Текст книги "Тихий убийца. Из серии «Отец Олег»"

Вторая дама была застрявшая в средневековье. Она почти уже отдалилась от реальной жизни и даже одеваться решила, как дамы из фильма на балу. У психолога она высказывала не довольство современными манерами поведения, обращения с дамами и ассортиментом в женских магазинах.

Последний пациент был бизнесмен, от него собиралась уходить очередная молодая жена с ребенком, причем уже третья. Делая для семьи всё, он не мог понять, в чем же все-таки дело. В общем, работы у Кати хватало. За один прием тут было ни с кем не уложиться, но причины она уже нашла во всех трех случаях. Теперь оставалось только донести это до пациентов мягко и тактично, с целью устранить брак. Для Валентины было главным вновь почувствовать себя женщиной, отправить малорослых трех детей в лагерь, заняться собой, прекратить изводить мужа истериками. Вторую даму предстояло подсадить на более современный сериал, она как раз думала на какой. А у мужчины все было идеально, кроме его отношения к деньгам. Его женщины были элементарно лишены личных расходов. Они вынуждены были отчитываться за каждую потраченную копейку и каждый раз выслушивать, что булка хлеба могла быть и дешевле, не говоря уже о колбасе и прочих расходах на быт и на ребенка. Мужчина ставил их в тупик своим скупым характером, а не работающим женщинам с ребенком было тяжело достать лишних денег на маленькие женские радости. Когда дети подрастали, то их мамы устраивались на работу, потом сразу уходили, хоть бы куда, только подальше от такого мужчины.

Мужчинам в наше время тяжело понять, что жалея денег на женщину, они ее унижают, резко опускают ее самооценку и, вообще, женщинам, в какой-то момент, становится противно от себя самой, что она именно с таким мужчиной сошлась, и любая мелочь, связанная с отказом, даже с элементарным, даёт последний толчок. Этот пациент был самый сложный, но всё кончилось само собой. Когда он стал считать время и свою переплату в размере двухсот рублей, Катя не выдержала и применила методику внезапной пощечины или по-другому, ведро холодной воды на голову. Мужчина много услышал о себе интересного, долго не мог прийти в себя, но тот факт, что такое вылилось внезапно и от незнакомой женщины, которая поставила в пример своего Кирилла, сразу дал свой результат.

Через неделю пациент пришел к ней с цветами, весь сияющий, рассказал, что поменял жене машину, больше не спрашивает о расходах, подарил ей многое из того что она просила и просто попросил за это все прощения, сказал, что все понял и что самое дорогое это она. Отношения стали просто золотыми в семье. Знал бы он раньше о себе такие подробности, и прошлые семьи бы не распались, его женщины молча уходили, не осмелившись сказать, но он ни о чем не жалел, так как любил свою нынешнюю жену и ребенка.

***

Ближе к обеду, Крюк зашел в кафе перекусить и выпить пива. Телефоны из его старой записной книжки уже почти все устарели, а те, кто ответил, были давно не по профилю, так что спросить с них уже точно было нечего. Выпив кружку другую и закусив гренками, он решил отрабатывать станции переливания крови, куда в основном шли люди разного круга, но для одной цели, донорства. Найдя такое место, крюк сам пошел якобы сдать кровь, чтобы разведать обстановку. Конечно, ему рекомендовали прийти в другой день, так как он уже поел и выпил, но сам врач оказался ему по душе. Крюк отошел и стал аккуратно ждать, пока тот закончит работать.

– Послушайте, уважаемый, Вы меня помните?

– Мужчина, я же Вам сказал, что сегодня не приму, что ж Вы все из-за пятисот рублей готовы, я прямо не знаю…

– Да что Вы, не подумайте, я к Вам по другому вопросу. Меня Валерий зовут.

– Извините мне некогда.

– Жаль, мне самому скучно ужинать, а так, знаете ли, накипело, даже знакомой души нет поговорить, поесть, выпить хорошенечко. Я, между прочим, угощаю. И не нужны мне Ваши пятьсот рублей. Я так пришел, хоть слово человеческое услышать, а тем более от доктора.

Врач обернулся.

