Текст книги "Кривые дорожки к трону"

Кито выглядел куда дружелюбнее. По крайней мере, на меня он смотрел скорее с взаимным интересом и любопытством, чем с неприязнью. Не знаю, сколько ему было лет, но в фигуре сохранилась еще подростковая нескладность. Через пару лет Кито определенно станет завидным женихом. Впрочем, о чем это я? Принц одной из крупнейших стран – он был бы в фаворе у девушек в любом случае и с любой внешностью. И по этой же причине едва ли Кито самому суждено выбирать свою судьбу.

Тем временем началась привычная уже процедура – сквозь открытый портал к ногам короля стали стекаться дары – ткани, оружие, напитки… Все, не единожды виденное мной сегодня. Надо сказать, такие разные правители оказались поразительно одинаковы в некоторых вещах. Коробки с шинтайскими сладостями наверняка отправятся прямиком на кухню, чтобы завтра попасть на свадебные столы. Статуэтки, которые в Шинтае принято ставить на каминные полки для привлечения милости богов, – в кладовые. Пасторальные пейзажи, быть может, украсят несколько покоев во дворце.

К тому моменту, как пришло время для подарков жениху и невесте, то есть нам с Ирвином, ничего представляющего интерес я уже не ждала. Переплюнуть пару домингов, подаренную вампирами, все равно не смог никто. Хотя и порадовали гномы, щедро откупившиеся внушительным сундучком с ограненными драгоценными камнями, которым точно найдется применение в моей работе. Впрочем, заривийский калиф также обошелся драгоценностями, но уже в виде украшений, и его подношение тоже было кстати. В этой стране наряду с многоженством существовало рабство, а подарить новобрачному обученную массажу и иным премудростям девственницу считалось особой честью. И большая редкость, если девушка была хотя бы совершеннолетней.

Когда мне протянули плоскую шкатулку, я уже готовилась изобразить благодарность и восхищение. Но стоило щелкнуть замочку, как оказалось, что изображать ничего не придется. То, что лежало на бархатной подложке… Такие вещи не дарят безразличным людям. Да что там – такие вещи вообще не дарят!

Я подняла на королеву ошарашенный взгляд, не до конца еще веря, что это действительно то, чем кажется, но уверенный кивок вкупе с таившейся в уголках губ улыбкой подтвердил догадку. Мой подарок имел много названий, но самым простым из них, тем, что использовали большинство артефакторов, было – нейтрализатор. Круглый медальон размером с ладонь из сплава альрама и золота, испещренный символами, которые не соответствовали ни одному из известных языков, существовал едва ли в десятке экземпляров. И обладал действием, которое до сих пор так и не смог повторить ни один из самых искусных магов.

Дело в том, что создание артефактов имело свои нюансы. Ошибись я в плетении хоть раз, – всю работу пришлось бы переделывать. А перед этим неверное плетение необходимо было распустить, что тоже занимало время, и немалое. Да, можно было поступить иначе, уничтожив свое (или чужое) творение буквально в одно мгновение, но в таком случае рвались уже существующие в металле или камне магические связи, и в итоге мы имели испорченное изделие, не подлежавшее восстановлению. Нейтрализатор же творил почти невозможное – задав необходимый тип энергии, ее можно было нейтрализовать, оставив заготовку нетронутой.

Стоит ли говорить, что любой мастер с радостью отдал бы за подобную вещь любые деньги? А мне он достался просто в подарок… Немыслимо!

Прием двух следующих посольств прошел практически мимо меня. Дроу и эльроу – темные и светлые эльфы, буквально ненавидящие друг друга, на самом деле были куда более похожи, чем хотелось бы им самим. И дело даже не во внешности, которая, разумеется, имела определенные отличия. Рука прекрасной Эньен чувствовалась во всем, как бы ни старались две расы подчеркнуть свое различие. А из наследника Эней-Тианэ и наследницы Ристалла, на мой взгляд, вышла бы поразительно красивая пара.

