Текст книги "Мастер харакири"

Глава 3

Несмотря на поздний час, мать не спала, и стоило Лешке открыть дверь, она как привидение появилась в коридоре. Щелкнула выключателем.

Лешка боязливо вздрогнул, словно в квартире был кто-то из тех, кто стрелял в него. Увидел мать и постарался улыбнуться, делая вид, будто чертовски напился.

Кажется, получилось, потому что мать взглянула на него строго и тоном учительницы спросила:

– Ну, как посидели в ресторане?

Он запер дверь, подумав, что не мешало бы сменить замок. Этот показался ему слишком ненадежным. Брать у них, конечно, нечего. Но входную дверь лучше все-таки держать за крепким запором.

– Так как вы посидели? – повторила мать свой вопрос.

Лешка вздохнул, подумал, что с годами она не избавилась от этой дурацкой привычки досаждать вопросами. Ведь могла отложить свои расспросы на завтра. Нет, вот давай прямо сейчас отвечай ей.

Лешка сказал:

– Хорошо посидели.

Он запер замок и обернулся.

Мать всплеснула руками, уставившись на него.

– у тебя руки в крови.

Лешка глянул. Засохшая кровь Олега. Вспомнил про него, но матери решил пока ничего не говорить. Сама не заснет и ему не даст, будет приставать с расспросами, а он от усталости еле на ногах стоит.

– Да это так. Ну, подрались мы возле ресторана. – Думал, мать поверит и отстанет. Как будто раньше он никогда не дрался.

– Подрались? Опять драка? Ты уже за драку один срок схлопотал. Еще хочешь?

– Мама, – взмолился Лешка, но остановить ее уже было невозможно.

– Что – мама? Ты имей в виду, Колобок отвертится.

Лешка вспомнил про Колобка и вздохнул.

«На этот раз уже не отвертится. Эх, Колобок, Колобок!»

А мать и вовсе насела, хоть из дому беги.

– А колени? Почему колени в крови? Ты что, ползал по кровяной луже?

Лешка припомнил: кровь подтекала под колени, пока сидел возле умирающего Колобка. И опять соврал, не моргнув глазом:

– Это я упал. Можешь понять? И не надо приставать со своими вопросами. Мне не семнадцать лет. Просто…

– Просто ничего не происходит, – заявила мать и, хлопнув дверью, ушла в свою комнату.

Лешка сел на корточки здесь же, в прихожей, прислонившись спиной к стене, достал из кармана пачку сигарет и закурил.

«А ведь мать права. Просто ничего не происходит», – подумал он, и на душе сделалосъ противно. Глядеть ни на что неохота. Сплошная полоса невезения. Столько всего привалило ему одному. Думал, вернется – и начнется у него другая жизнь, и будет в ней одно хорошее. Вот вернулся, а по судьбе прет черная карта.

Он закрыл глаза и тихонько застонал, чтобы мать не слышала.

«Ни хрена не могу понять, зачем мы туда поперлись? Олег так и не успел сказать. Труп в квартире. Потом и труп Олега. Все перемешалось, как в кино».

Лешка потушил окурок, встал и поплелся в ванную.

В последнее время по ночам отключали горячую воду. Но даже стоя под холодным душем, Лешка испытывал необыкновенное облегчение. И мысли появились трезвые.

«В конце концов, можно утром сходить в ментовку. Заяву сделать. Как ни крути, а я единственный свидетель. И мои показания могут что-то значить для розыска убийцы Колобка. Хоть и западло с ментами связываться».

Остаток ночи он проспал как убитый, даже не слышал, как мать уходила на работу.

Проснулся он оттого, что кто-то дотронулся до его руки. Вздрогнул и, не открывая глаз, инстинктивно схватил эту руку, готовый применить прием на перелом. Открыл глаза.

Мать сидела рядом на постели и плакала.

– Извини, ма! Я сделал тебе больно.

Мать взглянула на него так, что Лешка понял, она все знает.

«Ну и ладно. И хорошо. Нет смысла больше врать», – грустно подумал он. Может, не стоило врать и вчера. А сказать все, как было. По крайней мере, в смерти Колобка его вины нет.

