Текст книги "Попаданка для императора змей"

– Ххорошо… А когда вы за мной зайдете? То есть на занятия мне к одиннадцати… Вы проведете экскурсию до них? Или после?

– Как вам удобно. Могу зайти часам к девяти, немного показать – что там и как. А после сопроводить на лекцию. Пояснить какая примерно у нас программа. Первая лекция – вводная. Могу вам закинуть свои конспекты. Чтобы вы ознакомились и сделали собственные. Или читали по моим.

– Заходите! – обрадовалась я. Провожатый в незнакомой академии оборотней, где я ни разу еще не бывала, мне сейчас очень бы не помешал. Спасибо ректору! Он не такой эгоист как этот Рельгор! И почему я снова о нем думаю?! Этот гад недостоин даже одной единственной мысли! – А конспекты можете перебросить по виртуальной почте прямо сейчас?

– Конечно. Ловите.

Тэннор мигнул, сообщая, что оборотень не соврал – письмо уже прилетело.

– Будут вопросы – завтра и зададите.

– Так вы, получается, тоже физик?

– Да. Поэтому Райден меня к вам и направил. Еще математик. Но временно преподаю только физику и боевую магию. Кстати. Если у вас окажется именно боевая магия, я могу давать вам уроки.

Я кивнула, смекнула, что собеседник не видит и ответила:

– Здорово. Тогда жду вас завтра в девять.

– Договорились. Приятных снов. И хорошо вам обустроиться.

– Благодарю. И вам того же.

Я первой сбросила вызов.

И сразу после этого тэннор мигнул новым сообщением.

Я взглянула на экран.

«Добро пожаловать в Академию Оборотней, Альва Сиренева. Был очень рад знакомству».

Прилетело от Тельвена.

Черт! Приятно. Даже душевно.

А он забавный, этот Тельвен Сол. Интересно, а как он выглядит? Красивей Рельгора? Да черти полосатые! Почему я снова вспоминаю про нага? Я вообще не должна о нем думать!

Я тряхнула головой, будто могла вытрясти мысли о Рельгоре. Собрать в мусорный совок и выбросить в урну.

Обошла новую квартиру по периметру. Неплохо. Даже лучше, чем прежде.

Места больше. За окном раскинулся шикарный парк. Птички поют, цветы пахнут сладким нектаром. Отлично!

Под подушкой, как и в предыдущий раз, обнаружилась ночная сорочка.

Я одела ее и нырнула под одеяло.

Уснула, едва прикрыла глаза…

Даже не так – провалилась в вязкое, тягучее небытие Морфея.

Глава 4

Рельгор

Рельгор сидел в кресле и думал о том, как следует дальше общаться с Альвой. Она так упорно его блокировала. Прилагала столько сил, магии, энергии…

Он мог бы сломать хрупкую плотину энергозавесы между своими мыслями и мозгом землянки. Благо она пока совсем не умела отключать телепатию. Забивать канал аурными щитами – это же все равно что забивать водопроводную трубу ватой… Временное, затратное и неправильное решение.

Нужно отрезать саму возможность мысленного общения. Выключить, как свет рубильником.

Альва об этом понятия не имела. Да и откуда? Она и с магией-то столкнулась только нынешним утром. Но Рельгору в какой-то момент стало неловко, что тратит энергию землянки, ломает ее волю. И рушит так тщательно выстроенную преграду.

Совершает насилие, по факту над ней: хрупкой, отважной, маленькой… Он мог бы сломать ее в своих руках как тростинку и также раскрошить в пыль ее мысленную преграду. И… не мог…

Нет! Не мог!

Он рвался к ней почти инстинктивно. Так ребенок рвется к раненой матери. Пусть даже рядом бродит яростный зверь, готовый растерзать любого на части. Пусть даже мама лежит на дне ущелья, спуск куда – верная смерть…

Но малыш отважно передвигает ножками, сцепив зубы, преодолевает преграды.

Просто потому, что не представляет, как вообще дальше жить без нее. Просто потому что она – весь его мир, вся его семья и вся его жизнь.

Рельгор остановил себя с огромным трудом. Столько усилий воли адельтах не прилагал уже очень давно. Да и прилагал ли?