Впрочем, моего мнения никто не спрашивал, а выражать его самостоятельно я и не думала. Во-первых, из-за опасности таких рассуждений как для себя лично, так и для политической ситуации в целом. А во-вторых, из-за смертельной усталости. Так что, покидая тронный зал одной из последних, за исключением его величества и его советников, в сопровождении жениха, я мечтала лишь об одном – скорее оказаться дома. Мысли о сытном ужине и мягкой кровати буквально занимали всю голову, и даже завтрашнее бракосочетание казалось чем-то далеким и не слишком важным.

Но мечтам, как водится, было не суждено сбыться. Стоило нам сделать несколько шагов по коридору, как перед глазами возник с вежливым поклоном юноша. Шинтаец, один из свиты королевы, дождался двух вопросительных взглядов и лишь тогда, еще раз поклонившись, обратился ко мне:

– Ее величество Аюми просит вас почтить ее своим присутствием для приватной беседы.

Что ж, кажется, я ошиблась – королева все-таки заинтересовалась мной. Просто решила не афишировать этот момент.

– Лайд Ирвин, прошу меня простить…

Жених, не дослушав, отвел меня в сторону и, склонившись к уху, почти прошептал:

– Ее величество из тех, для кого интриги – лучшее развлечение. Будьте осторожны и следите за тем, кому и что говорите.

За кого он меня принимает?! За сентиментальную барышню, что бросится на шею вновь обретенной матери и начнет изливать ей душу?!

– Благодарю за совет, – холодно откликнулась я. И, освободившись от его руки, вернулась к шинтайцу. – Пойдемте. Я не хочу заставлять ее величество Аюми ждать.

Юноша вновь поклонился и двинулся вперед.

В этой части дворца, где разместили членов посольств, я прежде никогда не бывала. А потому не могла не оглядываться, хотя бы мимолетом, по сторонам, несмотря на усталость. Тем более что мой проводник шагал как раз в том темпе, при котором можно было себе это позволить.

И первая мысль, потом еще долго не желавшая выходить из головы, была о том, что, будь я на месте короля (чисто теоретически, разумеется), сменила бы не только распорядителя, но и декоратора. Потому что внутреннее убранство этого крыла было дорогим, помпезным и… совершенно безвкусным. В какой-то дикой дисгармонии здесь соседствовали начищенные латы, популярные лет этак пятьдесят назад, напольные вазы едва ли не в половину человеческого роста, экзотические деревья и еще боги знает что. И оттенялось все это великолепие выкрашенными в золотой цвет стенами, словно нейтральный бежевый был отчего-то ненавистен неизвестному мастеру.

Стоит ли говорить, когда мы наконец добрались, я понадеялась, что больше причин здесь бывать у меня не будет. Юноша остановился перед дверью, настучал какой-то затейливый ритм по деревянному полотну и, дождавшись разрешения, с поклоном открыл ее передо мной. Интересно, это традиция какая-то? Что-то я не замечала подобного за шинтайцами, которые учились со мной в академии.

К счастью, в самих покоях все было куда скромнее, чем в коридорах.

Королева с разобранной уже прической, в простом платье и туфлях почти без каблука поднялась с дивана, приветствуя меня. И хотя с момента нашей последней встречи прошло едва ли больше двух часов, ее действия были вполне понятны. Аюми таким образом пыталась познакомиться со мной заново. И весь ее нарочито домашний облик был лишним тому подтверждением. Но неужели она, как и Ирвин, ожидала, что я тут же растаю?

– Ваше величество. – Я присела в глубоком реверансе, задвигая на задний план утомление и желание поскорее закончить этот разговор, пусть он еще и не начался.

– О, прошу, зови меня просто Аюми, – широко и на первый взгляд естественно улыбнулась она, подходя ближе и беря меня под руку.

Спасибо артефакту – я лишь слегка расширила глаза, вместо того чтобы выразить свое удивление. Аюми? А почему же сразу не «мама»? Впрочем, принимать ее предложение я не собиралась в любом случае. Столько наглости, чтобы называть правительницу другого государства по имени, у меня точно нет. Но и демонстративное непослушание тоже ни к чему хорошему не приведет.

