Текст книги "Карьеристки"

Глава 3

Через неделю в квартиру Маргариты Андреевны пришли курсанты, вопреки ее предупреждению настроенные с размахом отметить новоселье. Первым появился Георг с огромным букетом пурпурных роз, не умещавшимся в одной руке. Выяснилось, что пристроить его некуда, у хозяйки имелась только маленькая вазочка для двух-трех стебельков. Поохав, мужчина заявил, что сейчас вернется, большая ваза обязательно должна быть в доме. И умчался искать хозяйственно-посудный магазин – в районе Сенной можно было купить все легко и просто. Племянница Анечка принесла пылающий красноватым оттенком цикламен в горшке. Ему с трудом определили местечко на подоконнике, где по-прежнему все было заставлено продуктами и посудой. Потом еще четверо гостей вручили общий букет из разноцветных астр. Его пристроили в раковине, обильно оросив водой из-под крана.

Как и обещала, пришла Кристина и подарила подруге элегантную паркеровскую авторучку с золотым пером. Появление администратора в квартире курсанты восприняли с удивлением, но Маргарита Андреевна пояснила, что Кристина не только администратор курсов, но и ее давняя знакомая. «Надеюсь, мы теперь все подружимся!» – смеясь, вставила Кристина и пошла по кругу пожимать руку всем присутствующим.

Мужская часть группы приветствовала ее с особым воодушевлением, не сводя глаз с ее внушительных размеров бюста. Маргарита Андреевна знала тайну этого богатства: ее подруга долгое время сокрушалась по поводу своей плоской груди и наконец решилась на операцию, чтобы вставить силиконовый имплантат. Сейчас все смотрелось очень естественно.

Вскоре Кристина заполнила собой всю однокомнатную квартиру, находясь одновременно во всех ее уголках: на кухне, в комнате, в ванной, всюду давала какие-то распоряжения, что-то устраивала, приспосабливала. Она расстелила на полу посреди комнаты принесенную ею же одноразовую ярко-зеленую скатерть – сказала, чтобы сымитировать пикник на траве, и стала выкладывать продукты, курсанты расставляли одноразовую посуду. Оттого что празднество устраивалось по молодежно-походному варианту, все участники – народ давно и безнадежно взрослый – испытывали оживление и подъем.

Разумеется, запрет на спиртное был нарушен, и на скатерти появились не только коробки с соком, но и с десертным вином. А бизнесмен Вася Мячиков вынул из портфеля квадратную бутыль с коньяком и невозмутимо водрузил ее в центре импровизированного стола. На этикетке, сделанной по заказу, красовалось фото руководительницы, Маргарита Андреевна узнала свой юзерпик из Интернета.

Она покачала головой: нет, сегодня разговор о серьезном не получится. Придется отказаться от намеченного плана занятий. Что ж, возможно, будет полезно пообщаться в неформальной обстановке, ведь за предыдущий учебный год они, встречаясь только в аудитории, толком не узнали друг друга.

А тут и Георг вернулся с объемистой стеклянной вазой в руках, другую руку ему оттягивал пластиковый пакет с бутылками шампанского. Старосту встретили возгласами одобрения. Группа выглядела такой сплоченной, что Кристина ни секунды не сомневалась, что все сдружились давно, и слегка позавидовала подруге, руководящей этим коллективом. Ей было невдомек, что катализатором сплоченности стала вдруг нависшая над группой опасность быть расформированной.

Первым тостом поздравили Маргариту Андреевну с новосельем, вторым выпили за творческие успехи всех присутствующих, а вскоре общение распалось на частные разговоры.

Вася Мячиков, давно скинувший куртку, сейчас оставался в белой футболке с принтом «Зенита» на животе. Он активно ухаживал за Анечкой Куприяновой, то и дело подливал ей вина. Она сопротивлялась, пила маленькими глотками, но Вася не сдавался и незаметно подлил коньяку.

