Текст книги "Сладость или гадость?"

Сегодня, ребятки, пройдемся по скифам
Галина Шевченко @galaobukh

– Всем привет, друзья! С вами Черный копатель. Сегодня отличный денек. Погодка шепчет. Со мной «терка», «фискарь» и… весло, потому что, как вы и просили в комментариях под последним видео, я взял лодку, и сейчас мы отправимся на тот самый Проклятый остров.

Серый залихватски помахал в кадре веслом, подумал: «Надо будет сделать заставочку для привлечения внимания» – погрузил в лодку снарягу, толкнул в густую стоячую воду. Пузатое резиновое брюхо расчертило болотную ряску широкими полосами. Весело зажурчал мотор. Плыть было добрых два часа.

Все это время Серега пребывал в сладких мечтах о кладах, наваристой ухе и теплых вечерах у шуршащего поленьями костра. Идеальный отпуск отшельника. После того, как Варвара ушла к Филу, он не любил компании, разуверился в любви и мужской дружбе. Одиночество, палатка, металлодетектор, запах сырой земли и нарытый хабар заменили ему угарный гвалт ночных клубов, потную негу турецких хаммамов и звенящую тишину выставочных залов.

Нет, музеи он любил. Знал историю, разбирался в древностях. Но созерцать их без Вари было мукой. Он пробовал. Каждый шаг в безлюдной гамаде галерей колотил набатом по их ушедшим в Лету отношениям.

Реку забвения напоминала ему сейчас и эта старица.

Заболоченное русло было единственной дорогой к Проклятому острову. Судя по картам, вплоть до 15 века там стояла деревенька. Речка тогда была еще вполне судоходной, так что жили люди не тужили. Кормились промыслом – торговали рыбой и грибами. И, прочитал Серега, было на том острове странное капище. Вроде как не приняли местные христианство, и жили вдали от всех узким языческим кругом. Чужих не любили, сами лишний раз на людях не показывались. А потом исчезли. И вместо рыбацкой деревни появился на картах остров с говорящим названием Проклятый.

Там-то и обещал Черный копатель своим подписчикам «пройтись по скифам». Кем, как не скифами, по его разумению, могли еще быть те упрямцы?

Первая находка ввергла Серого в трепетное волнение.

«Терка» отчаянно запищала, когда он выгружал ее из лодки. Серега даже не понял, когда он ее включил. Видимо, случайно прижал рюкзаком. Сигнал был многообещающим, поэтому он поставил камеру и вооружился лопатой.

– Вы не поверите, друзья, но остров встретил меня с распростертыми! Послушайте, какой сигнал, ребята! Я сейчас прямо онлайн буду копать. Смотрим, не отвлекаемся.

Штык с глухим лязгом уперся во что-то жесткое. Серый разделся по пояс и погрузил руки в мутную торфяную жижу, споткнулся, ухнул в трясину по самые уши, напоролся на что-то острое, но находку не выпустил. «Чвак», – сказал зыбун и отдал копателю сокровище.

– Е-мое, – вырвалось у Сереги. Перед ним лежал тяжелый шмат серебра. – Не понял. Ребята, это что? Кто-нибудь понимает? Я отключаюсь, почищу находку, потом вам покажу.

Весь день Серый распутывал первый дар острова, очищал проросший насквозь хабар от нитей шелковника, бережно выпрямлял чешуйки, и вскоре понял, что перед ним – кольчуга. Кольчуга!

Сердце Сереги подпрыгнуло, и ссадина на пятке откликнулась резкой болью. На дне, должно быть, копье или нож, может быть, наконечник стрелы… На что он наскочил?

Бледное солнце уже почти касалось воды, пряталось в камышах, растекалось по острову холодным розовым туманом. Стройный хор лягушек рвал на части застывшую тишину сумерек, возвещая о приближении ночи. Серега опустошил бредни и развел костер. Надо было обсохнуть и подкрепиться.

Ночь выдалась теплой, туман разлился по берегу парным молоком, поленья трещали точно так, как представлял себе Серый, высушивали воздух вокруг костра и его мокрое, пропахшее тиной тело. Он вспомнил, что так же пахла Варя после обертываний водорослями.

