Текст книги "Мошенницы"

Прощайте, самураи!

Стелле оставалось всего несколько часов до вылета!

– Прощай, Япония! Прощай, «Суши весла» – с горечью и болью внутри подумала девушка.

Он не поехал её провожать, обидевшись на горькую для него правду о том, что следующий контракт она заключила, будучи еще в Японии, в котором стояло число и дата её отъезда в Швейцарию, в итальянскую часть, в город Лугано, находящийся на границе с Италией, вытянувшийся вдоль берега одного из самых красивых озер Европы – «Лаго-Маджоре». Скоро она будет рядом с Натальей! Ура-а-а! Все-таки веселей. Япония осталась для нее чем-то так и не разгаданным, покрытым тайной культуры и традиций. Хотя язык давался ей просто и легко. Разговаривая с ней, никто из местными жителей не верил, что девушка находилась всего полгода на территории Японии. Для нее дело было не в трудностях языка, она опустела душой, страна как будто высасывала из нее русскую культуру, навязывая свои правила подчинения, которые, в силу своего характера, никогда не сможет принять и понять. Набрала десять килограммов лишнего веса, которые ей, кровь из носа, придется за пару месяцев скинуть, чтобы соответствовать условиям швейцарского контракта, и от этого становилось еще тоскливей. В носке у нее было замотано, если в перевести с йен на доллары, около пяти с половиной тысяч. Все, что ей удалось собрать за полгода японского строгого режима. Хотя это были на тот, 2005 год, для Украины большие деньги. Её одолевали сумасшедшие чувства, в которых проблеск радостных отголосков гордости за себя и за то, что посетила замечательную страну, придавали силы идти дальше по назначенному пути.

В принципе, она не искала в этой стране ничего такого, что могло как-то повлиять на её будущее или изменить его. Больше всего хотелось отдохнуть от погони за жизнью, киевской суеты и преследования. Да и вообще, от себя самой.

Смотрела на Наталью, и ей было её жаль! Но не путает ли она жалость с завистью? Конечно, что-то внутри екало, когда она видела, как та легко и просто зарабатывает тысячи долларов лишь на том, что раздвигает ноги.

Собственный жизненный путь Стелле, казался намного сложней, запутанней, не законней. В шестнадцать лет она покинула свой дом, даже, может, еще не было шестнадцати. Детство было ярким и беззаботным, но, увы, все хорошее быстро заканчивается. Также она была полной оторвой и даже можно сказать криминальной. Её остерегались учителя, стараясь не вступать в конфликтные ситуации. Ведь детки 90-х., это вам не шуточки. Однажды в школе её вызвала учитель английского языка Вера Ивановна, к доске. Не одиножды задав той вопрос по теме, не получив ответа, принялась прикрикивать:

– Стелла, отвечай или я поставлю тебе оценку 2!

На что Стелла ей шепотом ответила:

– Ставьте 3 или с вами случится несчастный случай!

Учитель покраснела от гнева, опасаясь бандитку, вписав на время в журнал цифру 3.

Ещё она была любительницей обманывать. Например она доказывала всем что нормальная температура ее тела 37,2. При этом носила про запас в школу термометр, который при удобном случае с помощью натирания, выставляла на нужную ей температуру, кладя заранее под мышку.

Однажды она вырезала в школе огромный кусок линолеума, лежащего на полу второго этажа. Посадила всю свою банду на «ковёр самолёт» и спустила всех в яр по свеже выпавшему снегу. От сильного скачка на спуске половина класса оказались в больнице с отбитыми внутренностями. Самое ужасное происходило во время дежурств ее класса. Стоя на дверях, проверяя у школьников наличие сменной обуви, Стелла умудрялась срубить бабки с тех у кого не было сменки. Ребята стояли перед школой на морозе, в холод на улице, которые не имели денег или не хотели платить пошлину за вход, составляющую 10 копеек.

В один прекрасный день их послали собирать металл на улицах. Якобы очищать город от мусора. Но все прекрасно знали зачем директору понадобились железяки. Естественно усатый жук решил нажиться на труде детей, пообещав тем хорошие оценки по уроку «Труды» и вроде бы «Физре».

