Текст книги "Дорогами миров"

Не ожидая подвоха, я прислонил его к голове.

– Прикрой глаза, это начнётся секунд через тридцать.

Откинувшись поудобнее на диване, держа кубик у виска и прикрыв глаза, я стал чего-то ждать.

Сначала кубик потеплел, но я подумал, что нагрелся от тела, затем послышалась какая-то мелодия, мне показалось, у кого-то заиграл телефон, но мелодия становилась всё громче, хотя темп очень спокойный, я бы назвал её – для релакса. В глазах стал появляться свет, через который вдруг проявились сначала смутные тени, а потом, будто настраивался фокус, возникло изображение какой-то местности. Вид был с возвышенности на город! Но что это за город и, главное, в какой стране строили такие сооружения, непонятно. Что-то хрустально-прозрачное, ярко сияющее на солнце, какими рисуют замки в голливудских фильмах. Местность напоминала морское побережье почему-то с разноцветными холмами. Вдалеке были видны огромные горы, но без снежных вершин, а по небу, перед глазами вдруг пролетело какое-то ажурное тело. То ли это был летательный аппарат, то ли воздушный змей, я не понял. Вздрогнув от неожиданности, я отнял додекаэдр от виска. Всё пропало. Открыв глаза, я увидел заинтересованные взгляды мужиков.

– Что видел? – поинтересовался Степаныч.

Я стал рассказывать, но шеф перебил меня:

– Каждый раз он показывает разные картинки, и у всех своя музыка, пейзаж ни разу не повторился у меня лично. Да и музыку слышишь только ты!

– Откуда это, Степаныч? – обратился я к проводнику.

– Оттуда, – улыбнулся он. – Вообще-то я его выменял в одном из миров, эта технология Заброшенного мира. Никто не знает, для чего служила эта вещица.

– Итак, продолжаю. Хотя минуточку. Тамара, – позвал он, – принеси-ка нам всем ещё чайку, а Стасу кофе, без молока, но с сахаром! Всё верно?

– Да, такое надо чем-то запить, – согласился я.

Секретарь вкатила уже известный мне столик с напитками:

– Что-то ещё, Владимир Семёнович?

– Нет, спасибо.

Девушка упорхнула, а шеф снова заговорил:

– Конечно, после такого я вцепился в Степаныча как клещ: расскажи да расскажи. Потом мытарил отца, где он встретился с группой путешественников по мирам, просил их показать мне на карте, но всё это было приблизительно. Оказалось, у проводника есть ещё одна заначка – индикатор портала. С виду простая палочка, но, попав в зону действия полей, она загорается, как радуга, и чем портал ближе, тем спектр ярче. Как им удалось узнать, проходы строго не привязаны к определённым координатам, а могут блуждать в пределах до ста километров. В свой отпуск я уговорил Степаныча съездить в Киев и побродить по окрестностям, но мы там так ничего и не нашли. Тогда я стал собирать все слухи, сплетни, рассказы очевидцев о пропадающих людях, аномальных зонах. И вот один охотник поделился историей о пропавшей деревеньке где-то под Оренбургом. Сказал, охотоведы, мол, знают о ней, где-то в Сакмарском районе. Поехав один, с рюкзаком и палаткой, я бродил по окрестностям реки Сакмары, останавливался на ночлег, ловил рыбу, иногда встречался с такими же рыбаками. Общались, делились впечатлениями, и однажды я заметил свечение индикатора. Охваченный возбуждением, стал рыскать по окрестностям, пока сияние не стало в половину спектра. Зная, что, если подойду ближе, могу и не вернуться, не стал рисковать. Но радости моей не было предела! Вернувшись в Сургут, я поделился новостью с отцом и Степанычем, что нашёл действующий портал. Но от Сургута до Оренбурга почти две тысячи километров, часто не наездишься. Стал искать возможность сменить работу. И, это было уже в начале семидесятых, нашёл. Устроился в оренбургскую геофизическую контору, которая в 1974 году переименовывается в Оренбургскую геофизическую экспедицию. Самое смешное, что в 1997-м наша организация становится дочерним предприятием ОАО «Ханты-Мансийск геофизика». Так что я опять как бы в родных пенатах… Взяли даже с руками и ногами, специалисты моего профиля ценились на вес золота. Здесь же и женился на оренбурженке. Дали жильё, потом переманил отца и Степаныча. Периодически выезжал на выходные в Сакмарский район, типа на рыбалку или охоту, проверял, работает ли портал. Он смещался, но индикатор стабильно его находил. И вот как-то летом семьдесят пятого года мы втроём, взяв наш вахтовый автомобиль на базе «Урала», забив его соляркой, текстилем на продажу, парочкой военных переносных дизельных генераторов, провиантом – несколькими ящиками тушёнки и сгущёнки, водки и коньяка – да прихватив кое-какие минералы, чтобы изучить спрос на них, отправились в поездку. Оформили себе отпуска, сказав на работе, что поедем по Башкирии, дикарями, на рыбалку. По рассказам Степаныча, чтобы обернуться туда и обратно, даже через три мира, по срокам можно уложиться в одну, ну, максимум две недели. Расстояния между порталами находились в пределах от ста до почти тысячи километров. Так что даже на нашем «Урале» за сутки можно было эту тысячу пройти. Соляркой по пути можно разжиться, продуктами тоже, но запас, как известно, не помешает.