– Сукаааа!!!! – волна отчаяния и ярости подкатила внезапно, и Серега зарычал, застонал, впервые позволил себе выпустить пожирающую изнутри ревность, давящее чувство самоуничижения и разъедающее душу желание отомстить. Он рыдал в непроглядной темени туманной ночи Проклятого острова, клялся поквитаться, призывая в свидетели бескровный свет полной луны, а потом свернулся калачом на пенке возле тлеющих углей, да так и уснул.

 
Слышит, чует мое сердце ретивое,
Что задумал моя радость, друг, жениться.
Он не хочет со мной, бедною, проститься.
 
 
Как поедешь, моя радость, друг жениться,
Через реченьку поедешь, друг, утонешь.
Через быстру понесешься, захлебнешься.
 
 
Про меня, красну девицу, вспомянешь…
 

Серый проснулся от напевного шепота над самой головой. Померещилось? Поднялся и понял, что его колотит озноб. Прислушался: шуршание ветра в камышах, скрип сосновых остовов. Вот что-то вздохнуло и булькнуло в болоте. Ему показалось, что кто-то шлепает босыми пятками по влажной земле совсем рядом и шепчет-шепчет протяжную песню.

Костер потух. Он попытался нашарить рукой фонарь, но понял, что даже не доставал его из рюкзака. Вдруг что-то капнуло на него сверху, потом еще, мокрая рука обняла за плечи, холодные губы прижались к самому уху и зашептали что-то на странном языке. Серый одурел от ужаса, попытался встать, но призрак с невероятной силой прижал его к земле.

– Сереженька, мне знакома твоя печаль, – услышал он в голове. – Возьми куколку, подари Вареньке. Она поможет.

Серега решился открыть глаза, поднял голову и утонул в черной пустоте влажных глазниц. В нос ударило гнилью. Утопленница снимала с черепа свои сопревшие волосы и плела из них чучелко. Синие губы кривились от произносимых заклятий, язык почти касался щеки копателя. Последний волос она выдернула из Серегиной бороды. Обтерла куклу пропитанной его слезами землей, достала из-за пояса нож и сняла с него капли крови, многозначительно посмотрев на замотанную куском футболки пятку. Глубоко вдохнула и приложилась ко рту чучелки. Кукла зашевелилась, приобрела вес и объем, а потом застыла.

– Укрой куколку, Сереженька. Режь, – утопленница протянула Серому старинный нож с резной рукоятью и оголила бедро. – Здесь.

– Уйди! – Серый махал руками, не понимая, что с ним происходит. Мотал головой в попытках стряхнуть наваждение. Но вместо этого его рука полосовала черное бедро утопленницы, нож снимал рыхлые куски мокрой кожи, он оборачивал ею куклу. – Прочь пошла! – Голова раскалывалась, Серого мутило, он чувствовал, что вот-вот стошнит. Так и вышло.

Серегу вывернуло. Он проснулся.

– Приснится же! – Голова раскалывалась, тело покрылось клейким потом, кости ломило. По всему было ясно, что Черный копатель влип. На сотни километров вокруг – ни души. Связи, понятно, нет. Аптечку Серый с собой никогда не брал.

Встать было нереально. Он кое-как переместился подальше от выскочившей наружу ухи и подбросил в костер заготовленные со вчера дрова. Раздул. Язычки пламени заплясали. Даже эти минимальные телодвижения сожрали весь запас энергии. Серега рухнул на пенку в совершенном изнеможении. Передохнул, нашарил рукой камеру. Включил.

– Ну что, ребятки. Чувствую не выбраться мне с Проклятого острова, – сигнал батареи замигал, камера погасла. Черный копатель обмяк и закрыл глаза.

Варя удивилась звонку в дверь. Фил был на работе, она никого не ждала.

– Кто там?

– Курьер. Вам посылка от Сергея Васильевича Шиповецкого.

– От Сережи? – Варя сказала это невзначай, с тихой грустью, и открыла дверь.

Сверток пах лесом и влагой. К нему прилагалась открытка.

«Варя, теперь все будет хорошо. Высылаю тебе свои находки. Скифы? Люблю. Прощай. Серый».

Варвара развязала бечевку и раскрыла коричневую, чуть влажную бумагу. Прямо на нее смотрела почерневшая от древности куколка, одетая в кожаный сарафан. Рядом с ней лежал небольшой серебряный нож с резной рукоятью.

Грусть и вина разом нахлынули на Варю. Она прижала куклу к груди и залилась слезами.