Что сделала Стелла? Думаете она собирала металл? Конечно же нет. Пришла на свалку – куда сносили всё это, взяла за шкварник отличницу отмечающую имена в списке, расписалась и смылась в «теплуху» а именно в люк, в котором они с друзьями тусовались в зимний период года. Ведь трубы в люках на тот момент были горячие. Катаясь на горках в яру, они таким образом сушили промокшие куртки и перчатки на трубах.

Естественно после такого ей было не избежать тумаков от родителей. Мама вообще пару раз прям в школе падала в обморок от выходок дочурки.

Её отец работал на Чукотке, на севере России, на приисках золота. Мать – учитель русского языка, трудилась на полставки в школе и растила двух дочерей. Жили они в Украине, в городе Луганске, в огромном трехэтажном доме, с библиотекой и «комнатой музыки», где располагался огромный рояль, на котором занимались обе дочери, Стелла и Елена. Стелла категорически отказывалась играть на фортепиано, но мать даже слышать не хотела отказ непокорной дочери, избивая её ремнем или шваброй. После чего, как ей казалось, она перестала любить мать, сближаясь все ближе душой с отцом. После ухода отца в иной мир она винила в его смерти именно маму, подслушав однажды ночью их страшный разговор в одной из самых уютных комнат дома, где располагался диван с камином.

Именно в то время, а это были 90-тые годы, законы были не писаны, раздор и страх охватил бывший Советский Союз. Распад империи, привычного людского режима. Страшные времена, особенно для её отца, принесли беду в дом счастливого семейства. Прибыв с Чукотки, папа привез с собой четыре американских паспорта, которые купил на Аляске за тонны золота, которое в то время воровал, и с помощью чукч – населения Чукотки, переправлял краденое через Берингов пролив на Аляску. Паспорта стоили ему огромных вложений. С помощью денег и связей всё-таки удалось найти выход из капкана, который ему готовили злополучные времена, переселить семью в более надежную, по его мнению, страну, чем Россия. Скрыться за стенами недосягаемости, как поступили многие олигархи, бандиты и даже убийцы, спокойно живущие в Америке, посещающие гольф-клубы с сигарой в зубах.

Но маленькую лялечку Стеллу на тот момент не волновали деньги, власть и убийства. Она любила истории о жизни папули на краю замороженной земли. Удивлял тот факт, как он находит общий язык с аборигенами, ведь на то время у чукчей было всего пятьсот слов словарного запаса, которыми они объяснялись, уходя на всю зиму далеко в тундру пасти оленей. За что получали всё необходимое от государства. Малышка Стелла с открытым ртом слушала рассказы о чукчах, которые не давали ей спать, приходя во сне, с говорящими оленями.

Одна забавная история произошла у отца.

В конце года, вернее «сезона», когда пастухи возвращались с оленями обратно, чукчей награждали всевозможными дарами. Но в этот раз решили устроить им сюрприз: пригласили в один из отелей на Аляске, для отдыха, включая званый ужин и вознаграждение, в назначенное место всех перевезли на вертолете. Выделив каждой семье отдельный номер, оставили гостей до вечера отдыхать. В положенное время отец Стеллы, Николай, вошел в отель для того, чтобы собрать гостей в банкетном зале, прошел все этажи, но номера оказались открытыми и пустыми. Николай долго бегал по коридорам, открывая подряд все двери, чтобы узнать, куда могло подеваться столько чукчей. Практически потеряв надежду, дошёл до последнего этажа небоскрёба, увидел приоткрытую дверь, за которой стояла гробовая тишина. Заглянув в номер, застыл в проёме с открытым ртом. Чукчи столпились, нет, не так, просто лежали и сидели друг на друге в форме египетской пирамиды, притаившись, как мыши. Посреди комнаты стояло ведро, в которое дикари справляли нужду, несмотря на то, что в номере, естественно, располагался клозет.

У Стелы на этом моменте слезы-смешинки катились по щекам.