– Подождите, шеф, – перебил я его, – так что же, там все на русском разговаривают?

Шеф улыбнулся:

– Молодец, заметил, я тоже об этом спрашивал Степаныча. Оказалось, всё намного проще. Мы этот язык знаем!

– В смысле «знаем»? – не понял я.

– Он заложен при рождении в наш мозг, – пояснил шеф. – Вот скажи, ты видел когда-нибудь, как общаются между собой малыши, которые ещё не научились говорить: они вроде гугукают, что-то пытаются произнести, но отлично понимают друг друга. Да, им тяжело ещё без тренировки произносить слова, поэтому мы слышим от них странные и смешные звуки. Но этот язык, данный нам при рождении, со временем блокируется новым языком, на котором говорят их родители, но не исчезает совсем. При прохождении через портал происходит активация первичного языка, так что путешественник даже и не замечает, что стал мыслить и разговаривать на «новом» для себе языке. При возвращении обратно на Землю Степанычу и его товарищам пришлось делать определённые усилия, чтобы снова говорить на русском. Но чем чаще ты путешествуешь между мирами, тем это становится совершенно незаметнее, и ты свободно общаешься на двух языках не напрягаясь. Хотя в других мирах не все разговаривают на – назовём его – межмировом языке. Те, кто родился на этой планете и ни разу не пересекал порталы, говорят на своём, хотя им и преподают в их школах межмировой. Многие жители туда попали совершенно случайно, и разросшиеся общины сохраняют свой ортодоксальный способ общения, используя свои родные наречия как кастовый язык, непонятный широкой общественности. Но если тебе всё это будет интересно, можешь пообщаться с местными жителями, посетить их библиотеки или спроси свою Селену, ты ведь так назвал это устройство?

– Кстати, Владимир Семёнович, – перебил я его, – я так понимаю, эта Селена – не земная разработка?

– Всё верно! Это эллинская матрица – искусственный интеллект, ничем не уступающий, а возможно, и превосходящий наш человеческий.

– Вы были в мире эллинов?

– Нет, Стас, это проблематично, потому что порталы этого мира закрыты для «широкой общественности». О мире эллинов ходит много слухов, что это очень развитая цивилизация, насчитывающая чуть ли не миллионы лет своего существования. Но кое-какие устройства и артефакты периодически появляются на рынках межмирья. Говорят, что кто-то наладил контрабандные поставки и нашёл лазейку в этот загадочный мир, но, сам понимаешь, этот секрет один из самых закрытых. Селену нам удалось купить на одном из таких рынков, заплатив очень большую сумму, даже для Дороги миров.

– О! Классное название вы придумали – Дорога миров, – усмехнулся я.

