Текст книги "Зов ночи"

Перед тем, как Лила отправила меня в прошлое, я действительно была в трикотажной пижаме. Она состояла из коротких шортиков и майки на широких лямках, была светло-голубого цвета в мелкий розовый цветочек. Я была уверена, что Грег отчетливо меня не увидит, и даже не подумала переодеться.

– Да, – улыбнулся он, – помню эту милую пижамку. Мне она всегда нравилась!

– Я воспользовалась восстановленной кровью, – торопливо заговорила я. – Может, от этого возник эффект моего реального присутствия. Но неужели только из-за того, что я не выгляжу как туманный призрак, ты решил, что я вампир?

Грег приблизился. Он протянул руку. Я попыталась взять его дрожащие пальцы, но ничего не ощутила. Наши руки не могли встретиться и прошли сквозь друг друга. На мои глаза снова навернулись слезы.

– Тут появлялся Атанас, – тихо сообщил Грег, глядя мне в глаза. – Он рассказал, что превратил тебя в вампира. Он так жутко смеялся. Уверял, что ты непременно появишься в моем времени и укусишь меня. И у нас нет другого выхода. И вот ты возникла в моей комнате, к тому же я вижу тебя четко. Что я должен был подумать?

– Значит, Атанас уверен, что обратил меня, – прошептала я.

И села на топчан возле Грега. Я подробно ему рассказала о смерти Леры и нападении на меня Атанаса.

– Ты находишься в опасности! – заволновался Грег, когда я закончила свое повествование. – И я совершенно бессилен! Сижу тут, в этом двадцать третьем году, и ничего не могу поделать. Будет этому конец?!

Он сжал кулаки.

– Рената пытается нарисовать тебя, – увещевающим тоном произнесла я. – Думаю, скоро все получится. Главное, потерпеть и ничем себя не выдать.

– Это тяжело, Лада! Я постоянно себя контролирую. Мои знания о будущем уже не раз подводили меня. Все эти иностранные словечки, которые в твоем… господи, что я говорю! – в нашем времени так прочно вплелись в русский язык, словно сорняки, никак не выветрятся из моей памяти. И я машинально их произношу. Все эти «гаджеты», «лайфхаки», «соцсети», «чаты», «мейлы» и так далее до бесконечности, въелись в мою память. Иногда против воли подобное срывается с языка, особенно когда я взволнован и с трудом себя контролирую. А я же поэт! Эмоциональность на несколько порядков выше, чем у обычного человека. К тому же я в постоянном стрессе после обратного превращения, организм перестраивается, психика пытается приспособиться. Мне нереально трудно жить обычной жизнью заводского рабочего. Иногда в запальчивости такое несу, себя не помня! Вот и проговариваюсь невольно. А время сейчас такое, что даже малейшее подозрение, что ты иностранный шпион, может привести к самым печальным последствиям. И все товарищи следят друг за другом…

– Что ты имеешь в виду? – испугалась я.

– Помнишь мою соседку Маришку? – спросил Грег.

– Еще бы! – разозлилась я. – Она так нахально к тебе приставала!

В одном из трансов я наблюдала, как к Грегу заявилась хорошенькая юная брюнетка и довольно навязчиво начала приглашать в кино. Тогда Грег в раздражении проговорился, что не хочет смотреть фильм про какого-то там попа, а лучше бы сходил на «Носферату». Маришка сильно удивилась, услышав это название, а Грег прикусил язык. Он говорил о фильме «Носферату. Симфония ужаса». Но в 1923 году этот фильм еще не появился в прокате и Грег по определению не мог ничего знать о нем.

– Она не дает мне проходу, – мрачно продолжил он. – Она постоянно рядом, поэтому чаще других слышит мои речевые ляпы. Не раз ловил на себе ее удивленный взгляд, когда оговаривался.

– Пошли ее куда подальше! – зло посоветовала я.

– Я уже не раз объяснял ей, что люблю другую, – ответил Грег. – Но она в курсе, как и все на заводе, о замужестве моей бывшей любови Зиночки. И все девушки решили, что я свободен.