Ладно. Он завтра же придет к ней! Лично!

Зеввы в Академию Альва заблокировать не в силах. Они все равно обсудят ситуацию.

Вряд ли Альва сейчас стала бы слушать Рельгора, даже пробейся он к ней телепатически. Вряд ли после этого его вандализма она поверила бы его объяснениям…

Еще не дай бог снова активировала бы дар… Вероятность невелика. После первой вспышки и активации магии ауре хозяйки нужна перезарядка… Но полностью исключить следующий хаотичный выброс все равно нельзя.

Нет, нужно дать землянке успокоиться.

Рельгор отступил. Перестал мысленно прорываться к нари. Откинулся на спинку кресла и чувствовал себя совершенно несчастным. Разбитым и сломленным.

Это абсолютно новое для Рельгора ощущение охватило полностью, накрыло, сковало конечности.

Каждая казалась каменной глыбой. Застывшей, тяжелой, неповоротливой. Голова совсем опустела, была какой-то гулкой и звонкой.

Свет, что излучали стены, бил по глазам. Шелест листвы за окнами, перекличка птиц оглушали. Казались немелодичными, неприятными…

Даже скрип подколотников кресла под ладонями казался жутким, мерзким, отвратным.

Адельтаха аж всего передергивало. Все вокруг его раздражало, бесило. Буквально выводило из себя.

Мир словно вывернули наизнанку. И Рельгор видел лишь его уродливую сторону.

Он ничего хорошего больше не видел, не слышал и не ощущал.

А что может быть хорошего вокруг, когда нари обошлась с ним так…

Рельгор попытался протолкнуть колючий ком в глотке. Горечь во рту царапала горло и щипала язык.

Но можно ли винить Альву хоть на минуту? Она видит то, что увидели все. Адельтах намеренно создал эту легенду с отбором. Он специально подстроил все так, чтобы поверили.

Адельтах усердно вбивал каждому жителю трех планет в голову эту легенду с отбором и то, что он ищет свою нари…

Рельгор настолько погрузился в собственные ощущения, неприятные мысли, что услышал бешеный стук в дверь только спустя несколько минут. До этого он казался каким-то белым шумом, далеким и ненастоящим. Словно гул прибоя, что доносится в окно далекого от побережья дома.

Однако барабанили так, что тяжелая дверь из белого дерева аж дребезжала и жалобно поскрипывала.

Мда… Перепугал Рельгор своего генерала. Фактически довел до паники.

Ренсвилл никогда не стал бы так ломиться в кабинет адельтаха, если бы не переживал, что случилось нечто ужасное. Рельгор мог задуматься и не услышать. Мог общаться с кем-то из советников императора по секретной телепатической связи, не желая лишних свидетелей. Мог просто быть слишком занят, чтобы отпереть дверь.

Но, видимо, генерал стоял под ней так долго, что подобные версии, по итогу, отпали. И осталась одна – с императором случилась беда.

Случилась! Колхар и его приспешники! Да еще какая! Но Ренсвилл уже ничем не мог помочь Рельгору.

Адельтах открыл дверь и впустил бледного, как сама смерть, генерала. Тот оглядел повелителя, отдышался. И только потом начал доклад, время от времени косясь на то место, где еще недавно стоял императорский рабочий стол.

Слуги уже убрали остатки мебели. Принесли новый большой круглый стол. Но Ренсвилл служил здесь достаточно долго и прекрасно помнил каждый предмет мебели.

Однако ни одного вопроса, намека на вопрос не последовало. Боевой генерал знал свое место и свои права рядом с повелителем.

Лишь горящие глаза и втянутые щеки Ренсвилла говорили о том, что он все еще жутко переживает – что же такое стряслось с адельтахом. Но спросить правителя о том, что тот не собирается раскрывать, не смеет. Потому что так не положено, неправильно и нельзя. Боевое прошлое накладывает след.

Такие вещи были не приняты в среде военных Гардавии.

Если император захочет – он сам все расскажет. А если молчит… Значит не следует лезть к нему с лишними вопросами.