А Миша Гутин скромно приглаживал пятерней свои кудри, молчал, внимая каждому слову своей подруги, бритоголовой художнице Наташи. Она, придирчиво разглядывая его профиль, делала набросок в блокнот, обещала написать портрет. Зато громко спорили о поэтах серебряного века Лидия Валерьевна и Олег Шитиков. Он спиртного совсем не пил, следуя запрету врачей, но говорил так громко и задиристо, будто принял больше всех. Остальные курсанты разговаривали вполголоса и больше о себе, чем о великих пиитах.

Георг, подцепив вилкой кусочки сельди из банки, уложил их на хлеб и подал бутерброд Кристине. Она приняла подношение благосклонно, тогда бравый капитан стал развивать наступление:

– Кристина, я слышал, что вы пишете вампирские романы. Неужели это правда? Такая очаровательная, беззащитная женщина, и такая кровавая тема!

Кристина, прожевав кусок бутерброда, недовольно передернула плечами. Она скрывала свою вампирскую сагу, писала ее только ради заработка и под псевдонимом. Кроме Маргариты, как ей казалось, никто не знал об этой стороне ее творчества.

– Это кто же вам такой вброс сделал? Маргарита Андреевна?

– Что вы! Маргарита Андреевна обсуждает с нами только приемы писательского мастерства, своих коллег она не обсуждает. Это наши девушки выудили из Интернета. Теперь ведь ничего не скроешь, все в сети всплывает!

– Не знаю, что там ваши девушки выудили, только я работаю в детской литературе. Наберите в поисковике мое имя – Кристина Червякова, и узнаете, что я написала.

– Кстати, Кристиночка. Червякова – это тоже ваш псевдоним, да? Для лучшей запоминаемости?

– Почему псевдоним? Фамилия от отца досталась, я к ней привыкла, и она действительно запоминаема.

– От отца? А вы не замужем?

– Выла, но развелась, а фамилию не меняла, потому что еще до замужества успела ее прославить, – сделала ударение на последнем слове Кристина, показывая, что иронизирует над собой. Однако не удержала взятый тон и с гордостью добавила: – Меня в районной газетке еще в школьные годы публиковали!

Вдруг среди всплесков оживленной беседы раздались стоны. Выяснилось, что кому-то стало плохо. Маргарита Андреевна кинулась в сторону уборной, но дверь была заперта. Она вернулась в комнату, окинула тревожным взглядом гостей. Место рядом с Васей пустовало – отсутствовала Анечка.

– Василий, подойдите ко мне, – строго приказала Маргарита Андреевна, будто они находились в аудитории, а не в квартире.

Вася, с трудом обходя спины сидящих вокруг скатерти гостей, задев животом косяк двери, выбрался в прихожую.

– Да, Маргарита Андреевна.

– Признавайтесь, дружок, вы Анечку напоили?

– Да где там! Я всего рюмку и уговорил ее выпить!

Было очевидно, что сам Вася потерял счет своим рюмкам, он еле держался на ногах. Вряд ли он был точен и в оценке того, сколько выпила его соседка.

Маргарита Андреевна снова постучала в дверь туалета:

– Анечка! Тебе плохо? Открой, пожалуйста, дверь!

Вскоре дверь открылась. Это была действительно Аня. Ее побледневшее лицо покрылось испариной. Она, покачиваясь, вышла в прихожую. Не глядя на гостей, взяла с вешалки свою ветровку, намереваясь выйти из квартиры. Маргарита Андреевна остановила девушку, изъяв куртку, снова повесила на крючок.

Обняв Аню за плечи, отвела в комнату, попросив освободить место на матраце. Курсанты встали, частью переместились в кухню, кто-то вышел с сигаретой на лестницу, а трое ушли совсем.

Маргарита Андреевна открыла окно, впустив в комнату уличный воздух, пропитанный влагой и выхлопными газами с площади. Вечерело, и Сенная площадь с высоты пятого этажа казалась теперь веселым аттракционом: по темному кругу стремительно мелькали огоньки машин, то ослепляя ярким светом фар, то вмиг превращаясь в цепочки красных предупреждающих огоньков. Как красиво начинался вечер, и как все скверно обернулось! Следовало срочно позаботиться о племяннице.

Маргарита Андреевна заварила крепкого чая, опустила в кружку кусок лимона и напоила Аню приготовленным напитком. Убедившись, что кожа девушки вновь порозовела, вернулась к гостям. Те, кто не ушел, неуверенно теснились на кухне, хотя стало очевидным, что веселье пора сворачивать.