Я ощутила укол жгучей ревности. Представить лишь на миг, что такой красивый, свободный, интересный парень постоянно окружен заигрывающими с ним молоденькими девушками, оказалось выше моих сил. И я не выдержала и язвительно заметила:

– Не давай повода думать всем этим девкам, что ты не прочь вновь завязать роман!

– Лада! Не даю я никакого повода! – возмутился он. – Ты просто не представляешь, насколько поэты сейчас в фаворе! Барышни на нас буквально вешаются. А все Игорь Северянин[1]1
  Игорь Северянин (И. В. Лотарев) – русский поэт «Серебряного века», основатель литературного течения эгофутуризм.


[Закрыть]! Он ввел в моду эпатаж и эстрадное исполнение стихотворений, так называемые поэзо-вечера. И они пользуются бешеной популярностью, хотя сам Северянин уехал в Эстонию и в Москве не бывает. Но видела бы ты, как стараются наши доморощенные поэты с завода! В клубе проводят поэзо-вечера и даже «турниры рифм», одеваются соответственно, волосы отращивают и напомаживают, выходят на сцену с горящим взором и вдохновенным лицом. Театр, одним словом. Меня от всего этого тошнит!

– А Есенина видел? – решила я сместить акцент в разговоре, так как Грег становился все мрачнее.

– Он сейчас с Айседорой[2]2
  Айседора Дункан – американская танцовщица, знаменитая «босоножка», считающаяся родоначальницей стиля «модерн», вторая жена С. Есенина.


[Закрыть] в Америке, – тихо ответил Грег. – Но лучше мне обо всем этом не знать. Меньше знаешь – крепче спишь, – удрученно добавил он.

Его голова поникла, длинные волосы закрыли лицо. Я видела, что мой любимый по-прежнему находится в глубочайшей депрессии. Но я знала, что он пишет стихи, и это обнадеживало. Творчество всегда помогало в подобных ситуациях. По крайней мере, Грег мог уйти в свой мир грез.

«И тут еще появление Атанаса! – подумала я. – Видимо, это было последней каплей. Но как он вообще здесь оказался?»

– Но как здесь оказался Атанас? – повторила я свои мысли вслух. – Ты его видел реальным?

– Вполне, – ответил Грег и поднял голову.

Его голубые глаза заполняли слезы. Я бросилась к нему, желая обнять. Но пролетела до стены. Я прошла сквозь Грега, но он даже не шелохнулся.

– Не делай таких резких движений, – попросил он. – А то мне нехорошо от всего этого! Ты сейчас более реальна, чем в прошлые разы, и совсем не похожа на призрак. И когда твое милое лицо пролетает так близко, мне делается дурно. Реальность кажется безумной, а я в ней – сумасшедшим.

– Прости, – мягко ответила я и уселась напротив него. – Так хотелось обнять тебя, поцеловать!

Грег пристально вгляделся в мое лицо. Я замерла, не сводя с него глаз. Он был прекрасен, несмотря на то, что начал утрачивать загадочную прелесть вампира. Я видела обычного парня со свежей кожей, нежным румянцем, блестящими волнистыми волосами, ясными голубыми глазами и розовыми губами. Ничего мистического, холодного, жестокого и таинственного в его облике почти не осталось. Но для меня это не умаляло его красоты. Наоборот, Грег казался ближе, чем когда-либо. И я любила его. Как же сильно я любила! В его присутствии дыхание перехватывало, и мысли начинали путаться.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – Меня мучает, что я не могу коснуться тебя, ощутить вкус твоих губ, погладить твои мягкие волосы. Как же я истосковался, Ладушка! По правде говоря, я тут окончательно пал духом. А когда появился Атанас и начал говорить, что все кончено и ты сейчас вампир, и для меня нет никаких вариантов, как только снова пройти превращение, я чуть с ума не сошел. Атанасу доставляло удовольствие наблюдать, как я страдаю. Как же он жесток!

– Он вампир, – ответила я, – существо бездушное. И кому, как не тебе, знать об этом!

