Текст книги "Карантин"

– Даже первых двух составляющих достаточно, чтобы сделать вывод, что это все… провокация, – ответил Владимир. – И устроили ее «серые».

– Вот! – Кирсанов выдохнул и расплылся в улыбке. – С меня плов! Готовлю лично, когда разведем эту ситуацию. Гарантирую, даже ты, мой искушенный друг, оближешь пальчики.

– Согласен… – Бернштейн почесал кончик носа. – Но если это провокация, дело может затянуться.

– Не если, Володя, а стопроцентно провокация. И редчайшая! «Серые» еще никогда не устраивали такой Игры. Массовой, масштабной.

– Поэтому… ты… стягиваешь сюда всех свободных квестеров.

– Все верно. Но до моего прибытия ими распоряжаешься ты, как договаривались.

– Я не стану ими распоряжаться, – вдруг заявил Бернштейн.

– Извини? – Кирсанов опешил.

За спиной у Владимира непонятный звук издал Митя, а затем как-то странно, будто бы сдувающийся воздушный шарик, прошипел Юрьев. Разведчики, так же как руководитель ЦИК, не поняли Бернштейна, но если Кирсанов действительно недопонял, без задних мыслей, то подчиненные координатора мгновенно накрутили себе черт знает каких фантазий вплоть до версии «бунта на корабле».

– До завтрашнего утра границу зоны не переступит ни один квестер, ученый или разведчик, – невозмутимо пояснил координатор. – И только если в пять тридцать ничего страшного не произойдет, я начну отдавать квестерам распоряжения.

Разведчики за спиной выдохнули, тихо, но с явным облегчением.

– Одобряю, – сказал Кирсанов. – Пусть до утра новые группы побудут на границе. Я позвоню в пять. Удачи, Володя.

– Удачи… – Бернштейн опять смалодушничал и не назвал шефа по имени.

Отключив связь, он развернулся к разведчикам и взглянул на них слегка иронично. Оба сидели с перекошенными физиономиями, сжимая в руках кружки с остывающим кофе, и таращились на координатора, как на мессию, который только что запросто пообщался со святым духом. К тому же осмелился ему сначала «тыкнуть», а потом еще и подначил этак по-свойски.

Как ни странно, первым вышел из ступора стажер. Он, не заглядывая в кружку, отхлебнул кофе и едва заметно кивнул.

– Все правильно. Очень похоже на подставу. Только зачем?

– А я думаю, это что-то другое, – возразил Юрьев. – Очень уж бестолково мелькают там «серые». Нет, правда. Я раньше не понимал, что тут не так, но теперь осенило. Увидеть «серого» не проблема, да? Но когда? Если поблизости пакаль. Подбрасывают «серые» нам пакали или, наоборот, мешают их забирать – когда как. Правильно? А тут что выходит? Они просто нарезают круги и ничего не делают.

– Пакали зафиксированы в установке, – напомнил Бернштейн. – И очень крепко зафиксированы. Но продолжай, интересно.

– Что им та фиксация? – Алексей Юрьев пожал плечами. – Раз ковырнуть ножиком. Но «серые» даже не приближаются к установке. Они, как та гоголевская нечисть в «Вие», ходят вблизи мелового круга, а внутрь – никак. Почему? Не видят, что ли, установку? Пакали чуют, а где они спрятаны, не понимают? Что им мешает?

– Маскировочная сеть не мешает точно, – сказал Митя.

– Тогда что? – Юрьев уставился на Владимира.

– Нет команды, – спокойно и уверенно, как на вопрос «дважды два?», ответил координатор.

– Во! – Алексей показал ему большой палец. – Точно! Нет распоряжения! Как ты квестерами, кто-то не хочет распоряжаться «серыми», пока не прояснится, что тут происходит.

– А от кого нет распоряжения? – спросил Митя. – И почему? Зоне уже неделя. И установку тут винтят третий день. За такое время можно было даже с Плутона «добро» и всякие там инструкции получить.

– Почему с Плутона? – Юрьев посмотрел на стажера с иронией.

– Ну, или откуда эти гуманоиды родом?

– Вряд ли оттуда. А нет распоряжения, потому, что нет ясности, говорю же.

