Текст книги "Лотерея"

4

Маленький праздник плавно перешел в очередную затяжную пьянку, где пиво и коктейли заменили крепкие спиртные напитки.

«А ведь я обещал, что не буду, – с запозданием, но без особого раскаяния подумал Эрик, вспоминая, что обещал матери не пить. – Да какая теперь к черту разница?»

Глаза сами собой остановились на мониторе, висевшем над головой невозмутимо протиравшего бокалы бармена. Показывали очередной пропагандистский репортаж-зазывалку о колонистах.

Имелось и звуковое сопровождение, но из-за шумящих приятелей Эрик ничего не слышал, о чем, впрочем, нисколько не жалел. Он примерно знал, о чем там говорят, слышал не один десяток раз в других подобных репортажах, по большому счету ничем друг от друга не отличавшихся. А говорили, что в колониях уже давно стало безопасно, эпидемий давно не случалось, и люди там получат возможность построить новую счастливую жизнь. Показывали первозданную природу, чистые пляжи, облака и солнце над головой. Живи – не хочу.

«Ну как так можно безбожно врать?! – уже в который раз возмутился Махов. – Хотя… если одно и то же вбивать в голову обывателя по капле, то рано или поздно чаша наполнится, и человек действительно поверит, что ему говорят правду, и он клюнет на предложение о добровольном переселении. Это как с телеведущей, – вспомнил он. – Лошадь лошадью, однако проходит пару лет – и начинаешь о ней думать: ну, если хлопнуть пару стакашек водки, то вроде как ничего. Еще через пару лет уже и без стакашек думаешь подобным образом. А еще через пару лет, глядишь, красавицей ее назовешь…»

Махов встал из-за стола, даже не в трезвом виде понимая, что уже все переступили некую границу и пора расходиться.

Ричард лежал в тарелке с салатом и счастливо улыбался, не обращая никакого внимания на то, что штаны у него мокрые. Остальные выглядели немногим лучше. Вот только Бубба, плохо переносивший спиртное, кажется, начинал очередную ссору и что-то пытался доказать Локку, бессвязно бормоча о «белых мальчиках», которые находятся в привилегированном положении, и это несмотря на то, что сам Локк был явно не арийцем. Его предки были откуда-то из Юго-Восточной Азии, о чем явственно говорила его узкоглазость.

– Все, ребята, я – пас.

– Что, белый мальчик уже пошел…

Откуда-то из глубин души вдруг темной волной поднялась первобытная злоба, а может, просто организму требовалась разрядка после многомесячного переживания, поисков и стенаний? Кто знает, может, и так?

– Заткнись, урод! – воскликнул Махов, не дав договорить что-то обидное Буббе. – Заткнись. Или ты забыл, что именно «белому мальчику», именно Эндрю год назад достался «счастливый билет» в «Лотерее»? Не тебе, а Эндрю! Так что не надо заливать тут про «белых мальчиков», твою мать!

Бубба в ответ заревел, как взбесившийся кабан, вскочив со своего места. Но драке разгореться не дали. Всевидящий бармен дал знак охране, и они пресекли беспорядки на корню, похватав зачинщиков и вытолкав их на улицу.

– Уймитесь, ребята, – пожелал один из вышибал, встряхнув обоих, как тряпичные куклы, – а то попадете в участок, а оттуда сами знаете, куда ведет прямая дорога…

Махов знал. Знал это и Бубба. Ссора сразу же затухла. Потому как шансов получить «счастливый» билет «Лотереи» после привода в полицейский участок гораздо больше.

– Извини, – сказал Бубба, протягивая руку.

– Проехали, – отозвался Эрик, пожав черную ладонь приятеля.

Уличный воздух за пределами бара не улучшил состояние Эрика. Да и как он мог его улучшить, если был каким-то одновременно сырым и теплым? Сейчас нужна прохлада и горная свежесть…

Завидев приглашающее мерцание вывески над аптекой, Махов направился туда.

– Чего желаете? – профессионально приветливо улыбнувшись, спросила молодая аптекарша, стоило только Эрику войти.