– Я смотрел на его мертвенно-бледное лицо, – тихо произнес Грег, – на эти стальные холодные глаза, на кривящиеся в презрительной гримасе тонкие красные губы и думал, что никогда, никогда не вернусь в это жуткое состояние. Даже ради тебя, ради нашей любви. Прости, Лада, возможно, ты сочтешь это предательством, но я думал именно так. Это выше моих сил! И я сейчас с тобой полностью откровенен. Да, мне тяжело в этом времени и в этом окружении, но лучше я проживу отпущенный мне срок в нормальном человеческом обличии, наделенный душой и поэтическим даром, чем снова вернусь в роскошную, вечную, но, по сути, пустую жизнь вампира. Я знаю, что уже никогда и никого не полюблю, ты для меня все на свете и других девушек просто не существует, но даже это не заставит меня пройти обратный путь.

Я видела, как он измучен. Грег говорил нервно, без конца сжимал руки, его глаза снова увлажнили выступившие слезы. Видимо, он постоянно думал об этом, а появление Атанаса лишь усугубило подавленное состояние.

– Любимый, – ласково произнесла я, когда он замолчал, – я понимаю тебя! Да я сама никогда не простила бы себе, если бы, пусть и ради нашей любви, ты вернулся в прежнее состояние. Да, я полюбила тебя загадочным вампиром, но продолжаю любить и в облике обычного парня, живущего в прошлом. Мое чувство не изменилось, и даже усилилось. Не сомневайся во мне никогда!

Грег выпрямился. Я видела, что мои слова произвели на него сильное впечатление.

– Мне кажется, я сейчас так жалок, – тихо проговорил он. – Кто я? Бедный заводской рабочий! Да, я пишу стихи, но меня не издают. Иногда выступаю в клубе, мои стихи нравятся местным барышням, но ребята их не одобряют, считают, что я слишком ударился во всякие мещанские переживания и никому ненужные философские рассуждения. Ты даже не представляешь, Лада, насколько политизировано сейчас общество. Ребята с завода совсем неплохие и неглупые, но мозги у всех промыты основательно. Меня выручает лишь то, что к поэтам относятся снисходительно, считают нас этакими чудиками. Уверен, только поэтому мне многое сходит с рук.

– Потерпи еще чуть-чуть! – сказала я, с трудом сдерживая подступившие слезы. – Мы вытащим тебя отсюда!

Сердце разрывалось от жалости. Депрессивное состояние Грега начало передаваться и мне. Сил не было смотреть на его поникший вид, на печальные глаза.

– Атанас появился ночью, – после паузы еле слышно произнес он. – Я спал. Он коснулся моего плеча. Помню, как я испугался, увидел его склоненное ко мне злое лицо.

– Коснулся? – удивилась я.

– Да, он был вполне реальным, – кивнул Грег. – Единственное, мне показалось, что он явно не в себе.

– Он плотно подсел на радужную кровь, – сообщила я. – Если бы к вампирам были применимы обычные определения, то можно сказать, что Атанас сейчас – наркоман с длительным стажем и «соскочить» ему довольно проблематично. Но как он перенесся в прошлое во плоти?

– Атанас пользуется так называемыми коридорами времени, – задумчиво произнес Грег.

– В смысле? – изумилась я и начала волноваться. – А почему я слышу об этом впервые?!

– Это тайные знания, доступные лишь избранным, – ответил Грег. – Атанас живет на земле вот уже больше десяти веков и многое умеет.

– И он может путешествовать во времени в неизмененном виде? – уточнила я. – Но как такое возможно?

– Лада, не забывай, он и не человек и не мертвец, а иная форма жизни, – сказал Грег.

– Значит, для меня такое недоступно, – поникла я. – А так хотелось оказаться рядом с тобой не в виде непонятной субстанции, а реальной осязаемой девушки.

– В этот раз ты кажешься вполне реальной, – улыбнулся он. – И я даже вижу твою милую пижамку в цветочек!

– Прекрати! – рассмеялась я.

Но то, что Грег начал оживать и даже пытался шутить, вселяло надежду. Его депрессивное состояние беспокоило меня, я боялась, что он поведет себя под влиянием негативных эмоций опрометчиво и случайно выдаст, что он не совсем обычный человек.

– А твои гипнотические способности сохранились? – перевела я разговор на другую тему.

– Да, я могу внушать людям все, что захочу, – подтвердил он. – Но опасаюсь проявлять этот дар в полной мере. Сама понимаешь, это могут неправильно истолковать. Лада?.. – вскрикнул он.