Ночью приехала полиция. Соседи говорят, был скандал.

– Орал так, как будто его резали! – твердила баба Зина и беспрестанно крестилась. – И ведь с виду такая хорошая пара была. Угораздило ж мне сдать им квартиру. – Старушка тряслась от беззвучных рыданий и утирала платком редкие слезы.

– Резали, Зинаида Петровна, резали, – подтверждал следователь. – Понятой будете?

Тело Фила нашли в луже крови. Скончался от множественных колотых ран. Варю обнаружили в ванной. Утопилась.

Квартиру бабе Зине помогала отмывать внучка Леночка.

– Ба, смотри, что я нашла! Крутая кукла, стоит, наверное, миллион!

– Брось, Лена. Не думай даже чужое брать.

– Да ты чего, ба, я с ней теперь не расстанусь, – внучка сунула куклу в карман, улыбнулась и продолжила тереть ванную комнату, тихо напевая:

 
Слышит, чует мое сердце ретивое,
Что задумал моя радость, друг, жениться.
Он не хочет со мной, бедною, проститься…
 

Дочки-матери
Надя Шэ @nadya.sh_creation

По обшарпанным ступенькам крыльца взбежала светловолосая девчушка. Развалившийся бант голубым водопадом ложился на белое в синий горох платье. Малышка толкнула дверь.

– Мама! Мама! Смотри, что я нашла у соседского двора! – звонкий голос эхом прокатился по светлому дому.

– Дорогая, я занята и не могу к тебе выйти. Иди в подвал и покажи мне свою находку, – чуть приглушенно ответила мать.

Джессика бросилась на голос. Спуск в подвал был слишком крутой, и девчонке пришлось идти медленнее. Эту лестницу она никогда не любила. Добравшись, наконец, до матери, малышка протянула ей шарнирную куклу.

– Смотри, мамочка, какая смешная куколка! Можно я ее оставлю? Она никому не была нужна, честно-пречестно! Можно, Мамочка? Ну можно ведь? Пожалуйста, – от волнения Джес стала тараторить.

Миссис Дамон закрыла вентиль котла и повернулась к дочери.

– Ну-ка, дай посмотреть. И правда, смешная. Отмыть бы ее только. И где ты ее откопала? – женщина вытерла руки о передник, поправила очки.

– У соседского двора. Я спросила мисс Саймон: «это ваше?». А она посмотрела так серьезно на меня и сказала: «Нет. Выкинь.». А мне она понравилась. У меня мало игрушек, а кукол нет совсем… можно я ее оставлю? Обещаю ухаживать за ней!

Сара взглянула на дочь. К горлу подкатил ком вины и сожаления. Как бы ей хотелось скупить для малышки все игрушки мира! Но вот эта кукла чем-то пугала женщину. Хотя если ее отмыть, может она и станет симпатичнее.

– Конечно, милая. Оставляй! – мать протянула дочери найденыша.

Джессика дала новой игрушке имя Лиза. Ее отмыли, постирали платье, расчесали и собрали волосы. Игрушка хоть и стала выглядеть опрятнее, а своего зловещего взгляда не лишилась. Иногда в глубине голубых глаз словно мелькали тени.

С каждым днем Джес все больше привязывалась к кукле. Она ходила с ней везде, кроме школы. И то, торопилась вернуться после уроков, забегала, растрепанная, и с порога кричала – «я дома, все хорошо!». Играла в дочки-матери, следила, чтоб «маленькая Лизи» не упала или не ударилась.

– Лизу нельзя оставлять одну, она обидеться, – сказала девочка, когда мама отказалась брать куклу в поездку к бабушке. – Мама, ее нельзя бросать!

– Святые угодники! Джес, что ты такое говоришь? Это кукла! Это просто игрушка. Такая же, как твой мишка!

– Нет! Она живая! Живая! И ей холодно одной! Она не любит оставаться одна!

– Ну, хорошо, бери куклу. Только держать ее будешь сама, ладно?

– Ура!!! Лизи, слышала? Ты едешь с нами!!!

Сара взглянула на куклу дочери. На миг показалось, что в стеклянных глазах блеснул огонь. Вероятно, это просто солнце. Женщина передернула плечами, отгоняя неприятное чувство, и завела машину.

