Текст книги "Жемчужина полнолуния"

– Когда мы объяснились с Владом и он все мне рассказал про нападение монстра и про то, как донес меня до хранилища Жемчужины…

– Что еще за хранилище? – удивился Женя. – Ведь ты говорила, что тебя спас какой-то мужик.

– Этот мужик, как ты выразился, хранитель основной реликвии славов Багровой Жемчужины. И именно она спасла мне жизнь, заменив отравленную укусом монстра кровь…

Я осеклась на полуслове. Когда-то я читала, что мы рассказываем другому человеку о событиях текущей жизни не для того, чтобы поделиться информацией, а чтобы нашему мозгу было проще анализировать происходящее и принимать какие-то решения. Но я мало с кем говорила об этих событиях, и сейчас впервые так подробно и последовательно изложила суть истории. Возможно, поэтому мой мозг мгновенно сформулировал ряд вопросов.

«Жемчужина заменила мою отравленную кровь? – проносились мысли. – Но на какую?! Я считала, что она просто почистила ее. А вдруг мои появившиеся способности вовсе не следствие комы! И все дело в новой обновленной крови? Что у нее за свойства? Почему я раньше об этом не подумала?!»

– Лиля? – тихо позвал Женя.

И я пришла в себя.

– Продолжай! – попросил он. – А то замерла, так и не договорив. Понимаю, тебе тяжело вспоминать обо всем этом.

– Да, мне хотелось бы многое забыть. В общем, меня спас хранитель Жемчужины по имени Венцеслав. Но если бы Влад так быстро не принес меня в хранилище, то даже могущественная Жемчужина не помогла бы.

– Ужас какой! – прошептал он. – И что бы с тобой стало?

– Варианта два, – после паузы тихо проговорила я, – или бы я умерла или… превратилась в самку летуна.

– А это еще что за зверь? – нервно спросил он.

– Это племя оборотней, называется Орден Летучих Псов. Одна их сущность – человеческая, вторая – мерзких тварей, что-то типа собаки напополам с огромной летучей мышью. Один из них, по имени Вой, тогда-то и напал на меня в тайге с одной целью – превратить меня в свою самку. Если бы не Влад!

Я замолчала и поморщилась. Женя смотрел на меня в оцепенении. Его глаза были круглыми, зрачки невероятно расширились. И до меня окончательно дошло, какой все это для него шок. Женя был обычным парнем, жил простой нормальной жизнью и даже книги в жанре фэнтези не читал. И был абсолютно не подготовлен к подобным откровениям. А я вдруг вывалила на него столько информации. Представляю, что творилось сейчас в его голове!

В этот момент я заметила, что на моем столе появилось свечение. Оно исходило от бархатного футляра. Он лежал за ноутбуком и, как я сейчас понимала, был приоткрыт, так как свечение появилось в щели между его донышком и крышкой. Я сразу поняла, что меня на связь вызывает Искра, и в волнении открыла футляр. Положив тонкий длинный волосок на ладонь, я вгляделась в него. Женя подошел и молча наблюдал за мной. Над моей ладонью появился колышущийся силуэт крохотной девочки. Он переливался всеми цветами радуги.

– Привет, Искорка! – поздоровалась я.

Но она испугано глянула на стоящего рядом Женю и запищала:

– Ой! Ой! Тут посторонние!

– Я сейчас с ума сойду, – прошептал Женя.

Я увидела, как его лоб мгновенно покрылся капельками пота, и быстро проговорила:

– Это блестяшка! Вернее ее проекция. Она не причинит никому вреда.

– Лиля! – пришла в себя Искра. – Ты не одна! Кто с тобой?

– Друг, – уверенно произнесла я и приблизилась к напуганному донельзя Жене. – Познакомься!

– Искристые брызги прибоя при лунном свете, – важно представилась блестяшка.

– Евгений, – дрогнувшим голосом ответил он.

– Можно просто Искра, – любезно произнесла она.

– Можно просто Женя, – в тон ей ответил он, понемногу приходя в себя.

– Вот и славно! – улыбнулась я. – Но это не сама Искра, а ее… изображение, – пояснила я, повернувшись к Жене.