Так вот, вывели их из помещения, было похоже на то, что они вообще не в курсе, зачем их туда притащили. В глазах читался страх и паника. Во время награждения атмосфера наладилась в лучшую сторону, чукчи стали на выдохе улыбаться. Складывалось впечатление, что они ожидали, скорей, расстрела, нежели подарков. На празднике в итоге вручили каждому беспроводное радио на батарейках. Ох, как понравилось дикарям устройство! Они носили его повсюду с собой. Чукотка ожила, озарив музыкой вечные льды, в которых царила красота и страх перед не щадящей никого природой. Если бы в то время можно было посмотреть на тундру в спутник, возник бы вопрос: что за черные пятна по ней усыпаны?

Эти пятна и были теми самыми сотнями радиоприемников, выброшенных чукчами в том месте, где у несчастных устройств садилась батарейка. Среди них были чукчи-психи, которые со всего размаху долбили радио о лед или деревья, разбивая вдребезги непослушный «говоритель», в надежде на возобновление музыкальной настройки.

Сегодня, когда по дорогам чуть ли не летают без водителя на полном автомате такие марки, как «Тесла», даже не верится, что все это могло быть в недалекие лихие…

В то время государство было согласно выплачивать деньги русским женщинам, которые решатся выйти за чукчу замуж и родить ему детей, дабы перемешать кровь дикого народа и продлить немного их жизнь. Ведь чукчи еле доживали до тридцати лет. В морозы –40°С важно расхаживали в одежде из шкур оленей, сшитой вручную, надетой на абсолютно голое тело.

Трагическая история осталась в памяти у Стеллы о белом медвежонке, которого отец со своим другом Евгением выкрали у медведицы, купающей своих детей, швыряя малышей один за другим в воду. В тот момент они подлетели как можно ближе к воде, похитив малыша с помощью сети. Привезли домой, приучая его жить по правилам жестоких людей. Но материнское сердце не смогло пережить потери, и та отправилась на поиски своего детёныша, пройдя около 1000 км, то ли по запаху, то ли по зову сердца или животного инстинкта. К её приходу малыш немного подрос, играл, резвясь со своими хозяевами, как огромный белый пес. Разъярённая мать с рёвом набросилась на людей, с неимоверной силой круша все на своем пути. Отцу Стеллы, Николаю, пришлось застрелить её, ведь она пришла не только забрать свое чадо, но и убить всех, кто причинил зло, нарушив покой законов природы. Медвежонок узнал свою мать, с ревом опустился над кровавой раной, пытаясь зализать, как человек, и ревел, да так горько, как мы плачем за своими матерями, провожал её на небеса. Николай долгие годы не мог себе этого простить, рассказывая об этом со слезами на глазах.

Вскоре медвежонок вырос, стал полноценным членом их семьи и даже другом. Ребята ловили для него рыбу, ведь тот уже не мог самостоятельно охотиться.

Вскоре друг Николая, Евгений, решил жениться и завести детей. Через несколько лет у него появилось двое малышей, девочка и мальчик, родившиеся один за другим с разницей в год. Медведь любил детей, играя с ними во всевозможные игры. Но никто не мог подумать о том, что у медведя остался тот самый «медвежий» инстинкт купать малышей, сажая их на ладошку и подбрасывая в воду, так же, как делала его мать. Подняв девочку под попку лапой, нанес ей сильный удар, после чего кинул её в воду, которая была покрыта льдом. Удар был настолько сильным, что оказался смертельным. Ребенок выжил, но сломанная спина обрекла его на инвалидное кресло.

