Текст книги "Сборник коротких историй о людях, любящих родину, море и корабли"

Вячеслав Прытков
Сборник коротких историй о людях, любящих родину, море и корабли

Об авторе

Прытков Вячеслав Юрьевич

Родился 9 ноября 1950 года в Литве, в городе Мариямполь в семье военнослужащего. После окончания Каунасской средней школы учился в Каунасском политехническом институте, закончил машиностроительный факультет.

С 1969 по 1972 годы служил на Краснознамённом Черноморском флоте в Дивизии противолодочных кораблей. Старшина 1 статьи. За участие в учениях «Океан» и «Юг» награждён жетонами «За Дальний поход» с подвесками, медалью «За воинскую доблесть.»

Литературным творчеством начал заниматься ещё в юности, никогда не расставался с флотом, продолжая писать о его славных традициях, о море и моряках – это десятки исторических очерков. Они печатались в различных изданиях, как СССР, так и нынешней России – «Катера и яхты», «Гангут», «Тарпон», «Морское наследие», «Антологии Российской прозы» и др.

Лауреат читательского конкурса журнала «Наука и религия», международного литературного конкурса «Деяния Петра Великого в судьбах народов Евразии».

Награждён медалью А. С. Пушкина.

«Алмаз» гардемарина Линдена

«… Чуть – чуть кренясь, скользит,

Как привиденье, красавец клипер,

Залитый луной.

И взрезанных пучин сварливое шипенье

Смирясь сливается с ночною тишиной.»

Д. Лухманов.

КЛИПЕР. Есть в этом слове что – то неуловимо стремительное, быстроходное, ведь недаром возникло такое английское название корабля, переводимое, как «стричь», «стригун». Действительно, клипер, словно «стрижёт» волны, мчится по ним под всеми своими парусами. Какой моряк во времена парусного флота не мечтал попасть на клипер, чтобы совершить на нём длительный поход, в совершенстве овладеть искусством работы с парусами и стать настоящим «морским волком».

Такая удача выпала на долю выпускника Морского корпуса гардемарина Вильгельма Михайловича Линдена (1843–1937), который в возрасте 13 лет поступил в это старейшее заведение России. Ему довелось участвовать в практическом плавании на трёхдечном корабле «Прохор», уже ко времени окончания Морского корпуса благодаря прилежанию Вильгельм получает свою первую награду – серебряные часы с надписью «В. Линдену за отличные успехи в науках, пожалованные за образцовое ведение журнала по морскому делу».

С волнением читали выпускники приказ Морского министра о своём назначении. Оказалось, что Вильгельм и его товарищи по корпусу – Н. Римский – Корсаков, И. Андреев и А. Бахтеяров приписаны на строящийся в Кронштадте винтовой клипер «Алмаз» для прохождения последующего практического плавания. С известием пришло разочарование: всем не терпелось поскорее выйти в море, а тут стройка – устанавливать мачты, заниматься оборудованием жилых помещений, принимать участие во многих других работах, чтобы довести корабль до совершенства.

«Ничего, други, – успокаивал всех Вильгельм, – поработаем, зато лучше узнаем корабль. Ведь это винтовой клипер – мечта каждого моряка.»

Они работали с утра и до самого вечера с полной отдачей сил. Наконец, наступил долгожданный день, когда «Алмаз» вышел в море. К суровому быту практикантов привыкали постепенно: спали в парусиновых койках – гамаках, подвешиваемых к подволоку, а днём спальное хозяйство убиралось в коечные сетки. С утра к подъёму флага все участвовали в построении на верхней палубе. После подъёма флага – развод на работы и учебные занятия. Частыми были авральные спуски спасательных шлюпок на воду, днём и ночью при любой погоде. Настоящим испытанием для находящихся в шлюпках стало состязание «благодарность капитана», введённое в практику адмиралом Г. Бутаковым.

Шлюпка под парусом, управляемая практикантом, должна «срезать» корму корабля так, чтобы вантой слегка задеть, укреплённый на корме длинный шест с колокольчиком, если тот прозвенит – «благодарность» обеспечена. Кто – то, конечно, промахивался, а были даже случаи наезда на шест, что являлось грубым нарушением, почти позором, и только удачно выполненный маневр, мог прекратить подколки и шутки товарищей.