Женщины предложили помочь с уборкой, но хозяйка заверила, что справится сама. Через четверть часа всех удалось выпроводить. И, едва ушел последний гость, как Анечка встала с матраца, как ни в чем не бывало. Собрала со скатерти одноразовую посуду и сложила ее в мусорный пакет, обнаруженный на кухне. Нашла еще один – побросала в него объедки.

– Я вынесу все на помойку, тетя Маргарита. Где у вас мусорные бачки стоят?

Маргарита Андреевна удивилась такому быстрому протрезвлению племянницы, но остановила ее:

– Оставь пока в прихожей, у порога, завтра по пути на улицу захвачу. Бачки в соседнем дворе, ты не найдешь. Если хочешь, налей воды в ведро да протри пол в комнате и на кухне.

И, поняв, что Аня чувствует себя сносно, принялась ее воспитывать:

– Анюта, не дело так увлекаться спиртным: опозорилась перед всей группой! С мужиками тягаться – дохлый номер. Девушка должна быть всегда с ясной головой.

Аня молча терла тряпкой пол, пропуская мимо ушей упреки тети. Она не желала оправдываться, хотя имела уважительную причину. Да еще какую! Аня смахнула локтем слезу: тетя не мама, ей все не расскажешь.

Вымыв пол, девушка ополоснулась под душем и затем объявила, что уходит.

– Ну куда же ты пойдешь на ночь глядя. Обиделась, что тетя правду сказала? Ладно, умолкаю. Но ты должна усвоить сегодняшний урок и впредь рассчитывать силы.

– Я не обиделась, но пойду. Метро еще работает, всего-то пять минут пробежаться. Да и негде у тебя двоим ночевать: матрац-то один!

Не сумев уговорить племянницу, Маргарита Андреевна вышла вместе с ней на площадь, проводила до билетных касс метро, наказав позвонить, как только доберется. И отправилась назад. В полутемном переулке ей повстречался подвыпивший парень и начал было вязаться, но она не растерялась. Прожитые годы научили, как вести себя в любых ситуациях:

– Да ладно, дружок, иди своей дорогой. Ты внимательнее на меня взгляни: я же тебе в мамки гожусь!

– Коли мамка, тогда гони кошелек! – сказал он то ли в шутку, то ли всерьез.

Она достала из сумочки кошелек с мелочью, всегда лежащий там, – ключи и значительные деньги всегда носила во внутреннем кармане куртки или пальто:

– Держи!

Но парень махнул рукой и, покачиваясь, пошел дальше.

Вернувшись домой, Маргарита Андреевна налила себе пятьдесят граммов коньяка – все же струхнула, встретив в глухом переулке сомнительную личность. А если бы это был маньяк какой? Не посмотрел бы и на ее возраст. А уж грабители и вовсе ни с кем не церемонятся. Женщина в раздумье взялась за бутылку, но решила, что на сегодня для нее достаточно. Однако сна не было ни в одном глазу, и она решила немножко посидеть за ноутбуком.

Маргарита Андреевна курировала интернет-сайт курсов: наполняла сайт контентом, была модератором форума, вела виртуальные уроки и учила, как писать сценарии. За это администрация курсов выплачивала ей небольшие суммы, ведь без этого рекламного сайта литературные курсы не смогли бы набирать группы уже несколько лет подряд. Сайт отбирал много времени, но и тут Маргарита Андреевна умудрилась формальную работу превратить в творческую, поймать несколько зайцев. Сочиняя короткие сценарии, она набивала руку драматургии, с тем чтобы сделать это своим основным заработком, если, конечно, роман, поданный на конкурс, останется не замеченным критиками. Душа тяготела к чистому писательству, но карман был пуст и диктовал свои правила. Второй, скрытый смысл этих сценариев заключался в том, что сочиняла их Маргарита Андреевна как страницы дневника, вспоминая ошибки и промахи своей жизни, как все писатели, занимаясь терапией души.