– Да, это так! Я сейчас нахожусь очень далеко от вас, на побережье Северного пролива, это в Ирландии, – затараторила довольная Искра. – Когда господин вампир Дино унес нас, я оставила свой волосок на куртке Лили. А он, своего рода, антенна и позволяет выходить на связь.

– Час от часу не легче! – пробормотал Женя и вытер пот со лба. – Какой еще… господин вампир?

– Твой друг не в курсе? – изумилась Искра.

– Я потом ему все объясню, – сказала я. – Ты зачем появилась?

– Ой! Мы в ужасе! – запищала она. – Никто, никто нам не поможет. Только ты! Только на тебя вся надежда.

– Успокойся! – четко проговорила я. – И объясни более внятно.

– Но как же могу при твоем друге? – сказала она и посмотрела на Женю.

– Мне выйти? – спросил он.

– Не надо! – быстро ответила я. – Ты уже в курсе моей истории.

Искра после моих слов перестала обращать на него внимание и взволнованно заговорила:

– Капелька жива!

– Правда? – обрадовалась я.

Капелька была ее младшей сестрой и погибла, когда мы находились в Москве. Я сама похоронила ее под одним из кленов во дворе дома, где Влад снимал квартиру.

– Да! Да! Ведь она вышла на связь, – ответила Искра.

– Но как это возможно? – изумилась я. – Ведь ты рассказывала…

– Получилось так, – оборвала меня Искра, – какая-то девочка решила подсыпать землю в горшок своей домашней розочки. Она набрала ее как раз возле того клена, где покоилась наша милая Капелька. На улице пока тепло, и горшок стоит на балконе. А ты знаешь, что мы можем прорасти вместе с какой-нибудь травинкой. И наша Капелька проросла! И на счастье на балкон в тот момент, когда она превратилась в росинку на тоненьком ростке, упал луч солнца. Он коснулся росинки-Капельки, и…. она ожила!

Последние слова Искра произнесла, захлебываясь от рыданий. Я знала, что блестяшки чрезмерно эмоциональны, и понимала, что Искру буквально распирает от нахлынувших чувств.

– Где она сейчас? – быстро спросила я. – И прекрати реветь! Радость такая, а ты слезами умываешься…

– Да, да, – ответила она и начала успокаиваться. – Это от счастья! Капелька пришла в себя и уселась на бутончик розочки. После воскрешения память у нас сохраняется. И она отлично все помнила. Только не понимала, где оказалась. Она огляделась, увидела, что место ей совсем незнакомо и сразу спряталась вглубь розового кустика. Она видела, как днем на балкон вышла девочка, полила розу и скрылась обратно в квартире. И Капелька испугалась. Она затаилась и носа не высовывала до наступления ночи. Когда окончательно стемнело, она попыталась вызвать меня на связь. И у нее это получилось. Представляешь мое состояние, когда я увидела проекцию моей погибшей сестрички?! Я решила, что это явился ее призрак, и чуть сознания не лишилась от ужаса. А когда поняла, что она чудесным образом воскресла, то обморок уже от счастья свалил меня на ветку сосны. Хорошо Лучик пришел на помощь. Это наш общий друг, – зачем-то сообщила она, повернувшись к Жене.

Тот стоял, словно в столбняке, и не сводил глаз с Искры. Я не выдержала и прыснула, такое у него было в этот миг лицо. Женя глянул на меня беспомощно. Я помахала ему рукой и сказала:

– Эй! Очнись! Все в порядке.

Он моргнул и заулыбался.

– Лучик это вообще-то неполное имя, – затараторила блестяшка, видя, что Женя пришел в себя. – Его зовут Лучистые полосы полуденного солнца, пронзающие июньский лес.

– Красиво, – растерянно проговорил Женя.

– Не отвлекайся! – сказала я Искре. – Что дальше?

– Когда я пришла в себя и окончательно осознала, что разговариваю с настоящей ожившей Капелькой, то радости моей не было предела. Но и грусть пронзила мое сердце. Она так далеко! В Москве! И самостоятельно ей до Ирландии не добраться. Вот я и решила побеспокоить тебя. Ты же наш друг, Лиля? Или это уже не так?