К небольшому домику у реки миссис Дамон с дочерью приехали к закату. Навстречу им выбежала сухонькая, но весьма бодрая и подтянутая старушка в розовом спортивном костюме.

– О, мои девочки! Я так рада вас видеть! Джесси, как же ты выросла за год?! – бабушка Нен ущипнула внучку за щечку и крепко прижала к себе.

– Привет, ба! Да, я уже совсем большая! – похвасталась девчушка.

– Беги в дом скорее, там, на столе для тебя кое-что есть, – старушка подмигнула девчонке и слегка подтолкнула в сторону дверей.

Когда Джессика забежала внутрь, миссис Кэбот повернулась к дочери.

– Здравствуй, милая. Как добрались? – она обняла дочь, тепло поглаживая по спине.

– Джесс всю дорогу играла со своей новой куклой, и я смогла спокойно вести машину.

– Куклой? Откуда? – удивилась старушка. Она прекрасно знала, в каком трудном положении оказалась дочь после смерти мужа.

– Наша малышка нашла ее. И попросила оставить. – Сара тяжело сглотнула. – Я не смогла ей отказать. Хотя мне и не нравится эта игрушка. Как-то не по себе в присутствии этой куклы.

– Ты просто слишком эмоциональна!

Ненси приобняла дочь и они вместе пошли в дом.

Девчушка уже сидела за столом, за обе щеки уплетая свежие блинчики с кленовым сиропом. Лиза сидела рядом, на столе. Губы ее были запачканы. Мама с бабушкой не придали значения. Ну, захотел ребенок угостить игрушку. Кто ж так не делал?

Пока взрослые разбирали сумки, Джесси проводила экскурсию – рассказывала своей кукле про дом, бабушку и речку.

– Смотри, Лиза, какой здесь причал. Когда-то мы с папой часто с него рыбачили. Это значит рыбу ловить. На такой острый крючок, на леске. Понимаешь?

Двигающиеся глаза куклы моргнули. Словно она действительно все слышала и понимала…

Ненси из окна внимательно наблюдала за игрой внучки. Больше всего ее внимание притягивала старая шарнирная игрушка в дымчатом льняном платье. Старушка не понимала, почему ей так хочется избавиться от странной куклы. Уже собираясь уходить, пожилая женщина заметила, как глянцевые глаза смотрят прямо на нее – Джесс взяла куклу на руки, повернув лицом к дому. «Это просто кукла. Старая кукла. Ничего мистического в ней нет», уверяла себя бабушка Нен. Но какое-то странное чувство заползло змеей в разум женщины – кукла стала ее раздражать.

Через пару дней Сара уехала в город по делам, оставив Джесс со своей матерью.

– Родная, слушайся ба, не балуйся. И к речке одна не ходи. Договорились? – сидя на водительском кресле, женщина провела рукой по щеке дочери.

– Да, мам. Я буду послушной, – улыбнувшись, девчонка поцеловала маму.

– Умница, – комок вины снова подступил к горлу. – Я скоро вернусь.

Попрощавшись с матерью, Сара повернула ключ зажигания. Джессика долго смотрела вслед их машине. Как и всегда, Лизу она держала в руках. В глянцевых глазах отражался удаляющийся автомобиль.

– Ну что, мадмуазель, может, пойдем, поедим мороженое? – заговорщицки прошептала Нен.

– Да!

Легкая детская грусть тут же улетучилась.

После обеда Бабушка Нен прилегла отдохнуть. Джесси заскучала. За окном деревья шумели кронами, сквозь листву проливался тонкими струйками свет. На реке блестело солнечное отражение. Девочке захотелось вновь сходить на маленький причал, с которого они с отцом удили рыбу.

– Мы быстренько, туда и обратно, – подмигивала девчушка кукле, выходя из дома, – никто и не узнает. Бабушка долго спит.

Джессика сидела на краю деревянного сооружения, болтая ногами и напевая под нос веселую песенку рыбаков. Лиза сидела у нее на коленях.

– Ты что там делаешь?! Джессика! Мама ведь запретила тебе здесь сидеть! – крича, старуха кинулась к внучке и резко схватила ее за руку. От неожиданности девочка чуть не выронила куклу.

– Ай-ай! Бабушка, прекрати! Я чуть Лизу не уронила! – вскрикнула Джессика.