Темы приходили в голову спонтанно. Час назад, когда сурово отчитывала Анечку за то, что та перебрала спиртного, она уже знала тему следующего сценария. Была и в ее жизни неприглядная история, тоже связанная с алкоголем. Что ж, это можно хорошо обыграть. Посетители сайта уже привыкли к постоянной героине Римме, ее альтер эго. Маргарита учитывала, что на сайт приходят как постоянные юзеры, так и новички, поэтому каждый свой сценарий оформляла обстоятельно: место действия, внешность героини, ее возраст. Но многие уже полюбили безалаберную Римму. Она обычно попадала в малоприятные истории: читатели любят читать, а зрители смотреть про плохих девочек.

Маргарита открыла страницу и записала: «В нехороших гостях. Сценарий». Затем расчертила на экране таблицу и начала заполнять графы.

Эпизод 1. Картина свадебного застолья в малогабаритной двухкомнатной квартире. Несколько столов составлены в один так, что стол-крокодил заползает из большой комнаты в маленькую. Во главе сидят новобрачные и их родители, а на дальнем торце, отделенным проемом двери, теснится приглашенная молодежь: друзья жениха и невесты.

Кадр 1.1. Римма, девушка лет двадцати двух, с пушистыми белыми волосами до плеч – крашенная блондинка, в просторной блузе с плечами по моде восьмидесятых и длинной расклешенной юбке сидит на молодежном торце стола. С двух сторон стул зажат табуретками, на которых пристроились молодые ребята: один в пиджаке, другой просто в белой рубашке. Они только что познакомились с Риммой.

Парень в пиджаке: Римма, вам что налить: вина или водочки?

Римма: Подождите, я еще свое шампанское не допила.

Парень в рубашке: Нет, Римуся, так дело не пойдет. Вот свободная рюмка – сделайте глоток водочки за здоровье жениха и невесты.

Кадр 1.2. Жених и невеста целуются под крики «горько». Приостановились, нерешительно смотрят друг на друга. Гости подзадоривают: «Горько, горько!»

Кадр 1.3. Римма со слезами на глазах, взгляд в сторону новобрачных, шепчет: «Милый, ну как ты мог выбрать ее?! Ведь я тебя так люблю!»

Парень в рубашке (уже перейдя на «ты»):Ты что-то сказала, Римуся?

Римма: Налей мне водки в бокал!

Парень в пиджаке: Может, тебе хватит?! Вот съешь лучше яблочко!

Эпизод 2. Та же комнатка, но стол из нее вынесли. Римма лежит на диване, на голове у нее мокрое полотенце.

Кадр 2.1. Полная пожилая женщина поднесла ко рту Риммы стакан воды, пахнущий нашатырем.

Женщина: Давай, пей уже, девочка, хватит упрямиться.

Римма (отворачивает лицо): Нет, не могу!

Женщина: Сможешь! Или хочешь, чтобы и дальше тебя выворачивало?

Кадр 2.2. В комнату заходит жених. Он высок и красив, в петлице костюма белый искусственный цветок. Приближается к дивану, где лежит Римма.

Жених: Ну и зачем ты это нам устроила? Ты же ведь не пила никогда? Решила праздник испортить?

Римма: Извини. Я не хотела.

Маргарита поставила точку и задумалась. Сколько их, этих скелетов в ее шкафу! Как молодость беспечна и как эгоистична! Тогда главным было избежать страданий, потому и напилась, ведь она мечтала оказаться на месте невесты, но не сложилось… Как потом домой добралась, толком и не помнила. Кажется, тот, который в пиджаке, ее провожал. А куда исчез парень в рубашке, она и не заметила. Видно, сам здорово наклюкался, как на сегодняшнем застолье Вася Мячиков. Но с него-то как с гуся вода, а девушки хуже такие отравления переживают.

Решив, что на сегодня ее работа закончена, Маргарита Андреевна выключила ноутбук.

Она растянулась на матраце, прикрыв тело пледом, и вскоре мерно задышала.

И во сне она снова видела себя молодой и свежей, куда-то бегущей среди поля ромашек.