И это все, что я услышала, увидев себя уже в спальне.

Лила по-прежнему лежала на розовом облачке. Ее лицо выглядело невозмутимым.

– Как быстро закончилась энергия крови! – пробормотала я. – Показалось, я пробыла с Грегом всего миг.

– А на мой взгляд, целую вечность, – вяло заметила Лила. – Повидались?

– Типа того, – неохотно ответила я.

Обсуждать нашу встречу мне не хотелось ни с кем и даже с флайком. Но Лила продолжала находиться в спальне, при этом у нее был такой вид, словно она никуда не торопится. Это меня удивило, ведь Лила не любила задерживаться и после вывода меня из транса практически сразу исчезала.

– Что-то не так? – после паузы поинтересовалась я, глядя на ее фарфоровое личико.

Лила покачалась на облачке и улыбнулась, показав крохотные клыки. И снова ничего не объяснила. В этот момент зазвонил мой смартфон. Я удивилась, кто бы это мог быть так поздно. Это оказалась Рената.

– Лила мне сообщила, что ты уже вернулась в нашу реальность, – торопливо заговорила она.

«И когда это она успела? – изумилась я. – Хотя наверняка между ними существует какая-нибудь телепатическая связь. К тому же флайки необычайно сильны и обладают самыми невероятными способностями».

– Вернулась, – подтвердила я. – И Грег в ужасной депрессии. Кроме этого Атанас побывал у него в гостях и сообщил, что я отныне вампир. Представляешь, каково было Грегу, пока он не узнал всей правды? Хорошо, что я отправилась сегодня к нему. Рената, где сейчас твой родственник? Тебе хоть что-то известно?

– Дино пытается выследить его, – хмуро проговорила она. – Мы должны любой ценой отправить его в монастырь. Нужно срочно почистить его кровь. Никогда Атанас не доходил до такого состояния! Так и в упыря недолго превратиться, – глухо добавила она.

– Рано или поздно это должно было случиться, – сказала я. – И хоть ты меня уверяла, что вампиры не могут приобрести наркотическую зависимость, но мне, по правде говоря, в это верилось с трудом. Все в этом мире имеет вполне определенное развитие, ничего не стоит на месте. И если человек подсаживается на наркотик очень быстро, то почему бы и вампиру не прийти к такому же результату?

– Потому что у нас кровь совсем другая, – ответила Рената. – И ты могла в этом не раз убедиться. К тому же и тело живет по другим законам, чем человеческое. И это ты тоже знаешь.

– По другим! Но если героин действует, то получается, что есть что-то схожее с обычным человеческим телом. Атанас последнее время слишком много употреблял крови доноров, – упрямо произнесла я. – Ни к чему хорошему это привести не могло.

– Существует закрытый клан, так называемое Радужное племя, – продолжила Рената, будто меня и не слышала. – И что-то я не знаю примеров, что хоть один из радужных получил вот такую стойкую зависимость.

При ее словах я сразу вспомнила, как мы с Грегом однажды оказались в трансе и путешествовали в прошлом. Тогда это нам устроил Атанас, он хотел убедить Грега отказаться от мысли стать человеком. Он наглядно показал, что случилось с ним. Атанас тоже пробовал пройти этот путь еще веков за пять до Грега. Но он в последний момент не сдержался и убил свою возлюбленную. Мы словно присутствовали при этом. Картинка была настолько реальна, что врезалась мне в память. А потом Атанас показал нам дальнейшее. Не в силах преодолеть свое горе, он метался, словно безумный, и кусал всех девушек, даже отдаленно похожих на его мертвую возлюбленную. За ним тянулся кровавый след, многие тогда боялись беспощадного и неуловимого вампира, шедшего по странам Европы. Тогда-то Атанас и познакомился со Стингом, представителем Радужных.

– Рената, – взволновано начала я, испугавших собственных догадок, – скажи честно, Атанас входит в Радужное племя?