Вильгельм Линден и его друзья с удовлетворением узнали от командира клипера капитана – лейтенанта Павла Алексеевича Зелёного об отправке в своё первое заграничное плавание. Сбывалась давнишняя мечта гардемаринов.

Получен приказ Морского министра – идти курсом в Англию. Там «Алмаз» пробудет до середины марта 1863 года, а затем – очередное задание – срочно следовать в Либаву и Поланген, пресекать попытки доставки оружия морем польским повстанцам, наконец, числящийся в составе эскадры кораблей под командованием контр – адмирала С. Лесовского, клипер совершает переход в Америку, в знак поддержки северным штатам в их борьбе с южанами. «Алмаз», имевший поручение захода в Киль, прибывает в Нью – Йорк на 69 день, в отдельном плавании, помешали шторма.

Из заграничного похода Вильгельм Линден возвратился уже мичманом. В 1866 году поступил в Морскую Академию, закончил её, осенью 1869 года вновь отправляется в поход на корвете «Боярин» под командой капитана 2 ранга Серкова в отряде капитана 1 ранга К. Пилкина. «Боярин» обогнул мыс Доброй Надежды, побывал в Австралии, на островах Тихого океана, прибыл в Японию в 1870 году, далее, из Владивостока отправился в Сан – Франциско, посетив Сандвичевы острова.

Однако, Вильгельм не расстался с клипером «Алмаз» и опять стал служить на нём, теперь уже под командой капитана 2 ранга В. Брылкина (впоследствии коменданта Кронштадтской крепости). Судьба почти на всю флотскую жизнь свела Вильгельма Линдена с этим кораблём.

Впечатления от дальних плаваний нашли отражение в писательской деятельности моряка, он сотрудничает с «Кронштадтским вестником» и «Вестником Европы». Появляются его очерки – «В Тихом океане», «Шквал».

Дальнейшее высокое назначение В. Линдена связано с заграницей: служит военно – морским агентом в Англии, потом – на родине – старший помощник капитана в пароходстве, инспектор Доброфлота. Выходит в отставку в 1906 году, живёт в Крыму, эмигрирует в Константинополь, последние годы жизни проводит в Париже.

До самой смерти на чужбине самым светлым пятном в памяти Вильгельма Михайловича Линдена оставалась его школа под парусами винтового клипера «Алмаз», начало большого пути, которым пришлось ему пройти от корабельного гардемарина до генерал – лейтенанта флота.

«… Волны весёлой пену, давным – давно

не режут клипера, и парусам давно

несут на смену дым тысяч труб

солёные ветра.»

А жаль…

–

Примечания: Трёхдечный – трёхпалубный

Винтовой клипер «Алмаз» (1860–1881) – корабль из серии судов, носящих название драгоценных и полудрагоценных камней – «Изумруд, «Яхонт» и «Жемчуг». Экипаж: 9 офицеров и 175 матросов.

Потомок князей Урусовых

Многочисленная команда артиллерийской боевой части линейного корабля «Св. Евстафий» находилась в унынии, все переживали за своего командира – старшего лейтенанта Урусова Валерия Николаевича. Каждый раз, встречая на корабле судового врача, все задавали ему один и тот же вопрос: «Ну, как он там?»

Док всех успокаивал, отвечал немногословно: «Жить будет. Вот только борода обгорела.»

Старший артиллерийский офицер «Св. Евстафия» был любимцем не только комендоров и гальванёров, связанных непосредственно с корабельной артиллерией, но и всей команды линкора. Валерий Николаевич выделялся на корабле не только атлетической фигурой, ростом и силой, густой окладистой бородой, но и постоянным спокойствием, вежливостью и вниманием к подчинённым, которым он старался с желанием донести свои знания. Урусов учил своих артиллеристов, как во время корабельных стрельб действовать эффективно, создавал, в пределах возможного, условия боевой обстановки, не исключая случаев того или иного повреждения артиллерийской части и быстрого его устранения. Своим личным примером он показывал, как нужно заряжать орудие, этот метод даже получил название «урусовского».

