Текст книги "Санкт-Петербург II"

Вольфганг Хольбайн, Йохан Керк
Санкт-Петербург II

Пролог

Главная власть в Галактике принадлежит «Легионам Сардэя», союзу бывших элитных частей и других боевых соединений Империи. Это движение возникло через семнадцать лет после краха Империи в 3815 году от рождества Христова, когда тысячи солдат и офицеров старой армии и флота последовали призыву командира седьмой бригады тяжелых крейсеров Артуа де Бержерака присоединиться к нему и последовать на Тау Кита. Своим путчем против короля Балдуина IV совершенным им в 3798 году падения Империи, де Бержерак поставил точку в истории Империи и провозгласил себя новым диктатором. Но кем он мог править? Вследствие всего лишь одной ошибки, допущенной при контроле скачков перехода, Империя на необозримое время распалась на отдельные фракции и группировки, каждая из которых провозгласила себя независимой. Появление в 3809 году возможности контролировать систему управления генератором Леграна-Уоррингтона и отправиться в другие звездные миры лишь ускорило крах Империи. Сразу же после путча на Земле разразилась глобальная гражданская воина развития которой никто по мог предугадать и в ходе которой за последующие пятнадцать лет Земля деградировала до технологического уровня доимперской эры, то есть до уровня XXI века. В течение семнадцати лет де Бержерак пытался положить начало новой объединенной Империи под своей эгидой хотя бы на Земле, но тщетно. И наконец в 3815 году он сдался – после бесчисленных поражений, гнусных интриг и постоянной конспирации – сдался раз и навсегда. Положиться он мог разве только на своих старых друзей из имперской армии и флота. Ему не оставалось ничего другого, как найти подходящую систему, распространить вышеупомянутое воззвание и отправиться с многочисленными сторонниками на Тау Кита. В ту пору уже начали формироваться две крупные фракции, сыгравшие затем видную роль в новой Империи. Многие ощущали себя людьми без родины, они не считали или не хотели считать Землю своим домом и с готовностью поддержали де Бержерака в создании его новой Империи. И уже через шесть месяцев после прощания с Землей де Бержерак смог начать организацию своей надежной армии и колонизацию всех планет, входящих в систему Тау Кита, как цивилизованных, так и первозданных.

Теперь Артуа де Бержерак прибавил к своему имени еще и слово «Сардэй» – название первой освоенной планеты Тау Кита: его приближенные называли себя отныне сардайкинами. Грядущие века сулили фракции Сардэя славу более чем сомнительную.

В кратком изложении цели сардайкинов сводятся к следующему: Де Сардэю, явному стороннику экспансионистского крыла военного министерства в прежнем, имперском, правительстве было совершенно ясно, кто должен господствовать в галактической системе, конечно же, только белые члены человеческой расы, предназначенные для выполнения этой миссии благодаря своему военному образованию, которые четко знают, что хорошо и правильно для всех других обитателей Галактики, а не в коем случае не узкоглазые получеловеки, предающиеся древним, давно забытым ритуалам, и тем более не дегенерировавшие до уровня животных существа, кичливо величающие себя экзобиологами.

Вряд ли стоит говорить о том, что таким образом вооруженный конфликт с йойодинами и фагонами был предрешен. В обоих случаях источник экспансионистской политики де Сардэя и его последователей, широковещательно провозглашаемой ими при каждом удобном случае, – это возникшая в силу исторических причин непримиримая враждебность, о которой и будет поведано благосклонному читателю.

Династия йойодинов в силу своего кодекса чести неизбежно должна была стать непримиримым врагом людей Сардэя, потому что обе фракции преследовали, собственно, одни и те же цели, но если кодекс чести йойодинов чтит абсолютное господство в Системе и вследствие этого провозглашает экспансионистский крестовый поход, то люди Сардэя в меру своего разумения считают себя господами Галактики. В обоих случаях это беспощадный империализм. К тому же, сардайкины никогда не смогут простить Йойодинам сомнительного сотрудничества с фагонами, результатом которого стали «хумш» – «узкоглазые полуобезьяны». Оно и понятно, потому что пленные, над которыми проводились эксперименты, – люди Сардэя: во-вторых, сардайкины должны еще против них и сражаться: в-третьих, подобные генные манипуляции не что иное, как злодеяние.