– Это не я придумал, а Степаныч её так назвал, – пояснил шеф, – но я согласен, именно в точку назвал. Да и то, что нам её продали, тоже заслуга нашего скромного проводника, который ещё в свою первую поездку оказал, скажем так, небольшую, но эффективную услугу местному барону контрабандистов.

– Степаныч, чего же такого ты там сделал?

Степаныч усмехнулся:

– Это долгий разговор, но пострелять пришлось. Будет время – расскажу.

– Так вот, – продолжил шеф, – проехав через сакмарский портал, мы попали в Кедровый мир, но в совершенно другой посёлок, намного севернее от того, куда Степаныч в первый раз выехал со своим обозом. Жители этого посёлка слышали от других попаданцев о нашем мире, но никогда в нём не были, зато именно от этого посёлка недалеко был вход в портал через погибший мир на нашу планету. Как я уже рассказывал, местные сталкеры в защитных скафандрах ходили в него за различными артефактами, которые охотно скупались на Дороге миров, но недалеко. Благо обратный портал был в пределах ста километров, но вот до Земного, как говаривали их старожилы, никто не доходил, слышали, что есть, но как далеко, никто не знал. Говорили, что у кого-то есть практически полная карта дорог, но где её можно купить, сколько стоит?.. Очень удивились нашему «Уралу»-вахте. Спросили, на чём ездит, какова проходимость? Узнав, что на солярке, обрадовались: у них, оказалось, рядом стоит перерабатывающий заводик, и цена за неё копеечная. А можно ли такой для их нужд купить? Мол, они готовы расплачиваться за такую технику своим удивительным деревом. Мы пообещали в следующий раз к ним пригнать на продажу. Узнав, что электричество им давно знакомо, но не увидев никаких проводов, поинтересовались, откуда поступает ток. Оказалось, они покупают в следующем мире очень ёмкие аккумуляторы. На них и техника местная работает, и в домах подобные стоят, но, мол, дерут за них торговцы немерено, а солярки у них, извините за выражение, хоть жопой ешь. Вот тут и пригодились наши дизель-генераторы, обменяли их на местное дерево и кое-какую межмировую валюту. Докупили соляры, так как нас предупредили, что дальше её не продают, но через мир опять можно было её купить. И обмыли с ними первую сделку нашей водочкой с коньячком, под застолье и её продали местному дельцу! Искупались в местном озере и остались на ночёвку в своей вахте.

В следующем, более развитом мире, который местные называли Алахар, наш коптящий выхлопом «Урал» вызывал удивление всех жителей своей архаичностью, но в то же время внушал какое-то трепетное уважение. По сравнению с местной изящной, экологичной, но какой-то маленькой техникой наша вахта смотрелась как викинг-варвар, впервые попавший в парижский свет. Дороги там просто шикарные, путешествовать – одно удовольствие, тем более портал вывел нас на трассу, проходящую вдоль морского побережья. И опять все встречные посёлки были очень скромными, нигде мы не видели огромных многоэтажных домов. Общаясь с местными жителями, мы узнали, что у них монархический строй, в общении приняты титулы, причём титул можно было заслужить, но нельзя купить. Есть столица, есть своя армия, полиция. Страна расположена на огромных островах, а не на едином континенте. Планета разделена на два превалирующих государства и кучу мелких сообществ. Между государствами соблюдается определённый паритет, мы не лезем в ваши дела, а вы не влезаете в наши. Причём острова алахарцев располагались преимущественно в Южном полушарии, зимы там практически нет. Казалось, можно продать свою продукцию в более развитой цивилизации, чем наша земная. Ан нет, и там нашлись коммерческие интересы. – Шеф потёр руки. – Тушёнка и сгущёнка вызвали какой-то бешеный гастрономический интерес. Мы остановились на перекус в каком-то посёлке. Зашли в таверну попробовать «заграничных деликатесов», стали обедать, заказав жаркое из дичи, какие-то салаты и местное очень вкусное пиво. Тут к нам подошёл хозяин заведения. Сказав, что его зовут Стелл, поинтересовался, откуда мы прибыли. И узнав, что из мира Земля, очень обрадовался. Оказывается, в их мир раньше попадали наши земляне, и в детстве его угостили бутербродом с какими-то кусочками мяса, а также вкуснейшим белым лакомством из металлической банки. Память об этом он хранит до сих пор. Когда мы из машины принесли консервы с тушёнкой и сгущёнкой, радости хозяина не было предела! Обед сразу стал для нас бесплатным, и он предложил купить весь наш запас и готов был стать постоянным покупателем в больших объёмах. По его совету мы купили ещё местного пива в бочонках, которое варила его же пивоварня, с большой скидкой, сказав, что в следующем мире оно пользуется большим спросом. Дал нам карту местности с дорогами до порталов. Оказалось, в ближайшей доступности, по-нашему, в одной-двух тысячах километров есть ещё несколько проходов в другие миры, но, чтобы попасть на Землю, нам надо было ехать по дороге в Гедер, именно так назывался нужный нам мир. Переночевали в соседней гостинице в шикарных номерах и отправились в дорогу. К вечеру добрались до очередного портала в третий мир.