Ренсвилл, как и обещал, пришел с подробным докладом о подозреваемых в мятеже вельможах Гардавии.

Тех, что выдали себя и сторонников во время триумфальной речи Рельгора. И тех, которых они неосторожно подставили, торопясь сообщить о провалившемся покушении на правителя и новых мерах его безопасности.

Не зря, не зря Рельгор поиграл на нервах предателей. Какими бы смелыми ни считали себя мятежники, они все равно трусят перед возмездием. Перед справедливой карой и судом императора. Иначе устроили бы не заговор – открытое восстание против правителя.

Ренсвилл говорил четко, жестко и почти без эмоций. Но время от времени проскальзывало. То рукой по воздуху рубанет, как мечом, то голос повысит, словно судья, обвинитель. Предательство военные воспринимали особенно остро. Во время боевых действий оно может привести к краху войска и победе врага. Вот почему этого боевого генерала настолько проняло случившееся.

– Значит, считаешь, все братья юль Мейнтры замешаны? – уточнил Рельгор относительно одной из самых влиятельных фамилий Гардавии. Остальные были так, средней руки аристократы. Но юль Мейнтры когда-то спорили с династией Ненталя за трон. Потом долгое время ходили в советниках императоров. А потом их отодвинули. Отстранили, как любили говорить шишки в Академии оборотней. Не нравилась остальным советникам политика юль Мейнтров. Не подходила она под нынешний расклад на планетах.

Беспричинно убивать чужаков на своей территории. Без суда и следствия вершить собственные приговоры у себя во владениях. И неважно – провинился худородный или малознатный вельможа… А то и вовсе – заезжий оборотень. Насиловать и убивать женщин низшего сословия. Не говоря уже об иномирках.

Какое-то время правительство Гардавии устраивали этот курс и правила. Но потом… потом они стали попросту опасны. И, прежде всего, для самих же нагов.

Слишком много мощных оборотней жили вокруг, да и в Академии тоже. Откуда вполне могли попасть к нагам.

Даже и не такие гуманисты как Ненталь понимали, что прежняя политика приведет к войнам. Причем не таким как прежде: раса на расу. Многие соседи восстановятся против нагов. А всех не победить даже таким мощным магам и портальщикам.

Вельможи старых традиций и мышления, типа юль Мейнтров, обо всем этом даже не думали. Не рассуждали о нуждах страны или жителей. О том, кто пострадает, если вдруг что случится. Их заботили только свои привилегии. Исключительно собственные права и желания.

Однако в прошлом мятеже юль Мейнтры замешаны не были. Так только сочувствовали, наблюдали… И вот – на тебе! Встали во главе нынешнего!

Что ж… Рельгор был готов к тому, что восстание затеяли самые высокородные. Если мятежники надеялись сменить императора, не сместить, а именно сменить династию, значит у них была своя на примете. Такая, что поддерживала восстание. Такая, что была готова в любую минуту предать адельтаха.

– Они связывались со своими. Буквально недавно, – обеспокоенно добавил Ренсвилл.

– После моей речи? – вскинул бровь Рельгор.

– Нет. Во время. Ну и потом, конечно же, тоже.

– Нашел штаб? – с надеждой уточнил адельтах.

Если логово изменников вычислили – обезвредить их ничего не стоит. Но Рельгор зря надеялся на быструю победу. Которая была так нужна ему! Так необходима именно сейчас, после ссоры с Альвой…

Ренсвилл развенчал надежды своего императора.

С явным недовольством и металлом в голосе ответил:

– Нет. Канал связи больно уж хитрый. Сигнал тянется через множество магических силовых эпицентров для андров. Источник найти пока не удалось. Но мы работаем. Вычисляем эпицентр за эпицентром.

– Есть шансы?

Рельгор как никто другой понимал – магический сигнал рассеивается в пространстве. Пока Ренсвил и его ищейки вычисляют, как летели по Гардавии сообщения, след может окончательно развеяться.

– Не знаю. Не могу обещать, адельтах. Но мы стараемся. Спешим как можем.

– Понимаю. Тогда давай поставим маячки возле уже вычисленных эпицентров. И в следующий раз будем плясать уже оттуда. Ну если сейчас энергоканал потеряется.