– Ну, знаете ли, много вас таких приходит, лишь бы что-то сдать, а зараза не зараза, не волнует. А ведь это для людей, их спасения. И никакой я не доктор. Так, ассистент, медбрат можно сказать. Закончить не успел.

– Правда, и я с тремя курсами, выгнали. Слушай мед брат, а пойдем ка все-таки поужинаем, за мой счет, разумеется, как обещал.

– Ну отчего ж с хорошим человеком не пойти, почти коллегой еще. Андрей.

Валера отвел Андрея в пивной бар недалеко от НИИ в центре города, где его и подкараулил. Там идеальное место для ценителей пива, около пятиста сортов плюс хорошая закуска. По выражению лица Андрея было понятно, что он уже был доволен. Валера заказал еды и пива.

– Андрей, я вижу, ты нормальный мужик, извини, что я вот так прям на улице. С тобой можно поговорить. Спасибо, что согласился составить мне компанию. Угощайся.

– Да, ладно, что там, все мы люди. Устаешь там, вечно эти полубомжи в основном, да еще и обморочные, лишь бы поесть на халяву, да денег взять. А тут отдохнуть после работы, что ж не отдохнуть с хорошим человеком, ну давай, за тебя, чтобы не скучал.

– Давай. Да, я представляю, каждый день одно и то же. Ты когда в последний раз был в отпуске. К морю бы, отдохнул.

– Какое море, на какой шиш, еще сожительница вечно пилит, житья нет. Запустил, дурак, на хату, теперь не выставишь.

– Простите, еще пива принесите нам, пожалуйста. Андрей, повезло тебе. Ты пришел решить мою проблему одиночества, а я решу твои в итоге. Извини, привык быть откровенным.

– Так-так, чуял я подвох, да не знал где он. Не, я в темные делишки не лезу. Свобода дороже.

– Даже не думай. Никаких дел, тем более темных. Тебе ничего делать не нужно. Просто звони мне на мобилу или смс кидай, когда в крови каких-нибудь товарищей ВИЧ обнаружат. Меня интересует только ФИО. Я тебе за каждый такой звоночек буду пять штук давать. Прибавка к зарплате, я считаю, ощутимая. А бабу эту свою, гони к чертовой матери, только кровь твою пьёт. Глядишь, а через несколько клиентов уже и на юга, и за границу. Машину потом возьмешь, и заметь, никакого криминала. Еще спасибо скажешь и за деньги и за совет про бабу. Кто она тебе, ни детей, ни плетей, ни жена, хата твоя тем более. Свободен будешь и здоровее.

– Валера, что говорить. Ты во всем прав. Согласен я.

На лице Андрея появилась широкая улыбка. Он пожал Валерию руку.

– Скажи, а зачем они тебе?

– Понимаешь, у одной моей подруги свой психологический кабинет. Клиентов у нее маловато с проблемами душевными, вот я и хочу им под дверь хотя бы рекламу приносить, ну, или звонить анонимно, типа помощь и все такое. Люди не ожидают, возможно, в первую очередь они захотят прибегнуть к помощи психолога. А одним сеансом она не обходиться. Главное клиента привести.

– Молодцы ребята. Вот бы не подумал. А почему именно эта болезнь.

– А потому, что приемов больше будет. Работать так нормально, не на разовых же, с гепатитом, размениваться будем, да они и не пойдут.

– Понял тебя, все сделаю.

– А чтобы тебе лучше работалось, я тебе сейчас за первых пару клиентов авансом дам, чтобы нам часто с тобой не встречаться. Еще пива мужчине принесите. Вот деньги. Ну, что, до связи, смотри, если что знаю, где тебя искать.

– Нет, я что сказал, сделаю. Спасибо за подгон такой и за пиво, вот счастье то привалило, а я не верил, что удача по улицам ходит и тебя найдет.

– Бывай. Только о нашем разговоре никому. Конкурентов много, а идея одна пока такая.

– Само собой.

Дело было сделано, крюк был доволен и решил, что на сегодня хватит работы, пора и отдохнуть. Все было не плохо, только одна мысль о «покататься» не давала ему покоя. Да, он убил отца и еще пару человек, но убил в состоянии аффекта, почти неосознанно. А теперь это предстоит сделать с расчетом. С другой стороны, у не было других перспектив, работы и денег, а отдыхать он бы предпочел у себя дома, а не в съемном коттедже, где живут и одновременно работают.