– Ну что ты, милая Искорка! – ласково проговорила я. – Все по-прежнему. Давай я подумаю, что можно предпринять, и сообщу тебе. Хорошо?

– Только не тяни с этим! – умоляющим голосом проговорила она и сложила ладони лодочкой у груди. – Пожалуйста! Мы не вынесем, если наша Капелька погибнет еще раз. Ты сообщи все господину вампиру Дино. Может, он сжалится над нами еще раз и перенесет мою милую сестрицу на родину?

– Я подумаю, – пообещала я.

– Ждем! – кратко ответила она и потухла.

Я аккуратно положила волосок обратно в футляр и повернулась к Жене. Он упал на диван, схватил чашку с уже остывшим чаем и залпом выпил.

– Блестяшки… вампиры… люди-рыси…, – пробормотал он. – И это все правда…

– Да уж точно не глюки! – улыбнулась я и села рядом с ним. – Прости, если напугала тебя.

– Я словно оказался на другом свете, – прошептал Женя.

– На самом деле все просто, – ответила я, стараясь говорить будничным тоном. – Грег – бывший вампир, Дино – его друг, но вампир настоящий. Я как раз начала рассказывать тебе про Воя. Так вот блестяшки что-то вроде постоянных спутников летунов, ведь раньше они были… блохами в их шерсти.

– Кем?! – изумился Женя.

– Ну не будем вдаваться в подробности! – улыбнулась я. – Когда я находилась в Нью-Йорке, Вой напал на меня и унес в Ирландию на одну из баз летунов. Там-то я и познакомилась с Искрой и ее компанией. Влад сообщил Грегу о моем похищении, тот вызвал Дино. И именно он спас меня от неминуемой гибели.

– Удивляюсь, что ты все еще в здравом уме, – заметил Женя и выпил чай из моей чашки.

Мы замолчали. Каждый думал о своем. Я понимала, что Женя ошарашен всем услышанным и увиденным, и нужно время, чтобы он переварил информацию и сделал какие-то выводы. И я очень надеялась, что его чувство ко мне пройдет после таких потрясений. Одно дело любить соседскую девчонку, простую и понятную тебе, и совсем другое – странную девушку, влюбленную в оборотня и общающуюся с вампирами и прочими иными существами.

В дверь постучали. Женя сразу вскочил. И когда вошла мама, он начал горячо благодарить ее за вкусные блины. Учитывая, что мы не съели ни одного, это выглядело несколько странно. Мама внимательно посмотрела в его раскрасневшееся лицо и лишь молча кивнула.

– Засиделся я! – добавил Женя.

– Я тебя провожу, – откликнулась я и встала.

– Но вы так ничего и не съели! – огорченно заметила мама.

– Заучились совсем, – с улыбкой ответила я.

Женя жил в моем подъезде несколькими этажами выше, и я вышла за ним на лестничную клетку. На душе было мрачно, и я уже жалела, что открылась ему. Это было какое-то наваждение, я поддалась порыву, взволнованная его признанием, и не выдержала. И сейчас непродуманность моих действий начала угнетать. Женя внимательно посмотрел мне в глаза. Его лицо приняло серьезное выражение.

– Не переживай так, Лиля! – сказал он. – Все правильно. И я благодарен тебе за доверие! Но мне нужно все это переварить. В голове полная каша.

– Еще бы, – тихо ответила я.

– Можешь на меня рассчитывать в любом случае, – продолжил он. – Я буду молчать обо всем, обещаю! И всячески тебе помогать.

– Спасибо! – ответила я и чмокнула его в щеку. – Завтра вечером мы едем в деревню. Отец вернется в воскресенье, а я хочу остаться еще на несколько дней.

– Думаешь встретиться с… Владом?

Он встревоженно глянул мне в глаза.

– Это необходимо, – прошептала я, с трудом справляясь с приступом тоски.

– Звони в любое время! – сказал он, резко отвернулся и побежал по лестнице наверх.

– Ладно. Пока! – бросила я вслед и открыла дверь квартиры.

