Текст книги "Два в одном"

Два в одном
Ян Ариан

Лишь солнце, да песок

Жгут нам сапоги,

За короткий срок

Мы смогли найти

Тысячи дорог,

Сложенных с могил,

Нам с них не сойти…

А. Горшенёв

© Ян Ариан, 2017

ISBN 978-5-4485-4169-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– Главное не внушайте себе заранее плохих мыслей. Просто расслабьтесь и представьте, что вы в ванне. Вам же говорили психологи, да? Но в любом случае – не волнуйтесь. С вами просто не может ничего случиться. Даже по самым грубым расчётам…

Этот маленький, толстенький доктор говорил ещё что-то, но похоже, что этими словами он успокаивал самого себя: неуверенность в голосе была слишком заметна, как он её ни скрывал. Остальной персонал, шедший рядом, сохранял напряжённое молчание, видимо не разделяя оптимистичности своего коллеги.

Коридор, наконец, кончился, и они вошли в круглый зал, заставленный оборудованием. В центре возвышалось внушительного вида кресло, у которого сновали два лаборанта.

– Ну, вы поняли меня, да? – всё не кончал доктор. – Не надо заранее настраивать себя на худшее. Так нельзя. Не зря же вы столько времени потратили, а?

– Доктор Бергман, можно уже подключать? – спросил доктора тёмноволосый лаборант с усталым лицом.

– Да. Только осторожней, – быстро бросил тот и сразу отвернулся. – Ну, желаю удачи, – изобразил он такую ободряющую улыбку, что захотелось дать ему по харе.

– Вам того же.

Темноволосый лаборант это Вадик, в последние дни только с ним и общался, хороший парень.

– Располагайся, – указал он на кресло.

Оно было удобным, но спокойней от этого не стало. Может ещё не поздно отказаться? Неужели нет других способов заработать приличные деньги? Нет. Такие деньги можно заработать только здесь и только так. Ещё повезло, что выбрали из десятков других добровольцев, по физическим данным, из-за психологической устойчивости. Ведь были те, кто показал более высокий интеллектуальный уровень, тогда и паршивый Бергман сопротивлялся, памятуя прошлый эксперимент, но его убедили, памятуя позапрошлый, что главное это физическая выдержка. Да, повезло. А деньги, которые здесь предлагают, помогут разрешить почти все финансовые проблемы. Вот только деньги сразу забываются, как только приходит на ум всё, что рассказывал по секрету Вадик. Про то, что этот эксперимент уже четвёртый по счёту, что из-за нехватки средств требования к безопасности постепенно опускаются самым халатным образом, что излучение, вырабатываемое данными приборами, вызывает раковые опухоли в четырёх случаях из десяти. И про предыдущие эксперименты: первый закончился ничем потому, что просто сгорело дорогостоящее оборудование, второй стал кошмаром из-за лопнувшего сердца и треснувших вен очередного испытуемого, а после благополучного окончания третьего, доброволец заявил, что не помнит произошедшее с ним. Хотя Вадику показалось, что тот просто не хочет ничего рассказывать. А Бергман орал на всю лабораторию, что больше не допустит к эксперименту умственно отсталых подопытных.

Да и сам эксперимент не очень безопасен. Как объясняли вежливые учёные с добрыми глазами, он основан на теории о перемещении астрального тела человека. Переброска сознания на расстояние или даже на некоторый отрезок времени, безусловно интересна, но, как поведал Вадик, заранее неизвестно куда оно попадёт. После погружения подопытного в состояние транса его астральное тело обретает определённую частоту, потом как-то прощупывается пространство, выбирается та точка, в которой частота совпадает с частотой астрального тела (или души, как кому нравится) и совершается переброска. Что это будет за точка – иное измерение, сверхновая звезда или тело другого человека, предсказать никто не может. Впрочем, как и вероятность возвращения в реальный мир. На то и добровольцы.

Вадик сделал пару уколов в вену.

– Закрой глаза. Удачи, – сказал он.

И началось.