Проехав километров пятьдесят, увидели практически настоящий постоялый двор, в котором стоял как гужевой, так и автотранспорт. Остановились на ночлег. Местная публика напоминала каких-то охотников или старателей, а может, и бандитов. Смешение стилей и одежды никого не смущало. Периодически мелькало оружие, от привычного нам стрелкового до вполне экзотического. Мы даже хотели сходить в машину и взять, на всякий случай, наши охотничьи ружья. Помещение напоминало что-то среднее между ковбойским салуном и цивилизованным европейским баром с витринами, холодильными установками и барной стойкой. Парочка посетителей сидела за ней, остальные по различным уютным уголкам за столиками. Одна из сновавших в баре девушек-официанток в костюме, напоминавшем одежду немок на «Октоберфесте», увидев наше замешательство, подошла, поздоровалась и, мило улыбнувшись, поинтересовалась:

«В первый раз у нас?» «Да», – ответили мы.

«Меня зовут Агата. Желаете перекусить, а может, и на ночлег остановиться?»

«Не отказались бы», – согласился я.

Кивнув на остальную публику, девушка заверила:

«Не беспокойтесь, у нас за порядком следят. Папа Джон, владелец нашего двора, в большом авторитете. Никто не захочет с ним ссориться».

«Джон, – удивились мы, – он что, с Земли?»

«Нет, но его предки, как и мои, когда-то давно через спонтанный портал попали сюда. Это было лет двести назад. Кто-то потом вернулся, найдя дорогу домой, а большинство осталось. Здесь жить можно, никакой химии и синтетики, как в других мирах. Натуральное хозяйство, хорошая медицина, свобода в отношениях. А вы откуда?»

«Мы-то как раз с Земли, так сказать, наводим мосты».

«С Земли? Вот папа обрадуется! Джон! Эй, Джон! – завопила она и стала махать кому-то рукой. – Иди скорее сюда, к нам земляне пожаловали! Присаживайтесь за этот столик, я вас обслужу. Что будете заказывать?»

«Давайте ваше фирменное и пива».

«Пиво местное, может показаться вам очень крепким. Но есть экспортное, алахарское. Оно, правда, не из дешёвых, надеюсь, у вас есть деньги? Мы принимаем как местную, так и мировую валюту».

«Деньги есть, – заверил я её. – А алахарское пиво у нас у самих имеется в бочонках».

«Правда? – удивилась она. – Тогда с папой Джоном вы договоритесь!»

Махнув тряпочкой по деревянному столу, она убежала выполнять заказ. Мы расположились на стульях, которые хоть и казались громоздкими, но были довольно удобными, тем более сиденья у них были мягкие, обтянутые какой-то местной кожей. И увидели подходящего к нам огромного крепкого темнокожего мужчину, но в то же время с европейским типом лица. Одетый в простую хлопковую рубашку с завёрнутыми по локоть рукавами, в грубые матерчатые брюки стального цвета в унисон с рубашкой, но в белоснежном переднике, держа в своих мускулистых руках полотенце, он вызывал невольное уважение. Мужчина с достоинством наклонил голову, приветствуя нас, и представился:

«Папа Джон. Прошу любить и жаловать».