Вытерев платочком с глаз слезы, мать сказала:

– Я тебе звонила минут сорок подряд.

Лешка воспринял это как укор, ответил виновато:

– Я не слышал. Спал. – И замолчал. Больше ни слова…

И мать молчала, выжидала, чего он скажет еще. Смотрела на его волевое, покрывшееся легкой щетиной лицо и думала, как повзрослел он за эти три года.

Поняв наконец, что он не заговорит о Колобке первым, сказала:

– Олега убили.

Она посмотрела в его глаза так выразительно, с таким нескрываемым укором за вранье, что Лешка, как провинившийся мальчишка, опустил голову и сказал тихо:

– Я знаю.

Он стал быстро одеваться. Натянул брюки, рубашку. Надо пойти умыться. И только хотел выйти из комнаты, мать сказала, ошарашив его:

– Говорят, нашли в подъезде.

– Что? В подъезде? – Лешка остановился в дверях и, не оборачиваясь, спросил: – Как в подъезде? Не может быть. – Он же хорошо помнил: убегая, оставил его мертвого в сквере.

«Неужели я ошибся? Бросил его, а он оказался живой. Дополз до подъезда». Лешка обернулся.

Мать смотрела на него со страхом.

– Да нет, ма. Тут совсем не то, что ты думаешь. Мы же с Олегом друзья. Я уверяю тебя, что не виноват в его смерти, – заговорил он, стараясь, чтобы мать поверила.

– у него в руке был нож, – она выдавала такие сведения, что Лешка удивлялся. И было отчего удивляться.

«Ну откуда у Олега нож? Напутала чего-то мать. Слушает сплетни», – подумал он и сказал:

– Не было у Олега никакого ножа.

Стал перебирать детали вчерашнего вечера. Уж не настолько он был пьян, чтобы не помнить. Он подошел, присел на кровать рядом с матерью.

– Откуда ты все это узнала?

– Во дворе у нас только и разговоров об этом. Милиции понаехало.

Насчет милиции Лешка пропустил мимо ушей. Не это сейчас важно. Сказал задумчиво:

– Так. Нормалек. У Олега нож. Не удивлюсь, если…

Тут нехорошая догадка пришла к нему. Труп в той квартире. На нем ножевая рана.

– А еще что говорят? – спросил Лешка, проявляя небывалый интерес к россказням. Раньше сплетни не интересовали его. Даже раздражали.

Но, как оказалось, из них тоже можно извлечь пользу. Хотя бы получить информацию.

– Где вы вчера были? – в свою очередь задала мать ему вопрос.

Лешка хмыкнул. Не понравился ее тон.

– Ну, в ресторане сидели. Потом… – он не договорил, все еще сомневаясь, стоит ли ей выкладывать, куда они заходили и про этот труп.

– Но Колобка нашли не в ресторане, – сказала мать.

Она терпеливо дожидалась от него правдивых объяснений.

– Из ресторана мы с Колобком пошли в гости к его знакомому.

– К знакомому Колобка? – подозрительно переспросила мать, как бы стараясь понять, где правда, а где ложь.

– Да. К знакомому Колобка. По крайней мере, мне так сказал Олег.

Видно, дослушивать его рассказ она не хотела и не дала договорить.

– Сынок, ты попал в нехорошую историю. Этот знакомый Колобка – известный криминальный авторитет. Заправлял всем тут.

Лешка вытаращил глаза. Все мысли точно перепутались. Даже в башке стало тяжело.

– Так вот его убили ножом, – подозрительно сказала мать.

– Ты что, ма? – Лешка догадался, к чему она сводит разговор, запротестовал.

– Да, да. Этот нож, говорят, нашли у Колобка, – как приговор произнесла мать, не отступая от своего убеждения.

Но и Лешка теперь понял, что должен заступиться за друга, хотя бы перед матерью, чтобы развеять ее подозрения.

– Олег никого не убивал. Понимаешь ты? А тот авторитет уже был убит до нас. Мы зашли в комнату, а он лежал на ковре весь в крови, – несколько громче, чем это следовало, заговорил Лешка, и мать его одернула.