Но Женя вдруг начал спускаться обратно. Я замерла. Он подлетел ко мне с покрасневшим лицом, сунул в руку скомканный лист и быстро сказал:

– Сейчас это уже не имеет никакого значения. Но я написал это, думая о тебе, и все никак не решался отдать. Это акростих.

– Спасибо, – растерянно произнесла я.

Но Женя не ответил и ринулся вверх по лестнице.

В коридоре меня перехватила мама.

– Ты что, объявила голодовку? – недовольно поинтересовалась она. – Времени уже бог знает сколько, а ты никак не поужинаешь. Марш на кухню! – притворно грозным голосом добавила она.

Я засмеялась, но перечить ей не стала. На кухне сидел отец и ел блины. Увидев меня, заулыбался.

– Ну что, все в порядке с машиной? – спросила я. – Завтра точно поедем?

– Точно, точно, – закивал он. – Я с работы уйду пораньше, так что часам к четырем будь наготове. Это Женя был?

– Да, помог мне кое в чем… по учебе, – уклончиво ответила я.

– Хороший парень! – одобрительно произнес он. – Я бы на твоем месте…

– Пап! – оборвала я и налила себе чай.

– Ладно, буду сохранять нейтралитет, – легко согласился он.

Поев, я вернулась в комнату и уселась на диван. И тут вспомнила о листе бумаги, который перед походом на кухню засунула в джинсы. Расправив его, увидела стихотворение. Я смутно помнила, что такое акростих, но заметив, что начальные буквы Женя выделил жирным шрифтом и, прочитав их сверху вниз, сразу поняла, что это за стихотворная форма.

 
Давно хочу тебе сказать:
Любовь меня переполняет
Я для тебя лишь друг, я знаю!
 
 
Любовь приходится скрывать.
И улыбаться…. Но опять
Лишь милое лицо мне снится,
И бьется сердце, словно птица.
Чем мне без воздуха дышать?
Как жить лишь дружбой? И молчать…
И отпускать любовь синицей…
 

Прочитав, я сразу набрала номер Жени. Это был порыв, его стихи причинили боль, мне хотелось немедленно услышать, что после моих сегодняшних признаний он все переосмыслил.

– Да? – напряженно ответил он.

– Женя, я прочитала. Мне очень понравилось! И я расшифровала посвящение, вертикальную надпись «Для Лилички», – взволнованно произнесла я. – Спасибо! Но очень надеюсь, после нашего разговора ты на все будешь смотреть по-другому. Думаю, у тебя это быстро пройдет.

– Я люблю тебя с первого класса, – тихо ответил он. – Помнишь, мы сидели в одном ряду? Ты впереди и чуть сбоку, у окна… Солнце заходило в класс, его лучи падали на твою голову и золотили волосы. И я не мог оторваться от этого зрелища. Про себя я назвал тебя «золотая девочка», потому что ореол вокруг твоей головы казался мне рыжевато-золотистым. И это было очень красиво.

Он замолчал. Я не знала, что сказать. Сердце ныло от жалости и к нему и к самой себе. Кто знал, как бы повернулась жизнь, если бы Женя раньше признался мне в любви. Но назад пути уже не было. И я это отлично понимала.

– Ладно, не буду больше говорить о моих чувствах. Никогда! – после паузы тихо произнес он. – Прости.

– Мне больно, – ответила я. – Правда, очень больно, что не могу ответить тебе взаимностью. Ты очень достойный парень!

– Значит, если бы…, – начал он, но тут же замолчал.

– Да! – твердо проговорила я. – Если бы мое сердце не было уже занято, то у тебя однозначно был бы шанс.

– Спасибо, – нервно поблагодарил он. – Спокойной ночи!

– И тебе, – ласково ответила я и положила трубку.

Я не смогла сдержать слез. Это было несправедливо. Хороший парень любил меня, и сейчас я понимала, насколько его чувство было глубоким и искренним. А я погрузилась с головой в совершенно бесперспективные отношения, приносящие мне одни проблемы.