Вражда к фагонам имеет исторические корни. Дело в том, что в старой Империи нынешние фагоны, будучи тогда еще обычными научными работниками, занимались исследованиями. Но последние зашли несколько далеко, и исследователи стали подконтрольны элитным войскам (ср. синфила «Фагоны», забастовка на Парадизе в 3794 г.). Сегодня довольно многочисленные остатки этих элитных войск образуют ядро приближенных Сардэя. Так стародавний антагонизм между братьями превратился сегодня в непримиримую вражду между фагонами и сардайкинами, причем фагоны, с их точки зрения, давно утратили все человеческое и стали расой жестоких монстров.

Глава 1
Счастье приходит, счастье уходит

– Прыжок в гиперпространство!

Йокандра скорее выдавила из себя эти слова, чем доложила согласно предписанию, но в помещении центрального поста никто но обратил на это внимания, даже Мэйлор, хотя командир тяжелого крейсера, единственный, кроме нее, член старого экипажа, оставшийся в живых, обычно педантично следил за соблюдением любого предписания. Важно сейчас было лишь одно: чтобы штурману удалось вывести «Фимбул» – корабль, получивший значительные повреждения и залатанный кое-как, на скорую руку, из огненного ада, готового поглотить его каждую секунду. Все они сейчас целиком и полностью зависели от нее, от ос паранормальных способностей.

Лица Йокандры почти не было видно, его закрывал специальный шлем-трансформер, оставляющий свободным лишь рот и жирный двойной подбородок. Шлем непостижимым образом соединил ее дух с генератором Леграна-Уоррингтона, сверхсветовым двигателем крейсера. Только женщинам, чей мозг, как ее, мутирован особенным образом, дано уверенно провести корабль через гиперпространство и обеспечить выход его в назначенное время в нормальном пространстве.

Седрик Сайпер, сидевший возле Мэйлора перед пультом бортового компьютера, хорошо понимал, что у навигаторши не было времени отдохнуть после чудовищного напряжения последнего рывка. Он мог лишь молиться, чтобы она сделала это еще раз. Она просто должна была сделать это!

Теперь или никогда!

Не прошло и доли секунды, как туча космических торпед, выпущенных с кораблей крепости «Гадес», попала в цель и превратила «Фимбул» в пылающий факел.

Сдавленный, мучительный стоп сорвался с губ Йокандры, подобный стону штангиста, пытающегося поднять все в тонну, а затем сияющие звезды бархатисто-черной Вселенной, заполнявшие главный экран, вздрогнули, расплылись, вытянулись, превратившись в длинные черточки. Черточки, нестерпимо сверкавшие всеми цветами радуги, которые, казалось, вот-вот ринутся на зрителя. Нестерпимая боль пронзила затылок Седрика, затем это ощущение спустилось вниз, до самой глубины спинного мозга. Как и все остальные на корабле, он испытывал неопределенное чувство, не поддающееся описанию словами: будто все атомы его тела за одно лишь мгновение рассеялись по Вселенной, чтобы затем снова сойтись на старом месте, слиться и превратиться в то, чем были прежде. И то и другое – совершенно обычные явления, сопутствующие прыжку со сверхсветовой скоростью. И Седрик понял, получилось! Йокандра сделала это!

«Фимбул» был в гиперпространстве. В безопасности.

Конечно же, Седрик ликующе закричал бы, если б мог, но этот странный момент между вхождением в гиперпространство и выходом из него когда корабль был пленником чужого, непостижимого континуума, парализовал все тело. Невозможно было ни пальцем шевельнуть, ни глазом моргнуть, но мысли были ясными, свободными от каких бы то ни было тисков.