– Не кричи. Не хватало, чтобы соседи услышали тебя, – сказала она, помолчала, потом с нескрываемым опасением в голосе добавила: – Ты был с Олегом…

Лешка встал, несколько раз прошел по комнате, потом сказал, остановившись перед матерью:

– Да. Я был с Олегом. Но Олег не убивал этого мужика. Я сам пока не могу во всем разобраться. Тут надо подумать. Олега убили в сквере, недалеко от того дома. И меня пытались убить. И убили бы, если б я не убежал.

Так неприятно было снова и снова проигрывать всю картину случившегося. А вот приходится.

«Может, кто-то из своих замочил этого раздолбанного авторитета, а все обставил так, будто его убил Олег? Ну неужели Колобок решится на такое. Хотя, когда я вошел в комнату, он уже сидел на корточках возле трупа. А может, он еще и не был трупом? Может, в самом деле Олег мочканул его, а нож спрятал от меня». Лешка знал, хуже нет, когда в душе появляются сомнения. Но тут счет идет не на жизнь, а на смерть, поэтому надо просчитать все. Кто может поручиться, что эти ублюдки не захотят и его прикончить. Ведь с Олегом они были вместе. И докажи этим задрипанным бандюкам, что к убийству ихнего лидера ты непричастен…

– Вот что, – заговорила мать, как заправский следак, – с Олегом был ты…

– Ну я, – Лешка вздохнул, терпеливо ожидая, что она еще такого выдаст.

– Олег убит, а ты живой. – Она замолчала, как бы давая ему время на раздумье и принятие правильного решения.

– Ты думаешь, менты могут его смерть списать на меня? – спросил Лешка.

– Во всяком случае, тебе лучше не ходить на похороны.

И вообще, лишний раз не стоит высовываться из дома. Нехорошо как-то у меня на сердце. Милиция не отступится, будет искать убийцу Колобка. А ты только пришел…

Лешка молчал. Вспомнил вчерашнюю мысль о добровольной явке в органы и сразу отогнал ее.

«Мать права», – думал он, но на похороны друга все-таки пошел.

Он почти не рисковал быть узнанным, хотя и был почему-то уверен: тот, кто стрелял в Колобка, тоже здесь. Но не волновался, вряд ли тогда в темноте убийца мог видеть его лицо. Как и Лешка не увидел лица убийцы.

Стоя у ограды, он смотрел, как в свежевырытую могилу опустили гроб. Как полтора десятка ментов, промокших от дождя, дали в воздух залп из автоматов, и от этого выстрела встревожилось воронье, с громким криком слетев с деревьев. И услышал, как забарабанили комья земли по крышке гроба.

у Лешки сжалось сердце. Он отвернулся и пошел с кладбища. А в голове не приживалась мысль о смерти друга. Так и казалось, вот сейчас он появится перед Лешкой, засмеется и скажет:

– Леха, не верь. Вот я, живой. А это все тебе привиделось.

Но он не появился и не сказал.

Вечером Лешка напился. Помянул друга как полагается. И, пьянея, чувствовал неудержимое желание отомстить.

В первую очередь Лешка решил сходить к тому дому и понаблюдать за «хатой».

«Чувствуется, здесь все завинчено по полной программе. Раз тот авторитет пригласил Колобка к себе, значит, между ними были неплохие отношения. И если проследить…» – рассуждал он, роясь в старом чемодане, где хранил домашний инструмент.

Мать никогда сюда не заглядывала. Единственное место, где можно было спрятать что хочешь.

И там, на самом дне чемодана, лежала небольшая пенопластовая коробочка, а в ней десяток патронов для мелкашки и металлическая трубка, состоящая из двух частей, соединенных резьбой. В первой половине было просверлено отверстие. В него вставлялся патрон. В другой половине – тугая пружина и боек. Так, пустяковая самоделка, больше напоминающая авторучку, а лупит не хуже пистолета. Один недостаток – долго перезаряжать.

Но ничего более подходящего не нашлось, а идти с пустыми руками рискованно. Случиться может всякое. И Лешка сунул самоделку в карман старой кожаной куртки, которую носил еще до отсидки. В другой карман высыпал горсть патронов и побыстрее вышел из дома, пока не вернулась мать.