По телу пробежала мелкая дрожь, появилась прохлада, кожа покрылась мурашками. Затем в глаза будто ударило током, нечто появилось в ступнях, прошлось по ногам, животу, груди, подступило к шее, начало давить, затошнило, мощно воткнулось в затылок, двигаться стало очень трудно, боль всё увеличивалась, голова стала наливаться тяжестью, её клонило, прижимало к груди. Тяжесть и боль становились всё нестерпимее, напряжение росло, и вдруг, в один момент, голова оторвалась от тела, воспарила, стала подниматься выше и выше, возникло ощущение лёгкости, свободы, стало очень приятно и начало тянуть куда-то назад, засасывать. Сознание затуманилось, появилась сонливость, какая-то сладость, и неожиданно всё пропало…

Глава 1

По пустыне брёл человек. Одной рукой он придерживал на плече минипулемёт, другой – вытирал потное лицо. На нём были выцветшие, когда-то защитного цвета, штаны, и такая же футболка, износившаяся, местами порванная. Сквозь неё проглядывалось довольно крепкое тело, всё в царапинах и ссадинах. На поясе болталась фляга, рядом – боевой нож в потёртом кожаном чехле. Человеку было около тридцати лет, но выглядел он несколько старше. Красная обожжённая кожа и морщинистое лицо показывали, что он перенёс тяжёлые испытания, закалившие волю. На лице читалось тягостное раздумье, будто бы он не понимал, зачем и куда идёт.

А со всех сторон его окружала Красная пустыня. Миллионы тонн кроваво-красного песка простирались до горизонта, где они встречались с ярко-голубым небом. Уставшие глаза могли различить только два цвета: красный под ногами и голубой над головой.

День перевалил далеко за полдень, но жара стояла невыносимая. Нещадно палящее солнце не давало взглянуть на небо, воздух у горизонта постоянно подрагивал, расстояние до какого-либо объекта нельзя было определить. Дышать было затруднительно, человеку хотелось упасть на раскалённый песок и не вставать, пока не испарится полностью. Но он упорно шёл, медленно, но с уверенностью на лице, и чем дальше он продвигался, тем определённей становилась цель, к которой он стремился. Вокруг не было никакого движения, никаких признаков жизни, лишь сухие колючие кустарники попадались изредка. Услышать можно было только собственное тяжёлое дыхание и звук волочащихся по песку ног.

Солнце клонилось к закату, почувствовалась некоторая прохлада и запах воды, когда из-за песчаного холма показался краешек крупного водоёма. На берегу стоял полуразвалившийся деревянный домишко, обмазанный глиной. Человек остановился, перевёл дух, пристально осмотрел окрестности, и, не спеша, стал спускаться к берегу. И там стояла тишина, ветра не было, прозрачная вода лежала зеркальной гладью. На длинных шестах сушилась рыбацкая сеть, лодки не было видно. Подняв глаза, человек увидел на крыше лениво висящий флаг, изображающий жёлтую звезду на сером фоне. Этот символ был ему знаком, человек напрягся и в памяти всплыл ряд картинок, событий, которые происходили с ним, отчего-то забытых. Сознание всё больше прояснялось, увидев знакомые места, он отчётливо осознал цель своего прихода.

Дверь дома скрипнула, и оттуда показался маленький человек, пожилой, седой. Лицо его выражало огромнейшее удивление, почти страх, он открыл было рот, растерялся, закрыл, быстро огляделся по сторонам, подозрительно посмотрел на гостя, удивление сменилось неуверенной радостью, шагнул вперёд и, наконец, вымолвил:

– Ригейнор…

В голове у гостя снова всплыли воспоминания. Имя. Его имя.

– Да, – ответил он, чуть хрипя. – Я.

Затем всплыло и имя собеседника.

– Чего уставился, Пхин?

– Как же ты тут? Где был? Как тебе удалось? Может болен, ранен? – засуетился старичок.

– Всё нормально, пойдём.

Они вошли в рыбацкий домик. Пхин тотчас запер дверь, проводил гостя из грязной комнатушки в кухню, где сильно пахло рыбой, глянул в окно, задёрнул занавеску.