– Если заговорщики не поменяют каналы связи.

– Во всяком случае, это уже что-то. Да и времени у мятежников не так много, чтобы создавать новые длинные связные сети. Мы буквально наступаем на пятки…

– Согласен, адельтах. Так и поступим. Распорядитесь об особенном протоколе безопасности на отборе?

Одно это слово вызвало у Рельгора жжение во рту и желание все крушить. Вспомнилась Альва. Горящие глаза, возмущение. И требование уйти. Не из комнаты – навсегда из ее жизни. Он все это отлично понял. Осознал и проникся до самого нутра. Так что под ребрами начало припекать и ярость ядом растеклась по венам. Разъедая адельтаха изнутри.

Рельгор сглотнул ставшую вязкой слюну и вздохнул. Встретил вопрошающий взгляд Ренсвилла и пожал плечами.

– Давай задействуем особый протокол. Но думаю, что и нынешнего достаточно. Мы исправили все ошибки Ненталя. А с началом отбора надо поторопиться. Объяви народу, что уже скоро. Чтобы последние кандидатки не тянули…

Ренсвилл кивнул.

Рельгор думал – генерал отправится выполнять поручения. Продолжать расследование, вычислять предателей. Однако тот стоял посреди кабинета и смотрел на правителя так, словно хочет добавить важную новость.

– Говори уже! – потребовал Рельгор.

– Ходят слухи, будто Альва Ревенская… Ну та женщина, что вы привели с Земли…

– Да! – потребовал адельтах.

Сердце вдруг подскочило к горлу и заколотилось там как ошалелое. В голове императора пронеслись сотни мыслей. Что с ней? Несчастье? Может Альва все же повредилась на пожаре, а он не заметил? Это первое, что пришло на ум и захотелось бежать к нари. Плюнуть на все, забыть обо всем! Главное убедиться, что с Альвой все хорошо!

Рельгор даже инстинктивно дернулся на месте.

Ренсвилл удивленно сморгнул, но в остальном не подал виду, что просек замешательство императора.

– В общем, мятежники заметили, что она проявила огненный дар и… думают, как такое возможно. Ведь этот дар доступен лишь высокородным нагам… До сих пор им владели даже не все императоры Гардавии…

Рельгор сглотнул.

Ну да! Как же он сразу-то не подумал! В АО тоже есть предатели! И они следят за Альвой! Уж очень вовремя она подвернулась, чтобы спасти императора на Земле!

Что ж… может и к лучшему, что адельтах не смог мысленно прорваться к нари… Кто знает, насколько продвинулись в своей слежке мятежники. Мысленные беседы тоже можно перехватывать. Это очень затратно. Ты услышишь не весь диалог, а только урывки. Не исключено, что даже искаженные. Но и этого могло быть достаточно… Тут уж как повезет…

Рельгор свел челюсти и скрипнул зубами.

Одно хоть немного, но успокаивало. Похоже, самого адельтаха враги не засекли в общежитии. Иначе этот факт тоже уже обсуждали бы…

Успел… Вовремя ушел от Альвы… Еще немного… и… Кто знает, какой вывод сделали бы предатели…

– И? – уточнил Рельгор у Ренсвилла.

– Я сообщил обо всем Райдену. Тот приставил к девушке Тельвена Сола из своего племени. Он один из самых мощных вельмеров. Сумеет, если что, защитить Альву. Или сообщить нам, чтобы спешили на подмогу.

С одной стороны, известие очень порадовало Рельгора. Тельвен Сол – правая рука Райдена де Ворла. Вельмер огромной магической силы. Да и воин силы немалой.

С другой стороны, странное ощущение появилось в груди: распирало, давило.

Рельгор прекрасно знал, что Тельвен пока еще не встретил свою истинную. А еще этот вельмер прослыл одним из самых больших бабников в Академии.