«Очень приятно». – Мы по очереди так же представились ему, добавив, что мы из мира Земля.

«Oh my God! Как я рад встретить соотечественников! Давно с Земли? И из какой страны вы приехали?»

«Несколько дней назад, а живём мы в России».

«Не знаю такой», – удивил нас Джон.

«А ваши предки откуда сюда попали?» – в свою очередь поинтересовались мы.

«В нашей семье передаётся из поколения в поколение, что мы жили в Южной Америке», – с гордостью ответил он.

«Тогда вполне понятно, что двести лет назад ваши родичи и не слышали о России. Но у вас лицо нетипичное для негров».

«Да, – согласился он, – куча смешанных браков с другими нациями. – И, улыбнувшись, добавил: – Но вот цвет кожи так и не поменялся».

Тут подошла Агата, неся огромный поднос, на котором стояло множество чашек, плошек, соусниц и огромная зажаренная ляжка какого-то животного.

«Попробуйте нашу свинину. Скорее всего, она не похожа на земную, но первые поселенцы стали их разводить, назвав земным именем».

Она что-то шепнула папе Джону на ухо и стала раскладывать принесённое на нашем столе. Подошла ещё одна девушка и поставила на стол кувшин с пивом и большие кружки для всех. Пока мы накладывали себе порции съестного, папа Джон разлил всем пиво и поднял тост:

«За долгожданную встречу!»

Дружно чокнувшись кружками, мы стали пить прохладный и, как оказалось, ядрёный напиток. Сев к нам за столик, папа Джон сразу стал брать быка за рога:

«Как там на родине, потом, если захотите, расскажете, но Агата мне шепнула, что у вас есть алахарское пиво. Не хотите продать? Дам хорошую цену. Могу в любой валюте, могу золотом, могу лекарствами, их у нас покупают во всех мирах. Может, что-то ещё есть у вас на продажу? Оружие, ткани, продукты – всё сгодится!»

«Оружие у нас только для себя, не на продажу, а вот пиво и ткань можем продать».

И тут же начался торг. Бились, смеялись, торговались до упаду, но после, ударив по рукам, папа Джон признался:

«Удивили вы меня, у нас так никто не умеет торговаться!» Мы отдали ему всё пиво, оставив для себя один небольшой бочонок, отдали весь текстиль, подарили последние заныканные две бутылки водки. Взамен у него приобрели некоторые золотые украшения и чемоданчик с лекарствами, к каждому он написал пояснение, от чего и как принимать. А потом нажрались в хлам, пиво оказалось очень коварным, но папа Джон заверил нас, что ничего у нас не пропадёт и мы его лучшие друзья. И не помню как, но утром я проснулся с Агатой в одной постели. С кем и где ночевали Степаныч и отец, я не стал потом интересоваться, чувствуя себя виноватым перед своей женой. Болея с похмелья, видимо, одним пивом дело не обошлось, я не знал, как мы поедем дальше, но Агата, проснувшись и увидев мои гримасы, засмеялась.

«Ах ты мой бедненький», – чмокнула она меня в щёку, куда-то выпорхнула и вскоре принесла стакан воды.

«Мне бы похмелиться», – застонал я.

Девушка кинула в стакан какую-то таблетку, которая, зашипев, практически мгновенно растворилась.

«Пей», – протянула мне стакан Агата.

Меня мучил сушняк, поэтому я залпом выпил воду и со стоном опустился на подушку. Но через минуту почувствовал, что меня стало потихоньку отпускать. Через пять минут я был свеж как огурчик.

«Что за чудо-таблеточка?» – удивился я.

Агата засмеялась:

«Помнишь, я тебе говорила, что у нас замечательная медицина? Здесь растут очень оригинальные травы, из которых наши фармацевты и делают свои лекарства. И они очень эффективные, поэтому и имеют спрос в разных мирах».