***

Пока волк лежал до обеда на диване, он вдруг вспомнил, что сидел до отделения в отдельной камере с парнишкой молодым. Он еще освободиться успел до того, как волка перевели. При разговоре с волком, тот упомянул мать, что она на дому принимает, гадает и прочее. Хороший вариант, плюс парень знаком. Найти его на технологическом было не трудно. Коммуналок на Красноармейской не много, а Витю Красного должен был хоть кто-то знать. Прозвище красный у него было из-за вечной аллергии на спиртное, потому он не пил, но и травой редко злоупотреблял. Когда не выдерживал, напивался и краснел, как помидор. Промышлял Витек карманными кражами, на том и посадили, на первый раз ненадолго, нечем тогда было адвокату заплатить, чтобы условное дали. С него волк и решил начать. Проходя мимо очередной коммунальной квартиры на 9-й Красноармейской, волк увидел странного парня с женской сумкой в руках, парень быстренько нажимал кнопки домофона и зашел в парадную.

«Похоже, переквалифицировался, – подумал волк, узнав бывшего сокамерника.

Искать долго не пришлось. Через минуту он уже звонил в домофон квартиры на угад, чтобы пройти. Волк нашел Виктора уже на первом этаже. У них с матерью была одна объединенная комната, вторая раньше принадлежала соседям, но во времена, когда их отец был еще жив и работал, они ее выкупили. После смерти отца, мать ударилась в религию, потом открыла в себе дар гадания или ясновидения, но и стала заниматься этим более углубленно, принимая клиентов у себя дома в соседней комнате. Витька, в свою очередь, начал таскать у соседей продукты из холодильника, потом он случайно поднял упавший кошелек в супермаркете, конечно, не вернул, далее, войдя во вкус, стал чистить карманы, чтобы помочь матери, и чтобы девочкам на шампанское хватало, а также на бензин отцовской старенькой волги. По просшествию двух лет, чистка карманов стала профессией, а Виктор больше не собирался менять рабочее место. Подвел его один лишь раз алкоголь. Когда он тащил кошелек из кармана мужчины в автобусе, одна женщина ненароком кинула взгляд на его красное лицо и усмехнулась так, что тот услышал и стан крыть ее матом, при этом забыв спрятать чужой кошелек. Держали его всем автобусом, включая водителя, который не открывал двери до приезда милиции. Так, по глупости, он и загремел.

– Здорова, Витек,

– Волк, приветствую, какими судьбами.

– Дело есть, посерьезней твоих сумок. Можно тебе потом уже никуда и не лазить.

– Ах ты, волчара, тертый, уже увидал. Нет, я без карманов быстро потухну. Они мне, можно сказать, жизнь продлевают, здоровья прибавляют, но от дел серьезных ты знаешь, я не отказываюсь, смотря что, конечно. Проходи в комнату, сейчас чайник поставлю.

– Я б тебе, Витек, водки предложил, да ты знаешь, ржать не хочу потом от твоей физиономии.

– А я бы тебе, волк, за твой кривой юмор…

– Все, все, хорош, давай неси свой чай. О, чефирчик, дело хорошее. Чувствую, пойдет у нас с тобой беседа.

– Давай, волк, не томи, рассказывай, что у нас круче сумок и карманчиков.

– А вот что круче не тебе знать, смазлив еще, но гадания твоей мамы поприбыльнее будут.

– В смысле, при чем здесь моя мама?

– А при том, как ты посмотришь на то, что я буду ей приводить человечков хороших, а она за большие деньги, их врагам якобы смертную порчу наведет.

– Ты че, волк, туфта это все, какую порчу еще.

– Без твоих знаю, туфта, только не для всех. По моей наводке будут к ней люди приходить с просьбой на неродивых родственников и врагов порчу смертельную навести. А твоей маме нужно будет навести ее, я имею ввиду сделать вид. С ней мне контачить не резон, женщина со своими таракашками, объяснять ей долго не хочу, да и не надо, а вот ты за кураторство ее работ будешь пять процентов иметь со всей суммы, которую ей каждый клиент отдаст. А сумма будет вот такая.