Естественно, де Ворл ничего не запретил бете в отношении Альвы. Зачем? Свой интерес к землянке Рельгор не афишировал даже перед ректором Академии. Никаких претензий на нее не обозначил. Никаких прав не заявлял. Для всех вокруг она была просто той, что спасла императора Гардавии. А заодно его стражников и советников. Женщиной, которая может пострадать от рук мятежников, чьими стараниями Рельгор и оказался у нее во дворе. Ни одна живая душа не подозревала, что Альва – нари адельтаха Гардавии. А, значит, у Тельвена развязаны руки. И – больше того – Альва как раз в его вкусе. Фигуристая настолько, что желание разливается по телу при одном только взгляде. Личико ребенка, женская стать. Глазищи: янтарные, глубокие.

Кап-кап-кап… Рельгор даже не сразу понял – откуда этот звук раздается. Огляделся. И лишь потом заметил, что Ренсвилл сосредоточился на плотно сжатых кулаках адельтаха.

Оттуда вытекала бордовая жидкость. Рельгор глубоко процарапал острыми ногтями оборотня ладони.

Адельтах выдохнул. Развернулся к генералу спиной и скрестил руки на груди, оставляя на собственном теле бордовые полоски.

– Ты свободен. Продолжайте! Обо всех новостях, изменениях, важных открытиях докладывай мне лично в любое время дня и ночи! – сквозь зубы процедил Рельгор.

– Сделаем адельтах.

Рельгор слышал, как глухо закрылась дверь. Приблизился и запер ее на замок.

Подлетел к стене и принялся дубасить по ней кулаками, словно дрался с неведомым врагом.

Вернее, не так – дрался с вельмером, который нацелился на его истинную…

Остервенело, зло, яростно.

Мелкое крошево привычно заструилось к хвосту императора, припорошив его серой пылью.

Бордовые кляксы растекались по выщербленной ударами поверхности камня. Немногие могли повредить его. Стены дворца правителя были укреплены самой мощной магией трех измерений. Но император относился как раз к тем самым «немногим». Способным сломать ударом каменные плиты и расщепить магией на молекулы.

По полу рассыпались брызги крови Рельгора, словно рубиновые ягоды. Но внутри, в груди адельтаха все равно болело сильнее, чем кулаки. Горячей лавой шпарило под ребрами и билось бешеным пульсом ощущение «Она его выгнала»…

Кожу саднило – и на ладонях, где остались борозды от ногтей, и на многострадальных костяшках.

В груди бухало. В голове громыхали слова Альвы: «Немедленно покиньте мою комнату!»

Рельгор рычал будто дикий зверь. Словно и не наг вовсе, а какой-нибудь тигр или вербер.

И снова атаковал стену, будто именно она – причина и источник всех его бед.

Темное безумие: злое и яростное поднималось изнутри. Попадись сейчас Рельгору преступник – вельможа, подсудный только императору – убил бы. Возможно, жестоко. Возможно, бессмысленно. Даже за самое мелкое нарушение. Потому что ничего доброго, светлого внутри Рельгора сейчас не осталось. Только выжженная пустота отвергнутого оборотня…

Зияющая дыра в груди…

Он и не думал, что это будет так…

Адельтах создал для себя личный, персональный Гартах. Ад, если выражаться на межмирном наречии. Из ревности, от которой темнело в глазах и осатанело хотелось убивать. Из тоски по нари, которая падала на плечи каменными глыбами и – контрольным выстрелом – сминала грудь, лишая притока воздуха. И безумной жажды ее увидеть. Просто увидеть… свою нари…

Адельтаху вспомнился Эманор, буквально сходивший с ума без своей Стеллы, а ныне – счастливой супруги лейдере.

Как он крушил мебель в собственном замке. Как точно также боксировал со стенами.

Как резко вскидывал голову на любого вошедшего и угрюмо, расстроенно опускал взгляд.

Потому что пришла не она.

Как мгновенно отвечал на любой телепатический запрос, а потом долго молчал…

Потому, что это не она попыталась связаться…

Все остальное Эманора не волновало.

Ни новости от императора Гардавии, ни дружеское участие, ни родственная поддержка.

Ни-че-го. Кроме его Стеллы.