«Слушай, – вспомнил я, – а вроде папа Джон не клал нам такие таблетки».

«Это же не лечащие вещества, они просто снимают похмельный синдром».

«Да у нас на Земле за одно это средство можно озолотиться!» – воскликнул я.

«Так и быть, – обняв меня за шею, прошептала Агата, – в благодарность за проведённую ночь подарю тебе пару упаковок».

Мне стало стыдно, что я ничего не помнил, но, набравшись смелости, уточнил:

«Я хоть не опозорился?»

«Успокойся, – засмеялась Агата, – ты был на высоте, я бы и ещё раз не отказалась повторить всё, что мы творили ночью. Ты как?»

«Нет-нет, – стал поспешно собираться я, – нам ещё ехать далеко. Может, в следующий раз?»

«Ну, в следующий раз так в следующий», – с сожалением повторила она.

Одевшись, я спустился в зал, где уже пили чай мои спутники, с хитрецой поглядывая на меня, но тоже совершенно трезвые.

«Выспался?» – спросил отец.

«Вполне», – гордо ответил я.

«Завтракай, мы уже поели, и в дорогу».

Папа Джон вышел нас провожать, пожелав счастливого пути, попросил не забывать и привезти чего обещали.

«А чего мы ему обещали?» – тихо спросил я Степаныча. «А ты не помнишь?» – усмехнулся тот.

«Калашей ты ему обещал привезти».

«Каких калашей, автоматы? Где я их возьму?»

«Пить меньше надо, – заметил мой отец. – Поехали, там видно будет».

Дружески попрощавшись, мы покинули гостеприимный двор. Папа Джон также дал нам карту местности, где пометил земной портал. За десять часов дороги мы ещё пару раз останавливались в попутных посёлках, уточняя дорогу, наслаждаясь экзотическими местами и перекусывая в местных заведениях. После благополучно переехали через портал, ведущий на Землю, выйдя как раз почти недалеко от Ханты-Мансийска.

Через три дня, вернувшись в Оренбург, стали думать, как нам можно использовать это открытие. Отдавать всё в руки государства не хотелось. А заработать на этом можно очень хорошо. Семидесятые годы стали для нас золотыми. Приехавшее московское начальство, которому стали показывать наше хозяйство, совершенно случайно зашло на склад, где у нас лежало упакованное «кедровое дерево», купленное в первом мире. Один из боссов оказался знатоком и любителем яхт, и, развернув упаковку и увидев готовые доски, он «опознал» в них бирманский тик. Поинтересовался у меня, откуда такая редкость в степном краю. Я ответил, что это упаковочная доска, в которой нам приходит импортное оборудование, мы её аккуратно разбираем и продаём, чего добру пропадать. Он тут же предложил нам купить весь запас, и, если будет ещё, готов брать хоть грузовиками. Угостили его потом алахарским пивом, которое также произвело на него сильное впечатление, наплели, что это пиво сварено из хмеля, растущего только в отдалённых горах Башкирии. Его варит маленькая артель, для своих, поэтому оно не производится в больших количествах. Он пообещал, что только за это пиво и тик он сведёт нас с нужными людьми и поможет решить любой вопрос, если мы будем его постоянно снабжать. Это был наш первый оптовый клиент. Одной только продажей дерева мы окупили с большим плюсом все свои затраты. Оказалось, импортное лекарство и золото открывают нам практически любые двери.

Первые три новых автомобиля «Урал», которые мы купили у колхозников, остро нуждающихся в наличных деньгах, продали в Кедровом мире за первые полгода в обмен на дерево. Гнали туда пять машин, три продавали, на оставшихся двух везли товар уже сюда на продажу. Ездили нечасто, раз в полгода. Безалаберность и отсутствие какого-либо контроля со стороны государства позволяли списывать кучу гражданской и военной техники. Не подумай ничего, мы не торговали танками, но машины, вездеходы, полевые кухни, куча запчастей и комплектующих, а также наши консервы и позже, как ни странно, джинсы пользовались огромным спросом. Наличные позволили расширить автопарк. У нас появились свои КамАЗы, на которых стало более удобно путешествовать, быстрее и комфортнее. Да и грузоподъёмность у них приличная, а если с прицепом – навар просто сказочный. А там и первые два ящика с калашниковыми. Военные тоже хотели хорошо жить.

