Текст книги "Поцелуй бабочки"

Я уже готов был жрать и бабочек, не думаю что они хуже Соплей, может даже вкуснее.

А если кидать с высокого берега? Может и получиться сбить пару-тройку летунов? Теперь вопрос, что кидать? Я осмотрелся. Земля, ветки, валежник. Все не то! А это что? Вообще какая-то тина. Ну-ка. Тьфу. На вкус как Г, неее… даже хуже чем Г! Тьфу, тьфу! Остатки тины не хотели покидать рот. Кое-как выплюнул их и прополоскал рот.

Ну что за место-то! А!? Даже камней нет! Что за бред-то!? Что за дебильный берег такой! Я был зол как черт!

Fuck! Fuck! Fuck!

Нервы сдали окончательно. Пнув разутой ногой воздух и замахав от злости руками, я наверное даже побелел от злости. Еще минуту и заору! Заору так что все эти бабочки дернут от сюда!

И тут… ааа… Что там?

Дебил, вот я дебил! Прямо перед глазами чинно и одиноко плавал мой кроссовок.

***

Восхождение на крутой берег, с которого я «вчера» так лихо слетел в воду, далось крайне трудно. Земля постоянно осыпалась, отбрасывая меня назад к воде. Два раза, когда уже казалось, я преодолел половину пути, срывался и падал вниз. Сил ушло колоссально! Больная рука постоянно давала о себе знать, а контакт с рыхлой землей явно не шел ей на пользу.

Спустя, наверное, добрые два, а может и все три часа, я победил яр. Упав в синюю траву лицом, я заснул. Отключился на какое-то время. Проснулся, и тут же чуть было не свалился опять вниз. Баран! Даже не сообразил отползти чуть подальше от края.

Теперь хотелось пить. Ну точно как маленький ребенок! То пить, то есть!

– Ха!

Я хмыкнул, но как-то хрипловато и неискренне. Вода-то была внизу, а слазить к ней – это забыть даже про гипотетическую возможность добыть бабочек. Второй раз я б точно не смог залезть.

И тут меня посетили сомнения в целесообразности задуманного: чем я вообще думал, когда сюда лез? Я и правда, решил наесться несколькими мелкими летунами? И кто вообще сказал что моя «охота» будет плодотворной? Столько сил потратил на этот берег. Кретин! Или… ну собью несколько штук и что? Сколько они там весят? Грамм каждая? Два? Ооо, ну если целых три – это ж мать его целое застолье получиться! Не пережрать бы! Я горько и чуть ли не со слезами осознал свой идиотский поступок.

Это все равно что дать слону пучок травы и ждать от него довольного шевеления хоботом! Вот так-вот! Оказывается я знаю, слона! Слона! Знаю слона! Знаю что у него есть хобот!

– Ааааа!

Меня малость тонизировало не совсем полное отсутствие хоть каких-то знаний. Слон. Слон! Старый, толстый ублюдок «с двумя хвостами», поднял-таки мужику настроение.

А я вообще мужик? Не помню… Это шутка. Мужик, мужик. Ссал же стоя… видел там кое-что…

В жопу это все! Жрать охота.

Я снял кроссовки, один из которых был жутко грязный и мокрый – он же долго купался и затем помогал мне преодолевать барьер. А второй хоть и был более-менее чистый, но увы так же полон воды. Не додумался, переходя речуху-озеро снять их, помыть и потом тащить в гору в руках. Хотя тогда б точно не залез…

У меня всего две попытки сбить «обед» или «ужин», или что там вообще по местному времени намечается. Если не удастся – поползу вниз помирать с голоду и тоски.

Опа! Первая же попытка принесла удачу. Кроссовок пролетел по широкой дуге и четко «пронзил» нижнюю часть сферы из бабочек. Как еще только сил хватило кинуть так далеко!?