Когда я забралась в кровать, то долго не могла уснуть. Тревожные мысли не давали покоя. Вначале я решила, что буду действовать за спиной братьев. Думала, доеду до Венцеслава, а я знала, что он неотлучно находится в хранилище, и все без утайки расскажу ему. Информация о душах-жемчужинах была засекречена, ею владели лишь хранители. Но я знала, что при рождении младенец – слав получает розовую жемчужину. На этом обряде присутствуют только его родители и хранитель. И когда слав умирает, его душу уносят в Долину Черных Жемчужин. Вот и все, что мне удалось узнать. Я рассчитывала, что Венцеслав, обладая тайной информацией, сможет понять, что же произошло с моим любимым, и подсказать какие-то действия, которые приведут к успеху. Проворочавшись около часа с боку на бок, я встала и взяла сборник легенд славов. Там была история «Душа слава». И я решила внимательно перечитать ее, надеясь, что увижу какой-нибудь тайный смысл, заложенный в тексте. Я забралась обратно в кровать, включила ночник у изголовья и погрузилась в чтение.

Из сборника «Легенды племени славов, людей-рысей»:

«Маленький слав по имени Радислав – все звали его Радик, так как было ему от роду всего шесть лет – жил себе, не тужил в небольшом селении рысей, находящемся в глухой тайге. Славы построили свои дома на высоком берегу, внизу текла широкая река Енисей, за селением расстилался густой лес. Радик любил сидеть на крыше своего дома и любоваться на серебристую быструю воду. А еще он любил наблюдать за полетами птиц, ловить стрекоз и бабочек, лазить по деревьям, даже тогда, когда он находился в облике мальчика, а не юного рысеныша. Он был подвижным ребенком, любопытным и жадным до впечатлений. Родители обожали своего единственного сына. Радик знал, что когда-то у него был брат, который погиб. Но про это в их семье предпочитали молчать.

Рыси, как и все представители кошачьих, инстинктивно избегают воды, но Радик отчего-то любил проводить время на берегу реки. Их дом стоял на краю деревни, за огородом шла тропа, которая сворачивала к обрывистому берегу и сбегала вниз к самой воде. Там был прелестный уголок – крохотная заводь, заросшая камышом и желтыми кувшинками. Из-за влаги трава росла там густой и пушистой, словно ковер. Радик обожал забираться в этот укромный уголок и лежать на зеленом ковре часами. Навалявшись досыта на травке, он подбирался к самой воде и начинал играть листьями кувшинок. Делал из них домики, скаты для воды, сворачивал в трубочки, пропускал через них мелкие камушки. Ему было весело, время проходило незаметно. А его душа-жемчужина быстро набирала цвет и становилась все ярче. Возможно, это происходило оттого, что Радик так много времени проводил у воды, а жемчуг, как известно, любит влагу.

При рождении он был слабым младенцем, старейшина племени только качал головой, когда осматривал его. Он выполнил обряд и дал жемчужину-душу Радиславу. Она была, как и положено для новорожденных, бледно-розового цвета. Старейшина прошептал заклинания, передал ее отцу, а тот вдел в ее отверстие тонкий кожаный шнурок. И с тех пор Радик носил ее на шее, никогда не снимая. Менялся лишь шнурок по мере изнашивания. Родители хотели прикрепить бесценную жемчужину к телу сына, но все откладывали эту процедуру, Радик не мог выбрать, как он хочет носить жемчужину. То ему казалось, что будет лучше, если она окажется в пупке, то – в мочке уха, то, как у многих славов, в кончике языка. Но подсознательно ему больше нравилось, что она болтается на шнурке, и он может играть ей. Радик знал, что снимать жемчужину запрещено, это внушалось юным славам с самого раннего детства, но когда он приходил в заводь, то часто стаскивал шнурок с шеи и любовался перламутровой ровной поверхностью бусины. Ему нравилось отслеживать, как она по мере его роста меняет цвет. Из бледно-розовой жемчужина превратилась в ярко-розовую с серебристыми переливами. Она напоминала ему цвет утренней зари. Радик часто «купал» ее в воде. И она будто становилась еще ярче. Он лежал на бережке и опускал бусину на листок ближайшей кувшинки. И на влажной зеленой поверхности она сияла как перламутровая круглая капелька, подсвеченная солнечными лучами. Ему доставляло наслаждение любоваться ей, изучать ее меняющуюся красоту так близко. Радик понимал, что если жемчужину прикрепят на его тело, то постоянно снимать ее будет не так просто.