– Садись-садись. Вот тут у меня рыба сушеная, это корни, вот ещё овощи… да ты пить хочешь? Сейчас сока древесного принесу.

– Только воду и таблетку, – тихо и устало ответил Ригейнор.

Пхин поставил на стол кувшин с водой и положил жёлтый кругляшок, кустарный конечно, такие не избавляли от радиации, а лишь на время приостанавливали боль и разлагающий процесс.

– Сядь.

Пхин сел.

– Что произошло пока меня небыло?

– Что? Да всё то же: звёздчатые приходили как всегда, последний раз дней пять назад, пустынники тоже заглядывали, смерч сильный недавно совсем рядом проходил, рыба вот всё чаще дохнет…

– Я спрашиваю не про рыбу. Мной кто-нибудь интересовался?

– Так все интересовались. Самый первый – Бага со своими ненормальными, злой как собака. Он думал, что это я тебя выдал, задушить меня хотел, чуть весь дом не разнёс, а тут ещё звёздчатых занесло не вовремя. Бага со своими их и пострелял, прям тут, а мне сказал тела утопить.

На последней фразе голос задрожал и Пхин замолчал. По лицу было видно, что воспоминания для него не из приятных, пальцы дрожали.

– Брось, Пхин. Я скажу ему, что ты не виноват. Он ведь делал это не из ненависти к тебе.

– Да-да, я понимаю. Я и не жалуюсь.

Они сидели некоторое время молча. Пхин почтительно ждал, а Ригейнор пытался осознать услышанное и выстроить план действий. Усталость и жара не давали мыслям собраться, в голове блуждали какие-то смутные обрывки. Всё же постепенно память восстанавливалась.

– Пхин, мне понадобится лодка, одежда, какая-нибудь накидка и… – Ригейнор запнулся, забыв, что ещё ему нужно. – И всё… Приготовь пока, а я отдохну.

Пхин покорно поднялся и вышел устало шаркая ногами.

Ригейнор вытянулся на кресле, заложил руки за голову и закрыл глаза. Теперь всё надо делать точно, не просчитаться. Вероятно все уверены в его смерти, никто специально не ищет. Только бы добраться до лагеря, там уже свои увидят, обрадуются. С другой стороны, надо появиться осторожно, мало ли что изменилось в его отсутствие. Нет уж, пусть сначала увидят те, в ком уверен, Бага например.

Скрип досок где-то рядом. Ригейнор мгновенно открыл глаза, пулемёта под рукой не было. А на него подозрительно пялился Лукат – пёс Пхина, большой, лохматый, беззаветно преданный хозяину, названный так в насмешку над одним из самых жестоких звёздчатых. Ригейнор нахмурился и погладил верного пса. Совсем негодный результат – не почувствовал приближения собаки, оставил пулемёт возле порога, в общем притупилось чувство опасности, расслабился. Конечно, сказывалась усталость, но надо побыстрее приходить в прежнюю форму.

Отплывая на лодке от берега, Ригейнор смотрел на провожающего его Пхина.

Да, тяжело ему, он определённо устал от всей этой сумасшедшей круговерти вокруг него. Ещё бы – старику идёт шестой десяток, здоровье всё хуже и, похоже, он считает, что его всё чаще просто используют, как дешёвую рабочую силу, как скот, для каких-то чуждых целей. Но пока держится – ни разу не высказывал недовольства, только жалуется всё чаще, словно так и порывается сказать: «Года мои не те, наплевать мне на все ваши идеи, оставьте меня в покое». Но человек нужный, единственный, живущий на краю Красной пустыни – ужасного места, где самая страшная температура и самый высокий уровень радиации, пустыня, из которой не вернулся ещё никто из ушедших туда, хотя говорят, что за ней, благодатные места – а потому он считается не совсем нормальным, и значит – идеальным прикрытием. Но живёт-то он здесь только потому, что здесь покой, сюда боятся приходить и его почти не тревожат, а он любит одиночество, да болтает с Лукатом. И согласен помогать только ради долгожданного покоя. Только, кажется, он в этот покой всё меньше верит, будто чувствует что-то. Жалко будет убивать, лучше чтоб вообще не понадобилось, а ещё лучше вовсе про это не думать. Держится пока, – и ладно, уже ведь совсем немного осталось…

Он подплывал к ужасным местам – здесь звёздчатые казнили неугодных: всех тех, кто не подходил по каким-то параметрам к образу «идеального звездочеловека». Вонь чувствовалась уже у берега, но идти нужно именно здесь, тогда можно не опасаться случайных встреч.

