Текст книги "Моя младшая жена"

Янка Рам
Моя младшая жена

Пролог

Из окна моей комнаты виден расцветающий сад и высокий трёхметровый забор. И если раньше я любовалась на сад, то теперь не свожу взгляда с забора.

Как мне сегодня выйти за него?

Телефон как раскалённый жжёт мою руку. Открываю свою переписку. На аватарке мой однокурсник Антон. Он красив как греческий бог Апполон – вьющиеся волосы, широкие плечи, лучащиеся лазурью глаза и белоснежная ласковая улыбка. А от запаха его парфюма я теряю сознание каждый раз, когда он проходит мимо.

Я глупая девочка… Он и я – это не вариант. Нас не выдают за русских. Отдать за русского – равносильно выкинуть из семьи. Не вспомнят потом никогда. И никакой защиты твоим детям. Всё! Сотрут, словно и не было.

Антон…

Веду пальцем по экрану. Полгода он не замечал моего скромного присутствия на курсе. Я понимаю, почему. Русские девочки со своими откровенными нарядами и ярким макияжем всегда затмят с ног до головы укутанную в ткань необщительную скромницу. А он… Он – первый красавец у нас на курсе, сын респектабельных родителей, успешный парень, мечта всех девочек. И появляется то с одной, то с другой… Но постоянной девушки нет. Мне с таким даже говорить нельзя. Отец осудит. Да и жених у меня уже есть. И свадьба назначена. Через полгода. Мы виделись несколько раз. Тёмный, суровый, религиозный, прячущий свой масленый взгляд за пренебрежением. Не хочу-у-у… Но разве с отцом поспоришь? Семья там уважаемая, его партнёры по бизнесу. Отец моего жениха часто бывает у нас дома. Мой старший брат жену из того рода взял. И меня, как старшую, хотят им отдать. Для укрепления родства.

А я, как наивная дурочка, сплю и каждый раз вижу во сне русского парня и на что-то всё-таки надеюсь. Иначе хоть топись!

А вчера… вчера вышло так, что мы оказались в паре по курсовому проекту. И он вдруг заметил меня. И так смотрел… Что кроме головокружения я ничего и не помню. Даже тему нашего курсового!

Смс (Антон): Привет, Лясь. Можно, заеду за тобой? Погуляем, в кино сходим.

И я едва сдерживаю рыдания. Потому что отец ни за что не отпустит!

Смс (Антон): Лясь… Я тебя обидел чем-то? Почему молчишь?

А как ответить??? Отец об этой переписке узнает – не представляю, что будет!

Смс (Антон): Лясенька… Поговори со мной…

Падаю на кровать, вжимаясь лицом в подушку, чтобы не услышали сёстры в соседней комнате, и рыдаю.

А осенью меня отдадут замуж, и ничего, кроме отвратительного мне мужа, я никогда не узнаю и не почувствую.

Не хочу-у-у…

– Дочка, – заглядывает мама. – Ляйсан?… Да ты что?!

Выдирает подушку из моих рук.

– Кто тебя обидел?

– Никто. Мне просто очень тоскливо. Можно мне немного погулять? Пожалуйста.

– Спроси брата. Если дел у него нет, прогуляйтесь недолго.

– Спасибо…

– Ужинать пойдём?

– Не хочу.

– Надо есть. Скоро свадьба. Мужчины любят, чтобы женщины в теле были, а ты тощая стала со своим университетом, смотреть не на что.

– Любят в теле – пусть на них и женятся!

Взгляд матери меняется с ласкового на строгий.

– Язык отрастила? Получишь за свой язык. Кто тебя учил мужчин осуждать?

– Прости, – всхлипываю я. – Вырвалось.

– Лучше бы из тебя молитва лишний раз вырвалась. Не хочешь ужинать – помолись!

Уходит. И я молюсь: «Аллах… дай мне мужа русского… ласкового… тёплого… светлоглазого… с волнистыми красивыми волосами… защитника… чтобы любил…»

И, может быть, в первый раз моя молитва очень искренняя и настоящая. На разрыв души!