– Лайдис Аюми, – такой вариант показался мне наиболее подходящим, – в таком случае, если вы не против, зовите меня Герой.

Ответная вынужденная любезность заставила ее буквально просиять. Вот интересно, ей точно больше сорока, из них пятнадцать лет прошло на троне. И, судя по обстановке в стране, королева неплохо справляется со своими обязанностями. Так к чему взрослой женщине и мудрой правительнице затевать этот фарс? Даже если предположить, что раньше она совершенно не интересовалась моей судьбой, этой пары часов вполне могло хватить, чтобы собрать основные сведения. И понять, что простодушной наивностью и излишней доверчивостью я не отличаюсь. А уж в то, что королеве вдруг возжелалось проявить материнский инстинкт, а брат с сестрой для этого отчего-то не подошли, поверила бы совсем уж дурочка. Настолько сомневаться в своих умственных способностях мне вовсе не хотелось.

Тем временем меня буквально усадили за небольшой накрытый столик, продолжая играть роль радушной хозяйки и щебеча что-то о том, как я наверняка проголодалась и устала. И как тяжелы, но необходимы тяготы дворцового протокола. И что я обязательно к этому привыкну, а может, даже пойму, что мне это нравится. И восхищаясь тем, какая у нас чудесная страна, но Шинтай ничуть не хуже, а в чем-то лучше, поэтому мне обязательно стоит там побывать. А Аюми с удовольствием примет меня у себя во дворце…

Я жевала, почти не чувствуя вкуса блюд, периодически кивая или вставляя реплики в нужных местах, но думая при этом совершенно о другом.

Не знаю, как в остальных учебных заведениях, однако в столичной академии хоть и делался упор на магические дисциплины, про остальное тоже не забывали. Так что факультативов, которые студенты могли посещать независимо от специальности, было предостаточно. И одним из них был курс «Теория общения». Так вот то, что сейчас делала Аюми, наш преподаватель эльроу высокопарно называл «кружевом слов», а мы между собой куда проще – заговариванием зубов. Попросту говоря, меня сейчас пытались расслабить, утомить и отвлечь, чтобы потом вывести на нужную тему. И этой темой наверняка…

– Гера, надеюсь, ты не считаешь, что мое отсутствие в твоей жизни означает, что я про тебя забыла. – Стоило мне расправиться с ужином и отложить вилку, королева разлила по бокалам шатэ и подвинула один из них ко мне.

– Конечно, нет, лайдис Аюми, – подтвердила я. Не говорить же, что о ее существовании я узнала несколько дней назад, да и размышлять на эту тему как-то не было ни времени, ни желания.

– Мне всегда было приятно получать известия о твоих успехах. Примерное поведение, отличная учеба в школе, затем академия, законченная с альрамовой лентой. Никаких публичных романов, сплетен, скандалов. К сожалению, твоя сестра не может похвастаться тем же…

В первую секунду я не поняла, о какой из сестер идет речь. Но потом догадалась – Ируми. Значит, королева недовольна поведением дочери. Но стоило ли это озвучивать мне?

– Принцесса Ируми еще юна и имеет право на… промахи.

– Та, кто хочет стать королевой, должна задумываться о своих поступках и отвечать за них с раннего детства. А моей младшей дочери давно не пять лет.

Я ее не понимала. Неужели у Аюми настолько плохо с людьми, которым можно доверять, что она решила излить душу мне? Очень сомневаюсь. К тому же уничижение одной дочери перед другой – едва ли хороший способ завоевать доверие.

– Скажи, – внезапно сменила тему она, – ты знаешь, что… хм… договор, заключенный между мной и твоим отцом, существует лишь в двух экземплярах?

– Да, лайди, но… – К чему она клонила? При чем здесь вообще этот договор?

– И если с бумагами, которые хранятся в сейфе в моем кабинете, что-то произойдет, а Навастир про свои… допустим, забудет, первой наследницей трона будешь именно ты?

– Что может произойти с документами, хранящимися в одном из самых защищенных мест? – не в силах поверить своим ушам, растерянно переспросила я.