Облепленный грязью, а теперь и насекомыми, кроссовок не сбавляя скорости плюхнулся на другой берег речушки. Хоть не в воду! А то вся «добыча» отмокла бы и уплыла. Хотя куда ей плыть-то? Течения же нет. Ну все равно, лучше уж так. Сбитые летуны еле заметно трепыхались на земле, даже особо не пытаясь обратно взлететь. Им же хуже.

Шару кажется было все равно сто тысяч особей в нем шебуршиться или на пару десятков меньше. Разумеется по внешнему виду их как будто меньше и не стало.

Пошел второй! Второй кроссовок, который был сравнительно чище, но мною любезно предварительно вымазанный в земле, для клейкости, к тому же пример первого подсказал, что именно так и нужно сделать, тоже достиг цели.

Он упал в аккурат рядом с первым. Ого себе! Может я баскетболист? Метко кидаю! Нее… навряд ли. Отражение в воде, вчера наконец-то познакомило меня со своей внешностью. Это был далеко не атлетичный худощавый молодой человек, слегка сутулый, лет так может быть и тридцати, но может быть и меньше. Не понятно. Росту среднего, лица обычного, прическа тоже не выделялась оригинальностью. Волосы темно русые, уши слегка торчком. Вот и все описание. Глаз в моей внешности ни за что не цеплялся. Парень как парень. Собственно я себя увидел, но так и ничего не вспомнил. Мой образ не подтолкнул во мне воспоминания… а очень хотелось этого.

Знание внешности человека, как оказалось вообще ни дает представление о том кем он может быть. Даже примерно.

***

Грызя словно чипсы бабочек, снятых с кроссовок и предварительно обмытых в речушке, я вновь подумал о прежнем, что собственно чему я радовался-то так? Ну сбил их… Тут еды на два укуса.

Насекомые были очень мелкие и противные, размах крылышек не больше трех сантиметров. Ну может чуть больше. Очень противные! Первых бабочек я брал, чуть их касаясь, аккуратно осматривая каждую и брезгливо принюхиваясь, после отдергивал руку прочь. Мерзость! Что меня от них так воротит? Не понятно даже. Сопли и те казались приятными.

Съедобного в них было и того меньше – тушка, да голова. Я еще чуток повыделывался не понятно почему, смотря с опасением на эти создания, а после откинув всю непонятную брезгливость и сомнения – начал кушать. В ход пошло все: и тушки и крылья и даже мелкие кривые лапки. С обоих кроссовок снял не больше тридцати особей. И несколько дохлых, видимо также сбитых мною, валялось недалеко у кромки воды.

С ужином я разделался в два счета. В животе ухнуло и что-то скрутило. Я собрался было бежать за кусты, но вроде отлегло. Эта пища была как бы лучше слизняков, да и на вкус более приятная что ли. Не знаю… мне уже было все равно. Могло и примерещиться.

А что дальше? Опять в гору и сбивать кроссовками? Не факт что мне повезет второй раз так же как в первый. Да и то что на боты что-то вообще налипло я считал каким-то сумасшедшим, почти нереальным везением. А да пофиг, сегодня «набил» пузо и ладно…

Я упал спать, но усталость не накрыла молниеносной липкой дремотой, как в предыдущие дни. Я долго ворочился на земле, пытаясь улечься поудобнее, но все ни как не мог. Может земля твердая, может постоянное яркое освещение? Да нет же! До этого эти мелочи меня не беспокоили. И все-таки… что-то меня как будто гложило, что-то как будто не надавало отключить мозг. Я б даже наверное поклялся, если б вспомнил как это делается – ну в смысле клясться, что меня что-то беспокоило.