Николай говорил что жизнь – бумеранг, за все придётся заплатить, не на небесах, а именно здесь, в этой жизни…

Отец переступил порог дома в ту самую проклятую ночь, когда Стелла в дверную скважину видела его последний раз живым, и в её жизни навсегда произошёл переворот. В разговоре с матерью он просил срочно собирать вещи, чтобы уехать на север всей семьей, и оттуда эмигрировать в Америку. Но мать принципиально отказалась от очередного сумасшедшего плана мужа. Считала его бандитом, кем он, конечно, и являлся. Высокий кудрявый красавец, к тому же Лев по гороскопу, с твердым словом и духом настоящего животного. Люди боялись одного его взгляда. Он был ловок и умён, слыл хорошим собеседником. С ним было весело и интересно. Но на такой шаг, как эмигрировать в Америку, тем более с фальшивыми документами, она не была готова, особенно так спонтанно. Отец сообщил жене о том, что его скоро убьют, как убрали многих его друзей, мать не поверила, решила, что это его выдумки, чтобы склонить её к решению. Разозлившись, обвинив супруга во лжи, она с криком о том, что тот якобы фантазирует, сочиняя страшные истории, вырвала паспорта из его рук, и бросила их в огонь в камине.

Через пять месяцев у Стеллы не стало любимого папы. Их машину, в которой ехали все пятеро друзей и коллег по работе, взорвали в Москве.

Стелла очень болезненно переживала смерть отца, обвиняя всех вокруг во всех тяжких грехах.

Спустя год у ее матери появился новоиспеченный супруг, который изнасиловал обеих дочерей-девственниц в её отсутствие в её же доме. Старшей дочери Елене в момент борьбы он с силой вывернул руку, которую даже после множества операций пришлось ампутировать. Младшая выбежала из дома, куда глаза глядели. Поклявшись памятью отца, что больше никогда не вернётся домой, навестила двух подруг, с которыми дружила, Римму и Руслану. Обе девушки были немного старше её, поэтому она украла у одной из них паспорт и корочку-диплом, которая свидетельствовала об окончании курсов «Бармен – официант», аккуратно оторвала её фото из паспорта и вклеила туда своё. То, что круглая печать обрывалась в районе фотографии, никто ни разу не заметил, и Стелла устроилась без проблем на работу. Таким образом, она стала для всех Русланой, работающей в казино официанткой. У другой подруги, Риммы, она украла дорогой, на то время, мобильный телефон для того, чтобы иметь хоть какие-нибудь средства на первое время.

* * *

Самолет взлетал, Стелла вздрогнула от ужасных воспоминаний кошмарного детства, выпрямилась, сев удобнее. Перелет предстоял долгий и мучительный. Нагасаки – Фукуока – Токио – Мюнхен – Киев.

Как же хотелось выйти из аэропорта в Мюнхене! Побродить по немецкому городу, выпить пивка вприкуску со знаменитыми колбасками. Но, увы, японская виза не давала права выходить из транзитной зоны в странах Евросоюза. Сидя взаперти транзитного коридора дьюти-фри, она пообещала себе, что когда-нибудь у нее будет паспорт, позволяющий въезжать во все страны мира!

По прибытию в Киев, так как это было раннее утро, она решила не откладывать дела на завтра, заехать в швейцарское посольство, находящееся на улице Козятинской, для подачи паспорта на получение швейцарской рабочей визы. Подъехав на такси к посольству, она увидела огромную толпу людей, выстроившуюся в длинную очередь в ожидании открытия посольства.

– Черт! Я думала, что буду первой!

Таксист ухмыльнулся, как будто обрадовался её неудаче.

Хорошо, что она из Японии позвонила гребаному спекулянту, который торгует страховками возле входа в посольство, обязательными при оформлении рабочей визы. Страховщик приезжает к посольству торгануть бумагами, до того, как петух начинает кукарекать, и занимает место в очереди, чтобы продать его одной из богатеньких плюшек. Стелла, естественно, оплатила столь важную для неё услугу, дабы не стоять три часа в ожидании, тем более с угрюмым таксистом, который вот-вот, как ей казалось, уедет у неё из-под носа вместе с ее багажом.

С важным видом заняв место в самом начале очереди, с заполненной анкетой и страховкой в руках, девушка ощутила, что деньги делают её счастливой!

Приближалось лето, солнышко светило ярче, настроение поднималось от мыслей, что, вот оно, преддверие к своеобразной мечте «лето в Швейцарии». Бегая по массажным салонам, приводя фигуру в порядок, не заметила, как пролетел целый месяц. Не могла дождаться встречи с подругой, ведь в её жизни ничего весёлого не происходило. Единственное, чем она была обеспокоена, так это настроением Наты.