Королева сделала глоток из бокала, легко пожала плечами, и предположила:

– Пожар? В сейфе к тому же находятся и артефакты. Некоторые из них могут вступить в противодействие и спровоцировать возгорание.

Что ж, кажется, она действительно имела в виду то, во что сложно было поверить. Мысли метались, как испуганные ласки. Что это – проверка? Тогда какой реакции от меня ждут? Или, быть может, Ируми сделала что-то действительно плохое, что сложно замять даже на королевском уровне? Все-таки зря я согласилась на эту аудиенцию. Будь рядом папа, было бы гораздо проще.

– Гера, я люблю Ируми. Она моя дочь и хорошая девушка, – буквально фосфоресцирующее «но» так и слышалось в ее словах. – Но она не годится на роль королевы. Такие, как Иру, не понимают, что власть – это скорее обязанность, нежели право. И злоупотребление ею не приведет ни к чему хорошему.

Мой бокал опустел раньше, чем я это осознала, но в горле по-прежнему было сухо, как в пустынях Заривии.

– Но почему вы считаете, что я не такая?

– Я так не считаю – я это знаю. Не в этих стенах будет сказано, но ты – дочь второго человека в стране. И будь ты одержима жаждой власти, нашла бы тысячу возможностей ее утолить.

– Но я училась совершенно другому. Едва ли вашей стране на троне нужен маг-теоретик. – Я заставила себя улыбнуться, все еще надеясь перевести разговор в шутку. – Из меня не выйдет хорошей королевы.

– Ты получила достойное аристократическое воспитание, этого вполне хватит. К тому же ты завтра выходишь замуж, разве нет? Конечно, я предпочла бы, чтобы ты выбрала одного из моих подданных, но при данном раскладе Ирвин Аратэр весьма хороший вариант.

Сдержать нервный смешок получилось с большим трудом. Кажется, ее величество и вправду серьезно раздумывала на эту тему, раз готова предложить трон не одной чужестранке, а сразу двум. Вот только нужен ли он им, то есть нам?

– Ваше… лайдис Аюми, при всем моем большом уважении к традициям Шинтая – лайд Ирвин никогда не согласится быть консортом. Это не тот мужчина, которого устроит вторая роль.

– Разве сейчас он не играет те же вторые роли? – не согласилась Аюми.

– В государстве? Быть может. Но это по праву рождения, а не его собственный выбор. Должность, которую лайд занимает, как раз исключительно его решение. Пожелай Ирвин другую – любое из кресел будет его.

– Значит, ты отказываешься? – сделала верный вывод королева, и меня порадовало, что особого разочарования или тем паче обиды в ее голосе не было.

– Простите, ваше величество. Я не ярая патриотка своей страны, но люблю ее. И куда больше пользы принесу именно на своем месте, а не заняв чужое.

– Что ж, я не ждала другого ответа, но рассчитывала на него. Надеюсь, ты не пожалеешь о принятом решении, – отрезая путь назад и давая понять, что больше подобного предложения не последует, подытожила она. – И будешь счастлива.

– Я тоже на это надеюсь, – совершенно искренне откликнулась я.

В дальнейшем разговоре, пожалуй, не было смысла, но уйти сейчас без причины казалось мне невежливым. Поэтому решила воспользоваться ситуацией и задать волнующий вопрос:

– Лайдис Аюми, могу ли я спросить, почему вы подарили нейтрализатор мне? Это ведь не просто дорогая – почти бесценная вещь…

– Эта вещь всегда находилась в руках у старшего по крови. Прошлым владельцем был мой брат, но он погиб, а это значит, артефакт должен быть передан следующему поколению. А Калли не любит, когда его заветы не выполняются должным образом.

Что ж, если королева упомянула Калли, то действительно не о чем было беспокоиться. Бог случая, весьма почитаемый в Шинтае, был крайне нетерпим к упоминанию своего имени в пустом разговоре или при попытке ввести кого-то в заблуждение. Раз нейтрализатор принадлежал мне по праву, то никаких неприятностей от обладания им ожидать не стоит.