Глава 4

Георг вернулся с вечеринки у Маргариты Андреевны поздно: он ездил в гости на метро и потому долго добирался назад. Вначале проводил Кристину. На вечеринке ему показалось, что она доступнее, чем Марго. Однако они расстались около ее подъезда, единственное, что удалось, – поцеловать ей, как Маргарите, ручку, и красотка тут же умчалась. А он поехал домой.

Большую часть пути проскочил на метро быстро и незаметно, ехал уже в пустом вагоне, даже задремал немного. Но потом долго ждал автобуса: в их глухой угол в это время маршрутки уже не ходили, а общественный транспорт по расписанию один раз в час. Пока стоял, зябко поеживаясь в осенней мгле, переминаясь с ноги на ногу, мыслями вновь вернулся к Марго. Вот ведь, тоже держит на расстоянии, но что-то есть в ее вздохах, взглядах. Или он внушил себе? Наконец подъехал автобус.

Сестра Надя еще не спала, она вообще последнее время мучилась бессонницей. Сев на кровати – тучная, с седыми распущенными волосами, в просторной ночной рубахе – сразу же накинулась с упреками:

– Гера! Ну как так можно?! Хоть бы позвонил, ведь твой телефон не отвечает! Легкомыслен, как мальчишка! Сказал, что на занятие пошел к руководительнице. Но какое занятие до часу ночи?

– Ты же знаешь, Надюша, насколько сложно добираться в наш район. Целый час я ждал автобуса!

– Это все отговорки! Тебе наплевать на мое здоровье! Думаешь, ты кому-то будешь нужен, если меня не станет?! Постой, постой, – она принюхалась, демонстративно шевеля ноздрями, – ты никак выпивши?

– Хватит меня отчитывать как мальчишку! – в голосе Георга появились раздраженные нотки. – Ну выпил с группой, отмечали новоселье у Маргариты. И кстати, почему ты считаешь, что я никому не нужен? Есть у меня две дамы на примете…

– Дамы? Да кому ты нужен! Сейчас денежные мешки востребованы, а ты… Нищий отставник!

Георг подошел к кровати, погладил сестру по плечу, присел рядом:

– Не кипятись так, Наденька. Виноват, припозднился.

– Что за девицы-то, вертихвостки какие? – спросила уже чуть спокойнее сестра.

– Я же сказал: не девицы. Дамы. Одной в районе сорока будет, другой уже к полтиннику где-то клонится.

– И обе на тебя вешаются?

– Если бы, – Георг посмотрел на потолок, будто разглядывая обеих женщин. – Крепость еще взять надо!

– Сразу две?

– Еще не выбрал какую!

– А может, лучше не рисковать, Герочка?! Разве нам плохо вдвоем? Разве любая из этих дамочек сравнится с твоей сестричкой?

Надежда Петровна положила голову на плечо брата, вдохнула запах мужского пота, перемешанного с алкогольными парами. Нет, она его никому не отдаст! Его мужская прыть, должно быть, на исходе, а в остальном она Герочке сто женщин заменит. Поглаживая его заскорузлую ладонь, сестра мечтала, чтобы сидеть так, рядышком с ним, до конца своих дней.

Георгий осторожно высвободил руку из захвата, встал и, пожелав ей спокойной ночи, отправился в свою комнату.

Поспал он всего несколько часов – в восемь ему уже надо было заступать на дежурство на автостоянке.

* * *

Кристина могла спать хоть до обеда. Утомленная после вчерашней вечеринки у Маргариты, она не торопилась вылезать из постели. Только встала приготовить себе кофе и юркнула назад в кровать. Прихлебывая маленькими глотками бодрящий напиток и бездумно глядя в голубой кусочек неба за окном, вспоминала вчерашние события.

Сейчас ей казалось занятным, что весь вечер за ней ухаживал старый морской волк Георг. Она снисходительно принимала знаки внимания, не планируя развития отношений. А ведь, провожая ее, тот еще пытался своими сухими губами ткнуться в ее руку. Мужику скоро шестьдесят, а ни положения, ни богатства: Кристина недавно просматривала личные дела курсантов и запомнила, что тот охранником на автостоянке работает.