В первую очередь Седрик Сайпер почувствовал облегчение. Безграничное облегчение. Последние дни были настолько тяжелы и неопределенны, что он и гроша ломаного не дал бы за свою жизнь. А теперь перед ними простиралась свобода.

Два последних года он, терминатор элитного подразделения Звездной Империи Сардэя, провел в качестве заключенного на Луне Хадриана, на бираниевых рудниках. Он был осужден за проступок, существовавший исключительно в воображении его начальников и зафиксированный, как ни странно, электронными приборами, Эта жизнь была прозябанием в недостойных человека условиях. В настоящем – садисты-надзиратели, в будущем – перспектива никогда не увидеть звезд Вселенной, Говорят, никому еще не удалось покинуть-эти рудники живым. И дело было в первую очередь в самом бирании. Этот зеленовато мерцающий металл был одной из наиболее удивительных и ценных субстанций, найденных на этом витке спирали Галактики. Драгоценные подвески и другие украшения с крохотным кусочком бирания продавались в качестве талисманов за головокружительные цены.

Седрик догадывался, что не это было единственной причиной небывалой ценности металла, по то были лишь его домыслы. Поговаривали, будто бираний используется для производства генераторов Леграна-Уоррингтона. Или, для трансформер-шлемов женщин-«навигаторш». Предположений было так же много, как скоплений звезд в Млечном Пути. Но как бы то ни было, все, что связано с биранием, относилось, по-видимому, к наиболее тщательно охраняемым секретам фракции сардайкинов.

Впрочем, если бираний в малых количествах и приносит счастье, хотя это утверждение ничем не доказано, то тем, кому суждено добывать его в глубинах Луны Хадриана, он нес только смерть. От этого металла хирели и чахли, и уйти от этой судьбы не мог никто. Не более двух лет можно были подвергаться разрушительному воздействию излучения бирания без риска превратиться в развалину, как это случилось-таки с Дунканом, пристегнутым к одному из запасных сидений в помещении центрального поста. Достойный сожаления кибертек был способен не больше, чем на два–три разумных слова в день. Учитывая его состояние приходилось удивляться, что он смог перенести побег. Но время от времени он мог удивить кого угодно. Не раз он давал им важные советы и указания, без которых их наверняка уже не было в живых. Сначала Седрик считал это случайностями, но постепенно поверил, что искалеченный дух Дункана компенсируется особым, шестым, чувством. Но что толку было кибертеку от таких удивительных способностей, если он не мог нормально общаться? Да, пожалуй, не сможет и в будущем. Для него побег опоздал на несколько месяцев.

Их побег начался несколько дней назад стихийным восстанием заключенных. Он не имел бы ни малейших шансов на успех, не случись в то время совершено неожиданное нападение на командный пункт рудника. Заключенные узнали об этом, лишь когда прорвались к командному пункту и не нашли там ничего, кроме трупов. Жертвой нападавших пал не только личный состав командного пункта – большинство заключенных были отравлены газом (по-видимому, чтобы не оставлять свидетелей). Беглецы избежали этой участи лишь потому, что оказались за пределами рудника.

Самым странным в нападении было то, что на свой командный пункт напали сардайкины с целью захвата подготовленного к отправке контейнера с биранием. Акция выполнялась тяжелым крейсером «Марвин» и контейнеровозом «Скряга». Это было ограбление гигантского масштаба, настолько гигантского, что оно не было бы возможным без помощи посвященных в секреты высоких чинов. Нет вопросов: велась игра, и игра очень грязная, и они все теперь знали об этом. И, возможно, они были единственными, кто проник в эту тайну.