Причалив, Ригейнор вылез из лодки и взял пулемёт, завёрнутый в мешковину. Затем, достав нож, стал усердно дырявить дно лодки. Истыкав его, он толкнул лодку подальше от берега и наблюдал, как она погружается в воду. После этого взял пулемёт и стал забираться на насыпь, отделявшую его от зловонного котлована.

Забравшись на вершину, он окинул взглядом содержимое этого котлована. Ближе всего были уже высохшие скелеты, и это было не так страшно, но чем дальше от края и ближе к дороге, тем более свежие трупы попадались на глаза, и там, на противоположном краю можно было различить ещё целые и уже воняющие людские фигуры. Ригейнор уже давно не боялся подобных вещей, хотя всё равно было противно и, вдохнув свежего воздуха, спустился вниз.

Он старался осторожно ступать по земле, чтобы не попадать ногами по телам, телам которые жили до тех пор, пока не узнали, что они не подходят для дальнейшей жизни. Сколько людей, сколько человеческих жизней здесь было оборвано! И ради чего? Ради «светлого будущего» для идеально-одинаковых потомков…

Не наступать было уже невозможно, сапоги месили что-то мягкое, что-то хрустело, хлюпало, но Ригейнор не смотрел под ноги, а лишь старался быстрее дойти до конца этого зловонного места. Так было уже не раз в его жизни, когда приходилось не оглядываться и возмущаться, а переживать, перетерпевать происходящее вокруг и ждать когда это закончится.

Дойдя до дороги спускавшейся в котлован, Ригейнор взобрался на неё и, не оглядываясь, пошёл вперёд.

Пожалуй, если до сих пор не заметили, то и теперь не заметят. Главное теперь как можно менее заметно добраться до своих, лучше до лачуги, в которой они тайно собирались. Ригейнор посильнее обернулся накидкой, ниже склонил голову и побрёл по дороге.

…Когда между холмами показалась лачуга, Ригейнор улыбнулся. Из лачуги, навстречу ему, вышел человек.

Это был Бага. Он тоже улыбался, словно ожидал его прихода.

Глава 2

В комнате царил полумрак. Ригейнору было уютно оттого, что он находится среди своих. И обстановка вовсе не напряжённая.

– Нас известил о твоей смерти Хук – наш осведомитель, – говорил Бага. – Я сразу собрал людей и двинулся к Красной Пустыне. По дороге встретили пару патрулей и положили их, – Бага мрачно улыбнулся. – Добрались до этого рыбака, он начал ныть, что ничего не знает. Я бы его убил, но тут звёздчатых подвалило – и с ними разобрался.

– Пхин и правда ничего не знал, – сказал Ригейнор.

– Ну, может быть, – продолжал Бага, – В общем, где ты, так и не узнали. Пустыня большая – всю не обыщешь. Но зато уже на следующий день мы знали почти всех, кто участвовал в твоём… убийстве. На сегодня семерых уже прирезали, остались ещё двое – найдём.

– Незачем это.

– Незачем?! Пусть знают, что за таких как ты всегда будет расплата, и серьёзная!

– Но я-то жив, – улыбнулся Ригейнор.

– Да тебе что их жалко? Чем меньше – тем лучше. Даже если бы ты сразу жив остался – всё равно бы прирезал. И знай, что когда я сдохну, то завещаю тебе за меня отомстить.