Она ответила не сразу. Я посмотрела на безмятежную Лилу. Она все так же лежала на облачке, которое покачивалось в углу моей спальни. Мне даже показалось, что она дремлет, хотя я знала, что флайки, как и вампиры, никогда не спят. Но ее глаза были закрыты, длинные ресницы бросали неподвижные тени на щеки. Странно, но она все еще была здесь. Я отчего-то начала сильно волноваться. Неспроста флайк оставался возле меня, неспроста Рената позвонила именно сейчас.

– Долго ты будешь молчать? – нервно спросила я. – Да и Лила тут зависла. Что происходит?

– Сейчас все объясню, – ответила Рената. – Радужные – закрытое сообщество. Чужаков не пускают. Тайны клана не разглашают. И даже если Атанас пять веков назад вступил туда, то ни разу об этом не проговорился.

– А ты сама-то как думаешь? Если он член клана, то, может, он сейчас там и прячется? Где они обитают постоянно?

– Я думаю, не надо нам было вводить ему героин напрямую в вену, – не слушая меня, пробормотала Рената. – Может, именно это вызвало такую реакцию. Он ведь только пил кровь доноров, а это совсем другое воздействие. Лада, тебе Лила все объяснит. Тут Дино появился.

– И что, он нашел Атанаса? – торопливо спросила я.

Но услышала в трубке короткие гудки.

– Вот и поговорили! – раздраженно произнесла я и положила смартфон на столик. – И что ты должна мне объяснить? – повернулась я к Лиле.

Она открыла глаза. Облачко подплыло ко мне. Лила уселась на его край, свесив босые ножки.

– Обновленная кровь сильна, – удовлетворенно сказала она. – Я так и чувствую эту мощную энергию, исходящую от кулона. И это отлично!

– Долго вы будете говорить загадками? – разозлилась я. – Рената не ответила ни на один мой вопрос. Сейчас еще и ты начинаешь!

– Лада, ты меня всегда удивляла, – невозмутимо произнесла она. – Относишься к нам так, будто мы люди, и требуешь того же, что ты обычно ожидаешь от своих знакомых и друзей.

– И что? Не вижу в этом никаких противоречий! И прошу конкретизировать, что имела в виду Рената.

– Просто я жду, когда ты успокоишься, – заявила Лила. – Твоя чрезмерная эмоциональность создает сильное поле, которое выводит меня из себя. А флайку лучше оставаться в здравом уме и полной гармонии. Иначе трудно вообразить, чем все это может закончиться.

Я не ответила, боясь спровоцировать Лилу на последующие рассуждения. Мне хотелось скорее узнать, что они задумали.

– Ага, вот и Дино! – произнесла она странную фразу.

Я испуганно огляделась. Но мы в комнате были одни.

– Принеси ноутбук из кабинета, – невозмутимо предложила она.

Но я осталась на кровати. Раздражение усиливалось, хотя я понимала, что Лила права и нельзя к таким существам подходить с обычной меркой.

– Принеси ноутбук из кабинета, – повторила она. – А потом можешь отдохнуть.

Я хмыкнула, но сдержалась и решила сделать, как она просит. Спустившись в кабинет Грега, взяла ноутбук. Когда вернулась в спальню, Лила слетела с облачка и устроилась на прикроватном столике.

– Мне иногда кажется, что я окончательно сошла с ума, – пробормотала я на ее просьбу поставить ноутбук на столик, включить его и создать обычный текстовой документ.

Но Лила осталась невозмутимой. Когда я сделала и это, она склонилась и что-то увлеченно начала печатать. Вначале я сидела на кровати, с удивлением наблюдая за ней, затем легла. Не заметила, как задремала. Очнулась оттого, что кто-то тихо дул на мои веки. Я вздрогнула и раскрыла глаза. Надо мной зависала Лила. Увидев выражение моего лица, она тихо рассмеялась.

– Какие вы, люди, все-таки забавные! – заметила она и отлетела от меня.

– А ты, можно подумать, когда-то из цветка появилась на свет, как Дюймовочка, – пробормотала я. – Тоже ведь родилась обычной девочкой.

– Верно, – равнодушно ответила она и уселась на вновь появившееся розовое облачко. – Но мой отец пил горькую, избивал и мать и меня. И как-то ночью убил нас обеих. А так как никто не позаботился о том, чтобы окрестить меня при рождении, я стала флайком.