– «Серые» сами все устроили, но у них нет ясности? – Митя поморщился. – Алекс, ты извини, но ты гонишь.

– Поговори еще, салага, – Юрьев в шутку погрозил стажеру кулаком.

– Вы оба правы, – вдруг сделал вывод Бернштейн. – «Серые» понимают, что затевается провокация, которую придумали другие «серые». Поэтому-то и не могут ничего поделать с пакалями. Похоже, правила их Игры не разрешают перехватывать фишку на этом этапе. Если, конечно, у их Игры есть правила.

– Квестеры говорят, что правил нет, но ты все равно голова, командир, – Алексей Юрьев одобрительно кивнул. – «Серые», вероятно, и хотят, что-то сделать, но не могут.

– И это мне вдвойне не нравится. Если «серые» хотят предотвратить завтрашний запуск установки…

– Но не могут, – подсказал разведчик.

– Но не могут… – Бернштейн кивнул. – Этот момент не нравится мне даже больше, чем все прочие вместе взятые. Чувствую, завтра в полшестого случится что-то очень плохое.

– И никак нельзя это остановить? – спросил Митя. – Может, стоит поговорить с военными? Ну, не совсем же они…

– До утра отдыхайте, – не ответив Мите, приказал координатор. – Или помогите с размещением новых квестеров. Первая группа прибудет через час, вторая в полдень. Остальные – к вечеру.

– Мы поможем, – Юрьев кивнул. – Мы ж одна команда. Я отведу первую группу на старый НП, а Митя поможет разместить остальных.

– Спасибо, разведка. Жду через час на вертолетной площадке. Как только управитесь, отдыхайте. Завтра будет трудный день.

Глава 3

У границы Зоны 55 (Омск). За двенадцать часов до дня «Д»

Шагнув за порог серой комнаты, Андрей тут же выкинул из головы ненужные мысли, но отбросить врожденную любознательность не сумел. Он почти на сто процентов был уверен, что, обернувшись, не увидит никакой двери «из зимы в лето», и все же обернулся. «Дверь» захлопнулась настолько стремительно, что Лунёв не успел увидеть ничего, даже быстро уменьшающейся щелочки. Вместо двери или хотя бы стены, в которой была прорезана эта дверь, позади Андрея раскинулось открытое пространство. Зеленое, необъятное, летнее.

Андрей окинул взглядом окрестности, подсознательно пытаясь определить, куда на этот раз перебросил своих игроков Мастер, но каких-то особых примет не обнаружил. Обычная средняя полоса… чего-то. Скорее всего, России, но по какую сторону Урала – вопрос. Природа была «типовая»: зеленые поля, березовые перелески, недалеко большая река. А какой тут климат – мягче или жестче обычного, допустим, поволжского, сейчас понять было нереально. По обе стороны евразийского «станового хребта» в разгаре было жаркое лето.

Лунёв подошел к товарищам и уселся на траву в тени березы. Идеальное место для отдыха. И тень кстати. После Антарктической заморозки к теплу следовало привыкать постепенно, чтобы не стрессовать дополнительно и без того потрепанный организм.

– Я надеюсь, мы не на Острове опять, – неутомимый Муха успел нарезать круг по перелеску. – На юге большая вода, а на севере шоссе. Есть версии, куда нас занесло?

– Ой, даже если на Остров, – Шурочка зябко повела плечиками. – Здесь хотя бы тепло.

– Это не Остров, – уверенно сказал Каспер и указал на пятак высохшей травы на поле. – Дождей не было давно, а там они как по расписанию. И воздух здесь другой.

– Это как? – на парня покосился Бибик.

– Прозрачнее, что ли, и не такой… мягкий. Резче он, звонче, хрустальнее, чище… я не знаю, короче, как объяснить, – Каспер взглядом указал на небо. – И небо другое. Выше.

– Фантазер ты, – Бибик усмехнулся и достал из кармана штатный квестерский комп, среднего между планшетом и смартфоном размера, который в ЦИК почему-то, наверное, по замшелой привычке, именовали ПДА. – Делайте ставки, господа гусары и милые дамы.

– Работает, что ли, на связь? – заинтересовался Муха. – Мы не в зоне?