Волк написал на бумаге пару цифр с несколькими нулями.

– Не фига себе, кто ж за эту фигню такие деньги дает, я б давно и без тебя бы уже разбогател.

– Голова у тебя мала самому додуматься, во-вторых, не твоя забота кто, это моё дело. Твоё дело маме дать правильные инструкции, потом позвонить мне, я буду деньги забирать. Свою долю можете сразу брать. И смотри, денег не досчитаюсь, порву, как щепку. У меня статья не карманная, ты знаешь. Так что, согласен?

– Не вопрос волк, дело не пыльное. По рукам. Подробности меня не интересуют.

Вечером, после того как все положительно доложились, оставалось только ждать первого клиента.

***

Марина отдыхала дома уже почти два месяца после увольнения. Ей хотелось назад на службу и одновременно завести семью и наладить личную жизнь, что на службе почти не удавалось. Поэтому, чтобы не мучить себя таким выбором, она предпочла еще посидеть дома и прийти к общему знаменателю.

Вечером она, как обычно, собралась и пошла искупаться и отдохнуть у реки. Там на редкость было пусто, что свойственно для буднего и тяжелого понедельника. После того как она вышла из воды, чтобы прилечь на покрывало, увидела двух крепких парней. Парни решительно направлялись к ней.

– Опа, смотрите какая девушка. Девушка, что же вы одна скучаете, да в такое время, может вам компанию составить.

– Иди куда шел.

– Смотри, толстый, какая грубая.

– А не надо нам грубить, мы сами грубые бываем.

Они перекинулись взглядами, после чего толстый кивнул напарнику. Напарник поставил на траву магнитофон, который был у них в руках, сделал громкость на полную мощность.

Глаза Марины налились слезами, вокруг никого не было кроме нее и этих двух здоровых парней. Девушку парализовало от страха. Очнулась она недалеко в кустах, совсем голая. Всё болело, особенно голова, тело было поцарапано ветками, на ногах было много ссадин и синяков. Когда Марина поняла, что случилось, она еще ненадолго потеряла сознание. Очнулась часа через два от укусов комаров. Было уже совсем темно. От парней и след простыл. Из своей практики Марина знала, что дело почти бесперспективное, где их было искать. Раньше она их не видела. Второй аргумент был очередной позор перед сотрудниками. Все ее знали и только начали забывать историю со стриптизом, как тут теперь изнасилование. Мысль идти в полицию была основательно перечеркнута. Девушка почти доползла до дома в том, что осталось из вещей, после чего, не успев даже закрыть дверь, кинулась в подушку рыдать, и так до утра. Утром Марина поняла, что не сможет справиться одна со всем, что произошло за последние пол года и решила посетить психолога, чтобы, наконец, разобраться во всем окончательно. Она понимала, что кроме места жительства, ей необходимо сменить всё, разве что только не имя.

***

С тех пор как Коновалов снял наблюдение с Волчкова и Крюкова и после того провала с Игнатьевой, майор Пахоменко на почве неудач на работе, испытывает, также, личные проблемы в семье. Со времени гибели их единственной тринадцатилетней дочери по воле несчастного случая, семья больше так и не смогла иметь своих детей. Прошло почти семь лет, жене с возрастом становилось все тяжелее забеременеть и справиться с моральным аспектом проблемы, а муж, чтобы избежать тяжелых разговоров или, еще хуже, беспочвенных скандалов, старался большую часть своего времени проводить на работе. Дома назревал очередной скандал, Михаил это чувствовал и потому старался отмалчиваться при каждой потенциальной причине его возникновения. К его удивлению, когда он вечером пришел домой, стол был накрыт с особой изюминкой. Было много вкусных деликатесов, на столе стояла бутылка шампанского, и горели свечи. Жена, Инга, сделала прическу и оделась как-то не совсем по-домашнему. Михаил обрадовался, но параллельно испугался, так как не знал сценария и его окончания.