Глава 1
Позор (Ляйсан)

– Батур, – иду я с братом под руку, – почему ты не женишься?

Усмехается.

– Не хочу.

– Разве тебе женщина не нужна?

– Мы в России… Бери любую. Зачем жениться? На них и свои жениться не хотят.

– Но Аллах не велит так женщин использовать, – прищуриваюсь я гневно.

– Чужих Аллах нам простит, они всё равно уже все порченые, а своих я не порочу. Придёт время – женюсь.

– Это очень некрасиво, Батур. Двойные стандарты!

Разве русские девушки не страдают, когда их обманывают, бросают?

– Много тебя в твоём университете учат, я смотрю. Зачем споришь? Вообще, меньше на эту тему рот открывай. Твоё дело – твоя честь, а не чужая.

– Извини… – поджимаю губы.

Батур дерзкий, грубоватый. Мы погодки с ним. Росли вместе, дрались даже маленькие. И мне сложно принять его авторитет. Особенно, когда он такие вещи говорит.

Алишер, второй брат, не такой. Внимательный, рассудительный. Но уже женат. Не до меня ему теперь. Жена у него первенца носит. Счастье… И много забот.

Чувствую, как телефон снова вибрирует в сумочке. Но прочитать при брате не решаюсь. Вдруг, потребует мой телефон, проверить с кем переписываюсь? Но мне так страшно, что Антон обидится на меня из-за того, что я не отвечаю. Он же русский… не понимает!

У них всё можно. Девочки с парнями спят, и всё равно для них хорошие, замуж выходят, детей рожают. Иногда и второй раз выходят.

У нас – ничего нельзя! Наедине осталась – уже грязная! Хорошо, если замуж возьмёт. А нет… так другой потом вряд ли позарится. Не махать же ему потом окровавленной простынёй перед всеми, честь жены доказывая? Всё равно найдутся те, кто осудит, напомнит… У нас такие вещи до старости потом припоминают, шушукаются за спиной.

Дала поцеловать до свадьбы – значит, и другим позволяла! Распутная!

В глаза смотришь – мысли дерзкие, характер дурной. Опускай взгляд, не позорь отца.

Ничего нельзя!

Мне и не хочется ничего. Просто немного побыть рядом с Антоном. Он ласково со мной разговаривает, как никто другой. Не трогает, похабного не говорит.

Мы выходим к дороге. Батур недовольно оглядывается, тихо ругаясь. Его машины нет.

– Что случилось?

– Парковаться здесь нельзя. Эвакуатор увёз. Всё ты со своими прогулками! – раздражённо.

Опускаю взгляд.

– Сейчас такси тебе вызову, домой поедешь. А я за машиной, перехвачу до штраф-стоянки.

Такси мне, маме и сёстрам вызывают особенное, то, где только женщины-водители. Нельзя с мужчинами… Из университета либо Батур забирает, либо отец, либо дядя.

А я мечтаю сдать на права и сама водить. Мечты… мечты… Русский муж бы позволил. Они своим женщинам многое разрешают. А отец никогда не позволит.

Брат усаживает меня в такси, называет женщине-водителю адрес и заранее расплачивается.

Когда мы едем через центр, мой телефон опять вибрирует в сумочке. Достаю. Несколько пропущенных от Антона.

Смс (Антон): Я в центре с друзьями. Буду очень рад, если ты приедешь. Буду ждать.

И потом…

Смс (Антон): Извини, Ляйсан, за навязчивость. Больше не напишу.

Ну вот! Обиделся!

Всё сжимается у меня внутри. Дрожащими пальцами набираю.

Смс (Ляйсан): Не могла ответить. Прости. Я в центре… Возле театра, у фонтана.

– Притормозите, пожалуйста.

Трясусь, словно в постель к мужчине лечь собралась. Но я же только десять минуточек с ним поговорю и убегу! И всё! Никто не узнает!

Удаляю нашу переписку.

– Дождитесь меня, пожалуйста.

Вытаскиваю ещё пару купюр для водителя. Выхожу к фонтану, кутаясь в курточку. Вечерами ещё холодно. Шум воды смешивается с музыкой, звучащей с открытой веранды ближайшего ресторана.