Тогда Рельгор смотрел на брата Ненталя с жалостью и не вполне понимал его. Как можно настолько раствориться в чувстве к женщине? Настолько нуждаться в ней? Что после ее ухода от тебя остаются… лишь жалкие крохи. Лишь жалкая тень тебя прежнего… Разве это нормально? Разве это достойно сильной самодостаточной личности? Альфа-самца? Мужчины?

А теперь… теперь Рельгор испытывал нечто похожее.

Адельтах больше не удивлялся жуткому и жалкому состоянию Эманора.

Наоборот! Он поражался, как лейдере все это выдержал!

Гартах! Всем известный соблазнитель наверняка станет окучивать нари Рельгора!

Ну уж нет! Нужно срочно, завтра же, отправляться в Академию Оборотней! Непременно встретиться с Альвой и заставить ее себя выслушать! Осадить любвиобильного вельмера и указать ему – где его место!

Тем более, что у Рельгора появился и другой повод посетить этот вуз. И тоже довольно неотложный.

* * *

Альва

Тельвен Сол оказался эффектным красавцем, похожим на аристократа века тринадцатого. Поджарым, крепким, высоким. Как я и думала, чуть более сухощавым, чем наги. И с немного более квадратным лицом. Как и наш незабываемый ректор он собирал светло-рыжие волосы, видимо, характерные для вельмеров, в хвост.

Глаза нового знакомца были ярко-синие. Словно неоновые лампочки.

И очень гармонировали с синей тонкой водолазкой и брюками.

А еще они все время мне улыбались. Немного с хитрецой, но и заавораживающе. Этот мужчина был просто морем, океаном обаяния. Рельгор выглядел рядом с ним так, как, вероятно, выглядел бы викинг возле средневекового рыцаря.

Пока первый страстно пыхтит на ухо, мыча от восторга встречи с прекрасной женщиной, второй уже принесет цветы, вино и даже головы врагов… Вполне, возможно, убитых первым. Но кто об этом узнает?

Тельвен показывал мне Академию с чувством, с толком, с расстановкой. Начиная от чудного лифта, что ездил не только вверх и вниз, но и вправо и влево, и по диагонали и даже зигзагами и заканчивая лабораториями по изготовлению магических заклятий и порталов.

Лекционные с амфитеатром кресел и преподавательской трибуной выглядели как обычно.

Лаборатории по физике, химии и прочим немагическим предметам тоже.

Длинные ряды парт, стулья, установки, стол лаборантки возле двери, внушительный шкаф с методическими пособиями.

Все, как я и привыкла.

Само здание удивляло просторами и масштабами.

Огромные шестигранные холлы между коридорами, множество дверей в кабинеты для преподавателей и аудитории. Потолки на высоте восьми-десяти метров навскидку. Каждая аудитория вместила бы олимпийскую арену для соревнований.

Местный контингент преподавателей и учащихся тоже впечатлял размерами.

Гиганты-оборотни на Земле сошли бы за штангистов, пловцов, баскетболистов, в зависимости от расы. Относительно невысокими оказались только лисы. Но и они были выше меня на полголовы: все, даже девушки.

Землянки тут тоже работали. Попаданки, как и я. И с ними мы вполне сочетались размерами и фигурами.

В основном соотечественницы трудились в библиотеке, потому что имели магический дар мейр – ведьм, способных усмирять магические фолианты. Говорят, во время прежнего восстания у нагов эти томики натворили бОльших дел, чем Мамай во время своих походов.

Тельвен вел себя как истинный джентельмен. Всегда открывал мне двери. Охотно отвечал на любые вопросы. Галантно провожал куда попрошу.

Ближе к концу экскурсии и началу моих занятий, я была просто очарована этим оборотнем. Да и он явно проявлял ко мне большее внимание, нежели подобает обычному коллеге. Не упускал случая взять под локоть или за руку. Придерживал за талию и порой шептал на ушко.

Вот только я не испытывала рядом с этим мужчиной того же волнения, трепета, странного затаенного удовольствия, что посещали возле Рельгора.

И это очень меня тревожило. Не хотелось бы влюбиться в нага, императора Гардавии, который собрался жениться на одной из своих соотечественниц.

Я должна была забыть о нем, не думать и не сравнивать с Тельвеном. Но почему-то все равно это делала.