– К тому же ни Ируми, ни Кито не предрасположены к теоретической магии, так что тебе он принесет куда больше пользы. – Она хотела добавить что-то еще, но послышался все тот же странно-ритмичный стук в дверь.

– Лайдис Венейна Дебиоль просила передать лайди Илгерте, что будет ожидать ее в своих покоях, чтобы помочь добраться домой, – знакомый уже юноша отчитался скорее перед королевой, хотя сообщение и предназначалось мне.

– Верно, тебе пора, – согласилась Аюми, поднимаясь из-за стола. – Завтра важный день.

– Благодарю за приглашение, ваше величество. Наша беседа была… познавательной.

Королева улыбнулась такому определению и на прощание пожала мою ладонь.

– Я рада, что обстоятельства не стали преградой к нашему общению. Светлых снов, Гера.

– Светлых снов, ваше величество.

Стоило двери, ведущей в коридор, захлопнуться за спиной гостьи, открылась другая – за которой скрывалась спальня. И принцесса Ируми, едва дождавшаяся возможности высказаться, нервно поинтересовалась у матери:

– И что это было?

– Что ты имеешь в виду? – Королева даже не повернулась, возвращаясь к дивану, на котором ждала старшую дочь.

– С каких пор ты настолько недовольна мной в качестве наследницы, что предлагаешь корону первой попавшейся чужачке?

– Она твоя сестра, так что попридержи язык. А на твой вопрос, полагаю, сумеет ответить… Кито? – Вопросительный тон относился к шагнувшему в гостиную юноше.

– Это была проверка. – Принц, напротив, был спокоен и хладнокровен. – Верно, мама?

– Верно, – подтвердила ее величество, жестом предлагая детям присесть.

– Проверка? Зачем? А вдруг бы она согласилась? – Ируми недовольно послушалась.

Аюми пожала плечом, вновь давая возможность высказаться сыну.

– Значит, пришлось бы предпринимать определенные меры. Стране не нужны проблемы в виде потенциальной претендентки на трон.

– Но я оказалась права – девочке не нужна власть. У нее другие приоритеты.

– Вдруг она лжет?

– Не лжет. И заметь, ей даже не понадобилось спрашивать у младшего Аратэра, чтобы понять – он не согласится быть консортом.

– Они друг друга стоят – оба эмоциональны, как рыбы. – Все еще не простившая племяннику короля нежелания жениться на ней Ируми непримиримо скрестила руки на груди. – Хороша была бы подобная королевская чета.

– Ты не права, – по-прежнему не глядя на дочь, не согласилась Аюми. – И Илгерта не права. Из нее бы действительно получилась хорошая королева. Правительница, может, и не очень, но королева…

– А разве есть разница?

Ее величество многозначительно улыбнулась, отдавая ответ на откуп фантазии своих детей.

Глава 4

Утро перед свадьбой – это всегда суматоха, шум и нервы. А когда в комнате невесты собрались еще десять женщин, это все то же самое, но помноженное на десять.

Разбудили меня голоса сестер, которые о чем-то неразборчиво перешептывались, время от времени разражаясь с трудом сдерживаемым смехом. Что самое любопытное, лучше всего слышно было вовсе не кого-то из младших, а Диатриссу – степенную лайдис и мать троих детей.

– Сюда сыпь, – прислушавшись, разобрала я. – Да нет же! Сюда, там уже соль!

Боги, что они задумали?! Я резко села на кровати, распахнув глаза и совершенно забыв, что мечтала понежиться еще хотя бы несколько минут. Неизвестные планы любимых родственниц, которые на самом деле могли включать в себя что угодно, как ничто другое мотивировали к быстрому пробуждению.

Ну вот, что и требовалось доказать. Все сестренки, включая Мадлен и Амели, окружили небольшой столик, стоящий прежде у стены, и теперь что-то на нем колдовали. Не удивлюсь даже, если в прямом, а не в переносном смысле.