«Они» – это были, кроме Седрика Сайпера, еще пятеро бывших заключенных с Луны Хадриана. Довольно пестрая группа из представителей разных фракций. Рядом с кибертеком Дунканом на корабле находились Кара-Сек и Омо. Они оба были йойодинами и все же колоссально отличались друг от друга. Кара-Сек, с узкими глазами и заплетенными в косичку иссиня-черными волосами, ростом был не многим больше полутора метров: Омо был выше его на добрый метр и раз в пять больше его весил. Это было дитя технологии «Хумш», генетическая боевая машина, беспрекословно повинующаяся Кара-Секу и, в силу счастливого стечения обстоятельств, Седрику, который надеялся, что так будет и дальше. По крайней мере, иска он будет находиться поблизости от этого чудовища.

Шерил, сидевшая на месте офицера-связиста, была, как и Седрик, сардайкинкой. Она была для Седрика неизмеримо более приятной компанией, чем все остальные, особенно когда воздерживалась от своих колючих замечаний. С самого начала Седрика восхищали ее волосы – блестящие, цвета расплавленного хрома. Он так и не раскрыл секрета, как такое возможно без красителей, которых на Луне Хадриана, конечно же, не было. Металлический блеск ее волос всякий раз напоминал ему о немногих, но тем более ценных часах, проведенных ими вместе на Луне Хадриана, когда они пытались помочь друг другу сохранить надежду и рассудок.

Перед пультом радиста сидел Набтаал, молодой партизан. В глазах Седрика он был таким же идиотом, как и Дункан, только без его шестого чувства. Но в его случае причиной было вовсе не изучение бирания, которому он подвергался в течение двух месяцев. Нет, перед чем как попасть на Луну Хадриана, он, наверное, целыми днями только и делал, что рассуждал о такой ерунде, как право решающего голоса, демократия и права человека, за что в конце концов и был приговорен к принудительным работам. Но он не только говорил обо всем этом – казалось, он еще и верит во всю эту чушь! Несмотря на все сказанное, Седрику приходилось признать, что как радист Набтаал не так уж и плох. Если бы только он не пытался постоянно делать вид, что для него это не более, чем приятное путешествие с целью осмотра достопримечательностей.

И, наконец, на корабле были еще Йокандра и Мэйлор, Без них и их «Фимбула» побег никогда бы не удался. Они совершали обычный патрульный облет в системе 11-12, в которой находится Луна Хадриана, подверглись нападению тяжелого крейсера заговорщиков, прежде чем смогли укрыться за защитным экраном. Корабль был изрешечен снарядами буквально у них под задницей. Чудо еще, что они оба остались, в живых после этого ада и так подлатали «Фимбул», что тот смог войти в гиперпространство.

Все же их бегство чуть было не закончилось весьма плачевно. Благодаря ловкой манипуляции бывшего коменданта рудника первый рывок в гиперпространство привел их прямо к форту «Гадес», военной базе Сардайкинского Космического Флота, вооруженной тяжелыми орудиями. Лишь в последний момент им удалось бежать оттуда, но обвинительный материал, частично фальсифицированный, запись которого была передана в форт, должен был сделать свое дело: отныне они не имеют права ступить ни на одну планету, находящуюся в сфере влияния Сардэя.

Седрик Сайпер хорошо понимал, что все официальные службы уже получили задание поймать беглецов, а уж если командование флота назначит награду за их головы, то с погоню за ними пустятся охотники до денег со всей галактики. Но это все же лучше чем остаток жизни влачить жалкое существование заключенного. И к тому же вполне достаточно удаленных систем, до которых не дотянется сильная рука центральной власти.

Это в первую очередь касалось Санкт-Петербурга II, конечной цели их прыжка через гиперпространство. Это был один из многих миров свободной, беспошлинной торговли, которые не принадлежали ни одной из шести фракций власти, настоящее Эльдорадо для бизнесменов, авантюристов всякого рода и людей, которые нигде не могут показаться без риска быть схваченными или даже казненными. И это самое приятное, что можно сказать об этой планете, правили ею несколько кланов крупных торговцев, действующих по принципу на свободном рынке все регулируется само собой.

