Книга: Спящие красавицы - Ясунари Кавабата

А тут она служит фоном, катализатором для развития сюжета, которого, в сущности, и нет, потому как основное внимание уделено воспоминаниям главного героя, но при этом следить за тем, что происходит с каждой главой всё интереснее, неумолимо приближаясь к финалу и развязке истории.

Главный герой 67-летний Эгути по совету своего знакомого посещает дом, где имеет возможность провести ночь со спящей красавицей в буквальном смысле, так как их усыпляют перед встречей с мужчиной.

Прекрасные юные тела в самом расцвете, красивые лица, которые еще не омрачила печать времени и пожилые мужчины, для которых женщина рядом скорее служит источником мыслей и вдохновения, но не желания плотских утех, кои уже вторичны сами по себе, пробуждает воспоминания, коих немало накопилось за собственную насыщенную жизнь, тем самым подводя к определенным итогам и переосмыслению

Этак книга, на мой взгляд, очень японская в хорошем смысле слова, когда нет много действий, но сюжет наполнен мыслями о жизни и смерти, о мужском и женском началах, возвышенном и низменном, любви и сексе. В этом её особое очарование и прелесть, равно как и в неспешном повествовании, целиком соответствующем происходящему и закату жизни.

Изящная вещь, полная тайны, недосказанности и внутренней философии.

Это не первое моё знакомство с прозой Кавабаты - читала прежде другие его работы, успела понять и прочувствовать его стиль. Повести и рассказы здесь очень в его духе: такие же утончённые, неторопливые, медитативные и задумчивые. Если смотреть поверхностно, то появляется ощущение, что ничего не происходит. Однако стоит всмотреться вглубь, как становится понятно, что всё несёт смысл и всё происходит, просто не так, как привычно. Действия и события - они в полутонах, в движениях мысли героев, в едва уловимых чертах обстановки. Больше всего понравилась повесть "Старая столица" - это нечто невероятно красивое, нежное. Столько созерцательности, очень красивое построение повествования. Потрясающе.

Кто-то в Советском Союзе прикасался к этому культурно-чужеродному и непривычному, вожделея получить джинсы, кто-то — читая Миллера или Хемингуэя. Для какого-то количества людей пропуском в инаковость было «Радио Свобода». Части моих ровесников возможность увидеть непривычную культурную реальность подарили мультфильмы про Тома и Джерри, комиксы, голливудский кинематограф и даже какие-то виды закусок и напитков. Та же «Coca-Cola».

Мне никогда не удавалось воспринимать американскую культуру как такую, через которую я могу не на поверхностном, а на более глубоком уровне ощутить «Вот это нечто — совершенно другое». С европейской культурой это тоже не получилось.

Однако, я свой опыт знакомства с культурно иным получила. Произошло это благодаря японской литературе.

Когда пытаешься понять что-то непривычное, то либо быстро утомляешься и отдаляешься от него, либо же погружаешься максимально глубоко, чтоб прочувствовать хоть что-то. Запоминающийся опыт понимания связан с усилием.

Старт у меня был очень лёгким — я купила «Слушай песню ветра» Харуки Мураками, когда мне было 13 или 14 лет. Можно было посмотреть на эту книгу как на вполне европейский текст, потому как герои пили пиво, а не саке, носили свитера и джинсы, а не кимоно, занимались сексом не на татами и слушали джаз. Тем не менее, я почувствовала японский дух, пусть и погружённый в тенденции ХХ века, разбавленный американо-европейской культурой.

Эфемерность, ощущение бренности и одиночества, умение видеть красоту в ускользающем — этого было не отнять. Неважно, на что смотреть герою — на пирс, попивая пиво, или на цветущую сакуру. Всё это означает протекать сквозь реальность, которая непрерывно меняется, истончаясь. Эстетика мудзё — улавливание хрупкости.

Потом были «Записки у изголовья» Сэй-Сёнагон, «Исповедь маски» и «Золотой храм» Юкио Мисимы, Басё.

Японская литература научила меня тому, что через непохожее можно нащупывать себя, превращая два звука не в идентичные, но в создающие мелодию.

До сих пор каждый год у меня случается настроение, подходящее для чтения японских авторов. В мае 2019 читала Осаму Дадзая и Ясунари Кавабату. О «Спящих красавицах» последнего сегодня и поговорим.

Буквальное понимание текстов как ошибка

Даже повседневные, бытовые фразы, пословицы и поговорки показывают нам, что речь не только приоткрывает, но и скрывает смыслы. Это же нам демонстрируют религиозные тексты, пропитанные символизмом. А уж после появления Фрейда и психоанализа умение людей приоткрывать, скрывая и скрывать, приоткрывая, не должно ни у кого вызывать сомнений.