Такой уж он был, Бага, – жёсткий, дерзкий, никогда не считался с жизнями врагов и мало думал о последствиях своих действий. От него звёздчатые потерпели немало людских потерь, которые он наносил не из необходимости, а для утоления жажды убийцы. Не зря в «списке врагов» Верховного Сабата, он занимал одну из верхних строчек. Бага считал, что те, кто встали на сторону Звезды, – уже не люди, а значит и обходиться с ними нужно соответственно.

– А как же ты выбрался? – спросил Ив, до этого задумчиво молчавший.

– Я не знаю, – ответил Ригейнор. – Это трудно объяснить, но я помню себя только с того момента, как шёл по пустыне.

Ив подозрительно взглянул на него, но ничего не сказал.

– Вы имеете право мне не верить. Я согласен на любую проверку.

– Не бери в голову, Риг. Ты не тот, кому требуются доказательства собственной правоты. Мы верим тебе, – успокаивающе сказал Бага.

– Дело не в нас, – произнёс Ив. – Звезда будет удивлена твоему появлению. Они решат, что где-то у них есть прокол, что-то не досмотрели. А это будет нам на руку.

Ив, в отличие от Баги, не резок в суждениях и не склонен к обвинительству. Старый деятель Сопротивления, он всегда тщательно продумывал и анализировал каждое событие, оставаясь хладнокровным.

– Да, действительно. Мы можем что-нибудь придумать, – сказал Бага.

– Но это будет решено только на общем собрании, – ответил Ив. – А пока необходимо скрывать твоё появление, даже от рядовых членов Сопротивления.

– Ладно, это тоже будет решено на собрании, – сказал Бага. – Ты лучше, Риг, послушай вот что. Дня два назад в поселениях объявился один кочевник. Звёздчатые его не тревожили и он…

– Я тебе уже говорил, что нельзя доверять непроверенной информации, – недовольно оборвал Ив.

– Не мешай, дай закончу. Так вот, он прижился во внешних поселениях, а Хаксил как-то краем уха услышал, что кочевник долгое время блуждал по западной части, за Перистыми холмами. Он жил в одной деревне, жители которой сами добывали энергию, хотя Колодца поблизости небыло. Но когда он через несколько месяцев туда вернулся, жителей деревни уже вырезали, потому что вся деревня была заселена одними мутантами. А между прочим ходят слухи, что подземный бункер, построенный ещё до войны, расположен именно в тех местах.

Тут заговорил Ив:

– Это легенда уже давным-давно была в ходу у старых пустынников. Я слышал её от них ещё лет двадцать назад. Они рассказывали, что в древности люди сделали мощнейшее оружие и стали пробовать его в пустыне, за это она рассердилась на них и поглотила весь их город вместе с этим оружием, теперь всё находится под землёй. Но помещали они это место не за Перистыми холмами, а ещё дальше, у Чистого оазиса. Кроме того, подобные легенды есть и у других пустынников, и те помещают бункер в другие места. Когда Звезда прогнала старых пустынников с их мест, то и легенда исчезла. А этот сейчас невесть откуда раскопал легенду и выдаёт её за правду.

Ригейнор кивнул, он тоже давно знал подобные рассказы.

– Но он-то рассказывал не легенду, – возмутился Бага. – а то, что видел. Он имена старожилов называл, даже говорил, что сможет показать место.

– Я за кружкой браги тебе тоже многого наобещаю, а легенда и остаётся легендой. Даже Звезда не обратила на это внимание, хотя они-то вернее нас об этих вещах знают.

– Я Хаксилу доверяю, он докладывает только верные сведения! – рассердился Бага.

Тут дверь открылась, и вошёл боец.

– Мы получили ответ из Совета – вас ждут утром, – обратился он к Иву.

– Хорошо, – ответил Ив. – Сейчас пойду готовиться к отъезду, а ты, Риг, отдохни.

В небе висели густые облака, над землёй подувал лёгкий ветерок, а где-то вдалеке эхом доносилось шипение степных ящериц. Солнце только вылезло из-за горизонта, дозорные устало, но честно стояли на посту. После бессонной ночи, полной разговоров, совсем не хотелось спать, и Ригейнор решил немного прогуляться по лагерю в такую погоду. Ив должен будет вернуться через несколько дней и сообщить о решении Совета. Возможно, будет решаться и его судьба.