Ему исполнилось четырнадцать, а жемчужина все висела на шее. Слав сам решает, что ему делать со своей душой. И родители перестали без конца настаивать на пирсинге. Раз Радику хочется носить жемчужину на шнурке, то так тому и быть. Он уже превратился в гибкого красивого юношу и стремительно взрослел. Радик уходил в лес все дальше, иногда пропадал там сутками. Но и это было в порядке вещей, ведь рыси свободны в своих действиях. Он удачно охотился, приносил в дом много мяса. Но по-прежнему любил находиться у воды и часто бывал в своей любимой заводи. И все так же играл с жемчужиной, опуская ее на шнурке в воду. Она уже приобрела ярко-малиновый цвет и своей совершенной красотой доставляла ему радость.

Как-то поздней весной, Радислав возвращался домой по берегу Енисея. Он находился еще довольно далеко от своего селения, но особо не спешил. Было раннее утро, заря заливала окрестности розовым светом, реку укрывал туман, густо цветущие дикие вишни наполняли сладким ароматом воздух. Радислав вдыхал полной грудью этот запах, любовался свежей юной зеленью. И вдруг он услышал чьи-то голоса и инстинктивно спрятался за толстый ствол старой сосны, росший на крутом обрывистом берегу. Голоса раздавались с противоположной стороны реки. Радислав имел острое зрение зверя, необыкновенно сильное чутье и слух. Поэтому он отлично различал фигуры парня и девушки и слышал каждое их слово. Как он понял из разговора, это были студенты, приехавшие на выходные в лес на пикник. Он знал, что на той стороне есть деревни, но территория рысей заканчивалась возле реки, которую славы никогда не переплывали. Любопытство заставило его остаться на месте, хотелось понаблюдать за людьми.

Девушка вдруг подбежала к самому берегу, она была в отчаянии.

– Ты никогда меня не любил! – выкрикнула она.

– Подумаешь, застала меня со своей подругой! – презрительно ответил парень, подходя к ней. – И что такого?

– Но ты же клялся мне в верности! – рыдая, ответила она.

– Подумаешь! – повторил он и развел руками.

Девушка повернулась к нему. Но он выругался нецензурными словами и быстро пошел прочь. Она постояла несколько минут в оцепенении, но парень так и не вернулся. И девушка разрыдалась, подбежала к обрыву и прыгнула вниз. Радислав невольно вскрикнул. Он знал, что место это нехорошее, он видел периодически возникающие завихрения воды. А это означало, что там глубокая яма и быстрое течение. Но все равно, поддавшись порыву, решил прийти на помощь. Он уже прыгнул к берегу, но замер, заметив всплывшую девушку. Ее тащил Куль. Так в этих местах называют водяных. Радислав четко увидел бледно-серое лицо Куля, его большие круглые глаза и длинные зеленоватые волосы, похожие на водоросли. И сейчас он уже ничего не мог сделать. Куль по праву завладел утопленницей. Радислав быстро осмотрел свою одежду, но ничего особо ценного на нем не было, чтобы выкупить девушку. Кроме шнурка с жемчужиной. Но Радислав не мог обменять свою душу на жизнь неизвестного ему человека. Он горестно вздохнул, наблюдая, как Куль утащил добычу под воду. Затем отправился домой. Постепенно это трагическое событие забылось. Жизнь вошла в привычное русло.

Как-то июньским теплым и тихим вечером Радислав лежал в любимом месте у заводи. Он задумчиво смотрел на неподвижные листья кувшинок. И вдруг ему показалось, что они шевелятся. Он вгляделся и принюхался. Но ничего не вызывало подозрений. Как обычно, пахло влагой, водорослями, рыбой, мокрой глиной, илом. Однако листья снова зашевелились, словно кто-то плыл в глубине. Радислав сел в напряженной позе, готовый тут же убежать. В паре метров от берега листья начали колыхаться, он замер и затаил дыхание. И вот всплыла голова. Она поднималась все выше, за длинные мокрые волосы зацепились несколько цветов кувшинок и они свисали в спутавшихся прядях желтыми украшениями. Радислав увидел бледное лицо девушки. Как только ее голова высунулась из воды, девушка раскрыла глаза. Они были синими и прозрачными, как вода Енисея.