Махов сфокусировал взгляд на ней.

«Да, чего я желаю? – тяжело ворочая мыслями, подумал он. – Ах да…»

– Пачку антиалко…

– Какую?

– Без разницы, лишь бы действовала быстро. И стакан воды.

– Одну минуту.

Продавщица ненадолго отвлеклась и вскоре появилась с коробочкой и стаканом воды.

– Вот пожалуйста. Это «Дабл’алко», а вот вода.

Махов кивнул. Распечатал пачку противопохмельных таблеток и бросил в стакан аж целых три штуки.

– Это слишком много!

– Нехай…

Эрик, размешав таблетки пальцем, одним залпом осушил еще пузырящуюся воду.

– О-о… вроде полегчало. Сколько с меня?

– Полтора реала.

Эрик сунул карточку в щель «кассы».

– Оплата произведена. Спасибо за покупку, приходите еще, – проворковала «касса» модулированным голосом.

– Ваш? – спросил Эрик, имея в виду голос.

– Мой.

– Вам тут случайно грузчики или еще какие рабочие не нужны?

– Увы…

– Ну и ладно.

Эрик постоял еще какое-то время под кондиционером, подвешенным под потолком, подставив прохладному потоку воздуха слегка разгоряченное лицо, и, почувствовав себя значительно лучше, вышел на улицу.

Махов постоял в нерешительности, не зная, куда пойти. Не успел он сделать и пары шагов по направлению к дому, как услышал чьи-то полные ужаса женские крики.

Эрик обернулся и увидел, как из-под земли, выбив крышки канализационных люков и распугав случайных прохожих, выскакивают черные от грязи люди в балахонах и с мешками в руках.

«Крысы», – с некоторым удивлением сразу же опознал оборванцев Махов по многочисленным репортажам в новостных и криминальных хрониках. Собственно, только «крысы» и являлись основными героями этих хроник, ведь преступности как таковой уже давно не существовало. Кажется, что полицию только из-за «крыс» еще не распустили.

Эрик их раньше никогда не видел воочию, но из новостей знал, что под землей сбиваются довольно большие банды из тех, кто получил свой «лотерейный» билет, но ни за что не хочет отправляться в колонии.

Полиция вела против них жестокую войну. Время от времени полицейские обнаруживали эти банды и, если те не сдавались добровольно, начинали на них охоту.

Пойманных ждала Зона. Без вариантов.

Вот и теперь эти «крысы» выскакивали на поверхность, отбирали у прохожих сумочки, срывали верхнюю одежду, врывались в продуктовые магазины и выносили все, что могли собрать и унести по канализационным трубам.

Вдалеке уже слышался вой полицейских сирен. Но машины с полицейскими как всегда прибудут слишком поздно.

«Ну и зачем они включают сирены? – с недоумением подумал Эрик. – Не лучше ли подъехать незаметно и повязать всех тепленькими?»

– Шухер!!! – закричал один из самых горластых разбойников, также услышавший сирену.

«Хотя, с другой стороны, „крысы“ поставят наблюдателей за несколько кварталов и предупредят о подходе полиции дистанционно, – снова подумал Махов. – Так что никакой разницы».

И еще до того как полицейские машины появились из-за поворота, вся банда попрыгала обратно в люки, из которых и появилась. Даже крышку обратно приладили.

– Шустрые ребята, – неизвестно кому сказал Эрик и поплелся домой.

Очередь в одном из списков на трудоустройство продвинулась на три позиции и составила две тысячи пятьсот второе место. По другим девяти спискам успехов вообще не было.

– Мн-да. Чтобы стать простым оператором-грузчиком, с такими темпами мне придется ждать года два, никак не меньше, – сказал самому себе Эрик. – А по другим и того больше.

Махов со злостью ударом клавиши закрыл в сети страницу Службы занятости. А потом и вовсе отключил терминал, но делать нечего – и он включил его снова, но в режиме телевизора.

– Что тут у нас показывают?..

Беглый просмотр каналов показал, что ничего интересного. Все та же развлекательная муть, не требующая концентрации внимания, просто сиди, смотри и гипнотизируйся.