Было приятно наслаждаться утренней свежестью. Ригейнор помахал руками и ногами, чтобы размять мышцы, сделал несколько упражнений. Почему-то со вчерашнего дня так и не прошло ощущение двойственности сознания, как будто внутри дремал запасной мозг, готовый в любой момент заменить действующий.

В общем-то, новых ощущений всегда было предостаточно – такая уж неспокойная жизнь. Жизнь, посвящённая вечной борьбе. Борьбе за самостоятельность, за самобытность, за самоопределение. За свободу, в конце концов. Свободу, которую так нещадно душит Звезда.

Ужасная ядерная война, разразившаяся так давно, что никто не помнил её причины, принесла свои плоды. Гигантская туча пепла закрыла солнечный свет, погрузив в многолетнюю ночь огромную территорию. Начались раздирающие холода, большинство выживших в войне не смогли перенести таких условий. Меньшая часть из выживших всё же как-то приспособилась к новым реалиям жизни, обустроив свой быт в пещерах подземных городах. Не одно поколение прожило во мраке и холоде, с постоянной надеждой, что если не они, то хотя бы их потомки доживут до благоприятных времён. Когда пепел осел, а льды медленно начали таять, люди вышли из пещер и перебрались на плоты и лодки, пока вода не стала сходить. Они постепенно переселялись на высохшие земли, опасливо ожидая новых сюрпризов природы. Но это уже был конец. Природа замерла, не подавая признаков каких-либо изменений, омертвела, будто бы навечно. В итоге весь материк оказался покрыт пустынями и редкими степями, а населён странными мутировавшими организмами. Но жить можно было и так, ведь оставалось самое главное…

…Оставались Колодцы. Всё это время только они – эти огромные энергетические резервуары со свежей водой, сохраняли вокруг себя крошечные островки жизни. Созданные в незапамятные времена, ещё до войны, они всегда являлись неиссякаемыми источниками энергии. Именно благодаря им была пережита ядерная война, поскольку их энергия питала и поддерживала противорадиационное поле. Именно из они извлекали свет и тепло во время длительной морозной ночи. Колодцы были единственным источником электроэнергии, с их помощью готовили пищу, согревались, они стали символом жизни и обрели почти священное значение в самые тяжёлые времена. Техника их исполнения была настолько совершенна, что ни разу, в течение нескольких сотен лет, не произошло ни одной неполадки или сбоя мощности. Это были поистине чудесные изобретения, словно созданные неведомым волшебством для спасения заблудших людей.

Звезда появилась неожиданно. Никто не воспринимал всерьёз лозунгов о всеобщем единстве и равенстве, которые исходили от агрессивных группировок, состоявших из бритоголовых парней в одинаковой одежде с нашивками звёзд. Людям было не до них после ядерной войны, бесконечной ночи, таяния ледников и обширного потопа. Люди только начали обживать образовавшиеся степи и пустыни. Сразу выявилась чёткая тенденция – к Звезде шли молодые и даже подростки, неудовлетворённые положением вещей, и желавшие как можно быстрее заполучить все блага. Они образовали многочисленную армию штурмовиков, задачей которой были постоянные погромы и избирательное убийство мутантов. Их старательно уверяли, что все проблемы из-за мутантов, их лозунгом стало: «Сплотимся под Звездой против недочеловек!». Начались сначала беспорядочные, а затем всё более направленные атаки на всех, сколько-нибудь мутировавших, людей. Может и не зря говорили, что звёздчатые совершали некие магические ритуалы. Очень уж быстро крепкие парни перерезали в столице всех мутантов, которые не успели убежать. Очень уж быстро многие поверили их резким лозунгам. И очень уж пришлась всем по вкусу идея всеобщего равенства.