Каждую минуту, на каждом шагу.

Вельмер двигался уверенно, немного резко, тогда как жестикуляция Рельгора всегда была пластичной, хотя и не менее твердой.

Наг не смотрел вокруг свысока, но почему-то сразу ощущалось, что большинство ему совершенно не ровня. Дракон напротив, больше походил на «своего парня», хотя и определенно – самого шикарного парня в компании.

Он почему-то казался проще в общении. Хотя я не замечала, чтобы Рельгор как-то по-особенному гордился собой или выпендривался.

К началу лекции я уже вполне бойко ориентировалась в вузе. А Тельвен держал меня под руку, словно мы давние знакомые и даже немного прижимал.

Возле аудитории я притормозила, чтобы перевести дух.

Уфф… Первая лекция в новом вузе у нового потока. Хотя и вводная. Волнительно!

За высокой металлической дверью шумели студенты. Гудели, басили, хохотали…

Опять же – ничего особенного! Но у меня душа ушла в пятки. Вдруг и сразу, не сказав точного адреса.

Рано утром я досконально проштудировала лекции Тельвена. Ничего неожиданного или затейливого. Самая что ни на есть обычная наша земная физика. Плюс минус. А вводная лекция предполагала рассказ про программу, экзамены, зачеты и прочие вещи, от которых у студентов ненадолго портится настроение в первые дни учебы. Но о которых большинство из них умеют благополучно забывать до поры до времени. Надеясь на способность за три-четыре дня выучить все при помощи своих невероятных способностей, молитвы Фортуне, авось и прочих несуществующих в природе вещей.

Заметив мое замешательство, Тельвен погладил по талии.

– Все хорошо. Альва. Не волнуйся!

Я упустила момент, когда мы перешли на «ты» и начали общаться настолько… фамильярно. Но делать замечание теперь казалось странным и неуместным.

Все равно, что после месяцев встреч и сногсшибательного секса на всех поверхностях дома, требовать от мужчины, чтобы отвернулся и не смотрел, пока одеваешься. Эдакая целомудренная разнузданность в сочетании с пошлым кокетством. Нет, это точно не про меня.

– Можешь зайдем вместе? Один точно выживет! – прикрылась я иронией.

Тельвен внезапно широко улыбнулся и подтолкнув меня к двери, резво шагнул в аудиторию.

– Хорошо. Я буду твоим личным телохранителем. Если что, не выживу я. Не переживай! Вокруг АО масса парков. Найдешь где зарыть тело.

Амфитеатры парт оказались забитыми до отказа все теми же верзилами, которых я уже видела в коридорах.

Я сразу показалась себе маленькой и незначительной. Даже попятилась. И, по-моему, студенты это почувствовали. Вообще студенты – они же как хищники. Как учуют страх – все, пиши пропало!

Поэтому я выпятила грудь, выпрямила спину и двинулась к амфитеатру, ощущая себя, наверное, как дрессировщик, входящий в клетку со львами. Саблезубыми львами.

Сзади одобрительно кашлянул вельмер.

Я не стала оглядываться. Притормозила и прочистила горло. Шум и гам пока до конца не стихал.

Мне как бы говорили: врешь, не возьмешь!

Самые нахальные и хулиганистые имели в виду: «не возьмешь психической атакой, все равно продолжим чудить».

Заучки с галерки ловили каждое мое слово, следили за каждым жестом, как бы предупреждая: «Не возьмешь наше упрямство и трудолюбие. Мы все равно вызубрим все наизусть, как стихи Пушкина».

Умницы и умники с первых рядов, во главе с королями и королевами потока молчаливо утверждали: «не возьмешь наши мозги интеллектуальным штурмом». Отличники были уверены, что разберутся даже в самых сложных темах. Короли и королевы хранили твердую убежденность, что, в крайнем случае, тоже разберутся… Благодаря отличникам, разумеется.

Все, как всегда. Зря я так переживала. Обычные же студенты! Если не поджарят магическим пламенем, не загрызут, обратившись в гигантского зверя, и не атакуют градом ледяных осколков. Про самую ходовую боевую магию здесь я уже прочитала. В конце концов, надо знать, чего ожидать. Чтобы либо дать достойный отпор, либо не запирать дверь аудитории и вовремя сбежать куда глаза глядят.