И вообще ее привлекали мужчины помоложе, однако и не совсем мальчишки, хотя Кристина замечала на себе голодные взгляды дружков сына, ведь выглядела она на тридцать пять. Впрочем, недавно, когда сын ушел в армию, позволила себе одну необременительную связь с юнцом, но уже устала от него. Теперь хотелось мужчину посолиднее, если не с деньгами, то со статусом, а денег она и сама заработает, строча вампирские романы по заказу издательства.

Но статусные все были семейными. Например, председатель секции прозы… Что ж, пусть был бы женат; жена не помеха, если смотреть сквозь пальцы на это маленькое неудобство и не требовать невозможного.

Звонок в дверь заставил-таки вылезти из постели. Кристина пронеслась в ночной сорочке в прихожую, прильнула к дверному глазку. На площадке стоял Рубальский – тот, кто минуту назад так настойчиво вползал в ее мысли, – с объемной сумкой в руках.

– Витя?! – удивилась Кристина, но в следующий момент вспомнила, что накануне он звонил по мобильному и обещал зайти утром по какому-то делу, связанному с конкурсом прозы. Его звонок, не вовремя пробившийся в суету вечеринки, совсем выскочил из головы. – Подожди минутку, я только оденусь.

Рубальский опустил сумку на пол и прислонился спиной к двери, готовясь к долгому ожиданию и чертыхаясь про себя, что Кристина оказалась не готова к его приходу, хотя уже первый час дня.

Женщина же метнулась назад, распахнула платяной шкаф, но тут же закрыла. Нет, не стоит наряжаться как-то специально, лучше предстать перед гостем в простом домашнем одеянии.

Снова вернулась в прихожую уже в приличном обличье: бриджи в мелкий цветочек и обтягивающий зеленый топик. Он удачно контрастировал с рыжими волосами – их она тоже успела расчесать и провести помадой по губам; и только белесые ресницы накрасить времени не было. Распахнула дверь.

– Ну здравствуй, Витек! Зачем пожаловал? Извини, что заставила ждать: недавно встала, вчера у Марго гуляли.

– У Марго? А что у нее было за событие?

– Новоселье! И представляешь, всю группу литераторов пригласила, требует, чтобы я отметила ей в ведомости учебный час.

Рубальский не только возглавлял секцию прозы в Союзе писателей, но и был главным организатором и номинальным директором курсов литераторов, вот почему так подробно Кристина отчитывалась о прошедшем у Маргариты Андреевны вечере.

– Ну запиши ей два академических часа, жалко, что ли?!

– Как скажешь, товарищ начальник! Да ты проходи, проходи в комнату. Куртку давай сюда, сама повешу. Ботинки снимать не надо, вытри только ноги о коврик.

Даже сняв куртку, Рубальский выглядел как принц: темно-серые брюки, белая рубашка и с коричневыми штрихами дымчатый галстук.

Кристина по-свойски подтолкнула коллегу в комнату сына, где она временно устроила себе кабинет, а компьютер ребенка теперь стал ее рабочим инструментом.

Виктор Игоревич опустился в кресло, поставил сумку на колени и огляделся. Он был в квартире Кристины впервые, хотя уже полтора года, как она стала его незаменимой помощницей в разных организаторских делах.

– Я, собственно, Кристя, вот по какому делу. Привез тебе бумажные экземпляры конкурсных работ. Просмотри, пожалуйста. Ты же помнишь, я не только в оргкомитете, но и в жюри конкурса, но читать все это мне сейчас некогда, доверюсь твоему вкусу. Ты, когда просмотришь все, выдели, пожалуйста, три лучшие работы, я их и отрецензирую.

Он выложил на журнальный столик с десяток папок – старинных с завязочками и современных пластиковых, с металлическими зажимами. В каждой лежала оформленная автором рукопись.

– Я могла бы и в электронном варианте прочитать, – пожала плечами Кристина. – Зачем было эти кирпичи сюда тащить?!

– Они у тебя сохраннее будут. Мой пацан всюду нос сует, ничего от него не спрячешь!

– Я думала, что у тебя уже взрослый парень, старшеклассник.

– В девятом. От такого тем более ничего не спрячешь.

– Тоже мечтает быть писателем?