Но тот путь, что достаётся легко, никогда не бывает правильным. Звезда быстро запустила в столицу многочисленные банды, во множестве расплодившиеся повсюду. Это были убийцы, насильники, кочевники, выгнанные из своих кланов, и просто непонятные и агрессивные люди. Они сразу стали уничтожать и брать всё, до чего могли дотянуться. Жители были в панике, но противопоставить им было нечего. После нескольких дней ужаса столица оказалась очищена абсолютно от всех жителей. Освободившийся город заняли банды, составившие основное ядро «Звездной Армии». Из главарей и идеологов Звезды быстро был сформирован Верховный Сабат, объявивший себя единственной властью на материке. Столица стала неприступной цитаделью, она стала ассоциироваться со Звездой. Но самое главное – там находился самый крупный и мощный Колодец. Теперь он принадлежит Звезде. Через некоторое время были захвачены и поставлены под контроль остальные Колодцы. Перед людьми встал выбор: умереть без источника жизни, либо использовать его. Но только признав Звезду. Так появилась сила, управлявшая всем живым в округе, разбухший нарыв, ставящий в зависимость огромное количество людей.

Примечательной особенностью было то, что Звезда не контролировала абсолютно всё. Её механизм управления распространялся лишь на столицу. За её пределами царил хаос, сотворённый отдельными группировками звёздчатых солдат. Всё, что они делали – делали от имени Звезды, совершенно не докладывая о своих действиях. Но Верховный Сабат просто плевал на это, потому что вовсе не был заинтересован в отлаженности управления. Вся жизнь внешних поселений зависела не от указки Ситана или кого-то ещё из Сабата, а от кучек бритоголовых юнцов, контролировавших то, что им хотелось. За это они и любили Ситана – за власть и право распоряжаться, которые он им дал. По утверждению Льяна это типичный способ собрать вокруг себя вассалов – дать им территорию и ряд вольностей, чтобы затем пользоваться их услугами. А если учесть, что они молоды, то возрастают их преданность и желание выслужиться перед господином. Типичные феодальные отношения, как говорит Льян, и восхищается отлично проработанной тактикой, велит брать пример.

Не сразу, но Сопротивление появилось. Вполне естественно, что гонимые мутанты стали объединяться. Конечно, одни они мало что могли сделать, и основу Сопротивления образовали сочувствующие люди, сообразившие, что не в мутантах дело, что Звезда подгребёт под себя всё. То, что Звезда отобрала у людей общедоступные Колодцы, разожгло массу ненависти и негодования. В лагеря Сопротивления шли в основном пожилые люди, а также родные и близкие убитых мутантов. Долго и с трудом Сопротивление вставало на ноги, то и дело получая поражения от штурмовиков, совершающих карательные походы на лагеря. Со временем накопился опыт, начались первые победы над штурмовыми бандами. Сопротивление разрослось в крупное, хорошо организованное государство, ведущее скрытую жизнедеятельность. Управлял всем этим Совет Старейшин, состоящий из наиболее опытных и уважаемых людей. Куча умудрённых жизненным опытом стариков, ломала голову – как совладать с армией агрессивных подростков? Эта идеологическая борьба переросла в большее – конфликт поколений. Нужно было разрешить неразрешимую задачу – ради продолжения жизни спасти молодых от них самих.

Да, прогадали. В лапы Звезды попало самое дорогое – их жизнь, их будущее. Молодёжь была заражена идеями Звезды, находилась в полной её власти. Сильные и наглые, они уверенно боролись за свою идею, не жалея никого и ни с кем не считаясь.

Сопротивление сплошь состояло из стариков и зрелых мужчин, молодые были редкостью и к ним относились с подозрением. Нередки были и случаи, когда группы молодёжи просто уходили из Сопротивления и, либо присоединялись к звёздчатым отрядам, либо обустраивали самостоятельную жизнь. Лагерь Ригейнора считался самым молодым, потому что многим бойцам было по тридцать с лишним лет, встречались даже двадцатилетние. А так как молодость была под подозрением, Ригейнору приходилось постоянно доказывать преданность и решимость своих бойцов дерзкими операциями против Звезды.