– Инга, привет, ты извини заранее, если я пропустил какую-нибудь дату, но, по-моему, сегодня нет ничего такого, что предвещало бы такую красоту, включая тебя, конечно.

Инга заулыбалась, так как давно не слышала от мужа комплиментов.

– Проходи, Миша, садись. Ты ничего не пропустил, я просто решила, что нам следует поговорить по-особенному, как мы раньше с тобой любили делать, когда Илоночка была жива. Просто с тех пор мы даже не пытались с тобой найти общий язык и прийти к общему мнению. Сейчас я, наконец, настроена закончить весь негатив между нами, и у меня даже есть одно решение, которое нам с тобой нужно обсудить. Налей, пожалуйста, шампанского. Давай выпьем за нас с тобой и за нашу семью.

– Спасибо, Инга, я как-то и не собираюсь с тобой ругаться или портить отношения. Просто так получалось и мы оба этого не желали. Давай выпьем за тебя и за нас с тобой. Прекрасный стол, я так проголодался.

– Михаил, давай реально смотреть на вещи. С тех пор как нашей дорогой доченьки с нами нет рядом, за все эти годы безуспешных попыток я поняла, что уже не смогу родить ребенка, и врядли нам кто-то сможет её заменить. Сейчас из-за моих личных переживаний, твоей работы и вообще нашего образа жизни, нас с тобой почти ничего не связывает, и мне больно думать в такой ситуации еще и о возможном разрыве. Я подумала, нам стоит взять приемного ребенка.

Михаил чуть было не поперхнулся от услышанного, но сдержался. Он даже на несколько секунд задумался.

– Инга, понимаешь, я во всем согласен с тобой касаемо нашей совместной семейной жизни, но я пока не готов ответить тебе, тем более утвердительно. Я не думаю категорически, но дай мне пожалуйста время для того чтобы принять или не принять такое решение. Мне, правда, нужно подумать. В любом случае, я никогда не собирался от тебя уходить и надеюсь, мы с тобой будем вместе до конца.

– Мишенька, спасибо, мне очень было нужно от тебя это услышать. Ты подумай мой дорогой, подумай, пожалуйста, сколько тебе нужно, я не буду тебя торопить, я буду ждать. Просто знай, что я нуждаюсь в этом. Бог всегда награждает тех, кто терпит и творит добрые дела.

Пахоменко лег спать с мыслью о том, что все жизненные процессы обратимы, и пока что он не делал ничего того, что так наказало бы его, как гибель дочери. Мысль о приемном ребенке не выходила из головы, и, он понимал, что если решиться на этот шаг, то тот факт, что это должна быть девочка, просто бесспорный.

***

На следующий день после произошедшего, Марина собралась силами и записалась к психологу на послеобеденное время. В рекламе говорилось, что кабинет открылся совсем недавно, и что с людьми работает опытный специалист. Даже нашла пару положительных отзывов в интернете.

– Лена, кто там следующий, пускай заходят.

– Девушка, проходите, пожалуйста.

Марина молча и спокойно зашла в кабинет, села на кресло и, не глядя на врача, начала говорить.

– Понимаете, у меня давно начались проблемы.

Она подняла голову, её лицо изменилось в выражении. Она подскочила, чтобы выйти.

– Марина, постойте, мне кажется, Вам все-таки следует присесть. Я не знаю, чем закончится сегодняшний прием, но я уверена, что это должно произойти не так быстро.

– Нам не о чем говорить.

– Вот как раз нам есть о чем. Я догадываюсь, что Ваши проблемы связаны и со мной тоже, поэтому, методом противоядия, никто кроме меня не сможет помочь. Садись.

Марина молча села.

– Марина, я вижу в каком ты сейчас состоянии, поэтому буду краткой. То, что на момент нашей встречи, я была безработной отвязанной бабой, это факт, но, как видишь, у меня все наладилось и в кратчайшие сроки. О чем-то это говорит. Плюс, я всё-таки училась, и училась совсем не плохо. А каждый врач должен быть не только теоретиком, но и практиком, а этого у меня хватает. Забудь тот случай. Ты за него достаточно заплатила, я догадываюсь, что и своей работой в том числе. Сейчас ты пришла и по другому поводу тоже. Я хочу помочь. Ты можешь говорить спокойно, ведь ты теперь не мент, а я не потенциальный объект для очередного развода.