Серое низкое недвижимое небо уже стало таким же привычным для меня, как наверное потолок камеры для заключенного, которого не выпускают наружу. Может я чей-то пленник? На вряд ли… Пленников вроде как кормят, а не заставляют их добывать себе пищу самому…

И тут меня осенило! А почему вину за свое незавидное положение я списываю на кого-то!? Почему я пытаюсь придумать левого виновника!? А что если я сам виноват в своих злоключениях? Ну к примеру путешественник или там экспериментатор. Второе бред… скорее всего… А вот первое…

Ну допустим путешествовал, что-то произошло, что-то такое из-за чего я потерялся или там допустим все погибли а я выжил. Авиакатастрофа как вариант… Во! И я просто чудом остался жив и потерял память. А меня сейчас ищут, но не могут найти. А я тут занимаюсь созданием «кружка по выживанию». Как вам такая версия? Я покрутил её в голове и так и этак. Ну логично – не логично. Не понятно… главное в ней было то, что она мне нравиться больше других. Ха! Какая-то романтичная что ли. Какая—то приятная тут для меня нотка все-таки есть.

Как уснул не помню. Спал наверное долго.

Да ладно! Да что за фигня-то! Открыв глаза, я увидел чистое небо. Ну точнее небо-то как и раньше было затянуто серо-грязными облаками, а вот бабочек больше не было. И эти свалили!

Ну все – жру больную руку!

***

Напился натощак воды, на всякий случай осмотрел бережок, вдруг нападало бабочек, пока я спал. Ага, нападают тут!

Молча трижды выматерился по-английски. Обул подсушенные кроссовки. А не фига! Как были сырые, так и есть. Теперь еще и ноги сотру до мозолей. Кинул взгляд на опухшую руку – мда уж… Слов нет, одни слезы… делать нечего, побрел вдоль однообразного берега, периодически отпинывая валежник.

Изгиб реки аккуратно уходил куда-то вправо, как будто берег кто-то старательно начертил циркулем. Не удивлюсь если речуха окажется правильной округлой формы и в итоге приведет меня в тоже место где я и был. В этом месте все странно и округло.

Шел долго.

Скоро скрылась за поворотом моя полянка близ леса. Даже спустя несколько часов неторопливой ходьбы пейзаж не поменялся ни на грамм. То же серое небо, та же река с недвижимой водой, тот же противоположный высокий берег, хотя нет – уже не тот же. Он стал положе и вроде бы ниже. Теперь я отчетливо видел синюю траву, покрывающую «верхний этаж».

Постоянно смотрел под ноги, надежда найти Соплей все еще жила. После деликатесов в виде бабочек, не шибко хотелось возвращаться к слизнякам. Но то ли они все исчезли окончательно, то ли надо было просто идти вдоль берега, но чуть глубже лесом. Не знаю… Обед по всей видимости мне не грозил.

Fuck! Пнул ветку, чуть не упал. Дико замотал больной рукой. Fuck!

И когда уже готов был просто упасть на землю и заорать от злобы, ненависти ко всему и дикой усталости, я увидел впереди растение у воды. Фрукты! Ну может это и не фрукты, но я безумно мечтал, чтоб это были именно фрукты.

Большое серое дерево, с низко опущенными ветками, которые практически касались воды, было полностью увешано оранжевыми шарами. Шары были с кулак размером и так густо осыпали растение, что скорее всего и являлись причиной столько грузно висящих ветвей.

Буквально в несколько минут преодолел последние десятки метров, подбежал к дереву и схватился за плод. Он легко оторвался от дерева, обдав меня каким-то странным запахом. Не сказать что противным, но и не вызывающим особое желание его съесть. Что-то типо клея что ли… Не знаю, честно я не совсем помню как пахнет клей…

Ааа, так он и липкий на ощупь. Ну точно значит запах клея, какого-то местного растительного клея.

Дрожащими руками разломил плод пополам, изрядно при этом помучившись. Во-первых шкурка была очень плотной и жесткой, а во-вторых одной здоровой рукой это сделать не так-то просто.