Но в 1976 году, отправившись с парой КамАЗов с прицепами, мы не смогли проехать через портал. Индикатор его никак не фиксировал. Вернулись ни с чем. Я стал каждые выходные ездить на своём авто по району, искать проход, но индикатор молчал. Не понимали, что такое случилось, прождали почти год, индикатор ни разу нигде не засветился. Сели в очередной раз думать, в чём может быть причина. Степаныч предложил: «Давайте смотаемся к Сургуту, поищем там, может, что найдём? Мы ведь ни разу не проверяли свой индикатор, горит ли он при выходе из портала».

Опять взяли отпуск, поехали. И что ты думаешь, индикатор показал, что портал там работает! Методом и проб и ошибок выяснили, что каждые двенадцать лет порталы меняют своё направление, то есть они реверсивные. Сначала один работает как впускной портал, через двенадцать лет он уже работает только на выпуск. И теперь мы посылали транспорт в сургутском направлении, он там проходил уже в Кедровый мир, затем в Алахар, а потом через Гедер возвращался под Оренбург! До 2024 года на вход работает портал под Оренбургом, в Сакмарском районе.

Освоив и заведя знакомства в этих трёх мирах, наладив периодические поставки различной продукции, мы стали осваивать и следующие порталы. Вышли на мир Медина. Это оказался довольно прогрессивный, но практически стопроцентно заселённый арабами или похожими на них национальностями. Очень контрастная планета, есть и пустыни, есть и густо заселённые экзотическими лесами площади. Причём в пустынях находятся, как ни странно, курортные зоны. Оказывается, подземные источники, из которых воду качают насосами на поверхность, содержат какие-то микроорганизмы, которые исцеляют чуть ли не все болезни и оказывают омолаживающий эффект на человеческий организм. Неделя на таком курорте сбрасывает не менее десяти лет. Недаром мы так молодо выглядим. Но эти микроорганизмы на поверхности живут недолго, поэтому воду из этих источников не получается транспортировать и продавать на сторону. Курорты эти очень дорогие, не каждому по карману, но нам с семьями, – шеф загадочно улыбнулся, – удалось в них отдохнуть уже несколько раз. Да и семьи наши давно уже живут в алахарском мире. А вот для торговли там добываются некоторые минералы, которые применяются в нашей военной промышленности, а мы их обмениваем уже на наши драгоценные камни. Объёмы поставок невелики, но в ценовом диапазоне, сам понимаешь, превышают другие наши торговые операции. Поэтому нам уже не так стали важны большегрузные автомобили. О всех торговых операциях я не буду тебе рассказывать, не время и не место, – Владимир Семёнович встал с кресла и направился к полке с сувенирами, – но нас в последнее время очень заинтересовал Заброшенный мир. – Взяв парочку предметов, он вернулся к нам и поставил их на столик.

Я с интересом принялся их разглядывать. С виду ничего необычного в них не было. Один предмет был совершенно круглым, как хрустальный шар размером с небольшое яблоко, второй напоминал шестигранный карандаш чёрного цвета, но не заточенный, толщиной примерно в палец и длиной около тридцати сантиметров. Хрусталь и эбонитовая палочка, подумал я, но в чём-то должен быть подвох.

– Крутани палочку, как монетку ты крутишь, – предложил мне шеф.

Ну, нетрудно, подумал я, пожалуйста. Взял её посередине и крутанул по часовой стрелке. Палочка вдруг оторвалась от поверхности стола и, вращаясь в воздухе, зависла над ним примерно на метровой высоте.

– Ни фига себе вертолёт! – поразился я. – И долго она так будет висеть?