Приходилось жить набегами на тщательно охраняемые периферийные Колодцы. Таскали оттуда воду, насыщенную энергией, сливали её в самодельные генераторы, хватало ненадолго. Самостоятельно сделать Колодец невозможно, технология утеряна, принцип работы неясен. И снова приходится бегать за этой живой водой и, пока хватает энергии, обдумывать планы новых набегов и методы борьбы со Звездой. Такая вот вечная борьба…

Ригейнор стоял на холме близ лагеря и смотрел на небо. Он вдруг почувствовал, что устал от этой бесконечной борьбы, что надо искать более действенные способы раз и навсегда покончить с ненавистным режимом. И неожиданно для себя заметил, что восхищается небом, его всеохватностью, величием, бесконечностью.

– Риг, – окликнули сзади.

Он обернулся. Бага, зевая, подходил к нему.

– Хватит звёзды искать, день уже. Не спал?

Ригейнор мотнул головой.

– Ну и зря. Я вот отдохнул, хорошо. Почему без оружия ходишь?

– Некого тут бояться.

– Страх у тебя пропал – плохо, – укоризненно сказал Бага, засунул руку в карман. – Вот, передатчик возьми, новый. Как пользоваться не забыл?

– Нет, – Ригейнор нацепил передатчик на ухо.

– Сразу включай. И вообще пойдём в лагерь, оружие возьмёшь. Там Найва новый отвар сделала.

Они спустились с холма и побрели к лагерю.

Новый напиток Найвы имел приятный аромат и был чуть горьковатым на вкус. После нескольких глотков Ригейнор почувствовал, как по телу разошлось тепло, а по венам забегала кровь. В помещении было жарко и пахло травами. Рядом хлопотала пожилая Найва, что-то готовя на трескучем костре, потому что энергию генератора можно было использовать только на важные нужды. Как всегда на Найве висели серые тряпки, волосы подвязаны платком, на шее разные бусы, ожерелья. Она жила при лагере, лечила заболевших и раненных бойцов. Появилась здесь, когда штурмовики казнили мужа-мутанта и сына от него. Её отвары всегда помогали, как помогали и её житейские советы.

Ригейнор взглянул на новенький автомат, блестящий, гладкий, лёгкий. Таким будет удобнее доказывать своё право на Колодцы. Бага заметил восхищение друга:

– Нравится? Мы караван звёздчатых перехватили, они это в Столицу везли. Идиоты, такое оружие в ящиках, а они старьём отстреливались, берегли.

– А патроны какие?

– Тоже новые, но обычные тоже подходят, я пробовал. Они везли несколько ящиков, мы хотим ещё достать.

Ригейнор отхлебнул ещё отвара и почувствовал, как он растекается по организму.

– Это надо пить медленно, – наставительно сказала Найва. – Большое количество в первый раз может ударить в голову.

– А ещё понос будет, – усмехнулся Бага.

– Травы расслабляют ваши мышцы и облегчают мысли. Но только если пить понемногу. После второй кружки может быть отравление.

Бага, подумав, отставил кружку. Ригейнор улыбнулся и отхлебнул ещё.

– Ладно, давай дела обсуждать, – Бага сразу посерьёзнел. – Тут такая картина. Информатор доложил: через четыре дня в одном из дальних Колодцев будет проверка охраны. Будем штурмовать.

– Будем, – согласился Ригейнор.

Повисла тишина, только костёр тихо потрескивал. Который уже раз им приходится вот так готовиться совершить очередной набег. В очередной раз надо будет крошить звёздчатых из автоматов для того, чтобы обеспечить себе жизнь на некоторое время. Пока вода не кончится.

– А ты, Найва, примешь участие? – осведомился Бага.

Для каждой операции Найва готовила специальный состав. Перед боем все бойцы жевали вязкие куски из этого варева, после чего страх ранений и смерти пропадал начисто, а бой порой вызывал некоторое веселье.

– Как всегда, – ответила Найва, – Только помните, что срок ограничен.

– Наши бойцы готовы? – спросил Ригейнор.

– Как всегда, – небрежно кинул Бага. – Схема нападения у нас стандартная, а звёздчатые ничего нового ещё не придумали.