– Кто ты? – спросил Радислав. – И что тебе нужно?

– Куляна, – тихо ответила девушка. – Можно мне выбраться на берег?

– Да, – растерянно ответил Радислав.

Он знал, что эта девушка – невеста водяного. Обычно Куль выбирал себе самую красивую утопленницу и обращал ее в куляну. У него их было немало. И не все потом становились его женами. Те девушки, которые так и оставались кулянами, вели свободный образ жизни, плавали, где хотели, по ночам гуляли по земле.

Девушка выбралась на берег, отжала длинные волосы, сняла с прядей кувшинки и аккуратно опустила их обратно в воду. Она была обнажена, и ее влажное гибкое тело невольно притягивало взгляд засмущавшегося Радислава. Оно ничем не отличалось от человеческого, только на шее с двух сторон имелось что-то наподобие жабр. Куляна легла на живот на траву и подперла руками подбородок. Ее синие глаза были грустными, и капельки пока не просохшей воды на ее щеках показались ему крохотными слезинками.

– Мне скучно, – сказала она певучим голоском. – Куль женился на другой, но мне все равно. Мне и так хорошо под водой.

– А почему он тебя не выбрал? – спросил Радислав.

– Я не захотела заманить в воду того, из-за которого утопилась, – пояснила она. – А Куль настаивал. Таковы правила. Око за око! И я должна погубить того, кто так или иначе толкнул меня в воду. Это произошло здесь, неподалеку. Я была обычной девушкой, меня звали Радой. Я училась в институте, встречалась с парнем. Это была моя первая любовь, я полностью отдалась ему, готова была на все ради него. И он жарко клялся мне, что будет любить меня вечно. Я верила и купалась в счастье. И вот мы всей группой поехали на выходные сюда на шашлыки. И я случайно застала его со своей лучшей подругой. Я видела своими глазами, как они занимались любовью в укромном уголке за густыми кустами малинника. Сейчас мне странно, отчего я словно сошла с ума тогда. Но боль была настолько невыносима, что я вмиг оказалась на другом свете, где только мрак и отчаяние. Это было на том берегу….

Радислав вздрогнул, тут же припомнив увиденное им самоубийство девушки, и внимательно вгляделся в куляну.

– Весной? – только и спросил он.

– Да, в мае, – ответила Рада и печально ему улыбнулась. – Сама не знаю, как я бросилась с обрыва. А он там высок. Когда я влетела в холодную воду, то мгновенно пришла в себя и решила выбраться на берег. Мне безумно захотелось жить, в душе произошел переворот, я переоценила все произошедшее и поняла, что крайне глупо лишать себя жизни из-за негодяя. Я начала выбираться на поверхность, но в том месте были сильные водовороты, меня буквально тащило на дно. Но я упорно сопротивлялась. И тут появился Куль. Он схватил меня, от ужаса я потеряла сознание. А когда очнулась, то уже превратилась в подводную жительницу. Как видишь, у меня есть жабры и еще вот!

Куляна вытянула перед изумленным Радиславом стройные ножки, и он увидел, что пальчики оканчиваются не ногтями, а плавниками. Ряд плавников был и на внешней стороне лодыжек. Но это не показалось ему некрасивым.

– Как у рыбок, – тихо сказал он и улыбнулся.

– Тебе нравится? – удивленно спросила она.

– Красиво, – тихо сказал он и зарделся.

– А тебя как зовут?

– Радислав, но можно просто Радик.

– У нас имена похожи, – заметила Рада и улыбнулась ему нежно.

Радислав промолчал о том, что видел, как девушка прыгнула в воду. Он не сомневался, что в тот день явился свидетелем трагической развязки именно этой истории. Но решил, что не имеет смысла говорить ей о том, что он все видел и слышал.

– И вот Куль захотел взять себе из невест еще одну жену, – после паузы продолжила она. – Но куляна должна принести своего рода приданое – человеческую душу. Обычно девушки-утопленницы с радостью выполняют это условие, одурманивают и заманивают в воду своих обидчиков. Мы обладаем одним умением – беззвучным зовом. И ему сопротивляться невозможно. Мужчины приходят на берег, где бы в этот момент ни находились, и выполнить условие Куля легче легкого.