– Похоже, нет, мы в чистом поле, – Бибик вывел на экран данные спутниковой навигации. – Вот, полюбуйтесь. Полста четыре градуса пятьдесят минут и чуть меньше полусотни секунд северной широты…

– Это заметно, – Муха кивком указал на ближайшую березу.

– То есть Евразия? – уточнил Каспер.

– А почему не Канада? – пожимая плечами спросил Муха.

– Сейчас узнаем точно, – Каспер поднял руку. – Барабанная дробь!

– Семьдесят три градуса и двадцать девять минут с хвостиком восточной долготы, – закончил Бибик.

– Вот так! – Каспер сжал кулак и будто бы ударил по невидимому столу локтем. – Муха, с тебя пиво!

– Это где? – вопросительно хлопая чудными густыми ресницами, спросила Шурочка у Лунёва.

– Это в Сибири, – ответил Андрей.

– Если точнее, мы на окраине города Омска, – Бибик поднялся, еще раз заглянул в комп, а затем повертел головой. На лице у него почему-то отразилась легкая растерянность. Или что-то похожее, например, ностальгическое умиление. Суровый бывший полковник словно вернулся в какое-то памятное место. И память об этом месте у него осталась явно хорошая. Словно о бабушкином домике в деревне. – Вот уж не думал, что еще раз тут окажусь.

– Ты здесь бывал? – спросил Муха. – Ориентируешься? Куда лучше двинуться?

– Да погоди ты с движением, – отмахнулся Бибик и не удержался, наконец, от улыбки. – Надо же… столько лет!

– Сколько? – заинтересовался Каспер.

– Ты столько еще не прожил, – Бибик обернулся к Лунёву: – Вообще-то, когда мы выдвинулись в квест… в тот еще, Московский, десять дней назад, здесь никакой зоны не было.

– Так ведь ее и сейчас нет, – Андрей взглядом указал на комп.

– Здесь нет, – Бибик указал на северо-восток. – А там она есть. База данных только что обновилась. Зона 55, Омская, разлом горизонтальный, в чистом поле, в трех километрах от поселка Аксаковка. Диаметр зоны стандартный, южная граница проходит по Черлакскому тракту и берегу Иртыша. Тракт вон там, – квестер указал на ближайшее шоссе. – А Иртыш вон, через поле.

– Все правильно, – заявил Каспер. – Стал бы Мастер перебрасывать нас в чистое место! Зачем? На каникулы?

– Наблюдательный пункт и первичная база ЦИК расположены в пригороде Омска, на улице Светловской… – прочитал Бибик и вновь поднял взгляд на Андрея. – Я знаю, где это. По этому вот шоссе до большой развязки и направо. Хотя можно нехило срезать, но тогда придется идти через зону и военный городок.

– Тебя чем-то не устраивают военные? – Лунёв удивленно взглянул на Бибика. – На Острове ты с ними вроде бы ладил. Не со всеми, конечно, но все-таки.

– Что пишут, то и озвучиваю, – Бибик показал комп. – В этой зоне у нас с военными какие-то разногласия. Мои личные пристрастия не играют роли. Вроде как армия перекрыла доступ в зону всем и вся, включая квестеров. Подробности смогу доложить после встречи с местным координатором. Идем на базу?

– Мы же… как бы не совсем квестеры, – заметил Каспер. – Что нам делать на твоей базе?

– Ты плохо слушал? – спросил Бибик. – Военные изолировали эту зону наглухо. И для острастки объявили карантин. Якобы разлом стал источником особо опасного вируса. Все, кто войдет в зону, будут тоже изолированы. На неопределенный срок.

– Но ЦИК подозревает, что этот карантин – фикция?

– ЦИК точно это знает.

– И почему не надавит… ну, или как-то еще не подвинет вояк? Ваш Кирсанов такой крутой дяхан и ничего не может поделать?

– Или не хочет пока, – вдруг высказался Муха. – Каспер, хорош звенеть. Прямиком к разлому не пройдем, значит, надо искать подходы. Андрей, я правильно говорю?

– Все верно, – Лунёв поднялся, пусть ему и хотелось еще немного побыть этаким сказочно-лубочным персонажем, посидеть под березкой, расслабленно, но все равно задумчиво вглядываясь в чистое поле у реки. – Мастер дал очень замысловатую подсказку, но первая строка не оставляет сомнений. Идти надо туда, где мы найдем «слово», а не пакаль. А еще лучше – целую «библиотеку».