То, что произошло на линкоре во время призовой комендорской стрельбы из восьмидюймовых орудий, нельзя назвать случаем ординарным. В канале ствола одного из орудий от остатка тлеющего картуза загорелся досланный после заряд пороха. Внезапно этот заряд вытолкнуло газами на пол каземата, что грозило воспламенить приготовленные в картузах другие заряды. Урусов, находившийся поблизости, не растерялся, он и в минуты смертельной опасности оставался спокойным: голыми руками быстро схватил горящий заряд и выбросил за борт.

У Валерия Николаевича сильно пострадали от ожогов лицо и руки. Сейчас лёжа в лазарете линкора, он перебинтованный постоянно осведомлялся у дока:

«Мне бы скорее на службу, уж очень тянет меня к ребятам моим, не привык я сидеть без дела.»

Док сердился и грозился отправить Урусова в госпиталь, на берег.

После того, как были сняты бинты, на лице и руках Урусова ещё долго оставались следы ожогов. За этот героический поступок Валерий Николаевич получил орден св. Анны 3 – й степени.

Неустанная работа с личным составом, поиски улучшения эффективности артиллерийской стрельбы всей эскадры, усовершенствование средств управления артогнём кораблей на Чёрном море принесли Урусову звание «лучшего из лучших» артиллерийских специалистов на флоте. Вот какую грандиозную задачу поставил перед собой этот скромный офицер – способствовать улучшению артиллерии всего российского флота.

В 1914 году он назначается старшим артиллерийским офицером на новый линейный корабль Черноморского флота – «Императрица Мария». Благодаря хорошей подготовке артиллеристов под руководством Урусова линкор успешно отстрелялся у Очакова. На весь флот прославилась знаменитая «урусовская» школа комендоров и гальванёров, созданная им на линкоре.

В то время в Чёрное море неоднократно совершали неожиданные набеги немецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау». Поэтому, мечтой Урусова стала встреча с «Гебеном», для чего, не зная отдыха, он с присущими ему упорством и энергией, готовил своих комендоров и гальванёров. Линкор в поисках «Гебена» выходил в море, а Урусов всё время ночевал не в своей каюте, а спал по – спартански на мостике под открытым небом в любую погоду и для того, чтобы его в случае необходимости могли оперативно вызвать в боевую рубку, привязывал к своей ноге шнур.

Однако, удача не благоприятствовала «Императрице», и лишь только один раз на предельной дистанции произошла встреча с другим крейсером – «Бреслау», который пользуясь быстротой хода, ушёл за дымовой завесой с минимальными потерями.

Глубоким потрясением для Валерия Николаевича стала гибель родного корабля, он даже заболел. 1 октября 1916 года страшный взрыв артиллерийских погребов носовой части уничтожил «Императрицу Марию». К счастью, Урусов в это время был на берегу, поэтому и избежал смерти.

Дальнейшая служба В. Урусова проходила на Дунае, где он командовал морской артиллерией, после Февральской революции заведовал до 1918 года артиллерийскими позициями Чудского озера. Не признавший революцию, отправился на Дальний Восток, оттуда в Японию и Китай, стал эмигрантом, жил и работал во Франции, где заслужил уважение и любовь. 30 лет он прожил в Париже, там и был похоронен вместе с женой.

Для Валерия Николаевича, как и для его далёких потомков – братьев – князей Уруса и Юсупа, перешедших на русскую службу и положивших начало двум боярским родам, главным в жизни оставались – страстная любовь к России, служение на благо её успехов и достижений.

–

Примечание: князь В. Н. Урусов (1886–1960) родился в семье военного – командира гвардейского гусарского Черниговского полка, капитан 2 ранга, закончил Морской корпус (1906), Офицерские Артиллерийские курсы.

Картуз зарядный – шёлковая или х/б оболочка цилиндрической формы для размещения заряда артиллерийских выстрелов, его применение повышало скорострельность орудий.

Торпильеры И. Виноградского

 
Море грохочет и бьётся о борт.
Отряд миноносок уходит в поход.
Флагман ведёт за собой корабли,
И берег родной остался вдали.
 