– Ах, ты все об этой мерзкой кукле думаешь?! – злобно прошипела миссис Кэбот. Женщина вырвала из рук ребенка игрушку и, размахнувшись, выкинула ее в речку.

– Нееееет! Лизи! Моя Лизи! – девочка вырвалась из бабушкиных рук.

Если бы она умела плавать, то спасла бы свою крошку. Джессика повернулась к старой женщине.

– Ненавижу тебя! Ты – злая! Не хочу тебя видеть! – задыхаясь от обиды, прокричала малышка и бросилась домой.

Ненси Кэбот еще долго стояла словно оглушенная, не понимая, что это на нее нашло.

Когда приехала дочь, старушка попыталась помириться с внучкой, но девочка слишком сильно переживала о кукле.

– Лучше поговорим с ней завтра, мама. Пусть отдохнет, – устало вздохнула Сара.

– Ты права. Нам всем надо отдохнуть, – тихо сказала бабушка Нен и ушла к себе.

Ночью пожилая женщина услышала приглушенный крик – будто он шел из-за окна. «Померещилось», мелькнула мысль. Но вскоре ей послышался тот же крик. Более отчетливый. Она подошла к окну – в свете полной луны она увидела чей-то силуэт в реке. Старушка открыла створку и высунулась из окна.

– На помощь! Спасите! – с реки раздался голос Джессики.

– Джееееес! О, Боже! Сара! Вставай! Джессика тонет!!!

Не дожидаясь ответа дочери, бабушка Нен бросилась к реке.

– Помогите! Тонуууу! – раздался вскрик, и пожилая женщина увидела, что девочка ушла под воду.

– Нет! – обезумев, закричала миссис Кэбот и бросилась в воду за внучкой.

Луна хорошо освещала холодную воду. Джесс нигде не было. Ненси вынырнула, огляделась. На причале, на самом краю сидела шарнирная кукла.

Старушка попыталась было поплыть обратно. Но вдруг вскрикнула – в ноги будто впились сотни крючков.

– Пом… – вода заглушила последние слова женщины.

В свете луны голубые кукольные глаза отражали стайку кругов на водной глади.

Миссис Кэбот нашли рано утром. Тело было сплошь покрыто мелкими порезами. К обеду маленький городок уже шумел, обсуждая смерть старушки. Зачем она пошла плавать поздно ночью? Хотя она всегда была странной, а сейчас, видимо, совсем из ума выжила.

Пока жители промывали кости покойнице, дочь и внучка оплакивали смерть родственницы.

– Это Лиза, – шмыгая носом, сказала Джесс.

– Лиза? – не глядя на дочь спросила Сара.

– Да. Лиза разозлилась на бабушку, что та ее выкинула. И убила.

Миссис Дамон надела свои очки.

– Милая. Люди иногда делают странные вещи. И куклы здесь не причем.

Ночью тишину дома нарушил протяжный плачь.

– Мамочка. Помоги мне…

Женщина открыла глаза. Вечером Джессика ложилась с матерью. Но сейчас ее не было в постели.

– Джесс? – вставая с кровати, Сара позвала дочку.

– Мама, спаси меня, – раздался хрип из-за двери спальни.

Сердце женщины упало куда-то в ноги и резко рвануло в голову. Страх обволакивал, укутывал. На ватных ногах мать вышла из комнаты. Коридор был пуст.

– Мамочка…

Звук шел от входной двери.

– Джессика, милая. Где ты?

– Я на улице. Помоги! Она хочет меня убить!

Безумный, липкий ужас заполз в самый центр разума. Женщина схватила на кухне нож и бросилась из дома. Небо было сплошь покрыто тучами. В кромешной тьме, у маленького причала она увидела две детские фигуры.

– Мама, спаси меня, – голосом Джессики звала одна из них. – Лиза пришла за мной! Она хочет меня убить! Мамочка! Спаси!

Сара бросилась к фигурам, оттолкнула плачущую девочку. Вторая вцепилась в руку женщины. Теплое прикосновение на миг задержало миссис Дамон.

– Мамочка! Скорее убей ее!! Иначе она заберет меня!

Темная фигура что-то мычала, цеплялась за руки, сорочку, толкалась и царапалась. Страх и ненависть заглушили все другие чувства женщины. Взмах руки и нож вонзается в темное тело. Сквозь собственный оглушающий пульс слышится крик. Еще раз и еще холодная сталь разрезает воздух и врывается в плоть. По рукам Сары течет что-то липкое, тягучее. Детское тело падает на влажные доски.