Я вздрогнула и окончательно проснулась. Никогда раньше Лила не рассказывала мне свою историю. Но даже этих скупых сведений хватило, чтобы я ощутила невыносимую жалость. Мое бурное воображение услужливо нарисовало картинки ее жизни и смерти во всех ужасающих подробностях.

– Я удовлетворила твое любопытство? – поинтересовалась она.

– Прости, я не хотела причинять тебе боль! – покаянно произнесла я.

– Флайки почти сразу забывают, что такое боль, ведь у нас нет души.

Я вздохнула. Лила, конечно, была иной формой жизни, но обычно выглядела как пятилетняя хорошенькая девочка. И я так и воспринимала ее. И сейчас никак не могла справиться с приступом жалости. Хотелось подойти к ней, погладить по кудрявой голове, прижать к себе, утешить.

– Прочитай мою запись, – предложила она после паузы и посмотрела на меня серьезно.

И я пришла в себя. Лила улеглась на облачко, проворчав, что потратила на меня немыслимо много времени, и сделала вид, что дремлет.

Я пододвинула к себе ноутбук и с любопытством начала читать текст. При первых же словах: «И тогда я решил поискать Атанаса в Замоскворечье. Ведь Лада вернулась и по логике он должен находиться где-то поблизости», я вздрогнула. Создавалось ощущение, что Лила записывала под диктовку Дино.

– Что это? – громко спросила я.

– Какая ты непонятливая, – не открывая глаз, сказала она. – Дино у Ренаты, сюда ему нельзя, он не в списке приглашенных в ваш дом. Тебе тоже лучше не выходить. А по телефону все это долго объяснять. Вот он и надиктовал мне. Считай, что у меня в ухо встроен микрофон. Ну… как у ведущих ток-шоу. Читай, потом поговорим.

Я кивнула и уткнулась в текст.

«Атанас хитер, и он умеет так прятаться на этой планете, что его не просто отыскать, если он этого не хочет. Но если он выследит Ладу и поймет, что она не вампир, его ничто не остановит. И я чувствую себя виноватым, не выполнив просьбу Ренаты и не доставив его в монастырь. А это единственный выход. Так мы обезопасим Ладу, поможем и самому Атанасу. Никогда я не видел, чтобы вампир впадал в подобное состояние. После того, как мы вытащили израненную Ладу из того подвала и я понес его в сторону монастыря, Атанас висел в моих когтях как тряпка. Создавалось ощущение, что он умер, его тело болталось в воздухе, а лицо застыло, закрытые веки ввалились. Когда мы пролетали где-то в районе Белоруссии, он резко пришел в себя и начал дергаться. Но я держал цепко. И тут Атанаса словно током ударило. Он затрясся, потом выпрямился и застыл. Казалось, его тело одеревенело. Глаза расширились, а волосы торчали в разные стороны. Я так испугался, что решил спуститься, не долетев до монастыря. Он начал хохотать. И это выглядело страшно. Знаю неистовство вампиров, но оно возникает только в одном случае: при виде жертвы. Но сейчас никаких жертв поблизости не наблюдалось. Мы находились высоко над землей.

– Какая нежная шейка, – пробормотал Атанас, перестав хохотать.

Он как-то странно хрюкнул и облизнулся. И снова начал истерично смеяться.

«Не нужно было вводить ему героин в вену, – подумал я. – Наверняка прямое попадание наркотика в кровь вызвало такую странную реакцию».

Не похоже было, что мир сейчас для Атанаса окрасился в радужные тона и это вызвало радостное приподнятое настроение Скорее, он впал в состояние крайнего возбуждения.

– О, кожа белая, нежная, – продолжил он, глядя в небо остановившимся взглядом. – Как манит эта шейка…. А голова уже запрокинулась…. Какие эти девушки нервные, сразу в обморок падают.

Я старался не реагировать на его слова и упорно тащил его в сторону Чехии, где находится «Белый склеп».