Глава 4

Около десяти вечера он вошел во двор и остановился перед домом. Двор Лешке не понравился, казался мрачным. Тогда пьяный был, не разглядел его как следует. Да и некогда было разглядывать, унести бы ноги.

Рядом несколько точно таких же домов старинной постройки, словно все вместе они составляли неприступную крепость.

На всякий случай он сунул руку в карман, где лежала самоделка со вставленным в ствол патроном. Обернулся, поглядел на сквер, до которого от дома было не менее пятидесяти метров.

«Сам бы Колобок никогда не дополз до подъезда с таким ранением, – подумал он, – значит, ему помогли. Кому-то очень было нужно, чтобы он оказался в подъезде. – И он оглянулся по сторонам. – Кругом подворотни, как мышиные норы. Того и гляди кто-нибудь вылезет».

Еще поражала тишина во дворе. Там, за сквером, по улице движутся машины, даже отдаленные голоса людей слышны.

А здесь словно другая жизнь. Будто все замерло. Только свет в окнах напоминает, что тут все-таки живут люди.

Лешка стоял перед подъездом и глядел на окна квартиры, где они с Колобком обнаружили труп.

Света в окнах не было, и отсюда, снизу, они походили на пустые темные глазницы.

Но вдруг Лешке показалось, будто в одном окне мелькнула неясная тень.

«Есть, что ли, там кто-то?» – подумал он и, чтобы не топтаться перед домом, решил зайти в подъезд.

Света, как это часто бывает, на площадке первого этажа не было. Но это сейчас даже оказалось на руку, меньше подозрений будет у жильцов.

Лешка остановился, прислонившись к холодной батарее, прислушался. И только хотел закурить, услышал, как кто-то на втором этаже отпирал замок. Причем делал это так осторожно, словно вор, выходящий из квартиры с набитыми сумками.

Сунув пачку сигарет обратно в карман, Лешка выглянул и увидел, как на площадке второго этажа открылась дверь той самой квартиры, где они с Колобком напоролись на труп.

Теперь надо было себя не обнаружить, и Лешка прижался к стене.

Вот из-за двери показалась чья-то голова, видно, человек тоже не хотел, чтобы его заметили, поэтому замер в дверях, прислушиваясь. Потом дверь открылась еще шире, и на площадку вышла девушка.

Лешка узнал ее. Это была та самая девушка, которую они видели с Колобком, а после его убийства Лешка встретил ее около «Форда». Только теперь она была одета в короткую кожаную куртку и черную юбку с разрезом едва ли не до пояса.

Она быстро заперла дверь. И Лешка тут же услышал стук ее каблучков по лестнице.

«Она спускается. Опять эта девчонка. Надо с ней потолковать», – решил он и шагнул из темноты ей навстречу.

Его неожиданное появление испугало ее. Она резко остановилась, всматриваясь ему в лицо, потом облегченно выдохнула.

– Ты? Прямо напугал меня. Чего тут под лестницей делаешь?

Вопрос задала с нескрываемым ехидством, но Лешка не обиделся. Сейчас ему было не до обид. Он пришел сюда кое-что выяснить. А выяснить многое можно у нее.

Она хотела пройти к дверям, но Лешка нагло загородил проход.

– Подожди. Нам надо поговорить.

Она нетерпеливо посмотрела на часы, делая вид, что торопится.

– О чем? О чем ты хочешь поговорить?

Она это сказала так, словно собиралась послать его ко всем чертям.

– Слушай, я тебя не знаю… – она усмехнулась.

– Тебе и не обязательно знать меня, – сердито сказал Лешка. Ему не нравилось, когда девчонки начинали выпендриваться.

Она хмыкнула и пожала плечами.

– Тогда о чем ты хотел со мной поговорить?

Лешка не стал скрывать, что видел, как она выходила из той квартиры.

– Я тебя вижу уже третий раз…

Девушка презрительно усмехнулась.

– Ну и что?

– А то! Позавчера тут убили моего друга и хотели убить меня.