– Идем домой, мамочка, она нам больше не помешает, – сказала спасенная голосом Джессики и взяла женщину за руку. Сара ощутила холод.

Из-за туч выглянула большая кровавая луна, роняя свет на спящую землю. На причале лежала мертвая девочка в розовой пижаме.

– Нет… не может быть… – одними губами произнесла ошалевшая женщина.

Она опустила глаза к спасенной. В глянцевых голубых глазах отражалась растекающаяся кровь маленькой Джессики.

Гуру
Елена Минькова @elena_minkova_on_line

Кэт не могла дождаться окончания лекции, мысленно она уже бежала вниз по ступенькам широкой каменной лестницы, по которой студенты Колледжа искусств обычно дефилируют степенно и гордо. Сегодня особенный день, сегодня она впервые выиграла! И не какую-то мелочь, а личное кураторство самой Джини.

Много месяцев Кэт следила за этой звездой Сети-которую-нельзя-называть и гуру всех целедостигаторов. Она заучивала посты, конспектировала прямые эфиры, даже копировала манеры своего кумира. Наконец это принесло плоды. Месяц назад известный интернет-коуч Джини Дрим объявила конкурс, участники которого должны написать о своей мечте. Победитель получит невероятный приз – Джини станет его личным наставником. Много дней Кэт писала и переписывала заявку, шлифовала каждое слово, а затем мучительно ждала подведения итогов. И вот сегодня в утреннем эфире Джини назвала ее имя!

Как только преподаватель закончил бубнить, девушка почти бегом бросилась в общежитие, где за закрытой дверью крошечной комнатки вот-вот должна была начаться ее новая жизнь.

Об участии в конкурсе, тем более о победе Кэт никому не сказала. Как учит ее гуру, что у каждого, кто идет к вершине должен быть туз в рукаве, а на карту «Джини» девушка ставила многое. Наконец окошко скайп мигнуло, булькнул сигнал видео-вызова, и голубоглазая брюнетка улыбнулась ей с экрана телефона.

– Привет, Кэт, еще раз поздравляю с победой! Времени у нас мало поэтому давай сразу к делу. Согласна?

– Да! Да! – часто закивала девушка, а в руках у наставницы ужа появилась красная папка с наклейкой «Кэт».

– Супер! Давай посмотрим, что я уже о тебе знаю. Ты изучаешь моду и мечтаешь стать известным дизайнером. Ты одна из лучших студенток курса, планируешь пройти стажировку в мастерской Риккардо Тиши, после чего претендовать на должность младшей ассистентки, – Джини переворачивала листы в папке, бегло просматривая их. – Затем, стать, возглавить, открыть, ага… Ну, ясно!

Кэт почувствовала, как капельки пота наперегонки побежали по ее спине. Наставница закрыла папку и без улыбки посмотрела на нее.

– Чтобы попасть в команду мистера Тиши, нужно быть лучшей студенткой, а не одной из лучших. Ты понимаешь разницу?

– Конечно, – девушка опустила глаза, стараясь унять волнение. – Поэтому я и написала тебе, я надеялась…

– Времени на робость и скромность у нас нет, – перебила Джини. – Твоя цель вполне достижима! Как я всегда говорю?

– Можешь пожелать, можешь и сделать! – уверенно процитировала Кэт.

– Верно! Давай посмотрим, – девушка снова открыла папку, – в рейтинге курса ты четвертая, неплохо. Что тебе нужно, чтобы стать третьей?

– На третьем месте моя сокурсница Пэтси, дизайн у нее посредственный, но исполнение безупречно. Я каждый день работаю над своей техникой, но добиться идеальной посадки без многочисленных примерок на модели просто невозможно.

– Кто модель Пэтси?

– У нее не модель… Мы презентуем наши работы на манекенах колледжа, Пэтси купила себе такой же. А для меня это слишком дорого.

– Ну что ж, значит, пришло время записать первое правило нашей совместной работы, – Джини дала девушке минутку, чтобы та открыла блокнот. – Фокусируемся на возможностях, а не на препятствиях!

– Конечно… Я много раз слышала это в твоих эфирах, – залепетала Кэт, – но, не понимаю, что конкретно делать.