Нервничая, поглядываю на часы. Десять минут прошло, а его всё нет.

Скажу, что пробка была. И ещё немного подожду.

Темнеет… Неоновые огни кружат голову… Мимо проходит толпа пьяных парней, оглядываются на меня. Пугливо отворачиваюсь, чтобы не провоцировать их внимание.

– Ляся… – неожиданно кто-то сжимает сзади мои плечи. – Замёрзла?…

Антон!

Дыхание в моих лёгких замирает.

Он разворачивает меня лицом к себе. И я, как немая, открываю и тут же закрываю рот.

Сказать, чтобы не касался?

Язык не поворачивается!

Его глаза блестят… Улыбка такая… блуждающая… И пахнет от него спиртным.

– Я так рад, что ты приехала! Не ждал уже… Пойдём! С друзьями тебя познакомлю.

– Нет, – закусываю губу. – Я не могу. Мне домой надо.

Опускаю взгляд. Он сжимает мои кисти своими горячими. Моё сердце оглушающе колотится.

– Десять минут. Потом отвезу.

– Нет! – испуганно отступаю. – Меня машина ждёт.

Хмурится.

– А зачем приехала-то тогда, Лясь?

Отпускает мои руки. Мне становится так стыдно и неловко… И лицо моё начинает гореть.

– Не знаю… – наивно и честно признаюсь я.

Делаю шаг назад. Ещё один. Мне хочется бежать со всех ног от его требовательного взгляда и скептически вздёрнутой брови. Я чувствую себя нелепо и ранено. Сглатываю ком в горле. Отворачиваюсь, чтобы уйти.

– Стой! Я знаю…

Он неожиданно подхватывает меня за талию. Резко разворачивает. Неоновые огни превращаются в полосы, басы ресторанной музыки долбят в моё тело. Теряю ориентацию. Его губы вжимаются в мои.

Поцелуй?!

В моих фантазиях меня кружило от удовольствия в этот момент, колени подкашивались, и это было очень нежно и проникновенно. Но происходящее сильно отличается от фантазий. Колени подкашиваются, да. От ужаса. Внутренности сжимаются в комок. Его губы наглые и настойчивые, я сжимаю крепче свои, отталкивая его в плечи! Уворачиваюсь, пытаясь отдышаться.

И чувствую я не восторг, а обиду…

Зачем он так сделал?! При людях! Сама, глупая, виновата! Дразнила мужчину, вот и получила. Чего я ещё ждала?!

Антон непонимающе смотрит мне в глаза.

– Ясно… – поджимает он губы. – Извини.

Отворачивается и быстрым шагом уходит.

А я стою и судорожно дышу. Чувствую себя голой под взглядами людей! Голова кружится.

– Здравствуй, Ляйсан.

Низкий голос, знакомый. Не сразу понимаю, чей. Но теперь ужас и стыд разъедают меня до боли. Разворачиваюсь и встречаюсь взглядом с… отцом моего жениха!

Мать говорила, что у них ресторан в центре… Этот?!

– Здравствуйте… – шепчу беззвучно, не смея поднять глаз.

– Как ты оказалась здесь одна?

– Я… – пожимаю убито плечами, – домой ехала…

– Не доехала? Присядь… Отцу твоему позвоню. Пусть заберёт.

– Не надо. Меня такси ждёт.

– Присядь! – рычит разъярённо. – Хочу с отцом твоим поговорить. Как так вышло, что невеста моего сына с другим шляется!..

И мои ноги отнимаются… Пряча лицо в ладони, сажусь на скамейку.

Глава 2
Бизнес (Тимур)

– Мало купить этот гостиничный комплекс, Костя. Надо ещё и договориться с тем, кто держит этот бизнес, понимаешь? Иначе они будут демпинговать, пока я не улечу за пределы рентабельности. А потом растащат комплекс по частям за копейки.

С Костей мы давно сработались. Но, вообще-то, все Костины функции должен выполнять Ренат, мой младший брат. Потому что денег он «жрёт» немерено, а толку с него даже не ноль, а минус. Постоянно косячит.