– Кать, да, ты права. Меня действительно уволили, и я пока не знаю благодарить тебя или ненавидеть, жизнь покажет. После этого, где-то в глубине души, я даже думала обо всем том, что ты мне тогда сказала, и, вообще, о твоей жизненной позиции. Я сейчас понимаю, что нам необходим этот разговор, и я даже рада, что случайно сюда пришла.

– Давай сначала. По порядку, начиная от ухода со службы и до недавно произошедшего, включая все свои мысли и тревоги. Я понимаю, что просто так мало кто к специалистам ходит.

– Очнувшись в больнице и увидев Сергея, своего коллегу, я еще не поняла, что на самом деле произошло. Мне было страшно от того, что я не могу вспомнить все. Провалы пугают. А когда Сергей уходил и сказал мне, что не может сейчас говорит, я поняла, что он многое не договаривает, касаемо меня, и, что это многое не есть хорошее. Выходные я промучилась отбез известности, а в понедельник, когда меня вызвали в кабинет и показали запись, на какой-то миг я не поняла, что это я, но позже до меня дошло. Ноги подкосились, мне было страшно, стыдно, я побоялась потерять сознание и возможность вообще двигаться и говорить. Вокруг меня находились мужчины, и, глядя на запись, отчитывали меня как маленького провинившегося ребенка, не говоря уже о полном провале задания на счет тебя. Я ошиблась, недооценила, возомнила себя опытной и умнее всех. Самоуверенность погубила меня в тот вечер. О переводе не могло быть и речи и тем более о том, чтобы остаться на рабочем месте. Слишком сильно во мне все это горело. Я уволилась и просто решила отдохнуть, все решить для себя. Тогда я стала наряду со всеми мыслями анализировать и пытаться понять тебя в том числе. Когда я почти успокоилась и была готова начать искать работу, случилось еще кое-что. Но это не важно…

– Марина, давай договоримся, если ты хочешь реальной помощи, то все важно. Говори. Не волнуйся, я знаю, что такое врачебная этика.

– В общем, пошла я отдохнуть на речку, так сказать, прийти к еще большей гармонии на лоне природы. Был понедельник и вечер, там никого не было. Короче, два отморозка меня изнасиловали.

Катя увидела покрасневшее от слез лицо Марины. Она встала, подошла к ней, обняла и просто шепнула на ухо: – успокойся.

– Не надо продолжать. Это унижение. Это страшно, за себя, за жизнь. Я даже не стану советовать тебе пойти в милицию и знаю, почему ты этого не сделала. Советов давать не буду, но знаю, по жизни, почти у каждой женщины есть подобный опыт, потерпи. Проглоти просто и потерпи для себя, для того чтобы жить. Во-первых, такая хрупкая девушка не могла справиться с двумя амбалами. Во-вторых, стала бы ты пытаться сопротивляться, могла бы пострадать еще серьезнее и вообще, они могли тебя там убить, и никто бы концов не нашел. В третьих, что было, то было, знай, что ты не одна и у каждого человека может быть поддержка или обязательно появится мужчина, совсем другой, который тебя защитит всегда. В четвертых, вспомни, где ты работала, там не место эмоциям. Возможно, ты еще вернешься на службу, и это придаст тебе сил. Марина, держись, я с тобой. Ты извини за тот случай, но и меня тоже пойми, поставь себя на мое место. Каждый из нас выживает, как умеет, и все со своей жизненной позицией.

– А какая твоя позиция?

– Мой парень бандит и уголовник, но он лучший из парней, и я его люблю. Все что имею благодаря ему и не напрягаю мозг, откуда эти блага. Кто в этом мире безгрешен, кроме младенца. И те платят за грехи родителей. Я знаю жизнь, я не святая, я выживаю, как умею, я помогаю, как могу и беру за это деньги, потому что человек зарабатывает тем, чем умеет. Я догадываюсь Марина, что твоё кредо еще не сформировалась, но ономожет и близким к моему. Тебе не встретился пока твой человек, ты без работы и почти одна. Все возвращается, к тебе вернется счастье, а я жду, когда придется платить за все, но стараюсь совсем об этом не думать. Как я уже выразилась, не нужны эти излишние чувства. Я знаю, что помогла тебе сегодня.