– И что это вы делаете? – слегка хрипло со сна поинтересовалась я, усаживаясь поудобнее.

– Гера? – Трисс обернулась, ненавязчиво прикрывая роскошными формами происходящее на столе, а остальные бросились накрывать его салфеткой, сдернутой со спинки кресла. – Ой, Гера проснулась…

– Гера проснулась, – согласилась я, скрещивая руки на груди. Растрепанная, заспанная и в ночной рубашке, едва ли я выглядела угрожающе, но попытаться стоило: – Вы что здесь делаете?

Сестры отошли от стола, позволяя мне увидеть все самой. Надо сказать, кружевная салфетка больше открывала, чем скрывала, так что понять, что они задумали, большого труда не составило. Трисс поймала мой взгляд и вновь сдвинулась чуть в сторону, но несколько запоздала.

– Нет, – я пару раз качнула головой на случай, если слов кто-то не расслышал, – нет, нет и еще раз нет. Это глупо!

– Это традиция! – попыталась возразить Дениза.

– Что-то я не припомню, чтобы три года назад на твоей свадьбе были такие традиции.

– Потому что ты же и была против, – вмешалась Гвен. Ну вот, кажется, все были против меня.

– Милая, ну неужели тебе сложно? – Нейни подошла ко мне и присела на край кровати. – Несложно. А нам приятно будет. И к тому же неужели тебе самой вот ни капельки не интересно?

Что ж, интересно мне было. Другой вопрос – верила ли я во все эти приметы? Никогда не считала себя суеверной, но если рассматривать это в качестве развлечения…

– Хорошо, – сдаваясь, закатила глаза я. Девочки захлопали в ладоши, словно услышали что-то потрясающее.

– Тогда иди умывайся, а мы как раз все закончим…

Я откинула одеяло, поправляя подол ночной рубашки, и спустилась с кровати.

– Хааш! – Ругательство вырвалось раньше, чем я успела это понять – ноги угодили прямиком в широкий плоский таз с ледяной водой. – Да какого хиса, а?!

Гвен попыталась прикрыть уши Адели, но было поздно – все, что я хотела сказать, уже было озвучено.

– Гера… – Она укоризненно покачала головой, высказывая тем самым свое отношение к моему словарному запасу, но смутиться не заставила. Как лайди, я таких слов, может, и не должна была знать, а вот как бывшая студентка академии, прожившая пять лет в общежитии, мимо изучения подобной лексики пройти никак не смогла.

– Кто сюда поставил этот архайнов таз?!

– Так ножки обмыть… – промямлила неуверенно Трисс, вздрогнувшая от моего громкого голоса. – Чтобы все проблемы смылись.

Я рыкнула недовольно, но комментировать не стала – довольно уже вылетевших слов. И прошествовала в ванну, оставляя мокрые следы на темном полотне ковра.

Несколько минут наедине с собой слегка примирили меня с происходящим. В конце концов, ничего плохого сестры действительно не хотели. Скорее, наоборот, старались подбодрить и развеселить меня. Тем более что пятерым из них уже пришлось пройти через подобное. И сомневаюсь, что той же Гвендолин, например, с ее огненным темпераментом было проще смириться с необходимостью позволить нацепить на себя узы нежеланного брака. Да и разбудили они меня отнюдь не из вредности, а исключительно по необходимости. А уж помня, что в деревнях свадьбы и вовсе начинали играть на рассвете… В такой ситуации можно только порадоваться своему положению.

Так что из ванной я, накинув легкий халат, выходила успокоившаяся и довольная, насколько это вообще было возможно, жизнью.

– Ну что, давайте свои тради-и-и-ции, – последнее слово намеренно протянула издевательски, но заострять на этом внимание никто и не подумал.

Нейни подошла ко мне со спины, завязывая глаза плотной широкой лентой, не оставлявшей и малейшей возможности подглядеть. А затем подхватила под руку, подводя, очевидно, к столу.

