они нервные… Были бы настоящими профессионалами, как мы, и хоть с каким-нибудь боевым опытом, а не одним лишь симуляторным, они бы так не дергались и подпустили поближе.

– Вижу, Ригель. Не удивлюсь, если для большинства, а то и для всех без исключения это первый реальный бой.

– Вот и я про это. Разве что командиры эскадрилий имеют какой-то опыт за плечами, – все же немного осадил напарника Каин.

Пираты подпустили противника поближе, прежде чем открыли огонь из своих пушек и пустили ракеты, у кого они, собственного говоря, еще остались после расстрела «солярисов».

В последнем случае сделали это они не столько в надежде кого-то подбить, это просто глупо, ракеты слишком медленные и недальнобойные, сколько затем, чтобы избавиться от опасного груза. Ведь стоит одному снаряду задеть такое примитивное изделие, как взрывом разворотит пол-истребителя. Нет, пираты предпочитали обходиться одними пушками, полагаясь на скорость, маневр и тактические задумки, в составе звена коих у них наработано немало.

Довольно быстро образовалась свалка. Истребители закладывали крутые виражи, во все стороны летели снаряды, стартовали и взрывались ракеты, и не только на обманках, в огромном количестве отстреливаемых «шмелями». Кто-то, и не только неспособные летать в атмосфере «шмели», уже метеором падал на планету… падали и «протоны», расстрелянные в пух и прах.

Довольно быстро стало ясно, что у тяжелых лучше вооруженных и защищенных «протонов» конфедератов действительно почти нет никаких шансов против легких морально и физически устаревших тупорылых пиратских истребителей, пилоты которых успели поучаствовать во множестве боевых схваток и выйти из них победителями.

– И чего их вообще в космос понесло? – удивился Лягушка, наблюдая за тем, какие зачастую глупые потери несут конфедераты, объяснимые только отсутствием опыта и даже паникой.

– Кто знает… командиры «жуков» тоже те еще деятели с наполеоновскими замашками. Только представь, что они сейчас чувствуют, как на себе волосы рвут и ногти обкусывают, вот и отдают глупые приказы.

– Скорее всего, – хохотнул ведомый, хорошо представив себе картину паники в штабе, когда вдруг выяснилось что они, считая себя в абсолютной безопасности, подверглись столь дерзкому пиратскому нападению.

– Их пожалеть надо, а ты смеешься, – тоже невольно усмехнулся Каин.

Пока шло избиение, шаттлы с десантом без проблем успели нырнуть в атмосферу и стали проваливаться к земле. А следом за ними увязались, не выпустив ни единого снаряда, не говоря уже о ракетах, две эскадрильи камрад-полковника Иннокента.

Самолет затрясло в разряженных верхних слоях атмосферы, потом, когда стала исчезать чернота, обшивку окутало пламенем, и наступил самый опасный момент спуска, ибо противник, обладающий комплексами ПВКО, тебя видит как на ладони, а вот ты не видишь ничего, ни визуально, ни на радаре, и даже связи нет.

Иннокент до боли сжал зубы, ожидая в любой момент сильный удар и… небытие. Но нет, пока его тревожит лишь сильная болтанка. Потом подумалось, что он даже и удара не почувствует, смерть заберет его сразу, мгновенно.

«Не сегодня, не меня… – как заклинание повторял про себя Каин. – К тому же у ракетчиков основные цели – шаттлы, мы недостойная внимания мелкота… Так что мне нечего бояться».

3

Повезло. Его не сбили. Как только борт перестала лизать плазма, спала температура, тут же заработали и связь и радар. Полученные им результаты Каина не обрадовали: не хватало двух «протонов» и пяти шаттлов. Неизбежные потери, кому-то их молитвы не помогли.

Но это не самое плохое. Хуже то, что обстрел средствами ПВКО продолжался. Радар любезно отметил быстро приближающиеся метки ракет. Конкретно к «протону» камрад-полковника шло сразу два посланца. Хорошо только одно: они перестали быть слепыми котятами, а значит, могли сопротивляться.

Вон шаттлы, камнями падающие вниз, уже встречаются с первыми зенитными ракетами. Противоракетные шашки, через долю секунды остающиеся где-то высоко в небе, бесполезны, потому в дело вступали противоракеты и системы электронного подавления, или попросту «глушилки», но исключительно на эти средства полагаться не стоило.

Пилоты и не полагались, противоракеты и глушилки они рассматривали исключительно как дополнительное средство защиты, основным же являлось их собственное мастерство, основанное на интуиции, помноженное на знание. И это сплетение чувств работало.

В момент, когда ракета, казалось, должна подбить шаттл, пилоты этих неуклюжих калош снопом отстреливали противоракеты и резким маневром уходили в сторону. Иногда маневры происходили в буквальном смысле в последнее мгновение, казалось, что шаттл взорвался. Но нет, еще один миг – и туша шаттла выскакивала из облака огня.

Ни пилотам, ни тем более десанту, испытывающим в этот момент чудовищные перегрузки, не позавидуешь. Вполне возможно, кто-то из них терял сознание, но зато живы, а это главное. Даже шаттлы и те от запредельных маневров, что не закладывались в их конструктивные пределы прочности, стонали, точно от боли.

Не повезло только одному шаттлу. На его долю пришлось сразу три ракеты. Пилоты смогли уклониться от двух, запудрив их электронные мозги глушилкой и подорвав на противоракетах, но напоролись на третью. Взрыв – и точку челнока поглотил огонь.

Как падали обломки шаттла и были ли они вообще, Каин уже не видел, не до того. Он, как и все прочие пилоты, сам повторял те же маневры, что и пилоты шаттлов.