– Информационный центр, – переиначил Бибик. – Это все на первичной базе. А насчет того, что вы не квестеры… я разберусь. Все-таки кое-какой вес имею.

– Центнер? – Муха ухмыльнулся и кивнул. – Питаетесь вы, господа квестеры, определенно качественно и обильно. И это лично для меня еще один стимул пойти к вам в гости.

– Да я тоже не против, главное, чтоб пустили в гости-то, – пошел на попятную Каспер.

– Сказал же, разберусь, – Бибик взял автомат на ремень. – На первичных базах координаторы обычно нормальные мужики, не какой-нибудь там рудинской породы. А узнают, как мы по зонам прошвырнулись, вообще растают.

– Если б мы пакали им принесли…

– Мы новую информацию о зонах им принесем, – сказал Андрей. – Это не меньшая ценность, чем пакали.

– Вот именно, – согласился Бибик. – Особенно, думаю, Остров с Антарктидой их заинтересуют. Кроме нас… «из нашего ЖЭКа там никто не был»…

…Затяжной пеший марш по жаре был утомительным мероприятием, но очень скоро группа забыла об усталости и о голоде, который стал ощущаться особенно остро, когда отпустил стресс. Дело было в умиротворенности, которая вдруг охватила всех, даже вечно настороженного Муху, после первого же километра пути. Окраина города производила впечатление абсолютно нетронутого Сезоном Катастроф местечка. Никаких разрушений, никакой тревожной суеты или других признаков близости аномальной зоны здесь не наблюдалось. По шоссе не ездили машины, это было необычно, а в остальном жизнь шла, как в старые добрые времена. Изредка вдалеке на улочках и во дворах пригородных домиков и дач мелькали люди. Где-то лаяли собаки, пели птицы, жужжали мухи. Ленивый ветер шелестел листвой деревьев и поигрывал вполне мирными деревенскими запахами.

По мере приближения к городу звуков и запахов становилось больше, они делались более резкими и даже агрессивными, но все равно среди них не было ноток разрушения. Никакой трескотни выстрелов, или гула и рокота военной техники, никакого запаха гари, пороха, тлена, или едкого, кислого запаха страха, который зачастую исходил от перепуганной толпы в окрестностях других зон. Собственно, и толпы тут не наблюдалось, но в других местах запах страха висел в воздухе повсюду, даже там, где никто не бывал уже давно.

Миновав «клеверную» развязку, группа свернула с Черлакского на Новосибирский тракт и вскоре вышла на перекресток с улицей Светловской. Отсюда место, где квестеры устроили свою базу, было видно как на ладони. То есть определить издалека, что это именно база, было трудно, но подсказка не потребовалась даже Шурочке. База была одновременно наблюдательным пунктом, а в лесостепной зоне хороший наблюдательный пункт должен был находиться на крыше самого высокого здания. Выше всех здесь была только одна относительно новая шестнадцатиэтажка в километре от перекрестка. К ней все дружно и направились. И не прогадали.

Ровно через четверть часа группа уже сидела в прохладном подъезде дома, из которого лишь пару дней назад были эвакуированы жильцы. Да и то не все. Сыграла свою роль та самая умиротворенность, что царила на подступах к зоне. Люди понимали, что оставаться рядом с зоной опасно, но в душе надеялись, что не так страшен черт, что власти перестраховываются и, вообще, что это явление временное. Исчезла же по неведомому капризу свихнувшей природы зона номер пять в соседнем Новосибирске. И чем хуже Омск?

Обо всем этом новоиспеченные квестеры успели поговорить с тремя непременными для любого дома «бабушками на лавочке», пока Бибик докладывал координатору базы о прибытии сводной группы. Найдя в лице гостей благодарных слушателей, бабушки прониклись к ним сочувствием, пригласили в гости к самой зажиточной – у нее была трехкомнатная на первом этаже, напоили холодным домашним квасом и даже предложили окрошки.