Вот это, мать его, сюрприз! Внутри меня ожидала не сочная мякоть экзотического плода, а какая-то слизь, медленно шевелившаяся и зловонно пахнущая. Не думая и не разбирая, что это и с чем это едят, я быстро запихал в рот растительный аналог ползающих Соплей. Сопля из шкурки оказалась менее противная и какая-то своеобразная на вкус…

Похоже на, похоже на… ааа! Дык это ж видимо личинка бабочки! То-то очень знакомо. Голод такой, что аж… Эх! Сойдет и такое. Вроде еще и не бабочка, но уже и не Сопля. То что это именно бывшая Сопля, у меня не оставалось и капли сомнений. Никуда слизняки не исчезли, они просто уползли в сторону, залезли на деревья и окуклились. Вон там дальше целая роща таких же «фруктовых посадок». Конечно же это только мои догадки. Как было на самом деле – не понятно.

Зачем только было так отдаляться от меня? Ну да бог с ними. Далее из них видимо вылупятся те самые белые летуны, любящие образовывать шарообразные стайки и которые, кстати, тоже куда-то загадочно недавно сбежали. Не понимаю… Ааа, ладно! Я не силен в биологии, это мы уже выяснили раньше.

С хрустом сломал следующую куколку – съел, потом еще и еще. Скоро насытившись, я завалился тут же под деревом. Скучно. Вот так всегда… стоит набить брюхо и сразу становится скучно. Наступает отупение и апатия ко всему происходящему. Интересно это только у меня так бывало и есть или у всех иных людей так же? Не помню… Причем не помню не только этого факта, но даже не помню факт наличия вообще других мне подобных… Мдааа уж… Последнее размышление на сытый желудок на удивление не вызвало во мне особых негативных эмоций… Скукотище.

Тупо смотрел на воду, здоровой рукой покатывая по ноге очередной сорванный «плод». Размахнулся и с шумом закинул в речку. Тот плюхнулся, погрузился в воду и сразу же всплыл.

О! Кажется, я вспомнил кое-что важное: Г… не тонет!

***

Так в «тени» этих «фруктовых» садов прожил я несколько дней, похожих один на другой как братья близнецы. Сколько именно дней я скоротал и не вспомню, сбился со счету. Да и мои дни – это только мои часы бодрствования, отбитые чертой глубокого сна. Сна выключающего мой организм, как рубильник. Тут как был день – так он и есть. Ни что не менялось.

Я здорово снизил популяцию куколок на всех близлежащих опущенных ветках. До верхних добираться не пришлось, тут было полно таких деревьев. От вкуса этих недобабочек меня уже тошнило, но выбора особого не было.

На второй или третий день я понял, что можно жрать и черствую кожуру, если предварительно она полежала пару дней в воде. Она становилась мягкой, горьковатой на вкус, но вполне съедобной и вносила хоть какое-то разнообразие в мой монотонный рацион. Я их заранее скидывал в воду и там они лежали по нескольку дней, прежде чем их можно было жевать.

Погода не прояснилась. Небо было серое, недвижимое и низкое. Два раза собирался было дождь, но после нескольких крупных капель, прекращался. Да это и к лучшему, воды было полно, а мокнуть не шибко-то и хотелось.

Штаны были грязные и кое-где обзавелись дополнительными вентиляционными отверстиями, причем далеко не в тех местах, где было бы нужно. Я их даже попытался постирать, но как быстро выяснилось, не имел не малейшего понятия как это делать, да еще и одной рукой. Ну точно я не однорукая прачка… Вычеркнул еще один пункт моего вероятного призвания. Ха-ха-ха!

По поводу второй руки – не хочу вспоминать! Стало еще хуже, но я уже как будто и не замечал кусок опухшего мяса. Ладонь стала почти как мячик, пальцы не шевелились, а кожа постоянно зудилась и напоминала о себе болью. Два раза в приступе очередной ярости от бессилия, моего положения и окружающей обстановки, я схватил было палку, с одного конца острую как шип и хотел было вонзить в руку, но струсил, даже не задев кожи. С силой отбросил «хирургический инструмент» и заорал на всю набережную. Тут же поднял свое оружие и с ненавистью пошел ломать и протыкать висячие куколки. Быстро выдохнулся, упал на землю и заснул.