Конечно, у сардайкинов, как и у остальных там, наверняка есть свои агенты и палачи, но Седрика это мало пугало. Во-первых, у тех не было необходимых официальных полномочии во-вторых, было предостаточно возможностей раствориться, бесследно исчезнуть, в-третьих, пока агенты получат задание от командования флота, пройдут дни, если не недели.

Но была еще одна причина, по которой Седрик захотел, чтобы корабль взял курс на этот мир свободной торговли. Именно здесь был зарегистрирован «Скряга», тот самый контейнеровоз, который участвовал в нападении на Луну Хадриана.

Но самое главное, здесь они были в безопасности. С ними здесь ничего не могло случиться. Пока, во всяком случае.

Все эти размышления длились, пока «Фимбул» находился в гиперпространстве – молниеносно и в то же время бесконечно долго. Затем сверкающие линии на главном экране по мгновение ока снова превратились в точки, в совершенно новые созвездия, и моментально, без всякого перехода, без предупреждения, на них обрушился апокалипсис.

Сокрушительный удар грохнул с силой гигантского кузнечного молота. Корпус корабля тяжело загудел, как колокол, пронзительно и дисгармонично. Взрывались пульты управления, летели искры, где-то скрежетал и лязгал металл, Седрик услышал, как закричала Шерил, и заметил боковым зрением, что звезды на главном экране опять деформировались и вытянулись.

Боль де– и рематериализации была не сильнее боли от укола булавкой, и Седрик понял, что их опять отбросило в гиперпространство, как плоский камешек, который еще раз летит над водной гладью, прежде чем окончательно потонуть.

В следующее мгновение на экране по диагонали пронеслась зелено-голубая планета, такая большая, что она заполнила собой весь экран, Секунду были видны только звезды, затем снова планета.

Санкт-Петербург II!

Планета была близко. Слишком близко! И «Фимбул» неудержимо несло на неё.

Что-то не сработало, не получилось.

При выполнении боевых заданий терминатор Сайпер уже совершил сотни прыжков с борта военных кораблей в гиперпространство, но такого на его памяти еще не было. До сих пор он вообще не знал, что такое бывает. Согласно принципу функционирования генератора Леграна-Уоррингтона, космический корабль мог выйти только по другую сторону внешних орбит планет солнечной системы. Любая попытка приблизиться к созвездию неизбежно влекла за собой разрушение корабля. И, тем не менее, Санкт-Петербург II сноса и снова проносился по экрану, становясь все больше, и появляющиеся на экране монитора данные говорили о том, что они уже угрожающе близки к атмосфере.

– Боже правый! – прохрипел Седрик. – Что…

Конец его крика потонул в адском треске и грохоте взрывов, за которыми через секунду последовала яркая вспышка, а затем настоящий дождь пылающих осколков стекла и металла, на которые разлетелся экран. В воздухе внезапно завоняло дымом и горелым пластиком. Завыла сирена, но почти сразу же смолкла.

Первое, что пронеслось в голове Седрика после того, как он укрылся за пультом, было: «Это дефект двигателя». Когда они покидали систему Луны Хадриана, «Фимбул» был порядочной развалиной, залатанной кое-как: на скорую руку. Но голос Мэйлора дал другое объяснение.

– Попадание! – крикнул он среди адского грохота. Ему приходилось напрягаться и громко кричать, чтобы его поняли, но, несмотря на это, он так хорошо владел собой, что Седрик невольно восхитился. Он не знал, смог ли бы на месте Мэйлора оставаться таким же спокойным. Сам он спокойствием похвастать не мог.

– Попадание? – крикнул он. – Как это могло случиться?

– Одна из космических торпед! Вероятно, она была слишком близко от нас, и мы невольно увлекли ее за собой в гиперпространство.

– Но это же… – попытался протестовать Набтаал, но Мэйлор оборвал его.