К началу Русско – японской войны 1904–1905 годов корабли Сибирской флотилии обеспечивали выполнение задач по морской обороне Владивостока. Владивостокский отряд миноносцев совершал смелые рейды с целью нарушения морских перевозок у берегов Японии. За время с начала войны до Цусимского сражения миноносцы Сибирской флотилии захватили и уничтожили до сорока японских торговых и рыболовецких судов. Эти потери явились весьма ощутимыми для каботажного флота Японии, вызывая раздражение и головную боль у морского министерства.

Ранним туманным утром японская рыболовная шхуна, наконец, достигла родных берегов, проведя двое беспокойных суток в напряжённом рискованном плавании к острову Хоккайдо. Находившиеся на её борту рыбаки всё ещё испытывали нервное потрясение после встречи с неизвестным русским миноносцем, который уже потопил две японские шхуны, экипаж ещё одной – большой «Орангута Мару» был пересажен на пришедшее сейчас в порт Хакодате, отпущенное русскими судно.

Японский унтер – офицер запаса Китахара, разделивший с рыбаками этот печальный рейс, ступив на берег, срочно направился в форт Горикаку крепости Хакодате. Прослуживший в армии не один год, он с присущей японским офицерам дисциплинированностью, спешил исполнить просьбу командира русского миноносца – передать небольшой конверт коменданту крепости генералу Марумацу.

Вот вдали показались мощные укрепления форта в виде пятиконечной звезды, его орудия прикрывали город Хакодате – морские ворота Японии. Город располагался на юго – западной оконечности острова, южнее находился Сангарский залив (Цугару), а на востоке – Тихий океан.

Проведя несколько томительных минут в ожидании коменданта крепости и предполагая, что содержимое передаваемого конверта сулит одни неприятности, Китахара усилием воли подготовил себя к этой встрече.

«Господин Марумацу – доно, мне велено передать вам это», – бывший унтер – офицер преклонил голову и передал генералу конверт.

Марумацу брезгливо взял его и с удивлением посмотрел на Китахару. Уже по форме обращения к нему генерал понял, что этот запасник хочет сообщить плохие новости.

В конверте оказалась только небольшая визитка с вензелями, изготовленная из хорошей плотной бумаги, а на ней – красивой славянской вязью было написано:

< КАПИТАН 2 РАНГА – ВИНОГРАДСКИЙ ИЛЬЯ АЛЕКСАНДРОВИЧ –

КОМАНДИР ОТРЯДА МИНОНОСЦЕВ СИБИРСКОЙ ФЛОТИЛИИ>

«Что это такое, чёрт побери?! Откуда?» – содрогнулся от ярости генерал Марумацу.

Переждав немного, когда комендант успокоится, Китахара, стараясь говорить спокойно, начал свой рассказ:

«Мы шли без груза из порта Онисика в Сасебо, как вдруг были остановлены внезапно появившимся русским миноносцем. Миноносец буксировал другую большую шхуну, насколько я помню, «Орангута Мару», очевидно захваченную ранее. Нам приказали принять на борт весь её экипаж и следовать дальше. Командир русского эсминца, узнав, что я бывший офицер, вручил мне этот конверт и наказал передать его вам.»

«Это возмутительно! Что делает наш блистательный Императорский флот, позволяя русским свободно совершать рейдерские захваты у наших берегов? Адмирал Камимура наверно забыл о храбрости полководца Кимуры Сигэнари и должен наказать наглых русских!» – снова повысил свой голос комендант.

Несколько ранее, загрузившись углём в бухте Ольга, преодолев морскую непогоду с прибрежными туманами, частыми в этих краях в летнее время, возвратился во Владивосток флагманский миноносец № – 203 под командой капитана 2 ранга И. Виноградского, буксируя захваченный в ходе рейда знатный «приз» – большую шхуну «Орангута Мару». Другие миноносцы № – 205 и № – 206, совершавшие вместе с флагманом 15 июня 1904 года поход к берегам Японии, вернулись благополучно в базу.