***

«Утром» меня разбудил не привычный уже позыв жидкого стула, а нечто совершенно иное. Меня кто-то гладил. Что за чушь! Я спал на животе на берегу, довольно далеко от веток, так что на них нельзя было списать эту утреннюю нежность. Открыл глаза и поднял голову. Сел на пятую точку. По моей голой спине оказывается ползала бабочка. Белая маленькая бабочка. Ну кстати и не такая уж маленькая, те в стайке были в разы меньше, а эта была размером с ладонь, не меньше. Она деловито перекочевала ко мне на плечо, спустила на мое предплечье и медленно поползла к больной ладошки. Я наблюдал, не шевелясь и боясь спугнуть. Было почему-то опять довольно мерзко при виде летуна, особенно так близко, поэтому я и посекундно хотел стряхнуть гостью, но любопытство победило.

Бабочка, цепляясь всеми своими тремя парами лохматых ножек, добралась до опухшей руки, разместилась посередине, заведомо повернутой мною к верху ладони, забавно щекоча кожу. Деловито расправила крылья и с силой вонзилась в мою пораженную плоть. Я аж заорал, тут же второй рукой размазав паршивку в кашу.

По центру ладони выступила капелька крови, явно не здорового цвета. Эта «дочь» Сопли (или кто она там ей приходилась) каким-то образом умудрилась прокусить кожу, явно не из благих побуждений.

Вскочил на ноги. Вот же сука! И вот это даааа! Моему взору предстала эпическая картина вылупливания бабочек из куколок. Все близлежащие деревья, ранее увешанные «плодами» были покрыты словно белыми цветками, сотнями белоснежных бабочек. Одни деловито ползали по стволам, другие в попытках взлететь падали вниз и расползались по земле, третьи что-то усиленно грызли. Боже, да они же жрут своих же сородичей, которые замешкались и только-только начали прорывать кожуру. Это что за бабочки такие? Что за ужас-то! Они что плотоядные!?

Мой уставший мозг, тут же нарисовал мне ужасную перспективу, в добавок украсив её парой больных фантазий, с легкостью могущих стать сценарием к какому-нибудь зловещему триллеру.

Перевожу на понятный язык – они ж сожрут меня! Мне и так-то почему-то было не по себе от одного вида бабочек, а теперь я их просто ненавидел, даже скорее наверное боялся. Я схватил палку и отошел в сторону.

Со стороны это выглядело по меньшей мере смешно, если не странно. Бабочки и не думали на меня нападать. Их вылупилось уже наверное с тысячу. Может и больше. Скорее всего больше! Они почти все попадали на землю и тупо сидели на своих местах.

Кто-то бесполезно махал крылышками, но безрезультативно, сила тяготения не давала им воспарить к серому небу. Да для меня это и к лучшему.

Спустя несколько часов тупых наблюдений, я решился и подошел к одной из особи, обособленно сидящей на небольшой палочки. Она что-то быстро грызла, держа передними лапками так ловко и аккуратно, что я невольно залюбовался. Малюсенькая головка, словно бегунок печатной машинки, шнырял то влево, то вправо, пока кусочек полностью не пропал в прожорливой тушке. Медленно снял кроссовок и с силой стукнул по твари. Она тут же «откинула крылья». Голод давал о себе знать. Аккуратно поднес к носу поверженного «противника», понюхал и стал грызть существо, которое секунду назад само лакомилось.

То ли я был особенно зол и голоден, то ли просто бабочка оказалось крупная, но сильный хруст пережевываемых мною крыльев словно разорвал стоящую вокруг тишину. Он тут же привлек к себе внимание её сородичей. Все эти сотни летунов повернулись ко мне. И как мне показалось заклацали сотнями челюстей. Этот казалось бы их безобидный маневр, ледяным ужасом пронзил меня. По спине пробежали смесь мурашек, холодного пота и черт знает чего еще. Я не придумал ничего умнее, чем встать и попятиться назад.