– А кто держит этот бизнес?

– Нерусские. Сегодня у меня с ними очередная встреча. Вот, – показываю ему на телефоне несколько фоток. – Это Алихан Шахин. Лет десять в России уже с семьёй. Практически всё побережье, кроме этого комплекса, принадлежит ему. И прошлый хозяин продаёт свой комплекс именно из-за демпинга Шахина. У них конфликт. Шахин хочет этот комплекс купить гораздо дешевле, чем покупаю я. И унаследовать этот конфликт и демпинг я не хочу.

– И как ты собираешься договариваться?

– Понятия не имею. Но, возможно, мне удастся договориться на «крышу» Шахина под процент от прибыли. Тогда он даст зарабатывать нормальные деньги. Где, мать его, Ренат с бабками?

Мне немного не хватает. И мы решили продать квартиру, в которой он жил. Она наша общая. Три часа, как брат должен был появиться после сделки. Все остальные деньги я уже вытащил отовсюду, откуда только было можно. Остались только дом и тачка. И очень надеюсь, всё пройдёт гладко. Ренат временами просто бестолковый баран!

– Тимур, курить будешь? – крутит сигарету Костя.

– Я бросил.

– Реально?

Очень на это надеюсь! Уровень моего нервняка просто зашкаливает. И я с ненавистью смотрю на его пальцы с зажатой сигаретой. Абстиненция аховая. Словно я истеричная тётка с гормональным сбоем. Кого порвать?

Отвожу глаза, сглатываю. Мне везде пахнет табаком или дымом. И это бесит ещё сильнее, не давая сосредоточиться.

– Фу, убери их, – рычу я. – Бесят…

– А что бросил-то?

– Не выношу зависимости.

– А зачем начинал?

– Как все. По глупости. На нервняках, когда разводился. Потом втянулся…

– Тимур, – заглядывает Алла, – можно тебя?

– Не сейчас!

– А мне нужно сейчас! – капризно.

– Минуту.

Поджимаю губы, вдыхаю поглубже, чтобы не разнести её нахрен!

Алла – это мой личный памятник мужским беспонтовым левакам. Она разрушила мою семью. Вернее, разрушил я. Но причина – она. Увлёкся… И моя жена об этом узнала. Потом сотню раз пожалел о том, что допустил этот левак. Но ничего не исправишь… Катя давно замужем за другим, у них уже пара своих детей… собака… дача… и камин по вечерам. А у меня памятник… и дочка на три часа по воскресеньям. А у неё два папы. Тот тоже «папа». И я бешусь…

Но давно уже не хочу ничего вернуть. Наверное, всё же мы чем-то не подходили друг другу, раз меня так непреодолимо занесло налево. Не знаю… Всё время обсасываю внутри ту ситуацию. Она до сих пор гложет. Особенно из-за Маруськи…

В постели у нас с Катей было прохладно, а вот по-человечески очень тепло. Теперь ровно наоборот. Постель моя согрета, а вот внутри пусто. Не заняла Алла там места. Увы. Но, может, уже никто и не займёт. Я стал циником… Наверное, меня это уже устраивает. Это зрелость? В мои тридцать пять самое время.

Нет, Алла, в целом, вполне ничего…

– Тимур!..

Встаю, выхожу к ней из кабинета. Открывает журнал, показывает мне два свадебных платья.

– Какое?

– Нет!

– Ты обещал!

– Я обещал, если будет залёт. Ты беременна?

– А может, я не хочу залёт до свадьбы?

– А я не вижу смысла регистрировать отношения без повода. Мы живём вместе четыре года. Ты уже жена. Что даст печать, кроме геморроя?

– Я хочу событие!

– Алла, отколись сейчас. Не до свадьбы мне. У меня сложный момент в бизнесе.

– Или другая тёлка? – мстительно. – Сутками тебя нет.

– Ты меня зачем сейчас провоцируешь?

– Я хочу свадьбу, – упрямо.

– Так… Собрала свои вещи и нарезала из моего дома.