Но в какой-то момент одеревенение его тела прошло. Я ощутил, как он снова начал дергаться. А потом Атанас окончательно пришел в себя. Его и без того недюжинная сила будто удесятерилась. Он резко вырвался из моих когтей, и я не смог его удержать. Он мне чуть лапы не оторвал. И вот уже его седые волосы превращаются в перья, нос загибается острым клювом, глаза становятся круглыми и желтыми и злобно на меня смотрят. Огромный филин летит на меня, пытаясь клюнуть в голову и зацепить загнутыми когтями мое тело. В первый миг мне захотелось ответить на это нападение, но разум взял вверх. Я камнем ушел вниз и опустился в каком-то лесу. Приняв привычный облик, посмотрел в небо. Филин летал над деревьями и злобно ухал. Я понимал, что сейчас он меня обнаружит, и превратился в мышь-полевку. Нырнув под снег, я прокопал норку в нем и затаился. Не люблю я это состояние. Мне милее обращаться в сокола, чувствовать себя вольной птицей. Но в этой ситуации выбирать не приходилось. К тому же я понимал, Атанас по-прежнему не в себе. Конечно, я мог оставить его здесь и вернуться в Москву. Но необходимо было проследить за ним. Я слышал уханье филина над деревьями. Атанас, видимо, продолжал кружить и высматривать меня. Но я сидел под снегом тихо, не шевелясь, и продумывал, что же делать дальше.

И вдруг раздался треск веток, с неба камнем что-то рухнуло на снег. Я высунул нос из снежной норки, прислушался и принюхался. Явственно пахло птицей. Я выбрался и пробежал пару метров. В лесу стояла тишина. Я принял обычный облик и увидел, что впереди на прогалине что-то темнеет. И двинулся туда. Филин лежал на спине, раскинув крылья и странно вытянув растопыренные лапы. Его глаза были закрыты, но тело слегка подергивалось. Я не стал приближаться, а остановился за толстой сосной и замер, наблюдая за Атанасом. Скоро подергивания прекратились. И вот уже вместо филина на снегу лежит вампир. Его глаза раскрылись. Лицо выражало недоумение. Казалось, что Атанас совершенно не понимает, как он здесь оказался. Он резко сел и начал вертеть головой. Начало темнеть, но взошла луна, и ее свет хорошо освещал лес. Атанас вскочил, его лицо выглядело безумным. Я подумал, что он ничего не помнит. Он вдруг поднял руку, отогнул манжет куртки и впился себе в запястье.

«Пьет свою кровь! – дошло до меня. – Возможно, ему нужна доза и таким образом он хочет обмануть свою психику. В его крови полно героина».

Атанас выпрямился, вытер окровавленные губы и тихо рассмеялся. Но выглядело это жутко. Он все еще был не в себе. Я не знал, что делать. Но показываться боялся. Его поведение сейчас было непредсказуемым. Успокаивало то, что он не пытался отыскать меня, словно напрочь забыл о произошедшем. Атанас постоял какое-то время. Его слегка шатало. И вдруг он исчез.

Я высунулся из-за сосны. В лесу было по-прежнему тихо. Прогалина, ярко освещенная луной, хорошо просматривалась. Но на ней никого не было. Поразмыслив, я решил, что Атанасу все-таки нужна доза, а значит у него лишь два пути: или к Ренате, у которой находились два его донора, или в Радужное племя.

Про него мне как-то рассказывала Рената. Она подозревала, что Атанас уже давно является его членом, только тщательно скрывает это даже от своих родственников. И я решил для начала отправиться в Москву.

Оказавшись в квартире Ренаты, все подробно ей рассказал. Мы прошли в будуар, где последнее время обитал Атанас вместе с донорами. Два молодых парня были уже на последней стадии болезни. Выглядели они ужасно. Людьми этих полубезумных существ с блуждающими взглядами назвать было трудно. Героин разрушил их психику. И я знал, что один раз приняв его, потом освободиться от его влияния практически невозможно. Существует так называемая «героиновая память», человек превращается в своего рода зомби и уже не принадлежит себе. Мозг диктует: «Прими еще раз! Прими еще раз!» И мало кто может этому сопротивляться. Но вот как героин действует на вампирский организм? Этого никто не изучал. Я знаю, что Атанас много веков подпитывался радужной кровью, и на первый взгляд никакого вреда это ему не приносило. Развитие фатальной зависимости у него протекало намного медленнее, чем у человека. Но она уже имелась. А связь с бедняжкой Лерой лишь усугубила ее. Помню, как ей понравилось действие радужной крови. Она намного быстрее, чем Атанас, впадала в состояние эйфории, переходящее в какую-то ненормальную экзальтацию.