Эрик все же задержался на одном из каналов. Это сродни садомазохизму. В прямом эфире показывали старт корабля с колонистами. Еще миллион человек отправлялся в черноту космоса, чтобы через долгие годы полета прибыть к месту назначения.

По телу пробежала неприятная дрожь. Для Махова и для десятков миллионов таких, как он, по всей Земле, его старт означал только одно – через пару дней запустят «Лотерею», и тут уж кому «повезет».

Что-то бубнил диктор. Его Махов слышал словно через вату:

– Вот он, третий старт в этом году. Что принесет он миллиону колонистов, находящемуся в чреве этого космического гиганта – пассажирского транспорта «Анаконда»?

«Анаконда» действительно походила на огромную змею, но с раструбом двигательного отсека в хвосте. Пятикилометровый корабль, изрыгая снопы огня из разгонных двигателей, быстро набирал скорость, чтобы вскоре скрыться в бесконечной черноте космоса.

– «Анаконда» идет в систему Сальери, к планете Нерон. Что можно сказать об этой планете? – продолжал вещать диктор. – Только то, что это одна из самых безопасных планет…

«Ой ли?» – усомнился Эрик со всем сарказмом, на какой был способен.

– Именно так, – сказал диктор, будто отвечая на эту усмешку.

Его сменила картинка-репортаж об этой «чудесной» планете. Проплывали леса, горы реки, моря и океаны. Показали несколько колониальных городов, больше похожих на какие-то деревушки. Ну не то чтобы деревушки, но низкие дома в десять этажей там самые высокие здания, да и по площади эти города, конечно, не впечатляли. А сразу за городами начинались сельскохозяйственные пашни под различные культуры, от картошки до пшеницы.

– Да, мы знаем, что были случаи эпидемий, но это уже история, дорогие дамы и господа. Наши ученые нашли способы бороться с этой заразой. Созданы самые эффективные вакцины, и теперь там так же безопасно, как и здесь, на Земле. Да-да, дамы и господа, это поистине так! Ничего подобного на Нероне, как в самом начале колонизации, больше не происходило, а это значит, что ситуация взята под контроль и можно смело колонизировать эту планету, не опасаясь за свою жизнь.

«Тогда что ты здесь делаешь, а не летишь вместе с ними, сволочь?» – снова подумал Махов.

– Пошел в задницу, – сказал Эрик уже в экран, нажимая на кнопку пульта.

Экран терминала моргнул и отключился.

5

День «Лотереи» неумолимо приближался. Потенциальные победители горстями глотали антистрессовые таблетки, многие не выдерживали психологического прессинга и попадали в больницы с нервным истощением, передозировками, а кто-то просто слетал с катушек.

Наконец розыгрыш состоялся. Но вот ждать часа, когда объявят результат и на терминал «счастливчика» придет сообщение, Эрик не мог просто физически. Он не находил себе места и, не выдержав, позвонил своей подруге – Катрин Пэксон. Она работала на мелкой должности в муниципальной больнице. Работа не ахти как хорошо оплачиваемая, но это все же работа, а значит, какая-никакая, но защита от «Лотереи».

– Алло?

– Катрин, это я – Эрик.

– Привет…

Катрин только после этого соизволила включить изображение, и Махов увидел ее крупным планом. По еще мокрым волосам и халату сразу стало ясно, что она только что из душа.

– Как дела? – спросил Махов. Хотя скорее ей следовало поинтересоваться делами Эрика.

– Нормально.

– Как смотришь на то, чтобы смотаться в «Парадиз»?

– Зачем? – с легкой ленцой спросила Катрин.

Этот вопрос сбил Махова с панталыку. Что можно делать в «Парадизе»? Естественно, веселиться! Ведь все знают, что это самый большой развлекательный комплекс в районе, занимающий целый квартал.

Еще ему не понравился этот пренебрежительный голос. Раньше она с ним так не разговаривала.