– Не волнуйся, первый шаг сделаем вместе. Я покажу как нужно мыслить в подобных ситуациях. Жди инструкцию на почту, – брюнетка дружелюбно подмигнула. – Но не привыкай, дальше – сама, а я буду лишь консультировать. До скорой встречи!

Экран погас, но не успела Кэт перевести дыхание, как он снова вспыхнул, сообщая о новом письме. Девушка изумленно вскинула брови, оно от Джини.

В письме была ссылка на статью о том, что в городе закрылось ателье, просуществовавшее более ста лет, а ниже приписка наставницы: «Как думаешь, куда они дели старые манекены?»

Через час Кэт уже стояла у проржавевших ворот на территорию городской свалки. Знакомая швея, работавшая в старом ателье, подсказала, что именно туда новые хозяева помещения отправили весь швейный хлам. Девушка несколько раз нажала кнопку звонка и брезгливо вытерла пальцы салфеткой. За воротами послышались шаги, а затем со скрипом открылась маленькая боковая дверь.

– Да? – шагнул ей на встречу сухонький старикашка.

– Здравствуйте, – неуверенно начала она, – меня интересуют манекены, их должны были привезти сюда несколько дней назад.

К огромному удивлению Кэт, старик закивал и мотнул головой, приглашая войти.

– Ага, мне уже звонили, сказали, что ты придешь. Заходи.

Свалка представляла собой обнесенное высоким забором поле разнообразного мусора. Куски пластика, покрышки, старые матрацы и бесконечные разномастные пакеты, куда не посмотри.

– Вот, – широко махнул рукой старик, – мои владения. Я тут сторож. А баба, которая звонила, начальница твоя что ли? Ох, злющая!

Кэт неуверенно кивнула.

– Я хотела узнать про манекены.

– Да понял я, понял, – фыркнул он, а затем оценивающе оглядел собеседницу. – Вот только это хоть и свалка, а выносить отсюда ничего нельзя. На то я и сторож!

– Да, но вы сказали, – запротестовала девушка.

– Я сказал, я сделаю! – прервал ее старик. – Но не за «спасибо» же!

Кэт никогда не давала взяток. Даже преподнести кому-то в знак благодарности коробочку конфет было для нее проблемой. Это как будто делало ее лгуньей.

Старик выжидающе пялился. Девушка хотела уйти, но представила, как будет объясняться с Джини, а что звонила именно она, Кэт не сомневалась.

– Этого хватит? – она решительно выхватила кошелек и протянула купюру.

– Другое ж дело, – расплылся сторож в сладкой улыбке. – Туда иди, выбирай. Я тебе сейчас мешок принесу. Как потащишь не подумала, нет?

Весь вечер Кэт терла, скребла и отмывала пластиковые конечности манекена. Одноногое, со сломанной рукой, грязное нечто, даже близко не походило на манекен сокурсницы, но, все же, это намного больше, чем было утром. Чтобы кукла не падала, девушка примотала ее к стулу, а затем забралась на него и сделала гордое селфи в обнимку с «новой подругой». Она отправила фото наставнице, и та тут же ответила ей улыбающимся смайликом.

Довольная собой Кэт натянула пижаму и юркнула под одеяло.

– Это был очень насыщенный день, правда, Джини?! – девушка решила, что будет забавно назвать манекен в честь наставницы.

Светлый силуэт отчетливо вырисовывался на фоне темного окна, отчищенный пластик будто светился в полумраке комнаты, а голубые глаза куклы смотрели прямо на Кэт. Радуясь своей первой победе, девушка опустилась на подушку, но через минуту снова поднялась. Сама, не зная почему, она включила свет и прямо в пижаме уселась за швейную машинку. Краем глаза она уловила какое-то движение у окна, Кэт обернулась и застыла в изумлении. Она готова была поклясться, манекен только что улыбнулся ей.

Кэт работала без остановки, ела на ходу, почти не спала, и уже через неделю поднялась на третье место в рейтинге курса. Она была счастлива, теперь от заветной стажировки ее отделяло всего два шага. К началу следующей консультации со своей наставницей девушка подготовила целый список того, что может сделать, чтобы улучшить свои работы.

– Отлично, – кивнула Джини, когда Кэт закончила знакомить ее с идеями. – Делай! А пока расскажи мне чуть больше о своих соперницах.