– Да, это так, глаза открыла.

– Все образуется, ты только потерпи и соберись. Если что, вот моя визитка, будет совсем плохо, звони, подъеду.

– Опять напоишь чем-нибудь…

Марина рассмеялась сама от сказанного.

– Конечно, будешь теперь девушка не на шесте, а на быке. Ну, вот, уже смеёшься. Хороший знак.

– Пока Катя, спасибо. Теперь я хоть знаю, куда и зачем сейчас пойду.

– Естественно, пойдешь домой, пару дней у телевизора, потом на работу или службу, потом может роман какой выгорит.

– Да, всё верно. Пока.

– Удачи.

***

За ужином в очередной раз так называемая банда обсуждала дела как на мобильный Крюкова неожиданно позвонили.

– Да. Да, Андрей, здорова. Кто? Хорошо давай, а когда нашли. И в каком он вышел состоянии. Лады, спасибо, разберемся. До связи.

– Что, крюк, клиент нарисовался?

– Пока только больной, с клиентами ты у нас работаешь.

– Молодец, хорошо ты этого мужичка подобрал, удачно. Кто больной?

– Целых два. Молодая девушка и мужчина. Вот адреса в мобиле. Завтра закину буклеты Катины и вообще посмотрю, что можно сделать. Может так же перехватить удастся.

– Катя, у тебя пока пусто?

– Да, не по теме приходят. Я выйду на воздух, душно что-то.

Катя отошла на скамейку, закрытую высокими кустами у калитки и присела отдохнуть и подышать воздухом, как вдруг услышала приглушенные голоса за калиткой. Она тихонько встала и подошла поближе. Вместо свежего воздуха уловила запах табачного дыма. Это Егор со Стасом дымили и о чем-то весело разговаривали:

– Неа, не помню, это ты походу ее к полу пригвоздил, брыкалась слишком. Рука твоя половина меня, толстый.

– Какая разница, здорово оторвались, хороша девочка, еще корками какими-то забытыми грозила, да она походу в шоке пребывала.

– Не фиг было на речку одной по ночам шастать. А ты б не пребывал, если б тебя два таких толстых завалило в кусты.

– Все, проехали. Как было мимо такой халявы пройти.

Кате показался знаком сценарий разговора, потом она вспомнила, что Марина говорила, что живет где-то за городом, недалеко от старой речки. Её озарило. Она что было сил побежала к волку.

Волк и крюк допивали бутылку водки, когда она вбежала, задыхаясь, и с рассеянным лицом.

– Ты че, Катюха, че случилось.

– Пока вы тут водку жрете, ваши тупорылые сторожа баб в округе носилуют!

– Не понял, каких баб, кто, эти олени тупые? Ты, подруга, ничего не путаешь, нам еще ментов здесь не хватало.

– Нет, Кира, не путаю. Помнишь, я тебе рассказывала про опершу, которую напоила, ее еще потом уволили. Так вот, она была у меня на приеме как раз по этому поводу.

– Да ладно! Вот это расклад, давай рассказывай, а что ты молчишь. Придурки наши ментов носилуют под носом, да нас тут всех еще до начала дела заметут. Нормально нет, не ожидал от тебя.

– Что ты все на себя перекладываешь. Марина эта никуда не ходила и не пойдет, она теперь свой отдел за километр обходит после той ночи в клубе. Во-вторых, мне удалось к ней войти в доверие, и теперь, я буду знать о каждом ее шаге. В настоящее время, она, по моему совету, сидит дома и ищет нормальную работу.

– Надеюсь, что так, ты держи ее при себе, а то решит вернуться в свой гадюшник, начнут потом рыть где была, куда плыла.

– Ладно.

– Крюк, тащи сюда этих.

Волк вытащил ствол. Будем учить их с дамами обращаться и сторожить, а не ментов сюда натравливать.

Крюк вошел на кухню, за ним вошли Егор и Стас.

– Катюша, милая, подожди меня, пожалуйста, в кроватке. Я приду к тебе скоро дорогая.