– При некоторых условиях это вполне возможно. А это были совершенно нестандартные условия, – он взглянул на показания своего пульта. – Нам еще повезло: нас только зацепило. Большая часть энергии взрыва, должно быть, рассеялась в гиперпространстве. Иначе от нас ничего бы не осталось.

Счастье – весьма растяжимое понятие, как всегда считал Седрик. Особенно, когда находишься на падающей в бездну посудине.

Мэйлор попытался выровнять «Фимбул», но двигатель не слушался его, и вывести корабль из штопора не удалось. К тому же, на одну–две секунды вдруг исчезла искусственно созданная сила тяжести. Если бы они не были пристегнуты, то неслись бы, кувыркаясь во всех направлениях пространства кабины, как незакрепленные предметы, падавшие на пол, как только сила притяжения вновь возникала.

– Ничего не поделаешь! – крикнул Мэйлор. – Двигатель не работает!

– До вхождения в атмосферу осталось не более одной минуты, – доложила Шерил.

«Шерил», – подумал Седрик. Он слышал ее крик, но не удосужился посмотреть в ее сторону. Он быстро наверстал упущенное и убедился в том, что она в порядке.

– Доложить об имеющихся повреждениях! – потребовал Мэйлор.

На долю секунды взгляды Шерил и Седрика встретились, и он понял, что она тоже понимает, что им грозит. Как только они войдут в атмосферу, «Фимбул» развалится на части, которые сгорят в облаке звездной пыли. Такие корабли не приспособлены для посадки на планетах.

Он почувствовал, что его толкают с плечо.

– Я сказал, доложить об имеющихся повреждениях! – рассвирепел Мэйлор. – Соберись, Седрик!

Только теперь Седрик понял, что обращаются к нему, Да, все верно: ведь это он, Седрик, сидел перед приборами контроля. За последние два года он как-то отвык от такой работы.

Он быстро считал с маленького экрана соответствующие данные.

– Уровень разрушения – около 70%. Весь правый борт получил пробоины. Серьезные повреждения в отсеке двигателя.

– Дополнительная защита отсеков?

Речь шла о дополнительной броне, защищающей в подобных случаях внутренние секторы корабля. Увидев результат на экране, Седрик мысленно поблагодарил конструкторов за предусмотрительность.

– Порядок. Нарушений вакуумной оболочки нет.

– Запрос по рации! – воскликнул Набтаал. – Орбитальная проверка. Они хотят узнать, кто мы, что мы здесь делаем и как мы сумели настолько приблизиться к планете. Мне…

– Это совершенно неважно, – решил Мэйлор и снова обратился к Седрику:

– Спасательные капсулы?

Пальцы Седрика летали над клавишами. На экране появилось новое изображение.

– Тоже в порядке! – обрадовано воскликнул он. – По крайней мере, две из пяти.

Две капсулы! Тесновато будет, правда но зато все поместятся!

– Тогда в путь, – Мэйлор расстегнул ремни и пружинисто вскочил. – Давайте, давайте!

Это было для остальных сигналом следовать его примеру все устремились к капсулам.

Мэйлор вдруг заметил, что его штурман не собирается следовать за ними Йокандра сидела в кресле не шевелясь, и шлем по-прежнему закрывал ее голову.

– Йокандра! – крикнул ей Мэйлор. – Идем же!

Никакой реакции.

Мэйлор сообразил, что она могла потерять сознание, так как напряжение второго рывка было слишком сильным даже для нее Он подбежал к Йокандре и нажал устройство, откидывающее трансформер-шлем. Он уже хотел сильно встряхнуть ее, взяв за плечи, чтобы привести в чувство но шлем откинулся, и Мэйлор, похолодев от ужаса, понял, что ошибался.

Йокандра не была без сознания. Йокандра была мертва.