– И ты не захотела? – удивился Радислав.

– Нет, – равнодушно ответила она. – Мне его душа не нужна, пусть себе живет. А Кулю достаточно и других, в утопленниках недостатка нет, особенно в жаркое время, когда многие лезут в воду в пьяном состоянии. Так что число его подданных только растет. Я отказалась, и он в свою очередь решил не брать жену, которая не принесла ему приданое.

Куляна перевернулась на спину. Радислав залился краской, увидев ее полностью обнаженное тело с ног до головы. Он встал и сказал, что должен уйти.

– Ты ведь тоже не человек, – спокойно заметила Рада. – Я знаю, что ты зверь. Я сразу это почувствовала.

– Да, – тихо ответил Радислав. – Я принадлежу к племени славов.

– Я так и подумала! – улыбнулась она и закрыла глаза, заложив руки за голову.

От этого движения ее грудь приподнялась, и Радислав ощутил, как его прошиб пот.

– Ты иди! Я тебя не держу. Но сама останусь. Мне нравится эта заводь, – сказала она. – Это ведь не твоя личная собственность? Хотя тут все пропахло тобой!

– Я прихожу сюда с самого детства, – пояснил Радислав, стараясь не смотреть на ее наготу. – Но, конечно, ты можешь находиться здесь, сколько захочешь.

– Ты милый…, – тихо сказала она.

И он задохнулся от прилива счастья, но быстро пошел прочь.

Всю следующую неделю Радислав не знал покоя. Перед его глазами так и стояло гибкое влажное тело куляны, ее длинные распущенные волосы, в которых запутались кувшинки, ее синие глубокие глаза. Он знал, как стремительно влюбляются славы, и был хорошо осведомлен о запрете на отношения людей и рысей. Но эта девушка не была человеком, возможно, поэтому он расслабился и дал волю чувствам. Это было его первое увлечение, и мысли о прекрасной куляне кружили голову и заставляли гулко биться сердце. Но разве у таких отношений были хоть какие-то перспективы? Радислав знал, что нет, и постарался забыть девушку.

Неделю он не появлялся в заводи, но потом не выдержал и на рассвете пришел. Туман прикрывал желтые кубышки рваными хлопьями, и Радислав сел на бережок и вгляделся. И вот вода заколыхалась, высунулась голова, затем появилось все туловище, и из тумана возникла прекрасная куляна. Он вскочил, забежал в воду и протянул к ней руки. Девушка упала к нему в объятия и повисла на нем, едва касаясь ногами воды. Радислав, задохнувшись от счастья, крепко прижал ее холодное влажное тело и замер на пике эйфории. Голова кружилась, сильные эмоции обуревали, любовь обжигала и завладевала им без остатка.

– Ты все же пришел, милый Радик, – прошептала куляна в его раскрытые губы. – А я каждый день ждала тебя. Но ступать по земле не могу, а то бы выбралась из воды и побежала на поиски моего…. любимого!

– И я полюбил тебя, Рада! – ответил он и поцеловал ее влажные губы. – Не могу забыть тебя, как ни пытался.

– Понимаю, любовь моя! И знаю, что ждать нам нечего! Но давай просто любить друг друга, сколько это возможно.

– Люблю тебя, – прошептал он и опустил девушку в заводь, чувствуя, что уже не справляется с физическим влечением.

Рада легла на спину, и он замер, любуясь ее тонким белым телом, распущенными длинными волосами, шевелящимися в воде, словно волнистые водоросли. Он нагнулся, сорвал несколько кувшинок, сплел венок и хотел надеть его на голову Рады. Она с улыбкой за ним наблюдала, и когда парень склонился, обхватила его и притянула к себе. Он засмеялся и упал на ее тело, тут же ушедшее под воду. Но куляна не потянула его на дно, а выпустила. Радислав выскочил, отфыркиваясь, и потащил девушку за собой на берег. Но она вырвалась. Ее синие глаза потемнели, лицо стало грустным.