Пьянки Паскаля доводили красотку до нервного срыва, но, подсчитав накопленные сбережения за время их совместной жизни, она успокаивалась. Научилась новым хитростям, изучая его привычки и повадки. Когда он был пьян, она аккуратно просила деньги, якобы на продукты на всю неделю, плюс заплатить за уборку сауны и чистку бассейна на крыше квартиры старого дома в самом центре города с неимоверно красивым видом. Нижний этаж она, якобы, убирала сама. Но на самом деле никого вообще не нанимала, в целях экономии средств. Когда он был запойно бухой, то, как выяснилось, потом абсолютно ничего не помнил или помнил отрывками. Поэтому Наталья, сидя с ним в ресторане, по три раза за вечер брала у него кошелёк, якобы расплатиться по счету.

Однажды он резко схватил её за руку, трезвым, как стекло, взглядом взглянул ей прямо в глаза и произнес: «Ты думаешь, я не замечаю, что ты, вонючая крыса, воруешь у меня деньги?» Она очень испугалась. Её трясло, мороз пронзил холодным потом в тёплом ресторане. После чего он откинулся на стул, при этом громко с дьявольским ужасающим, похожим на икание бегемота, смехом промолвил уже пьяным голосом:

– Я пошутил, хотел тебя проверить.

– Как ты можешь вообще такое говорить или думать? – подхватила Ната соломинку спасения.

– Если б я такое думал, уже порубил бы тебя на части, как тушку на рынке. Ха-ха-ха!

У нее учащенно забилось сердце. После этого случая она решила каким-либо способом подсмотреть код его банковской карты, чтобы во время его обоссанного летаргического сна самостоятельно снимать деньги в банкомате. Но Паски хоть и не был умён, но и не профан! Бабы пьяного Паски столько раз обчищали, что, наученный горьким опытом, он не позволит так просто совершить над ним очередную аферу, тем более рынок – коварная школа! Отвернись на секунду, и корову уведут.

– Где же моя Стеллка? Вот с ней мы его точно заделаем! – чертовски улыбнулась Наташа, представив своего обоссанного козла в недоумении, куда он мог подевать столько денег! Не понятно!

– А как Стеллка ворует, ещё и не доказуемо…

У-ху-у-у! Я лечу в Швейцарию!!!

Наконец, такси мчало Стеллу в аэропорт навстречу новым, ярким приключениям.

Забрав вещи из полиции, тогда была еще милиция, заплатив множество штрафов и взяток, чтобы закрыть дело, расплатиться со всеми, якобы пострадавшими от мошеннической нотариальной конторы физическими лицами, чего, конечно, доказано не было, но проблем посеяло много. Ей пришлось продать все свои драгоценности, кроме цепочки, подаренной отцом Ясуши. Эта вещь содержала особую ценность и настроение воспоминаний золотистого пляжа острова Окинавы, приватный Джет и огромного красавца японца, смотревшего на неё узко-широкими глазами, так, как люди любуются оранжевым закатом японского солнца. Она на минутку представила его руки, вернее лапы, обнимающие её сзади нежно, прижимая к себе. Она скучала по нему с тоской в сердце. Откинув в сторону мысли грусти, принялась за изучение итальянского языка, ведь она была уже на пути в самую солнечную точку Швейцарии, направляясь в один из самых крутейших кабаре. В нем работало около пятидесяти девушек. Одна только балетная труппа из Харькова состояла из тридцати человек. Остальные примерно двадцать-двадцать пять работали по контракту, который обязывал все восемь месяцев переезжать из кабаре в кабаре. В клубе была громадная сцена-танцпол, которая на время шоу автоматически поднималась вверх, после чего опускалась обратно, таким образом превращаясь в танцплощадку. Огромная, гигантская стойка бара, с тремя красавчиками барменами-итальянцами, ресторан, выход на улицу в шикарный сад с белыми беседками и плетёными диванами, белоснежными подушками и светло-серыми пледами на выстриженном под линеечку зелёном газоне – всё это смотрелось изысканно и завораживающе.