– Ну вот… – обиженно. – А ещё женой называешь. Чуть что – пошла вон!

– Потому что не надо меня дёргать! Я и так весь издёргался. Я сказал как будет! Не устраивает – не держу. Устраивает – не прогоняю.

– Словно мстишь мне за эту свою Катю! Я и не знала о ней!

Ой, да знала ты всё. Но какой с тебя спрос, со «стрипухи»?

Танцует Алла теперь только для меня. Да и для меня уже не танцует. Приелось…

– Всё! Иди ужин приготовь.

– Я закажу.

– Нет. Приготовь. Хочу домашней еды. Что там?… Борщ, котлеты…

Чем можно женщину часа на четыре выключить? Достанет же! И выхватит. Ненавижу срываться!

– И салат. И кексы.

Недовольно фыркнув, уходит. Очень я сомневаюсь, что умеет она это всё готовить. А повара мне пока пришлось сократить из расходов. Но пусть попробует, хоть озаботится чем-то, кроме события. А то реально уже «памятник». Красивый, яркий, капризный, но почти бесполезный.

– Тимур, Ренат подъехал.

– Наконец-то!

Начинаю быстро собирать доки, бабки… Если я каким-то чудом договорюсь сейчас с Алиханом, надо сразу же ехать на сделку по комплексу.

Мой младший брат постоянно косячит. И я задолбался вытягивать его то из долгов, то из проблем с блатными, то из ментовки.

Заходит. Бросает сумку со своими вещами на пол. Договорились, что пока я кручу деньги с квартиры, он поживёт здесь. Дом у меня большой, надеюсь, разойдёмся.

– Что так долго? Давай деньги.

Он нервно оскаливается. Замираю. Что не так??

– Только треть суммы, брат. Извини… Хотел, как лучше…

– Чего?…

– Хотел по-быстрому крутануть в казино свою половину. По пятницам мне везёт…

Кровь стучит мне в виски, заливая глаза.

– Ты проиграл мои бабки? – делаю к нему пару шагов.

– Свои. Ну и немножко твоих. Хотел отыграться.

От вспышки ярости тело обдаёт жаром. Кулаки сжимаются. Я, вообще-то, давно умею держать эти вспышки под контролем. Но сейчас не хочу. И молча всаживаю кулак ему в челюсть. Потом под дых. Со скрипом загибается.

– Ты в рабстве, сучонок, понял? В бесплатном рабстве. Пока я не решу, что отработал. И больше… никаких дел с тобой не будет. Влетишь – счастливого пути!

Присаживаюсь, забираю остатки денег. Пересчитываю. Не хватит. Нет, на покупку хватит. А на запуск и раскрутку нужно будет мутить кредит.

Трясёт так, что я почти срываюсь, и рука дёргается вытащить пачку из нагрудного кармана Рената. Но сдерживаюсь. Решил же – завязываю!

– Всё, Костя, я полетел. Присмотри здесь за ущербными.

– Ни пера, Тимур.

– К чёрту!

Глава 3
Приговор (Ляйсан)

Кое-как пережив бессонную ночь, иду к вернувшемуся из поездки отцу. Мама идёт сзади, чуть слышно причитая. Её глаза тоже заплаканы. Вчера, как с прокажённой, со мной никто в доме не говорил. Даже ужин не принесли.

Захожу в зал, не поднимая глаз.

Я хуже, чем голая… Стою перед отцом, закрыв руками лицо. Виноватая. И оправдаться мне нечем.

Хуже, чем изнасилованная… Потому что сама виновата!

Мама испуганно замерла сзади, не смея меня оправдывать. Она далеко у дверей, но я чувствую её присутствие.

Очень хочу надеть никаб! Всегда ненавидела его, считая пережитком, а теперь готова продать душу, чтобы закрыть лицо.

– Смотри на меня, – подходит отец.

Поднимаю глаза, слепо глядя перед собой. В горле спазм. Вдохнуть не могу. От удушья кружится голова. Размахивается… Моё лицо обжигает болью от пощёчины. От неожиданности падаю, не удержавшись на ногах. Подвернув кисть, на которую приземлилась, и отбив копчик о каменный пол.