– Развлечемся, – все же ответил Эрик, подавляя в себе раздражение, готовое вот-вот вырваться наружу. – А потом ко мне…

Договорить Махов не успел, прервавшись на полуслове. Он услышал хлопок закрывшейся двери и увидел быстрый взгляд Катрин куда-то в сторону, видимо, она хотела что-то сказать, но не могла этого сделать при разговоре с Маховым.

– Что за дела? – подозрительно спросил Эрик. Катрин, как и он, жила одна, а если это кто-то из родных, то все выглядело бы несколько иначе. Не было бы этих испуганных глаз. – Что там у тебя слу…

Но, еще не договорив, Эрик понял, что правильнее будет не «что», а «кто».

Наверное, этот «кто» не отличался особыми умственными способностями и не смог разгадать смысл взгляда Катрин, а может быть, наоборот он сделал это специально. Но как бы там ни было, на экране терминала Эрика появилось чужое голое мужское тело, лишь на поясе висело полотенце.

– Та-ак, – протянул Эрик, не зная, как реагировать на подобное обстоятельство, и, не придумав ничего лучшего, спросил: – Кто это?

– А это имеет какое-то значение? – прозвучал в ответ наглый голос парня в комнате Катрин.

– Ты прав, – выдавил из себя Махов, – не имеет.

Конечно, за два года, что Эрик был знаком с Катрин, их чувства слегка охладели, но Махов не подозревал, чтобы до такой степени. Этого он никак не ожидал.

– Ты не могла мне сказать сразу? – спросил он. – Зачем было вот так… – Эрик лишь бессильно взмахнул руками.

Видимо, Катрин решила, что лучший способ обороны это нападение, а потому с каким-то вызовом в голосе сказала:

– А что ты хотел? Я девушка молодая, мне нужно думать о будущем. Мне двадцать три и уже пора замуж. Нужно крепкое мужское плечо с хоть какой-то гарантией в будущем. А с тобой… сам должен понимать…

«Ну да, холостые быстрее получают приз от „Лотереи“, чем состоящие в браке, да еще с детьми», – отстранение подумал Махов.

– Понятно. Списала уже… сука.

Махов с силой вдавил кнопку на пульте, выключая терминал.

– Сука, – повторил он, но уже тому парню, который во время их с Катрин разговора нагло улыбался, вторым полотенцем обтирая голову, пожалев только, что уже оборвал связь. – Уроды…

Махов пытался вспомнить, где он видел того парня, а в том, что он его где-то видел, Эрик не сомневался. Но как ни силился вспомнить, так и не смог. Да и нужно ли это?

6

До результата розыгрыша «Лотереи» оставалось еще три часа, и Махов не придумал ничего лучше как напиться в баре, потому что сердце внутри так и ходило ходуном, а принятые успокоительные все никак не желали действовать.

Предательство Катрин стало последним гвоздем в крышку гроба его силы воли, все еще сопротивлявшейся гнетущему состоянию.

Махов не особенно удивился, увидев за дальним столиком Буббу. Тот, не особенно часто употреблявший спиртное, отправлял содержимое бутылки в рот одну стопку за другой.

– Привет, Бубба. Ничего, если я присяду?

– А, Эрик, – поднял осоловевшие глаза Бубба и, тяжело кивнув головой, сказал: – Садись.

Махов подозвал официанта и заказал «Коркшрев». Спустя минуту тот принес пузатую бутылку водки с придурошной пробкой, одновременно игравшей роль ручки.

– Отличное пойло, – одобрил Бубба.

– Да, – согласился Эрик. – Я всегда его заказываю, когда хочу быстро и капитально напиться.

– Почему так, а? – вдруг спросил Бубба после стопки водки.

– Ты это о чем? – не понял Махов.

– Об этом дерьме под названием «Лотерея». Почему мы должны куда-то лететь, куда лететь мы совсем не хотим, в эти чертовые колонии, будь они прокляты…

– Ответ на твой вопрос чудовищно прост, до безобразия.

– Да-а?

– Угу, – кивнул Эрик, опрокинув очередную стопку.

– И какой?

– Если таких, как мы с тобой, не будут отправлять в дальние дали, в эти самые колонии, то мы на Земле передохнем, как мамонты.