Комната её располагалась на самом верхнем этаже заведения, с видом на озеро и пальмы.

– Боже, какая красота!

Восхищённо, огромными карими глазами смотрела девушка в окно на невиданную, ни с чем не сравнимую природу швейцарского озера, вокруг которого нависали холодящие кровь своей неприступностью Альпы. С ужасом вспоминая погреб японской трущобы, или, как бы назвать приличнее: комнату-подсобку, в которую проникал неприятный запах из соседней квартиры, в которой жили филиппинские шмары. В очередной раз после адской вони она решила наведаться к соседкам, дабы выяснить, кто у них в квартире разлагается, перед этим выпив бутылочку саке, чтобы придать физиономии грозный вид. Оказалось что их национальным блюдом были яйца, в которых росли зародыши цыплят, и филиппинки приготавливали трупиков как раз перед тем, как те должны были вылупится из яйца. Иногда после работы эти маленькие шлюшки-засранки забывали убрать их со стола, и, таким образом, Стелле приходилось каждый день наслаждаться в своей конуре запахами разлагающихся птенцов.

– Фу, какая гадость! Не вспоминай лучше! – приказала себе похудевшая симпатяжка. Поспешив вниз на разговор с директором на тему зарплаты, графика работы и выходных, которые её на тот момент больше всего интересовали, по причине тоски по подруге и поездки в знаменитую Женеву.

Все, в принципе, было так же, как у Наты, ничего нового о системе клуба она не услышала, кроме того, что можно не раздеваться во время танцев, что немного облегчило тревогу. В Женеве, к сожалению, снимать трусики в конце шоу было обязательно, чего она больше всего боялась.

Наступил первый вечер работы. Выйдя в зал, она немного опешила. Но после того, как увидела одобрительные взгляды девушек, расслабилась, смеялась, болтая со всеми подряд обо всем и ни о чем. Девчонки из балета весь вечер курили марихуану, ржали со сцены во время шоу-танца. «Калинку-малинку», кстати, тоже танцевали, что заставляло зал аплодировать. Завораживающее зрелище: тридцать полуголых хохлушек с офигенными формами прыгают, обкуренные, на сцене под так называемую русскую военную народную песню.

Стелла не любила курить травку, она тормозила её мысли, придавая неуверенности в себе. Она любила выпить. Могла бутылкамипить алкоголь, при этом не падать и не шататься. Крепкое здоровье досталось ей от отца.

Нормальный молодой парень, итальянец, в этот же вечер предложил ей с ним уединиться, уехать в отель за денежное вознаграждение. Предлагал целую тысячу франков, но она отказала. На неё смотрел весь клуб, как на «Черный квадрат» Малевича, думая о том, что она идиотка. Странное, непонятное чувство охватило Стеллу.

– Это же, чёрт возьми, около штуки баксов, всего за один трах! – мысли путались в голове. Вспомнила слова Натальи: «Когда-нибудь, когда тебе предложат нормальные деньги, ты поймешь, что ты такая же, как все женщины мира – продажная! Только сейчас ты бесплатная дешёвка! Твои мужчины, кроме цепочек и колечек, тебе ничего не дарят. То, что ты можешь заработать самостоятельно за день!»

Но Стелла отмахнула от себя мысли, уходя в тот вечер к себе в комнату в полном одиночестве. Ранним утром она слышала вопли и визги пьяных девушек, возвращающихся домой от клиентов. Довольные и счастливые. Что её сильно удивило, так это то, что даже девчонки из балета бегали на заработки по ночам. Ей не спалось, она вышла в общую комнату покурить, где еще сидели бабочки, обсуждая ночные похождения. Одеты были шикарно, украшения на них были тоже очень дорогими. Огромное отличие от девушек, работающих в Японии. Показывали друг другу подарки клиентов, конечно, указывая на примерную стоимость, и у Стеллы даже в голову не помещались столь высокие цифры. Сумки по две-три тысячи франков, обувь по тысяче от бренда «Бали». Кольца с бриллиантами по десять тысяч.