Отец присаживается передо мной.

– Кто он? Имя, фамилия… Пусть ответит за то, что обесчестил мою дочь и мой род.

Судорожно рыдаю в ужасе от того, что с Антоном могут что-то сделать.

– Я не знаю его… – выдыхаю я.

– Как ты там оказалась?

– Затошнило… укачало… в машине. Вышла подышать.

– Ты врёшь. Ещё раз соврёшь мне – я тебя придушу как блудливую кошку. Ещё раз спрашиваю – как ты там оказалась? Насильно он касался тебя или нет? Первый раз или нет? Ты спала с ним?

– Нет!!! – вскрикиваю я. – Первый… Не наказывай его отец. Он не понимает… не знает, какие у нас традиции. Он не хотел плохого! У них так принято. Я сама виновата… что прикоснулся…

Теперь мне конец. Подтягиваю колени и обнимаю их, пряча лицо.

– Откуда он взялся?

– Учёба…

– Ты общалась с ним?

– Курсовой у нас… на двоих. И всё! Клянусь! Ничего больше… До этого и не говорили даже!

– Ты слышала, Марика? – поднимается отец, обращаясь к маме. – Ты просила о том, чтобы она училась очно. «Светские традиции»! «Безопасно»! Что теперь уважаемые люди обо мне говорить будут?! Кто со мной дела вести станет? Стоило это того? Зачем ей теперь это образование? Овцам в овчарне будет лекции читать?

– Прости, Алихан… – покаянно просит мама. – Моя вина…

– Убери её отсюда. Больше её нет. Подумай, в какой кёй подальше отправить. И в этом доме чтобы имени её больше не звучало. В харем пусть не возвращается, не порочит сестёр. Да и младшим урок будет.

– Алихан… Ляйсан невинна. Зачем так жестоко?

– Для кого невинна? Для людей, которые её с мужчиной видели? Что значит – невинна? Про что ты, Марика? Про её лоно? Рот? Или ещё какие отверстия? Девственность – это не чистота. Восстановить её три куруша стоит! Репутация – вот что важно. Её не восстановишь.

– Не отправляй её, умоляю! Она наивная девочка. Это моя вина, что не уберегла!

– Что прикажешь делать с ней?! Кто её возьмёт?? Даже предложить в невесты теперь позор! Может этот её «по учёбе»? – со злым скепсисом.

Всовывает мне в руки мой телефон.

– Звони ему! Пусть женится, отдам. Нет – уедешь в самый заброшенный кёй прислугой.

Как же звонить? Мы и не знакомы толком!

Растерянно смотрю на отца.

– Звони, я сказал.

Ослушаться невозможно!

Кручу телефон в трясущихся пальцах. Не о такой судьбе я мечтала – прислугой… в деревне… Иногда фантазировала с Антоном сбежать. Только это всё фантазии! Зачем я ему? А как в этом мире женщины без мужчин выживают, я не знаю. А Антон… У них так не принято. Долго встречаются, потом только замуж.

– Звони! – рявкает отец. – Ставь на «громкую».

Нажимаю дозвон. Лицо пылает, во рту кровь.

– Да? – прохладно.

Совсем не так, как раньше со мной говорил.

– Привет… – хриплю я, не понимая, что должна сказать.

– Ну привет.

– Антон… ты можешь… забрать меня?

– Ты, Лясь, извини, но я выпил. За руль не сяду. Тебе лучше вызвать такси.

– Такси… А куда мне ехать?… – в прострации бормочу я.

Мы словно говорим на разных языках. Так униженно и раздавленно я не чувствовала себя никогда! Вот она – цена за поцелуй русского мужчины. Ничего для них женщина не стоит!

– Думаю – домой. Мы сегодня решили мужской компанией отдохнуть. Извини. Если захочешь, перезвони завтра.

Какая же я дура! Дура!!

Скидываю вызов и, как побитая собака, виновато поднимаю глаза на отца.

Он не смотрит на меня. Только на мать.

– Сегодня к вечеру чтобы её не было. Не решишь куда – я сам решу.