– Внимание, пеленг! Рекомендую начать маневры уклонения и постановку помех. Двадцать секунд до поражения…. – отсчитывал время бортовой компьютер, хотя Иннокент сам прекрасно видел цифры дистанции, вектор движения и время подлета. – Тринадцать, двенадцать, одиннадцать, десять, девять… восемь…

– Включить генератор помех.

– Генератор помех включен… Шесть, пять, четыре…

На цифре «три», когда дистанция между самолетом и ракетой сократилась до минимума и вот-вот должен был произойти подрыв, чтобы нашпиговать «протон» поражающими элементами, Каин приказал БК включить интенсивный отстрел противоракет и отвернул штурвал вправо так резко и так сильно, как только мог.

Несмотря на все противоперегрузочные средства, летный костюм и собственную выносливость к перегрузкам, тренируемую годами учебы, на одну секунду он все же потерял сознание. Только придя в себя и еще не очень хорошо видя индикаторы датчиков из-за «серой пелены», замутившей глаза, но зато, пусть словно через вату, шум льющейся воды и вой ветра, слыша новый отсчет бортового компьютера для второй ракеты, уже дошедший до «пяти», Каин повторил рисковый маневр, еще раз отвернув машину вправо.

Снова потеря сознания, уже на более длительный промежуток времени.

В себя камрад-полковник пришел от жесткой болтанки, из-за которой истребитель неожиданно завертело и резко увлекло вниз в неуправляемом полете. Автопилот, призванный активизироваться в случае отключки пилота, почему-то пасовал, о чем на повышенных тонах сообщал БК:

– Внимание! Неисправность системы автопилотирования…

Иннокент сразу понял, что он попал под действие взрывной волны. Но не ракеты, которая взорвалась у него за хвостом на обманках, это просто невозможно, «протоны» идут на сверхзвуке, так что ударной волне за ними никак не угнаться. Самолет попал под воздействие встречного взрыва.

– Два пятьсот, два четыреста, два триста… – отсчитывал БК расстояние до земли.

Все еще не придя в кондицию, Каин Иннокент достаточно спокойно взял под контроль свою машину и, выровняв вращение, перевел ее в управляемый, где-то даже излишне плавный полет, рискуя стать легкой целью для ракетчиков. Но в этом случае должен сработать БК и предупредить пилота о пеленге, а пока он молчит, можно чуть сбавить темп и наконец окончательно вернуться в свое тело.

– Лягушка – Ригелю… Лягушка – Ригелю… – звучал обеспокоенный голос ведомого.

– Ригель, на связи Лягушка…

– Ты как, командир?..

– В норме. А ты?

– А мне-то что сделается?! – с облегчением хмыкнул Лягушка.

– Тоже верно…

Напарник Иннокента получил свой позывной неспроста, а именно за то качество своего организма, что позволяло довольно легко выносить такие перегрузки, от которых любой другой выходил из строя, а если и он терял сознание, то приходил в себя значительно быстрее кого бы то ни было. Феномен.

– Как наши? – спросил Каин, все еще не в силах сфокусировать взгляд и разобрать многочисленные значки на тактическом дисплее. Он только лишь понял, что сильно отбился от общей группы, и начал набор высоты, чтобы воссоединиться со своими и не стать совсем уж легкой целью для вражеской авиации. Потому как один в поле действительно не воин, и пятьдесят бортов с легкостью порвут одинокий истребитель.

– Еще троих потеряли.

– Ага… вот один вроде бы цел… – напрягая зрение посмотрел необходимую информацию Каин на командирском дисплее.

– Сумел катапультироваться.

– Шаттлы?

– Сели.

– Нормально. Полдела сделано. Системы ПВО теперь можно не опасаться, мы слишком низко для них.

– Но осталась еще половина в виде пятидесяти «протонов», – напомнил Лягушка.

– Вижу…

На радаре действительно светились пятьдесят вражеских меток, шедших плотным строем. И избежать встречи с ними нет никакой возможности, а очень бы хотелось, потому как это неизбежные потери и без того сильно поредевших сил.

– А нас всего пятнадцать.

– Знаю.

– По три с лишним машины на брата это не слишком веселый расклад.

– Кому как… Боишься?

– Хм-м… мне неприятно, – не стал расписываться в трусости Лягушка.

– Что поделать, мы не в борделе и не в комнате релаксации, чтобы было приятно. А то, что на каждого в среднем по три с небольшим машины приходится, так это нормально, могло быть и хуже.

– Вот уж действительно… – хмуро ответил Лягушка. – Могло быть и по пять, а то и по десять на брата…

– Ладно хандрить… – осадил Иннокент ведомого. – Лучше посмотри, каким скученным строем они идут. Сразу видно, что слабаки… только слабаки чувствуют себя сильнее, будучи в толпе, им кажется, что это должно выглядеть устрашающе. А на самом деле просто ограничили себе простор для маневра, того и гляди друг с дружкой столкнутся, стоит их только шугануть как следует. И потом, прикинь: если нам навстречу в космос вышли лучшие, и как их там пошинковали, то кто остался в атмосфере у земли?

Лягушка не ответил. Во-первых, ответа не требовалось, и так все ясно, а во-вторых, началась работа – две неравные группы самолетов завязали встречный атмосферный бой.

Для начала пиратским «протонам» следовало не дать конфедератам уничтожить севшие в чистом поле шаттлы и как в тире перебить беззащитный перед такой армадой десант. Они, конечно, не беззубые, есть ручные ракетные комплексы, но против такой оравы им не устоять. А далее… далее по обстоятельствам.