Вся верхняя часть ее головы, начиная от носа и выше, была обугленным черепом, а пустые глазницы, из которых испарились глаза, казалось, пристально и обвиняющее глядели на него с выражением, которое он не забудет до конца своих дней. Мэйлор стиснул зубы так, что у него едва не свело скулы. Он терпеть не мог строптивость Йокандры, ее провоцирующе-ленивую манеру держаться, которой, как ему казалось, она стремилась подчеркнуть, как он зависит от нее, «навигаторши». Как часто он желал ей всяческих напастей! Но такого страшного конца она не заслужила.

Он пришел в себя, лишь когда около него появился Седрик, схватил его за плечи и вытащил из помещения.

– Пошли! Нам нужно уходить. Ты уже ничего не можешь для нее сделать.

Мэйлор, как пьяный, вышел за ним в коридор. На стенах вспыхивали сигнальные лампочки, погружали длинный проход в призрачное красноватое мерцание. Постепенно Мэйлору удалось совладать с собой, и он снова попытался взять ситуацию на корабле под контроль. Новый толчок (возможно, они уже ударились об атмосферу, а может быть, это всего лишь еще один взрыв на корабле) потряс проход, и искусственная сила притяжения снова исчезла. Пол выскользнул у них из-под ног, но вращение «Фимбула» создавало свою, хотя и слабую, гравитацию, поэтому было возможно хоть, как-то продвигаться вперед, держась за стену.

Лишь когда они почти уже добрались до спасательных капсул, сила притяжения возникла, вновь и швырнула их на пол коридора. Седрик меньше всего ожидал этого, как, впрочем, и другие, но, тем не менее, вскочил и, не мешкая, поспешил к цели.

Они вошли в круглое помещение с пятью ответвлениями, расположенными в форме звезды и ведущими к спасательным капсулам. Здесь тоже вспыхивали красные сигнальные лампочки. Индикаторы указывали, какие из пяти капсул исправны.

– Кара-Сек! Омо! Дункан! – Мэйлор указал на одну из переборок. – Вы возьмете эту капсулу.

Оба йойодина посмотрела на Седрика и, лишь когда он одобрительно кивнул, последовали приказу Мэйлора, потащив с собой Дункана. Тот с интересом разглядывал все вокруг, как будто задаваясь вопросом, что это, мол, за новая игра, и которую они с ним играют.

Седрик сел во вторую капсулу вместе с Мэйлором, Шерил и Набтаалом. В обычных ситуациях она предназначалась для троих человек. Им пришлось тесно прижаться друг к другу, но перед лицом перспективы остаться на разваливающемся «Фимбуле» никто из них и не подумал жаловаться на тесноту.

Мэйлор задраил вход и включил обратный отсчет. Зазвучал компьютерный женский голос, нежность и приветливость которого разительно контрастировали с угрожающей ситуацией.

– Спасательная система приведена в состояние готовности, – сказала она, и это прозвучало, как «Улыбнитесь, пожалуйста!» – Старт спасательных капсул через десять секунд. Десять…

В тот же момент в мозгу Седрика вихрем пронеслась мысль, которая обожгла его, как котел кипящего масла, опрокинутый на голову.

– Проклятье! – крикнул он. – Чемодан!

– Что? – непонимающе спросила Шерил и некрасиво нахмурила свой хорошенький лобик. – Какой чемодан?

– Чемодан с биранием! – заорал он.

Чемодан, который он имел в виду, был серебристым, чемоданчиком из легкого металла, в котором лежал большой самородок чистейшего бирания. Его нашел Седрик, и с этого началось восстание заключенных на Луне Хадриана. Для Седрика этот самородок представлял собой нечто неизмеримо большее, чем просто большой кусок зеленовато мерцающего металла, – это был его собственный космический корабль! Да, да, этот самородок стоил именно столько! Его собственный корабль!

– Он был у Омо?

Последние дни «хумш» постоянно носил его с собой, чтобы Седрик не обременял себя таким грузом. Он попытался вспомнить, был ли чемоданчик у Омо, когда они пробирались к капсулам, но тогда было слишком много других, более насущных проблем (неудачный рывок в гиперпространство, Йокандра, исчезновение силы притяжения), чтобы обращать внимание еще и на это.