Вежливо отказался только Лунёв, ему было важнее осмотреться. Зато Муха навернул две порции, чем заслужил особую любовь сердобольных старушек. Ведь какая бабушка не любит, когда внучата хорошо едят? Каспер и Шурочка им тоже приглянулись, особенно когда оба невольно потупились в ответ на вопрос, парочка ли они. Скромность молодых людей, в понимании старшего поколения, заслуживала всяческих похвал. Короче говоря, подступы к базе квестеров были «взяты без боя». Оставалось миновать средние этажи. И этим занялся Лунёв.

Поначалу Андрей собирался просто прогуляться перед домом, чтобы осмотреться и понять, какие на самом деле проблемы и опасности могут подстерегать группу в окрестностях новой зоны. Привычка все держать под контролем давно стала если не второй натурой, то главным свойством первой. Но Лунёв не успел даже выйти из подъезда. Едва он шагнул из квартиры гостеприимной старушки на лестничную клетку, в кармане ощутимо завибрировал пакаль.

Поблизости от зоны, практически на территории условной квестерской базы, этого можно было ожидать, но Андрея заинтриговала внезапность, с которой пакаль вдруг ожил. Если предположить, что в данной точке пространства пакаль отреагировал на другой артефакт, то сразу возникал вопрос – почему он молчал раньше? Входя в квартиру, Андрей двигался ровно этим же маршрутом. Получалось, в тот момент второго пакаля поблизости не было? Значит, он не лежал в каком-нибудь тайнике, сейфе или в ящике стола у местного координатора, а перемещался в пространстве. Скорее всего, находясь в кармане у неизвестного квестера или… допускать такое не хотелось, но все же – или у «серого»!

Лунёв медленно двинулся к выходу – вибрация стала затихать. Тогда Андрей сменил направление и начал подниматься на второй этаж. Пакаль вновь завибрировал вполне отчетливо. На уровне третьего этажа вибрация стала довольно сильной и увеличила частоту. Ближе к пятому пакаль зудел уже как электрическая зубная щетка. Андрею даже стало казаться, что вибрирующий пакаль теперь видно сквозь ткань и, главное, слышно.

Андрей почти бесшумно поднялся на пятый этаж и остановился у решетки, которая перекрывала всю лестницу. Было заметно, что решетку установили буквально пару дней назад. По другую сторону преграды переминался с ноги на ногу скучающий квестер. Впрочем, нет, не квестер. Боец был одет в другую униформу, хотя и с эмблемами ЦИК, и был экипирован намного проще. На нем был бронежилет, а на плече висел неизменный «Хеклер», но разгрузки, рюкзака, подсумков на поясе и прочей необходимой в зоне атрибутики, у него не было. И смотрел он на непрошеного гостя вопросительно-изучающим взглядом опытного охранника.

– Могу вам чем-то помочь?

Вопрос он тоже задал типичный и «штатным охранным» тоном.

Лунёв попытался проанализировать ощущения. Пакаль вибрировал ровно, сильно и даже начал потихоньку нагреваться. Но сказать определенно, что второй артефакт лежит в кармане именно у этого охранника, Андрей не мог. За спиной у бойца были пять дверей. До любой из них два-три метра. И за любой из них мог находиться тот, кто действительно таскает в кармане пакаль. То есть на выбор имелись сразу шесть вариантов только на этом этаже. А сколько их было выше, еще на одиннадцати? Ясно было одно: из-за решетки этого не выяснить.

– Наниматься пришел, – Андрей изобразил добродушного открытого новичка. – Кто тут собеседует, подскажешь?

– Занят он пока, – охранник мгновенно «включил ветерана». – Тут обожди. Откуда сам?

– Алтайский.

Лунёв легко мог представиться и новосибирцем или уральцем, но к первым омичи относились ревностно, а для второго у Андрея в арсенале не было подходящего говорка. Поэтому он выбрал промежуточный вариант.

– А-а, бывал, – охранник кивнул. – Раньше на Горный ездил каждый год. Или ты из края?

– Как раз с Горного, из Чемала.

– Служил?

– Давно было, – Андрей прокрутил варианты ответа и выбрал самый подходящий, как ему показалось. – Краповый.

– Ох, ты! – оживился охранник. Андрей явно попал в точку. Охранник в прошлом служил во внутренних войсках. – А я не дотянул, прикинь! На рукопашном срезался. Участвовал?