– Уже получил грамоту на конкурсе юных поэтов! – Виктор Игоревич непроизвольно вскинул подбородок, говоря о сыне, достал мобильный телефон, посмотрел время:

– Без четверти час! Пора дальше бежать, мне еще в издательство надо заехать.

– Нет-нет, я тебя не отпущу, пока не позавтракаем вместе.

– Уже обедать впору, а ты – завтракать!

– Могу чем-нибудь существенным накормить, поищу в холодильнике. Не надо будет время на обед тратить, поедешь прямо в издательство.

– Ну уговорила. Где у тебя руки можно помыть?

Вскоре Кристина пригласила Рубальского на кухню. Пока она разогревала в микроволновке курицу-гриль, пока нарезала салат, успела между делом подкрасить ресницы, замазать тоном привычные веснушки на носу и убрать блеск с кожи спонжем с пудрой.

Гостя она посадила так, чтобы солнечный луч освещал ее лицо, все еще молодое и эффектное. Теперь ее уверенность в себе возросла. Макияж для женщины что кортик для морского офицера.

И гость, сев на табуретку у кухонного стола, сразу оценил ее внешность:

– Да ты красавица, Кристи! Куда только наши мужики смотрят? Ты ведь одна живешь?

– А ты смотри, смотри на меня, Витюша …

Рубальский смутился, замолчал, отвел взгляд. Он не имел намерений переводить отношения с Кристиной в русло романтических, но она его смущение поняла по-своему. Тут же вскочила, достала из шкафчика бутылку водки и две стопки. Сама и разлила прозрачную живительную влагу:

– Совсем забыла! Для аппетита каплюшку!

– Мне вообще-то по делам еще ехать…

– Делам одна стопочка не помешает! – Кристина приподняла свою стопку, призывая гостя последовать ее примеру.

Рубальский, как и многие писатели, был неравнодушен к спиртному, хотя и держал себя в рамках. Внезапно замеченная красота коллеги по Союзу открыла эмоциональные шлюзы, и он уже не мог противиться сорокоградусной злодейке.

Одной рюмкой дело не обошлось, росла и горка куриных косточек на столе. Незаметно бутылка опустела на две трети, и теперь болтовня приняла совсем интимный характер. Кристина придвинула свою табуретку вплотную к табуретке Виктора, обняла его за плечи, продолжая рассказывать какую-то байку из жизни писателей. Он машинально опустил свою руку на обтянутое трикотажем бедро. Почувствовал, как напряглась мышца под его ладонью. В следующий момент женские пальчики ощупывали застежку его безупречно наглаженных брюк.

– К-кристя! Сейчас не в-время. Мне же надо идти, редактор т-только до четырех часов будет на рабочем месте. Ч-черт! Кажется, язык уже… не того …

Рубальский собрал волю, сосредоточил взгляд на часах, висящих на стене кухни: маленькая стрелка устремилась к цифре три. И не только намеченный заход в издательство, сколько смущение от натиска Кристины, абсолютно для него неожиданного, выталкивало гостя из квартиры.

– Позвони ему, Витюша, скажи, что задерживаешься.

Кристина, в отличие от Рубальского, была почти трезва, ограничась только первым тостом. Затем дважды тайком переливала водку из своей стопки в чайную кружку, стоящую рядом, а потом уже и таиться не приходилось: гость просто не замечал, что подливали только ему.

Пока Рубальский звонил по мобильному и, слегка запинаясь, обсуждал с редактором дела, Кристина разлила оставшуюся водку, на сей раз плеснув и себе.

Нажав сигнал отбоя, Рубальский с воодушевлением объявил:

– Редактор дал отбой, ему срочно надо ехать на к-канигу… черт, книготорговую базу! В общем, он перенес в-встречу! Давай по такому случаю еще по рюмашке.

Они чокнулись и выпили. А потом прикончили и заначку Кристины.

На кухне уже нечего было делать. Переместились в спальню. Кристина говорила Виктору много льстивых слов о его книгах, статьях, общественной деятельности. Он чувствовал, как у него за спиной вырастают крылья, и потому охотно позволил снять с себя галстук. Рубашку и брюки он снимал уже сам.