На самом деле такому роду гадания были десятки, если не сотни лет. И откуда оно вообще пошло, едва ли кто-то мог сказать достоверно. Как и то, насколько правдоподобными можно считать его результаты. Но простота исполнения и чрезвычайная вариативность до сих пор сохраняли его популярным как среди простых людей, так и среди аристократии.

Всего-то и надо было предложить невесте выбрать один из бокалов и выпить его содержимое, которым, в зависимости от фантазий помощниц, могло оказаться что угодно. Таким образом определяли, каким будет брак, а рамки трактовки никем строго не устанавливались. Так, шатэ, например, сулило молодой жене быть опьяненной любовью, холодная вода – столь же холодное отношение к ней супруга, а обнаруженная на дне монетка обещала безбедную жизнь.

– Выбирай, невеста, в срок сто путей и сто дорог. Лишь одна из них твоя, не теряй же время зря. Пусть тебе расскажет вкус, ждет ли радость или грусть. Выбирай, не торопись, что тебе готовит жизнь. – Стихотворное напутствие было нескладным, но сестер это, судя по довольному хору голосов, беспокоило мало. Они просто радовались моей предстоящей свадьбе и вещам, ей сопутствующим, куда больше, чем я сама.

Ладонь заскользила над стройными рядами бокалов, не скрытых уже кружевом салфетки. Дотрагиваться было нельзя, но я надеялась, что хоть какое-то из чувств поможет сделать мне выбор. Хотя бы интуиция, если другие не подскажут. Секунда, пять, десять… И вот покалывание в пальцах заставило меня опустить руку, обхватывая хрустальный сосуд и поднося его к губам. Вокруг, кажется, перестали дышать.

Это оказался глинтвейн. Горячее – всего на пару градусов больше, и им можно было бы обжечься – шатэ с добавлением цитрусовых, ванили, да еще и сладкое до умопомрачения. Впрочем, сладости я любила всегда и во всех проявлениях, так что в обиде точно не осталась.

Допив содержимое бокала – его оказалось не так много, так что сильно опьянеть мне не грозило, – стянула с глаз ленту и развернулась к наблюдающим.

– Ну и как вы это трактовать будете?

Старшие переглянулись. Трисс пожала плечами, Беренис прищурилась на мгновение, а потом кивнула. Нейни подошла ближе, забирая бокал. Покрутила в руках, отставила на стол.

– Ты ведь сама знаешь.

Разумеется, я знала. Точнее, догадывалась, чтобы интерпретировать подобное, не нужно обладать большим умом.

– Страстные, горячие и сладкие отношения в браке по расчету? – Я приподняла брови. – И кто в это верит? Лиза, опусти руку, подумаешь еще раз, когда моего жениха увидишь.

– Я его уже видела, – и не подумала изменить мнения сестра. – И повторюсь – ты зря нос воротишь. Потрясающий мужчина.

– Где ты его видела? – Последнее время Лизандра проводила в школе, да еще и не в столице, так что сомневаюсь, будто младший Аратэр решил посетить их учебное заведение.

– Он был часа полтора назад. Привез… кое-что… – неопределенно выдала Венейна.

– Кое-что?

– Ага.

– Нейни, какое еще «ага»? – Я даже глаза округлила. Как-то не замечала за сестрой такой скрытности. – Что принес?

– Мм… подарок?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Гера, отстань от сестры, – подхватила меня под руку пришедшая ей на помощь Трисс. – Скоро сама все узнаешь. Давайте завтракать и пора начинать собираться. А то к алтарю пойдешь в халате и босая.

Хорошей идеей было бы туда вообще не идти, но озвучивать ее я не стала. К чему зря сотрясать воздух?

Для завтрака пришлось переодеться в домашнее платье и спуститься в столовую, моя гостиная при всем желании не смогла бы вместить такое количество людей. Тем более что папа обещал к нам присоединиться, раз уж впервые за последние годы выдалась возможность посидеть вот так, по-домашнему.

Когда замуж выходила Нейни, мне было десять, а младшей на тот момент Рейлин – год. Мади и Амели и вовсе родились позже. Со временем род все расширялся, когда сестры обзаводились мужьями и детьми, так что семейные праздники и торжества теперь больше походили на приемы. А учитывая титулы и должности их супругов, так уж точно.