Проклятье, как он мог быть так небрежен!

– Нет, не думаю, – сказал Набтаал. – Но я совсем не уверен в этом.

– Как всегда! – раздраженно прервал его. Мэйлор. – К тому же, слишком поздно, уже ничего не изменишь.

– Нет! – воскликнул Седрик и нажал на регулятор, прервавший космический отсчет. Женский голос смолк на «три». – Я должен вернуться! Вернуться на центральный пост. Чемодан должен быть там.

Шерил в ужасе уставилась на него.

– Ты спятил? – зашипела она. – Что это ты задумал? Хочешь нас всех угробить?

Новый, еще более тяжелый удар потряс «Фимбул».

– Можете отправляться без меня, если хотите! – крикнул Седрик в яростной уверенности, что они никогда не оставят его одного на этой разваливающейся посудине. Он попытался открыть переборку, но там, где раньше был выключатель, сейчас не было ничего. Проклятая новая конструкция! Седрик тряс переборку. – Как открывается эта проклятая штуковина?

– Но ты же не хочешь?.. – Шерил все еще не могла поверить.

– Да, даю руку на отсечение! – ответил Седрик. Он взглянул на Мэйлора. – Ну что? Скажешь ты мне наконец, как открывается эта переборка?

Он демонстративно положил руку на лазерное ружье, которое носил засунутым за пояс, как будто хотел дать понять, что в случае необходимости откроет переборку с помощью луча.

Мэйлор достаточно хорошо знал Седрика, чтобы понять, что переубедить его не удастся. Ведь они учились вместе в военной академии и были друзьями, во всяком случае, до того происшествия двухгодичной давности, которое и привело их с Седриком в бираниевые рудники.

– Ладно, самоубийца, – Мэйлор положил руку на другой выключатель, не нажимая его. – У тебя полминуты, Седрик. Это самое большее, что мы можем предложить тебе. Но если через полминуты тебя здесь не будет…

Полминуты… Учитывая все возрастающую силу взрывов, это даже слишком много. С другой стороны, слишком мало, чтобы успеть на центральный пост и назад. Но Седрика это не испугало. Разве он таскал с собой постоянно это бесценное сокровище, разве берег его пуще зеницы ока, чтобы сейчас просто так оставить его здесь?

– Давай!

Мэйлор вздохнул и нажал выключатель. Переборка с шипением раздвинулась. Седрик уж совсем было собрался ринуться внутрь, как его остановил голос Мэйлора:

– Еще одно…

Седрик обернулся. Он не был готов к удару Мэйлора, почувствовал только, как что-то с силой кузнечного молота грохнуло его в подбородок. В глазах помутилось, перед ним взорвался разноцветный фейерверк, а затем погас и осталась только чернота…

Мэйлор потер тыльную сторону правой ладони и взглянул на Шерил.

– Дорогая, я просто должен был сделать это, – буркнул он и потащил обмякшее тело Седрика в капсулу. Движение руки – переборка снова закрылась: еще одно – и обратный отсчет продолжился:

– …три, два, один, старт!

Когда капсула катапультировалась из корабля, их вдавило в сиденья. В окошечки обзора было видно пламя, лизавшее капсулу. Они уже довольно глубоко вошли в атмосферу. Прошло еще несколько секунд, прежде чем падение капсулы в штопоре стабилизировалось и перешло в контролируемое, замедляемое тормозными двигателями снижение.

Никто из них не мог и не должен был вмешиваться в управление. Все процессы проходили в автоматическом режиме, и Мэйлору не оставалось ничего другого, как глазеть в окно и пытаться увидеть «Фимбул». Наконец он увидел корабль, который уже удалился от них на значительное расстояние, за ним тянулся огненный шлейф. Он входил все глубже в атмосферу.

Можно еще было разглядеть, как корабль разломился пополам, а затем взрыв чудовищной силы разорвал его на тысячи осколков.