Хороший художественный текст — это игра автора с языком, с читателем, с самим собой. Если б я могла как-то повлиять на тягу некоторых людей видеть только поверхность — я бы это сделала.

Неоднократно встречала негативные отзывы на «Спящих красавиц» Кавабаты. Суть большей части из них сводилась к тому, что это противный текст.

Признаю, что «Спящие красавицы» — произведение неоднозначное. Если кратко описать сюжет, то получится следующее: шестидесятисемилетний главный герой ходит в необычный публичный дом для стариков, в котором можно провести ночь с юными женщинами. Иногда эту юность мы бы определили термином «несовершеннолетняя». Мужчины в силу возраста и особенности физиологии уже не могут ни с кем заниматься сексом, поэтому с девушками они просто спят.

Творчество Кавабаты позволяет ощутить дух Японии. Оно традиционно с точки зрения даже не обращения с символикой, но создания определённой атмосферы.

Читатель может не улавливать чёткую связь между символом в тексте и его смыслом. В том числе и из-за принадлежности к другой культуре. Однако, это не главное. Основное — умение автора передать атмосферу и возможность читателя погрузиться в неё. В этом сила хорошей литературы вообще и японской — в частности.

Кавабата в «Спящих красавицах» не просто описывает события и не только передаёт определённые эмоциональные состояния. Он раскрывается как традиционный японский автор, если понимать под этим писателя, работающего в своём творчестве с содержанием ряда понятий средневековой японской эстетики.

«Спящие красавицы» — книга не о сексуальных девиациях (термин условный, потому как напрямую связан с изменчивым понятием «норма»). Она даже не о страхе смерти и желании задержаться среди живого. Тем более — не о физиологических влечениях.

«Спящие красавицы» как обостренность саби и фуэки-рюко

Главный герой «Спящих красавиц» погружён в себя, несмотря на то, что в книге упоминается его жена, три дочери, приятель, разнообразные женщины из необычного публичного дома и бывшие возлюбленные.

Спящие девушки, юные красавицы, полнокровны. Они наполнены жизнью. У них многое впереди. Это уже часть мира, практически недоступного герою. Интересно, что когда он поддаётся порыву и решает заняться с одной из спящих девушек сексом, выясняется, что перед ним девственница. Это можно воспринимать как символ некого предела, границы между героем и женщиной.

Всё время разные, спящие девушки, побуждают вспоминать женщин из прошлого. Тоже разных. Это калейдоскоп собственных состояний героя, не контакт.

И если в начале истории ему хочется взаимодействия (сделать что-то, чтоб разбудить девушку или заняться сексом), то с развитием повествования эти потребности отходят на второй план.

Саби. Сложное, многослойное понятие, описывающее одиночество и отрешённость, приходящие через снижение яркости и интенсивности формы.

Юные тела отходят на второй план. Реальность настоящего вытесняют воспоминания, которые вспыхивают, чтоб погаснуть. Меланхоличность. Многообразие форм обнажённых тел погружает в воспоминание о телах. Они уже более бесплотны. Настоящие женщины, которые уже недоступны — женщины из воспоминаний, которые уже недоступны — Я героя, который стареет и стягивает бледнеющий мир в себя.

«Один цветок лучше, чем сто, даёт почувствовать цветочность цветка», — сказал в своей нобелевской речи Ясунари Кавабата. Читатель «Спящих красавиц» прекрасно может прочувствовать суть человеческого, наблюдая за единственным героем в одном пространстве.

Фуэки-рюко. Вечное в текущем.

Воспоминания героя не сводятся к образам сексуальных побед и радостей. Он вспоминает запах молока, младенцев, женщин с детьми и думает о том, есть ли или будут ли дети у девушек, с которыми он проводит ночи.

Все стареют и всё стареет. Но жизнь возрождается. Она циклична.

События книги происходят в холодные месяцы (поздняя осень и зима). Но в положенный час наступит весна, природа возродится и расцветёт. Возможно, без главного героя. Или, как минимум, без его сексуальной активности. Однако, именно эта переменчивость обеспечивает постоянное движение жизни.

Интересно то, что «Спящие красавицы» заканчиваются смертью одной из девушек. Это снимает противопоставление старости и молодости, жизни и смерти, объединяя всё в один процесс. Кавабата показывает, что жизнь всегда содержит в себе смерть и невозможна без неё. Так вечное и текущее взаимопроникают друг в друга.

Ясунари Кавабата получил Нобелевскую премию по литературе за писательское мастерство, отражающее суть японского образа мышления. Если вы хотите приблизиться к пониманию того, что это — прочитайте «Спящих красавиц» не как историю о старике, который грустит о том, что двадцатилетние девушки уже не для него.