Летуны тихонько и медленно поползли в мою сторону. По их глазам я понял, что они ползут не целовать меня. Последнее – это шутка! Горькая тупая шутка…

***

Ретировался я довольно долго. Мною охватил не страх, нет не страх! Мною охватила какая-то паническая истерия. Я их не просто боялся, я с ужасом представлял себе какие-то ужасающие последствия нашего возможного контакта и тем сильнее бежал от них. Посекундно оглядываясь и боясь обнаружить преследователей за спиной, но моя скорость, на удивление приличная, несмотря на голод и истощение, и их неумение летать, быстро образовали между нами большое расстояние.

Я бежал вдоль берега, даже не сообразив в какую сторону сбежал. Толи туда, откуда я прибыл несколько дней назад, а может и в совершенно другом направлении. Мне было все равно. Поскорее б только избавиться от этих кошмарных существ!

Мой бег окончился оглушительным падением, несколькими ссадинами на исхудавшем боку и неприятным напоминанием от моей левой руки.

Черт! Аааааа… руку пронзила нечеловеческая боль. Ладонь и без того травмированная каким-то странным плотоядным цветком, теперь обзавелась и глубоким порезом. Из раны тут же потекли гноеродные массы. Я вскочил на ноги и побежал к реке. Опустил руку в воду и стал смывать гной с кровью.

Потом зажал ладонь второй рукой и упал на берег.

– Ааааа!

Этот крик уже был не от боли, а от очередного приступа бешенства. Fuck! Fuck! Fuck!

– Твою ж мать! За что! – я орал непонятно кому и куда, – За что мне все это!

На удивление боль в руке стихла. Вот же я дебил! Ведь еще раньше же хотел выпустить гной, а все не решался. Ладонь избавившись от такого «груза» с благодарностью успокоилась и перестала ныть. Кожа конечно же еще чесалась, но такой адской боли уже не было. Абсцесс! Вот что всплыло в моей памяти. Вот что видимо и было на моей ладони.

Сорвал штаны, которые давно превратились в грязные обноски. Постирал их как смог и смастерил очередную повязку. Кроссовки и трусы – вот мой нынешний гардероб. Если похолодает – вымру!

Огляделся – бабочек не было. Да и сдался я им – преследовать меня. Не понимаю, чем они так меня напугали. Сердце колотилось, словно я увидел не насекомых, а ходячих мертвецов. Странно все это. Прям не просто испугался их, а чуть ли не поседел. Бред какой-то!

Мда уж. Дела! И что мне теперь есть? Возвращаться к ожившим «фруктам» я точно не планировал.

Перепробовал все. Грыз кору кривых серых деревьев, жевал немногочисленные мелкие листья, еще раз осмотрел всё дно реки. Нет там ни чего. Мертвая речушка. Спустя часы от злости и голода чуть было не напихал в рот земли, но вовремя спохватился, да и очередной жидкий стул напомнил о чреватости сей задумки. В общем ужин мой состоял из обильного питья недвижимой воды и легкого посасывания гноящейся раны руки. Прям медведь в берлоги!

Сон как обычно пришел неспешна, сменяя хаотичные мысли, чередующиеся с приступами ярости от бессилия. Тонущий во сне мозг выдал странные реплики, даже не реплики, а набор каких-то звуков, каких-то человеческих возгласов, который я уже после сам сложил в подобие диалога. Я что-то вспомнил. Либо я тронулся головой…

«– Фит!

– А?

– Фит, это ты сделал?

– Что именно?

– Вот это!

– Где? Ни чего не вижу.

– Да вот же слева.

– О блин, ну и влетит нам по первое число. Нет, это не я.

– Не нам, а тебе! А кто тогда? Тут только ты и был. Ты куда смотрел?

– Да говорю же – не я! Он сам скорее всего…»