Когда оба в изнеможении откинулись на подушки, Кристина хладнокровно сравнивала нового любовника с юнцом. Витя чуть не дотягивал по анатомическим данным до предшественника, зато был более искусен в ласках.

Потом поели еще раз, и ближе к вечеру гость ушел. Оказывается, он обещал сыну съездить вместе с ним в компьютерный магазин, купить какие-то гаджеты. Перед сыном Рубальский всегда держал слово. Кристина похвалила его за обязательность и, по-семейному поцеловав в щеку, выпроводила за дверь.

Через два часа она ожидала в гости своего юнца.

* * *

Аня Куприянова на следующий день после вечеринки у тети Риты тоже находилась дома, потому что у нее начался отпуск. Дома – это в маленькой полутемной комнатушке, которую она снимала в большой коммунальной квартире. Хозяйка, сдававшая комнату бойкая пенсионерка, жила рядом, за стеной.

Аня вспомнила, что прошло уже несколько дней, как она обещала тете Рите отправить по электронной почте рукопись, но все не могла выбрать время, чтобы слегка отредактировать ее перед отправкой. Тетя советовала ей писать о том, о чем Аня хорошо знает: о кошках, собаках, морских свинках и прочей живности. Но ей хотелось писать о возвышенном – любви, ревности, изменах, о том, что волновало ее в настоящий период больше, чем в общем-то любимые ею зверушки.

Аня устроилась в стареньком продавленном кресле, положив на колени ноутбук, вывела на экран нужный текст, но вдруг почувствовала неукротимый позыв тошноты. Едва успела выскочить из комнаты и добежать до раковины на кухне: в коммуналке не было ванной комнаты, а уборная вечно была занята, так что неприглядная картина Аниного бедствия оказалась на виду у соседей. Они тут же начали честить ее, те, кто видел, что она вчера поздно вернулась домой, обвиняли еще в пьянках-гулянках. Аня сполоснула лицо, вымыла раковину и молча удалилась к себе в комнату. Но продолжить работу не удалось. Почти сразу без стука в комнату вломилась хозяйка, заняв своей объемистой тушей все пространство. Подслеповатым, но цепким взглядом осмотрела целостность своей мебели, сбросила с колченогого стула одежду Ани и сама уселась на него, поставив посреди комнаты. Стул скрипнул и зашатался, но выдержал вес крепкой еще старухи.

– Вот что, голубушка, – без всяких предисловий взяла обвинительный тон хозяйка, – отвечай без утайки: сколько недель беременности?

– Да я… да мне… А откуда вы знаете?

– Чай, не вчера родилась, дорогуша. Да и по работе насмотрелась за свою жизнь, сорок лет в абортарии проработала. Лицо зеленое, по утрам травишь, в глазах туман.

– Десять недель, – тихо призналась Аня.

Несколько дней назад она побывала у доктора и получила точный ответ. Она не знала, с кем поделиться этим знанием. Дело в том, что случилась с ней романтическая история этим летом, когда девушка устроилась работать ветеринаром на частную загородную конюшню. Она не устояла: слишком пригож был собою мужчина, владелец вороной кобылы. Шутя, она говорила другу, что он, жгучий брюнет, наверняка имеет со своей пепельно-черной лошадкой общую аллель, то есть генетическую дорожку. Он не отрицал такого предположения, потому что тоже любил пошутить. И вдруг месяц спустя объявил, что получил зеленую карту для работы в Канаде и покидает родину. Утешал неумело: «Ты же взрослая девушка, плакать не будешь, найдешь себе жениха с квартирой и машиной, а у меня только и была эта кобылка. Пришлось продать. И она видела, что он сильнее сожалеет о расставании с лошадью, нежели с ней, Аней. Ей лишь давал наставления, как ухаживать за кобылой, чем кормить, просил, чтобы держала его в курсе, писала в Канаду, что и как. Однако то ли по забывчивости, то ли умышленно адреса не оставил даже электронного и на звонки мобильного не отвечал. Аня погоревала до конца лета, а потом, не в силах ежедневно видеть лошадь без хозяина, уволилась с конюшни. Немаловажной была и удаленность конюшни от города.

Работу удалось найти только в зоомагазине продавцом, зато в нескольких минутах от дома, где она снимала комнату.