Собрав командиров двух других миноносок, капитан 2 ранга И. Виноградский обратился к ним:

«Ну, что, господа! Благодарю вас за успешный поход, принёсший нам ещё и добычу. Помимо рыбьего жира, риса и рыбы у нас сейчас есть хорошая шхуна, которая пойдёт, я уверяю вас, по немалой цене. Как деньги будем делить? А, командиры? Не кажется ли вам, это напоминает далёкие пиратские времена? Наши успешные набеги произвели настоящий переполох у японских каботажников, отрадно, господа! Если дело пойдёт так и дальше, оставим без снабжения всё западное побережье Японии.»

Эти слова, произнесённые командиром отряда миноносцев, не без бравады, действительно отражали сложившуюся ситуацию, хотя основные битвы Русско – японской войны были ещё впереди.

Каждый выход миноносцев, называемых торпильерами (от фр. torpilleur – миноносец), поскольку строились они во Франции ещё в 1886 году по чертежам известного французского кораблестроителя Огюста Нормана и имевшие слабое вооружение – торпедные аппараты и 47 – мм пушка Гочкиса, мог стать роковым в случае встречи с более сильным противником. Матросы, служившие на них, называли эти корабли «собачками». Трудно было справляться «торпильерам» с высокой океанской волной, хотя при спокойной воде они развивали приличную скорость. Одно хорошее свойство у миноносцев всё – таки нашлось – особо прочный корпус: подобно ледоколу могли колоть лёд, а при таране – разрезать пополам вражеское судно – транспорт, либо другое – по соизмеримой величине.

Ходить в море на таких кораблях – дело опасное и рискованное, недаром офицеры «торпильеров» постоянно носили на руке браслеты с надписью:

«МИННЫЙ ОТРЯД. ПОГИБАЮ, НО НЕ СДАЮСЬ!»

Мужества капитану 2 ранга Илье Александровичу Виноградскому было не занимать. На Дальний Восток его перевели с Балтийского флота в связи со сложной обстановкой перед началом Русско – японской войны. Он успел уже поучаствовать в китайских событиях 1900–1901 годов, за что получил золотую саблю «За Храбрость» и медаль. В сентябре 1904 года отличился в Корейском заливе, сражаясь с японцами, награждён орденом св. Георгия 4 – й степени. В 1909 году произведён в капитаны 1 ранга. Однако, жизнь этого мужественного морского офицера оказалась слишком короткой, ещё на службе он тяжело заболел и вскоре умер (1910). Многочисленные награды смельчака, а среди них – орден Почётного легиона кавалерского креста, японский орден Восходящего солнца и другие ордена и медали, возможно, сохранили его бессарабские потомки, но уже навечно именем офицера назван мыс в устье Уссурийского залива.

–

Примечания: Суффикс – «доно» используется в японском языке при обращении к офицеру, а также при сообщении плохих новостей.

Кимура Сигэнари – военначальник, отличавшийся легендарной храбростью.

У офицеров и команд минных отрядов существовало «Призовое правило» – захваченные японские суда продавались, и большая часть денег распределялась между всеми.

Во Владивостокский отряд входили также миноносцы и другой постройки.

«Надеяться и верить»

В Кают – компании Морского собрания бывших офицеров Российского Императорского флота, находившегося во втором по величине городе Франции – Марселе, было оживлённо и многолюдно, поскольку для моряков она всегда являлась традиционным местом встреч и, особенно, ныне, вдали от родины. Николай Борисович Федосеев, в прошлом капитан 2 ранга, избранный секретарём собрания, активно участвовал в его деятельности и поддерживал приятельские отношения со своими соплавателями, эмигрировавшими после октябрьских событий в России. Русское Морское собрание в Марселе создавалось в рамках французского закона 1901 года, который определял, как права, так и обязанности всех частных организаций, объединяющих людей, имеющих общие интересы.

Популярным среди собравшихся здесь стало чтение самим Федосеевым собственных юмористических миниатюр о жизни и быте прошлой морской жизни. Дружный смех и аплодисменты автору постоянно звучали в небольшом зале Кают – компании.