– Это почему же?

Махов вздохнул. Ему приходилось объяснять Буббе прописные истины. Но он был в принципе не против.

– Потому. Потому что не отправляя по пятнадцать-двадцать миллионов человек в год в колонии, перенаселенная Земля, на которой теснится более десяти миллиардов человек, просто загнется от голода. Оранжереи, все эти биоцентры уже сейчас не справляются с таким количеством ртов. Вот и пришла какому-то мудаку идея отсылать такую ничего не делающую и живущую на одни пособия шелупонь, как мы, подальше. А правительство, которое, такое впечатление, состоит только из одних мудаков, быстренько приняло соответствующий закон, впоследствии получивший название – «Лотерея».

– Это жестоко…

– Тут я с тобой полностью согласен, друг.

– Это жестоко, – продолжил Бубба. – Вот так вот сидеть изо дня в день на заднице и трястись над судьбой собственной шкуры. Эти сволочи, принявшие закон, об этом наверняка даже и не подозревают. Сидят где-нибудь в горах выше вечных облаков и греются на солнышке. Ненавижу.

Бутылка «Коркшрева» под подобные разговоры вскоре была благополучно выпита, но вот странное дело, Махов против обыкновения не чувствовал себя пьяным.

«Проклятье, даже вот такая ядреная водка не помогает, – злобно подумал он. – Только деньги на ветер выбросил».

Эрик, перед тем как заказать следующую бутылку, посмотрел на часы. Время, судя по часам, пролетело сверхбыстро. Цифры показывали половину восьмого вечера, а значит, результаты «Лотереи» вот уже как полтора часа тому назад объявлены.

– Ладно, Бубба, пойду я, – сказал Махов мирно посапывающему в тарелке с салатом приятелю. – Желаю удачи…

На улице алкоголь все же дал о себе знать. Ноги сделались ватными, но Эрик схватился руками за стену и, немного постояв, приходя в себя, отправился домой. Ощущение у него было наипаршивейшее.

– Ничего… пробьемся.

Действительно, вероятность того, что «Лотерея» выберет тебя, как и в настоящей лотерее на деньги, ничтожно мала – всего сто – сто двадцать тысяч (в зависимости от грузоподъемности стоящего под парами судна) на более чем миллиард таких, как он, иждивенцев.

Великое множество людей, которые являлись безработными со дня основания «Лотереи» и каждый год участвовали в ее розыгрыше, жили припеваючи на Земле до сегодняшнего дня на пособия в муниципальных квартирах. Большинство из них уже привыкли к этому настолько, что не обращали на розыгрыш «Лотереи» ни малейшего внимания.

С такими ободряющими мыслями Эрик Махов открыл дверь своей квартиры.

7

Эрик рухнул на пол как подкошенный и причиной тому была не распитая с Буббой полчаса назад бутылка «Коркшрева».

На экране терминала горел значок пришедшего сообщения.

– Только не со мной, только не со мной… – как заводной повторял Эрик.

Он никак не мог поверить в происходящее, а точнее в уже произошедшее.

– Этого просто не может быть!!! Просто потому что не может быть…

«В конце концов это не обязательно оттуда… Это может быть любое сообщение, хотя бы от мамы», – с искоркой надежды подумал он.

Но почему-то верилось в это с трудом.

Махов сначала заплакал. Слезы лились прямо-таки ручьями. Но потом и они как-то вдруг иссякли. В душе образовалась абсолютная пустота, в которой, как в черной дыре, исчезали все чувства, даже ужас произошедшего.

Он встал и включил терминал, чтобы прочитать сообщение.

Увидев заставку, ноги все же снова задрожали, и Махов почел за лучшее сесть на стул.

«Лотерея» «улыбнулась» ему – Эрику Махову, улыбкой акулы.

Не было ни сил, ни желания даже на произнесения проклятий в адрес бездушной машины и ее создателей, которая по только ей ведомому принципу отбирает «счастливчиков» для путешествия к далеким звездам на постоянное место жительства.

Махов все же заставил себя прочитать пришедшее на его адрес сообщение.