Самолетиками и записками тут явно не обойдется.

Однако я еще не готова была капитулировать с криками «Спасайся кто может!».

А собиралась как следует атаковать нервы учащихся предстоящими срезами знаний и нокаутировать их мозги физическими законами.

Кандидат наук по физике уже ничего не боится! Кроме защиты докторской, естественно.

А после работы в моем вузе, с группой, куда попала почти вся университетская спортивная сборная… меня уже мало чем удивишь. Ну разве что вот боевой магией. Все остальное я уже повидала. Начиная от вопросов, что за лимоны я пишу на английском после появления на доске значков пределов. И заканчивая вопросами, почему я неправильно рисую значки долларов после появления рядом символов интегралов.

Ко мне даже семь раз во время лекции наведывался парень из студкомитета, которому наш проректор по учебной работе поручил проверять – на месте ли преподаватели. Видимо, молодых требовалось проверять особенно тщательно. Мало ли, сбегут посреди занятия, впечатлившись ребятами из спортивной сборной Университета. Так сказать, тоже решат удивить своими спортивными достижениями, раз уж научными не получилось. Ну просто это все равно что танцевать «Лебединое озеро» на корпоративе ЖЭКа.

В лучшем случае пьяный электрик вместе с таким же сантехником-готовальней упадут перед лебедями на колени от экстаза, пытаясь повторить сложные «па». В худшем – нетрезвые сотрудники ЖЭка возмутятся, что не приехал какой-нибудь местный репер с веселой подтанцовкой. Непременно одетой как артистки стриптиза и пляшущей как сумоистки, которых попросили «сбацать ламбаду».

Поэтому я начала вполне традиционно.

С предупреждений, плавно переходящих в запугивания.

Главное вовремя обрисовать студентам ужасы сдачи контрольных и экзаменов. И они почти наверняка всерьез отнесутся к посещению лекций и лабораторных работ.

Однако следующие занятия по лабораторным работам убедили меня, что серьезное отношение к ним студентов не обязательно хорошо заканчивается.

К концу второй лабораторки я поняла, что, если все установки в аудитории остались целыми и даже невредимыми, значит рядом взорвалась лаборатория по зельеварению. И все сбежали поглазеть на радужный дымок и взмывающие в воздух пробирки.

Лаборатнки-львицы: мускулистые, высокие, чем-то похожие на земных штангисток и обязательно с короткими стрижками выполняли роль вышибал. Вышибали неправильные мысли из мозгов учащихся, и всех, кто начинал хулиганить – из аудитории.

И вот когда я, впечатленная местным колоритом до невозможности, собиралась попить чаю, в аудитории появился Тельвен.

Обе лаборантки посмотрели на него как на бога во плоти и первыми поздоровались. Мне даже показалось, что на ту секунду, пока вельмер находился в помещении, девушки стали немного женственней. Раньше они двигались как классические бойцы дзюдо. Все время сохраняли наиболее устойчивое положение, расправив плечи и набычившись. Теперь же они двигались как бойцы дзюдо, которым вздумалось изображать манекенщиц.

Тельвен галантно поприветствовал девушек кивком и коротким «Добрый день», а затем обратился ко мне.

– Ну что? Обед за мой счет? Молоко за вредность у нас не выдают. Зато выдают вот таких провожатых, как я. А уже я могу частично компенсировать потраченные нервные клетки вкусной едой. Дабы выросли новые.

– Не поспоришь! – выпалила я и с удовольствием двинулась в коридор.

Рука Тельвена опять поселилась на моей талии. И, кажется, это стало предметом зависти не одной преподавательницы-оборотницы.

На нас глазели, нас шепотом обсуждали. Опять-таки: все как в обычном вузе. Либо ты крутишь романы, либо, если не можешь – перетираешь тех, кто это делает.

Столовая напоминала огромный обеденный зал для проведения больших торжеств. Вроде свадеб, юбилеев и прочего. И одновременно шведский стол в каком-нибудь отеле ол инклюзив.