Как – то раз, в одно из своих выступлений, Николай Борисович заметил в глубине зала человека, которого ранее не было на заседаниях. Он почему – то не смеялся, когда все смеялись. И тут неожиданно прозвучал его громкий командный голос:

«Николай Борисович, расскажите – ка нам, как вы в ночном бою заставили ретироваться немецкий крейсер «Бреслау.»

Федосеев обычно не любил распространяться о своём прошлом, однако, вопрос был задан, и требовалось ответить.

«Господа! – начал он – буду краток, лично я ничего особенного в событии, произошедшем 29 мая 1915 года, не вижу. В то время я служил на эсминце «Дерзком» артиллерийским офицером. Корабль входил в 1 – й Дивизион «новиков» на Черноморском флоте. Ходили мы парами, осматривая водные районы Констанцы и Босфора, пока не обнаружили «Бреслау».

Во время торпедной атаки наш напарник – эсминец «Гневный», на котором крейсер сосредотачивал свой артиллерийский огонь, получил серьёзные повреждения – 105 мм снарядом перебило главный паропровод, миноноска потеряла ход. Мы на «Дерзком» зашли с кормы «Бреслау», пытавшегося всё время развернуться к нам бортом, но наш эсминец, находясь у него в кильватере, вёл продольный огонь. В результате короткого боя, длившегося несколько минут, три наших попадания вынудили крейсер выйти из столкновения.

Позднее выяснилось, что «Бреслау» получил пробоину около ватерлинии на носу и в кормовой части, а на правом борту выведены из строя несколько пушек. Личный состав крейсера лишился 24 человек, 50 были ранены.

На рассвете, обнаружив повреждённый эсминец «Гневный», взяли его на буксир, во время перехода паропровод удалось отремонтировать, и оба своим ходом 30 мая вернулись в Севастополь. Вот и всё.»

«Не скромничайте, Николай Борисович, – опять вступил в разговор незнакомец – Ведь вы настоящий герой у нас, проявивший в бою отвагу и мастерство артиллериста, обладатель Георгиевского оружия и ряда боевых орденов!»

«Если так, то всех, сидящих в этом зале, можно назвать героями, каждый верой и правдой служил царю и отечеству, – ответил Федосеев, уклоняясь от похвалы.

Николай Борисович выбрал Марсель в качестве своего места жительства не случайно: этот красивый приморский портовый город чем – то напоминал ему родной Николаев, да и годы службы тоже прошли в Севастополе – городе у моря. Привлекал Марсель своей ветреностью, весёлостью даже, разношерстностью населения. Федосеев любил гулять по набережной, заглядывал в многочисленные уютные кафе, любовался, возвышающимся над городом, величественным собором Нотр Дам де Гар и даже побывал в знаменитом замке Иф на небольшом острове, где был заключён легендарный герой А. Дюма – граф Монте – Кристо. Омрачали постоянные трудности с поиском работы.

Длинными вечерами, когда одолевала тоска по родине, брался за кисти и мольберт, рисовал морские пейзажи, готовил рисунки костюмов и декорации к спектаклям русского драматического кружка.

Покинув Францию, жил в Швейцарии, даже успел послужить в коммерческом флоте, затем была далёкая Аргентина, снова Кают – компания Морского собрания, был основателем и председателем. Работал художником – декоратором. Часто вспоминались слова графа Монте – Кристо – «Ждать и надеяться!»

И он верил, надеялся:

 
«Нет, всё пройдёт! На гранях океанов
Вновь оживёт Российский славный флот,
От бурь и гроз, от гибельных туманов
Страны родной, защита и оплот!»
 

………………………………………………………………………

Умер Федосеев Н. Б. В 1966 году в Буэнос – Айресе.

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ МОРЯКУ – ЧЕРНОМОРЦУ!

–

Примечание: Из протокола заседания Думы Георгиевского оружия Черноморского флота от 13.04.1916 г. «… управляющий огнём эм «Дерзкий» лейтенант Николай Федосеев, за нанесение немецкому крейсеру «Бреслау» повреждений, давших возможность с успехом закончить производившуюся операцию, применительно к ст. 112 п.п. 49 и 60 Георгиевского статута …….»