– Пока ты её не остановишь рукой, – ответил шеф. – Я как-то, уезжая в очередную командировку, решил проверить и крутанул её, а вернувшись в квартиру через месяц, увидел, что она так и висела в воздухе, продолжая равномерно вращаться. Причём даже сопротивление воздуха на неё не подействовало. Мы подозреваем, что это какая-то антигравитационная сила, но измерить, что это за поле, и понять, как это происходит, нам пока не дано. Но это ещё не все её возможности, – усмехнулся он. – Попробуй поставить на неё любой предмет, ну хотя бы свою чашку.

Взяв в руки чашку, я поднял её чуть выше над вращающимся предметом.

– Отпускай, – предложил шеф.

Чашка, чуть опустившись, зависла в воздухе над ним примерно на высоте пять сантиметров.

– Мля, – чуть не выругался я. – И какой максимальный вес он держит?

– Мы со Степанычем ставили на него пять ящиков тушёнки, больше потолок не позволил, они стояли!!! Я на него запрыгивал – держит, причём, когда стоишь на нём, ощущение нормальной поверхности, но экспериментальным методом выяснили, что удерживающего поля хватает примерно диаметром в полметра от загруженной площади, дальше моя нога начинает проваливаться. И сверху его не взять, но вот снизу рука берёт предмет без проблем. И чем быстрее он вращается, тем выше или ниже высота его подъёма. Добавь к нему вектор тяги – и готов летательный аппарат!

– А хрустальный шар чего делает? Что-то показывает? – с интересом спросил я.

– Нет, – вмешался в нашу беседу Степаныч. – Возьми его в руки и потри, как в сказке про лампу Аладдина.

Я взял, шар как шар, потёр его ладонью – ничего не изменилось, и вдруг Степаныч, выхватив откуда-то из своей одежды охотничий нож, метнул его в меня. Я даже не успел испугаться и хоть немного уклониться от летящего в меня предмета, как ножик неожиданно отскочил примерно в метре от меня, как от стенки.

– Защитное поле, – пояснил проводник. – Любой летящий предмет останавливает, но если медленно его вносить – пропускает, так что от пули защитит, но задушить или, – тут он перешёл на кавказский акцент, – мэдленно тэбя зарэзать я смогу, – добродушно засмеялся он. – Причём его немного становится видно, когда ты двигаешься, что-то типа мыльной плёнки. Потри шар ещё раз – и активация защиты снимается.

Я прошёлся по комнате. Да, в солнечном свете стало чуть видно лёгкую мыльную сферу вокруг меня. Не останавливая движения, потёр шарик ещё раз – плёнка пропала без всякого звука.

– Офигеть! – только и смог произнести я.

– Это немногое из того, что нам удалось купить на Дороге миров. Поэтому мы и заказали фирме, производящей кемперы, сделать нам парочку совершенно герметичных, в которых можно будет прожить какое-то время, пока мы будем исследовать погибший мир. Для этого в наших автодомах и сделаны переходные тамбуры, чтобы воздух не потерять и обеззараживать его. Первый кемпер сейчас находится в такой поездке, а второй, который в боксе стоит, пришёл чуть позже, но мы ждали ещё Степаныча, чтобы он привёз некоторые усовершенствования для него, которые мы заказали в других мирах. В том числе и твою Селену. Кстати, я давно хотел на неё посмотреть вживую.

– А разве вы не видели? – удивился я. – Она у вас уже сколько стоит?

Шеф почесал переносицу.

– Тут ведь вот в чём дело: раз ты оказался по случайности первым и единственным пользователем, то, пока тебя рядом нет, искин находится в режиме ожидания. Ни на кого другого он не будет реагировать, как бы мы ни старались. Я заходил в кемпер неоднократно, но он, или теперь уже она, – шеф улыбнулся, – не вступает даже в общение. Только в твоём присутствии и когда ты непосредственно к ней обратишься. А также пока ты не представишь ей своего спутника. При посторонних Селена никак себя не проявит, пока не получит от тебя команду… Идёмте уже в ангар, мне не терпится посмотреть на это чудо!