– Было, – Лунёв скользнул взглядом по вискам, мочкам ушей и шее охранника, затем зацепил краем глаза край татуировки на предплечье, под закатанным рукавом, вновь прокачал варианты ответа и опять выбрал самый подходящий. – Полгода по перевалам. Слыхал, может, операция «Печенег».

Судя по возрасту охранника, качеству и содержанию его памятной татуировки, он должен был служить на Кавказе примерно в то время, когда проводилась упомянутая Лунёвым операция.

– И я там был, земеля! – воодушевился боец. – У Бобра в группе! А ты?

Дальше все было просто. Имена командиров, позывные, ход событий и прочие детали той операции Андрей знал отлично.

– Шустрый командовал.

– Е-мое! Соседи на правом фланге! Когда самый замес был, помнишь, Аль-Халед прорывался, меня контузило, с тех пор вот… по частным конторам. Олег!

Он попытался просунуть руку сквозь решетку, потом понял, что это выглядит некрасиво, поморщился – «да что это я, своим-то не доверяю!» – и открыл дверь.

Андрей прошел и пожал охраннику руку. Вибрация пакаля в кармане не усилилась, но и не ослабела.

– Андрей, – представился Лунёв. – А кто вообще принимает пополнение?

– Ну, это дело такое… – охранник почесал в затылке. – Положено через нашего босса, Владимира Владимировича, решать…

– Через кого?

– Рудина, – охранник хмыкнул. – Но это если в конторе. А в первичках координаторы все решают. Если есть потребность в кадрах, Бернштейн запросто тебя утвердит. Я замолвлю словечко, – добавил он авторитетно, – нам такие кадры нужны. В охране, правда, комплект, но полевые постоянно требуются. То одна группа в зоне зависнет, то другая. На самом деле я не советчик в этом смысле…

– Да нормально, я черной работы не боюсь.

– Так если бы она просто черная была. Квестеры ведь не только зависают, и пропадают иногда. Вот сейчас группа Бибика вернулась по частям. А мы ведь поначалу их списали. А ночью связь с тринадцатой пропала. Сложная, короче, работа, Андрюха, и опасная.

– Опаснее, чем в горах была?

– Сравнимо.

– Тогда прорвемся.

– Так-то да, – охранник вздохнул, – только мы тогда на пятнадцать лет моложе были. Хотя, вот Бибика взять, он еще «за речкой» успел повоевать, и ничего, курсирует по зонам, как та подлодка, не тонет. Вот в Москве нырнул, а тут вынырнул. Да что я тебя стращаю и уговариваю… сам решай. Кабинет начальника на шестнадцатом. Квартира прямо. Но пока Бибик не выйдет, ты не ломись. Он здоровый такой, седоватый, с выправкой. Бывший полковник. Выйдет, тогда ты заходи.

– Спасибо, Олег.

– Удачи, земеля.

Андрей двинулся по лестнице, по-прежнему прислушиваясь к ощущениям. Пакаль вибрировал ровно, как будто владелец второго артефакта поднимался в ногу с Лунёвым по соседней лестнице. Между тем никакой соседней лестницы не существовало, а лифты стояли. Не по тросам же в лифтовой шахте поднимался загадочный владелец второго пакаля.

Время в запасе было, на переговоры с охранником Лунёв потратил вдвое меньше времени, чем планировал, поэтому он позволил себе провести элементарный эксперимент. Остановился – вибрация осталась на прежнем уровне, – а затем спустился на этаж. Пакаль завибрировал чуть сильнее.

«Что и требовалось доказать».

Андрей вновь сосредоточился на внутренних ощущениях и как бы невзначай сместился к распахнутому настежь окну лестничной площадки. Вибрация едва заметно усилилась. То есть Андрей двигался в горизонтальной плоскости, причем не в сторону квартир, но пакаль реагировал. Этот факт подтверждал теорию параллельного передвижения. Но как, черт возьми, двигался загадочный незнакомец? Летал за окном, как то «привидение с мотором»? Вроде бы ничего подозрительного за окном не мелькало. Полз по стене?