И теперь, сидя за длинным столом, окруженная родными и любимыми людьми, я чувствовала, как спокойно становится на душе. Потому что сколь бы далеко мы ни находились и сколько времени ни общались по разным обстоятельствам, в любой ситуации мне было к кому обратиться за помощью и советом.

Расстраивало лишь одно – самочувствие лайдин Силеты ухудшилось. Она даже завтрак приказала подать в комнату, хотя и высказала через служанку обещание передать меня жениху, если я все еще этого хочу.

Разумеется, я хотела. Собственно, это и было той причиной, по которой мое свадебное платье до сих пор не видел никто, кроме мастерицы, что его шила. Существовала еще одна традиция, в которую я тоже не то чтобы верила, скорее, хотела верить, зная, как много это будет значить для зайни. Первой невесту в полном наряде должна была увидеть именно мама, она же провожала ее к жениху, словно отдавая из рук в руки и получая от него в подарок ту самую куколку, символизирующую невесту. И то, что теперь я знала, благодаря кому появилась на свет, вовсе не отменяло того факта, что на этом месте я видела лишь одного человека – зайни Силету. Свою единственную настоящую маму.

После завтрака сестры разбежались по своим комнатам собираться. Некоторые из них даже попытались обидеться на мой отказ присутствовать при сборах. Но я была непреклонна – помочь Азире могла и прибывшая из дворца мастерица, а лишний человек добавлял большей нервозности. Спасительный артефакт я все равно собиралась надеть, но несколько позже. Перед самым приездом жениха.

– Зря вы, лайди, – пыталась увещевать Азира, когда я расположилась перед зеркалом, переодевшись в тонкую камизу[26]26
  Камиза – нижняя одежда, подобие туники с длинными рукавами.


[Закрыть] и халатик поверх нее. – Мастерице все же лучше знать, как из вас еще большую красавицу сделать, чем мне.

– Азира, ты занимаешься моими прическами и макияжем уже больше пяти лет, – и не думала соглашаться я. – И тебе лучше знать, как верно завить и подколоть волосы, чтобы и выглядело красиво, и продержалось до самой ночи. И внешность у меня, будем честны, для Дастара не самая типичная, поэтому нужный макияж ты быстрее подберешь. Так что принимайся за работу, а Сейла тебе поможет, если будет нужно.

Сама Сейла, приятная на вид женщина лет сорока, судя по всему, придерживалась того же мнения. А может, считала, что раз король в любом случае достойно вознаградит ее услуги, напрашиваться на лишнюю работу там, где разберутся и без нее, необходимости нет.

Азира ловко орудовала цилиндром для завивки, а я в который раз отметила мимолетом, насколько проще жилось с магией. В деревнях, говорят, девушки пропитывали волосы пивом и накручивали их на ночь на деревянные бочонки, закрепляющиеся лентами. Хороша была бы из меня невеста с амбре второсортной таверны. Боюсь, и без того не слишком расположенный ко мне жених такого не оценил бы. Как на подобном сооружении спать, и вовсе не хотелось думать. На ночь волосы я неизменно расплетала даже из слабой косы, иначе наутро могла быть наказана головной болью.

Спустя час количество шпилек на моей голове приблизилось едва ли не к сотне. Тщательно накрученные, уложенные в выверенном порядке пряди, прежде вымытые и покрытые специальным маслом для блеска и приятного запаха, создавали впечатление, что волос у меня вдвое больше обычного. Впрочем, выглядела конструкция легкой и ажурной – несмотря на сомнение, Азира свое дело знала прекрасно. Да и основным в прическе должна была стать не ее искусность, а украшение. Принцессой меня замужество не делало, так что малая королевская корона так и останется лежать в сокровищнице дворца. Но тиара с бриллиантами и сапфирами вполне способна была примирить с этим обстоятельством. Тем более что весила она существенно меньше, что тоже играло немаловажную роль – снять это чудное произведение искусства раньше ночи едва ли удастся.