Мы постояли в будуаре какое-то время, глядя на валяющихся на полу наркоманов. Они то нервно смеялись, то что-то выкрикивали, то начинали кататься по полу и выть.

– Как мне все это надоело! – брезгливо произнесла Рената и тронула носком туфельки одного из парней.

Он тут же задергался и захихикал, обнажая почерневшие полусгнившие зубы. Его глаза закатились, на пересохших синеватых губах выступила пена.

– В чем смысл подобной жизни? – продолжила она и отошла, скрестив руки на груди.

– У каждого свой путь, – ответил я.

– Да прекрати! – раздраженно ответила Рената. – Заладили, как попугаи, про предначертанность и тому подобное. Но каждый выбирает сам! И охота превращать себя в такое вот дерьмо?

Она опустила глаза, глядя на одного из парней. Он в этот момент сел, под ним растеклась вонючая лужа. Рената поморщилась.

– Надо мне избавиться от них, – сказала она. – Пусть Атанас сам занимается своими донорами.

В этот момент повеяло ветерком, и в будуаре возник он собственной персоной, словно услышал слова Ренаты. Я невольно попятился к двери. Рената придвинулась ко мне и взяла за руку. Атанас, не глядя на нас, схватил одного из парней за запястье и жадно припал. Донор дернулся, его глаза закатились, но Атанас пил и пил.

– Он убьет парня, – прошептала Рената, но не двинулась с места.

Я кинулся к Атанасу и попытался оторвать его. Но он отвалился сам и упал на пол между донорами.

– Мы должны любой ценой переправить его в монастырь, – сказала Рената.

Атанас распахнул глаза и выпрямился. Казалось, он пришел в себя и ощутил резкий прилив сил.

– Куда?! – грозно спросил он. – В «Белый склеп»?! Чего я там забыл? Мне и тут хорошо. Не смейте!

– Тебе необходимо подлечиться, – увещевающим тоном произнесла Рената и посмотрела на меня со значением.

Я понял и попытался поднять его.

– Дино?! – изумился Атанас, словно впервые меня увидел. – И ты тут? Крутишь шашни с Ренатой!

Он захихикал и погрозил мне пальцем.

– Это не так, – ответил я и снова попытался приподнять его.

– Это не так, – как эхо повторил Атанас, и его глаза округлились и застыли. – У меня полно дел, – торопливо добавил он.

И исчез. Только ветер пролетел по будуару.

– И где нам теперь его искать? – удрученно спросила Рената. – А парень-то умер, – констатировала она и пнула ногой одного из доноров.

Я склонился. Да, тот был мертв.

– Убери его отсюда, – предложила она. – Грег обычно умерших доноров уносил подальше в лес и там оставлял.

– Хорошо, я займусь этим, – согласился я. – Но как нам отыскать Атанаса?

– Он наверняка попытается найти Ладу, – задумчиво проговорила Рената».

На этом месте письмо заканчивалось.

Я закрыла файл и подняла глаза на Лилу. Она лежала на облачке на спине и пускала мыльные пузыри из обычной детской игрушки. Понятия не имею, где она ее взяла, но пузыри летели, переливаясь разноцветными боками, и лопались, вызывая на ее лице улыбку.

– Лила! – позвала я. – Жду объяснений. Я многое почерпнула из письма Дино. Атанас на самом деле охотится за мной. Я видела огромного филина, когда находилась в племени славов. Он пролетал над озером, рыси отогнали его…

Лила перестала играть с пузырями и села на облачке. Ее лицо стало серьезным.

– Мы вот что решили, – начала она, – раз Атанас все еще думает, что ты вампир, то не будем разубеждать его в этом. Он пытается найти тебя. То, что ему все еще это не удается, объясняется воздействием наркотика. Атанас то приходит в себя и сразу начинает искать тебя, то снова входит в радужное состояние и выпадает из реальности. Только поэтому ты еще не встретилась с ним.