– Вот это да!

У каждой было одновременно по несколько покровителей, с собственными яхтами и виллами, «бентли» и «феррари». В тот момент, посмотрев на себя, ей захотелось быть такой, как они!

Вскоре она ушла в отель с одним парнем, казахом, который являлся шефом пяти звездочной гостиницы. Говорили они на русском языке. Для самой себя девушка с полной честностью отметила, что никогда не занималась любовью с настолько идеально ухоженным красавчиком. За ней такие не ухаживали. Элита общества! Чтобы находиться с ним в жизни рядом, нужно быть, минимум, дочерью депутата или элитной проституткой, продавая себя минимум за штуку баксов.

Чудесная ночь, лёгкая, простая, как будто они знали друг друга давно. Пили шампанское, купались в джакузи на открытом балконе, в пентхаусе с видом на озеро. Стелла рассказывала о своей жизни в Японии, он беспрерывно смеялся. Занимались сексом мягко и плавно, под итальянскую музыку, которая возбуждала её все больше и больше. Поймав себя на мысли, что это именно та ночь, о которой она мечтала. Закрыв глаза, в фантазиях перенеслась во времена Римской империи, где сидела на арене рядом с ним, замирающе наблюдая за борьбой гладиаторов.

Он был искусным любовником с пухлыми мягкими губами, которыми выкладывал кусочки фруктов по всей длине её тела, слизывая их с какой-то причудливой агрессией возбуждения. Она не была для него шлюхой, понравилась ему, а он, безоговорочно, ей. Закрыв на секунду глаза, Стелла представила себя его женой. Но такие мечты, увы, сбываются только в сказках…

Под утро все испортил один его вопрос:

– Стелла, можно у тебя кое-что спросить?

– Конечно! – игриво, довольная, как удав, ответила сияющая лапуля.

– Зачем ты выбрала эту работу?

Неожиданно, как будто её опустили в чан с кипятком, лицо загорелось, бокал холодного шампанского с плавающей в нем клубничкой, выпал из рук.

– Это не моя работа, – наконец, найдя взглядом на полу своё платье, выдавила сквозь накатывающиеся слезы.

– Я заметил, что не твоя. Ты настоящая! Всю ночь я провёл с девушкой, с которой можно смеяться до слез, одновременно наслаждаясь её искренней, не наигранной улыбкой. При виде обычных бутербродов, оформленных со вкусом шеф-повара, твои глаза блестели. Ты умеешь радоваться мелочам, это так мило! Я знаю, что ты делала это со мной не ради наживы. Тебе хотелось этой ночи.

– Да, – холодно ответила Стелла. – Я не могу заниматься любовью с человеком, который абсолютно мне не импонирует, – натягивая второпях колготки, выдавливала из себя то, чего абсолютно не хотела ни говорить, ни слышать, чувствуя себя падшей. – Я хочу уйти.

– Точно? – спросил красавчик с задорной и немного дьявольской усмешкой, глотая целый бутерброд, запихивая пальцами в рот остатки.

– Да, – улыбнулась она, выйдя из номера, оставив фиолетовую купюру в тысячу франков лежать на столике.

Долго бродила по городу. Так стыдно за себя ей не было никогда. Купив бутылку белого вина, присев на берегу лазурного озера, залилась солеными слезами.

Алкоголем и сигаретами она пыталась потушить свой стыд, каждый раз выходя на работу снова и снова. Слова этого мальчика, как видение, стояли у неё перед глазами. Работала она плохо, начала толстеть, запихивая в себя по ночам все подряд, чем только бы утешиться. В итоге хозяин заявил, что она не приносит пользы заведению, и он разрывает с ней контракт. Пришлось срочно искать другое кабаре, чтобы не уезжать из страны. В Лугано её никто не брал, слухи разлетелись быстро. Это не удивительно, так как в этом городе всего три заведения высшего класса. На самом деле, она хотела домой. Эта работа угнетала её, забирала уверенность в себе.