Лунёв приготовил к бою оружие и резко выглянул из окна. Внизу было чисто. Слева, справа, сверху… Андрей едва успел отпрянуть. Наверху, прямо над окном к стене из красного кирпича, прижималось нечто отдаленно напоминающее нестандартного, почти прозрачного человека-паука. Казалось, что это просто легкое искажение воздуха, похожее на марево, которое поднимается над горячим асфальтом в знойный полдень. Одно отличие – это «марево» имело четкие очертания. Под другим углом и с расстояния в три-пять метров, а уж тем более с земли, его было не разглядеть, но Андрей видел очертания фигуры «паука», а вернее – «хамелеона», вполне отчетливо.

Лунёв взял под прицел окно, попятился и продолжил подъем по лестнице. Он не надеялся, что сумеет вовремя очутиться на более выгодной позиции – выше притаившегося между окнами «прозрачного», но и атаковать снизу посчитал неразумным. Если снаружи дома находился тот, о ком Андрей подумал – «серый», – следовало учитывать малейшие нюансы.

Пакаль с каждым шагом вибрировал, казалось, чуть слабее. Это означало, что «серый» остается на месте. Андрей поднялся на следующий этаж, бесшумно приблизился к окошку, также по случаю жары распахнутому, и резко высунулся, направляя автомат вниз.

«Серого» там не было. Его вообще больше не было поблизости. Пакаль в кармане у Лунёва еще вибрировал, но колебания были почти незаметными. Прошло секунд тридцать, и артефакт вовсе успокоился.

Получалось, «серый» приходил не за пакалем Лунёва, хотя такая мысль была самой очевидной, ведь противник довольно долго полз по стене строго с той же скоростью, с которой поднимался по лестнице Андрей. Да и отнять пакаль он мог запросто – неожиданно атаковав с тыла, когда Лунёв еще не сообразил, что на самом деле происходит. Но этого не произошло.

«Случайная встреча? Верится с трудом. Мастер? Тоже слабая версия, зачем ему прятаться и ползать по стенам? Не факт, конечно, что это был наш «клиент», Претендент, но почти наверняка и не Мастер Игры. Еще какой-то «серый»? И что ему здесь было нужно? Приходил на разведку? За пределами зоны? Очень странно. Но, кстати, выгодно. Есть о чем поговорить с местным координатором. Как там его… Бернштейн? Ну что ж, посмотрим, какой это Бернштейн…»

Андрей легко преодолел оставшиеся лестничные марши, остановился перед дверью наблюдательного пункта, а заодно и «канцелярии» первичной базы ЦИК в зоне 55, и прислушался…

…– Вот такие, в целом, вести с полей, – подытоживая вводную часть беседы, сказал Бернштейн. – На самом деле, Степан, тебя не так уж долго не было. Понимаю, что при такой насыщенной программе тебе показалось, что прошла вечность, но… у нас всего-то возникли две новые зоны. Полста вторая в Аргентине и эта.

– А между ними две зоны где? – спросил Бибик.

– Пока под вопросом. Вроде, как твоя Антарктическая. То, что ты ее нашел – жирный плюс тебе в личное дело. И к помощникам твоим штатским будет особое отношение, заслужили. Но ведь ее все равно искать придется заново. Где она там конкретно упрятана?

– Это не ко мне, – ответил Бибик. – Как пришел туда, так и ушел, транзитом. И по другим зонам прогулялся, прямо скажем, как лист по ветру.

– Не твоя вина. Квесты дело непредсказуемое. Да и не вину здесь надо искать, а данные фиксировать. Ценнейший материал! Сейчас, правда, запарка с этой новой зоной, рапорты надиктовывать некогда, но завтра, если все нормально будет, прошу ко мне на обстоятельную беседу.

– Есть, понял. Я что еще хотел обсудить… насчет моих новых бойцов. Старых, я так понял, уже распределили?

– Временно. Юра Макогон зачислен в группу Трофимова. После Питерской стычки с «серым» Трофимов уже оправился, но у него остался один Финн, тоже после лечения. Туда же зачислили Антона Поспехова. Они сейчас в тридцатой работают. А дока твоего, Чернявского, зачислили в группу Ежова. Ты, кстати, встретишься с ним. К вечеру Еж и компания здесь будут. Можешь забрать.

– Нет, если зачислили, пусть там и работает. А я уже и с этими начал срабатываться.