– Но ты все-таки живой. А это главное. О друге уже не стоит беспокоиться. Значит, ему судьба такая, – сказала она, будто речь шла не о человеческой жизни, а о чем-то пустяковом. Она пошла к дверям, но Лешка прыгнул, как кошка, опять загородив ей проход.

– Подожди!

– Ну что еще? – спросила она раздраженно. – Мне надо идти.

Но Лешка ее, казалось, не слушал. Он спросил:

– Я хочу знать, что здесь произошло и за что убили моего друга?

Ее взгляд сделался жестким.

– Слушай, если у тебя есть какие-то вопросы, обращайся к ментам. Я твоего друга не убивала. И знаешь что, не приходи больше сюда. А лучше уезжай из города, хотя бы на некоторое время, – сказала девушка и вышла из подъезда.

Лешка со злости плюнул на цементный пол.

«Тоже мне, цаца! Еще пытается советовать. Да кто она такая?» Он закурил и тоже вышел из подъезда, увидел, как девушка направилась к темному скверу.

Откуда-то, словно из-под земли, появились два мордоворота и пошли следом.

Лешка даже позлорадствовал: «Пускай ее отдерут. Так ей и надо». И отвернулся. Тут же услышал, как в темноте кто-то сперва завизжал, потом началась возня. Догадался, что завизжала эта девушка. Потом она вскрикнула, и Лешка услышал приглушенный удар и плач.

Он терпеть не мог, когда избивали девушек. Почувствовал, как кулаки сами собой сжимаются, подумал: «Кажется, самое время вмешаться».

Он побежал в темноту, откуда слышался плач девушки.

Кажется, он успел вовремя.

Девушка уже лежала на газоне с задранной юбкой, и один мордоворот суетился возле нее, расстегивая брюки, придерживая своей огромной лапищей ей рот, чтоб не кричала. А другой стоял и рассматривал содержимое дамской сумочки.

Оба глянули на Лешку с лютой ненавистью, как на ненужного свидетеля.

Тот, который ковырялся в сумочке, спросил угрожающе:

– Тебе чего надо?

Лешка глубоко вдохнул и задержал дыхание, чтобы хоть немного отдышаться. Он был высокого роста и не дохляк, но те двое были и выше, и плотнее.

Девушка повернула к нему заплаканное лицо, но не попросила о помощи. Видно, не верила, что он сможет заступиться за нее. И захочет ли после неприятного разговора в подъезде? Тогда зачем сюда прибежал?

– Чего молчишь? Ответь человеку, раз тебя спрашивают, – сказал второй мордоворот. Он сидел на коленях, не давая девушке подняться, но брюки расстегивать перестал.

Лешка уже понял, с кем имеет дело. Отпетые отморозки. На все пойдут. Позабавятся с девчонкой и замочат ее.

– Вот что я вам скажу, парни. Зря вы девушку обижаете.

Те, не ожидавшие такой наглости, переглянулись.

– Чо ты, пидор, вякнул? – зарычал зверем тот, который ковырялся в сумочке. Видно, его злость пробрала, что ничего там ценного не обнаружил.

«Будет драка», – мысленно сказал себе Лешка, приготовившись заехать в морду тому, с сумочкой.

– Ребята, во-первых, я не пидор, а во-вторых, я не вякнул. А вот вы настоящие козлы!

Мордоворот швырнул сумочку на асфальт и без размаха ударил кулаком, нацелившись Лешке в переносицу.

Но Лешка был уже готов к драке, и ему не составило труда увернуться от удара. Вскинул левую руку, поставил верхний блок.

Мордоворот обозлился еще больше и слева ударил Лешку в солнечное сплетение.

Отбить этот удар тоже оказалось несложно. И Лешка выставил правую руку на уровне груди.

Средний блок получился что надо. Кажется, тот не ожидал такого от Лешки. Думал «срубить» наглеца. Когда не вышло, даже малость растерялся.

Лешка заметил это по его глазам и решил этим воспользоваться. Все-таки мордоворот превосходит его в весе. С таким повозишься, если промахнешься. Но раздумывать было некогда.