Наталья не желала отпускать подругу, предложив мадам Розе и Дуке в Женеве взять её на работу, пообещав приходить с алкашом Паскалем регулярно, помогать выполнять месячный план, покупая подруге напитки.

У Стеллы практически не было денег. Зарплата оказалась мизерной, продукты в Швейцарии очень дорогие. Но на билет она нашла, чтобы доехать до Женевы.

Какая была встреча! Сколько слез! Обнимашек!

Сразу же присели в ближайшем ресторане, с чемоданом. Долго болтали, обсуждая всех и все. Конечно, Натаху поразила оставленная Стеллкой штука франков на столике.

– Ты че? Упала? Он же тебя, дуру, просто развел! Специально, чтобы не платить!

– Да нет! Он точно такого не хотел. Он не знал, что для меня это больная тема.

– Правильно! Увидел дуру и подумал, пускай валит, с чем пришла. – Наталья рассмеялась.

– Может, ты и права. Не всех же мне разводить! Но если вернуть ситуацию обратно, я поступила бы так же.

– Вот, такие, как ты, портят нам бизнес. Теперь этот ублюдок будет высматривать новеньких, чтобы пудрить им мозг. Пока, конечно, не нарвётся на меня. А-ха-ха!

– Ну, ты дурында, Натаха.

– Ты не представляешь, какие хитрые и коварные мужики, – продолжала блондинка. – Они хуже женщин, сплетничают обо всем, разыскивая повсюду халяву, способ легенькой наживы. Посмеялся с тебя, трахнул и сидит, наслаждается ужином за твой счет!

– Я не против, приятного ему аппетита. Пойми, подруга, у меня полгода не было нормального секса. А с таким, как он, вообще никогда! Шампанское «Dom Perignon», горячая джакузи, сигары, отменная еда, шутки на русском языке и взрывной смех. Все это в сопровождении долгого секса. Он очень нежный и ласковый. Способен часами упиваться любовными утехами. За такой вечер я готова сама заплатить.

– Слава богу, у тебя не было денег.

Подруги расхохотались до слез.

– Я так рада, что ты здесь!

– Я тем более.

Разместившись в апартаментах, которые предоставила ей мадам Роза, Стелла поняла, что поселилась на улице красных фонарей, о которой наслышана по рассказам своей сумасбродной подруги.

– Фу! Куда я попала!

Путь до кабаре составлял около двадцати минут пешком или на рогатом трамвае. В трамвай с макияжем индейца Стелла зайти не решалась.

Килограмм тонального крема, черные брови, стрелки на глазах шириной в палец, тени до бровей, красные губы с контуром, выходящим за линию, явно могли напугать мирных жителей. В кабаре было темно, как в подвале, и, чтобы выделяться из мрака, необходим был индейский окрас. Ната одолжила Стелле множество ярких нарядов, сочетая их с обувью на двадцати сантиметровых каблуках. Так как рост Стеллы составлял 170 см, выглядела она, как топ-модель. Наталья ежедневно таскала своего обоссанного Паскаля к подруге на работу. Все напитки, купленные им, автоматически записывались на имя Стеллы в счет её зарплаты. Она была очень благодарна за то, что та для неё делает, так как румынки в Женеве бешеные, не давали даже подойти на шаг к клиенту, попросить напиток. Чёрные ведьмы мчались, как на ралли, наперегонки, толкая и подставляя друг другу подножки. Лугано, где она до этого работала, показалось ей раем по сравнению с женевским развратом и наглостью. Перед тем, как выйти на сцену с танцем, она выпивала чуть ли не полбутылки водки для смелости. Пьяный оловянный солдатик, спотыкающийся по пути к пилону. Ухмылки и насмешки сбивали её с ритма. Конкуренция, естественно, намного превышала японские клубы. Многие танцевали профессионально, при этом зарабатывая огромные деньги. Пять тысяч за три-четыре дня в Швейцарии – не сравнить с пятью тысячами за полгода в Японии. Соответственно, ухоженность и уверенность барышень преимущественно чувствовалась.