Мои рецензии на книги в Telegram

Этот фон автор использует, чтобы подтолкнуть главного героя к раздумьям о юности. Здесь же можно увидеть столкновение жизни и смерти, молодости и старости, непрерывности бытия, любви плотской и бесплотной, настоящего и прошлого, реального и ирреального. Как уже сказано, широкий мазок пустоты каждый волен заполнить такими философскими идеями, на которые только способно воображение читателя, поэтому помимо вышеперечисленного прекрасного здесь можно узреть и противостояние грязного и чистого, циничного и невинного, богатого и бедного.

В сознании настойчиво проявляется образ прохладного прозрачного весеннего источника, в котором барахтается с перекошенным морщинистым лицом умирающий, желающий напиться и оттого неприятно булькающий и баламутящий воду, идя ко дну.

Место, катализирующее стенания героя, придаёт повести тяжёлый дух, мне не верится, что для рассуждения о жизни и прекрасном, даже тем, которым невозможно более обладать в физическом плане, нельзя найти другого места. Всё было бы не так гнетуще, приходи такой человек поговорить о жизни с гейшей, беседа с которой, чей танец и чья живая мимика могли бы пролить свет на меркнущие будни, но нет, женщин нужно отключить и раздеть, потому что именно в таком состоянии их компания наиболее приятна согласно одному из героев.

Я не вижу в повести ни изящества, ни утончённости, увы.

Для стариков, которых стесняет собственная немощь, создан нетривиальный бордель, где девушки непробудно спят, не ведая, кто делит с ними постель.

Что может дать пожилому мужчине спящая девственница, будь она во сне трогательной, жалкой, соблазнительной, беззащитной?

Прежде всего, воспоминания. Трепещущее, полное тепла и жизни тело зверька, мягкое, исполненное благодатного аромата персика навевает воспоминания о прежних любовницах, возлюбленных, дочерях и даже груди матери.

Возникло странное ощущение, как будто он коснулся груди своей матери еще до того, как она зачала его.

У некоторых близость женского тела вызывает память об утехах молодости, горечи последнего секса, возвращает эротические сны.

Кто-то оплакивал собственную жизнь, ошибки, неудачи, неверные шаги, злился и безутешно всхлипывал, уткнувшись в налитую грудь, вжавшись в укромные уголки тела, спрятавшись в гавани любви.

Но только ли картины любви и похоти проносятся перед поблекшим взором стариков?

Любое живое существо познает мир, исследуя рычаги воздействия на него. Дети ломают игрушки, давят жуков, вытирают руки о белизну стен. Подростки ломают систему доступными их уму способами: маргинальные сообщества, секты, жажда противоречить, втаптывать в грязь, закрашивать истину граффити. Юнцы и набирающие силу девушки ломают души тех, кто попал в их власть. Те, кто переживает экзистенциальный кризис 40-летия, ломают пальцы, собственное тело, одним словом, ломаются.

Старику доступно сломать зависимое от них существо. Чем не удобный объект - девушка, что стонет во сне, неосознанно сосёт палец и высовывает язык? Разве не притягательны её ребра, ключицы, бедность шеи?

Возникает 2 искушения: прервать юную жизнь или же оплодотворить (продолжить ее), собраться силами и оставить семя в неведающей деве.

Однако когда-нибудь у каждого мальчика возникает ощущение завороженности перед мотыльком. И старик тоже не чует в себе зла повредить тайный храм чужого тела, скрывающий в себе музыку сердца.

Товарищи женщины, вы книги не поняли совершенно, если только сама фабула и "сеттинг" в данном произведении остались для вас замеченными.

Тема со спящими девицами - просто катализатор для размышлений этого старого человека - главного героя, для его рефлексии и самокопания. Именно это и интересно автору в первую очередь. Ну а упрёки в том, что "финал неинтересный" и прочие реплики и вовсе ничего кроме досады не вызывают. Это очень японская книга, в этом и её прелесть, что всё дается полусказательно, намеками.

Ничего другого здесь и быть не могло, это не дешевый детективчик со скандалами и расследованиями.

Одним словом, замечательная литература для думающих людей.

Я знаю, что такое тереться телами в теплой постельке, это прекрасно, но только если все участвующие в сознании и делают это добровольно. Я также знаю, что еще более мерзко, чем эта книга - фильм "Спящая красавица" 2011г. Он снят, видимо, по мотивам, и там сюжет доведен логически - у старперов происходит секс со спящими девушками. Тогда я посмотрела фильм и думала "что за..", сейчас я прочитала книгу и возник тот же вопрос. Жесть. За что мне такое????