– Я не возражаю, Степан. Работай с вольнонаемными, если масть идет. Но в квестеры их зачислить не смогу без обязательных процедур. Такое только сам Кирсанов может. Да и то… Рудин прямо возразить не посмеет, но плешь ему обязательно проест за подобную самодеятельность. А я вообще не могу, не имею полномочий. Временно привлечь по контракту – это запросто. Тем более обстановка тут шаткая, того и гляди осложнится, каждый кадр будет на счету. Но в штат без проверок и других формальностей – никак.

– Да бог с ним, со штатом. Пусть по временным карточкам работают. Может, так даже удобнее будет.

– Фонд оплаты и снабжения из расчета обычной группы. У тебя сколько этих вольных? Четверо? Один лишний, получается. А позже я буду вынужден прислать дока и получится, что лишних двое. Придется двоих выгнать или перекинуть в другие группы.

– Это хуже, – задумчиво проронил Бибик. – С оплатой туда-сюда, терпимо, а если придется отсылать кого-то. Ну, девчонку, допустим, можно снять с баркаса, а остальных… не хотелось бы разбивать. Слушай, один из них студент, бывший, полгода не доучился. Может, его доком назначить? Парень толковый.

– Я подумаю. Вряд ли научный отдел даст добро, но пока… завтра посмотрим. Все завтра, Степан.

– А что завтра-то? Какая-то большая операция намечается? Я никак не вкурю. Ты все как-то загадочно… вокруг да около. Завтра то да се. И группы съезжаются.

– И не только группы, – дверь открылась и на пороге возник Лунёв. – Вы простите, я кое-что подслушал.

– О, Андрей, ты как сюда попал?

– По лестнице.

– Там же охрана, – Бибик обернулся к координатору. – Знакомьтесь. Это Андрей Лунёв. А это наш координатор Владимир Бернштейн.

– Читал о вас, – Владимир смерил Лунёва внимательным взглядом.

– Книгу? – Андрей вопросительно поднял бровь.

– Досье, – координатор взглядом указал на компьютер. – В ЦИК имеется нечто вроде особого списка…

– Черного?

– Нет. Особого. В него занесены люди «сомнительного происхождения»… прошу понять этот термин правильно. Вы в списке первый. Вы ведь не отсюда?

– Но и не из разлома, – Андрей спокойно выдержал взгляд Бернштейна. – Чтобы не усложнять, считайте меня вымышленным персонажем.

– Мне нетрудно и усложнить, – Владимир заглянул в компьютер. – Разделение главной последовательности пространственно-временного континуума. Две тысячи восьмой год. Ключевая точка в районе многострадальной Чернобыльской АЭС. Предположительно, это сложное событие стало одной из деталей пускового механизма Сезона Катастроф. Если угодно, упомянутое событие подготовило почву для него.

– Скорее, просто подтолкнуло события в этом направлении, – уточнил Андрей. – Но очень скоро последовательность вновь станет единой.

– Вашей? – Бернштейн заинтересовался. – Так сказать, «вымышленной»?

– Единой. Поэтому будет трудно сказать, вашей или нашей. Я предпочел бы третий вариант, в котором не будет ни проблем моего мира, ни вашего.

– Не будет этих проблем, найдутся другие, – заметил Бибик. – Вы закончили меряться суммарной длиной извилин?

– Закончили, – Андрей усмехнулся. – Я, собственно, по делу пришел.

– Я уже договорился, как вам и обещал… – попытался вставить реплику Бибик. – Вы все теперь временные сотрудники ЦИК.

– Спасибо, но не об этом речь. Вы сказали, что съезжаются квест-группы. Так вот, не только они. Только что я спугнул разведчика «серых».

– Откуда вы его спугнули? – удивленно спросил координатор.

– Прямо отсюда, со стены вашей базы. Карабкался, как человек-паук.

– Совсем оборзели, – фыркнул Бибик.

– Ценная информация, спасибо, – задумчиво проронил Бернштейн. – Вы проходите, Андрей, присаживайтесь. Я поясню кое-что. Проходите, проходите! То, что вы возглавляете «список пришельцев», не значит, что ЦИК вам не доверяет. Ваше досье завизировано самим Кирсановым.