– Может, и я пойду, а волк.

– Сидеть, крюк, на месте. Нужен будешь полы от дерьма отмывать.

Егор и Стас переглянулись и испуганно посмотрели на волка.

Со второго этажа Кате были слышны вопли, звук ломающейся мебели, бьющейся посуды и мат Кирилла. Видимо, действительно, пришлось потом крюку отмывать кое-что нехорошее, которое ребята оставили на полу со страху. Теперь пришлось обходиться без сторожей, да и не нужны они были уже с таким мужчиной, как волк.

После побоев на кухне, Катя уже увидела в окно Егора и Стаса с сумками, удаляющимися в полумраке. Марине об этом было знать не обязательно, и это стало Катиной скромной тайной, что ублюдки заплатили по счетам. Женская солидарность тоже была на высоте. Жаль, конечно, что она не могла ни с кем поделиться своей маленькой радостью.

***

Утром крюк уже стоял у парадной больного мужчины, вложив перед этим в дверь его квартиры с данные кабинета Кати. До того, такую же махинацию он проделал с девушкой, но решил начать следить сначала за мужчиной, чтобы еще раз уже не возвращаться в другой район города.

Ближе к обеду, он увидел мужчину, по описанию похожего на того, о ком говорил Андрей. Мужчина куда-то очень спешил. Крюк зашел за ним в магазин и увидел, что тот вместо кабинета психолога предпочел выпить водки. Нельзя было упускать такой шанс. Крюк подошел к кассе тоже с большой бутылкой водки прямо позади мужчины:

– Что за жизнь поганая, живешь, живешь, не пьешь, не воруешь, а тут на голову какая-нибудь зараза падает. Вот даже водки купить спокойно нельзя, почему ценники у вас перепутаны, ничего не найдешь. Водка особого подхода требует, жизнь продлевает, горе забыть помогает.

– Мужчина брать будете или как, – спросила кассирша у мужчины перед Валерием, – а то сосед ваш по кассе на жизнь жалуется, пусть быстрее уходит и жалуется в другом месте, много вас таких тут жалостливых.

– Только не надо мне грубить, я за мужчину не отвечаю, и он вполне прав, вечно нежданно-негаданно что-то случается, и если бы хорошее, как тут не пить.

– А давай мужик пойдем вместе выпьем, жена вот из дома выгнала, иди, говорит, на улицу жизнь пропивай, и пропью, не понять людям всего. Я Валерий.

– Вячеслав Алексеевич. Я один живу, пошли, чем богат, угощу, большего не имею.

Мужчины вошли в квартиру. Обстановка была бедная, мебель старя, окна деревянные и не покрашенные.

– Я один живу, с тех пор как жена умерла, не хочу после нее ничем заниматься. А вчера вообще узнал, что смертельно болен, один лишь раз путану привел за пять лет, и вот результат. Чем я перед богом провинился. Почему всем все, а мне такое, беда за бедой. Сын вырос, за границей живет, позвонил как-то, на прошлой неделе денег попросил, внучка заболела, а у меня не оказалось. Представляешь, какой я бесполезный человек. Посчитали свыше, что не нужен я обществу, вот и поставили мне диагноз.

– Вячеслав, давай выпьем. За тебя, чтобы ты хоть под конец жизни порадовался, я сожалею, очень. Мои проблемы ничто, по сравнению с твоими бедами.

– А чему тут радоваться! Тому, что скоро ласты склею, что денег внучке не дал.

Когда Слава уже изрядно выпил, крюк пошел в ва-банк.

– Слава, вот сижу я с тобой да, случайный прохожий, а ведь могу помочь тебе, могу ведь. Продавай свою халупу раз такое дело, отправляй деньги сыну, чтобы тебя запомнил, и давай к нам в загородный дом на природу. Мы с друзьями вместе снимаем подальше от проблем. А чтобы ты не сомневался, сделай так, чтобы и другие заболели, не тебе же одному по жизни мучеником быть. Дадим мы тебе цель. Заразишь, – денег еще сверху получишь, а потом хоть к сыну при деньгах, хоть на море, хоть куда езжай и доживи с удовольствием.