Крюком снизу Лешка врезал громиле в пах. И увидел, как у того от боли глаза полезли на лоб. Стал, как рыба, хватать ртом воздух и медленно приседать. И Лешка, не давая ему прийти в себя, со всей силы ударил его ногой в живот.

И этот монолит, похожий на глыбу, плашмя грохнулся на асфальт.

«Ничего себе статуя», – подумал про него Лешка и быстро обернулся, вспомнив про второго громилу.

Тот оказался умнее своего приятеля. В драку лезть не стал. Сунул лапищу под куртку.

«Черт! у него там пистолет!» – сообразил Лешка. Он даже не помнил, как у него в руке оказалась заряженная самоделка. Наверное, достал ее еще когда бежал. Теперь только нажать на кнопку бойка, и пружина сработает, толкнет его вперед.

Целиться было некогда, да Лешка и не хотел убивать второго мордоворота. Так, напугать и отдубасить как следует, чтоб знал отморозок, с кем имеет дело. Но, сам того не ожидая, попал мордовороту прямо в шею. И тот, схватившись руками за рану, захрипел. Скорее всего, пуля задела ему голосовые связки. Он открывал рот, но не говорил, и только стонущие хрипы вырывались из горла.

– у-у, черт! Не повезло тебе, парень, – произнес Лешка, сожалея, что так получилось. Не хватало убийцей стать из-за этой девчонки.

И тут он услышал тяжелый топот. Резко обернулся.

Избитый им мордоворот рванул в темный сквер, и оттуда послышался хруст ломаемых кустов.

Лешка не ожидал такого, в душе обрадовался. Не надо возиться с ним. А вот с тем раненым, кажется, дело дрянь.

Лешка подошел, перевернул его на живот.

Пуля на выходе разворотила ему едва ли не половину затылка.

Девушка встала, одернула юбку и подобрала свою сумочку, подошла к Лешке.

– Он умер? – спросила она.

– умирает. Черт! Я ведь не хотел его убивать. Сгоряча получилось. Напугать хотел, – сказал он в свое оправдание.

Девушка посмотрела на него жестко.

– Не суетись. Я к ментам не побегу, – сказала она. Чтобы рассеять его сомнения, добавила: – Если б ты его не прикончил, он бы тебя убил не раздумывая. И не думай даже. Лучше уходи отсюда скорей, – и она пошла по тротуару.

Лешка побежал за ней.

– Ну что тебе еще? – спросила она холодно. – Ты хочешь благодарности?

– Да на хрена мне твоя благодарность! Хотя могла бы и поблагодарить. Все-таки из-за тебя «мокруха» вышла.

– Я не просила за меня заступаться, – сказала она, глядя ему в глаза.

И Лешка понял, благодарности ему от нее не дождаться.

– Ладно. Проехали с благодарностью. Но я все-таки хотел бы узнать, за что убили моего друга.

– Друга?..

– Да. Колобок был моим другом. Я его оставил в сквере мертвого. Потом, оказывается, его находят в подъезде, да еще с ножом в руке.

Девушка стояла и покусывала нижнюю губу, мучаясь сомнением, стоит ли вообще говорить ему что-нибудь. Потом спросила:

– Ты знаешь, кого твой друг убил?

– Какого-то бандитского авторитета. Я точно не знаю. Меня тут три года не было. Все изменилось.

– Вот именно, изменилось! И твой друг убил очень известного авторитета. Такое не прощается, даже ментам.

– Ты хочешь сказать, меня тоже убьют? – спросил Лешка, нисколько не страшась ее намеков. – Колобок никого не убивал. Слышишь меня?

Девушка посмотрела недоверчиво, думая, что Лешка выгораживает мента.

– Ладно, это все выяснится, – произнесла она уверенным тоном и пошла дальше, что-то разглядывая в своей сумочке.

Лешка отвернулся.

– Дура! – обозвал он девушку. И из-за такой дуры он только что убил человека.

– Эй! – услышал он ее окрик, обернулся.

– Спасибо, что не позволил этому ублюдку изнасиловать меня, – крикнула она, смеясь.

Лешка воспринял ее благодарность как насмешку.

– Да иди ты… – крикнул ей и пошел прочь. Она все еще смеялась.