– Ну… Они обе очень талантливые девушки, – начала Кэт, но брюнетка яростно замахала руками, призывая ее замолчать.

– Ты что, не понимаешь? Они конкурентки! Они хотят забрать то, что нужно тебе! Ты должна не восхищаться, а искать их слабые стороны. И речь не только об их работах. Расскажи, что они за люди?

Кэт понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, что от нее требуется.

– Кармен вечно страдает. То парень бросил, то оценку занизили. Она помешана на готике, использует ее почти во всех своих дизайнах. Наш преподаватель литературы буквально прячется от нее, она бесконечно одолевает его разговорами обо всех этих мрачных романах и унылых стихах. А вот Лаура, наоборот, маленькая мисс-счастье! Вечно смеется и болтает без умолку. С ней будет сложнее всего… Во-первых, она всем нравится, а во-вторых, куратор нашего курса миссис Уильямс – ее тетя.

– Что ж, этого хватит, чтобы вывести из борьбы по крайней мере одну из них.

– Да, но я не хочу так, – запнулась Кэт, – это не честно.

– Брось! Все, что нужно, просто позволить им быть теми, кто они есть. Чаще всего людей губят их собственные пороки! Позвони, когда станешь номером два!

Экран скайп свернулся, и ошарашенная девушка плюхнулась на кровать.

– Что думаешь? – заглянула она в голубые глаза манекена. За последние дни разговаривать с ним вошло в привычку. – Впрочем, мы обе знаем, что я уже решилась, так чего зря время терять.

Кэт разблокировала телефон и вошла в свои переписки. Вот сообщение, которым Лаура поздравила ее с третьим местом. Она решительно настрочила ответ: «Спасибо!!! Слушай, я кое-что узнала, может ерунда, но поговорить надо… Это о твоей тете. Позвони. Ок?»

О тайном романе своей тети с преподавателем литературы Лаура разболтала Кэт на одной из вечеринок, а потом в красках рассказала, какие сцены ревности та закатывает своему избраннику. Если вдруг кто-то пустит слушок, что его интерес к любительнице готических романов не только академический, Лаура обязательно разнесет это по всему колледжу, и разразится скандал.

– Что ж, Кармен любит пострадать! – рассудительно хмыкнула Кэт. – Да?!

Она обернулась к манекену и перестала дышать. Искореженная рука, которую она бережно обклеила тканью, была как новая, а ненужная теперь тряпка валялась на полу.

Слух разлетелся в одно мгновение. Кармен рыдала без остановки, клялась, что это не правда, миссис Уильямс ободряюще хлопала ее по плечу, но все понимали, борьба за первое место для девушки окончена.

Кэт не сожалела. Все забудется, и на следующий год Кармен попробует снова, она, действительно, очень талантливая девушка.

До отчетного показа оставались считанные дни. Кэт трудилась без остановки и без остановки думала, как обойти последнюю соперницу. Работы Лауры по-прежнему были сильнее, а ее шансы выше.

Несколько ночей подряд Кэт лежала в кровати без сна, искала в темноте взгляд манекена и думала, думала, думала. Когда она, наконец, уснула, то увидела странный и тревожный сон.

Они шли рядом, она и ее наставница, прятались от света, ползли сквозь кусты. Джини заставляла ее что-то сделать, совала в руку какую-то железную штуку. Кэт было страшно, но взгляд голубых глаз настаивал, не давал отступить.

Кэт проснулась мокрая от пота и слез, и тут же увидела ласковый взгляд голубых глаз.

– Ну и сон, – фыркнула она. – Так и спятить не долго!

Девушка нехотя сползла с кровати, заходила по комнате, собирая необходимые вещи, по привычке обсуждая с манекеном планы на день.

– А, знаешь, вы, и правда, очень похожи! Ты и настоящая Джини, – Кэт хихикнула, погладила куклу по руке и побежала в колледж.

В этот день Лаура на занятиях не появилась. Преподаватели недовольно ворчали, подруги без конца звонили ей, но та не отвечала. Такое поведение было совсем несвойственно девушке, к тому же, за день до показа, который может решить судьбу. После обеда в учебный класс вошла заплаканная миссис Уильямс. Лаура попала в аварию, она в реанимации в тяжелом состоянии.