«Махову Эрику Юрьевичу, 03 числа 04 месяца 2637 года рождения, прибыть в сборный пункт 45/7 не позднее 30 числа 05 месяца 2662 года для дальнейшего медицинского освидетельствования и отбытия на новое постоянное место жительства – система Орфей, планета Орхан, на транспорте „Интестинал ворм“, отбывающем 15 числа 09 месяца 2662 года. Явка обязательна. Уклонение от данной гражданской обязанности влечет за собой уголовное преследование по статье 3721 части 239 пунктов „а“, „б“ и „в“ Уголовного кодекса Земной Федерации с последующей высылкой на Праймзон».

«То есть на Зону, – перевел название Праймзон Махов. – Сволочи…»

Теперь он примерно представлял, как чувствует себя человек, который идет в больницу проверить, что там у него не так с аппендиксом, и вдруг узнает, что он неизлечимо болен и жить ему осталось чуть больше года. Паршиво. И это мягко сказано.

Махов открыл прилагающиеся файлы, чтобы побольше узнать о месте своей депортации – планете Орхан. Он прочитал вслух текст, сопровождающийся красочными пейзажами планеты от полярных областей до тропиков:

– Система Орфей, планета Орхан. Расстояние от Земли – триста двадцать пять световых лет… Самая дальняя колония из всех… Примерное время перехода десять лет. С остановкой на Праймзоне. Орхан – планета земного типа, второй объект от звезды. Имеет три спутника. Характеризуется умеренным субтропическим климатом. Умеренно насыщенным животным миром. Площадь суши – сорок пять и семь десятых процента.

Эрик на слух хотел прочувствовать, что скрывается за этим «умеренно насыщенным животным миром», но не смог. Ему виделись какие-то монстры из фильмов ужасов. А открывать приложенные к этой ссылке файлы о животном мире он отчего-то не стал. Позже посмотрит.

– В настоящий момент времени на Орхане проживает более двенадцати с половиной миллионов человек, рассредоточенных в ста пяти городах, – продолжил читать Эрик. – А что у нас про случаи массовой гибели говорится?

Махов нашел нужную ссылку.

– Так-так, что тут у нас?.. Ага… Последний случай массовой гибели отмечается пятидесятилетней давностью. Погибло четыреста пятьдесят три человека. Вирус локализован.

«Интересно, можно ли этому верить? – подумал он. – Вряд ли… Наверное, как минимум забыли пририсовать три нолика… а то и все четыре».

– Да уж, веселого мало…

Но потом он вдруг неожиданно для самого себя испытал чувство необычайного облегчения, будто с него сняли многотонный груз, который тяжелел день ото дня. Гнетущее состояние, копившееся внутри вот уже несколько лет, покинуло его. Махову казалось, что еще немного, и если взмахнуть руками, то он оторвется от пола, что твоя птица.

Теперь не нужно трястись от страха каждый день, ожидая очередного часа розыгрыша «Лотереи». Не нужно переживать, что так медленно подходит его очередь в списках на работу. Теперь не нужно ничего решать – все решили за него.

Вот только родителей было жаль. Мать наверняка будет плакать, а этого он не хотел.

– Как им об этом сказать?

Но правду говорят, что между близкими родственниками есть некая связь на каком-то высшем уровне. Вот и сейчас, стоило ему только подумать о родителях, как они дали о себе знать, позвонив на терминал.

– Привет, ма, – сразу же поздоровался Эрик с бодрым видом, не давая тем сказать ни слова, так как видел, что самый главный вопрос мать задать не сможет без того, чтобы не разрыдаться.

– Ну как?.. – все же спросила она.

– Нормально, – сказал чистую правду Эрик. – Хотя еще не так давно, выиграв в подобную игру и сорвав при этом джек-пот, я орал бы от горя. Успокойся, ма, все не так уж плохо, можешь мне поверить. Даже больше того, я даже где-то в глубине души рад, что «выиграл». Ведь все решено и больше нет места стенаниям и самоистязанию. Теперь я – колонист, покоритель вселенной. Хм-м… это где-то даже звучит гордо.